Read the book: «Купол жизни»

Глава 1

«Они хотят заточить нас в наших домах! Они следят за нами! За нашими детьми! За нашими семьями! Они говорят нам, что только они знают, что нужно и как правильно! Этот купол—символ нашей несвободы! Они никогда не дадут нам выйти наружу , потому что знают, что там мы больше не будем им подчиняться! Им нужна власть, мы хотим лишь свободы!»

–Что скажете?– прозвучал встревоженный голос секретаря. Парень лет тридцати с азиатскими чертами лица, приглашенный, и в костюме, который ему был будто бы слегка мал, от него пахло странными цветочно-персиковыми духами и отвратительным мужским шампунем. Он поставил видео на паузу и посмотрел на мера.

– Очередные мракобесия,– пожал плечами мужчина сорока лет, слегка растрепывая свою седоватую бороду,– Их всегда было много.

–Этот наш основной оппонент на выборах, по предварительным данным у него сейчас поддержка порядка 20 процентов. А предвыборная компания ещё даже не началась.

Мужчина приподнялся на стуле и поправил галстук. Он сглотнул, нахмурился.

–Он уже зарегистрирован?

–Да, Николай Васильевич, документы подал, оснований для отклонения его кандидатуры нет.

–Понятно.

По руке мера пробежала ящерка под рукав , выскочив у воротника, и сев на плечо. Тот посмотрел на зверька, вздохнул и слегка похлопал по голове. Мужчина слегка развернулся, и перед ним открылась панорама города. Стеклянный купол на горизонте заливался алым, это было едва заметно сквозь заросли, вечерело. Бабочки неспешно летали меж поросших лозой, виноградом и даже деревьями небоскребов. Правда вместо неба была лишь зеркальная рябь. А внизу люди спешили домой с работы, их несли гигантские многоножки, улитки, слизни, хотя последних было мало, люди их не слишком жаловали. Кто-то шел пешком, но сделать это было трудно. Тысячи лет назад сделал были и асфальт, велодорожки и тротуар, сейчас все больше напоминало джунгли. И даже тысячи людей не могли создать и единую тропу. И зелень, зелень, зелень…. Не считая цветов. Меж них летали пчелы. А периодически можно было заметить людей на жуках. В ревом они пролетали мимо окон. Одни пронесся так близко к меру, что тот даже отшагнул назад.

–Ох уж эти наездники,– усмехнулся он,– что думай, Семён?

Парень пожал плечами:

–У меня сестра с наездником встречается. Они , вроде как, крутыми считаются, ходят к экипировке как в броне, будто сами жуки, не боятся скорости и высоты. Шумят правда. Но молодежи такое нравиться.

–И как ей с ним встречается?

– Говорит, без башенный, о себе не думает. И ещё у них правило есть. Если наездник уронит пассажирку, то обязан на ней жениться. Кодекс чести. Надеюсь, он ее не уронит…

Они оба засмеялись.

–Ладно, Семён, уже конец рабочего дня. Надо расходиться. И вот что, на счёт этого оппонента , я подумаю, и ты подумай, что можно сделать. Предвыборную компанию надо организовать, крупную. И просвещение развернуть, чтоб люди в чушь не верили. А вот как это лучше сделать, это вопрос хороший. Но, как говориться, утро вечера мудренее. Благо, время у нас ещё до выборов есть.

–Так точно, Николай Васильевич,– проронил секретарь и поспешил удалиться.

Мер только и успел что крикнуть ему в след:

– На завтра пометь, всем надо сообщить, что в пять часов совещание.

–Так точно,– ответил Семён, уже за дверью.

Глава 2

Десять человек смотрели в экран, наблюдая, как седовласый мужчина в вязаном свитере с горлышком рассказывает рукоплещущей толпе об обмене, лжи и о том, как всех заперли насильно в куполе. Ящерка бегала по столу, от человека к человеку. Каждый старательно ее игнорировал, пока Николай наконец не взял ее на руки, усадив зверька в нагрудный карман.

–И вот что мы имеем, —заключил мер, пока его знакомый нам помощник останавливал видео.

–Мммм, да— со вздохом произнесла женщина лет сорока с красноватым каре. Ее звали Людмила.

–Есть идеи?– посмотрел мер на молчащих мужчин и женщин.

–Нам нужно работать с учёными, он несёт ахинею, качественное просвещение разобьет его в пух и прах,– высказалась Юля, девушка едва за тридцать, хотя обычно ей не давали и двадцати пяти.

– Согласно статистике его аудитория преимущественно взрослого возраста , за пятьдесят лет и выше,—вставил Семён