– Все. Мне было приятно работать с тобой, Макс. Забудь, пожалуйста, про эти чертовы диеты и просто не бегай ночью к холодильнику. Совету директоров передай, что увидимся с ними в аду, хотя они, наверное, и сами слышат. Свяжи меня с Эммой.

– Да, конечно. Но учти, что я сообщил ей о твоей возможной смерти.

– Макс, заткнись уже. Я хочу увидеть дочь.

На экране вместо пухлого диспетчера появилась заплаканная красавица.

– Папа! – закричала она. – Папа, ты жив! У меня чуть сердце не остановилось. Возвращайся скорее, прошу тебя.

– Милая, послушай.

– Ничего не хочу слушать, – по щекам девушки бежали слезы. – Вернись ко мне, пожалуйста.

– Я не смогу, – признался Клим. – К сожалению – это не в моих силах.

– Но, папа, – голос Эммы становился тише.

Изображение снова дернулось и вернулось на место.

– Связь сбоит. У меня осталось совсем мало времени. Дорогая, прости за то, что я был таким паршивым отцом. Я бы хотел изменить прошлое и постоянно быть рядом. Прости, что не оправдал твоих ожиданий, но знай, что я всегда тебя любил. Каждую секунду, каждое мгновенье.

– Папа, не ты должен прощения просить. Это я думала только о себе. Папа…

Экран неожиданно почернел. Звук в гарнитуре пропал. Над обсерваторией повисла огромная тень. Астероид исполинских размеров заслонил собой весь космос. Через окна Клим увидел трещины на теле гиганта. В них холодными синими цветами переливалось зловещее сияние.

Клим закрыл глаза. Ему показалось, что прошла целая вечность. На самом деле пронеслось всего несколько минут. Но и их должно было быть достаточно.

Клим открыл глаза и увидел страшную картину – астероид прошел мимо Луны. Отдельные его осколки продолжали сыпаться на поверхность, однако сам объект оказался слишком крупным для притяжения спутника. Теперь космический убийца летел уничтожать Землю.

– Нет, – взмолился Клим. – Нет, пожалуйста.

Но никто его молитвы уже не услышит. И он это прекрасно понимал, отчего становилось еще страшнее.

Клим снова покинул обсерваторию, отправился обратно к шлюзу и вскоре выбрался наружу. Как на Земле могли ошибиться с траекторией полета астероида? – навязчивая мысль не покидала голову. Скорее всего, это уже не имеет никакого значения, да и Брюс Уиллис давно опочил. Клим расплылся в отчаявшейся улыбке – шутка удалась. А что ему остается?

Он старался думать только о дочери, о тех немногих моментах радости, в которых он принимал участие. Глаза не отрывались от открытого космоса. Так он и простоял несколько часов, благо кислорода теперь было полно. Клим вновь захотел улыбнуться. Я схожу с ума? – подумал он.

Огромный астероид достиг цели. Взгляд ослепила яркая вспышка. Ужасное и одновременно неповторимое зрелище – родная Земля полыхала адским огнем и раскалывалась на части, исчезая в бесконечном черном хаосе.

Какая ирония. Он – последний человек на Луне, и он по-прежнему дышит, а весь остальной мир рушится у него на глазах. Где-то там была и его единственная дочь.

Клим отщелкнул крепления шлема и тихо произнес:

– Я люблю тебя, Эмма.

Тогда

– А я люблю тебя, папа.