На крыльце меня поджидал очередной сюрприз – там без сознания валялась какая-то девчонка с черными длинными волосами, лет восемнадцати на вид. Скорее всего, она угодила в Покрышку, и ее занесло на нашу территорию, такое иногда случается. Эту девушку я не узнала, не помню, чтобы видела ее прежде. Видимо, из другой школы и садоводства. Да еще из очень обеспеченной семьи, потому что на ней надета какая-то совершенно незнакомая мне одежда. Не белая рубаха с шортами или платье, а цветная, совсем новая на вид футболка с причудливым рисунком и синие штаны из неведомого материала. Наверное, последняя разработка ЦИ. Может, ее родители там работают? А вдруг она вообще дочь председателя? Я знаю, что у него есть взрослый ребенок, но дочь или сын?

Нужно сделать ей искусственное дыхание, но заноза в бедре так замучила меня, что сперва я решила заняться своими ранами. Я затащила незнакомку в дом. Ваня еще спит, будить его я не стала, сама как-нибудь разберусь. Я освободилась от мокрой одежды и повесила ее сушиться в кладовку. Вытащила из ноги противную назойливую деревяшку, продезинфицировала и перевязала наиболее глубокие раны, переоделась в сухое. Потом сделала девушке искусственное дыхание рот в рот. Она наконец очухалась, откашлялась и удивилась мне не меньше, чем я ее одежде.

– Где это я?

– Ну как тебе сказать? У меня дома. Покрышкой видимо занесло, обычное де…

– Покрышкой? – перебила она на полуслове – Что за бред.

– Нормально тебя помотало. Ты помнишь, где живешь?

– Деревня Вишнёвое, 120 участок.

– Что? Ты прикалываешься?

– Мне как-то не до смеха сейчас.

Деревня Вишнёвое – деревня за Водной стеной, с которой мы граничим. Если девчонка говорит правду, вывод только один – она каким-то образом прошла через стену и может стать ключом к нашему спасению! Только я очень переживала по поводу того, что она может врать, поэтому несколько раз переспрашивала, но та уверенно твердит свое. У меня не осталось поводов ей не верить, в дополнение ко всему, внешний вид подтверждал ее слова, выдавал в ней неместную. На меня накатилось сладкое предвкушение свободы, которая наступит совсем скоро.

– Ох, ладно, как тебя зовут?

– Аня – ответила девушка, потерянно глядя в никуда и думая о чем-то своем.

– Я Полина. Приятно познакомиться. Можешь рассказать, как ты сюда попала, что ты помнишь?

Внезапно, Аня оживилась, будто вспомнила что-то:

– Чёрт, так я выиграла! Это конечно было ужасно глупо, но я блин выиграла… Господи, а могла ведь умереть. Они же там волнуются.

К этому моменту наверху начал шевелиться Ваня, видимо, услышав наши разговоры. Через несколько секунд он спустился вниз в одних трусах и, зевнув, пробормотал:

– Здрасьте. А это кто?

– Это Аня, она из-за границы – бросила я, чтобы скорее вернуться к словам Ани – Можешь рассказать по порядку? Что ты выиграла? Кто волнуется?

– Нет-нет, погоди, в смысле из-за границы? Ты прикалываешься? – снова влез Ваня.

– В общем так: мы с друзьями вчера праздновали мое восемнадцатилетие, напились в хлам и решили прогуляться к этой водной границе. И короче, я поспорила с ними, что перейду через нее. И вот я здесь.

Мы с Ваней посмотрели друг на друга округленными глазами.

– Как ты это сделала? – нетерпеливо спросила я.

– Я не знаю. По идее, я вообще должна была умереть.

– Послушай, Аня – Ваня одарил ее своим самым понимающим и вежливым взглядом – Вы знали, что через Водную стену нельзя пройти, иначе захлебнешься?

– Мы знали, но я же сказала, мы очень сильно напились.

– Звучит очень бездумно и легкомысленно – нахмурилась я.

В нашей деревне действует сухой закон, что конечно не значит, что мы совсем не пьем. В некоторых местах можно приобрести самогонку, но это не является постоянной практикой. Алкогольные напитки – дорогое удовольствие, производимое в небольших количествах, его добывают только для особых случаев. В целом, сухой закон не так уж и нужен – у нас просто нет достаточно ресурсов на производство такого количества алкоголя, которого хватит всей деревне на то, чтобы спиться. В данной ситуации это хорошо, иначе мы бы уже давно вымерли. Кто-то ушел бы в запой от несладкой жизни, а кто-то поспорил бы с друзьями, что перейдет через Водную стену и тому подобные глупости.

– Погоди ты, она наша гостья, ты чего грубишь – сказал Ваня.

– И часто у вас там до такого допиваются? – не унималась я.

– Еще и не до такого допиваются.

– Понятно. Ну ничего страшного, всякое бывает – быстро сказал Ваня, пока я не ляпнула чего-нибудь еще – С другой стороны, ты бы не оказалась здесь и не познакомилась бы со мной – улыбнулся Ваня и получил Анину улыбку в ответ – Ты не представляешь, как мы тебе рады! Думаю, вместе мы сможем разобраться, как вернуть тебя домой. Если смогла войти, то значит и выйти сможешь – после этих слов Аня успокоилась окончательно.

Ваня отвел меня в сторонку:

– Ты чего? Какая разница, сколько она там выпила. Главное, что она прошла блин через стену, и у нас есть реальный шанс! К тому же, она красотка.

– Просто это тупой бездумный поступок. Она еще и алкоголичка.

– А ты у нас всегда совершаешь только умные и обдуманные поступки.

– Да ну тебя.

– Радоваться надо, ёлки-палки. Приготовлю ей что-нибудь вкусное.

– Только оденься сначала.

– Ерунда, так даже лучше. Ей нравится.

– Аня, ты голодна? – обратился он к девушке.

– Не отказалась бы перекусить.

– Отлично!

Ваня тут же принялся готовить блинчики. Я обрадовалась, что сегодня на обед не придется есть еловый суп. Параллельно Ваня рассказывал Ане об устройстве нашей жизни. Девушка в свою очередь с интересом наблюдала за тем, как он достает ингредиенты из погреба, замешивает тесто и жарит блины в печи.

– Вау. Я как будто в прошлое попала. Мы для готовки используем газовые плиты и духовки. Есть еще микроволновки, мультиварки. А еду храним в холодильнике.

Ваня с Аней совершенно заболтались, рассказывая друг другу, насколько различна жизнь в двух соседних деревнях. Я с любопытством слушала. О многом я уже знала из книг, но слышать это из первых уст – совсем другое. Тот мир еще никогда не казался таким близким, как сейчас.

– Боже, эти блинчики такие нежные. Вроде ничего особенного, но вкуснее блинов я в жизни не ела!

– Спасибо, я старался. Это одно из моих лучших блюд. Но ты особо не привыкай. Боюсь, еловый суп тебе не так сильно понравится. Особенно после заграничных харчей.

– Сегодня с началом сухого окна сгоняй к родителям, нужно им все рассказать – шепнул мне Ваня после обеда.

– Так вышло, что я… потеряла Майка во время Покрышки – я едва сдержала слезы.

– Чёрт, как обидно. Ну одолжи у кого-нибудь из соседей.

Повезло, что мой брат не связал одно с другим: в момент Покрышки я должна была быть в школе. Он даже не заметил, что сегодня я пришла домой раньше обычного. Рассказывать ему, как все произошло, у меня не было настроения.

Ваня не мог не поведать и нашу легенду об Избранном, который может разрушить стену.

– Как удобно – взять человека, назвать его избранным и свалить на него всю ответственность.

– Я согласен. Но факт остается фактом – ты здесь, у нас. И как-то ты сюда попала. Но и мы без дела не сидели все эти годы.

Ваня с Аней до самого вечера обсуждали то, чем занимаются наши родители и сколько было предпринято попыток выбраться. Мы вышли наружу и показали Ане наш огород и соседние участки. Перед выходом на улицу я дала Ане свою одежду, чтобы та не привлекала лишнего внимания своими заморскими шмотками.

– Мне конечно приятно чувствовать себя особенной, но вы лучше не сильно на меня надейтесь. Я без понятия, как прошла и как вас вытащить.

– Ну это мы разберемся. Не все сразу.

Сладкая парочка перебралась к Ване в комнату и увлеченно болтала до начала сухого окна. Тем временем я пыталась поделать уроки, но не могла сосредоточиться из-за переизбытка эмоций. Так что в основном я занималась подслушиванием разговора.

– Я бы с удовольствием прогулялся с тобой и показал тут все, но мне нужно на работу – сказал Ваня.

Аня легла спать – как же я ей завидую! Мой сегодняшний сон будет еще короче, чем предыдущие, потому что нужно ехать к родителям. Мы с Ваней решили, что оставить Аню дома одну – нормальная идея. Воровать у нас особо нечего, идти ей некуда. Да и она действительно устала после стольких потрясений.

Я попросила у соседей велосипед на несколько часов и помчалась в ЦИ. Вдруг на меня начало капать. Брызги воды. Они стали учащаться. Неужели Покрышка? Нет, не может быть. Сейчас же сухое окно! Но откуда эта вода? Капли усилились и участились – вода полилась сверху тысячами струек. Кажется, я знаю, что это. Дождь. Я читала о нем в книгах. Но это невозможно! Никаких осадков здесь не видели с самого начала существования деревни. Ни дождя, ни снега. Не знаю даже – радоваться или бояться? Но я не решала, что мне чувствовать. Конечно, стало страшно перед этим непривычным явлением.

Дождь зарядил с невероятной силой. Это, несомненно, хуже Покрышки! Она хотя бы повертит, покрутит тебя в начале, а потом успокоится, течение замедлится, а тут – бьет и бьет! Люди, которые по ночам выходят по делам запаниковали и стали забегать обратно в дома. Мне тоже очень хотелось поскорее спрятаться дома, но нельзя, у меня очень важная миссия. Дождь оказался не так уж страшен. Мокнуть мы не боимся. Пугает скорее не сам дождь, а причина, по которой он пошел. Неизвестность.

Я приблизилась к массивным воротам самого главного здания в деревне. Они настолько внушительные, что кажется, будто за ними отдельное государство. Это Ватикан нашей Италии. За воротами был слышен галдёж. Видимо там, наоборот, люди повыбегали из здания. Я назвала охраннику должности и имена родителей и попросила их позвать, сказав, что у меня есть очень важная информация. Когда он приоткрыл ворота, чтобы войти внутрь, я увидела, как ученые собирают образцы воды и о чем-то спорят. Мои родители, конечно, тоже были среди них. Уверена, мама выбежала самой первой, когда начался дождь. Они с папой с обеспокоенными лицами вышли ко мне.

– С тобой все в порядке? – спросил папа – Это не твой велосипед.

– Со мной все хорошо. Да, я потеряла Майка, но это сейчас не важно. У меня есть новости, которые вам понравятся.

Мой рассказ про Аню ошеломил и взбудоражил родителей. Папе нужно будет остаться здесь, чтобы изучить дождь. Мама заверила, что приедет домой, как только сможет. Как только мы расстались, она тут же помчалась отпрашиваться у начальства и наверняка глаз не сомкнула той ночью.

Я наконец поехала назад, чтобы поспать жалких три часа перед школой. Кажется, это был самый длинный день в моей жизни.

ГЛАВА 6

Помню, как три года назад, будучи еще двенадцатилетней малявкой, я впервые побывала в Витиной хижине. Этих ребят часто обсуждали, и в тот летний день я наконец набралась смелости к ним съездить. Их знала вся деревня, хотя сам маленький домик был расположен на отшибе, чтобы не привлекать лишнего внимания. Витя, Тим, Егор, Ира, Инга, Стеша. Я представляла их слишком занятыми и может даже зазвездившимися, уставшими от повышенного внимания со стороны школьников. Мечтала пообщаться с ними, узнать историю успеха и популярности.

Я страшно переживала, пока ехала до них на велосипеде. По мере моего приближения к хижине градус волнения рос, он достиг пика, когда я прислонила велосипед к стене домика и позвонила в дверь, и резко спал, как только мне открыл светловолосый кучерявый парень с лучезарной улыбкой на лице. От него веяло спокойствием и теплом. А еще алкоголем.

– Привет! У нас сегодня выходной, видела табличку?

Парень указал на деревянную табличку рядом с дверью, на которой была выжжена надпись «Выходной». Вот слепошарая! Проглядела! Когда я звонила, в поле зрения была только заветная дверь. Вижу цель – не вижу препятствий. А им сейчас вообще не до меня.

– Ну ладно, не прогонять же, раз приехала. Я тебя не помню, ты в первый раз тут?

– Да. Меня зовут Полина.

– Приятно познакомиться. Я Тим, химик-биолог, так сказать.

– Ты-то мне и нужен.

– Забудь про домашку и присоединяйся к торжеству. Сегодня Стеше исполнилось 18.

Тим пригласил меня внутрь, где стоял запах бумаги и дыма. И над всеми ними высился запах алкоголя. Одна из немногих точек, где делают самогон.

Тесное, захламленное, но уютное помещение с тремя двухъярусными кроватями, двумя небольшими столиками и маленькой печкой в углу.

– С днем рожденья, Стеша! – бросила я в пространство, рассматривая трех девушек и пытаясь вычислить, кто из них больше похож на именинницу.

– Спасибо! – отозвалась черноволосая девушка с обворожительными глазами. На ней была мужская рубаха, под которой вряд ли было надето что-то еще. Один из парней наоборот был в штанах, но с голым торсом. Я слышала, Стеша стала жить здесь совсем недавно – Пить будешь? – спросила она, уже подойдя к большой стеклянной бутылке и достав стакан.

Моего ответа никто дожидаться не стал.

– Только немного ей! – сказал парень, который сидел у открытого окна и курил самокрутку – Маловата еще.

Глотнув горячительного напитка, я расслабилась и решилась спросить:

– Ну, как у вас дела?

Дальше разговор пошел сам, так легко и естественно. Через пять минут парень с сигаретой, Витя, в честь которого и была названа хижина, уже рассказывал мне историю своей жизни.

– …И вот мы с матерью стоим коленями на колючем песке, над нами возвышается Водная стена. Тогда она мне казалась гораздо более угрожающей и пугающей. Но мать говорила: «Смотри, Виктор, это Святая вода. Это наша защита. Что там за ней? Войны, убийства, беззаконие. А мы по другую сторону. Мы здесь, в безопасности, мы благословлены. Ты должен быть благодарен. Уважай эту защиту, никогда не пытайся пройти на ту сторону, там очень-очень опасно». Потом она начинала молитву и заставляла меня повторять каждую фразу. Так мы стояли там целыми часами. По крайней мере, мне так казалось. Время тянулось мучительно медленно. Я уже начинал реветь и проситься домой. Колени с трудом разгибались и чесались после долгого сидения на песке.

Хотя за границей влияние церкви ослабло в последние годы, и все больше людей становятся атеистами, в нашей деревне вера в Бога все еще очень сильна. Здесь роль религии лишь укрепилась, иначе как объяснить появление Водных стен и то, что у нас происходит? Ученые приписывают всё природной аномалии, но зачинщиком этой аномалии явно был Бог. Кому еще такое под силу?

В деревне преобладают три религиозных течения: одиумизм (от латинского «odium» – расплата), опсизм («ops» – защита) и пруденциализм («prudentia» – благоразумие). Сторонники первого считают, что Бог создал Водную стену и заточил нас здесь, чтобы покарать. Выбраться смогут только те, кто полностью очистятся от греха. Представители этого течения даже проводят эксперименты в религиозном отделе ЦИ – отправляют топиться самых «чистых» и «безгрешных», хотя в их случае это больше похоже на жертвоприношение. В последняя время одиумизм теряет популярность.

Сторонники второго течения верят в то, что Бог спрятал нас сюда, чтобы защитить от глобальных внешних проблем, таких как войны. И выбираться отсюда вообще не надо. Судя по Витиному рассказу, его мама как раз из таких. Почему именно этот клочок земли был выбран для спасения – непонятно, и почему нужно затапливать нас два-три раза в месяц – тоже. В любом случае, это течение мне нравится чуть-чуть больше. Все-таки хочется верить, что у Бога были добрые помыслы. Главное, чтобы эта вера не доходила до фанатизма, как у Витиной матери.

Третье течение является самым популярным. К нему отношу себя и я. Сторонники верят в то, что стену создал Бог, но это не мешает им опираться на науку и искать закономерности и выходы рациональным путем. Для чего создал? Наверное, чтобы испытать. Мне не нравится задумываться о причинах, все они какие-то дурацкие. Важно то, что он хочет, чтобы мы выбрались. Целью является освобождение, это правильный путь.

Есть и атеисты, которые уверены в полном невмешательстве Бога в создание стены, и вообще его отсутствие, но таких людей буквально единицы.

На первый взгляд казавшийся строгим и невозмутимым Витя, очень сильно распереживался, рассказывая о своем детстве:

– Каждое воскресенье она водила меня туда силком. Пару раз нас смывало оттуда Покрышкой, но мать этому только радовалась. По сути, ради этого и приходила. «Божье одобрение, Божья награда». Она любила повторять, что я родился во время Покрышки… В какой-то момент я начал очень агрессивно сопротивляться ей, она уже не могла затащить меня на «Богослужение». В наказание морила голодом по нескольку дней. Я стаскивал немного еды по ночам, и соседи подкармливали, спасибо им. Мать меня возненавидела, называла «порождением дьявола».

В шесть я наконец-то пошел в школу, что позволило мне проводить максимальное количество времени вне дома. Отсюда и превосходная успеваемость – подметил Витя не без нотки гордости – И любовь к математике, которая запала в душу больше всего. Я фактически жил в школе. Для меня она действительно стала вторым домом.

– Ты и ночевал там? – спросила я.

– В младших классах – да. Так мы кстати с пацанами познакомились. Потом появилась возможность у друзей ночевать периодически. – Витя с игривой улыбкой взглянул на Иру.

– Да уж, однажды он у меня переночевал – вступила Ира – в седьмом классе это было. Я его привела домой, тайком конечно, но родители все равно спалили. Ужасный скандал был, с тех пор они стали с предубеждением относиться к Вите, называли его бомжом, бандитом и еще много как. Разумеется, им не понравилось, что вскоре мы начали встречаться. В итоге, как только парни построили этот домик, я тут же сбежала от родителей, и ни капли не жалею.

– Получается, ты здесь из-за этого, что родители не одобрили Витю?

– Да, ну и из-за самого Вити, конечно. До встречи с ним у нас с родителями были достаточно ровные отношения. Совсем не идеальные, но и не такие драматичные, как у парней. Но потом я поняла, насколько жестоки они могут быть к другим людям.

– Значит, вы, ребята, своими руками построили хижину? – обратилась я к Вите, Тиму и Егору.

– Да, подростком я стал подрабатывать на стройке во время зимних каникул. Сначала не хотели брать, так как слишком молод и на вид хилый, но я был очень настойчив. Старался изо всех сил, в итоге разрешили остаться. Через пару лет пристроил Тимку и Егорку. Когда я окончил школу, мы решили построить собственный дом. Мы мечтали об этом с той самой ночи, как познакомились в школьной комнате отдыха. Мне было 10, Тимке – 9, Егорке – 7.

– Я так обрадовался, когда мы наконец построили дом! – подскочил Егор, сидевший с голым торсом – Сколько я себя помню, мы побирались. Жили то у одних, то у других, то на улице.

– Родители умерли, когда мне было 5, а мелкому – 3 – объяснил Тим – Но и при их жизни было ненамного легче. Сколько себя помню, они регулярно жрали какие-то таблетки. Постоянно. Оставляли на видных местах и конечно, я не мог однажды их не попробовать. Когда каждый день видишь, как твои родители таблеток едят больше, чем нормальной еды, сложно устоять перед искушением самому попробовать эти «чудесные» штуки, а также перед детским порывом тянуть в рот всё, что попадается на глаза. Кажется, мне было 3 года, когда это впервые произошло. Егорка тогда валялся в кроватке и вопил, а родители отрубились на диване после очередной дозы. Таблетки были на столе. Я решил сначала сам попробовать, а потом и Егорку угостить, глядишь – успокоится. К счастью, мелкого я напичкать не успел, так как сам стал загибаться, отправив в себя две штуки. Мне хватило сил дойти до соседей, которые отвезли меня к врачу. Еще чуть-чуть – и мог бы умереть. Мы с Егоркой жили у тех милых соседей с неделю, но вскоре родители забрали нас обратно. Хотя я вообще удивлен, что они о нас вспомнили. Они никогда нами не занимались.

– А кем они работали?

– Что иронично, фармацевтами. Так что имели полный доступ ко всем соблазнам. Не знаю, как вообще можно было держать таких людей на подобной работе. Видимо, больше работать было попросту некому. Другого объяснения у меня нет.

После того случая я стал крайне осторожно относиться к подобным штукам. Я научился читать по этикеткам на лекарствах и инструкциям по применению. Я даже пытался говорить с родителями, спрашивал, зачем они едят эту гадость, прятал таблетки, выкидывал. Что конечно же их не остановило.

Однажды мы с Егоркой пришли домой после прогулки с соседской ребятнёй и увидели их лежащими на полу. Такое уже случалось прежде. Я сначала подумал, что они просто вырубились, уснули. Но на этот раз сон продлился слишком долго. Мы испугались, снова обратились за помощью к соседям. Вскоре выяснилось, что они умерли от передозировки. И скорее всего, убили себя специально. Ну или случайно умерли в один день, как в лучших сказках. А еще оказалось, что мама была где-то на четвертом месяце беременности. Пожалуй, этому ребенку повезло не родиться…

Мы с Егоркой жили то у одних добрых людей, то у других. Но бывали деньки, когда и на улице ночевали.

У меня в голове внезапно всплыл эпизод из раннего детства о том, как два незнакомых мальчика, которых Ваня встретил на Холме, поселились с нами на некоторое время, и о том, как мой брат несколько недель ходил хмурый после их ухода. Тогда еще были живы все мои бабушки и дедушки, а мальчики помогали им с уходом за домом и участком взамен на еду и крышу над головой. Бабушка Лиза особенно полюбила младшего, и тот постоянно читал ей дурацкие рассказы собственного сочинения.

Для себя я решила, что теми парнями были Тим и Егор, но уточнять у них не стала – вряд ли они помнят, столько семей сменили. Лучше потом спрошу у Вани.

– Чёрт, хорошо, что я младший – сказал Егор – Не хотел бы я всю жизнь возиться с таким, как я.

– А у тебя какой профиль?

– Я пошел по пути наименьшего сопротивления и стал гуманитарием. У меня не было на это практических причин как в случае Тимы.

– Вы кажетесь такими спокойными, когда рассказываете об этих ужасах. Лично я уже загрузилась по полной.

– Так давно это было – пожал плечами Тим – И сейчас всё хорошо.

– Не утомляет постоянно об этом рассказывать?

– Постоянно? В последний раз я историю своей жизни кажется рассказывал Инге, когда мы познакомились в восьмом классе.

– Я думала, вас школьники часто спрашивают, кто вы и откуда взялись.

– Всего лишь боги домашки, сошедшие с небес – высокопарно произнес Егор и, насладившись своей фразой, добавил – Школьники, вхожие сюда, обычно спрашивают, сколько стоит решить такое-то задание и когда оно будет готово – объяснил Егор.

– «Боги, сошедшие с небес», «Школьники, вхожие сюда» – манерно передразнила Стеша – Ты решил козырнуть всеми своими гуманитарными изысками?

– Это лишь малая часть того, на что я способен, детка.

– На самом деле, сюда обычно и приходят за тем, чтобы поскорее отделаться от домашки, надолго не задерживаются. А кому любопытно, узнают от других. Так это и работает.

– Пусть складывают легенды о нас и распускают слухи – гордо провозгласил Егор.

– …О нашей скромности – закончил Тим.

– Надеюсь, я не сильно отвлекла тут вас? – забеспокоилась я, чувствуя, что трезвею.

– Ой, да я сам начал – отмахнулся Витя.

– Видимо, давно поныть хотелось – подметил Егор.

– Очень.

– Так как же вы с Ингой познакомились?

– На уроке химии – усмехнулся Егор – самый ботанский способ знакомства.

– Мой папа был учителем химии – сказала Инга – После того, как я окончила восьмой класс, мы переехали, и я перешла во вторую окраинную, где учились ребята. Папа соответственно устроился там преподавателем. На первом уроке химии я села за первую парту. Тима сел со мной, хотя две другие первые парты были свободны – произнесла она с довольной улыбкой.

– Я решил, что она либо шарит, либо очень смелая. И то, и другое мне по душе. А еще она милашка. Я не из тех, кто пасует перед девчонками. Кстати, ее отец отлично вел предмет.

– Он умер от туберкулёза… Тима очень ему нравился. Мне повезло, что папа одобрил мой выбор. Хотя и знал, у Тимы с Егором нет дома, и что периодически они ночевали в школе. Говорил, «этот парень невероятно умен, надеюсь, ты выйдешь за него замуж». После его смерти я сразу продала нашу комнату в общем доме и переехала к ребятам.

– Ну давайте, расскажите уже про меня, моя очередь! – нетерпеливо произнесла Стеша – Егорка!

– А это Стеша, наша домработница – улыбнулся Егор.

– Да все уже поняли, что ты крайне остроумен. Расскажи романтичную историю нашего знакомства.

– Я познакомился с ней почти также, как и ты – сказал мне Егор – Шел-шел и уловил запах алкоголя из окна домика. Подошел поближе, и там увидел ее, болтающуюся рядом с дедом, и попросил стаканчик попробовать.

Стеша расхохоталась, будто только что об этом узнала.

– Я так, чисто по приколу. Думал, меня дед прогонит. Но он разрешающе кивнул Стеше, и она протянула мне в окно стакан самогона, а потом в дом пригласила.

– Дедушка был классный! – подскочила Стеша. – Научил меня многому – она подмигнула и потрясла свой стакан, но в ее прежде веселых глазах появилась печаль.

Стеша быстро рассказала, что ее мама умерла в родах, а про отца она ничего не знала. Росла с бабушкой и дедушкой по материнской линии, которые тоже ничего не рассказывали об отце. Стеша очень любила своих стариков, но недавно они умерли один за другим. Я поняла, что пока она не готова говорить об этом и решила сменить тему:

– А называется «Витина хижина» – потому что Витя вроде как основатель?

– Это было бы слишком самовлюбленно. Я всего лишь выиграл у этих двоих в камень-ножницы. Не сказал бы, что я потрудился над домом больше, чем они. Да и придумали мы это вместе.

– Мы сначала хотели какое-то общее название, где было бы отражено что-то от каждого из нас – объяснил Тим – Но выходила какая-то чушь, так что решили вопрос по старинке. Это проще, и звучит неплохо. Хотя «Тимина хижина» звучит чуть лучше – улыбнулся он.

– Да это бред, кто такая Тими̒на? Люди бы путались в произношении и недоумевали. А с Витей всё ясно.

– Ну лично я первое время тоже путался. Думал, кто такая эта Вити̒на? – поддержал брата Егор.

– А Егори̒на конечно лучше! Самое кривое имя.

– Зато аутентичное. Как Агриппина почти.

– Действительно, почти.

– Хижина трёх дебилов еще можно – вбросила Стеша, пока парни спорили.

– Или хижина хамоватой девчонки – отозвался Витя.

– Эй, вообще-то предложение делать домашку школьникам – моё!

– Так и я о том.

– Поуважительнее пожалуйста к автору идеи.

– Только сама-то ты не делаешь домашку – улыбнулся Тима.

– Я душа этого дома.

– Больше вы людей к себе в компанию не принимаете? – ненавязчиво поинтересовалась я, окончательно очаровавшись ребятами.

– Да мы бы и рады, но мы и так как селедки в бочке. Но кто знает, кто из нас помрет или возненавидит кого-то к тому моменту, как ты подрастёшь – пожал плечами Витя – Жить вшестером в такой халупе долгое время – непростое испытание. Я не питаю иллюзий на этот счет.

– Но вы уже почти три года так живете. Я хоть и не прочь к вам присоединиться, но не хочу, чтобы кто-то из вас уходил. Надеюсь, вы продержитесь еще долго.

– Даже если мы не перессоримся, рано или поздно кто-то тупо захочет пространства. Или создать свою семью. И придется отделиться. Это неизбежно.

– Но это же не значит, что дружба закончится.

– Конечно. К счастью, совсем не значит.

***

В школу пришлось идти пешком. Вчерашний день был таким насыщенным, что на поиск другого велосипеда не осталось времени.

Когда я шла домой из школы, зарядил такой ливень, что даже пришлось побежать, хотя я ненавижу бегать. Лишь бы только поскорее в сухое помещение. На полпути меня настиг Дима на велосипеде, который он скорее всего у кого-то одолжил. Если конечно не угнал, как он это любит.

– Подвезти тебя, сестренка? – прокричал он сквозь шум дождя.

Надо признать, предложение заманчивое, но мне по-прежнему не хочется иметь с ним дела. Какое-то время я продолжала бежать, но потом резко остановилась, когда мне в голову ударила навязчивая мысль столкнуть Диму и самой уехать на его велике. Пусть почувствует, каково это. Эмоции мгновенно задавили здравый смысл. Я повернулась и кивнула Диме в знак согласия. Он остановился:

– Садись на багажник и ноги подбери.

Я сделала вид, что собираюсь сесть и в этот момент резко, что есть сил, толкнула Диму. В моих представлениях он отлетал на пару метров и дальше катился по дороге. Но в реальности он просто грохнулся вместе с велосипедом. Ну хотя бы так, а то мог бы вообще не сдвинуться. Удар о землю пришелся ему в больное плечо. Пока он валялся и стонал, я подняла велосипед, перекинула ногу через седло, и уже собралась ехать, но в последний момент Дима ухватил меня за лодыжку и резко дернул на себя. Теперь я упала вместе с велосипедом прямо рядом с Димой.

Пока я валялась и дергалась в истерике, он поднялся и умчал прочь. Конечно же, он разозлился. Я могу встать, но не хочу. Только там я наконец осознала, что относилась к Диме несправедливо. Этот поступок слишком глуп и жесток. Я понимаю это и просто не вижу смысла вставать. Не буду подниматься. Буду рыдать и истерить от осознания собственной инфантильности и бестактности. Прохожие постоянно останавливаются и предлагают помощь, но я утверждаю, что все нормально, и что мне необходимо полежать там. Так продолжалось, пока меня не захлестнула волна Покрышки. Она отнесла куда-то. Мне все равно – куда. Я почти не обращала внимания на круговерть, просто вдохнула побольше воздуха, сгруппировалась и отдалась стихии. Пока меня крутит в потоке воды, я просто думаю.

На этот раз я очнулась точно не у себя дома. Неповторимый запах бумаги и дыма подсказал мне, что это Витина хижина. В сухой одежде, под мягким одеялком. Как же хорошо, что меня занесло именно сюда! Рядом со мной на кровати сидит Тим:

– Наконец-то очухалась!

– Доброе утречко – поздоровались со мной Инга и Егор, решавшие домашку школьников.

– На, поешь – Стеша поднесла мне миску с каким-то супом. Она как обычно в одной рубахе, Егор тем временем наоборот – в одних шортах.

– И через полчаса быстренько домой!

Что? Полчаса! Мое настроение упало также резко, как и поднялось. А за окном опять накрапывает осточертевший дождь. Я подняла на Тима грустные глаза:

– Почему?

– Потому что через полчаса начинается сухое окно, доберешься спокойно. Ты здесь уже пол дня лежишь. Тебя ищут наверняка.

– Вряд ли.

Ване обычно все равно, если я где-то загуливаю после уроков. Мама против того, чтоб я прохлаждалась после школы в учебные дни, но чутье подсказывает, что они оба сейчас слишком озабочены Аней, чтобы думать обо мне. Я решила пока не рассказывать ребятам про заграничную девчонку. На нее у меня уже не хватает моральных сил.