Солонго

Глава 1

Это была моя шестнадцатая весна, мы, наше племя, во главе с моим отцом пришли на стоянку в Красную землю, где мы пробудем пока солнце не выжжет все травы. Почему земля называлась Красной? То ли из-за красноватой почвы, то ли из-за красных степных Тюльпанов, сменявшихся маками, но казалось, что все в ней пропитано красным цветом. Старики рассказывали, что раньше здесь были сражения. Земля стала красной от крови павших в боях. У нашего племени была большая земля, территория нашего кочевого пути была шесть дней лошадиного хода с юга на север и восемь, а то и десять дней с запада на восток. У нас было четыре сезонные стоянки, весной мы приходили в Красную Землю. После долгой, холодной зимы мы радовались теплу и солнцу. Мне летом исполнялось семнадцать лет, я была довольно высокой, стройной девушкой ничем не выдающейся среди сверстниц. Разве что ростом выше и косы, моя единственная гордость, были тугими, толстыми и шелковистыми. Было тепло. Солнце пригревало щеки и голову. Я смотрела на него, как в детстве, сквозь ресницы и свет рассыпался радужными кругами. Я была в нижнем, тонком, валяном жилете, подпоясанном цветным с бусинами поясом.За него была заткнута моя беличья шапочка, легкая и тёплая, она прослужила мне всю зиму. Сапожки, легкие кожаные, расшитые бисером, тоже уже не зимние. Где же отец с братьями? Надо ставить юрты, солнце уже клонится к закату…

Мать свою я почти не помню, я была очень мала, когда она умерла. Простудилась, да и ушла к предкам на небо. У меня есть младшая сестра, у неё очень красивое имя- Алтанцецег-Золотой Цветок, так назвали ее из-за волос, отливающих золотом. Она смешливая юная красавица, отличающаяся легким нравом. А мое имя Солонго- Радуга, меня так назвал отец. Когда я родилась, на небе появилась яркая радуга. Два моих старших брата – Мягмар и Наран, красивые и отважные шли к концу стоянки, они громко разговаривали и смеялись. Ко мне подошла Алтанцецег.

– Ну, долго ещё ждать? Я устала. Есть хочу.

– Потерпи, братья сильные, быстро поставят юрту.

***

Отец недалеко разговаривал с двумя мужчинами из нашего племени. Слов не было слышно, долетали только обрывки фраз, но его озабоченный вид говорил о том, что дело серьезное. Я потеребила сумку, висящую на поясе. В ней были чернила и палочки для письма. Все было бережно завёрнуто в ткань, привезённую из далекого Китая. Содержимое сумки было очень ценное, дорогие чернила, добываемые из какого-то редкого растения, палочки из твёрдого дерева, нужны мне были для записывания событий и слов отца, или приходящих мудрецов и Лам. Я была грамотна, меня обучил отец, кроме него, только я могла читать и записывать все для истории племени. Это было очень важно, ведь отец вёл хронику событий, я записывала все собрания, все встречи с гонцами других племён, рассказы купцов и мудрые речи ученых лам и монахов, проходивших через наши земли.

Поэтому у меня была небольшая отдельная юрта, где хранились в тугих свитках из кожи все записи. Чтобы я не разбалтывала ничего, я не должна была общаться с другими девушками, кроме сёстры и одной моей подруги, которая казалась отцу серьезной девочкой. Отец мой- Глава Племени, был серьезный немногословный человек, очень умный и справедливый. Перед тем, как занять место Старого вождя, который сам выбирал себе преемника, отец ездил в далекую страну Оргьен, чтобы научиться понимать Звёзды и предсказывать события. Звёзды могут дать ответ на любой вопрос, только нужно слышать голос Небес , ведь Живое Небо все знает, но если человек не умеет смотреть и читать по звездам, то он глуп, как телега, везущая скарб, так считал отец. А также он научился грамоте и познал Учение Будды. Наше племя считалось богатым, потому что мой отец знал очень много. Он вернулся из дальней страны, где учился у монахов и возглавил племя. Отец всегда говорил, что сила нашего Племени в Знании. Я была единственной, кого он мог научить читать и записывать все. Он полностью доверял мне и я, его дочь, Солонго, очень старалась оправдать его доверие. Но скоро мне предстояло выйти замуж, ведь женщина должна продолжить род, в этом ее задача. Скоро лето, сезон свадеб, все спешат пожениться, потому что хорошо родить ребёнка весной, или летом. Если беременность наступает зимой, или весной, то трудно приходится матери растить младенца, не все переживают зиму. Я знала, что отец тоже задумывается о моем замужестве, потому что он присмотрел мальчика, который должен обучится писать, да и скоро мне уже семнадцать, самое время выходить замуж. Мне нравился один парень, друг моих братьев, красивый и мужественный. Он тоже посматривал на меня, хотя я видела, что на других девушек он тоже смотрит. Мужа дочери выбирает отец, так как в семью входит помощник отца и в основном все мужские задачи они выполняют вместе, а жену сыну выбирает мать,так к ак мать берет себе главную помощницу и опору в старости. Но я знала, что отец выберет мне того, кого скажут Звёзды и была спокойна. Тархан, так звали моего избранника, тоже нравился отцу и я видела, как иногда отец долго смотрел на него, как будто бы старался прочесть что-то в его душе.

В нашем стане была суета, бегали дети, слышались смех и громкие разговоры. Все были заняты установкой юрт, обустройством загонов для скота. Женщины раскладывали скарб, все были заняты своими привычными делами, действовали слаженно и стан на глазах приобретал привычные очертания. Обычные юрты были просторные, но небольшие, что позволяло им быстро нагреваться и проветриваться. Вся семья жила в одной Юрте и это был целый мир, обустроенный без лишних вещей, но где имелось все необходимое. Сверху было отверстие, через которое проникал свет и уходил дым от очага, расположенного в середине юрты, все было продумано до самых мелких деталей. Все, даже незначительные новшества, позаимствованные у каких-то народов, или племён, проходили испытание временем и не все приживались.

На небе появились первые звёзды, сиреневый степной вечер опустился на стан, ярче стал запах степных трав и цветов. Все юрты были поставлены, из отверстий в потолке завился дымок, это женщины разожгли огонь и стали варить чай. Я разбирала и складывала исписанные рукописи, все принадлежности для письма, ведь кроме маленького флакончика чернил в сумке, у меня были банки с сажей, пчелиный воск и разные другие необходимые для моей деятельности вещи. Как и в каждой юрте , у меня был заведённый порядок. Вход традиционно был с южной стороны, так отверстие вверху юрты служило ещё и своеобразными часами, спала я в восточной, женской части, а все самое драгоценное и алтарь находились в северной. В центре был сложен очаг из пяти больших и многих маленьких камней. Топили мы кизяком буйволов и яков. В этой юрте я не готовила и не питалась, она служила мне только местом для сна и хранения всех принадлежностей. Вся же обычная для семьи деятельность проходила в юрте нашей семьи, она стояла по соседству. Еду там готовила моя сестра и я в свободные от записей часы. Тогда я могла петь за приготовлением пищи, или беззаботно болтать с сестрой. Когда умерла мама, с нами жила бабушка, папина мать, она воспитывала нас и учила всем женским премудростям. Несколько лет назад не стало и ее и все хозяйство легло на наши с сестрой плечи. В основном готовила Алтанцецег, так как я была занята очень много времени за записями. Кроме того, что нужно было записать все, нужно было хорошо высушить чернила и натереть воском, чтобы со временем написанный текст не вытерся и не расплылся, если намокнет от дождя. Исписанные шкуры навощивались, туго скручивались в рулоны и перевязывались веревкой. Но когда выдавались свободные дни, мы вместе радостно делали домашние дела, заготавливали травы и корешки, высушивали сыр и мясо, вытапливали жир и наливали его в горшки, добавляли туда всякие травы.

Жир клали зимой в чай и он согревал все тело.

***

Наша семья имела знатный род, который определялся заслугами перед Племенем. Мой дед по ветви отца был защитником наших Земель от кочевников, приходивших с севера. Они были жестоки и искусны в боях. Со стороны матери были уважаемые врачеватели, знающие много трав, из которых делали лекарства. Они спасли много жизней. Все эти знания осели и в нашей памяти, мы выросли, наблюдая, как наши тети и двоюродные сёстры и братья заготавливали корни и растения и как варили лекарства. Лагерь спал, утомившись после длительного перехода из зимнего кочевья, которое было вдоль гористой гряды с её южной стороны. Зима там была не такой суровой, т к с севера от колючих ледяных ветров нас защищали горы. Зима всегда казалась долгой, в течение которой мы теряли много скота , а также самых слабых в племени-стариков и детей. Весной начиналась активная жизнь в племени, нужно было сделать очень много, сушить мясо и делать соленый сухой сыр, травы, масло из молока яков, делать войлок, собирать и сушить травы, ягоды и дикие фрукты, а также добывать мёд, все это мы заготавливали на летнем кочевье на самом севере нашего кочевого пути. Так мы уходили от степных ветров и жары. Но сейчас, весной, у нас была ещё и другая задача- подготовить подросших за зиму юношей к владению оружием и научить их воинскому искусству. Поэтому тренировки начинались уже на следующий день. Все молодые ребята и мужчины начинали свой день с разминки, в течение дня у них было много других дел, но на рассвете все собирались и начиналось их мужское таинство. Они боролись, отрабатывая приемы боя, перетягивали большой, толстый канат и делали разные упражнения. Все были рады и воодушевлены. Ведь скоро будут состязания. Мужчины в нашем племени делились на три группы- первая, самая сильная -это воины. Они охраняли границы нашей земли и надолго уходили в дозор. Наше племя не было воинственным, во время правления моего отца все старались решать мирным путём. Если нам было надо что-то, например зерно, которое раньше отбирали у оседлых народов, то сейчас мы меняли его на оружие, наше племя владело кузнечным искусством. Кузнецы-это была вторая группа мужчин. И третья группа-это Шаманы, они говорили со Стихиями и занимали важное место в Совете Племени. В Совет входил Старейшина племени- Цэрен, Главный Шаман- его звали Бямбасурен и мой отец, Оуюн Хаган, что значит Мудрый Правитель. Вообще имена в племени давали несколько раз за жизнь. Нельзя предсказать каким будет расти ребёнок, поэтому первое имя означило день недели, или какой по счету ребёнок, или же, если ребёнок болезненный, то давали такое имя, чтобы обмануть духов. Потом ребёнок подрастал и ему уже давали имя, характеризующее какую-то его черту -сильный, умелый, умный, быстрый, ловкий, кующийся железо, врачеватель. Так и мой отец стал Оюун Хаганом- Мудрым Правителем. С девочками было проще, обычно они сравнивались с каким-то цветком, или с чем-то красивым, ведь женщина-это украшение рода и мужчины. Вот и имя ей давали такое, привлекательное. Женщины нашего племени были стройны, смуглолицы, с раскосыми глазами. У всех наших женщин была маленькая высокая грудь. Девочки носили две косы и украшение на голову, представляющую собой налобную кожаную, в случае знатного рода, серебряную, или даже золотую дугу, по бокам которой навешивали ленты, расшитые бусинами, или подвески. Более бедные девочки подвешивали деревянные и костяные бусины, колокольчики, или колечки. Девочки побогаче и наши модницы имели несколько таких повязок, которые также служили держателем для волос, чтобы они не падали на глаза, а также с ними не расставались и зимой, часто они украшали шапку. Я же не любила никаких таких украшения, они мешали мне своей тяжестью, сжимали голову и я, имея их не одну, носила при необходимости, скромную кожаную, или даже войлочную с бусинами повязку, для того, чтобы мелкие и непослушные пряди не мешали мне писать. Украшений у меня было предостаточно, часть их мне досталось от мамы и бабушки, я их делила с сестрой, часть мне дарили гонцы и покупал у купцов отец. У меня был определенный статус, мне полагались самые дорогие и изысканные украшения. Но я была к ним равнодушна и носила лишь одно мамино колечко с небольшим красным камнем и амулет, который мне надели при рождении, он защищал меня от злых духов. По праздникам, или по случаю приезда Высоких гостей я надевала красивые длинные, но легкие серьги, привезённые отцом из одной из своих поездок. Он заказал их специально у одного мастера, зная, что тяжелые серьги я не надену. Сестра моя, напротив, любила все яркое, блестящее, могла надеть на себя сразу много украшений, от неё всегда приятно пахло, она собирала душистые травы и спала на них.

Глава 2

Наступило первое утро на этом кочевье. Оно располагалось недалеко от небольшой реки, которая весной была ещё достаточно полноводной. По берегу растительность была более сочная и изголодавшийся скот и лошади сразу устремились туда, на заливные луга. Все было здесь с детства знакомым, запах полыни и полевых цветов, ковыль, небольшие островки дикого ячменя, который мы собирали уже перед тем, как уйти на следующее кочевье. Зерна мы обжаривали, перетирали в ступе и добавляли в чай и бульон, а также делали вкусные шарики, перемешав с маслом и мёдом. Кузнецы обустраивали кузницу на берегу реки, принеся туда инструменты и меха, выкладывали новыми камнями очаг и подправляли размытые за весну мостки. Дети постарше несли куски войлока на берег, чтобы выбить из него накопившуюся за зиму грязь и проветрить, а также шкуры и зимние тулупы. Позже все будет проложено полынью от насекомых и туго скручено до зимы. Шаман, ночной житель и его сын, тоже будущий Шаман обустраивали место камлания в середине стана. В этом году они передвинули его ближе к северной стороне. Это место считалось центральным и там собирались люди для состязаний, встреч и бесед. Мой отец с братьями раскинул гостевую юрту, там, где он встречал послов, купцов и разных высоких гостей. Она была самой большой и красивой. Над входом развивался флаг нашего племени. Он был сделан из тяжелой шелковой ткани и казалось, что светился на солнце. Флаг был очень красивый. Его придумал прежний Глава Племени, мой отец лишь немного изменил его. Поле флага состояло из четырёх прямоугольников, олицетворяющих четыре наших больших стоянки, они были красного, синего, желтого и зеленого цвета. В середине был темно-синий круг, означающий небо, на его фоне была изображена белая изогнутая сабля, на конце которой была Вышитая золотыми нитками, привезёнными из далекой Индии, звезда. Отец очень гордился этим знаменем, да и правда, в нем содержалось много смысла. Сабля на знамени имела два значения – первый, что наши кузнецы делали оружие, главным образом сабли, особой формы, а также, что у нас были воины и мы могли защищаться. Звезда же олицетворяла то, что мы верили в Великое Небо и умение читать по звёздам. В самой юрте мы сложили очаг из пяти больших камней и многих маленьких, тесно уложенных в ровный круг. Опора шатра из больших ровных кольев упиралась в край отверстия вверху юрты, отец торопился и мы узнали, что к нам скачут гонцы из соседнего племени. Вот почему мой отец был озабочен, вспомнила я. Значит надо готовить шкуры для письма, благо их заготовили много. Я обустроила место для себя в восточной стороне. Его отделал от всех тонкий полог. Он был сделан, чтобы не смущать моим присутствием гостей и не отвлекать их, ведь присутствие писаря, тем более девушки могло насторожить их. Я могла слышать все, но оставаться незаметной. Мне нравилась моя работа, я любила запах шкур и краски, еле слышное поскрипывание палочки по прижатой на специальной деревянной подставке коже и приглушённый свет, падавший из отверстия в потолке. В северной стороне расположился Алтарь с изображением божества Защитника, подношения Духам, в виде зерна и цветов, пучком ароматной полыни и чабреца, делающий воздух особенным и свящёнными предметами- колокольчиком и ваджрой, горел огонь в маленькой каменной Чаше. Наше племя верило в Живое Небо и в Будду, который создал Учение о Законах Мироздания, проповедуя Любовь и Сострадание. Это Учение пришло к нам из далекой страны Индии, охватив много соседних стран. Его объяснили людям приходящие с торговыми караванами странствующие мудрецы и монахи. Оно прижилось на нашей земле, как прекрасный цветок, раскрывающий сердце. Учению противились Шаманы, но отец умело оставил за ними решение всех бытовых вопросов племени и определённую власть. Рядом с Алтарем расположился топчан из войлока, покрытый шкурами, ближе к огню на полу расставлялись миски с угощением и пиалы с чаем, молоком и солью. Также стояли на выбор различные специи и масло. Чуть позже подавался бульон с кусками варёного мяса и соленый сухой сыр. Его можно было класть в горячий бульон, или надкусывать, запивая. Сначала, за чаем велись светские беседы, отец спрашивал, как дорога , все ли прошло благополучно, как дела в племени, все ли мирно и потом, когда гости отдохнут и расслабятся, переходили к делу. В этой же юрте гости оставались ночевать, место им было обустроено в западной части юрты. ***

Гонцов от соседнего племени сопровождали двое наших всадников. Так было всегда. Небольшие отряды наших Воинов располагались по четырём сторонам наших угодий и в центре, на горе, откуда было видно очень далеко во все стороны нашей земли. Воины отрядов включали 12 человек, которые менялись раз в три месяца, они охраняли границы. Все четыре лагеря находились вблизи проходящих рядом дорог, по которым проходили торговые караваны, да и военные отряды, гонцы и одинокие путники были явлением частым. Если гонцы направлялись к нам, то их сопровождало два всадника до нашего лагеря. И сейчас вдалеке послышался стук копыт и в сторону доносившихся звуков побежали дети. Отец удовлетворенно оглядел юрту. Внутри был запах полыни, чисто и прохладно. Мы с ним неторопясь вышли на улицу. Отец был в нарядном халате и высокой шапке, по которой безошибочно определялся его высокий статус. Я тоже принарядилась, надела чистую длинную рубашку из желтого шелка и шерстяной домотканый халат прекрасного синего цвета, подпоясалась длинным жёлтым поясом , обвернув его несколько раз вокруг талии, вплела в косы сваляные и окрашенные в яркие цвета пряди шерсти, надела длинные легкие серьги, также на лоб повязала неширокую войлочную, расшитую разноцветными камешками, повязку. Она была легкой, но россыпь драгоценных камней на ней и узор, вышитый ими, были неповторимы. Отец посмотрел на меня с удовольствием, приобнял, заглянул в глаза :

– Большая стала,– вздохнул он, -красавица! Похожа на свою мать… ты готова? Записывать придётся много. Не упусти ничего, разговор будет важный.

– А кто они? Ты уже знаешь, зачем они едут?, – спросила я – Догадываюсь…

Всадники подъехали к нашему стану, люди разошлись в стороны, они приблизились к нам и остановились у юрты. Первыми к нам подошли, поклонились и поздоровались два воина, сопровождавшие их. Они представили нам гонцов. Это были посланцы из соседнего племени, земля которых находилась северо-восточнее нашей. Они приехали втроём, один, самый старший, я так поняла, что он занимал большую воинскую должность, мужчина средних лет, сухощавый и высокий, с хмурым, как бы презрительным выражением лица, которое усугублялось синеватым шрамом, пересекающим висок и бровь. Второй, ростом поменьше, суетливый и активный, переминался с ноги на ногу и третий, самый молодой, с интересом рассматривал все вокруг. Он был красив и любознателен, это выдавали его живые глаза. Мне он стал сразу симпатичен и я почувствовала родственную душу. Мне подумалось,что он может быть грамотен и будет записывать. Один из наших парней поздоровался и увёл лошадей. Их нужно было ещё какое-то время водить до того, как напоить их. Одна из девушек принесла кувшин с водой,чтобы путники обмыли лицо от дорожной пыли и прополоскали рот. После этого в Шатер зашёл первым отец, за ним вошли гости, сняв обувь и верхнюю одежду. Им сразу же выдали халаты. Так встречали всех знатных гостей. Халаты оставались им в подарок. Также на входе снималось и складывалось оружие. Снаружи оставался один из Воинов охранять вход. Последней зашла я, задёрнув полог и незаметно прошмыгнула за штору , заняв привычное место. Обычно гости не замечали меня, так как контраст света и полутемной прохладной юрты давал возможность остаться незамеченной. Вошла Алтенцецег, расстелила перед гостями нарядную скатерть, поставила котелок с чаем с молоком и солью, плеснула его в пиалы, в горшке было топленое масло яков , которое принято было брать пальцем и класть гостям, а потом себе в чай, счищая его о край пиалы. Она поставила на стол горячие ячменные лепешки и шарики соленого овечьего и ячьего сыра. Появился на столе прохладный, пенящийся кумыс, утоляющий жажду и дающий силы. Отец потчевал гостей, ведя неторопливую беседу. Привычные вопросы: как добрались, здорова ли семья, как дела в их племени, куда дальше путь держат. Так начинался всегда обед под неторопливый светский разговор. Гости должны были отдохнуть и утолить голод перед серьёзным разговором. Лицо главного посла постепенно расслабилось, голос стал мягче, второй спутник ел много, отрыгивая и вытирая рот рукавом. Младший же их товарищ был спокоен и вежлив, тоже иногда задавая вопросы. Из разговора стало понятно, что он сын сурового спутника. Племя, из которого прибыли наши гости, было небольшим, оно занимало территорию в два раза меньше нашей, но видно было, что это гордый, воинственный народ. Алтенцецег внесла котёл с бульоном из дикого джейрана и достала из него мясо, уложив на большие деревянные доски. Перед тем, как уйти, она посыпала мясо смесью из сухих трав и они, попав на горячее мясо и жир, упоительно запахли. Мужчины не сдержали возглас восхищения, ведь так делали только в нашем племени. Этот секрет передавался из поколения в поколение. На некоторое время воцарилась тишина, мужчины с наслаждением ели мясо, запивая его наваристым бульоном. И вот, наконец, мужчины насытились, их отрыжка говорила об удовлетворении едой и мой отец приступил к самому главному.

– Вы проделали большой путь, – обратился он к гонцам,– что привело вас к нам? – Да, ты прав, у нас есть предложение к вашему племени, – сказал старший из гонцов. И рассказал, что на соседней от нас земле, которая разделяла наши племена, никому не принадлежала и была участком гористой местности с пустынными территориями с бедной растительностью, стали собираться разбойники, они пришли из бедного воинственного племени с северо-запада и обосновались там. На наши земли они не нападали, но сила их росла и это могло случиться. Пока что они нападали на караваны, идущие по дороге, пролегающей рядом с этой землей. Но на племя, из которого были гонцы, они уже делали короткие набеги, угоняя скот и девушек. Девушек они продавали в рабство, это было самое плохое известие. Гонцы предлагали объединиться и разгромить разбойников, избавившись навсегда от этой опасности, для этого нужно было выбрать момент, когда они возвращались в свой лагерь и отдыхали между набегами. Разбойники славились особой жестокостью и жадностью. По лицу отца пробежала тень тревоги, одна бровь почти совсем закрыла глаз, так было всегда, когда он сердился, или был сильно озабочен.

– Я должен подумать, – сказал отец. Ведь речь шла о жизнях наших мужчин, а он не любил воевать. – Я дам ответ позже.

Все замолчали и отец, встав вышел, за ним вышли подышать воздухом гости и я, тихо собрав свои принадлежности, тоже пошла к себе в юрту. На утро гонцы покинули наш стан. Мы попрощались с ними, младший юноша с умным пытливым взглядом, поклонился мне особенно низко, наши глаза встретились и он смутился, слегка зарозовели щеки и он, как бы рассердившись сам на себя, быстро надел шапку и прыгнул в седло. Группа всадников быстро удалялась, Их сопровождали двое наших воинов, которые были довольны выдавшейся возможностью побывать дома и повидать родных.

.