Quotes from the book «Ветры, ангелы и люди»
К счастью, они не знали, что говорят на разных языках. И поэтому прекрасно понимали друг друга.
...порядок, внезапно возникший на месте запущенного бардака – не самое лучшее в мире лекарство от выгрызающей сердце тоски. Но очень неплохое. Как будто вместе с бардаком закончился тяжелый отрезок жизни, в ходе которого ты его развел. И можно начать все заново. С ослепительно чистого абсолютного нуля.
Озеро впадает в море, море впадает в небо, небо впадает в ночь, ночь впадает в ветер, а ветер дует, где хочет, кто оседлал его, будет владеть всем миром – до самого утра.
Дети на то и дети, чтобы совершать порой невозможное, просто не зная, что оно невозможно, не понимая до конца стоящий за этим словом смысл.
Если завтра я узнаю правду, не стану затыкать уши и делать вид, будто ничего не слышала. Приму её к сведению, даже если мне очень не понравится. Но пока я не знаю правды, я свободна. И могу выбирать ту правду, с которой мне нравится жить.
Любой нормальный человек - переменная, а не константа. А то бы застрелиться можно было.
– Иногда мне ужасно жаль, что ты – не Господь Бог. Ты бы отлично все устроила.
– Он у нас тоже вполне ничего, – смеется Кэт. – Просто нам обычно трудно въехать в Его замысел. В сущности, наш Бог – непонятый гений. А это очень портит характер. Но он пока держится молодцом. Вроде бы. Ну, если уж мы все еще не испепелены.
Иногда ужасно хочется взять да и выложить все начистоту, без цензуры - просто чтобы посмотреть на лицо собеседника.
Так не бывает. Но иногда смотришь на себя со стороны и понимаешь: так есть.
Когда художник точен, он скучен. Хуже того, просто недобросовестен. Потому что ошибка лежит в фундаменте любой жизни. За безупречностью - это к небытию.
