Глава 49
Когда они вернулись с шутом в зал, там ещё не было ни герцога, ни его сына.
Сев на диван, Миранда без особого интереса стала наблюдать за тем, как шут пафосно по ролям читает стихи, пытаясь её развлечь. Потом недовольно поморщилась:
– Мартин, неужели это всё, на что ты способен? Я начинаю понимать, почему король скучает.
– А что бы вы хотели, миледи? – озадаченно поинтересовался шут.
– Не знаю… – она капризно наморщила нос. – Станцуй, что ли, или спой на худой конец. Ты петь умеешь?
– Плохо я пою, миледи. Король приказывает мне петь, если досадить кому-то пытается, а себе уши предварительно затыкает.
– Поняла. Петь не надо. Станцуй тогда.
– Да и танцевать я не мастер. Если только изобразить, как милорд церемониймейстер пытается в такт попасть и всё время опаздывает, или как миледи Трей-Ламбер в юбках путается и спотыкается постоянно.
– Вот этого не надо. Лучше продолжай декламировать.
– Как прикажете, миледи, – шут возобновил прерванное занятие.
Через некоторое время в сопровождении дворецкого в зал вернулись герцог с сыном.
– Как вы тут без нас, миледи? – озабоченно осведомился герцог. – Не заскучали?
– Неплохо. Скучать не пришлось. Меня, как видите, развлекают, – небрежным взмахом руки указав на шута, проронила в ответ она.
– С вашего позволения я удалюсь, миледи. Надеюсь, в обществе супруга скучать вам до начала обеда не придётся, – шут склонился перед нею, ожидая разрешения.
– Можешь идти, – кивнула она ему и, дождавшись, чтобы он вышел, повернулась к супругу: – Вы отсутствовали достаточно долго, милорд. Что-то случилось?
– Ровным счётом ничего, моя дорогая! – лицо подошедшего к ней герцога озарила явно довольная улыбка. – Хотя лукавлю, у меня неплохие новости. Король хоть и заставил нас изрядно прождать его аудиенции, что обычно свидетельствует о его недовольстве, но, тем не менее, сделал очень заманчивое предложение. Я даже вначале испугался, что это плата за то, что не увижу вас тут в здравии, но, как вижу, к счастью, мои волнения оказались напрасны.
– Какое предложение? – заинтересованно осведомилась она, никак не отреагировав на его комментарий о собственных опасениях.
– Он предложил породниться с семейством его кузины, вдовствующей принцессы Беатрис. У неё трое дочерей, и за старшую она даёт очень неплохое приданое.
– Такие вопросы не решаются в одночасье, милорд! – голос Миранды мгновенно заледенел.
– А мы ещё ничего и не решили, моя дорогая. На сегодняшнем обеде, на котором, кроме нас, будет присутствовать и принцесса с дочерями, дети познакомятся, и потом мы всё обсудим.
– Её имя! – глядя прямо в глаза супругу, напористым шёпотом выдохнула Миранда.
– Чьё? – недоумённо повёл он плечами.
– Имя той, которую вы хотите сделать невестой Джона.
– Миледи, – герцог недовольно поморщился, – я пока ничего не хочу. Я принял к сведению предложение короля и готов его рассмотреть и поближе познакомить Джона с предложенной кандидаткой. Что вам не нравится?
– Вы не хотите мне сказать её имя? – Миранда гневно нахмурилась.
– Я не запомнил его, дорогая. То ли Изабелла-Люсинда, то ли Луиза-Изабелла… А может, Розалинда-Люсинда… Не помню. Какая вообще разница, как её зовут? Что вы так нервничаете по пустякам? Джон! – герцог повернулся к сыну, стоящему поодаль: – Ты не запомнил имя старшей дочери принцессы?
Джон подошёл к ним ближе и равнодушно повёл плечами:
– Нет, там два каких-то имени друг за другом. Король сам запутался, пока их говорил, потом сказал, что более точно мне скажут, когда нас представят друг другу. Но я видел её на одном балу, не уродина вроде. Так что уже неплохо.
– Джон, вот только не торопись соглашаться, я очень тебя прошу, – Миранда просительно коснулась его руки. – Супруга это очень важно. Поэтому постарайся как можно больше о ней узнать для начала.
– Я не вижу в том смысла, матушка. Если она не уродина, здорова и способна иметь детей, то почему бы мне не вступить с ней в брак?
– Ты счастлив должен быть подле неё.
Джон долгим взглядом посмотрел ей в глаза, и непроизвольная грустная усмешка скривила ему губы, после чего тихо выдохнул:
– Я не смогу, так что без разницы, кто она будет.
– Джон, прекрати! Всё ты сможешь! И будешь счастлив, если не станешь торопиться, я гарантирую! – эмоционально выдохнула Миранда, с силой сжав руку Джона, которой до того лишь осторожно касалась.
– Отец, – обернулся он к герцогу, – я бы попросил вас унять пыл моей мачехи, а то она готова мне руку сломать, лишь бы настоять на своём.
– Миледи, – герцог тронул её за плечо, – не надо так нервничать. Мы ничего ещё не решили. Я дал согласие лишь на знакомство. Что в том дурного? Знакомство не обязывает нас ни к чему. Вы сами увидите во время обеда потенциальную невесту и, возможно, поймёте, что партия действительно стоящая.
– А возможно, и наоборот, – отпустив руку виконта, раздражённо повела плечами Миранда.
– Давайте договоримся, дорогая, что окончательное решение будет принимать мой сын самостоятельно, не надо заранее пытаться его убедить в том, что именно ваше мнение должно быть определяющим в выборе им спутницы жизни. Ведь не вам с ней жить. Я уже смирился, что вы практически всё решаете за меня и диктуете, как я должен поступать в тех или иных обстоятельствах. Но если вы начнёте настаивать на принятии решений уже и за моего сына, это будет явным перебором с вашей стороны.
– Ничего я за вас не решаю! Не надо передёргивать! И сейчас у меня тоже нет никакого решения, и я ни на чём не настаиваю, – Миранда упёрлась неприязненным взглядом в супруга.
– Вы даже не видели претендентку, но уже заранее настроены к ней негативно. Мне это не нравится, – продолжил достаточно спокойно увещевать её герцог. – Я вижу в этом попытку лишить моего сына свободы выбора. И прошу вас это не делать.
– Милорд, вы всё извратили. Не собираюсь я ничего лишать вашего сына. Я прошу лишь не торопиться и не гнаться за статусностью невесты. Он её любить должен! Понимаете?
– Матушка, – в разговор вновь вступил виконт, – та, в которую я влюбился, мне отказала, поэтому сейчас это невозможно для меня. Так что мне без разницы, какая она будет. Главное, чтобы здорова была и не особо уродлива. А на остальное мне плевать.
– Джон, прекрати! Полюбишь ты, вот поверь мне, время придёт и полюбишь! Поэтому не торопись связать себя обязательствами с той, с которой этих чувств точно не испытаешь.
– Миледи, вот с чего вы решили, что к предложенной королём претендентке у моего сына не возникнет никаких чувств? – тут же удивлённо осведомился герцог. – Вот увидит её и, возможно, влюбится сразу. Откуда вы можете знать, что она не пробудит в нём любовь? Что за пессимизм?
Миранда хотела сказать, что чувствует это, но вовремя поняла, что не стоит это говорить и, разведя руками, покладисто согласилась:
– Да, вы правы, милорд, пока мои опасения явно беспочвенны и преждевременны, возможно, и правда она окажется мила и сумеет тронуть сердце вашего сына, и он влюбится. Дождёмся знакомства.
– Ну, наконец-то в вас проснулась разумность, миледи. Я рад, что вы сумели объективно взглянуть на ситуацию.
***
Во время обеда Миранда была молчалива и сосредоточенна. Король к ней не обращался, посвятив всё внимание своей кузине принцессе Биатрис и её дочерям, а также разговорам с герцогом. Старшая дочь принцессы, которую звали Изабелла-Розалинда, хоть и была не дурна собой, Миранде крайне не понравилась, поскольку живостью ума не отличалась и при этом держалась достаточно высокомерно и амбициозно. А вот её младшая, четырнадцатилетняя сестра Марисабель, напротив, чрезвычайно приглянулась и показалась милой. Глядя на неё, Миранда ощущала, что она прям создана для Джона и его отношения с ней будут долгими и счастливыми.
Всю обратную дорогу в карете она, подключив всё своё обоняние, уговаривала Джона не соглашаться на брак с Изабеллой и обратить внимание на младшую дочь принцессы.
Герцог, видя её нервозность, ни словом не возразил против её увещеваний, лишь проронил, что решать Джону и он влиять на выбор сына не намерен.
Однако сам виконт был непреклонен:
– Матушка, это нонсенс. Да и не выдаёт никто замуж младших дочерей при незамужних старших. Отец, ну, скажите вы ей.
– Джон, в общем-то, прав, миледи, – неохотно проговорил герцог, явно не желая вступать с ней в конфронтацию. – Не было на моей памяти подобных прецедентов. Да и не приглянулась ему младшая, как я погляжу. Почему вы так настаиваете?
– Потому что вижу характер и манеры старшей. Не справится с ней Джон, – эмоционально выдохнула Миранда, пытаясь хотя бы в герцоге найти поддержку. – Вот вам бы парой она была неплохой. А для него не подходит. Поверьте моей интуиции, с ней он не будет счастлив.
– Не надо принижать способности моего сына, миледи, – голос герцога заледенел, поскольку её сомнения явно задели его самолюбие. – Со всем он справится, поскольку характер тоже имеет, да и не проблема это, жене её место указать, а если вдруг не справится, я помогу порядок в его семье навести, поскольку являюсь главой рода. Так что не надо глупых пророчеств.
Поняв, что допустила фатальный промах, неосмотрительно зацепив больную струну души супруга, Миранда печально сникла. Её эмоциональность сыграла с ней злую шутку, поскольку теперь герцог, вместо того чтобы поддержать, явно был настроен приложить все силы, чтобы доказать несостоятельность её обвинений. Хотя, возможно, Джону надо пройти через подобные отношения, чтобы создать в душе ту почву, на которой и возникнет его будущее чувство. Грустно вздохнув, она покачала головой:
– Это не пророчества, милорд. Это опасения, основанные на моём немалом житейском опыте. Но если вы считаете их глупыми и в случае необходимости сумеете поддержать порядок в семье сына, то не смею больше вас отговаривать. Поступайте так, как сочтёте правильным. Я лишь о душевном комфорте Джона беспокоюсь, не кажется мне Изабелла достойной избранницей вашего сына, и я боюсь, что появление в семье девушки с таким характером привнесёт в атмосферу напряжённость и будет грозить разобщённостью всех домочадцев.
– Она достойна по рождению и воспитанию. Душевная близость – дело десятое, миледи, – герцог осторожно коснулся её плеча. – Вот увидите, всё хорошо будет. И я, и Джон, мы приложим для этого все силы, чтобы в нашей семье и дальше царила благожелательная атмосфера и никто не посмел её нарушить. И я рад, что вы, моя дорогая, благоразумно согласились с моими доводами и больше не намерены отговаривать Джона от этой достаточно выгодной во всех отношениях партии.
Глава 50
Свадьба была назначена через месяц. Король решил не только почтить церемонию своим присутствием, но и настоял на организации торжества в его загородной резиденции.
Подобная его любезность была мало понятна приближённым. Однако возражать королю никто не осмелился и подготовка к свадьбе началась.
Ко времени бракосочетания король выполнил все предписания Миранды, и почувствовав необычайный прилив сил, уверился в её способностях, поэтому на церемонии венчания был очень любезен не столько с герцогом и новобрачными, сколько с нею.
Всё время празднования он осыпал её комплиментами и знаками внимания, при этом не допуская явных пошлостей и двусмысленностей, что было совсем не в его характере. Поскольку весь двор знал, что король изысканностью манер не обременён, то все были заинтригованы и терялись в догадках.
Празднование в загородной резиденции короля затянулось, и все остались на второй день. Утром второго дня, глядя на поведение короля, который с ещё большим усердием продолжил выказывать своё явное расположение Миранде, спокойный поначалу герцог начал чувствовать себя не особо комфортно и искать подвох. А уж когда король после дневной трапезы вышел их проводить и сообщил ему, что включил его в совет и надеется видеть вместе с супругой на еженедельных балах, проводимых после заседаний, поскольку прятать такое сокровище, коим является его супруга, вдали от двора ему не пристало, и вовсе впал в подозрения.
Всю долгую дорогу в карете он подавленно молчал, а по приезде в замок, сославшись на плохое самочувствие, оставил новоиспечённых супругов на попечение Миранды и ушёл к себе.
Миранда также не горела желанием общаться с новобрачными и попыталась последовать примеру герцога и уйти, апеллируя к тому, что они наверняка устали и хотят поскорее остаться наедине.
Однако Джон не дал ей это сделать, возразив, что не настолько они устали, чтобы первый день, проведённый в родовом замке, начать с нарушения традиций, поэтому он просит её помочь им соблюсти правило совместных семейных трапез и в отсутствие отца взять на себя его функции.
Сметённая его настойчивостью, Миранда была вынуждена согласиться.
Начало трапезы прошло в достаточно напряжённой обстановке. Изабелла-Розалинда хмуро молчала, Джон к ней практически не обращался, уделяя внимание лишь Миранде, которая старалась отвечать односложно, чтобы свести разговоры с ним к минимуму, для того чтобы не дать его юной супруге почувствовать изолированность от общения, при этом сама его не начиная.
Ближе к десерту обстановка за столом, видимо, стала напрягать новобрачную, и она, не сдержавшись, достаточно резко проговорила, обращаясь к мужу:
– Милорд, что вы так лебезите перед мачехой или она оказывает интимные услуги, помимо короля, ещё и вам?
– Что?! Как вы смеете говорить подобное?! – опешивший от такой наглости Джон повернулся к ней и смерил возмущённым взглядом: – Вы отдаёте себе отчёт в собственных словах, Изабелла?
– Конечно, отдаю, – не смутившись, кивнула та. – О том, что ваша мачеха стала королевской подстилкой не догадался лишь ленивый. А вот её отношения с вами я бы хотела прояснить.
– Вы наглая, лживая тварь! – Джон вскочил из-за стола.
– Ваше мнение обо мне не отменяет моей просьбы пояснить, с чего вы так пресмыкаетесь перед этой простолюдинкой, которую для плотских утех подобрал ваш отец, – абсолютно спокойно продолжила она, кивком указав на Миранду.
– Вы забылись, Изабелла! – стукнув по столу ладонью, в явном раздражении прикрикнул на неё Джон. – На каком основании вы позволяете себе оскорблять моего отца и мачеху?!
– Как правда может оскорбить? – с усмешкой парировала она. – Ваша мачеха не более чем деревенская девка, которая явно хорошо умеет ублажать мужчин, раз и ваш отец, и король от неё без ума. Мне хочется понять, вы сами перед ней пресмыкаетесь по той же причине или из-за страха перед отцом.
– Заткнись! Заткнись немедленно! – Джон шагнул вплотную к супруге и схватил за плечо.
– Почему я должна заткнуться? – она схватила его за руку и, отведя от своего плеча, отстранилась. – Потому что правда вас слишком раздражает? Так ответьте мне на вопрос, и я прекращу его задавать.
– Никакая это не правда! – вскричал Джон, вновь хватая супругу за плечи. Та постаралась его оттолкнуть, и меж ними началось что-то вроде потасовки.
Миранда, напряжённо обдумывая, стоит ли ей вмешиваться в происходящее, неприязненно поморщилась. С одной стороны, ей ничего не стоило заставить новобрачную прикусить язык силой, а с другой, тогда у той появится реальный повод обвинять её в отсутствии манер, да и Джону её вмешательство может показаться покушением на его права. Поэтому, не желая наблюдать за дальнейшим развитием событий, она молча встала и вышла из обеденной залы.
***
До вечера Миранда просидела в своих комнатах, отослав всех служанок. В мыслях царила неразбериха. Она понимала, что герцог, приревновав её к королю, пытается обуздать это чувство и не сорваться, и это, с одной стороны, было неплохо. С другой же, такое его поведение злило, потому что ревность мало того что была безосновательной, так ещё и свидетельствовала о том, что откровенно с ней супруг говорить не намерен. При этом вызывало крайнее неприятие перспектива игнорировать нападки явно презирающей её супруги Джона. Зачем ей это всё? Что это ей даёт? Ведь понятно, что попытка создать доверительные отношения с герцогом провалилась. Не верит он ей до конца, подозревает и ревнует. Джон же теперь тоже увяз в деструктивных отношениях с волевой и властной молодой супругой, и её пребывание рядом лишь повод для их конфронтации.
Захотелось немедленно сбежать. Может, взять из конюшни Аякса и к болотам поехать, чтобы инсценировать собственную гибель? И пусть все ищут… Жаль, что при таком раскладе фамильяра ей никак не заполучить… А если всё же рискнуть на Стива чары опосредованно навести, чтобы не следил, а кота позвать? Вдруг Ал подумает, что за ней в трясину кот прыгнул… Ведь можно там его следы сымитировать… Да! Пожалуй, так она и сделает!
Миранда решительно встала и прошептав: «Помоги, Творец!», шагнула к дверям и решительно распахнула.
На секунду замерла, оглядывая свой праздничный наряд с тяжёлыми и широкими юбками. Решила, что неудобно будет в нём на коне скакать, да и одежду, чтобы потом затеряться в толпе, неплохо было бы с собой иметь, и вызвала камеристку.
Глава 51
Герцог сидел в своём кабинете и пил, когда несмело заглянувший к нему камердинер сообщил, что камеристка герцогини просит дозволения доложить ему что-то.
– Давай её сюда, – хмуро проронил герцог, внутренне недоумевая, что могло послужить причиной.
– Разрешите, Ваша Светлость? – робко пролепетала та, зайдя в кабинет.
– Докладывай, – хмуро проронил он.
Камеристка подошла ближе к нему и, нервно теребя перед собой руки, срывающимся голосом выдохнула:
– Вы в прошлый раз велели всё докладывать вам. Я вот поэтому и пришла. Её Светлость переоделась сейчас для вечерней конной прогулки, и ещё одно платье я ей приготовила, очень странное она платье выбрала…
– Какое?
– Она… Она моё платье потребовала ей продать.
– Что?! – герцог вскочил с кресла. – И ты продала?
– Я не посмела отказать, Ваша Светлость. Но она не надевала его ещё, не гневайтесь, – камеристка рухнула перед ним на колени.
Отпихнув её ногой, герцог выскочил из кабинета и метнулся в комнаты супруги. Там её не оказалось, и он выбежал во двор.
У ворот замка он увидел супругу верхом на коне. Охранники медленно раскрывали перед нею створки.
– Стоять! – рявкнул он во всю силу своего голоса и, заметив, как замерли охранники у ворот, медленным шагом направился к ним.
– Вы куда это собрались, миледи? – осведомился хмурым тоном, подходя ближе.
– Прогуляться перед сном, милорд. А вы что-то имеете против?
– Почему вы не спросили дозволения у меня?
– Вы отдыхали, я не рискнула вас беспокоить. А в чём проблема? Я немного проедусь по округе и вернусь.
– Никуда вы не поедете. Поговорить с вами хочу, пойдёмте, – он протянул руку, чтобы помочь ей спуститься.
Недоумённо поведя плечами, она спрыгнула на землю и бросила повод одному из охранников: – Поставь коня в стойло и прикажи не рассёдлывать.
Заметив, что к седлу приторочена седельная сумка, герцог кивнул, подтверждая её приказ, и молча под руку сопроводил в её комнаты.
Заперев за собой двери, он усадил её в кресло и, постаравшись придать голосу максимальное спокойствие, осведомился:
– Я могу узнать, что послужило причиной очередной попытки сбежать от меня, миледи?
– Странное предположение, милорд, – в ответ пожала она плечами.
– Мне надо приказать распаковать сумку у седла Аякса и предъявить спрятанное там платье или вы сами карты сбросите, чтобы не давать повода слугам судачить о вас?
– Лидия нажаловалась? Вот ведь трусливая девчонка, даже на такие деньги не прельстилась, – сидящая в кресле Миранда неприязненно поморщилась.
– Вы дали ей за него много денег? – окинув жену озадаченным взглядом, поинтересовался герцог.
– Да, немало, – согласно кивнула она.
– Чьи деньги раздаёте, мои или короля? – с усмешкой осведомился герцог.
– Свои собственные, – качнула она головой. – Мне Его Святейшество мои средства вернул.
– И много их было? Расскажите, сколько может накопить селянка.
– Вы забыли, что когда-то у меня был богатый любовник?
– Странно, что Его Святейшество не был озадачен суммой, которую у вас временно изъял. Хотелось бы знать, какую сумму ваших накоплений он посчитал неудивительной.
– Он не раскрывал мою шкатулку. Она с секретом. Вскрыть её можно, лишь сломав. Он не стал ломать, а потом и вовсе отдать решил, надеясь, что я оценю этот жест его доброй воли.
– Любопытно, что он не озадачился, откуда она у вас?
– Он знает, что я умею лечить… Те, кого избавили от болезни или смерти, порой делают очень необычные подарки, так что его не удивило наличие у меня подобной вещи.
– Где она сейчас?
– На туалетном столике, в глубине комнат стоит, там, – Миранда взмахнула рукой, указывая направление.
– Я могу на неё взглянуть?
– Без проблем. Смотрите на здоровье, – усмехнулась она.
Герцог прошёл вглубь её апартаментов и на туалетном столике действительно обнаружил резную деревянную шкатулку. Взяв её в руки, он вернулся к Миранде:
– Вы о ней речь вели?
– Да.
– Сейчас в ней что лежит?
– Ничего, конечно. Я забрала из неё деньги. Половину Лидии отдала, половину себе оставила, мне бы пригодилось.
– То есть вы признаёте, что хотели сбежать?
– Мне кажется, что в рассказ о том, что за десять золотых я захотела приобрести у Лидии платье, чтобы пожертвовать его первой встречной нищенке, отдав ей при этом ещё столько же, вы вряд ли поверите…
– Вот так цена… – не смог скрыть удивления герцог, потом согласно кивнул: – Конечно, не поверю.
– Вот и я о том же, – равнодушно откликнулась она.
– Куда сбежать хотели? И, самое главное, почему?
– Милорд, – она поморщилась вновь, – меня тяготит общение с теми, кто мне не доверяет. Вы посчитали, что у короля появился повод меня обласкать своим вниманием. Ваше право. Оправдываться не люблю и не буду. Дальнейшее сохранение видимости семьи считаю нецелесообразным. Не дали сбежать, найду другой способ прекратить этот фарс.
– Чёрт, как же ты умеешь всё вывернуть… Я ни в чём не обвинил тебя, ничем не оскорбил, слова грубого не сказал, но тебе всё не так. Что ты ждала от меня? Что я радоваться буду такому отношению к тебе короля?
– Я ожидала откровенности, милорд. Но вы не посчитали нужным со мной откровенно поговорить. Вы мне не верите, значит, и у меня есть повод сомневаться в вас. И мне этого достаточно, чтобы завершить наши отношения любым образом.
– Почему не верю? Верю! Только мне неприятно, что весь двор домысливает не пойми что. Ты тут ни при чём, поэтому тебе претензий и не высказывал, ушёл, стараясь преодолеть чувство досады и злости. Я имею право на чувства, тобой не вызванные? Имею право на ситуацию злиться?
– Имеете, милорд. В своём доме вы вообще на всё что угодно право имеете.
– Только тебе это не по нраву. Ты решила наказать меня за это и, украв коня, сбежать.
– Нет, коня бы я вернула, как и это платье, – Миранда с усмешкой огладила юбку платья для верховой езды. – Они не мои, и я не воровка, уже который раз говорю. А вот платье Лидии, за которое ей заплатила, я бы забрала.
– Мне остаётся порадоваться, что сумел внушить ей, что что-то скрывать от меня недозволительно. И ещё забрать у тебя деньги. Не хочу вновь искать тебя с собаками по всем окрестностям.
– Ваше право, – не стала она спорить и, достав из-под пояса платья увесистый тканевый мешочек, протянула ему.
Забирая его, он задержал её ладонь в своих руках и, заглядывая в глаза, тихо проговорил:
– Я хочу тебя попросить не сбегать и не жаловаться Его Святейшеству. Готов давать деньги на любые прихоти, гораздо больше, чем забираю сейчас, выполнять всё, что пожелаешь. Только оставь эти мысли о побеге. Всё будет к твоему удовольствию, только скажи. Приди и скажи: я хочу то-то, и я всё сделаю. Будут кони, наряды, кареты и вообще любой каприз постараюсь исполнить. Ты меня услышала?
– Мне ничего не надо, – она презрительно скривила губы. – Когда вы уже уясните, милорд, что меня нельзя купить? Не продаюсь я.
– Я не покупаю тебя! – раздражённо повысил голос он. – Ты, вообще-то, моя супруга! И я имею право и хочу тебя радовать! Радовать подарками, нарядами, развлечениями! При чём тут покупка какая-то?! Я единственный, кто заключил с тобой официальный брак! Это скорее тебя до меня покупали, сначала Вальд, сделав своей наложницей, потом Его Святейшество…
Договорить ему она ему не дала, гневно прервав:
– Заткнись!
Порывисто встав с кресла, она замерла напротив него, пожирая взглядом:
– Ещё одно слово о моих предыдущих отношениях, и ты очень пожалеешь. Очень!
Он долго вглядывался в её глаза, потом тихо пробормотал:
– Когда ты так смотришь, я начинаю понимать, из-за чего тебя боялись в твоём посёлке, ты, может, и не ведьма, но если проклянёшь, мало никому не покажется…
– Да ладно тебе, – усмехнувшись, она отвела взгляд. – Даже если бы могла, с чего мне кого-то проклинать? Я в этой жизни не дорожу уже ничем, чтобы так озадачиваться. Скорее на себя руки наложу, если и дальше подобными инсинуациями будешь пытаться унизить.
– Я унизить попытался? Чем?
– Тем, что намекнул, что с твоей точки зрения все мои предыдущие отношения видятся не более чем покупкой.
– Извини, не хотел. Разозлился, что моё желание тебя радовать посчитала покупкой, вот и сказал лишнее. Извини. Я люблю тебя, и готов что угодно сделать, лишь бы ты счастлива подле меня была. Не обижайся и оставь мысли о побеге, очень тебя прошу.
– Ладно, я постараюсь, милорд. Только прекратите демонстрировать своё недоверие ко мне. Меня это злит.
– Хорошо, – кивнул герцог, – я тоже буду стараться.