– Добрый день, барышня!
– Здравствуйте.
– Разрешите представиться, Алексей Трофимович!
– Алевтина.
– Мне показалось, что я Вам понравился.
– От чего Вы так решили?
– Вы мне постоянно подмигиваете.
В этой больнице было как-то грустно. Каждый новый день начинался одинаково: после завтрака и порции уколов я взбирался на подоконник и до обеда таращился в окно в надежде увидеть там приближающегося, со стороны трамвайной линии, отца. Но он все время опаздывал, давая мне возможность полностью пережить весь духовный ужас одиночества и божьей оставленности.
Вспоминаю еще одного идиота в больнице, от которого мне периодически доставалось. Ему во мне не нравилось вообще все, а особенно то, что я был его младше на семь лет. Хотя зря я его так назвал, может быть, он уже давно перестал быть идиотом и состоялся как поэт, или например, как великий танцовщик горьковского балета имени Пушкина.
Двигаемся дальше в сторону "консы". Метров через двести мы наталкиваемся на уникальный каменный дом без окон. "Барин" – так обозвал это строение новый бильярдный клуб, арендовавший подвальное помещение, где возможно в данный момент, когда пишутся эти строки, проходит матч в "американку" между моим сыном и его сокурсниками под легкий аккомпанемент пивных деликатесов. Матч посвящен очередным прогулам инязовских пар.