Аэл взяла пару круассанов, зелёные тянучки со вкусом дюшес и бутылку ситро. О драже она совершенно забыла и вспомнила только тогда, когда Агний попросил их у стойки.
– Дядюшка!
– Ну чего тебе, старушка.
Девушка рассмеялась и протянула конъюгату бумажный пакетик с горячими круассанами.
– Возьмите в благодарность!
– Зачем они мне?
Они прошли к стоянке, где Хрисанф оставил свой 26.
– Ну, возьми-и! Тетушке понравится! Лил любит всякие вкусняшки! Я вот купила, не подумав! Впрочем, как всегда. Ведь Арсен приготовил рыбный пирог и пиццу, и тут я с французскими хлебобулками. Не кстати. Итак же есть.
Агний покорился и стал засовывать внезапный подарок в глубину рюкзака, по ходу закатив глаза и выкатив язык.
Аэл опять звонко рассмеялась.
– Дядюшка, вот так вы и не очень дядюшка! Нормально!
Она слегка смутилась от собственной фамильярности и теплее укуталась шарфом.
Ну до чего же я глупая. Это же начальник моего Арсушки. Командир их команды. Муж обожаемой ею Сарданки Птеровны. Друг её любимого деда. Арсен всегда дичится его. Почему? Дядюшка вон какой простой дядька. Конечно, он словно ходячая картина из галереи искусств. Но в магазинчике его даже особенно не замечали. Он умеет включать ту меланхолию, которая настраивает всех на равнодушный лад. Хрисанфий выглядел таким грустным и одиноким. Кто выше? Мой кухаренок, или дядюшка? У него такой непонятный рост. Хотя походу все выше меня! Все женщины мира должны были бы повалиться оземь, влюбившись в него с первого взгляда и на всю жизнь! А он тут ходит один, как "одинокий ветер у причала"… Жаль его.
– Аэлита!
Встрепенулась от собственных мыслей.
– А?
Агний собирался отъезжать.
– Смотри, не влюбись в меня! Арсушка будет плакать как суслик!
– Ещё чего! Фу!!!
Хрисанфа пробрал смех, он ловко поймал девчонку за маленький белый подбородок и повернул её отвернувшееся было личико к себе. Он изучал её глазами, как препарат под микроскопом.
– Так-так. Дедушкины глаза с зеленью. Бледная кожа от мамы… Или от отца. В целом, от Калиты у тебя вроде совсем капельку. Да и сама ты, как капелька. Конечно, честь для меня вот так общаться с отенкаем. Я должен тебя бояться и вести себя предусмотрительно. Но ты же теперь моя родственница, раз я твой дядюшка (смех)! К тому же, крестная наших ребяток. Странные вы конъюгаты, дети мои.
Аэл стала как меловая бумага с рисунками веснушек и тонкими веками.
– Мы – не конъюгаты. То есть Арсен – да. Я – нет. И ещё, дядюшка, у меня уже есть вторая половинка. Почему вы так странно шутите? Лучше моего парня нет никого на белом свете.
Хрисанф рассмеялся,отпустил её голову и потрепал по щеке, чтобы увидеть румянец, которого не было.
– Арс тоже не совсем, как я, или не как другие наши. Совсем другой компот. А лучше его действительно нет никого на этой бренной земле. Так что береги его. И не ходи с чужими дядями по магазинам. Как теперь я ему покажусь? Он же меня побьёт!
Аэлита потерла лицо ладонью: пальцы Хрисанфа ощутимо щипнули её кожу.
– Дядюшка, в следующий раз не старайтесь. У меня такое расстройство: краснеть не умею. И ничего не говорите Арсену. Вдруг, действительно!
Агний растроган её поведением.
Чисто, дитя! Но не надо поддаваться влиянию отенкая, служителю человечества. Этого ещё мне не хватало. До чего стеснился мир!
– Ну, тогда старушка, кру-гом! И марш домой! Никуда не отвлекаться, никому не зубоскальничать! А то всё доложу твоему бойфренду!
Аэл, смеясь, поспешно убежала, расталкивая прохожих пешеходов.
Хрисанф со спокойной душой поехал домой.
Благотворное влияние отенкая. Как гора с плеч! Я бы в такую влюбился. Но дороже далиловских ежовых рукавиц и натуры ежовой лучше нет ничего на этом белом свете! Истину глаголите, госпожа Аэлита Вячеславовна!
Глава 7
Аэлита шумно вторглась в квартиру Арсена. По дороге к нему она бросала на пол свой пуховик, шапку, шарфик, рукавицы, наплечную сумку и пакет с покупками.
Арс пристроился к ней по пятам и собирал раскиданные вещи: беспорядок порой его несколько раздражал, но не от его личного сорта чиполлинки.
– Я видела дядюшку Хрисанфия!
Арс стал накрывать на стол. На большом круглом подносе в маленькие пиалы он поместил разные соусы, полдливки и закуски, кетчуп, майонез, горчицу, хрен и прочее. Сбоку пристроил стеклянный кувшин с брусничным морсом. Посередине расположился вытянутый плетёный рыбный пирог, украшенный зеленью, оливками и рябиной (нашёл днём во время их трипа), который по внешней окружности окаймляли маленькие толстые пиццы на деревянных досочках. И между всем этим съестным – Аэлкины фигурки от киндера и другие небольшие няшные игрушки в виде зверьков, аниме, героев из сказки и так далее.
Девушка охнула от восторга и моментально вернулась, быстренько помыв руки, вооружилась десертной ложкой и принялась до того скоро кушать, что довольно увесистые блюда стали исчезать прямо на глазах.
Арсен давно привык к её колоссальному аппетиту, поэтому неспешно уплетал свою пиццу с колбасой, сыром и помидорами, намазывая её временами васаби и аджикой.
– И где это?
– Што? (с набитым ртом).
– Ну, где дедушку Хрисанделя повидала?
Почему-то, его особо не волновали контакты его жены с его боссом. Просто настораживало, как и всего его самого, но значительно успокаивал тот факт, что он и сам неоднократно был свидетелем Аэлиткиной странной неприкосновенности и абсолютной защиты. Всё злое, преступное, опасное превращалось рядом с ней в рядовое, обыденное, доброе, может быть, шумное, хаотичное, но вполне безобидное.
Конечно, с этим гребаным конъюгатом следовало быть на чеку, но сегодня стоит расслабиться. Айка. Зачем видеть во всём только плохое.
Аэл наивно выдала.
– В магазине! В той кондитерской, где я часто бываю, здесь неподалёку!
– Аа, это он после нашей встречи возвращался наверное.
Она улыбнулась, подскочила к нему с куском кулебяки и стала взъерошивать ему волосы, посекундно от удовольствия покусывая его плечи, уши и лицо.
– Так вы помирились, дети мои!
Она вспомнила слова Агния и ещё пуще закатилась смехом.
Арс отобрал у неё выпечку, чтобы ненароком не подавилась, и легонько похлопал по спинке.
– И чего это ты с чужими мужьями тусуешься? (чтобы пришла в себя наконец).
Аэлита возмущённо и даже немного отчаянно захлопала глазами.
– Я… Не этого! Ты чё?!
– Ну, конечно, не этого. Да и кто такого дурашкаватого. Это же просто лучок, помидоры, огурцы, укроп.
Чтобы она всерьёз не забеспокоилась по поводу своего поведения, он притянул девушку к себе и поцеловал.
– Этот пупенкай только для меня созданный.
Аэл выронила ложку, которой хотела на него замахнуться и огреть как следует за недоверие, потому что тотчас растаяла, как сливочное масло под горячим солнцем.
– Ох, Арсен! Это правда! Так оно и есть.
Они немного помиловались друг другом, потом она вернулась к трапезе, но ежеминутно смотрела на него и то чмокала в щеку, то гладила по волосам, приговаривая.
– Только мой любимый и единственный.
После ужина Аэлита поведала об их совместном шопинге с Хрисанфом, но, всё же, вырезала момент с шуткой Агния про любовь.
У дядюшки неловко с юмором порой оказывается. Ну, правильно! Он же дядюшка! А дядюшек надо подбадривать!
И Колобочек и муж Далилки. Со всеми надо осторожнее, что ли. А то мой сахарный цыпленок разочаруется во мне. Дядюшка просто местами некультурный и невоспитанный. Что поделаешь, они с дедушкой уже слишком старые, чтобы манер придерживаться. И Лил не стоит знать об этой выходке. Тётушка феноменально ревнива.
Они с Арсеном уже лежали в его постели и собирались посмотреть всё тот же фильм, когда парень поправил ей сбившуюся прядь и натянул ободок на её непослушные волосы.
– Смотри, не слишком с ним фамильярничай. Он потрясающе ревнивый. Далила то, Далила сё. Как банный лист прилипнет, если кто что скажет о его дражайшей супруге. Если она кому-то симпатична, он просто агрессивно начинает симпатизировать того бедолагу. Жуть да и только. Не хватало, чтобы он тут у нас зависал семь дней в неделю.
Аэл устроила на твёрдой диванной подушке побольше вкусняшек и кивнула.
– Да, то-то, он так тебя полюбил.
– Не говори так.
– Сам же сказал.
– Это всё из-за его теории, что я – странный конъюгат, как он выразился. Я просто для него диковинный жучок. Он же биолог, учёный, как твои родители.
Арс не вытерпел натиск её сейчас темно-зеленых глаз с коричневыми крапинками, критично смотрящих на него сверху вниз и снизу вверх.
– Ты сама временами похожа на этого гребаного Хрисанделя! Я вам что, бабочка-аполлон?
Аэлита потупила взор, затем не утерпела и вновь впилась в него влюбленными глазищами.
– Не бабочка, а просто красивущий и восхитительный аполлон, которого я боюсь назвать своим, настолько он хороший и замечательный.
Глава 8
Хрисанф вошёл в дом, почему-то вспомнив, что сыновья улетели с Калитой глубоко на север. Айнар совершенно не хотел из одной глухомани в глухомань похлеще, но оставаться здесь на виду отца, один без брата, тоже не горел особым желанием. Ключица давно зажила, но в памяти осталась воспоминание о ярости Агния, что предостаточно умерило его наглость в присутствии того, кого он не очень-то любил. Зато Айтал радовался как ребёнок, что поедет с симпатичным ему другом папы в дальние края, где воочию увидит и повозится с животными, о которых всегда мечтал. Путешествие намечалось весьма концентрированное: минимум времени на максимум покрываемой территории, так что он даже не сильно расстроился предстоящей разлуке с как бы новоиспеченными родителями.
Сейчас бы можно было бы увильнуть в гостевую и поболтать с Айталом. Уж ему всё всегда интересно. Можно в лаборатории микропрепараты делать, вещества разные синтезировать, хоть для парфюма, хоть лекарства. Можно погонять на любом транспорте: вот кто не боится скорости! А на охоте на лосей и изюбров ему равных нет: копытные – его тема. Правда, с ним добычу осматриваешь, убеждаешься, что всё в порядке и обратно выпускаешь на волю. Экологичный парень с головы до пят. Но всё равно приятно.
В это время Айнар с нескрываемой злостью тащится позади буксиром, ворчит и огрызается без остановки, курит, пьёт, закидывается разными якобы полезными пилюлями, исчезает в самый ответственный момент к своим потаскунским выходкам. И вообще, устаёшь от него. Чисто как будто выжатый лимон.
Кровиночка моя. Весь в меня, убогий. Айталик не такой. Боги посмеялись надо мной этим сыном. Чтоб видел, каким на самом деле должен быть нормальный человек.
Его досужую меланхолию прервал голос женщины, заглянувшей в холл прихожей.
– Шура, ты пришёл! Идём кушать!
Хрисанфа чуть кондратий не хватил от неожиданности. Он мигом отряхнул от себя лишние мысли и хаотично стал стягивать комбинезон и зимние ботинки, чтобы молнией проникнуть в ванную и выйти оттуда молниеносно в приличном состоянии, пробежать в гардеробную и появиться перед родственниками Далилы при всём параде.
Ну, Сарданка обратилась к тяжёлой артиллерии, чтобы вправили мозги её пройдохе-мужу! Далила Птеровна, вы просто зажигает нынче!
Дальше думать было некогда, от волнения Агний запутался в ремешках и чуть было не свалился на плитку пола, но в это время жена появилась, как черт из табакерки, под самым его боком, и дёрнула вниз молнию, куда попал и застрял злосчастный шнурок.
– Добрый вечер, любимый!
– Здравствуй, солнышко!
– Что это за ужасный цвет? Ты что, так и наяривал по предновогоднему городу?
– Ну, да. У Калиты были три версии: красный, белый и зелёный. Синий он сам взял в поездку на север.
– Наверное, люди посчитали тебя за фрика.
– Я фрик и есть. Давно приехали твои родные?
– Два часа назад. Я пожаловалась маме, подругам и остальным близким, и они мне сказали, чтобы я приготовила что-нибудь вкусненькое. "Ведь твой муженёк любит пожрать, с ним просто на самом деле, а ты тупишь". И я решила приготовить харта, но не знала как.
Хрисанф внутри заныл колобком.
Я не нравлюсь её семье. Они, наверное, сто раз уговаривали Далилу развестись со мной. И они имеют сильное влияние на мою голубку. Что делать? Я в обморочном состоянии.
Вообще-то, родственники и друзья наоборот нарадоваться не могли на её законного супруга. Умный, красивый, богатый, здоровый, в самом расцвете сил! Доктор и профессор, инноватор, меценат, мастер на все руки, носит жену на руках, а теперь ещё решилась их извечная проблема бесплодия и они стали многодетными. Что ещё надо?! Наоборот, боялись, что треснут розовые очки Кирсанова и он бросит их незадачливую, строптивую, ленивую старую деву. Поэтому готовы были, чуть что, низко стелиться, чтобы Александр и дальше оставался их драгоценным зятем.
– Агний.
– Далила…
– Прости.
– За что?
– Я опять не спросилась у тебя и заставляю тебя нервничать.
– Я люблю твоих близких.
– Знаю. Но я опять, как ребёнок, да? Бегу от ответственности. Ты же знаешь, что мне не по душе ссориться. Вдруг ты действительно поешь хорошую природную еду и перестанешь сердиться на меня…
– Господи, но я не сержусь на тебя! (осекся) Я… Сержусь на себя.
– Я тоже.
– Милая!
Он обнял её и наконец, так сказать, пришёл в себя. Она проводила его в ванную и ущипнула за ягодицы и щеки.
– Опять на морозе гонял? (погрозила пальцем).
– Совсем чуть-чуть (показывает пальцами малость, тянет за собой в боковую комнату и на мгновение забывает о гостях и обо всём на свете).
– Я так скучал!
– Аэлита написала мне, что вы помирились с Арсеном.
– Ох уж эти аьа5ас айахтар, просто гнездовье бла-бла-блашок!
– Я рада.
– Крестная прислала тебе круассаны, силком вручила просто, мы случайно встретились в "Плюшечках-Ватрушечках".
– Как она?
– С работы шла и закупить вкусняшек.
– Надеюсь, ты мимоходом не подразнил девочку?
– В таком костюме я выглядел придурковатее её, так что пришлось соответствовать.
Смех.
– Но, если быть честным, Аэлита мне здорово помогла сегодня. Я был немного не в духе, и думаю, наше противостояние могло быть дольше. У невероятная аура!
– Смотри, не влюбись.
В полутьме он поймал её губы и руками обвил её, что твой дикий плющ.
– Может, и влюбился бы миллион лет до нашей эры. Но у меня своя история любви. Каждому своё.
Далила уже днём устала наезжать на него, поэтому забила и осталась с мужем в той комнате на час, также забыв, что где-то их ждут.
Глава 9
– Сачик, завтра можешь к нам на дачу подъехать?! Надо разобраться с новой баней.
– Я бы с радостью, но завтра работаю, у нас сейчас дедлайн на дедлайне.
– Суббота же! Ты бы здорово подсобил нам, ведь у тебя глаз-алмаз! Да и руки золотые!
– Конечно, я вас не кину, ребята! Отправлю бригаду.
– Нет, так не пойдёт! Мы и сами бригада. (в сторону). Отдохнуть тебе надо: от баб, от детей. Ну! (показывают разные интересные знаки).
– Ну, хорошо! Возьму отгул! Чтоб к девяти все были на лобном месте!
Мужики шумно потолкались у парадных дверей, одобрительно похлопывая друг друга, обменялись рукопожатиями, и потом, разумеется, не смогли убежать от хрисанфовских великодушных объятий: уж если на этого нашло – гуляй ивановская!
– Сасконай!
– Да?
Далила знала, как примерно всё будет. Сначала Агний действительно решит отдохнуть от неё, и ночью будет обдумывать, какой алкоголь взять с собой. Потом в пункте назначения "набухается" фастфудом и нефастфудом (нормальной стряпней жён работничков) и других склонит "нажраться" в буквальном смысле этого слова, между делом устраивая громкие публичные пляски и песнопения для всех соседей в округе, и втягивая всех, кто под руку попался, в эти индейские игрища. Затем, ближе к обеду, покроется муками совести, и заставит уже излишне расслабившихся и переевших людей гнуть спины до седьмого пота (для чего ради сюда приехали?!), так что план будет перевыполнен, а во время коротких перерывов будет фанатично читать мораль о том, что надо чтить жену до глубокопочтения и вообще возводить женщин в невиданные пьедесталы, так что присутствующие начнут думать, что она держит его под каблуком беднягу.
– Ты видел показ весна-лето топов?
– Пришлось. Далила-катс был в списке приглашённых. Мы с Калитой даже успели разрекламировать нашую новую линейку для молодёжи "Аэл дэнсерс".
– Ох, Сасконай, то зелёное платье с камнями село бы на мне идеально, если совсем чуточку укоротить! И сумочка 300269, записала модель, просто рождена для туфелек, которые ты мне подарил на день рождения!
– Я уже их приобрёл, видел твою реакцию, когда смотрела прямой эфир! Хотел на Рождество в качестве маленького презента.
– Сурук, неужели!
– Дай на тебя поглядеть, так… Сегодня бы и отдал, но ещё чуть рукава подгоню другому платью, которое уже с Калитой шили.
Опять обнимашки. Теперь с женщинами. Вот он уж гад эдакий любит задарма потискать дам при любом удобном случае.
Далила посмотрела в сторону мужа шипящей толстой змеей, поэтому тот струхнул и поспешил ретироваться с гостями во двор, чтобы якобы проводить их, и заодно успеть со всеми пожаться.
Позже.
– Сурук (жеманным голосом) ты говнюк какой-то.
– Не называй меня так, сердце моё.
– Ладно, не говнюк, но пройдоха. Тебе всё на руку. Ты опять всех очаровал.
– Не так поняла, огонь моего цветка.
Он поцеловал её и принялся мыть посуду.
– Сурук (ударение на первый слог), так меня могут звать другие, но не ты.
– Да ладно, Александр Птерович!
– Далила!
Хрисанф обернулся к ней взглядом самого строгого учителя математики в мире, затем вновь в его руках весьма технично и ловко замелькали тарелки, чашки, блюдца, приборы и прочая посуда.
– Ещё твои прабабушки, когда мы ещё не были знакомы, величали меня так, только без ударений. Я не хочу быть для тебя просто письмом и грамотой (Сурук (як.) – письмо, письменность).
Она хотела помочь ему, вытирая помытое кухонным полотенцем, но услышав его слова, отставила вышитую Никитой вафельную ткань, подошла к нему и, прислонившись к его широким крепким плечам, обняла.
– Не волнуйся, ты никогда им не будешь, потому что знаешь, какая я двоечница в построении текста.
Агний повернулся к ней, устроил её руки к себе на бока, чтобы она погладила вверх вдоль рёбер, где так щекотно и сладко, к ключицам, там, где она будет удивлённо с восхищением ощупывать его, как будто он из стали и пластика, по спине и позвоночнику к шее, там его влажные от пота волосы прилипают, намагничиваются к её пальцам, которые уже гладят его лицо, заставляя сердце бить какую-то неизведанную напористую мелодию, и губы его раскрываются и невольно и с ожиданием, чтобы соединиться с тем, с чем хочется быть вместе, навсегда.
– Позволь нам быть сурук только так, только ВМЕСТЕ, ласковая моя.
Глава 10
Хрисанф, конечно, отпросился с работы и помог родственникам. Вообще-то, это не могло вызвать какой-то проблемы в официальном джобе, поскольку Кирсанов считался умопомрачительным трудоголиком, мог не брать отпуск, заменять коллег за бесплатно и выкладываться сверхурочно, если решит забыться трудом, так как сам по себе итак всё успевал. В институте всё было пучком, как говорится, кроме Далилы Птеровны, которую устроил здесь же, чтобы та была занята, изучала, если не любимое, то приятное дело, и главное, была неподалёку, то есть рядом. Но об этом другая история.
Агний подбросил до дома одного из мужиков после дачного трудодня (специально поехал по этому случаю, то есть, учитывая, что людей будет много, на микроавтобусе, начеку стовяшим в запасе в одном из гаражей у Калиты).
Время было к шести вечера, и он с радостью намылился домой.
Далила будет довольна! Сегодня хорошенько помиримся и будем возиться с малышами!
Но тут поступил звонок от брата жены.
Что ему ещё надо? Вроде всё обсудили. Он поставил на громкую связь, не сбавляя бешеной скоростью.
– Алло!
– Ээ, ты в машине?
– Да, вот Степу и Кольку подвёз!
– Александр.
Блин. Не Сачик, и не Саска. У Хрисанфа засосало под ложечкой. Он остановился и вышел из авто к набережной.
– Да, я слушаю, убай! Что-то не доделали?
– Нет, всё в порядке. Я насчёт Далилы.
Чёрт! Успела нажаловаться, стерва!
– Хён, я как раз спешу к ней.
– Александр.
– Да (кланяется трубке).
– У тебя опять включились японо-корейские манеры. Мы здесь попроще проживаем, мы же родня, ты чё.
– Прости, убай, слишком долго там пребывал, вбилось, что не выветрить (несколько раз кивает головой в знак согласия).
Конечно, Хрисанф намного старше брата Далилы. Он это понимает и чувствует, но когда вот так вот попадает впросак, со стороны кажется, что его возраст соответствует внешности.
Что же ты делаешь со мной, любимая! Я и счастлив, что могу вот так бояться твоей семьи, как молодой паренёк с недавно пробившимися усами, и в мандраже, что меня сольют ввиду моего плохого поведения.
– Александр, не беспокойся так, пожалуйста.
– Слушаюсь!
– Сеп?
– Сеп, убай!
– Она всегда была такой. Мне неловко. Но, как все обычные люди, мы стараемся скрывать, что сестра далека от идеала. Поем дифирамбы при тебе. Но я тебя понимаю. Я же вижу, что тебе нелегко с ней приходится.
– Что Вы, господин, как можно! Далила – самое чудесное, что случилось в моей жизни!
Брат супруги как будто вовсе перестал слушать своего гиперэмоционального зятя. Ибо именно таким они его и видели. Хрисанф в лепешку мог расшибиться перед её родными, лишь бы не посчитали холодным и равнодушным.
– Все женщины в нашей семье ужасно избалованные. Не она одна. Так наверное было исстари. Не знаю, я не силён в родословной. И что поделаешь. У меня такая же ситуация. И у отца нашего также было. И у всех мужчин в нашем роде. Ну, балуем мы их что ли. Не сюсюкаемся, но свободного нрава они у нас вырастают. Может, ей стоило поучиться у твоих наставников на востоке… Не думаю, что б ей это помогло.
– Убай, я очень благодарен, что вы позволили нам быть вместе. Всё моё счастье состоит только из неё.
На той линии простодушно-отстраненно-философски продолжают.
– Я же не могу посоветовать тебе быть с ней строже и держать на коротком поводке? Это было бы несправедливо и некрасиво.
– Убай, я раскаиваюсь. Я готов просить прощения на коленях за то, что обидел вашу сестру.
– Ты это о чём? Это я просил её быть хоть капельку не сумасброднее.
Хрисанф под рабочей одеждой стал хоть выжимай и отправляй в сушилку. Он и впрямь упал на колени, и благодарил Бога за то, что у него отрубаются всякие способности к конъюгации при подобных ситуациях.
– В общем, это ты прости нас. Мы же не подсовывали да? Ты сам выбрал. Выбор – это прерогатива настоящего мужчины. Неважно о ком идёт речь. Ну ты понял.
– Я сомневался, хён! (с надрывом). Я очень сомневался! В чём я не сомневался и никогда не буду сомневаться, это то, что я люблю Далилу! Слишком люблю я её!
– Ну, спасибо тогда. Мы боялись, что ты её бросишь.
– Нет, конечно! Мы с ней раз и навсегда вместе в книге судеб.
– Ну что ж, раз так, то хорошо.
Агний спустя несколько минут стал накапливать силу и энергию, чтобы встать с мерзлого снега, забраться в машину и поехать к той, из-за которой сейчас вот лежал как мокрая тряпка.
Въехав в ворота усадьбы, он немного пришёл в себя.
– Уфф, пропустило! Ежели бы видели меня в ордене. Хорошо бы так. Разом бы охладели к моей персоне. Сказали бы, что это не Хрисанф, а кто-то другой. Убай! Спасибо, что не отнимаете её у меня!
Глава 11
Далила недавно вышла из детской и потерла ладони.
Завтра Агний переведёт "второй поток" в бокс. Эмбрионы итак довольно долго пробыли в её организме, учитывая тот факт, что они на 50 % носят гены конъюгатов.
Хрисанф поведал Арсену, что это не совсем медицинская процедура. Разумеется, он подходит к делу с точки зрения учёного и биолога, но внутри знает, что просто инструментов, техники, оборудования, химических соединений здесь просто недостаточно. Это чудо, что у плодов такая выживаемость. Несмотря на всю подготовку с его стороны и со стороны Калиты, потомство каким-то образом само стремится к полноценной здоровой жизни.
Муж звонил ей час назад, сказав, что скоро прилетит на всех парусах к своей любимой, но после куда-то запропастился на целый час. Далила ела подсохшие, но всё ещё вкусные круассаны от Аэлиты, обмакивая их в топлёное сливочное масло, и ела блинчики с красной икрой, приготовленные Хрисанфом для неё на завтрак.
Она услышала шум машины, и в ту же секунду получила письмо от Искандера. Далила невольно рукой прикрыла текст, словно защищаясь от яркого солнца и боясь, что её застукают на месте преступления.
Искандер Корсун писал ей и раньше, где бы ни был: в Африке, Австралии, космосе – всегда, пусть понемногу. Он – не конъюгат, но может не без труда обойти хрисанфовские лазейки, благодаря собственным способам и методам, а нередко и психологии. Знает, что Кирсанов слишком деятельный и временами хаотичный, рассеянный и сумбурный. Фигаро тут, Фигаро там! А пока "там", можно и весточку послать Далиле. Эти письма показывались и открывались только ей. И никаких махинаций здесь не было, кроме того, что Искандер весьма преуспевал во всём, что касается новейших технологий.
В прошлый раз он сообщал, что приезжает в их страну, и даже в их город, так как здесь у него намечаются весьма интересные перспективы: он откроет свою, уникальную школу, и обучит всех, кто пожелает, своему мастерству, поделится с знаниями, которые накапливает из года в год.
Далила восприняла эту информацию тогда с долей скептицизма.
Зачем ему для этого переезжать на задворки? Он, конечно, слывет оригинальной своеобразной личностью, которая действует и поступает только по собственным убеждениям.
Он – отдельный маяк в научной и прочих сферах, но в отличие от Хрисанфа, ему неведомо одиночество, то есть его одиночество отлично от других. Это не сопряжено с тоской, меланхолией, грустью. Печаль его светла! Его одиночество тождественно созерцанию, полёту мысли и идеи. Такие люди и в самом деле одиноки, и одни в поле воины, но это их абсолютно не тяготит, а наоборот является нормой и называется комфортом.
Им бы с Далилой никогда не натолкнуться: каждый смотрит в своё небо. Однако и такое приключилось. И эгоизм Искандера расцвел в нежную любовь, похожую на чувства школьника: чистые, незамутненные и радостные.
Это настоль покоробило Хрисанфа, что он дольше и слышать о нём больше не хотел.
ИскАндер! Взрослый мальчик. Карта круглого дурака в таро. А как говорит Агний: дуракам – счастье. Быть рядом с ним – всё равно что испить живой воды, вернуться в детство, отрастить потерянные крылья, стать беззаботным и безгрешным, или хотя бы сбросить на время этот тяжкий человеческий груз.
Далила быстро пробежала глазами по его размашистому почерку, который она уже давно умела разбирать, что твой заправский криптограф. Ведь Агний будет здесь с минуты на минуту.
"Дорогая Далила! Это опять я, твой очарованный странник! Поверишь ли ты мне, если я опять напишу, что скучаю по тебе? Я знаю, что всё, что между нами – под великим запретом, однако мне кажется (я это недавно открыл, долго размышляя о нас), у любви нет никаких ограничений. Я вижу твою скептическую улыбку: "Тоже мне, открыл Америку". Но, тем не менее, смею заверить, чтобы ты окончательно во мне не разочаровалась, я еду в ваши края исключительно в профессиональных интересах. Ха-ха! Я опять вижу твою грандиозную ухмылку. Мне ведь никогда не нравились умники и задаваки. Я их считал пустым местом. А потом встретил тебя. Самую большую снобку в мире! Ладно, не бей меня. Это была шутка! Подозреваю, что твой сумасшедший Отелло трясётся где-то поблизости, так что позволь раскланяться и послать тебе солнечные зайчики, которые я пускаю по воде маленьким зеркалом в полноводье Амазонки! P.s.: ты мне снишься каждую ночь. Мне никогда не снятся те, кто мне нравятся, но ты – да. Поэтому я тебе и пишу, ещё не до конца очухавшийся после сладких ночных грёз. Кстати, я случайно набрёл на кое-какую информацию о твоём дражайшем супруге. Думаю, тебе стоит об этом знать".
Пальцы Далилы потеплели от тёплых лучей, которые Искандер спроецировал из Южной Америки, и она едва успела улыбнуться, как над ней нависла тень мужа.
Глава 12
Сначала Хрисанф захотел устроить сцену (как он себе думает со стороны в таких случаях). Письмо исчезло, но он и без конъюгации понял, с кем поддерживала связь его жена.
Но потом, путем множественные внутренних манипуляций, в частности, с использованием глубокого дыхания через живот, медитации через нос и другие чакры, а также воспоминании о том, как вот только несколько минут назад лежал, закопавшись в снег, чтобы восстановить энергию после очной ставки с семьёй Далилы. Последнее, как раз-таки, его ощутимо успокоило. Для закрепления материала он ещё раз нажал на себя тем, что завтра предстоит серьёзное мероприятие с перемещением эмбрионов в бокс, а также напомнил себе о том, что плоды от конъюгатов очень слабо держатся в чреве матери. Они этим напоминают осенние листья, которые чуть что по лёгкому дуновению ветра осыпаются вниз.
Это заставило более трезво оценить положение.
Итак моя крошка под гормонами весьма длительное время. Разве она виновата в том, что её существо так просто реагирует на мужчин? Больше особо никого и нету. На безрыбье и рак рыба.
Далила, конечно, не считала Искандера чем-то второсортным, но зато её муж хвалил себя за благоразумность, нормальность и обычность.
Вот так и думают и поступают настоящие мужчины: ревнивый деспотичный собственник никогда не будет по душе капельке моего сердца. Итак она, не умея ссориться, говорит, что у нас порой токсичные неправильные отношения.
Агний включил свет в комнате, подошёл к ней и поцеловал в лоб.
– Я чутка грязный. Ещё скажешь, что облапал тебя микробами. Пойду ополоснусь быстренько и приду.
На самом деле также он хотел, чтобы она успела прийти в себя, обдумать ситуацию и поверить в то, что её ни в чём не уличили.
Далила убрала остатки еды и спрятала телефон, от греха подальше, в одной из гостиных, куда редко заходила.
Конечно же, он заметил. Я не поймала, чтобы он конъюгировал со мной. К тому же, в этом зачастую уже отпала необходимость: итак сцеплены друг с другом. Кажется, Агний чувствует меня уже и без своих уникальных способностей. Впрочем, так было всегда. Что делать? Я расстраиваю его который день. Разумеется, он первый во всём виноват. Но что значат мои расстройства и грусть? Ничего. Поем и ладно. Поплачу и пройдёт. Кто будет себя грызть снаружи и изнутри – это тот, кто сейчас охлаждает себя под ледяными струями.
От волнения, Далила даже поставила кипятиться чайник и заварила для мужа растворимый кофе (другой она и не умела). Подумав, она положила в его чашку три куска рафинада и много сливок. Подумала ещё и добавила ещё одну чайную ложку порошка, к которому никогда не испытывала страсти.
Что-нибудь погорячее он и без неё достанет. Скорее всего, Агний от души и тела поел на даче вкуснющей женской стряпни, которую принесли с собой мужчины. Но, конечно, это всё сгорело, как только он увидел её, занимающуюся всяким безобразием.