Read the book: «Самозванка. Как исцелить внутреннего критика»

Font::

* * *

Каждый из нас сам делает себя либо несчастным, либо сильным. Объем работы, необходимой и в первом, и во втором случае, – один и тот же.
К. Кастанеда

Эта книга – частичка моей души, и я с трепетом посвящаю ее Жанне Абрамовой, человеку, который осветил мой путь и подарил бесценную веру в себя. Удивительной женщине и высококвалифицированному психологу, обладательнице редчайшего дара сопереживания и исцеления душ.

Твое жизнелюбие, словно яркий луч солнца, проникает в самые потаенные уголки сердца, а искрометный юмор, как волшебный эликсир, исцеляет от кровоточащих ран. Ты – живое воплощение того, как можно достигать самых смелых целей, преодолевая страхи и освобождаясь от гнета чужих суждений.

Отточенное мастерство, помноженное на нестандартный, исключительный подход, помогает тебе распутывать самые сложные психологические узлы, находить выход из, казалось бы, безнадежных лабиринтов.

Жанна, бесконечно благодарю за то, что научила меня любить и уважать себя, помогла найти мое истинное призвание и открыла двери в волшебный мир писательства.

Спасибо тебе за все!

Глава 1

Вчерашний вечер закончился скандалом. Я ждала своего мужчину с работы и старалась не вспоминать ссору, случившуюся накануне. Словно в трансе я перемешивала болоньезе в большой кастрюле. Кухня постепенно наполнялась аппетитными ароматами: сочетание жареного фарша, томатной пасты, базилика, черного перца и орегано завораживало. В духовке уже томилось мясо по-французски.

Я представляла, как Антон, уставший от рабочего дня, заходит в квартиру и вдыхает этот волшебный запах… Его настроение поднимается, и он улыбается мне с благодарностью.

В последние месяцы мы совсем перестали выбираться куда-то вместе, и я очень скучала по тем временам, когда совместные «вылазки в свет», как мы их называли, были нашей маленькой традицией. Об этом я и хотела поговорить. Но вместо того, чтобы спокойно выслушать, попробовать понять проблему и найти выход, Антон назвал меня эгоисткой и грубо бросил в конце: «Если тебе нечем заняться, это исключительно твои проблемы».

Его слова больно укололи – упрекать меня в отсутствии дел по меньшей мере несправедливо. Однако доказывать что-то в такие моменты было бесполезно – когда Антон заводился, он становился абсолютно невыносимым. Наверное, я сама спровоцировала ссору и стоило подождать с обсуждением моих капризов, пока у него не наладятся дела на работе. Головой я понимала, чем может закончиться такой разговор, но мне чертовски не хватало внимания Антона, которым была окружена когда-то.

Его поведение казалось несправедливым и задевало меня, но я решила не обострять и первой сделать шаг к примирению. Вместо любимого домашнего трикотажного костюма – с шортами и свободной футболкой – надела тонкое нежно-голубое шифоновое платье, которое выгодно подчеркивало фигуру. Аккуратно подвела глаза, нанесла блеск для губ и распустила волосы, позволив им свободно спадать на плечи.

Май в этом году бил все температурные рекорды, решив поменяться местами с июлем. Плита раскалилась, и от нестерпимой жары на кухне стало нечем дышать. Я настежь открыла окно – от духоты и нервов раскалывалась голова.

Когда хлопнула входная дверь, часы показывали восемь вечера. Я часто стала ловить себя на мысли, что боюсь возвращений Антона с работы. Скорее всего, подсознательно я понимала, что мы держимся на последнем издыхании и любая мелкая ссора приведет к окончательному разрыву. И в этот раз предчувствие не обмануло…

Я поправила волосы и вышла в коридор, чтобы встретить Антона. Внутри бушевал ураган эмоций, но я старательно прятала их за улыбкой и попробовала примириться.

– Привет, я как раз приготовила ужин, – сказала я, целуя его в щеку.

– Я очень устал и не сильно голоден, – холодно и сухо отреагировал Антон.

– Жду тебя на кухне, – продолжила я дружелюбно. Я решила не устраивать сцен, но внутри клокотал вулкан: «Мог бы оценить мои старания, а не демонстрировать в тысячный раз свой паршивый характер!»

– Что на работе? – спросила я, накладывая ужин в тарелку и изо всех сил стараясь не показывать обиду, – нужно было разрядить обстановку.

– Как всегда, завал. – Он явно не собирался продолжать беседу и уткнулся в мобильный.

– Давай поговорим, – сказала я как можно спокойнее.

Он резко встал и подошел к окну.

– Я ухожу от тебя, – вдруг бросил Антон, даже не глядя на меня. Он стоял у окна вполоборота, наблюдая, как на улице поднимается сильный ветер.

Эти слова прозвучали так просто, так буднично, как будто он попросил переключить канал телевизора.

У меня резко помутнело в глазах. Руки дрожали – бокал вина казался невыносимо тяжелым, точно свинцовым. Я медленно опустилась на стул, удерживая себя от падения.

– Уходишь?! Что это значит?! Говоришь как о смене погоды… – Голос предательски оборвался. – Ты хоть понимаешь, что делаешь, Антон? Я целых три года отдавала тебе все! Свою душу, свои мечты, свою жизнь! – кричала я, захлебываясь слезами.

В ответ – скупая тишина. Даже не пошевелился… Я сжала кулаки и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Но голова кружилась от боли, а в горле образовался ком. «Я не могу сейчас взять и вот так просто отказаться от него. Я знаю, что мы можем быть счастливы!»

– Ты уходишь от меня, – прошептала я. – После всего, что мы прошли вместе… – Я ощутила, как по спине пробежал холодный пот. – Антон, ведь мы же… – Договорить не успела – он перебил резким жестом:

– Хватит! Ты не станешь той женщиной, которая пойдет в одну ногу со мной. Ты не в состоянии дать мне то, что нужно!

Его слова звучали так грубо и жестоко, словно он разговаривал не с когда-то любимой женщиной, а с безликим предметом. Отказываясь верить в происходящее, я все-таки нашла в себе силы, чтобы задать главный вопрос:

– У тебя кто-то появился?

– Да, – ответил он тем же безучастным тоном. – Но дело вовсе не в ней, а в тебе!

Я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от убивающей правды.

Антон повернулся ко мне, и в его взгляде я не нашла ни капли сочувствия или сострадания.

– Вика, посмотри на себя! Ты смешна! Ты только и делаешь, что создаешь проблемы и во всем меня ограничиваешь. Я уже не знаю, куда от тебя деться, понимаешь?! Ты же как щенок, который все время просит, чтобы его погладили! Ты никогда не сможешь быть той, кто мне нужен. Ты слишком слаба, глупа и неинтересна, – с усмешкой сказал Антон.

– Но… как я буду без тебя?.. – спросила я в растерянности, понимая, как жалко выгляжу.

– Мне плевать! Как же ты меня достала!!! – закричал Антон с такой злобой, что стало страшно. Я подняла глаза и увидела взгляд, полный ненависти, пронизывающий меня насквозь. Антон бросил вилку на пол и вышел из кухни.

Все кончено.

Я осталась сидеть за столом, не в силах пошевелиться. В моих представлениях этот день никак не должен был стать началом конца. Мы столько лет были вместе, планировали будущее, мечтали о семье. Я вдруг вспомнила жаркие летние вечера на природе, когда мы подолгу сидели обнявшись и смотрели на звезды, делясь друг с другом самым сокровенным. Вспомнила нашу первую поездку на море: как много тогда смеялись, купались в теплой воде, загорали, лежа прямо на песке, как он держал меня за руку, когда мы шли босиком по пляжу встречать рассвет. Вспомнила первый медленный танец – такой неловкий, но полный нежности, как он робко и бережно обнимал меня за талию, словно драгоценность.

Теперь это казалось выдуманным, нереальным – сном, который исчез так же быстро, как мыльный пузырь, лопнувший на ветру.

Меня распирало от желания высказать Антону все, что я о нем думала, но я понимала, что сделаю хуже. Я чувствовала себя сломленной, как хрупкая фарфоровая статуэтка, которую нечаянно уронили, она разбилась, стала ненужной, и ее забросили в дальний угол. Но, несмотря на шок, я понимала: любые слова он сейчас воспримет в штыки, а потому спряталась в ванной и там, за закрытой дверью, дала волю слезам.

Включив воду, чтобы Антон не услышал рыданий, я склонилась над раковиной и упивалась своим горем. Он был для меня целым миром, а я для него – лишь временным вариантом, всего-навсего «одной из». Ему все равно. Он уходит, не оглядываясь назад, оставляя меня одну с разбитым сердцем. Больно. Так больно мне было лишь однажды – в тот чудовищный февральский день, когда мое сердце треснуло, как стеклянная ваза, и не восстановилось.

Как человек, которого я считала самым близким, мог оказаться предателем? Перед глазами мелькали картинки счастливых мгновений, проведенных вместе. Вечер, когда мы гуляли под дождем в центре города. Антон купил мне горячий шоколад, и мы сидели на скамейке в парке, смотрели на мокрые асфальтовые дорожки и говорили одновременно обо всем и ни о чем. Он накинул мне на плечи свою ветровку, и я поняла, что невообразимо и безвозвратно влюблена: в его тепло, чувство юмора, спокойствие, внимание и заботу, его тембр голоса, такие добрые глаза и сильные руки.

Тот день, когда он впервые попросил у меня прощения после какого-то дурацкого скандала из-за пустяка… Он был таким трогательным и так искренне раскаивался в своем поступке, что я простила его без остатка. И поняла, что теперь не смогу его не любить.

Мы провели вместе на Бали две незабываемые, райские недели блаженства, счастья и любви. Всего две недели, но благодаря им я почувствовала, что хочу прожить с этим человеком всю жизнь. Мы купались в теплых водах океана, лежали в гамаках на пляже, катались на мотоцикле, плавали на катере, пили всевозможные коктейли в местных барах… Это было самое счастливое время в моей жизни.

Вдоволь наревевшись, я умылась, собрала в кучу остатки достоинства и самоуважения и направилась в спальню собирать вещи. Руки дрожали не переставая, когда я снимала с полки наши совместные фото в стильных рамках, которые так тщательно выбирала, стараясь создать уют… Пальцы сжимали высокую керамическую вазу необычной витиеватой формы, которую Антон подарил мне, когда мы начали жить вместе… Каждая вещь в этом доме была пропитана теплыми воспоминаниями, и я словно физически ощущала, как мое сердце разрывается на куски.

Не было смысла умолять Антона одуматься – мне оставалось только освободить квартиру и попробовать как-то жить без него. На смену первоначальному шоку пришла злость – теперь я в ярости сметала с полок все без разбора и кидала в чемодан.

…Спустя два часа я стояла в коридоре в окружении десятка сумок и пакетов и с огромным зеленым чемоданом, который казался неподъемным – как и груз моей потери.

– Возьми самое необходимое, остальное привезу тебе в ближайшие дни, – тем же отстраненным, ледяным тоном произнес Антон, выходя из гостиной. Он говорил так спокойно, словно о старой мебели, которую нужно срочно вывезти и на ее место поставить другую.

– Спасибо, справлюсь. – Огромными усилиями я натянула слабую улыбку на заплаканное лицо – надела маску, чтобы не дать слезам хлынуть из глаз.

Он смотрел на меня равнодушно, как на ненужную вещь, от которой пришло время избавиться. Я всем нутром ощущала, что в его жизни для меня больше нет места.

– Сейчас неудачный момент, чтобы показывать свою гордость. Даже уйти по-человечески не можешь, – выплюнул Антон и скрылся на кухне.

Эти слова добили окончательно. На меня словно обрушилась каменная глыба, перекрыв воздух и заставив все вокруг потемнеть. Я хотела уйти с гордо поднятой головой, доказать, что не завишу от Антона. Но силы иссякли. Слезы затуманили взгляд, и я не видела ничего, кроме размытых очертаний коридора. Сделав глубокий вдох, я повесила на плечо большую спортивную сумку – вот и все. Финал. Ключи от его дома звякнули о полочку в прихожей, дверь громко захлопнулась, отрезав путь назад. Лифт медленно полз вниз, а я все прокручивала в голове один и тот же вопрос: «Боже, как я допустила ЭТО?»

Чувство унижения жгло изнутри, разъедало душу. Где я свернула не туда? Когда потеряла себя, свою самостоятельность? Подняв взгляд, я увидела свое отражение в зеркале: растрепанные волосы, сутулые плечи, бесформенный спортивный костюм… Неужели эта изможденная девушка когда-то была полна жизни, мечтаний, желаний?..

* * *

Ключ повернулся в замке, и я оказалась в своей квартире, где жила до встречи с Антоном. В дверях меня встретил Рома, муж моей сестры-близняшки, которого я давно любила как родного. Не проникнуться как минимум симпатией к этому парню было невозможно. Ромка был душой компании – добрый, искренний, всегда готовый прийти на помощь и поднять настроение. Внешность целиком отражала его внутренний мир. Невысокий, светловолосый, с пронзительными голубыми глазами и пухлыми губами, словно созданными для безобидных шуток и теплых слов. Самого обычного телосложения, без признаков фанатской любви к спортзалу. Но главное – его улыбка. Она не сходила с лица, заряжая оптимизмом всех вокруг.

– Вика! – Он крепко обнял меня. – Ну почему отказалась, чтобы я за тобой заехал? Как ты?

– Нормально, – ответила я, бросив сумку на пол. – Просто устала. Физически, и еще сильнее – морально.

– Систер! – Алена подбежала ко мне, обняла и расцеловала, как будто мы встретились после долгой разлуки. – Как добралась? Пойдем пить чай? Или, может, ты голодна? Погреть перекусить? Есть котлетки с рисом…

Сестра, старшая на две минуты, чье лицо было так похоже на мое, стояла передо мной в нашем теперь снова общем коридоре и смотрела на меня очень испуганно.

На Алене были узкие черные легинсы, которые подчеркивали ее спортивную фигуру – неотъемлемое приятное следствие работы ведущим фитнес-тренером. Белая футболка с мультяшным принтом выглядела очень стильно и красиво оттеняла загорелую кожу. Темные волосы были идеально выпрямлены и собраны в высокий хвост. Пышные ресницы обрамляли большие зеленые глаза и придавали взгляду особую глубину. Яркие брови, слегка поднятые дугой, делали выражение лица уверенным и независимым. На запястье сестры красовалась татуировка в виде знака бесконечности, которая добавляла ее образу нотку таинственности и неповторимости.

Я вымученно улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Ничего не надо, спасибо. Пойду к себе, – буркнула я, отходя от сестры и чувствуя, как подступают слезы.

В этой трешке на Пролетарской прошла почти вся моя жизнь. И вот я снова здесь. Но все еще не верю, что опять буду тут жить. Без него. В квартире своего детства я, конечно, чувствовала себя дома, но не могла избавиться от необъяснимого, гнетущего ощущения. Однако был и положительный момент – я не осталась одна. Я не понимала, как выстраивать жизнь заново, не знала, с чего начать, но была уверена: семья всегда меня защитит и протянет руку помощи.

Внешне мы с сестрой были очень похожи: стройные зеленоглазые брюнетки, только она носила удлиненное каре, а я отрастила волосы до лопаток. Но характерами отличались, как небо и земля, с самого детства. Алена росла яркой, смелой, даже дерзкой, независимой; я – стеснительной, ведомой и послушной. И пусть наши характеры, вкусы, увлечения со временем отличались все больше, мы все так же были не разлей вода. Конечно, иногда мы ругались, обижались друг на друга, не всегда понимали и принимали отличающиеся точки зрения, но мы всегда помнили главное: мы семья – одна команда, и это навсегда.

Рома появился в нашей жизни два года назад. Однажды Алена обедала в уютном итальянском ресторанчике, где он работал шеф-поваром. Ей, привыкшей к мужскому вниманию, поначалу он показался обычным милым парнем с очаровательной улыбкой, одним из многих, встречавшихся в ее жизни. Но Роман, пленившись красотой и обаянием моей сестры, решил добиться ее расположения во что бы то ни стало.

У Аленки всегда не было отбоя от поклонников – уверенная в себе, амбициозная, с отличным чувством юмора, она умело кружила головы мужчинам, но сама при этом разум не теряла.

Рома, в отличие от прочих ухажеров сестры, не пытался поразить ее натиском чувств или дорогими подарками. Шаг за шагом, не торопясь, он завоевывал ее доверие и расположение, пока сердце неприступной красавицы не дрогнуло.

Свадьбу сыграли скромную, в тесном кругу самых близких. Зато очень красивую и невероятно трогательную. Рома оказался не просто влюбленным пылким юношей, но и заботливым, внимательным мужем. Он поддерживал Алену во всем и радовался ее успехам, как собственным.

Наблюдая за их отношениями, я понимала, что сестра нашла ту самую любовь, о которой мечтает каждая девушка: спокойную, уверенную, основанную на взаимном уважении и глубокой душевной близости. В их доме царила атмосфера уюта и безмятежности, которой мне так не хватало в отношениях с Антоном, постоянно балансировавших на грани скандала.

* * *

Комната встретила меня гнетущей тишиной и застывшим, словно в янтаре, временем. Все здесь: расставленные на полках книги, мягкий плед на кресле, фотографии на стенах – напоминало о том счастливом дне, когда я спешно собирала чемоданы, предвкушая новую жизнь с любимым. Тогда, в эйфории скорого переезда, я и подумать не могла, что вернусь сюда с разбитым сердцем, одинокая и потерянная.

Начало наших отношений походило на взрыв: яркое, страстное, головокружительное. Я с головой окунулась в этот омут, не обращала внимания ни на что вокруг и не задумывалась о последствиях, безоговорочно поверив в искренность его чувств.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, какой была самоуверенной и глупой. Поддавшись азарту, я сделала слишком высокую ставку, не просчитала риски и в итоге проиграла. Расплатой за такую беспечность стало разбитое сердце.

Вспомнился вечер, когда я впервые увидела Антона. Тот момент врезался в память до мельчайших деталей. Я была измотана после работы и совершенно не хотела идти на вечеринку к знакомым Маши, моей неугомонной лучшей подруги. Но она, как всегда, смогла добиться своего.

– Там будет один мужчи-и-ина, – многозначительно протянула Маша, – тебе точно понравится!

Так я оказалась в том пафосном клубе, где неловко переминалась с ноги на ногу, пока Маша знакомила меня с толпой разодетых напыщенных персон.

– Вот он, – торжественно прошептала она мне на ухо, подталкивая к парню у барной стойки. – Знакомься, это Антон!

Он стоял в окружении друзей, но казалось, не замечал никого. Антон обернулся на голос Маши, и его взгляд – цепкий, пронзительный – на мгновение остановился на мне. В нем словно что-то вспыхнуло… Искорка любопытства? Интерес?

Антон был невероятно импозантен: обладал той мужественной, немного резкой красотой, которая притягивает как магнит. Светлые, идеально уложенные волосы, яркие голубые глаза, ровные, точеные черты лица. Он был одет просто, но с лоском: темно-синяя рубашка с закатанными рукавами, серые брюки, оксфорды – в нем чувствовались стиль и уверенность в себе. Тонкий кожаный ремень с серебряной пряжкой, часы на запястье – каждая деталь его образа демонстрировала безупречный вкус.

Но дело не только во внешности. Антон излучал какую-то невероятную энергетику – он сосредотачивал на себе все взгляды, не прилагая к этому усилий.

– Приятно познакомиться, – произнес он негромким, обволакивающим и мягким, словно бархат, голосом.

Я смущенно улыбнулась в ответ. Антон действовал на меня как бокал крепкого вина: опьянял, кружил голову, лишал способности здраво мыслить.

– Потанцуем? – Казалось, его глаза смотрят прямо в душу.

Я молча кивнула, боясь, что голос предаст. И, едва мы закружились в танце, я поняла: проиграла.

Наши отношения вспыхнули, как пожар, и стремительно охватили нас своим всепоглощающим пламенем. Антон не скупился на знаки внимания, окружал заботой и нежностью. Он щедро задаривал меня подарками, роскошными букетами цветов, устраивал романтические сюрпризы. Он знакомил меня со своими друзьями, водил в любимые рестораны, организовывал сумасшедшие путешествия. Рядом с ним я чувствовала себя принцессой из сказки.

Я растворилась в нем без остатка, забыв обо всем на свете. Проблемы, страхи, сомнения – все растворилось, как в тумане. Антон стал центром моей вселенной, моим солнцем, моим воздухом. Я не сомневалась: наконец я нашла своего человека, свою судьбу, свою единственную, настоящую любовь.

Но сказки со счастливым концом, увы, бывают лишь в книжках, и наша не выдержала испытания реальностью – отношения начали рушиться, словно карточный домик от легкого порыва ветра. Как-то незаметно, постепенно радость и легкость первых месяцев растворились в необъяснимой ревности, тотальном контроле, обидных упреках. Антон, как паук, поймал жертву в сети и теперь опутывал своей липкой, удушающей паутиной всю мою жизнь. Он диктовал, что мне носить, куда ходить, с кем общаться, ревновал к каждому взгляду, брошенному мной в сторону другого мужчины.

Антон все чаще срывался, раздражался по пустякам, и я ловила себя на мысли, что боюсь его. Боюсь сказать лишнее слово, сделать не так, как он хочет, не угадать его желаний и тем самым вызвать гнев.

Я боялась одиночества, боялась признаться самой себе, что сказка обернулась кошмаром. И упорно продолжала цепляться за эти отношения, наивно полагая, что все можно исправить, что Антон обязательно изменится, снова станет тем чутким, заботливым мужчиной, в которого я влюбилась, нужно лишь еще немного подождать…

И вот теперь он ушел, бросив напоследок ворох беспочвенных обвинений. Устал от моих бесконечных обид и претензий, от моей ревности. Ему нужна другая женщина – легкая, веселая, самодостаточная.

Может, он прав? Может, во всем, что случилось, действительно виновата я сама? Зациклилась на нем, растворилась без остатка и потеряла себя, забыв про свою индивидуальность, гордость и чувство собственного достоинства. Его холодность, раздражительность, постоянные задержки на работе – эти тревожные звоночки давно превратились в набат, а я упорно не хотела признавать очевидное, цепляясь за прошлое, за воспоминания о тех днях, когда он смотрел на меня влюбленными глазами.

Теперь все кончено. Только боль, обида, ощущение никчемности и ничтожности – щедрые дары, оставленные на прощание. Но моя задача – научиться жить заново.

* * *

Я проснулась от звука капель, барабанящих по стеклу. Первая мысль: «С момента расставания прошла целая ночь». Долгая, мучительная ночь. Это первое утро без него. Я спала очень плохо. Я представляла, как лежу у него на груди, а он обнимает меня и нежно гладит по руке. Я отказывалась принимать тот факт, что больше не смогу к нему прижаться, не смогу засыпать и просыпаться рядом.

Я открыла глаза и увидела, что за окном льет дождь. Небо затянуло тучами, и солнце не пробивалось сквозь их темные складки. Дождь отражал мое состояние: серый, холодный, беспросветный.

Мир внезапно стал черно-белым, будто кто-то приглушил яркие тона. Антон был моим компасом, моей надеждой, моей вселенной. И теперь все поглотила черная дыра. А я чувствовала себя заложницей собственной памяти, запертой в клетке прошлого. Что дальше? Как жить без Антона? Кто я теперь, без него? Вопросы, как острые осколки разбитого стекла, пронзали изнутри.

День прошел в кровати перед телевизором – повезло (если так можно выразиться), что наше расставание пришлось на выходные. Я старалась как можно больше спать – хотя бы во сне не чувствовала боль одиночества. В глубине души хотелось верить, что он все осознает и мы еще сможем стать счастливыми вместе. Но разумом я понимала, что этого не случится: как бы мы ни ссорились прежде, до разрыва не доходило.

С уходом Антона вернулась она – всепоглощающая пустота, черная мгла. Ее цепкие ледяные пальцы вновь крепко сжимали сердце. Словно десять лет, минувшие с тех пор, когда я впервые столкнулась с этим кошмаром, ничему меня не научили. Я снова оказалась в этой проклятой точке безысходности, пойманная в капкан отчаяния.

* * *

Пронзительная трель будильника в понедельник утром разорвала тишину, но подняться с кровати не было сил. Тело налилось тяжестью, голова гудела, мысли путались, а воспоминания острыми иголками больно впивались в сердце. Я поняла: сегодня не смогу. Никакой работы, лишних движений и пустых слов.

В эти короткие выходные Алена с Ромой старались меня утешить. Несмотря на мое желание укрыться от мира, запершись в комнате, они заглядывали меня проведать, приносили еду и подбадривали остроумными шутками, а вечером вытаскивали посмотреть фильмы, терпеливо выслушивая мои нескончаемые жалобы, хотя они мешали просмотру. Я была им безмерно благодарна за чуткость, терпение и поддержку.

Но сегодня оба ушли на работу, и я осталась один на один со своей беспросветной тоской. Тишина квартиры, обычно такая уютная и привычная, походила на изощренную пытку: давила со всех сторон, не давала дышать, заставляла снова и снова мысленно прокручивать события недавних дней.

Я попыталась отвлечься. Взяла книгу, но слова расплывались перед глазами, превращаясь в бессмысленный набор букв. Включила телевизор, но резкие звуки, доносившиеся из динамиков, и пестрые картинки, мелькавшие на экране, раздражали и усиливали ощущение одиночества. На кухне ждал приготовленный Аленой завтрак, но при виде еды затошнило. Я сделала глоток остывшего чая и бессмысленно уставилась перед собой.

Нужно было что-то делать, как-то выкарабкиваться из трясины обреченности. Но силы категорически отказывались возвращаться. Взгляд упал на телефон, но и говорить ни с кем не хотелось.

«Свежий воздух… Нужно просто выйти на улицу», – робко мелькнула здравая мысль, но я тут же ее отбросила. Выйти навстречу людям, солнцу, жизни? Нет, я не готова! Точно не сегодня.

– Соберись, ты справишься, – сказала я вслух в попытках приободриться, но прозвучало неубедительно даже для меня самой.

* * *

Антон сдержал обещание и вечером привез мои вещи. К назначенному часу я собрала остатки гордости и сил, чтобы достойно встретить его и… принять обратно. Я была готова терпеть упреки и издевки, простить все обиды, согласиться на любые его условия – лишь бы он снова был рядом.

Когда он появился на пороге, сердце бешено заколотилось, а в голове пронеслась мысль: «Только не плачь, только не показывай свою слабость». Я вспомнила его слова о надоедливом щенке, и боль смешалась с унижением.

Антон был непривычно молчалив и холоден, как ледяная статуя. Вместе с Ромой они внесли в квартиру весь мой нехитрый скарб, что я оставила у него, когда уходила.

– Вот. – Антон швырнул сумки на пол, даже не посмотрев в мою сторону.

В горле встал ком, не давая вымолвить ни слова.

– Может, чаю? – Мой голос прозвучал сдавленно. Я цеплялась за призрачную надежду вернуть прошлое.

– Нет, мне пора. Пока. – Пустой взгляд не выражал ничего – ни любви, ни понимания, ни сожаления.

Дверь захлопнулась, и я наконец позволила себе разрыдаться. Боль, обида, страх перед неизвестностью – все смешалось в одном оглушающем аккорде отчаяния.

Он ушел. Ушел окончательно. Бесповоротно. Не оставив ни единого шанса вернуть его обратно.

Вместе с ним уходила часть меня. Мои планы. Мечты.

Простить и забыть – две главные задачи на ближайшее время, с которыми я пока не справлялась. Я снова и снова пересматривала его фотографии с довольным выражением лица и не понимала, как он мог так легко стереть меня с картины своего мира и наслаждаться жизнью. Но объяснение лежало на поверхности: разлюбил. «Дело не в ней, а в тебе». – Я помнила эти слова, поразившие меня своей прямотой, и все равно была уверена: если бы не она, нас можно было бы спасти. Сколько длилась их связь и что значила для него эта женщина? В голове ежеминутно крутились десятки подобных вопросов, и ни на один не было ответа.

Алена не оставляла попытки меня успокоить, но от этого становилось только хуже, и слезы текли с новой силой.

– Мне так плохо, Ален, – всхлипывала я, свернувшись калачиком и положив голову на колени сестры.

– Я знаю! Но это надо пережить. Вот увидишь, все будет хорошо. Так что не смей сдаваться, поняла?

– Поняла… Но ты бы знала, как мерзко на душе! Я жизни без него не мыслю, а он попросту избавился от меня. Я его потеряла, Ален!

– Вик, ты сильнее, чем думаешь! Мы справимся. Это не конец, а начало новой жизни. Ты найдешь любовь, свою отдушину, радость и счастье. Просто сейчас находишься в сложной ситуации, но ты точно ее преодолеешь.

Эти слова целебным эликсиром пролились на мою рану. Однако боль не собиралась сдавать позиции, и я знала, что предстоит пройти долгий и трудный путь, прежде чем восстановиться.

И знала, что я не одна. У меня есть Алена и Рома, а это уже так много и ценно. А еще – у меня есть внутренняя сила, которую я смогу в себе раскрыть, чтобы выбраться из ямы, в которую свалилась.