Азиза вскочила на ноги так же быстро, как перед тем села, и попыталась первой пройти в дверь, которую открыл Бранд. Он едва успел отойти, чтобы принцесса не врезалась в него, и не удержался от усмешки:

– Почему ты все время куда-то спешишь, принцесса?

– Потому что меня раздражает медлительность, – проворчала она, идя первой по освещаемому только магическими светляками коридору. – Я так и не поняла, почему советник решил свергнуть короля именно сегодня? Что ему стоило подождать три дня, а там – или принц не вернется, или ему можно будет бросить вызов… Почему сегодня?

– Полагаю, все дело в том, что на самом деле он боится, – задумчиво отозвался Бранд. – Даже если не брать в расчет Роуна, могут найтись другие Одаренные кандидаты на престол, а главный советник не хочет подобных сюрпризов в день инициации.

– Вот же поганец, – бросила Азиза, по знаку Бранда поворачивая в нужный коридор. – Надеюсь, дядя сможет поставить его на место.

Бранд промолчал. Он не сомневался в способности посла Джинана расправиться с Каидом, но подобный расклад означал бы вмешательство иностранных агентов в политическую жизнь Вангейта – а это уже другой уровень. Даже если Каид больше не сможет командовать Советом, советники могут выдвинуть претензии к королю, обвиняя его в симпатии к южному королевству. Словом, проблем бы это принесло достаточно.

Но иного выхода Бранд не видел. Он сомневался, что Каид оставил в покое Далию (наверняка королева уже вместе с супругом), и скорее всего, советник уделил внимание и послам. Но Бранд надеялся, что Джинан сможет противостоять Каиду.

– Интересно, он знает, куда отправился Роун? – негромко спросила Азиза. Они стояли перед гобеленом, за которым был коридор – и комнаты послов.

Бранд пожал плечами. Он очень надеялся, что Каид не знает. Так у Роуна еще оставался шанс вернуться, не столкнувшись с агентами главного советника.

– Я даже рад, что Роун ушел, – заметил он. Азиза удивленно посмотрела на него. – Потому что Каид наверняка убил бы его, чтобы не допустить ни малейшего шанса. А так – он может вернуться Одаренным.

«Или не вернуться вообще». Он не произнес этих слов, но Азиза поняла его. Она вообще улавливала его мысли и идеи так быстро, словно умела читать мысли. Бранду иногда становилось не по себе.

Пробуждение Дара

Тернового короля у замка не было – как и вообще никого: ни призраков, ни гоблинов. Неестественная тишина давила; хотелось закричать, чтобы разрушить эту плотную завесу.

– Кажется, нас не ждали, – предположил Карим насмешливо, оглядывая площадку, по краям которой клубился туман. – Прекрасно!

– Не уверен, – проворчал Роун. – Мне не нравится эта тишина.

– Могу наступить тебе на ногу, чтобы не было так тихо, – предложил Карим. Роун фыркнул:

– Чего это ты такой веселый? Может, еще какой морок поймал?

– Она пытается, – отозвался Карим рассеянно. Встретив недоуменный взгляд, пояснил: – Стейнмунн – или настоящим хозяевам этого места – не нравится, что мы живы. Почему, как ты думаешь, я не активирую Дар на полную мощность?

– Я думал, ты переключился на исцеление.

– Нет, с этим проблем уже нет. Просто искусственную магию Пустошь не может погасить так легко, – Карим улыбнулся так злорадно, что Роун невольно тоже усмехнулся. – Местные призраки любят свеженькую магию. Из нее они и плетут свои чары, заманивая людей на смерть. Но если ты не светишься, они ничего не могут сделать.

– Знаешь, – выговорил Роун ошеломленно, – я тут подумал, что могу подождать с получением Дара, пока не вернемся домой.

Улыбка Карима стала задумчивой и немного печальной:

– Боюсь, это от нас не зависит…

В замок они входили, чувствуя себя безумно уставшими, но победившими в поединке с невидимым противником. Никто, однако, не обманывался кажущейся легкостью победы: Пустошь никогда не отпускала так просто.

Стейнмунн стояла у окна. На фоне разгоревшегося Сияния ее силуэт казался точеным и невероятно изящным. Роун снова залюбовался ею, но тут же одернул себя: возможно, это тоже был морок. Неважно, что у него нет Дара – вдруг Королева может использовать искусственную магию артефакта?

Тишину нарушил голос Карима:

– Время выполнять обещания.

Роун шагнул вперед, протянул цветок эдельвейса:

– Мы свою часть сделки выполнили.

Стейнмунн медленно повернулась к ним. Почему-то она сперва посмотрела на Карима, и это слегка задело Роуна: он-то стоял ближе, да и цветок был у него. Но Стейнмунн протянула низким голосом:

– А ты умен, южанин. Но не будь с тобой принца Вангейта, – она перевела взгляд на Роуна, – ты бы погиб, как и многие до тебя.

– Мне повезло, – отозвался Карим небрежно. Стейнмунн холодно улыбнулась:

– Даже тебе не может везти вечно.

– Мне и не нужна вечность, – прервал ее Карим, шагнул вперед. Забрал у Роуна цветок и чуть ли не силой заставил Королеву взять его: взял ее за руку, разжал пальцы и шлепнул цветок на ладонь. При этом у него ничуть не изменилось выражение лица – надменное, холодное – или осанка. – Дай мне то, ради чего я здесь, Стейнмунн.

Он продолжал стоять напротив Королевы, с гордо поднятой головой и прямым взглядом, и Роун сам себе показался неуклюжим, не достойным даже стоять рядом с настоящими королями… Он тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и как можно непринужденнее заметил:

– Кажется, мы здесь загостились. Пора бы и домой.

Королева издала смешок, по-прежнему не глядя на Роуна. Она не забирала цветок, а Карим упрямо держал его, так что эдельвейс был зажат между ладонями. Роун ощутил укол ревности, но быстро справился с ним, шагнул вперед и дотронулся до плеча Карима…

И был поражен: как Карим терпит этот обжигающий холод, которым Стейнмунн его испытывала! Даже ему, Роуну, было сложно вытерпеть – а Карим даже не подавал вида. Разве что сжимал губы плотно, да поза была напряженной.

Стейнмунн смотрела, не моргая, словно стараясь заморозить одним взглядом. Роун сделал глубокий вдох, готовясь к боли, задержал дыхание и мягко, но решительно отобрал эдельвейс у кузена, заменив его ладонь своей. Безмятежно улыбнулся Стейнмунн:

– Это все-таки мой трофей. Спасибо, брат, – он задвинул Карима за спину, надеясь, что выглядит так же круто. Удивительно, но никакого холода он не чувствовал, и поразмыслив немного, подумал, что это опять же его благословение – то, что он не Одаренный.

Кажется, Стейнмунн была изумлена и недовольна одновременно. Она поморщилась, словно Роун был слизняком, и выдернула руку – вместе с цветком. Роун подарил ей невинную улыбку:

– Значит, принято.

Стейнмунн отвернулась так резко, что подол ее платья взметнулся, подняв мелкую ледяную пыль. Роун сделал шаг назад, негромко произнес, обращаясь к Кариму:

– Ты ей явно нравишься больше.

– Это не взаимно, – выговорил Карим. Роун обратил внимание, что он бледен и дышит с трудом, и растирает ладонь, к которой прикоснулась Стейнмунн, но не использует Дар. Роун подавил вздох и положил руку ему на плечо, чтобы магия артефакта исцелила его.

Стейнмунн смотрела на его действия с кривой усмешкой, потом ядовито поинтересовалась:

– И что же маленький принц Вангейта будет делать, если артефакт его мамы вдруг откажет?

– У меня все еще останется меч, – отозвался Роун спокойно. Королева фыркнула. – Мы прошли второе испытание.

– Но пройдете ли третье? – задумчиво протянула Королева, глядя на Карима так странно, что Роуна кольнуло подозрение. Он кинул быстрый взгляд на кузена и оторопел.

Карим, кажется, держался на ногах только благодаря помощи артефакта, но и этого было уже недостаточно. Он дышал с трудом, иногда хрипел, а лицо становилось все более бледным. Юноша прижимал к груди – там, где сердце – правую ладонь.

– Ты заморозила ему сердце, – потрясенно прошептал Роун, замотал головой, отказываясь верить. Карим теперь смотрел на него, и в его глазах медленно, но верно появлялся тот же холод и пустота, что и в глазах Стейнмунн. Он с трудом поднял руку, дотронулся до щеки Роуна и попытался что-то сказать, но не смог. Пальцы были холодны. Потом он опустился на колени.

Роун решительно заслонил Карима, не убирая руки с его плеча:

– Освободи его!

– Таково его желание, – жестко сказала Королева, – и я честно выполняю обещание.

– Он же умрет!

– Так он сам захотел, принц Вангейта, – Стейнмунн жгла его взглядом, в котором презрение смешивалось с гневом. – И именно он дал мне цветок, забыл?

Роун посмотрел на кузена. Тот замерзал на глазах, несмотря на всю мощь магии огня, которую давал артефакт Далии. Роуну стало так больно, как еще никогда в жизни.

– Брат…

Губы Карима едва заметно шевельнулись в последний раз, а потом он застыл, похожий на ледяную статую, какие они видели в коридоре.

Глаза вдруг стало жечь. Роун моргнул несколько раз, но сдержать слезы не выходило. Он сжал зубы, крепко зажмурился, приказывая себе собраться, и повернулся к Стейнмунн, намеренный мстить.

Странное дело, но Королева выглядела… растерянной? Даже отступила на шаг, когда Роун развернулся к ней, горя жаждой мести. С недоумением посмотрела на свои руки, потом снова на принца – уже получив ответ на свой вопрос.

Впрочем, Роун тоже быстро понял, что происходит – и почти сразу поверил в то, что это не морок.

В то, что он ощущает разгорающийся внутри него жар. И может этим жаром управлять.

Например, резко разжать кулак, чтобы над ладонью заплясал золотисто-синий огонек. Приказать огоньку лететь к Королеве и атаковать ее. Почти сразу за этим создать из окружающей его плотным покрывалом магии еще десятки огненных мотыльков и послать их в атаку.

А потом резко повернуться, упасть на колени как раз вовремя, чтобы подхватить тело кузена, и сжать его плечи ладонями, ощущая, как течет в нем магия огня.

За спиной что-то пронзительным голосом быстро-быстро говорила Королева, взрывались ледяные скульптуры, разбивались окна. Роуну не было дела до всего этого. Он точно знал, что Стейнмунн не сможет причинить им вред. Но вот хватит ли у него самого сил, чтобы вытащить Карима с той стороны?

Он вглядывался в лицо кузена, стараясь уловить малейшее изменение, но Карим оставался замороженным. Роун не сдавался, привлекая всю силу огненной магии, которую мог.

Роун стоял на коленях лицом к двери, поэтому, когда дверь распахнулась и в комнату ворвался Айварс, принц не был застигнут врасплох. Но вот того, что Айварс, не размышляя, метнет в Королеву острый тонкий меч, он никак не ожидал.

Как и того, что при этом ощутит резкую боль:

– Стейнмунн! – выдохнул он и повернул голову к Королеве.

Та медленно оседала на пол, глядя на Айварса. Потом поймала отчаянный взгляд Роуна и уже не отводила глаз.

А Роун, погруженный в отчаяние, почувствовал странную дрожь и понял, что баланс нарушен, и очень скоро это поймут все остальные.

Воинство льда

Ночь Сияния всегда была на особом счету у жителей Вангейта. Именно этой ночью Терновый король со своей свитой мог перейти Меревинд по ледяному мосту и напасть на город. Так уже случалось несколько раз за последнее столетие, и потребовалась вся мощь магии, чтобы отбросить призраков обратно в Пустошь. И еще долго город приходил в себя после этого.

Неудивительно, что дозорные на городской стене относились к этому дежурству со всей серьезностью и разглядывали Пустошь очень внимательно. Магическая защита была установлена и готова к усилению, если понадобится.

Первым неладное заметил один из молодых солдат. Он какое-то время смотрел то на горизонт, то на магическую карту, и наконец позвал командира. Тот подошел, но времени на разглядывание карты почти не тратил и сразу же заявил:

– Начинается. Зовите короля.

Кто-то из подчиненных тут же бросился выполнять приказ. Командир, которого звали Карл, повернулся к взволнованным солдатам, мрачно бросил:

– Разойтись по своим местам. Приготовиться к отражению атаки.

Тем временем линия горизонта уже исчезла за снежными вихрями. Казалось, что по Пустоши к Великой реке летят сотни кружащихся вокруг своей оси огромных насекомых. До городской стены доносилось торжествующее завывание ветра.

– Ночка нас ждет, конечно, та еще, – пробормотал один из солдат, сжимая копье. Он не в первый раз дежурил на стене в ночь Сияния и не понаслышке знал, что Пустошь будет атаковать снова и снова, испытывая защитников Вангейта на прочность. До самого рассвета то в одном месте, то в другом под покровом тумана реку будут переходить группы гоблинов и стремиться попасть в город. За ними обязательно последует орава Тернового короля, принося с собой страх. А кто-то потом будет клясться, что лично видел саму Королеву…

Товарищи по оружию, такие же закаленные в боях солдаты, согласно кивали. Чем больше у человека было опыта столкновения с порождениями Пустоши, тем более молчаливым он был. Молодежь волновалась и старалась скрыть это за бахвальством и обещаниями стоять на своем посту, даже если Терновый король сам набросится на него.

Командир, изучавший магическую карту, хмурился все больше и больше и то и дело кидал в сторону Пустоши непонятный взгляд. Наконец он подозвал помощника:

– Королю сообщили?

– За ним послали довольно давно, – помощник был не менее хмурым. Карл нетерпеливо покачал головой. Бьерн никогда не заставлял себя ждать. Странно вообще то, что он не находился на стене с вечера – в такую-то ночь?

Но все прояснил прибежавший посыльный:

– Королю нездоровится, – выпалил он, запыхавшись. – Главный советник уже в пути.

– Кому он вообще нужен? – мрачно заметил командир. Сделал знак ожидавшим команды подчиненным: по местам и полная готовность к бою.

Один из давно стоявших на этом участке стены солдат, старый боевой товарищ командира, жестом подозвал его. Командир подошел, и товарищ негромко заметил:

– Ничего странного не замечаешь?

Он не отрываясь вглядывался в Пустошь, и Карл посмотрел туда же. А в следующую секунду, не позволяя себе выразить изумление и тревогу, которые всколыхнулись в нем, крикнул:

– Ледяные великаны!

Действительно: стоило пристально посмотреть на самые большие снежные вихри, как становилось ясно, что за ними скрываются самые настоящие ледяные великаны, которых никто не видел уже много лет. А следом спешили орды гоблинов, размахивая оружием. Позади неспешно выплывали из тумана все новые и новые призраки.

Командир не стал долго раздумывать:

– Максимальная защита на первый уровень! Второй уровень, приготовиться!

– Что происходит? – Главный советник появился на стене, без особого удовольствия проходя между спешившими выполнить приказ солдатами. Он остановился напротив Карла. – Доложите.

– Вы на самом деле замещаете короля? – не слишком вежливо спросил командир. Каид скривился:

– Ну а как бы еще я сюда попал в такое время? Что тут у вас?

– Ночь Сияния, – по-военному четко отрапортовал командир, сознавая, что это звучит, как издевательство, но не сдержавшись. Каида мало кто любил, особенно когда он замещал по какой-то причине Бьерна и начинал вести себя напыщенно. – Ледяные великаны, гоблины, призраки. Я приказал выставить максимум защиты на первом уровне, у реки.

– Великаны? – недоверчиво переспросил Каид, разглядывавший магическую карту. Командир махнул рукой в сторону реки:

– Через пять минут сможете лично их увидеть. Что насчет дополнительной магической защиты? Боюсь, она нам понадобится.

– Каждый год вы, командир Карл, выпрашиваете дополнительную защиту – и каждый год тратите ее на бесполезное и даже вредное растапливание льда на реке, – брюзгливым тоном отчитал его Каид. – Справляйтесь без нее.

– Каждый год великаны не нападают, господин советник, – командир намеренно опустил «главный», -зная, что это раздражает Каида. – В этот раз победить будет еще сложнее.

Он помолчал, дожидаясь, пока Каид не остановит на нем свой взгляд, и спросил:

– Что с его величеством? Неужели он так болен, что не может прийти и руководить сражением?

– Именно так, – высокомерно заявил Каид и пошел прочь, раздавая указания. Командир смотрел ему вслед, и у него крепло ощущение, что главный советник что-то скрывает.

Однако ему было не до разгадывания загадок. Ледяное воинство Пустоши уже почти подошло к реке, и пора было его встречать.

Защитная Завеса была создана по тому же принципу, что и трюк для разрушения двери в подземелье. Придворные маги могли объяснить этот феномен кучей заумных слов, но Карл всерьез подозревал, что и они, оставшись наедине со своими фолиантами и пробирками, недоумевают так же, как и простой народ.

Как такое вообще стало возможно, что магию огня и льда можно совмещать? Почему это позволяет разрушать что-то внешнее, но не вредит ни одному Одаренному, ни другому? И кто стал первооткрывателем этого метода?

Как бы то ни было, магия двух стихий всегда действовала и защищала Вангейт от порождений Пустоши. Защитную стену на берегу Меревинда поддерживали всегда, независимо от того, что происходило в королевстве. Не раз призраки, норовящие пробраться в город, сгорали в золотистом сиянии, о чем дежурные на стене делали отметки в журнале наблюдений. То здесь, то там небольшие группы гоблинов, перешедшие реку, оказывались в магической ловушке, из которой путь им был только на тот свет.

Но против ледяных великанов Вангейту не приходилось сражаться очень и очень долго. И никто не мог бы сказать с уверенностью, чем окончится это сражение.

Оказавшись в гуще политических интриг, Бранд на какое-то время выпал из обычного режима, и хотя он не забывал о том, какая ночь грядет, тем не менее был ошарашен сообщением, что на Вангейт наступает огромное войско, в рядах которого и ледяные великаны.

Азиза присмирела и больше не пыталась спорить, выдвигать свои условия или куда-то сбегать. Это изрядно облегчало Бранду жизнь, но сам себе он признавался, что был бы сейчас безумно рад, если бы кто-то отдавал команды, а ему нужно было бы их просто выполнять, не думая ни о чем. К сожалению, не все было так просто.

После того, как Каид приказал запереть Бьерна в подземелье, Бранд некоторое время пребывал в растерянности и не мог решить, что делать дальше. Он не сомневался, что комнаты послов Арифы охраняют люди Каида (если послов уже не скрутили и бросили в темницу), да и оставлять Далию на свободе главный советник вряд ли стал бы. Оставались несколько командиров дворцовой стражи, но все они были на стене. И Бранду теперь предстояло самому принимать важные решения.

Тот факт, что Азиза безоговорочно его слушается, еще несколько часов назад обрадовал бы Бранда, но сейчас он чувствовал только вину перед ней за то, что не может обеспечить ее безопасность. Но когда весь дворец потрясла новость о великанах, времени стало катастрофически мало. Нужно было тотчас же решать, куда идти и что делать.

Услышав о великанах, Азиза загорелась желанием лично увидеть их, но Бранд не успел заметить, что это будет опасно: Азиза тут же поникла, пробормотала:

– Да, я опять не о том думаю…

– Если они прорвутся, Каид не остановит их, – Бранда пробрал озноб при этой мысли. У главного советника не было такой мощи, чтобы сражаться с великанами, а вот Бьерн смог бы это сделать. И Бранд решил в первую очередь во что бы то ни стало освободить короля.

Он уже давно понял: когда у тебя есть план действий, даже поверхностный, жить становится проще. Это как сделать первый шаг в долгом путешествии, а уже второй шаг будет связан с деталями. Самое главное – начать.

– Давай попробуем найти королеву, – предложил он. – Каид наверняка сделал выводы из нашего побега и усилил охрану темницы. А Далия сможет его вытащить.

Азиза подумала немного, кивнула, отчего ее кудряшки растрепались:

– Думаю, ты прав, – сказала она, и у Бранда потеплело на сердце от таких слов. – Пошли искать тетю. А кстати – как считаешь, где дядя Джинан?

Бранд покачал головой:

– Вот уж чего даже предположить не могу. Каид вполне мог кинуть послов в темницу…

– Но это же фактически объявление войны!

– Так он в любом случае собирается объявить Арифе войну, если я правильно понял. И может держать твоего дядю и его людей в заложниках.

Такого Азиза явно не предполагала, и на миг застыла, пораженная. Потом решительно замотала головой:

– Дядя ни за что не позволит такому случиться!

– Надеюсь на это, – честно ответил Бранд.

Они шли по притихшему дворцу к комнатам Далии. То, что на пути никого нет, было на руку. За стенами дворца в это время наверняка уже начиналась битва. Вспомнив об этом, Бранд на миг ощутил острое желание бежать на стену и защищать город. Но он тут же напомнил себе, что у него другая миссия – быть может, именно их с Азизой действия станут спасением для Вангейта.

Возможно, то была величайшая удача, но когда Бранд и Азиза добрались до комнаты королевы, у ее дверей как раз происходила смена караула. Увлеченные новостями с городской стены, охранники не заметили приближения настроенных решительно парня и девушки. Когда один из них все же заметил движение и открыл рот, чтобы предупредить товарищей, было поздно: Бранд аккуратно подморозил всех четверых, а Азиза красноречиво продемонстрировала огонек на ладони, чтобы никто и пикнуть не смел.

Спеленав для верности охрану занавесом, Бранд и Азиза побежали в комнату. Азиза опередила товарища, и когда он перешагнул порог, принцесса уже снимала браслет-блокиратор с запястья тети и, захлебываясь, рассказывала все, что знала и предполагала, мешая все это в одну кучу.

Далия выглядела здоровой, хотя и уставшей. Она улыбнулась племяннице, погладила ее по голове, щеке. Посмотрела на Бранда уже серьезно:

– Я мало что знаю, – она потерла запястье, и Бранд понял, что с момента захвата людьми Каида у королевы не было доступа к связывающей всех членов семьи магии. Оттого и плещется страх в огромных глазах Далии: она не знала, что с ее мужем и сыном.

Бранд постарался, чтобы его голос звучал бодро:

– Главный советник приказал бросить короля в подземелье…

– Мы сами это слышали, – встряла Азиза, обнимая тетю за талию.

– И мы решили, что сами не сможем ему помочь.

Далия медленно кивнула:

– Пойдем разберемся.

Она на глазах возвращала себе уверенность, и Бранд искренне порадовался за нее.

Для Каида первое за очень долгое время возвращение ледяных великанов тоже было неожиданностью. А еще – четким знаком, что в Пустоши произошло нечто такое, что пробудило этих гигантов.

Сложить два и два: исчезновение Роуна (вероятнее всего, именно в Пустошь юный наследник и отправился, чтобы испытать свою удачу) и появление великанов. Ответ – Роун учудил что-то такое, что разозлило Духов и Королеву.

Быстро шагая по стене, то и дело кидая взгляд на реку, к которой подступало воинство Пустоши, Каид лихорадочно размышлял, что ему следует делать теперь. Планы несколько менялись, но пока никто, кроме его сообщников, не знал о свершившемся захвате власти. А значит, все шло, как он и задумал. В конце концов, разве он не был готов к ночи Сияния, пусть даже враг оказался сильнее?

Кто-то совсем близко скомандовал приготовиться к стрельбе. Чуть левее того места, где Каид стоял, несколько ледяных великанов подошли вплотную к реке и явно собирались перейти ее по толстому льду. Большинство солдат никогда не видели гигантов, и теперь боролись со страхом и изумлением. Каид их понимал.

Словно слепленные наспех из кусков льда, великаны были разного роста и ширины, достигая трех метров в высоту. Но каждый из них легко мог разметать отряд солдат, и хотя они были довольно медлительны, но поразить их было сложно. Даже несколько таких гигантов могли повергнуть в панику, а Пустошь выставила никак не меньше двух десятков.

Каид задумчиво прищурился, оценивая шансы на победу в сегодняшней схватке. Практически каждый год в эту ночь порождения Пустоши нападали на Вангейт, и порой им удавалось пройти довольно далеко, убивая людей и круша здания, прежде чем защитники разрушали их. Каид лично участвовал в одном таком сражении, выйдя против призраков. Он даже видел Тернового короля лично, и более того – получил в подарок от него шрам на щеке. Шрам начинал ныть в особенно морозные ночи, заставляя Каида желать еще одной встречи с обидчиком, чтобы отомстить.

Однако ни разу за долгое время в этих сражениях не принимали участия великаны, и вряд ли кто-то вообще ожидал их прихода. Для кого-то это и вовсе были сказочные персонажи. Каид усмехнулся при мысли о том, как поразятся эти любители сказок. А потом с раздражением подумал, что вот оно, яркое доказательство, что Роун не достоин стать наследником престола.

Разве не из-за его безрассудства и желания что-то доказать Пустошь отправляет в атаку такое могучее воинство? Разве стал бы принц, достойный трона, подвергать свой народ такой опасности? И разве не заслуживает он пропасть в ледяной буре?

А для того, чтобы победить ледяное воинство, можно использовать силу огненной магии. Как именно? Ну, если Далия не согласится помогать ему добровольно, всегда ведь можно использовать Бьерна, как заложника… А жизнью самой королевы можно шантажировать ее брата Джинана, что так любезно пожаловал в гости.

Его размышления прервал крик:

– Они наступают!