Большие мягкие руки, с помощью которых его виолончель достигала максимальной мягкости и глубины звучания (последние два слова больше характеризуют его сердечную мышцу). Нельзя также не сказать об еще одной технической детали. Ни у кого я не слышал такого быстрого и ровного "рикошета". Он просто бросал смычок на струны, а природа все остальное брала на себя.
Что касается непосредственно эстетической стороны вопроса, то "Вариации на тему Рококо" Чайковского в его интерпретации были изумительны. Сен-Санс (виолончельный концерт и особенно, душераздирающий "Лебедь") звучал не менее захватывающе. Мне, все же, меньше всегда нравился концерт Шумана, отец всегда немного не успевал его доучить. Но это только мое мнение – мнение композитора, не исполнителя. Обычно мнения композиторов не учитывают и правильно делают. Это совершенно другой человеческий экстракт. Я, вообще-то, сочинителей музыки с детства не люблю. Помню, когда еще был подростком, по телевизору транслировали передачу про школьников, какой-нибудь тысяча пятьсот восемьдесят седьмой московской средней школы. Там все время надоедливая журналистка подходила на перемене к ученикам младших классов с одним и тем же дурацким вопросом (они, бедные, не знали, куда от нее деться):
– Мальчик, ты кем хочешь стать, когда вырастешь?
– Не знаю, наверно шофером.
– А ты, мальчик?
– Не думал еще. Извините, мне идти надо.
– А ты девочка?
– Не знаю, мне все равно.
Вдруг, в кадре появляется очкарик с умным видом лет девяти.
– А тебя как зовут?
– Меня зовут Дмитрий.
– Дима, ты кем хочешь стать, когда будешь большой?
– А передо мной, собственно, никогда остро не стоял вопрос о выборе профессии. Я уже с самого раннего возраста определенно знал, чем буду заниматься. Я стану композитором, – ответил Дима, с видом уже состоявшегося мэтра, в нужный момент, поправляя свои очки.