«Я хочу всегда быть с тобой, пусть не рядом, а на расстоянии, но чтобы ты знал, что у тебя есть я, чтобы ты ждал моих писем и встреч со мной. Гарик, хороший мой! Как бы я хотела, чтобы это счастье длилось вечно!».

Это был красивый курортный роман на берегу Черного моря. После него остались не только письма и воспоминания, но и книга о любви, в которой главная героиня, изменив мужу, так и не решилась вернуться в знойное крымское лето к мужчине своей мечты

«Среди героев курортных романов есть реальные люди и придуманные автором. Они могут быть похожими на ваших любовниц, и „товарищей по работе“. Но это, конечно же, не они. И чтобы потом не было ненужных разговоров, жалоб и заявлений в суд, автор официально заявляет, что любые совпадения фамилий, имен, географических названий, фирм, организаций, аэропортов и всего остального, что не попало в этот список, – СЛУЧАЙНЫ».

Курортный роман жены офицера

Вчера жена офицера Васильева отметила полувековой юбилей «запретной любви»

Началась эта история в редакции газеты одного из курортных городов Крыма. Зоя Михайлова принесла заметку о музыкальном конкурсе, поговорила с журналистом Виктором Щетининым и… влюбилась один раз и на всю жизнь. Виктор был женат и изменять своей жене не собирался. Но однажды Зоя пригласила журналиста к себе в гости отметить день рождение и добилась того, о чем мечтала ночами в холодной постели. Женатый журналист стал ее первым мужчиной.

Несколько лет они тайно встречались; Зоя надеялась, что Щетинин бросит свою жену, но он так и не решился. И тут произошло то, о чем она читала только в книгах. На улице, возле читального зала городской библиотеки Зоя встретила его.

Женщина возвращалась после очередного тайного свидания с Виктором, в руках она держала букет алых роз, подаренный любовником, и тут, неожиданно дорогу ей перегородил коротко стриженный спортивный мужчина в военной форме.

Лейтенант Васильев не верил в любовь с первого взгляда и курортные романы, но на этот раз что-то щелкнуло в голове. Вчерашний выпускник военного училища стоял перед Зоей как вкопанный и не мог подобрать нужные слова для того, чтобы начать разговор. Зое парень понравился, и она так же, как и с Виктором, взяла инициативу в свои руки. Ничуть не смущаясь, женщина спросила, откуда он приехал и что делает в Евпатории.

– Я коренной москвич. Неделю назад с отличием окончил военное училище. Служить буду в Москве, если женюсь, – неожиданно отрапортовал молодой офицер и густо покраснел.

– Так у вас свадьба скоро? – мгновенно потеряла интерес к офицеру Зоя.

– Нет, у меня еще нет невесты, – смутился парень. – Просто начальник штаба предупредил, что больше ни одного холостяка-офицера в Москве не оставит.

– Почему так строго? – удивленно посмотрела на юношу Зоя.

– Начштаба считает, что женатый офицер находится под двойным контролем. Дома жена не даст совершить безрассудный поступок, а на службе – старшие по званию.

Потом они долго гуляли по набережной, ели мороженое, катались на катере. Домой Зоя пришла поздно вечером с тем же букетом алых роз, который подарил ей женатый журналист.

«Щетинин сам виноват», – попыталась оправдать себя женщина. – «Мы уже пять лет с ним по выходным „на рыбалку“ ходим. Прячемся от чужих глаз на озере в рыбацкой хижине. А он все откладывает свой разговор с супругой. И каждый день новая причина: то жена болеет, то сын приехал на каникулы… А вот, возьму выйду замуж за офицера и уеду отсюда навсегда».

Ночью она долго не могла заснуть, вспоминая «мексиканские страсти» с чужим мужем в рыбацкой хижине у соленого озера. Сравнивала журналиста с молодым офицером, а под утро приняла решение.

На следующий день Зоя пригласила лейтенанта в гости и познакомила его со своим дедом. Мужчины говорили о военной службе, Великой Отечественной войне, артиллерии и о том, что свою внучку отставной полковник воспитывал в строгости и научил не только стрелять, но и хорошо готовить. Молодой лейтенант уминал за обе щеки украинский борщ, котлеты по-киевски, а от фирменного «Наполеона» был просто в восторге. В квартире деда учительница музыки играла роль домашней хозяйки и никем не тронутой девушки. Потом дед, усадил внучку за рояль, и она спела несколько военных песен.

– Зоя еще и стихи пишет, и рассказы, – сообщил хозяин квартиры неожиданному гостю. – Так что смотри, лейтенант, не упусти свое счастья.

Проводив жениха, Зоя позвонила любовнику и предложила «сходить на рыбалку». Встретившись с Виктором, она в очередной раз завела разговор о разводе, сказала, что устала прятаться и хочет стать его официальной женой. Но Виктор и на этот раз стал придумывать причины, почему именно сегодня не может переговорить с супругой на эту тему. Зоя вначале хотела рассказать любовнику о молодом офицере, но потом передумала. По дороге к озеру она попросила остановить автомобиль на заправке, чтобы позвонить подруге по телефону-автомату.

Потом в рыбацкой хижине они распили бутылку шампанского и Зоя устроила Виктору небывалую «ночь любви». Щетинин не ожидал от строгой и рассудительной учительницы такой дикой страсти. Она громко кричала в его объятиях и даже теряла сознание от любви.

Вот только финал этого свидания оказался неожиданным для Щетинина. В самый неподходящий момент в хижину ворвалась законная жена журналиста вместе со своей мамой. До этого они минут десять стояли у окна и смотрели, что вытворял с молодой любовницей Щетинин.

Зоя, схватив вещи, выскочила из домика, оставив на месте преступления своего голого любовника вместе с женой и тещей.

Через две недели Иван Васильев отвез молодую жену в Москву, устроил на работу в музыкальную школу и привел ее в ЗАГС. Неопытный жених после первой брачной ночи был уверен, что женился на никем не тронутой девушке. Каким образом Зое удалось убедить в этом молодого офицера, так и осталось на всю жизнь ее женской тайной.

Крымские подруги завидовали Зое, которой удалось отхватить такого видного жениха, и считали семью Васильевых образцовой…

А Зоя продолжала любить Виктора Щетинина и каждый год приезжала в Крым без мужа, чтобы встретиться с журналистом. Вот только на рыбалку они больше не ездили. Зоя приглашала любовника в свою крымскую квартиру, которую она получила в наследство после смерти любимого дедушки.

Так продолжалось пятьдесят лет. У Виктора уже выросли внуки, умерла жена, но ничего менять в своей жизни они не стали. Каждое лето Зоя Васильева приезжает в Евпаторию, а возвращаясь в Москву, привозит мужу подарки, которые выбирала для отставного офицера вместе со своим любовником.

Вчера бабу Зою с днем рождения поздравляли внуки и сыновья. Муж подарил ей красивый золотой перстень, напомнив гостям о том, что больше всего в жене он ценит верность и порядочность.

«Мог бы и про находчивость добавить», – улыбнулась баба Зоя. – «Потеряла б я любовника в Крыму после отъезда в столицу, если бы не позвонила теще Щетинина. После этого звонка и любовной сцены в рыбацком домике Виктор до конца жизни замаливал свои грехи перед женой и не заглядывал больше под чужие юбки. Это был ему хороший урок за многолетний обман и несбывшиеся надежды».

Вот так и прожила всю свою жизнь с журналистом и военным неприметная учительница московской музыкальной школы Зоя Васильева.

Для того чтобы сохранить семью, мне пришлось изменить мужу

Ольге Ивановне за шестьдесят. Она сидит на детской площадке и рассказывает журналисту о том, как ей пришлось изменять мужу для того, чтобы сохранить семью.

– Вчера собирались в школе на встречу с одноклассниками. Чего только не услышала от стариков и старух. И дети у них плохие, и внуки сутками сидят в Интернете, с одноклассниками болтают. А уж какие жены сыновьям достались. Представляете, они при живом муже на сайтах знакомств зависают. Кавалеров ищут. И в свои шестьдесят все мои одноклассницы такие правильные, такие порядочные. А то, что у каждой были на стороне любовники, молчат.

– Но вы ж и сами изменяли мужу? – попыталась вернуть на землю свою собеседницу журналист отдела морали одной из московских газет Татьяна Тонкая.

– У меня выхода не было: или мужу изменяй, или разводись. А я любила своего мужа до безумия. Спортсмен, красавец-брюнет из хорошей семьи. И зарабатывал он хорошо: у нас машина была, дача под Москвой, свой фруктовый сад. Рядом озеро.

– Так зачем изменять, если все в шоколаде? – удивленно посмотрела на старуху журналист.

– А у нас детей не было. Три года я по санаториям ездила: грязевые процедуры принимала, жемчужные ванны, уколы, а ребенок не получался. И тут муж заговорил о разводе, потому что он детей хочет и во всем меня обвинил. Иди, говорит, лечись последний раз.

Я в профком пошла, еле путевку выпросила в Евпаторию. Приезжаю в санаторий и прошу направить меня к самому опытному врачу-гинекологу. Осмотрела меня заведующая отделением Валентина Семеновна Короткова и ничего назначать не стала. Оказалось, что проблема не во мне была, а в муже. И посоветовала врач, чтобы семью сохранить, завести любовника.

– И что, нашли любовника на курорте?

– В тот же день пошла на танцы и выбрала для этого дела похожего на моего мужа восемнадцатилетнего парня. Так двадцать дней и прожила с ним. Это была сумасшедшая любовь! Мы «умирали» с Костей по нескольку раз за ночь, потому что он делал все, о чем я мечтала в самых бесстыдных снах. А мужу на такое за всю жизнь я и намекнуть не рискнула. Он мужчиной был строгих правил. Убил бы за разврат и измену. А через девять месяцев родился у меня сын Артем. Иван Иванович на седьмом небе был.

– И супруг так и не узнал, что воспитывает чужого ребенка?

– А зачем ему знать об этом. Я же не по любви супругу изменила – хотела семью сохранить. И с мальчиком тем больше не виделась. Я бы и вам ничего не сказала, только муж умер год назад. Вот и решила рассказать свою историю журналисту. Может, кому из женщин пригодится мой опыт. Только по телевизору меня не показывайте, сын заругает. Он же не знает, что у него был другой отец.

Журналист внимательно посмотрела на жертву обстоятельств, и ей показалось, что она что-то недоговаривает, скрывает.

– Скажите, если бы все повторилось, но уже с вашим, скажем так, семейным опытом, вы стали бы что-то менять в жизни?

– Я бы не отпустила Костю, – неожиданно перешла на шепот женщина. – Потому что в Крыму у нас любовь была настоящая, а здесь «пятиминутка» по субботам и разговоры о политике. Да и сына мы бы воспитывали без вранья и обмана, и «умирали» бы с Костей каждую ночь от любви. А машины, квартиры и дачи – ничего не стоят, когда всю жизнь боишься, что о твоей тайне станет известно мужу.

А сколько страху я натерпелась, когда по телевизору стали передачи показывать о ДНК незаконнорожденных детей и рассказывать об изменах актеров и актрис. Иван Иванович ни одну не пропустил. Садится у телевизора и смотрит на меня с подозрением. Я же беременной из Крыма приехала.

Предсмертная исповедь гинеколога Казимира Краснова

Казимир Петрович Краснов умирал тяжело. Он прерывисто дышал и громко кашлял. Рядом с кроватью сидела опрятно одетая старушка в завязанном на голове белом платочке.

– Так ты позвала тех, кого я просил? – спросил врач.

– Из списка только Пронина нашла. Он сказал, что остальных уже похоронили.

– Ну, и где он?

– Прибежит сейчас. Я сказала, что вы наследство ему передать хотите. Может, попа позвать? – спросила женщина.

– Поп к моей кандидатской диссертации никакого отношения не имел.

В этот момент широко распахнулась дверь и в палату влетел лысый, помятый жизнью старик.

– Казимир, ты это брось, только жить начали, а баба Нюра кричит, что умираешь, наследство делить собрался. А мне чужого не надо. Бабе Нюре отпиши. У нее пенсия малозаметная, как «МИГ-35».

– Это твое наследство – не мое и не Анастасии Владимировны. Я должен был перед смертью всем четверым тайну открыть, но не успел. Те трое раньше меня в иной мир ушли. У тебя сколько детей было?

– Ни одного. Я же всю жизнь в холостяках прожил. Женой так и не обзавелся. Откуда дети?

– У тебя тринадцать детей: мужчины как на подбор – армию отслужили, у всех высшее образование. Вот это я хотел тебе сказать перед смертью.

– Казимир, может сюда психиатра вызвать. Такое бывает от температуры и кашля или священника?

– Психиатр тебе не поможет, – продолжил врач. – Фамилии, имена и местожительство твоих детей назвать не могу. Это был секретный эксперимент.

– Какой эксперимент, ты что несешь, какие дети?!

– Не ори, а то с ума сойдешь! Ты же знаешь, что я бесплодие лечил в санатории «Дюльбер».

– Знаю, ты еще мне пропуск на танцплощадку выдал постоянный. За что отдельное спасибо. Только связи не усматриваю между бесплодием и мной. У меня с этим делом все ажур! Никаких проблем и сейчас.

– Теперь слушай и не перебивай. У нас в санатории на пятьсот коек было три палаты совершенно здоровых женщин, которые родить не могли из-за бесплодных мужей. А лечиться эти олени не хотели, чем портили нам статистику и лишали премии. И вот вызывает меня главврач и говорит, что надо спасать статистику иначе мою «кандидатскую» никто не утвердит. Короче выбрали мы с главврачом четырех подходящих доноров, проверили их по учетам в диспансерах и поликлинике, после чего выдали вам постоянные пропуска на танцплощадку. А дама уже сама выбирала из вас того, кто был больше похож на ее супруга. Для рыжего мужа – у нас был рыжеволосый Леша. Для блондинов – Петр Петрович. Жен брюнетов окучивал Ахмат, а ты как самый неприметный и не запоминающийся всех остальных. В результате у Алексея трое детей, у Петра – четверо, у Ахмата – пятеро, а у тебя – тринадцать.

– А нельзя было предупредить, что вы эксперимент проводите на живых людях? Я думал, женщины ко мне в гости по любви напрашивались.

– Какая любовь, Пронин? Это в кино женщина-красавица с чудовищем в одну постель ложится. А в реальной жизни ни одна из них на такого замухрышку как ты и не посмотрела бы. Тебе просто повезло, что в СССР в то время не было аппаратов для искусственного оплодотворения.

– Так меня что, вместо бездушного железа использовали? Да если б я знал об эксперименте, ни за что не согласился. Я же знакомым мужикам о своих победах на женском фронте рассказывал, а они не верили. Но я-то с этими дамами реально «дзин-дзин» делал и не по одному разу.

– Вот поэтому мы и держали все в глубокой тайне. С одной стороны, чтобы советскую семью образцовую не разрушить аморалкой, а с другой – премию хотелось получить без скандалов и в полном объеме. И еще одно – длительность акта и периодичность посещения твоей квартиры регулировал лично я в зависимости от состояния здоровья испытуемой.

– Какая же ты сволочь, Казимир! – неожиданно вскочил со стула Пронин. – Ты меня как мужчину уничтожил. Я из-за тебя жениться не смог. После этой танцплощадки я рассчитывал на красавицу жену с ногами от ушей. У меня дома таких красавиц десятка три побывало: стюардессы, гимнастки и даже одна мастер спорта по фигурному катанию была. И ни с одной не было проблем. Телки эти любили меня от души как последний раз в жизни.

– Не тебя они любили, Пронин, а своего будущего ребенка. Зачать наследника женщины должны были в любви и для этого на своих кавалерах отрывались по полной программе. Им было разрешено делать с донором то, что они никогда бы не сделали со своим мужем.

– А я въехать не мог, откуда такие продвинутые телки в Саратове? А из Иваново сорокалетняя дама такое вытворяла, что я на ней чуть инфаркт не заработал.

– Моя школа, смотри, как сработало, – неожиданно расплылся в улыбке гинеколог. – У бездетных женщин главная проблема была не в животе, а в голове. Никто из них уже не верил, что сможет детей родить. И когда до меня дошло, что им нужно голову лечить, а не живот, все как по маслу пошло.

– У них по маслу. К мужьям вернулись, детей нарожали, а я так и не женился.

Старик неожиданно всхлипнул и протер рукой сухие глаза.

– Не надо из себя корчить жертву аборта, – резко оборвал Пронина Казимир. – Я тебе после окончания эксперимента, предлагал в жены свою медсестру Луизу Андреевну. Женщина она положительная, работящая. И в любви толк знала, ивановских и пензенских лично инструктировала. Если б ты послушал меня, то жил бы с ней как у Христа за пазухой.

– Так она же маленькая и кривоногая, а у меня красотки были одна лучше другой. Ты мою самооценку этими телками поднял до самых небес. И все, что было хуже, я для семейной жизни даже не рассматривал.

– Я ему самооценку испортил. Да благодаря моему эксперименту, тебя дурака целовали лучшие женщины СССР. Среди твоих любовниц были не только стюардессы, но и школьные учительницы, и директор швейной фабрики из Иванова. Сейчас этих дам назвали бы элитой России, – повысил голос врач. – И попа Нюра сюда не зови, потому что это не грех был, а благо. Два десятка бойцов советской армии дополнительно я отправил на срочную службу благодаря эксперименту.

Сказав эти слова, Казимир умер. А Пронин, выйдя из больницы, подумал: «Как же несправедливо мир устроен. У меня выходит тринадцать сыновей есть, а перед смертью некому будет стакан воды подать. И мамаши у них – те еще птички. Один раз дала и бежит в санаторий доктору доложить, что и как».

You have finished the free preview. Would you like to read more?

Исповедь любовницы