…На минуту она замолчала. Забросила ногу на ногу. Ее новые сапоги серебряного цвета красиво переливались в полумраке электрического света кофейни. Отметила про себя, что сделала правильный выбор, потратив большую часть своей зарплаты на эти блестящие и такие эффектные сапоги (“На себя надо тратить по полной. Лучшее притягивает лучших!”). Удовлетворившись мерцающим видом новой пары обуви, молодая женщина посмотрела в окно.

Ее взгляд остановился на паре, которая, не торопясь, двигалась по заснеженной аллее: вроде бы вместе, но как-то порознь. Сама не зная почему она зацепилась взглядом и пристально проследила за ними до тех пор, пока эти двое не скрылись из ее поля зрения. Затем, передернув плечами, словно танцуя цыганочку, развела руками и вернулась к основной теме вечерних посиделок.

– Нет-нет, девочки, конечно я за свободные отношения и раскованность чувств. Но, Боже мой, как хочется иногда побыть эдакой строгой пуританкой: нацепить на себя закрытое платье, очки и главное – напялить маску неприступности на лицо. Вдруг почувствовать, что ты ничегошеньки не знаешь ни о сексе, ни о мужчинах. Что все вокруг – в розовом цвете и ароматизировано фиалками! Эх, девчата, вот мне тридцать лет, а я ещё верю в сказки. И в любовь с первого взгляда верю. И мечтаю ехать в машине рядом с Ним и ощущать, что на тебя смотрят как… как на божество. Ой, нет! Скорее, как на прекрасную куклу-невесту в витрине.

Она громко засмеялась, обводя взглядом двух своих подружек. Сегодня говорила в основном она одна. Ее звали Настя. Собственное имя ей не особо нравилось. Она бы предпочитала, чтобы ее звали как-нибудь иначе, необычно: Анджела или Лиора, например. Но ее звали Настя, как какую-то наивную простушку. Что ей, что ее младшей сестре родители дали какие-то слишком простые, народные имена: Настенька и Машенька, – не хватало только медведя из сказки!

Две ее подруги, одинакового возраста, но с абсолютно разным взглядом на жизнь, сидели в открывшемся недавно модном кафе, где подавали особого рода кофе: с черемухой, с сыром, с миндальной крошкой и ещё с каким-то десятком необычностей – такое в их небольшом городе, страдавшем от скудности развлечений, ценилось высоко. Кафе было заполнено до отказа: повезло, что последний свободный столик достался им.

Место в самом конце кофейни за столиком у окна, было идеальным для встречи подруг. Так хорошо болтать и смотреть из окна на освещенный фонарями центральный проспект, по которому, несмотря на поздний зимний час, прогуливалось довольно большое количество людей. Мороз за окнами снаружи контрастировал с теплом внутри. На улицу выходить совершенно не хотелось, хотелось сидеть внутри и болтать, болтать…

Разговор шёл о … мужчинах (о чем еще три молодые женщины могут говорить в столь поздний час?). Настя рассталась со своим очередным (она и сама не помнила каким по счету) женихом, к которому неровно дышала четыре последних месяца.

Она была расстроена и подавлена, но виду старалась не подавать. Ей не хотелось, чтобы даже самые близкие школьные подружки заметилии, как ей хочется зарыдать прямо здесь, в этой разукрашенной мишурой и наполненной улыбающимися людьми кофейне. Настя не хотела показывать, что творится у неё внутри, как ей больно, грустно и дико одиноко. Внешне она хотела казаться беспечной, веселой и вполне себе довольной жизнью.

За ее хрупкими плечиками и тридцати двух летней дорогой жизни было много бурных романов: одни – продолжительные, другие – мимолетные. И каждые новые отношения с самых первых дней развития становились для Насти наиважнейшими. “Это любовь, девочки, точно вам говорю!”.

Анастасия бросалась в каждого нового мужчину с такой энергией, усердием и страстью, что к концу романа всегда была выжата как лимон, с отсутствующим взглядом и депрессией как минимум на месяц. Тут на помощь приходили ее подруги, которые, в общем-то, особо ничего и не делали, – просто собирались и слушали Настю, которой в свою очередь надо было выговориться.

Настя растворялась в мужчинах, отдавая им всю себя без остатка. Уже в начале знакомства с кем-то, она, засыпая по ночам, представляла себя в свадебном платье и думала о том, какая прекрасная жена из нее выйдет. Продумывала свою свадьбу, планировала кого пригласит и какое кольцо будет красоваться на безымянном пальце правой руки.

Любой из ее мужчин моментально возносился на сколоченный из Настиных иллюзий пьедестал и находился там как вы думаете, до какого момента? До момента расставания, – ответите вы. Нет! Каждый Настин возлюбленный стоит на своём пьедестале и по сей момент.

Забавно, но все мужчины оставались в ее мыслях навсегда. А в ее сердце тлел огонек, что кто-то из них может пожалеть и вернуться с букетом белых роз, которые она любила и с кольцом, о котором она не переставала мечтать.

В общем, Настя была особой весьма ранимой и желающей одного: выйти замуж. Эта ее тайная мечта о замужестве (ну стыдно о таком признаваться даже самым близким подругам!) – была ее болью, комплексом и “ахиллесовой пятой”.

Замужество. Заветное желание, идефикс с детства. Все куклы в ее комнате были непременно с фатой, которые девочка шила из любой белой легкой материи. У неё было много кукол, но Настя мечтала лишь об одной: настоящей кукле-невесте. Однажды мама повела ее к зубному. Около стоматологической поликлиники в киоске она увидела своё желание. Мечта стояла в витрине в белоснежных одеяниях и с фатой на кукольной голове. Мама пообещала, что непременно купит куклу на обратном пути, если дочка не будет кричать и плакать у врача. Девочка выдержала все испытания и с радостью подбежала к киоску. Но вожделенную игрушку уже кто-то купил. Как же она рыдала тогда!

В пятом классе Настя прочитала Ги де Мопассана “Милый друг”.. Потом проплакала над “Письмами незнакомки” Цвейга и восхищалась героиней “Ярмарки тщеславия” Теккерея. Она обожала читать любовную классику. Но со многим была не согласна. Например, она считала, что Татьяне Лариной очень повезло, что она вышла замуж за богатого генерала и утерла нос этому Онегину. Но больше всего в ней вызывала восхищение Скарлетт О’Хара. “Унесённые ветром” она считала идеальной историей жизни. Да, Настя с детства хотела лишь одного: выйти замуж. Она мечтала об этом не как все девочки, а каким-то отчаянным внутренним надрывом.

А ведь девушка планировала выйти замуж сразу после школы за соседа по парте – свою первую любовь, но Славка ушёл в армию и остался где-то там по окончании службы. Она уехала в большой город, поступила в университет, где засматривалась на лучших из лучших – студентов юрфака. Однако этот период закончился ничем серьезным для них и тремя трагедиями для неё. Дальше … Все повторялось словно по одному и тому же сценарию.

Университет, кстати, Настя не закончила, поскольку в очередной раз нырнув с головой в любовный омут, вынырнула из него через полгода уже вдали от студенческой жизни. Вместо утренних лекций по экономике девушка предпочитала утро в постели с любимым, вместо вечерних занятий дома – поздние гулянки в баре. Так незаметно промчались шесть месяцев, а когда любовная лодка разбилась по причине его отлета в родные пенаты из долгой командировки, Настя была отчислена из института. Поискав свое счастье и помыкавшись еще несколько лет, красивая разочарованная Настя вернулась домой, в родные пенаты. И вдруг полюбила свой, когда-то нелюбимый городок. Ну или сделала вид, что полюбила.

Она отучилась на курсах парикмахеров и устроилась в элитный салон красоты мужским мастером. Вопрос: ”Где знакомиться с мужчинами?” отпал сам собой. Если мечту о большом городе девушка отпустила без особых трагедий, то мысль об удачном замужестве Настю не покинула.

В любом мужчине она видела потенциального мужа. И это было ее главной ошибкой, которую она упорно не замечала и которая не давала ей войти в жизнь и отношения легко. Впрочем, был у неё ещё один пункт, который предшествовал любому знакомству. Настя любила деньги. И если мужчина был одет не дорого, а его машина была не статусной, – с такими она не знакомилась.

– Ох, девочки, мой муж-богатей непременно будет носить очки с золотой оправой, – вдруг сказала Настя. Подруги по-доброму засмеялись.

Одна из сидевших за столиком подруг, была замужем. Последние полчаса она незаметно поглядывала на часы, прикидывая как скоро девушки выйдут из кафе. Не то, чтобы ей было скучно, нет. Но желание принять душ, забраться в теплую кровать и посмотреть с мужем в обнимку телевизор, было гораздо сильнее. Она поймала себя на мысли, что ей жаль Настю, которую никто и никогда, ни разу в жизни замуж не звал.

Вторая подруга пробыла замужем всего полгода, тогда как в разводе находилась уже третий год. Ее муж банально изменил ей с какой-то танцовщицей из стрип-бара. Она не простила. Собрала вещи и ушла, гордо хлопнув дверью его квартиры. Сейчас, делая вид, что слушает очередную историю Настиного расставания, она думала о себе. Жалела ли она, что не простила тогда своего супруга, поддавшись гордости и обиде? Нет, нисколько. О чем жалела? Пожалуй лишь об уютной квартире в центре города, где сейчас с её бывшим мужем сосуществовал кто-то другой, возможно, менее гордый и более рассудительный. А ещё она думала о своей неустроенности и страхе того, что она останется одна навсегда. И о том, что пора родить ребенка: уж он-то не предаст никогда.

Настя трандычала без остановки и продолжала рассказывать о наболевшем.

– Нет, девочки, вы представляете? И что мне было делать? Я набралась смелости и позвонила в дверь. Открывает какая-то сопливая восемнадцатилетняя и хлопает своими двухметровыми нарощенными ресницами. Я ее отодвигаю и захожу внутрь его квартиры. Говорю, а где Митя? Она мне: “Он вышел по делам”. Я представилась его сестрой, старшей. Она мне: “Ой как вы хорошо выглядите! А Митенька мне про Вас ничего не рассказывал”. Митенька, представляете? Мы попили чай, за которым девчушка рассказала всю их фееричную историю любви. Они, оказывается, уже два месяца встречаются, представляете? За моей спиной, вот урод! Сидим мы, пьем чай, и вдруг ключ в дверь вставляется и входит Дима, собственной персоной. Я встаю, выплескиваю остатки чая ему в лицо и ухожу. И знаете что? Думаю, через пару месяцев он мне позвонит, поймёт что был дурак и осознает на кого меня променял. Будет в ногах у меня валяться. Конечно, я прощу, но нервы попорчу своими капризами. Будет возить меня по ресторанам и клубам и не отходить от меня не на шаг. И туфли мне купит – я вчера в витрине увидела такие шикарные туфли на шпильке со стразами. В этих-то туфлях я и выйду замуж! Надеюсь, их не раскупят. К туфлям, между прочим, сумочка ещё идёт, – просто фантастическая! Отвал башки!

Если бы подруги не знали Настю со школьной скамьи, то в слова, прозвучавшие из её уст так убедительно, поверили бы моментально. Но в этот вечер искренне убеждена в их правдивости была лишь та, что их и произнесла. Девушкам ничего иного не оставалось, как дружно кивать головами (надо же поддержать подругу в беде). Кивали, поддакивали, а сами думали о том, как бы поскорее выполнив свой девчачий долг, свернуть разговоры и наконец-то разъехаться по домам.

Мои города

1

Я всегда хотела уехать из города, в котором родилась. Простора в нем маловато, возможностей – еще меньше. Зато скуки и беспросветности хоть отбавляй. Ну что, скажите, может произойти с тобой в небольшом городке? Что может случиться? Ровным счетом ничего! Место, в котором приходится жить, вызывает депрессию и (уж простите за грубость) ненависть. А ведь, по идее, я должна любить этот городок: малая родина, место, где ты появился на свет. Но любить мне это место не за что.

Мне одной кажется, что маленькие города нужны для одного: чтобы понять, что ты принадлежишь к категории “неудачников”, родившихся в захолустье? И осознав отнюдь не радужные реалии и бесперспективное развитие жизни, быстро собрать чемодан и уехать? Уехать, убежать, ускакать – подальше и навсегда. Ведь как жить, если ни в чем не видишь смысл?

Грязные подъезды, убитые дороги, культурный голод. Перспективы развития – нулевые. Серость, уныние, повсеместный алкоголизм. Отсутствие выбора: вчера как сегодня, сегодня как завтра.

Из развлечений: сходить в потрепанный кинотеатр со старыми неудобными креслами, послоняться без дела по паре торговых центров, съесть мороженное в единственной приличной кофейне, вечером сходить в бар, где никаких новостей и одни и те же персонажи, знающие друг друга с детского сада. Ничего нового: ни свежих лиц, ни новых тем, ни нехоженых троп, ни новоиспеченных друзей, ни неожиданных приключений.

Как любят у нас шутить: "Где бы не застала меня непогода, я всё равно в уездном городе N.". Немногочисленным приезжим, наивно интересующимся, куда можно пойти поразвлечься, мы иронично отвечаем: “На вокзал, чтобы уехать”. Таков наш провинциальный городок с населением чуть меньше двухсот тысяч, из которых половина (если не треть) мечтают, так же как и я, уехать и не возвращаться. В другие города. В другие страны.

Первый город, в который я, не задумываясь, уехала после окончания школы – с численностью населения в четыре с половиной раза больше моего родного городка, располагался неподалёку. Девятьсот с лишним тысяч жителей – почти миллион! Краевой центр, по сравнению с моим предыдущим местом обитания, казался мне огромным. И уж точно не скучным. Я попала в столицу, пусть не в самую главную, а только столицу края, но уже что-то!

Этот большой город не был идеальным, зато был доброжелательным, шумным, аккуратным, пульсирующим. В нем я чувствовала себя как в своей тарелке. Мне вольготно жилось. Я знакомилась с новыми интересными людьми. Наслаждалась разнообразием. Училась в институте.

Я знала где можно позавтракать в ранние часы и где варят самый вкусный кофе. Понимала, в какие клубы ходят для поднятия настроения, а в какие – для знакомств. Была в курсе, где хорошо делают маникюр и где – отличные спа-программы. Список досуга – неограничен. Ночью город не умирает, а живет, движется, пульсирует.

Я любила бродить по вечерней набережной, освещенной неярким светом фонарей, смотреть с высоты моста на широкую реку, на огни ночного города и мечтать о принце. Мне нравилось гулять по городу в его исторической части. У меня появились СВОИ места: любимые магазины, милые сердцу городские уголки, красивые аллеи и приятные для общения кафе. У меня накапливались СВОИ воспоминания, которые я прожила в этом городе, а значит я прирастала и прикипала душой к новому месту жительства.

Я уже знала город не по принципу: здесь расположено то-то, а это улица такая-то. Объем файла с моей личной историей, связанной с городом, увеличивался. В том доме живет моя подруга Катя, в этом университете учился приятель Петя. Бутик “Барышня” на Ленинском проспекте – первая моя зарплата потрачена в нём (“Девочки, белье здесь просто шик, рекомендую!”). По правой стороне центрального проспекта лучше не гулять в начале весны: сосульки падают с крыш прямо на тебя. На этой лавочке у Речного вокзала мы пили пиво в ночь на Ивана Купала – мокрые и веселые. Вон в том доме, за углом – шикарная баня с березовым веником и с сеновалом прямо посредине зала! Самый вкусный плов готовят на Старом базаре. Кофе на вынос лучше покупать в ТЦ “Весна” (там сиропы бесплатные). На йогу – только к Маше (я дам телефончик). А самые вкусные конфеты – в магазинчике у “Старой кондитерской фабрики”. И если уж жарить шашлыки – то в сосновом бору на окраине.

Я наблюдала, как ведут себя обитатели краевой столицы. Рассматривала как одеваются и что модного носят местные светские львицы, в какой манере разговаривают, какие словосочетания у них в ходу. С жадностью впитывала все увиденное. Пропускала через себя мельчайшие подробности, встраивала их в свою модель поведения. И становилась такой же, как они. В скором времени я уже не ощущала себя приезжей.

Чувствуя с гордостью, что становлюсь частью этого города, теперь уже я со знанием дела давала советы вновь прибывшим в столицу края. У меня появилось много знакомых и даже пара близких подруг. Город меня обласкал и принял как родную, подарив не только новую жизнь, но и первую любовь.

В отличии от меня, Фёдор был коренным жителем краевой столицы. Появился на свет в роддоме, старое отреставрированное здание которого пряталось во дворах, напротив центрального проспекта. Большая часть окон роддома, по странному стечению обстоятельств, выходила на внутренний двор, где почти никогда не закрывались двери городского морга. Роженицы предпочитали не смотреть в окна и занавески всегда были плотно закрыты.

Фёдор знал город как свои пять пальцев. Мы объездили его вдоль и поперёк. Мой принц оказался заядлым тусовщиком и каждый вечер пятницы для него был традиционно священен. Это была “пятница-развратница” с непрекращающимися танцами, коктейлями, непременной сменой клубов (минимум два за одну ночь). И ранним (часов в пять утра) завтраком в модном круглосуточном кафе.

Фёдор приучил меня к жизни “от пятницы до пятницы”. В субботу мы отсыпались и продолжали отдыхать, но уже в бане: с бильярдом, пивом и караоке. Мне все нравилось, я жила так, как хотела: в большом городе с любимым парнем. Моя мечта сбылась!

Но мой парень мечтал о другом: уехать отсюда. Далеко и навсегда. Ему город казался скучным, скучным и ещё раз скучным. “Бесперспективняк, понимаешь?” – говорил он, и кривился, как будто съел горсть кислой недозрелой алтайской облепихи. Я спорила с ним и убеждала в обратном.

– Тебе повезло здесь родиться и жить, как ты не понимаешь!? – в отчаянии крикнула я однажды.

– Мне что??? Ты правда считаешь, что мне повезло жить там, где родились, выросли и поженились мои отец и мать? И понимать, что мои дети будут ходить в те же места, что и я когда-то: в садик, в школу, в институт? Это удача, по твоему, ездить по одним и тем же проспектам и срезать дорогу к дому по той же старой тропинке, что и мои родители? Я не хочу, чтобы так продолжалось до конца моих дней: всё то же самое. Те же дома и парки, те же улочки и площади. Те же трамвайные линии и те же перекрестки. С детства до старости жить по одному сценарию. И никаких перемен, разве что отпуск. Но жить ожиданием путешествия от отпуска до отпуска – это что, везение?

Я молчала. Смотрела в окно и не понимала. Может потому, что не хотела его терять? Фёдор обнял меня за плечи. И вздохнул.

– Это не везение, дорогая моя. Это страшно. Это грустно. Это душит тебя ежедневно. Единственная мысль стучит в голове с завидным постоянством: "Уезжай к новым впечатлениям. Пока не поздно". И знаешь что? Многие совершают ошибку, потому что не слушают себя и боятся бросить насиженные места, своё мнимое благополучие. И остаются. Мысль о новой жизни еще какое-то время будоражит их мозг. Потом заглядывает изредка, пока совсем не исчезает из головы незаметно и тихо. А ты остаешься с тоской о чём-то потерянном. Но уже нереальном. Потому что ты упустил тот самый текущий момент, который надо было хватать в охапку и уезжать. Без оглядки. Понимаешь, Кристина?

Мы расстались. Не я тому виной. И не он. А город, в который я была влюблена всей душой, а Феде вконец наскучил. Он решительно собрал чемодан, чмокнул меня на прощание: “Пойми, пупсик, жить здесь невыносимо. Это – не мой городишко. Провинция в глубокой депрессии, это факт! А я хочу жить там, где хорошие дороги, чистота, мегаполис, позитив. Где есть масштабность. Где есть куда расти. И где мысль о том, чтобы уехать, не стучит в твоей голове. Не хочу я так жить, надоело!”.

Он не боялся, что делает мне больно своим уходом. Он не боялся, что потеряет меня. Он вообще ничего не боялся. Потому что не думал ни о чем, кроме своего толерантного перспективного Берлина, куда он улетел однажды утром на ПМЖ.

Мне было грустно. Но я была реалисткой: я не ждала ни встреч с ним, ни его телефонных звонков, ни сообщений. Я хотела лишь одного: чтобы он навсегда покинул мои мысли и исчез из них окончательно и бесповоротно. Я не понимала Фёдора. Искренне. Я удивлялась, как может наскучить краевая столица, ведь это же не мой родной крохотный городишко!

Но через пару лет я уже сама мечтала сбежать из города, который теперь называла “жемчужиной краевой провинции” и выпив рюмочку-другую на набившей оскомину пятничной тусовке в клубе, оглядывала веселящихся вокруг людей, вспоминала Федора, и, ухмыляясь, произносила: “Бес-перс-пек-тив-няк”.

Теперь я не осуждала Фёдора и принимала его правоту. Масштабности здесь было кот наплакал и я взирала на этот город свысока, так же как когда-то давно смотрела на свой маленький родной городочек. Я поняла, что нужно ехать дальше и карабкаться выше.