Quotes from the book «Искушение»

Всю свою жизнь Вика все решала сама. Сама. Она, умница, красавица, отличница. Самостоятельная женщина, железная и волевая. Коня на скаку и все такое. Но именно сейчас ей ничего не хотелось решать. До странной тоски внутри, до вселенской усталости, до дурацких горючих ночных слез, что вовсе не пристали волевой и железной умнице и красавице. Ей очень хотелось, чтобы кто-то решил за нее. Как в детстве, когда она была просто любимой и маленькой, а не волевой и самодостаточной,

раздался стук в дверь. – Виктория Сергеевна… – На пороге стоял Ян с кипой бумаг. – Я хотел бы кое-что уточнить. Вика отложила документ и кивком предложила Яну зайти. – Слушаю, – сказала она. Но, едва Ян закрыл за собой дверь, стопка бумаг легла на

умудрялась делать то, что и десятку спецов не под силу. Ценная сотрудница тут же начала отчитываться. И

мальчишку, да еще такого хорошенького. Ивановой же такое и в голову не придет. Итак, с этим покончено. Теперь – поляки.

застегивая блузку. Аргументировала свое бегство она тем, что

нием (того и гляди ресницы инеем покроются), на щеках – пятна лихорадочного румянца. Повстанец перед казнью, ни дать ни взять. – Так что в будущем

достаточно неплохо. Именно тогда они

представляешь… Но Вика не стала дослушивать, чего она там себе не представляет. Она уже быстро спускалась по лестнице к машине. Квартирная

Пока они задают бесконечные вопросы: фамилию, имя, отчество, год рождения, какой там свинкой или корью болел

приятная, правда, недолгая. Все как тот же отличный руководитель Вика прекрасно понимала: Ян не просто хорош, а слишком хорош. Чересчур хорош, и ее агентству он явно не по зубам и не по карману. И ей бы очень не хотелось привыкнуть рассчитывать на него и полагаться в каких-то важных вопросах. Потому что через некоторое время, скорее всего, через очень короткое время, он найдет себе что-нибудь получше. И уйдет. А