Read the book: «Дочь Пастора: Проклятый Лес»

Глава 1 "Невинный"

Дождь барабанил по оцинкованному навесу, словно тысячи крошечных молоточков. Запах мокрой земли и гнилых листьев, смешанных с металлическим привкусом сырости, висел в воздухе, пропитывая все вокруг. Алиса терпеть не могла этот запах, он напоминал ей весь тот ужас, который она перенесла в детстве, живя в той глуши… Это было поселение, в центре старинного леса, окутанного дымкой тайн и слухов, некогда служивший уединенным пристанищем для отшельников. Окруженное глухими елями и вечной тенью, это место стало для нее родным, в нем она нашла свое пристанище. А теперь, спустя 10 лет жизни, неслась прочь из "родного дома" и своей, так называемой "семьи", в попытке спастись. Спастись не только от смерти, но и от страха, который преследовал ее уже много лет…

В горле встал ком, преграждая дыхание. В памяти, то и дело, вспыхивали образы: пламя костра, застывший в ужасе взгляд, отвратительный хохот, который то и дело, отдавался эхом в ее ушах. Все это – вчера. Сейчас – страх, холод и пустота. Никто не знал, что она здесь, никто не знал, кто она. Где найти помощь, когда вокруг только безмолвный лес и застывший, как ледяной кошмар мир? Внутри нее все кричало от тоски по обычному теплу, по защите, по хоть какому-то знаку, что она не одна. Но лес не отвечал. А наоборот, словно хищник, выл вокруг хижины, будто выжидая, пока Алиса выйдет и встретится с ним лицом к лицу, чтобы снова начать погоню и не дать ей ни единого шанса на надежду спастись. Сердце девушки колотилось как бешеное, от страха и адреналина. Она прижалась к холодной стене этой хлипкой хижины, стараясь затихнуть, слиться с тенями. Ноги подкашивались, а в голове путались мысли одна за одной. Но только один вопрос четко звучал в сознании: "Как? Как я могла им верить?"

Всю ночь она слушала шорохи леса, каждый хруст ветки, каждый писк совы , казался ей шагами преследователей.

Культ… Эти слова звучали как проклятие. Они искали ее, сектанты, одержимые своим верованием, безумием, которое может принять только воспаленное сознание… Алиса знала – они не остановятся ни перед чем. Ее единственной надеждой было дождаться утра, когда лес станет немного светлее, а ее шансы на спасение – немного больше.

"Богом забытое место"

За десять лет до этих событий

Алиса, с заплетенными в тугую косу, светлыми волосами, ненавидела серые платья и бесконечные псалмы, службы в храме, чтение Библии, которую она знала уже наизусть. В пятнадцать лет, она мечтала о джинсах, друзьях и школьных звонках, мобильном телефоне, и обо всем, чем были окружены другие дети, которые жили свою беззаботную, счастливую жизнь в любящих семьях, с обычными мамами и папами, братьями и сестрами. Иногда, занимаясь чтением молитв, либо делами по дому, когда родители уходили в церковь, она мечтала… Мечтала быть обычным ребенком, без своры правил и запретов. В ее молитвах, она, обращаясь к Богу, просила свободной жизни, уехать подальше из этой глуши, выйти из тени церкви и просто увидеть, почувствовать, каково это – жить без строгих правил, без наказаний за малейшую провинность, без осуждения в глазах родителей за малейшую детскую прихоть – иметь игрушки. Отец запрещал ей играть даже куклами, он считал, что только покорность и смирение принесут спасение их душам. Непоколебимость отца отказывать дочери во всех просьбах, вызывало в Алисе недоумение. Она не понимала, что может быть плохого в том, что она заведет щенка, либо ей хотя бы в один день рождения, мама испечет торт или спрячет подарок под новогоднюю елку…

Все это было только в детских и несбыточных мечтах. Она бы даже не знала о существовании всего этого, если бы ни единожды, родители отправили ее отнести стопки книг для новых прихожан, которые поселились по соседству. В тот день дверь соседей открыла рыжеволосая кудрявая девочка, примерно одного возраста с Алисой, с веселой улыбкой, затащила Алису в дом, крича: "Мааам, вам тут книги из церкви принесли!". Эту лучезарную девочку звали Вероника. Ее добрая и веселая улыбка заставила Алису почувствовать тепло, которое она никогда не ощущала в своей семье. Эта радость, домашний уют, запах яблочного пирога и атмосфера легкости – зародило в Алисе надежду, что когда-нибудь, во что бы то ни стало, она покинет эти серые, гнетущие и сырые стены своего дома, чтобы жить так же, как эти люди. Просто.

После этой встречи, Алиса то и дело, искала повод, прийти к Веронике в гости, у нее была дружная семья, а еще компьютер, куча игрушек, и главное – множество историй о жизни в большом городе, о школе, о друзьях, книгах, и прочих, казалось бы обычных вещах. Алиса слушала это, буквально проглатывая каждое слово, широко раскрывая глаза от удивления и прихлопывая в ладоши от восторга! Неужели так бывает! – думала она про себя. Ей хотелось хотя бы на миг оказаться в другом мире, почувствовать эту свободу, понять, какого это, быть счастливым ребенком, без странных, казалось порою, даже жестоких ограничений родителей.

В семье Алисы было все полностью противоположно. Это было так удивительно, в одинокой маленькой деревне, Богом забытом месте, вдруг появились люди, несущие надежду на лучшую жизнь.

В доме пастора Иакова, отца Алисы, витал дух благочестия, сотканный молитвами и жесткими правилами, точнее сказать, даже жестокими. Его жена, Марфа, воплощала собой суровость ветхозаветных пророков. Каждое утро начиналось с чтения молитв, а вечера заканчивались коленопреклонением. Малейшая провинность развязывала руки пастора, он мог самодовольно взять кожаный ремень, и за непослушание, избить им Алису до кровоподтеков на теле. Ее слезы и мольбы, обещания больше не рисовать кукол, не фантазировать, а конкретно пастор говорил: "не богохульствовать", не вызывали в нем никакого сожаления к собственному ребенку. Только мать, после того, как отец засыпал, могла прийти к дочери в комнату, в попытке успокоить Алису молитвой. Любви, как таковой, от родителей Алиса никогда не испытывала. Оттого, она думала, что и сама, никогда не сможет полюбить. Это чувство было ей чуждо. Алиса всегда задавалась вопросом: "Почему мне выпала такая жизнь? Что я сделала не так?" Она задавала этот вопрос Богу ежедневно, но к своему сожалению, ответа не было.

Однажды, в пыльном чулане, Алиса нашла старую потрепанную книгу сказок. Шепотом, крадучись, она открывала ее страницы с придыханием, погружаясь в мир волшебства, где добро побеждало зло, где любовь дарила счастье. Этот тайный мир становился ее убежищем, ее революцией, против царящей дома строгости. Этот сборник сказок стал для нее настоящим спасением от реальности и каждый раз, открывая его, она знала, что никогда не смирится с жестокостью отца и матери, никогда не примет это, девочка взращивала в себе силы и надежду на свое нормальное будущее подальше от этого места.

Каждый день родители отправляли обеих девочек по различным поручениям: принести воды из колодца, прибрать сухие листья, отнести соседям пряжу и так далее, Алиса и Вероника все делали вместе. Алиса во многом помогала своей новоиспеченной подруге, так как многие вещи ей были попросту невдомек. У подростков зарождалась настоящая дружба и помогали друг другу они с радостью во всем. Отцу Алисы эта привязанность не нравилась. Слишком уж веселыми казались девочки, а Вероника в его глазах была совсем легкомысленной и слишком взбалмошной, но вот Марфа была не против. Вероника хоть и отличалась от остальных жителей деревни, зато была вежливой, умной и веселой девочкой. Марфа всегда успокаивала отца, что соседка – девочка городская и она привыкнет к местным обычаям, как и все привыкают. Тогда отец смягчился и не стал препятствовать их дружбе, по крайней мере пока. Девочки всегда были неразлучны, даже учились вместе по учебникам, которые отец привез откуда-то в их местную церковную библиотеку. У Вероники дома был компьютер, но годился только для хранения старых фото и игр, которые девочка скачала еще живя в городе. Интернета в этой глуши конечно же не было. Но когда Вероника рассказывала Алисе о возможностях, которые представлены с помощью этого самого интернета, то Алиса прищуривалась и искренне думала, что подруга над ней подтрунивает. А так же у Алисы был свой блокнот, в который она скрытно, ото всех, записывала свои планы и желания. Первым желанием в списке было – посетить настоящий кинотеатр. Но после того, как узнала от Вероники много нового, смело зачеркнула пункт под номером один в списке, и желание с кинотеатром перенесла на вторую позицию. Гордо и задумчиво улыбнувшись собственным мыслям написала под цифрой один – купить компьютер с интернетом. В голове сразу вспыхивали вопросы: "первым нужно было бы поставить желание убраться отсюда поскорее , где взять деньги, куда пойти учиться", ведь у нее даже не было документов. Может и были конечно где-то припрятаны у Марфы, но Алиса никогда их не видела.

Изо дня в день Вероника и Алиса после всех дел шли на речку, сидели на маленьком холме, любовались гладью шумной воды, закатами и мечтали… Они спорили, кто будет круче, кто будет большой шишкой в верхнем Ист Сайде, а кто будет блистать по подиуму в новейших нарядах от Гуччи или Дольче. Они громко смеялись, вплетали в волосы полевые цветы, долгоразговаривали и казалось больше не представляли жизни друг без друга.

Спустя несколько дней, во время очередной скучной службы, девочки впервые решили сбежать от родителей в лес, "подальше от бдительных глаз матери" – подумала Алиса про себя… Церковные песнопения давили на плечи этой хрупкой девочки, тяжелее любой книги. Ранее максимально далеко они уходили на свой холмик возле реки, но дальше было страшно. Слишком много историй и легенд было связано с этим огромным безмятежным лесом. Он всегда был покрыт туманом, казалось, что верхушки старинных крон деревьев достигали самих небес. Иногда оттуда веяло холодом и казалось, будто в лесу обитают не только дикие звери, но и сама нечисть.

В этот воскресный день, сердце, жаждущее свободы, наконец вырвалось на волю. Ускользнув от надзора, они со всех ног, смеясь, бежали в лес.

Солнце, пробиваясь сквозь листву, играло зайчиками на земле, они плели венки из полевых цветов, дети были счастливы, гонялись за бабочками, рвали и тут же ели ягоды, пока обе не устали и не прилегли на мягкую густую траву. Лес так и манил своей таинственностью. Казалось он был безмятежен, как небо, которое они обе рассматривали, лежа на траве, упершись макушками друг к дружке. Тишина убаюкивала и девочки прикрыли глаза. Алиса заговорила первой:

"Как думаешь, нас уже бросились искать?"

"Не-а, слишком рано, служба еще не окончилась" – весело протянула Вероника. " У нас есть еще примерно пол часа. Не волнуйся, мы немного еще поиграем и вернемся до того, как нас схватятся".

Девочки играли, и незаметно для себя, углубились в лес, смеясь и собирая ягоды. Солнце, пробиваясь сквозь листву, играло на моховом ковре, создавая причудливые узоры. Но чем дальше они шли, тем тише становилось вокруг. Птицы перестали петь и даже ветер, словно совсем замер.

Внезапно, из-за густых кустов, девочки услышали протяжный жалобный стон. Девочки замерли, прислушиваясь в испуге. Они знали наверняка, что в округе нет никого, нет в этой глуши других деревень, поселений, а все до одного жители находились в данный момент на службе.

"Что это?" – с круглыми от страха глазами Вероника спросила у Алисы.

" Не знаю, возможно дикий зверь" – прошептала Алиса и взяла подругу за руку, "нужно поскорее бежать домой" – добавила она, второй рукой обхватив деревянный крестик на шее…

Звук повторился, а затем вблизи послышалась какая-то возня и шепот, будто там было несколько человек. Любопытство пересилило страх, Вероника протяжно прошептала на ухо подруге:

"Давай посмотрим, хотя бы одним глазком, пожааалуйста!"

Алиса громко сглотнула. Она очень боялась, ее тело покрылось ознобом, но она не хотела показывать страх перед храброй Вероникой и пожалуй единственной своей подругой. И просто молча кивнула.

Они неспеша, на цыпочках, подкрались ближе к густым и колючим кустам, украдкой выглянули и тут же пожалели об этом. Они увидели зрелище, которое навсегда выжгло в их детских сердцах отпечаток. Отпечаток беспомощности и страха, от которого волосы становились "дыбом". Это был какой-то черный ритуал. Обе подруги, так и держась за руки, застыли с открытыми ртами в беззвучном крике.

Сама природа, будто подхватив это настроение, переменилась. Небо заволокло серой дымкой, ветер замер, а эта неестественная тишина, будто кто-то наблюдал за ними, заманил их сюда нарочно, сидел в засаде, ожидая, словно зверь – добычу. Такое чувство охватило Алису. Чувство беспомощности, словно из легких выбили весь воздух. В этот момент у Алисы была только одна мысль: "Отец, помоги!"

Ритуал

Тучи сгустились, окутывая древний алтарь ярко-багровой тенью. Костер, потрескивая, отбрасывал причудливые пляшущие блики на лица собравшихся. Жрец, облаченный в черное, воздал молящие руки вверх к небу, произнося хриплые, гортанные звуки и слова на непонятном никому языке, чувствовалось в этом что-то древнее, неизведанное, неподвластное человеческому пониманию. В центре алтаря, скованный цепями, трепетал невинный. Его глаза, в которых застыл неимоверный ужас, молили о пощаде, но мольбы тонули в зловещем хоре, который нарастал с каждой секундой все громче и быстрее. Бедный запуганный человек пытался что-то сказать, закричать, это были всхлипы полного отчаяния, заполонившие все вокруг. Но никто не обращал внимания, будто это было чем-то обыденным и речь шла не об убийстве… Его даже не пытались заставить прекратить, замолчать. На него попросту не обращали внимания, будто это не человек, а насекомое, жизнь которого ничего не стоила. Жрец медленно поднял кинжал, под звуки жуткого песнопения, а затем с силой опустил его вниз, вонзив в тело мученика. Неистовый крик пронзил тишину леса. Кровь хлынула на алтарь багровой, вязкой жидкостью. Древний камень впитывал ее , словно утоляя жажду многовекового зла. Ритуал был завершен. Тьма сгустилась пуще прежнего, несмотря на то, что был полдень. И словно что-то древнее, первородное, и злое пробудилось в этот миг.

Алиса и Вероника остолбенели. От страха они не могли пошевелиться и решиться на побег, хотя обе четко понимали: "нужно скорее бежать, рассказать взрослым, помочь бедному человеку, спасаться!". Несколько секунд спустя, отмахнувшись от нагрянувшей паники девочки переглянулись и шепотом, точнее одними губами, бесшумно произнесли : " бежим"!

В сию секунду, тяжелая рука легла на плечо девочки, Алиса медленно повернула голову и увидела жреца, стоящего у нее за спиной. Он был словно безликий. Даже дыхания не было слышно, а его одеяние скрывало полностью его тело, во тьме капюшона невозможно было разглядеть черты лица. Детское воображение быстро нарисовало чудовище и они ринулись бежать, с неистовой скоростью и силой. Ветки царапали лица, выдергивали локоны из аккуратно-заплетенных волос, но это все не имело никакого значения. В голове звоном било только одно : "нужно скорее домой"…

Они неслись, словно два гепарда, не оборачиваясь, не замедляясь даже на долю секунды…

Опомнились подруги только тогда, когда были в десяти метрах от своих домов, остановились отдышаться и расцепили руки, которые весь путь не могли разомкнуть. Они просто смотрели друг на друга и не знали что делать дальше. Сказать ли взрослым? А вдруг им никто не поверит? А вдруг их только накажут за непослушание и побег из церкви, и тогда… Алиса боялась, если отец разозлится, то более она совсем не выйдет из дома, разве что в церковь за руку с матерью. Но самое страшное для нее было – это наказание. Она боялась, что он будет ее бить своим грубым ремнем по тонкой белой коже, а затем закроет в темном чулане. Немая сцена отразилась страхом на обоих детских лицах. Вероника тоже боялась рассказать правду родителям. Ее семья была не таких строгих правил, но за то, что дочь убежала в лес без спроса, она могла точно быть наказана и лишиться развлечений минимум на неделю. Взвесив все "за" и "против" подруги договорились оставить это в тайне от взрослых и никому никогда об этом не говорить, да и самим не вспоминать. Разойдясь по домам, девочки быстро привели себя в порядок и чтобы не вызвать подозрения у родителей, за прогул церковной службы, сговорились соврать. А ложь была такова: Веронике стало плохо и ее лучшая добрая подруга спохватилась провести ее домой.

Тем же вечером Алиса сидела в своей комнате. Она ждала пока родители пригласят ее на прочтение вечерней молитвы. Но голову не покидала странная мысль и заключалась она в следующем: "Почему тот человек в капюшоне, жрец, не стал за ними бежать? Этот вопрос не давал Алисе покоя. Они ведь видели все. Почему он их не остановил? А если бы они привели взрослых?" Это не укладывалось в ее голове. Она даже начала сомневаться, что это все было по-настоящему. Но сомнения быстро развеялись, когда она вспомнила мужчину, молившего о помощи....

Мороз пробежал по коже и Алиса решила, что они с Вероникой поступили верно, сохранив произошедшее в тайне. Она запретила себе думать об этом. Рвано выдохнув, в попытке успокоить совесть, она услышала голос матери: "Алиса, мы ждем. Время молитвы".

Глава 2 "Святки"

После случившегося девочки стали реже видеться. Кажется случай в лесу что-то изменил между ними, да что уж говорить, казалось, что никакие молитвы не могут помочь Алисе успокоить совесть. Из ее детской головы не выходили мысли о том бедном мужчине, которого вероятнее всего, принесли в жертву, о алтаре, который казался древним, о казалось бы безобидной прогулке, которая обернулась кошмаром для обеих подруг. Алисе захотелось поговорить об этом. А сделать это она могла только с Вероникой. Прошло две недели с момента кошмара в лесу. "Нельзя делать вид, будто ничего не произошло! Это не правильно! Нужно все обсудить" – подумала Алиса и уверенно, выйдя из своей комнаты, направилась в соседский дом. Отец, находясь внизу, остановил дочь одним лишь взглядом. Выждав несколько секунд, поинтересовался: "Куда собралась?"

Алиса , быстро затараторив, ответила: "Хочу навестить Веронику, мы давно не виделись".

Отец ненадолго задумался, потер подбородок и властно заявил: "Нет"

Алиса продолжила стоять на том же месте, не понимая причину отказа. В ответ она с недоумением спросила: "Почему?"

Заранее она уже знала, что отцу ее тон никак не понравится. Но рискнула, так как удивление побороло страх. Отец снова сказал предупреждающим тоном: "Нет. Я больше повторять не стану. Негоже ходить в чужой дом без приглашения".

Алиса только хотела заикнуться о том, что они с подругой ходят в гости к друг другу с момента переезда Вероники в их деревню, но отец перебил ее, подняв ладонь к верху, и прошипел: "Я повторять больше не буду". Алиса , прикусив язык, зашагала обратно, в свою комнату, в полном недоумении от происходящего. Будто все вокруг было против нее.

Все, что в последнее время обрушилось на ее детские плечи, не давало ей покоя. Она никак не могла сложить полную картину в своей голове. От раздумий вопросов появлялось еще больше. "Как эти люди оказались в лесу?", "Кто они?", "Зачем они это сделали?", а самый главный вопрос был: "Во имя чего? Или кого?" Мурашки предательски поползли по коже… Прогнать пугающие мысли не получалось. Алиса решила, во что бы то ни стало, так просто она не сдастся. Ей определенно нужно было понять, что произошло в тот злополучный день.

Спустя несколько часов отец надел свою мантию для очередной проповеди. Мама хлопотала на кухне, сегодня в деревне был большой праздник – день летнего Солнцестояния. Марфа во всю готовилась. Для церкви она пекла пироги, чтобы накормить всех прихожан в этот особенный день. Подготовила для себя и для Алисы опрятно-выглаженные платья, темно-синего цвета. Это был праздничный цвет. Обычно они надевали только серое, либо черное. Ярких красок в их нарядах не было, как впрочем и в их жизни. Все яркое, веселое – искушало. Так считал отец, а мать молча соглашалась с каждым его словом. Алиса спустилась к матери, чтобы помочь с подготовкой, как вдруг, Марфа отбросила свои дела, вытирая руки о вафельное полотенце и внимательно, по-доброму посмотрела на дочь. Отец уже покинул дом и направился в церковь, поэтому обстановка в доме была более спокойной. Марфа сказала: "присаживайся, милая". Алиса с повиновением села за стол. Ей так хотелось поговорить с мамой, не бояться рассказать ей правду, но она запретила себе, так как знала, что за этим последует. Она знала, что мать не даст ей никакой дельный совет, не успокоит и не приласкает, даже не попытается ее понять, а тут же расскажет все отцу. Алиса смотрела молча на маму в ожидании, а Марфа тем временем, доставая пироги из печи, приговаривала: "Ты уже совсем взрослая девочка, Алиса, ты послушная и честная. Я очень горжусь тобой". Алиса смотрела на маму с удивлением, она никогда не слышала ничего подобного из ее уст. Возможно, единожды, когда в детстве упала с лестницы и очень ушиблась, мать позволила себе слабость и обняла дочь, приласкала, пожалела. Алиса понимала что она боится отца, его гнева. Он был поистине жестоким человеком. Его елейная улыбка в церкви для прихожан никак не уживалась с его образом дома. Жестоким, не терпящим любого неповиновения. Порою Алисе казалось, что отец и сам посмел возомнить себя Богом. Он проповедовал христианство, считая себя подобием высшим, выше всего мирского. И при этом никогда сам не приклонил колени перед Богом. Только требовал безоговорочной веры и поклонения. Гордыня, которая чувствовалась в прожигающем взгляде отца, заполоняла все вокруг. Девочка это понимала, даже не смотря на свой юный возраст.

Алиса решила воспользоваться добрым настроением Марфы и спросить у нее: "Маам, а можно мне на пять минуток сбегать к Веронике?" Марфа насупилась, и бросила: "Встретитесь на празднике, нечего шастать под ногами, семья Вероники так же готовится к вечерним святкам." Алиса поразмыслив, подумала про себя: "Ну и вправду, там и удобнее будет поговорить, все взрослые будут увлечены и заняты". Алиса встала из-за стола и начала помогать матери. Так и прошел остаток дня.

С наступлением вечера, Алиса сидела в ожидании, мать заплела ей длинные светлые волосы в тугую косу, впрочем как обычно, Алиса надела свое идеально выглаженное платье. Ей нравилось. Это был хоть и не наряд из журнала, который она рассматривала каждый раз у Вероники, то по крайней мере не серый… Настало время выходить из дома. Алиса была в предвкушении и ждала, пока Марфа подаст ей огромную корзину с пирогами для прихожан их церкви. К прихожанам относились абсолютно все жители деревни. Их "Богом забытое место" состояло всего на всего из 12 домов. Каждая семья так же чествовала веру в Бога и соответственно в ее отца. Он был авторитетом для всех жителей. Только иногда родители Вероники искоса смотрели на Иакова, когда тот вопреки всему происходящему ссылался на волю Бога. К примеру, когда дети болели, их не везли в больницу в город. Местная медсестра с сомнительным образованием варила отвратительные пойла из трав, которые находила в лесу, и с помощью них лечила детей. Были случаи, когда они умирали. Но отец в это время разводил руками, и говорил отчаявшимся родителям: "На все воля Божья". Никто бы не посмел спорить с пастором. И никто никогда не уезжал. Будто это поселение было единственным пристанищем на всем белом свете. А когда семья Вероники переехала к ним в деревню, Алиса была вне себя от счастья. Это был ее лучик света и надежды! У нее впервые появилась настоящая подруга! Да еще и с кучей интересных историй о жизни в большом городе. Алиса никак не могла понять, как же они могли бросить свою нормальную жизнь и променять все на эту глушь. Но Вероника каждый раз отмахивалась, разводя руками: "Не знаю, родители всегда хотели завести хозяйство, жить в загородном доме, растить органические продукты". Алису ответ полностью устраивал, ей было по большей степени все равно, так как главным являлось появление заветной подруги. Она наконец обрела хоть малый огонек надежды, яркую краску в своей жизни. И для нее это была Вероника.

Марфа и Алиса держали путь на праздник, он проходил на площади рядом с церковью, пока они шли по тропинке, мать давала наставление дочери, которые звучали, словно заповеди из Библии: "Почитай отца и мать своих, чтобы продлились дни твои на земле"… Алиса делала вид, что слушала, но ее мысли витали где-то очень далеко. Она нетерпеливо высматривала в толпе свою подругу, но почему-то нигде не могла ее разглядеть. Ни возле костра, ни возле столов Вероники не было. Это было очень странно. "Возможно они еще не пришли" – подумала она про себя и направилась к столам с Марфой, чтобы помочь расставить тарелки с угощениями. Прошло совсем немного времени, Алиса то и дело оглядывалась в поисках подруги, как вдруг, в толпе она увидела ее родителей. Мать и отец Вероники были отзывчивыми, добрыми и веселыми людьми. Но сегодня, ее мать была мрачнее самой темной тучи. Алиса решила подойти и поздороваться с ними, заодно прихватив со стола тарелку с яблочным пирогом.

"Здравствуйте, Мария" – звонко сказала Алиса с улыбкой на лице, и передала ей угощение. Мама Вероники – Мария, тут же улыбнулась девочке, но ее взгляд был печальным, а улыбка вышла натянутой.

"А где Вероника? Я не видела ее на празднике" – протараторила Алиса. Мария вздохнула и ответила как-то непривычно резко:

"Моя девочка приболела, у нее кашель, осталась дома и спит".

Алиса странно прищурилась, как-то все казалось неестественным, ни поведение Марии, ни то, что Вероника, вопреки любой простуде ни за что не осталась бы дома, тем более в такой день. Такой праздник бывает лишь раз в году и ее взбалмошная подруга попросту не могла пропустить это событие. Алиса только хотела что-то сказать, как вдруг ей на плечо упала тяжелая рука, это был ее Отец. Это прикосновение, взбудоражило в памяти недавнее событие в лесу. Алиса вздрогнула и развернувшись, уставилась на него. Вежливо опрокинувшись парой фраз с семьей Вероники, и пожелав выздоровления их дочери, Пастор развернулся на пятках, чтобы уйти. Алиса знала, ей нужно следовать за ним. Она, осунувшись, поплелась за ним попятам. Отец подошел к небольшой реке, которая протекала через их деревню и, не оборачиваясь, заговорил:

"Алиса, я говорил, чтобы ты всегда слушала меня. Но ты снова нарушаешь правила и подходишь к посторонним со своими расспросами." Затем отец глубоко вдохнул свежий воздух, дочь впервые видела его таким непринужденным и расслабленным. Но только его поведение настораживало. "Что такого в том, что я спросила у Марии? Вероника ведь моя подруга" – думала про себя девочка, но озвучить мысль не решилась.

Отец снова продолжил: "Ты знаешь почему из всех праздников , этот самый значимый?" – неожиданно развернувшись он сменил тему и манеру разговора. Алиса , пожав плечами сказала:

"Конечно, конечно знаю, отец… Сегодня будет самая короткая ночь в году. под знаком Христа солнце начнет возрастать. А под знаком Иоанна солнце умоляется. Есть даже слова самого Иоанна: "Ему должно расти, а мне умоляться" – подытожила девочка. Отец снисходительно улыбнулся и погладил, как всегда грубо и не рассчитав силу, Алису по голове. А затем ответил:

"Но не только в этом суть. Ты ведь знаешь, что нечисть в этот день так же празднует. Они вылезают из своих нор, самой тьмы и творят ужасающие вещи. А те люди, кто не является на праздник, сидят в своих хатах, по сути своей – колдуны и ведьмы. Нет им места среди людей. Так их можно легко вычислить, их гнилую сущность".

Сердце сжалось от этих слов, в памяти вспыхнул лес и странный обряд, в жертву принесли жизнь неизвестного… Алиса попятилась, дрожащим голосом сказала: "Но это все выдумки, разве есть на свете что-то подобное…"

Под пронзающим взглядом отца, она ощутила кое-что еще… Беспокойство. За нее. Веронику. Ведь именно в этот день она не пришла на праздник. Наконец шестеренки в голове девочки начали двигаться, она выпалила, сквозь подступающие слезы: "Папа, к чему этот разговор? Ты мне что-то хочешь сказать?"

Он горделиво вскинул подбородок и сквозь зубы процедил: "Не водись ни с кем больше. Не привыкай. Ожидания не всегда оправдываются. Ты сама впустила в свое сердце нечисть. А теперь иди, пусть мать сделает тебе оберег из трав." Он развернулся к дочери спиной, тем самым давая понять, что разговор окончен.

Алиса пыталась что-то сказать, но на ум приходило только одно: "Нужно скорее найти и спасти подругу от изгнания, от гнева односельчан". Она развернулась и побежала со всех ног, не разбирая дороги. Что делать? Бежать к матери? Рассказать ей все? А может родителям Вероники? Или они все заодно? – мысли путались, волосы растрепались ветром, лицо было красным от подступающих слез… Алиса была в отчаянии. Ноги привели ее к площади. Из-за пламя костра было видно, что празднование перешло к этапу жертвоприношения. Обычно это были венки из тщательно подобраных трав, которые можно было запустить в реку, либо сжечь, таким образом жители отдавали жертву Господу. Венки собирали из различных трав. Каждая имела свое значение. К примеру некоторые, как крапива и полынь, были защитой от зла, ими украшали дома, пастбища, даже надевали на рога скоту. А такие, как мак, зверобой, бузина сулили добрый урожай, хорошую погоду, плодородие почвы, даже крепкое здоровье. Можно было с помощью венка найти свою любовь. Если девушка запустит венок в воду, а он подплывет к определенному парню, значит скоро у молодых состоится свадьба и их брак будет счастливым. Но в эту минуту происходило что-то иное, она почувствовала снова эту первородную силу, которая была в тот день, в лесу, чувство было очень схожее. "Что-то грядет. Что-то страшное". И тут же увидела, как из толпы под руки тащили обессиленную Веронику. Она была одета в белую рубашку, по всему девичьему телу были полосы от ударов крапивой. Так изгоняли нечисть. У нее не было сил даже кричать. Волосы были растрепаны и мокрые от выплаканных слез, в глазах был застывший ужас. Алиса должна была ее спасти, она бы никогда не простила себя, если бы подругу выпустили в этот зловещий лес.

Солнце багровело, окрашивая небосвод в кровавые оттенки. В центре деревенской площади, связанная веревкой, стояла Вероника. Ее глаза, полные страха и отчаяния, метались по лицам односельчан. Она смотрела с ужасом на своих родителей. Слезы лились непроизвольно, заставляя девочку всхлипывать. В это время пастор возвел руки к небу, выкрикивая молитвы, которые звучали словно проклятие. Костер, разгораясь все сильнее, будто вопли умалишённого народа его только подначивали, угрожающе потрескивал. Пламя, жадно лизавшее сухие ветви, отбрасывало зловещие тени на лица собравшихся. Алиса чувствовала, что это конец. Она разрывалась от боли и бессилия, в попытке прорваться сквозь толпу, но крепкие руки Марфы и родителей Вероники, удерживали ее. "Остановитесь! Она ни в чем не виновата!" кричала Алиса, захлебываясь в плаче, но ее голос тонул в гуле разъяренной толпы, в их ненависти. И вдруг, Вероника посмотрела. Посмотрела на Алису с такой мольбой, будто прощалась с ней навсегда. Веревка врезалась в запястья, Вероника задыхалась от страха и пыли, поднятой обезумевшим топотом. Бедная испуганная девочка волочила ноги по неровной земле. Она не понимала за что? Что она сделала не так? Кому перешла дорогу? Она же совсем ребенок. А самым страшным было то, что родители были заодно с пастырем. Мария хоть и рыдала, но послушно шла за ослепленной религиозным пылом толпой. Солнце уже почти скрылось за густыми кронами вековых деревьев, образуя страшные узоры на лесной траве. Веронику, худенькую девочку с огромными от испуга глазами, вели вглубь леса. Ее маленькие ручки болтались крепко связанными грубой веревкой. Лица тех, кто вызвались ее отвести в лес были перекошены от злобы и страха, они выражали смесь фанатизма и боязни. Но страх был ни от того, что они погубят ребенка, а от леса, полного легенд и загадок. Пастор стоял в стороне, наблюдая за ужасающей картиной и ухмылялся. Казалось, что эта ситуация приносит ему удовлетворение, наконец он избавился от взбалмошной и непокорной девочки. Она теперь никому не скажет как хорошо за пределами этого места. Не посеет сомнения у его прихожан. Теперь они все связаны… Преступлением… Убийством ребенка.