Мне нравилась та деловитость и собранность, с которой он обращался со мной: не было ни прелюдий, ни прочих телячьих пустяков – и это не давало мне времени на испуг; он ловко, не запутавшись, извлек меня из халатика и нежно подтолкнул вперед, заставив склониться. А я – я, дневник, вся-такая скромница и тихоня, словно уличная кошка, поспешила задрать задницу навстречу ему – вот стыдоба!.. Сначала я толком не понимала, что он делает – мне было щекотно и холодно, причем в совсем неожиданном месте – я, наивная, думала, что все самое интересное между мужчиной и женщиной должно происходить не совсем там, где я ощущала скользящие движения его пальцев. Но потом… потом все выяснилось, разом и полностью.
Пришлось потерпеть, конечно. Слава Богу, я умею не замечать боль, отодвигать её в сторону, как будто она терзает не меня, а какую-то другую Надю – научилась ещё после того памятного падения с лошади, когда я полгода восстанавливалась, ежедневно мучая себя ужасными упражнениями. Какое счастье, что я так вынослива и, значит, подхожу Ему лучше всех – обещала не хвастаться перед тобой, но, боюсь, другая на моем месте не выдержала бы и нескольких секунд. Ещё тогда, в прошлый наш незабываемый раз я была поражена Его размерами – но если прежде я чувствовала лишь гладкое беспрепятственное скольжение, то сейчас всё было совсем не так, нет! Он словно бы с натягивал меня на себя, как чулок, с натугой заставляя части моего тела раздвигаться, расходиться в стороны, его могучая воля раздирала меня и снаружи, и одновременно изнутри. И знаешь, дневник, его движения не были бережными – он совершенно не жалел меня, свою партнершу, просто принимая как должное то, что принадлежит ему по праву хозяина. И это было… восхитительно?
Нравилась ли мне эта мука? Тогда – не знаю: у меня вообще не было никаких мыслей, всё, на чем я могла сосредоточиться, это: терпеть, терпеть, и ещё раз терпеть, не отодвигаться, не дергаться, не мешать – дать ему сполна закончить своё наслаждение. Я превратилась в бессловесный продырявленный комок плоти, неразумную самку, чье естественное, неоспоримое предназначение – быть живым станком для удовлетворения своего мужчины, то есть стоять, как овечка, спокойно, ну и покрепче сжимать… Надеюсь, ты понял.
Но сейчас, уже успокоившись, твердо скажу: да. Да, я была счастлива! Не было у меня никакой, упаси Боже, похоти, сладострастия, грязного изматывающего желания, но была Любовь, горячая, толкающаяся, распирающая меня всю изнутри – и непередаваемое, доступное, думаю, только самым влюбленным женщинам, ощущение своей слабости, природное признание великой силы мужчины, абсолютной – упоительно растворяющей личность – покорности, безусловной принадлежности недостижимо превосходящему тебя существу… Я не знаю, что может быть слаще и сильнее этих льющихся через край эмоций, и поэтому, когда всё закончилось, и его Сила перестала биться и тяжело выплескиваться в самых потаенных глубинах моего тела, я повернула к Нему заплаканное лицо (не могу понять, в какой момент и от чего я разревелась), и сказала:
“Я люблю Вас”.
И это были единственные слова, сказанные этой ночью. Да ты, наверное, думаешь, что мои мучения быстренько закончились и Он удалился восвояси, оставив меня одну осознавать своё грехопадение? Как бы не так! Когда я вновь обрела, после всего пережитого, способность осознавать действительность, то было уже ранее утро, и голубой холодный свет, озарявший всё это время наше ложе, сменился рассветным… Вот, сколько времени прошло – и разрази меня Господь, если я хоть что-то помню толком, кроме того, о чём уже написала.
Так вот, Дневник, он не ответил мне – у него не было сил, он мог только лежать и тяжело дышать, отдыхая, а я, неловко извернувшись, подползла к нему (ноги совсем не слушались, а низ спины, казалось, был безжалостно разделен на две беспомощные половины, там всё нещадно саднило) и неверной рукой погладила его по щеке, стараясь вытереть выступивший после долгой работы пот – вот и всё, на что меня хватило. Я тяжко рухнула рядом, пристроив голову на его твердое плечо, и тут же заснула, не дождавшись никаких слов. Да и без них было всё ясно, и его тёплая близость, и даже понятное нам обоим молчание, было лучшим для меня признанием взаимности.
Не хочу останавливаться на этом, но… Хотя я уже всё рассказала тебе, но хочется вспоминать снова и снова. Выходит – теперь я совсем-совсем взрослая, а, Дневничок? Или нет, ещё не совсем – зависла где-то посередине между девочкой и женщиной? Тогда это не менее прекрасно – я ещё не знаю всего, меня ещё ждет разгадка самой главной тайны, и как же мне мечтается о том, чтобы это случилось поскорее! Ладно, если ему так важно, чтобы я сохранила эту смешную детскую стерильность до самой свадьбы, то так тому и быть. С теми фокусами, которым он меня научил, я точно не заскучаю. В любом случае, не думаю, что хотя бы одна девушка в мире, кроме меня, сможет быть так же счастлива – фигушки вам (ты умрешь от смеха, дневник, но, записывая эти слова, я показала кому-то неведомому язык), Ему нужна только я, и так будет навсегда, навсегда, НАВСЕГДА! Одуреть, Дневник – только сейчас, написав это, я наконец-то поверила, что буду Женой Президента!!!
Надо успокоиться. Собиралась же писать беспристрастно, вот глупая! Ну и ладно, пусть глупая, зато получила свой золотой шанс и бесконечное девичье счастье. И всё же, давай соберемся и вместе вспомним, что было дальше, утром?..
Ах, да. Мне показалось, что не успела я смежить веки, как В.В. осторожно разбудил меня, бережно убирая спутанные волосы с моих глаз. Солнце светило вовсю.
“Вставай, девочка, – произнес он ласково, – мы приземляемся в Нарьян-Маре. На берегу доспишь”.
Он уже был одет, а я – нет. Я села на кровати, завернувшись в одеяло, и сонно смотрела, как он пытается завязать шнурок на туфле – всё у него не получалось попасть кончиком в дырочку, а он теребил его, чертыхаясь, и ничего у него не выходило. Это было так трогательно, что я не выдержала, спустилась на пол и, неловко прикрываясь, помогла ему. Посмотрела снизу ему в глаза: они лучились добротой и благодарностью – то ли за эту маленькую услугу, то ли за всю прошедшую ночь. Тут он звонко шлепнул меня по голому (ну что ты будешь с ним делать!) и ушёл, а я кое-как собралась и отправилась в автобус, уже ждавший меня у трапа. Кажется, меня здорово шатало, и я надеюсь, что никто ничего не заметил. Ну, а дальше ты знаешь – и теперь, думаю, понятно, почему я проспала и вышла к завтраку позже всех.
И вот – представляешь? – после этой небывалой, волшебной, нежной (ну ладно, местами грубой, но все равно прекрасной) ночи, – эта безобразная, невозможная сцена за столом, с ужимками и оскорблениями – а как это ещё назвать? Я с ужасом думаю, что после того, что было сказано, ни у кого из присутствовавших не осталось никаких сомнений в характере моих отношений с Президентом, и о том, насколько далеко всё зашло. Он как будто окатил меня из ржавого ведра с ледяной водой – такое разочарование! Да тут ещё и незадачливый Митя прицепился – на моем месте он, видите ли, хочет оказаться! Совсем дурной, видать – не понимает, что несёт…
Слава богу, мое унижение продлилось недолго – стоило всем перестать обращать на нас внимание и заняться трапезой, и В.В. незаметно, как это он умеет, подошёл ко мне. Учтиво извинился (!) перед Митей за то, что забирает у него даму, и тихонько отвёл меня подальше от посторонних ушей. Серьезно, как обычно, глядя мне в глаза, он сказал:
“Спасибо, что так превосходно подыграла мне в этой маленькой интермедии. Теперь ты понимаешь, что в окружении политиков постоянно приходится кривляться – без этого никак”.
“Но почему? – обиженно спросила я. – Почему, когда вы со мной, вы говорите умно и красиво, так, что заслушаешься, а когда с ними, – я махнула рукой в сторону стола, – то вас не узнать…”
Он вздохнул:
“Не хочу приобрести сомнительную славу интеллектуала. Они же, – он повторил мой жест, – ничего не понимают, кроме грубости и угроз. Они не простят, если вместо грозного вожака перед ними вдруг окажется хлюпик-интеллигент. Стоит только дать слабину, потом вовек не отмоешься… Конечно, можно и без них обойтись, но они мои друзья, мы прикипели друг к другу, стали почти одним целым. И что поделать, если между нами ещё в незапамятные петербургские времена сложилась такая вот перверсивная манера общения. Так что прости нас, придется тебе потерпеть”.
“Это я умею…” – мечтательно промурлыкала я, сразу же оттаяв. Да что же меня сегодня всё время на кошек тянет?!
Сразу же простила его. Да и обижалась ли всерьез? Нос у меня не дорос обижаться на такого, как Президент – он мудрейший человек, и всегда делает только то, что следует делать. Он – Всегда – Прав. И всё тут. Поговорили и забыли, всё в порядке у нас. Чудесная, изумительная, потрясающая жизнь. И скоро свадьба – ах, свадьба, хоть и придется снова играть какую-то дурацкую роль, предписанную бессмысленным ритуалом – но так тому и быть. Стала Надеждой России – побуду и просто Россией. Так смешно, и в то же время волнительно. Скорее бы на восток, туда, где всё должно случиться.
Вот это то, что произошло вчера, а сегодня новых приключений, слава Богу, не было. Просто купалась и бродила по аллеям в усадьбе. Кажется, я получила тот отдых, о котором молила в прошлой записи. А вот уже меня зовут! Только что пришел А.Э. и говорит, что пора собираться и двигаться дальше. Так что я побежала, дневник. Следующая остановка – Норильск!
27 марта
Что тебе сказать про Норильск, Дневник? Он великолепен! Никогда раньше я не встречала такого зеленого, ухоженного, красивого города – и это ранней весной, в ненастное время ветренных холодов и промозглой распутицы! Правда, это не обычный город – весь он укрыт огромной стеклянной полусферой, под которой, как в оранжерее, стоит вечное лето. Можно ходить не то, что без шапки, а и вовсе в шортиках и топике – чем я и занимаюсь последние дни. Игорь Иванович провел мне маленькую экскурсию по городу (да и сам город невелик), и рассказал, что купол заложили еще до Войны, но достроить смогли только в шестидесятых, когда никель и платина – главные местные богатства, остро потребовались нашей нефтяной промышленности (они там используются как какие-то катализаторы, или что-то в этом роде). Замечательная идея! И очень полезная для людей – гораздо радостней и здоровей круглый год жить в свежем саду, чем в той вымороженной белой пустыне, которую я часто наблюдаю из окон нашего воздушного судна. Почему бы так не сделать везде, где плохая погода? Люди здесь, кстати, замечательные – вежливые, улыбчивые, почтительные к нам – свите Президента. Мне сказали, что они получают хорошие зарплаты и, в отличие от многих других обитателей Севера, живут и работают в этом заполярном раю постоянно, а не наездами-вахтами.
Что за чудная страна Новая Россия! Прав был Митя, когда раскрывал мне глаза на эту тайную сокровищницу нашего народа – здесь действительно за счастье родиться и прожить до старости. Тихий, коттеджный Северодвинск, веселый и просторный Нарьян-Мар, тропический Норильск – всё, что я вижу на своем пути, настолько отличается от моего родного, серого и провинциального городка, что гордость берёт за родное государство. Можем же сделать нормальную, правильную жизнь для людей, если захотим – да причём в каких сложных условиях! Теперь я понимаю: мощь, величие, стройная холодная красота Севера не сравнятся с чахлой болотистой камарильей той Средней Полосы, которую я, как и десятки миллионов моих соотечественников, всегда искренне, и всегда заблуждаясь, называла Россией. Нет, моя настоящая Россия именно здесь – под ярким бездонным небом Заполярья и Сибири, в суровейших краях, где смелые, умелые, удачливые Люди (именно так – с большой буквы) смогли обустроить сильное, справедливое, трудолюбивое общество. Только вот немного непонятно, почему мы вынуждены держать всё это в секрете от других, в том числе, от своих же граждан. Уверена, что если бы они знали обо всех прелестях северного бытия, то с радостью бы пополнили ряды местных суровых аборигенов. Тогда улицы городов, в которых я побывала, пока что довольно пустынные, наполнились бы довольным шумом и детским смехом. Видно, пока не время – я помню, как В.В. чуть ли не в первую нашу с ним полноценную встречу рассказывал мне о причинах того, что все держится в тайне. Но что-то мне подсказывает, что уже вот-вот всё случится: Россию нашу – и Новую, и старую, явно ждут огромные, неописуемые потрясения, перерождение в обновленном качестве, превращение в государство будущего, необратимо обогнавшее всё остальное человечество. Я знаю, я чувствую, что всё произойдет скоро, и я это увижу – и виновником этой волшебной трансформации будет только Он – тот, на кого я молюсь все последние дни – наш Лидер и мой Возлюбленный (ну, может быть и я – простая девчонка – тоже немножко ему помогу).
Подготовка к Решительному Прорыву движется полным ходом. Сегодня, с самого утра, как раз исключительно этим и занимаемся. Приехала толпа народа с телевидения (нас по-прежнему в каждом пункте прибытия нагоняют новые люди, так что наш северный десант непрерывно растет) – все важные, в темных очках, обвешанные камерами, и с пятью грузовиками ящиков с оборудованием. Они мигом превратили актовый зал местного дома культуры в настоящую съемочную студию. Крохотное помещение, на стенах которого до сих пор висели вымпелы социалистических соревнований и картины с физкультурниками, неузнаваемо преобразилось: теперь вся задняя поверхность была затянута кислотно-зеленой пленкой, перед которой разместили длинный стол из стекла и стали. За ним должны были разместиться Президент и ведущие, а напротив расставили кучу камер, ламп и софитов, от которых в зале сразу же стало невыносимо жарко (чуть позже в стене быстренько пробили вытяжку с кондиционером, и стало полегче). В углу разместился режиссерский пульт, от которого во все стороны расползались черные змеи проводов. Мне все было страшно интересно – с детства мечтала о карьере телезвезды (может быть, теперь получится, когда передо мной все дороги открыты? Это было бы чудесно!), и я только и делала, что путалась под ногами у техников, и везде совала нос – но никто меня не ругал, а один раз даже попросили помочь и дали подержать какой-то кабель.
Наконец, появился В.В. и, ни на кого не глядя, сел за стол. Вокруг него захлопотали гримеры, и он вновь преобразился: стал величественным, собранным, горделивым – настоящий Президент! (вот я дурочка опять – а так он не президент, что ли?) Но всё равно я была рада, что он выглядит так внушительно, и что именно таким его увидят поклонники.
Аудиторию для выступления в кадре должны были представлять два журналиста, они давно были на своих местах – невысокий крепыш с седоватым бобриком над недовольным личиком, весь в черном, и немолодая, рыжая, похожая на анимационную обезьянку Анфиску дама с карточкой столичного «Эха» на груди. Все наши тоже собрались поглазеть на съемку и встали полукругом подальше от стола, чтобы не залезть ненароком в кадр. Митя, оказавшийся рядом со мной, показал ладонью на журналистку и спросил через мою голову у Игоря Ивановича, стоявшего с другой стороны:
“Господи, а эту-то зачем? Приличных людей не нашлось?”
“Так плюрализм мнений, – спокойно ответил Игорь Иванович, – событие должно быть интерпретировано на основе различных общественно-политических точек зрения. В тэ-зэ же написано, вот, глянь”.
“Все равно! – капризно заявил Митя, – Не понимаю, нафига ты их кормишь, этих фрондёров штопанных? Ну никакой же пользы, срут только и разжигают, вот и всё их занятие”.
“Элементарно же, – пробасил И.И., – твои «Вести» президента хвалят. Мое «Эхо» президента ругает. А в результате все только и говорят о президенте, понял?”
“Ну нет, – упрямо продолжал настаивать его собеседник, – идеология у тебя там где? В гнезде?.. Нормальные медиа хоть так, хоть этак идеологию продвигают, а у этих твоих – сплошной нигилизм, и ничего боле”.
“Прости меня, Димон, – ухмыльнулся И.И., – но вся ваша нынешняя идеология – это просто братская могила иллюзий. Даже до говна компостного не дотягивает, на котором какие-то всходы взойти могут. Дорабатывать надо, и не напильником, а бульдозером с отбойным молотком, так всё плохо. Ебите минкульт, короче”.
Он вдруг вспомнил о моем существовании, и рассыпался в извинениях за грубые слова, причем назвал «душенькой» и «ласточкой». Смешной дядька!
Тут на нас зашикали помощники режиссера, и воцарилась мертвая тишина. Запись началась. Я не буду писать всё, что произносил Владимир Владимирович, но вот послушай, что мне запомнилось. Сначала он сказал, голосом торжественным и скорбным – таким, должно быть, дикторы прошлого объявляли народу о начавшейся войне:
“Уважаемые сограждане!
Грядут годы великих перемен, которые затронут существование каждого из нас – и из вас. Изменится уклад жизни, потребности, приоритеты ценностей, будет перестроен сам древний опорный фундамент нашей Родины. Настало время признать, что существующая система управления государством полностью исчерпала возможности по дальнейшему улучшению жизни. Псевдомонархический принцип вертикали власти, удерживаемой авторитетом единственного человека, безнадежно устарел, стал архаичным, контрконструктивным, тормозящим развитие экономики и саботирующим любые проявления гуманитарного прогресса. Основополагающие принципы централизации власти, бесспорно эффективные ещё полтора десятилетия назад, в сегодняшнем быстро меняющемся мире способны быть лишь питательной средой для коррупции и беззакония бюрократии. Неподъемным грузом они отягощают и без того неповоротливую и подслеповатую административную машину. Нужны экстренные меры, комплекс смелых реформ, которым суждено стать основой для самого решительного прорыва в истории России…
“Мы слишком долго рассчитывали только на правительство, возлагая на него безусловно все социальные, управленческие, инвестиционные и стимулирующие функции. Результатом этого стало то, что и федеральные, и региональные власти, и простой народ привыкли быть пассивными в строительстве общественной жизни, даже, не побоюсь этого слова – ленивыми, забыли о том, что всеобщее счастье зависит от усилий каждого. Поэтому единственной эффективной мерой, способной обеспечить движение в будущее, будет та, которая вновь – как уже бывало в прошлом, – заставит всех граждан мобилизоваться и непосредственно включиться в развитие страны. Единоличное государство более не в силах справляться с этими задачами, потребуются усилия всех без остатка…
“Сегодня администрацией президента и отдельными профильными органами исполнительной власти в Государственную думу внесен пакет законопроектов, направленных на усиление роли гражданского общества и местного самоуправления в решении основных экономических и социальных задач. Обращаюсь к наиболее либерально настроенной части: не спешите предаваться эйфории! Вам, наравне со всеми, предстоит познать все тяготы и невзгоды переходного периода…
“Конкуренция – вот единственная реальная основа справедливого благоденствия. Только она позволит очистить Россию и её народ от застойной косности, даст путь наверх лучшим, модернизирует социум. Наша задача – стимулировать конкуренцию на всех уровнях: региональном, общественном, личном…
“Субъекты федерации станут конкурировать между собой за население, и в этой связи получат расширенные права. Все те налоги, что ранее уходили в государственный бюджет – на доходы физических лиц, на прибыль организаций, имущество и так далее – теперь будут оставаться на местах, разделяясь в равных долях между муниципальными и областными властями. Федеральные фонды будут наполняться исключительно за счет пошлин на внешнеторговые операции, НДС и дивидендов, выплачиваемых государственными корпорациями. Более того, регионы получат право формировать свою собственную систему сборов, определяя уровень нагрузки на жителей и бизнес, делая себя более или менее привлекательными для внутренних мигрантов. Далее, в самое ближайшее время будут возвращены свободные выборы губернаторов, представителей в Совет Федерации, мэров и депутатов городских и региональных советов – без какого-либо влияния центральных властей на эти процессы. Следует признать, что в последние годы органы местного самоуправления были если и не откровенно декоративными, то исполняли исключительно технические функции. Изначально федеративная Россия превратилась фактически в унитарное княжество – управляя всем, чем только можно, из столицы, и стягивая в неё все ресурсы, денежные средства, людей, оставляя регионам незавидную роль сырьевой базы. С этим покончено. Да, были опасения в том, что выборные правители на местах превратятся в развращенных царьков, бессовестных авторитарных ворюг, тратящих отпущенный им электоральный срок лишь на обогащение себя и своих семей – 90-е наглядно продемонстрировали, как это может быть. Но сейчас вы, граждане, уже поумнели, остепенились – так что настало время жить по-взрослому и самим вершить судьбу родных сел, городов, областей и республик…
“Чтобы местная и центральные власти не отрывались от реальности, не погружались в пучину мелочных конфликтов и удовлетворения своих личных желаний, будут заново созданы мощные надзорные инструменты гражданского общества. Суды и судьи отныне будут истинно отделенными от государства – их должности станут выборными, а неприкосновенность будет существенно ограничена. Местные власти смогут формировать какие угодно правоохранительные органы, но прокуратура и другие контролирующие структуры будут действовать только с федерального уровня, не допуская беспредела в отдаленных районах страны. А для того, чтобы и региональные, и федеральные правоохранители не зарывались, получит полнейшую поддержку независимая пресса – для этого разработан ряд мер…
“Но новые права субъектов означают и иной уровень ответственности. Теперь каждый регион останется со своими проблемами один на один – федеральный центр будет лишь формировать общие для всех правила игры в виде законов, контролировать их соблюдение, осуществлять денежную эмиссию, обеспечивать обороноспособность страны и финансировать фундаментальные научные исследования – на остальное рассчитывать не следует. Если ваши местные власти окажутся неспособными сделать вверенный им регион привлекательным для проживания и развития, то будьте готовы к тому, что он полностью прекратит свое существование – никто не будет спасать никому не нужную пустую переферию. Так что думайте хорошо, кого вам выбирать – профессионалов своего дела или же аферистов популистского толка. Теперь всё только в ваших руках…
“Мы конституционно откажемся от иллюзорных принципов социального равенства. Равенство людей отныне означает только эквивалентность возможностей, данных каждому при рождении, открытость перед любым гражданином всех жизненных путей. Ввиду резко сокращающихся при новой фискальной системе доходов бюджета, мы больше не станем поддерживать всех, кто оказался в трудной ситуации – государственное вспоможение будет предусмотрено только для тех, кто стал инвалидом в детстве, и по объективным причинам не успел создать своим трудом достаточно ценностей для того, чтобы обеспечить свое будущее. Солидарные схемы социальной защиты, при которых все платят за всех, заменяются схемами индивидуальными, при которых каждый платит только за себя…
“Всё это – снижение страховых платежей, уменьшенная налоговая нагрузка, невмешательство государства в дела бизнеса и местного самоуправления, усиление процессов внутренней миграции, развитие ответственности и самосознания граждан, станет плодороднейшей почвой для роста экономики, ускоренного общественно-политического прогресса, улучшения благосостояния – то есть настоящего, решительного прорыва, которого так давно ждала наша Россия…
“Но тому из вас, кто не сможет приспособиться к новым условиям, окажется неконкурентоспособным в изменяющейся среде, будет непросто. В рамках заявленной линии мы не сможем более поддерживать слабейшие, необеспеченные слои населения, и до тех пор, пока не будет сформирована обновленная система социального обеспечения, основанная на принципах страхования и собственных накоплений, – а это займет значительное время, – всем нам предстоит полагаться только на себя. Будучи Президентом Российской Федерации, только что получившим от вас мандат абсолютного доверия, и с благодарностью принимающим его, заявляю: будьте сильными, будьте терпеливыми, будьте трудолюбивыми – и наши начинания принесут невиданные доселе плоды. А слабейшие не оставят следа в истории, как ни прискорбно это звучит (говорю исключительно о судьбах государств). Только так, общностью свободных, целеустремленных личностей, мы сможем пройти нелегкий путь к счастливому будущему. Желаю нам всем удачи”.
Признаться, Дневник, я не вполне поняла – ни тогда, когда слушала, открыв рот, ни сейчас, когда переписывала с диктофона (мне дал послушать А.Э.) – о чём это он, но, кажется, будут опять закручивать гайки. Что ж, В.В. видней, а народу действительно лучше сразу сказать, как есть, чтобы он знал, к чему готовиться.
“Спасибо, записали!” – закричал режиссер из-за своего пульта. – “С первого раза отлично получилось!”
Владимир Владимирович снисходительно кивнул. К нему вновь метнулись гримеры. Журналисты, воспользовавшись небольшим перерывом, строчили что-то в блокнотах. Потом опять включили микрофоны, вспыхнула надпись: «Тишина, запись!», и Президент, уже другим тоном, излучавшим уверенный оптимизм и даже некоторую бравурную развязность, заговорил:
“Дорогие друзья!
Последние несколько лет в жизни России были омрачены целой чередой испытаний – тут и происки двуличных западных партнеров, упрямо не желающих признавать за нашим народом стремление к воссоединению, и внезапно разразившийся финансовый кризис, больно ударивший по кошелькам граждан, и неблагоприятная конъюнктура на нефтяном рынке, и совершенно абсурдный, бессмысленный конфликт с братским народом – да всего и не перечислишь, путь нашей страны никогда не был прямым и гладким. Но мы с честью преодолели все выпавшие на нашу долю трудности, мы – вы! – настоящие молодцы…
“Считаю, что наш многострадальный народ заслужил право на отдых и награду. Хватит гнаться за химерами несбыточного будущего, пришло время сосредоточиться на построении счастливой жизни прямо здесь и сейчас. В этой связи нами предложен ряд мер по немедленному улучшению благосостояния населения, повышения уровня жизни, социальной справедливости, удовлетворения всеобщих здоровых потребностей…
“План включает несколько принципиальных моментов. Во-первых, будут резко увеличены социальные выплаты. Для того, чтобы обеспечить приток необходимых для этого средств, будет произведен налоговый маневр – в виде увеличении ставки НДС. Это переложит основное бремя расходов на промышленно-сырьевой олигархат, который, скажем без обиняков, в последнее время несколько зажрался…
“Далее, мы обеспечим рост пенсий на уровне не менее одной тысячи рублей ежегодно. Это существенная прибавка, но она не потребует увеличения отчислений в социальные фонды, то есть простые работники не пострадают – для этого будут предложены альтернативные механизмы. Кроме этого, мы гарантируем сохранение плоской шкалы подоходного налога и снижение акцизной ставки на топливо до конца года – все это благоприятно отразится на доходах населения…
“В-третьих, работа по масштабным инфраструктурным проектам, финансируемым за счет государства, будет продолжена и усилена. Великолепные инженерные сооружения – Крымский мост, мост на Сахалин, скоростная железная дорога Москва-Казань, и многое другое, включая приближающийся Чемпионат мира по футболу и его стадионы – это только небольшая часть будущих высокотехнологичных и инвестиционно-ёмких начинаний. Одно из самых важных, которое хотелось бы анонсировать прямо сейчас – это создание национальной общественной сети передачи данных, своеобразного нового поколения Интернета, основанного на невиданных ранее физических принципах…
“Наконец, будут значительно увеличены вливания в оборонный и силовой сектор экономики. Это не только позволит повысить защищенность граждан, сделать их жизнь более безопасной и свободной от страхов за себя и своих близких, не только резко повысит наш престиж на международной арене и гордость за собственную страну, – но, самое главное, будет стимулировать развитие всего народного хозяйства. Финансирование военных заводов, находящихся в авангарде отечественной промышленности, учреждений правоохранительных органов, а также перспективных научных разработок даст существенное увеличение зарплат их работников и членов их семей, а также людей, занятых в смежных и обслуживающих областях и, таким образом, послужит толчком всей экономической системе за счет повышения потребительского спроса…
“Граждане России! На прошедших только что выборах вы вновь единодушно поддержали выбранный нами курс. Теперь вы видите, что не прогадали – весь комплекс предлагаемых мер обеспечит нашей замечательной стране не одно десятилетие устойчивого развития, постоянный рост доходов населения, укрепление справедливых социальных институтов. Я благодарен вам за оказанное доверие, и, можете быть уверены в том, что всех нас – и вас, ждет прекрасное будущее! Вместе мы победим!”
Превосходная речь, короткая, и всё понятно – даже мне!
“Перфекто! – снова раздался голос режиссера. – Второй дубль, и сразу точно в дырочку!”
В.В. устало покивал, перемолвился словом-другим с подбежавшим Антоном Эдуардовичем, и собрался на выход. Тут к нему колобком подкатился чернявый журналист, тыча пальцем в листок с текстом:
“Владимир Владимирович, тут в сценарии что-то непонятно. Мы первую часть только на Новую Землю запускаем, а всё остальное – по всероссийской орбите, верно? Или наоборот? Никак не разберу…”
А.Э. притормозил хмуряка за плечо:
“Не бегите впереди паровоза – в эфир пока ничего не даём. Через полчаса на планерке отсмотрим, примем решение. Все ясно?”
Тот зачем-то принялся возражать:
“Но я…”
“Клюв от соловья! – холодно оборвал его противный А.Э. (терпеть не могу эту идиотскую присказку по понятным причинам). – Жопе слова не давали. Ожидайте!”
А меня за рукав потянул Саша:
“Я проголодался, а одному скучно. Пойдем, закинем угля?” (а я забыла тебе рассказать, что мы уже давно с ним на «ты» – он, бедняжка, специально бегал для этого спросить особого разрешения у В.В.)