Время Индиго

Шах и мат

Дедушку Аси еле приволокли двое. Первый был высок, интеллигентен, корректен. Светлый костюм сидел на нем, как вторая кожа. А напарник оказался полной противоположностью: не отличался ни ростом, ни красотой, ни умением хорошо одеваться. Эдакий «никакой», человек-тень. На таких можно долго смотреть или даже разговаривать. Но потом спроси – каков человек-то? Не ответишь.

– Здра-а-а-вствуйте, господа! Позвольте представиться. Никифор Аристархович, – дедушка был на веселе. – Мои новые друзья такие шалуны. Нужно срочно отыграться!

– Дед, ты пьян?

– Дддетка, я трезв, как стеклыш… клышко. Ставлю дачу против того, что вы, гроссмейстер, у меня уже выиграли.

– Идет, – шулеры были уверены, что профессор человек слова и сам все отдаст. – По рукам.

– Позвольте, – Олег Владимирович засуетился, забеспокоился. – Я тоже в шахматы сыграть хочу. Давайте вы, дорогой сосед, поспите чуть-чуть. Нитроглицерин под язычок и баиньки. На часок, не больше!

Странная парочка переглянулась, наклевывался еще один лох? Вот так удача.

Открыть, вернее, взломать запертое купе смог именно второй. Он соорудил большой крючок из проволоки и провел им сверху вниз с торца двери. Ларчик открывался проще простого. Почти невменяемого человека положили на нижнюю полку и временно оставили в покое. Сыграть одну-две партии чуть позже, и выпотрошить до дна содержимое чужой барсетки, было делом времени.

– Ставка? – Высокий заглянул в купе к новой жертве.

– По мелочам не играем, – цокнул языком его напарник. – Меня, Лиса, не обманешь! Тертый калач.

– Хорошо, даю на кон…. Карту!

– Карту? Какую еще карту?

– Морскую. С затонувшим кораблем на дне.

– Покажи.

– Петя, бумаги.

– Не дам! Играй на свои, это моя карта.

– Ладно, тогда ставлю часы. Золотые.

В воздухе запахло жареным. Первоначальная ставка – золотые часы совсем не плоха.

Партия началась.

На девятой минуте с поля боя вылетели две трети белых фигур. Остальные яростно сопротивлялись, но черные не сдавали позиции.

Тишину в купе нарушила тетка с сумками, набитыми газетами и журналами.

– Чтиииво! Новости, скаворды. Чтииииво, новости, сканворды! Газеты и журналы. Покупайте, не скучайте!

– Не мешайте, – нервно попросил Олег Владимирович. – Отвлекаете.

– А мы что, не люди? – шулер быстро отреагировал на выпущенную фразу. Очередная жертва не любит, когда ей мешают? Замечательно. – Давай сюда прессу, хозяюшка. О чем нынче пишут?

– Выбирай, милок. Вот в этой статья интересная есть. «Пророчество Майя», конец света назначен на 21декабря 2012. Врет ли старинный календарь?

– Доживем, узнаем. Далеко еще до 2012, – раздражению соперника не было предела. – Уходите.

– Как же! Ты что раскомандовался? – отозвался Высокий. – Вы играйте, а я почитаю. Вслух. Скучно здесь.

– Бери, милок, бери. Не прогадаешь! Пресса у меня желтая, скандальная. Факты, расследования, скандалы, преступления. Вот, например, на днях в Москве мальчонку своровали через форточку! Того же возраста, как и малец на верхней полке будет. Только ваш рыженький, а в газете про блондина написано.

– Если украли, обязательно перекрасят. Может это он и есть, – прищурился Лис. – Пацан, как тебя зовут?

– Вам какое дело!? – заступился Семен. Его трясло мелкой дрожью то ли от испуга, то ли от перенапряжения. Держать сложную ситуацию и несколько взрослых людей под постоянным контролем было совсем не шуточным делом. – Где это видано, чтобы верить всякой дребедени. Вы еще скажите, что мы инопланетяне и в темноте светимся, синим цветом. Мы просто мальчишки. И еще племянники знаменитого писателя.

– У-у-у! Ты че, нервничаешь? Рыльце в пушку?

Информация, что в купе едет знаменитость не осталась без внимания. Причем тут непонятный киднэпинг, когда рядом живой кошелек с ножками сидит?

– Так ты, соседушка, значится писатель? – обрадовался Высокий. – Замечательно. Иди, бабка, иди. Не мешай, шахматистам. Они думают.

Когда тележка с прессой переползла в следующий вагон, бархатный мужской голос вновь замурлыкал последние новости.

– Политпросвещение. Читаю: «Выдержки из Интернета» «… историки предполагают, что события связаны с указанной датой конца света (21.12.2012) имеют право быть».

– Или не быть! – захохотал Лис. – Эй, писатель, я у тебя туру съем. Ладно? Продолжай.

– Угу. Чисто математические расчеты выяснили, что в 3114 г. до н. э. в Стоунхендже было воздвигнуто таинственное мегалитическое сооружение!

– Стоун Хэнд? – Лис, слушая в пол уха, все же поймал странное словечко и решил блеснуть знанием иностранного языка. – Каменная рука, да?

– Нет, молодой человек. Стоунхендж сооружение из огромных камней, – как эта информация пришла в голову полоумному писателю, он и сам не понял. Но говорил со знанием дела и потому с удовольствием парировал. – Астрономическая лаборатория древних, на территории Англии находится. И я вас потесню, позвольте-ка пешечку. Очень интересная пресса. Продолжайте, юноша!

– Нашел юношу, дедуля, – обиделся Высокий, но читать не перестал. – «В Египте ведут свое начало династии фараонов, а в Месопотамии появилась первая письменность. В это же время в Америке стали культивировать маис».

– Газетенке об этом кто сказал, древние индейцы?

– Я знаю, я! – обрадовалась Ася. – У меня дедушка археолог. Значит так, маис на раскопах нашли.

– Ага, так твой маис взял и замумифицировался?! Врут! Твой ход, дядя.

– «Создается впечатление, что на всей планете под воздействием неких внешних сил именно тогда произошла глобальная культурная революция и люди обрели новые познания».

– Точно! То на мамонтов бегали, а тут вечный двигатель, колесо и велосипед изобрели. Ходи, говорю, дядя!

– «Некоторые ученые считают, что это не просто совпадение. До даты, с которой начинается календарь майя, развитие нашей цивилизации было замедленным, и вдруг настоящий взрыв: стали воздвигаться огромные пирамиды». О, тут и про колеса есть, «ни майя, ни даже древние египтяне, тем не менее, колеса не знали».

– Хорошо, но про вечный двигатель я угадал, – Лис довольно облизнулся. – Ты, бедолага, на доску смотри. Шах! Дальше вещай, прорицатель.

– «Целые народы, захваченные новыми идеями и помыслами, пришли в движение».

Олег был в шоке! Он никак не ожидал, что партия закончится так быстро. Он попытался как-то исправить ситуацию, уберечь короля.

– Круто! Хорошие новости. Мат, – Лис потянулся от удовольствия, зевнул, блистая золотой челюстью. – Древние археологические раскопки. Эх, побывать бы там, прощупать почву в которой золото прячут. А я вот не прячу! Гони дядя котлы.

– Еще партийку? – вежливо мурлыкал напарник. – Отыграться не желаете?

Отдавать часы, совсем не хотелось. Но хищные взгляды, будто сами расстегивали браслет.

– Берите.

– М-м-м. Тяжелые, – Лис был доволен. Один ноль в их пользу. – Не обманул. Пошли теперь Аристарховича будить.

– Знаете, что, господа гроссмейстеры! – Олег Владимирович перекрыл выход из купе. – Предлагаю сделку века! На нашей стороне карта затонувших сокровищ. На вашей – все деньги моего соседа, и бывшие мои часы.

– Не! Не равноценно. Часы и деньги твоего соседа уже наши. А карта наверняка фикция. Липа!

– Как не равноценно? – не унимался Олег Владимирович. – Да там под илом на сотню таких часов. Только руку протяни! Мы за этим и поехали.

– С тобой играть не буду, – осторожность и еще раз осторожность. Шулеры прекрасно знали, что затянуть петлю нужно как можно туже. – Ты меня теперь быстро вычислишь, потому как стиль почувствовал. А давай любой из мальчишек сыграет? Хоть бы вон тот! Что забился на верхней полке. Рыжий, вылазь! Нет, маловат. Хорошо, беру старшенького. Тебя, пацан, как мама в роддоме назвала?

– Петром.

– О, Петя-петушок. Готов сразиться? Золото вернешь или все на кон поставишь. Поступок мужчины.

– Это не серьезно! Они еще дети.

– Ну?

– Хорошо. Только чтобы по-честному. Вот карта. Древняя. Осторожно, – Петр достал клочок пожелтевшей от времени бумаги, уложенный в пластиковый файл. – Отдаю сокровище Асе. На верхнюю полку слева.

– Добавь деньжат для весу. Добавь! У тебя точно есть, чую.

– Одна тысяча.

– Рублей? Долларов?

– Зеленых.

– Тысячу??? А чё так мало? – Лис привстал, пересчитывая протянутую пачку иностранной валюты. – Раньше за это сажали. А теперь, вона, дети на ветер бросают.

– Ладно, – остановил пустые рассуждения Высокий. – По рукам. Мы свое, честно выигранное, на правую полку к рыжику покладем.

– Постойте! Прекратите, – орал Олег. – Это же дети. У них в мозгах ни гамбитов, ни рокировок.

– Не важно, дядя, ставки сделаны.

Петя играл странно, урывками. Пешки берег, а ладью без боя сдал. Мальчишка подпрыгивал, садился, просил воды, выходил из вагона, думал, вздыхал.

Соперники сидели плотно, не вставали. Лишь перешептывались.

Сколько прошло времени, никто не засекал. Но ближе к полуночи Петя устало прошептал:

– Мат в три хода.

– Врешь, пацан, играй! – Лис нервно подергивал себя за мочку уха. Ход. Второй. Третий…

– Я выиграл! – Петька скинул короля щелчком.

– Что-о-о-о? – Лис сгреб в кулак остатки шахматных фигур. – Да я тебя….

– Все, господа! Довольно! – пришло время и дяди Олега защитить мальчишек. – Покиньте купе. Детям пора спать. Вы явно задержались. Игра была честной, не прикопаешься.

– Карту! Деньги! – в руках Высокого сверкнул нож. Мужчина запрыгнул на верхнюю полку и приставил лезвие к шее Антошки. – Гони монету, сопляк.

Лезвие ножа дрогнуло под взглядами: Семена, Петра и Аси. Лезвие потеряло жесткость. Стало мягким, как воск. Металл стекал на рукоять, как расплавленная карамель! Но руку не обжигало.

– Антон, не бойся. Он сейчас уйдет, – прошипел Петр.

– Я не боюсь, – вслух произнес ребенок. – Дядя Олег, уйди. Заболеешь.

Тяжелый, не по-детски серьезный взгляд приказал подчиниться. Олег Владимирович встал и вышел вон.

Жуткая головная боль. Мозги взрывались, как мыльные пузыри. Мысли путались, сбивались в кучу. Тело размякло, расплылось по верхней полке и упало на пол. Высокий еле встал на четвереньки и начал биться головой в дверь. Чтобы боль утихла.

Испуганно подвывал Лис.

 
                                               * * *
 

– Узелок на память, – Антон завязал узлом послушное, как пластилин лезвие ножа и вернул его хозяину. – Не стой на нашем пути! Не зли.

За окном купе мелькали огни какого-то поселка. Поезд сбавил скорость и затормозил.

– Прекрасно, – улыбнулась Ася. – Стоянка две минуты. Успеете выбраться.

– Шевелись, – приказал Семен, захлопнув шахматную доску.

Несчастные шулеры выползли на четвереньках из купе, с трудом поднялись, и по стеночке, по стеночке покинули вагон. Но не рассчитали силы и свалились на перрон как два мешка с песком.

Только здесь, головная боль отпустила, будто и не было вовсе.

– Два-один. В нашу пользу, – Семен был доволен. – Бой закончился.

Но дорога, полная приключений только начиналась!

 
                                                * * *
 

– По-моему, перебор, – произнес вслух Петр и задумался.

– Я защищался, – Антон достал из-под подушки мандаринку, аккуратно очистил ее и раздал друзьям.

– Партия удалась, – Аська была в полном восторге.

Наконец-то, она встретила равных себе по силе.

– Дедушка будет доволен. Спокойной всем ночи.

– Спокойной ночи, Ася.

– Спокойной ночи, – улыбнулся своим мыслям Семен, – И позови Олега. Он за дверью подслушивал, бедняге тоже перепало.

 
                                                * * *
 

– Дядя Олл, проснись, – тонкие девичьи пальчики коснулись виска. Боль тут же прошла. Огромные голубые глаза светились радостью и спокойствием. – Вас мальчишки зовут.

– Все хорошо? – в туманное сознание вплыл образ сказочной Принцессы.

– Конечно, – принцессу окутывал ореол из цветущих фиолетово-синих васильков.

Я встал, погладил малышку по голове и вошел в купе. Как в клетку с тиграми! На меня смотрели три пары озорных детских глаз. Антошка запрыгнул на плечи. Обнял, поцеловал в лысеющую макушку.

– Малинки-ягодки, ты испугался? – голос у Антона оказался на удивление низким. – Прости. Я не хотел.

– Ты заговорил? – я нервно сглотнул. В горле пересохло.

– Хочешь пить? Мандаринка, – на ладошке лежало три оранжевые дольки. – От нас.

Вкус детства оказался на удивление ярким!

– Ты научишь меня читать? – прошептал малыш.

Чуть позже я понял, это были его мысли, не голос! Но в тот момент я автоматически ответил, будто всю жизнь умел слушать мысли других людей.

– Обязательно. С чего начнем?

– С газеты, которую купили плохие дядьки. Мне нужно быть там.

– Где там? В газете?

– Я тебя люблю, – ребенок явно устал. Не мудрено.

– Расскажи сказку.

– Ах, Антошка, Антошка, мой милый сказочник.

– И мне, сказку.

– И мне тоже, – заголосили мальчишки.

И я понял! Они – мое призвание, моя судьба. Страх ушел. Испарился. Рядом со мной обыкновенные дети. Ну, может быть и не совсем обыкновенные, но все-таки, дети. Моя забота и любовь

– Давным-давно. У самого синего моря жили-были…

Братья по крови

Мистер Стик был недоволен. Неделя интенсивного поиска украденного ребенка результата не дала. Потрачена уйма денег на размещение информации в СМИ, обещано крупное вознаграждение, даже знаменитые экстрасенсы получили заранее часть гонорара только за то, что предположительно указали на место, где может находиться трехлетний ребенок. Удивительно, но некоторые данные экстрасенсов совпадали и поэтому в указанные квадраты города были посланы усиленные наряды полиции. Как еще найти дитя в огромном городе? А одна из ясновидящих вообще заявила, что украденный ребенок не по зубам иностранной разведке, и что она постарается сделать все возможное, чтобы запутать следы.

Утром нужно встречать чету Фронт. О чем им докладывать? О том, что в России может произойти все что угодно? Что эта страна, как и люди непредсказуемы? Что в цивилизованном мире есть только два ответа: «да» или «нет». А здесь, в стране непуганых идиотов, он постоянно слышит сочетание-идиому «да-нет». Или того хуже «как Бог даст». Причем, даже за эту фразу, довольно часто, нужно еще и заплатить.

Чего стоит только директор детского дома? Как можно адекватно реагировать на ее оправдания по поводу киднэпинга в ее организации? Вспомнить страшно.

 
                                                * * *
 

(Детский дом, кабинет директора)

Женщина необъятных размеров сначала плакала в скомканный носовой платок, извинялась за нерадивость персонала. Но слезы были недолгими. Деловая жилка взяла верх, и она предложила заменить «потерю» на любого другого ребенка. Она несла какую-то чушь по поводу родни выбранного на усыновления малыша. Хотя в документах родня вообще не значилась. Разве ребенок не круглый сирота?

– Антошка судьбой меченый. Не от мира сего. Мамка при родах умерла, отец без вести пропал, старший брат сбежал от нас года два назад. Говорят, милостыньку собирает. Видно судьба у семьи такая. Появляться и исчезать.

Ничего себе оправдание?! Выражение «Видно судьба такая» покоробило.

– У нас еще один Антон такого же возраста есть. Заказчики ваши подмены и не заметят! Я только фотографию в личном деле переклею, и все. Им, какая разница?

– Как так? Ваша полиция завела дело о киднэпинге?

– Дело? Какое дело? СМИ ошиблись, вернее, перестарались. Это мои подчиненные ночью выпили немного, вот им и показалось, что детей в форточки выкидывают. Я написала заявление о похищении с их слов. А после проверки оказалось, что все детки на месте. Хотите проверить? Документы в порядке. Не переживайте, в полиции я уже была, в ножки кланялась, прощения просила за неправильную информацию. Объяснительную даже писала! Закрыли дело за отсутствием преступления. Конечно, придется отчитываться перед начальством, и выговор получу. Но это вас уже не касается.

– Тогда я сам в полицию напишу! Я знаю, это другой Энтони.

– Вы ему кто? Родственник?

– Я доверенное лицо усыновителей.

– Так усыновляйте, кто мешает?

– Разница существенная. В деле на Энтони проведен ряд специфических исследований. Ребенок должен быть похож на родителей.

– Бог с вами, похож, смотрите. Волосюшки светлые, глазки голубые. Даже родинка на щечке, как у вашей мадам Фронт. А исследования мы оставим прежние. Поди, потом докажи. Может, напутали чего наши в лабораториях. Бывает.

– Да?

– Учтите! Деньги кончились.

– Не понял.

– Как же, не понял он. Я весь ваш аванс на них, сердешных, уже потратила, – директриса показала в сторону двери, – Не верите? Вот. Вот. Вот еще квитанции. Детское питание, пеленки, распашонки, постельное белье. Идемте!

– Куда?

– Я покажу вам постельное белье.

– Подождите, подождите! Вы сказали, что у Энтони есть брат?

– Ну, есть.

– Почему я узнаю об этом только сейчас?

– Вы не спрашивали, а я не отвечала. Они только по матери родные. Отцы разные. И по документам все чисто.

– Мне необходимы координаты этого мальчика.

– Я ж говорю, сбежал Сенька. Побирается.

– Где побирается?

– Хлебное место нашел. В Москве видели, как машины мыл.

– И не поймали за шиворот?

– Зачем? Его дело у меня больше не значится. Вырос парнишка.

– Кто видел?

– Я видела, на Лужниках. Сенька здесь причем? Он уже взрослый. Но такой же, как и Антон, с прибабахами.

– Такой же? – пушок на лысине мистера Стика встал дыбом! Рука сама потянулась в карман. На стол упали две стодолларовые бумажки. – Где сейчас его отец?

– Спился, – купюры как ветром сдуло. – С горя. Видите ли, Катенька не от него забеременела. Разве можно жене мужу все рассказывать? Он дебоширил, вот она к любовнику с сыном и ушла.

– И? – нетерпение нарастало.

– Дальше? – собеседница удивленно посмотрела на пустой стол. – Кто владеет информацией, тот владеет миром.

Еще триста долларов не успели покраснеть от стыда и скрылись в бездонных карманах.

– Дальше, – нетерпеливо зашипел мистер Стик.

– Непутевые у Катьки мужики. Второй по командировкам скакал. Приедет, деньги привезет. Недельку отоспится и зафитилил в края далекие.

– Фи-ти-лил? Это профессия?

– Почти. Сенька тогда маме у-у-у как помогал. В школе учился на все пятерки. Все сам! К концу первого класса сдал экзамены экстерном и перешел в четвертый. Вундеркинд.

– А что еще вы знаете о Сэме? – Мистер Стик терпеть не мог русских имен, они сложны в произношении, и старался переделывать их на свой привычный лад.

– По характеру мятежник. Любит независимость, натура творческая, шустрый, резок в суждениях. Уроки быстро сделает, и убегает по своим делам. Но в магазин там, или молока купить, хлеба. Так это завсегда.

– Завсегда? – не понял выражения иностранец.

– Мужичок, говорю настоящий! – дама, то срывалась на крик, будто доказывала кому то правоту суждений. А то шептала еле слышно, заглядывая в глаза собеседнику, как преданная собака. Только хвостом не виляла.

– Даже в роддом мамку собирал, на такси отвез. А она возьми и помри! Похоронили, честь по чести. Пришлось Ваньке Первому, ее первому мужу, пацанов к себе забрать. Тут и письмо с Сибири пришло, мол Иван Второй, ейный любовник, затерялся. Полез с геологами во внутрь горы, его и завалило. Тело не нашли, потому и объявили без вести пропавшим. Так как брак со вторым мужем был гражданским, не зарегистрированным, то и жилье новорожденному не полагалось.

У Стика глаза на лоб полезли от новой информации. Конечно, он не все понял дословно, но самое главное отметил. У Энтони есть кровный брат по матери, которого зовут Сэм. Мать Энтони умерла при родах. Отец Энтони пропал без вести. А вдруг он жив? Голова поплыла кругом.

– Дальше то что?

– Я свидетельство о рождении Антону справила, – директриса кружила вокруг гостя, как дирижабль вокруг столба, на котором его привязали.

– В графе отец, прочерк поставила. Ванька Первый от отцовства отказался: «Не мой», – говорит. – «Пусть сам выкарабкивается».

– Так бывает? Мексиканский сериал.

– А ты что думаешь, здесь медом мазано? – тяжелая женская рука упала на стопку документов. Несколько листов подпрыгнули от неожиданности и полетели на пол. Дама с трудом подняла их и стала искать, откуда выпали бумажки, чтобы положить на место.

– В каждом деле по судьбе человеческой.

– Откуда вы все знаете?

– Соседка я их бывшая. По коммуналке.

– Коммуналка? Это что?

– Вот бестолочь. Квартира одна, кухня тоже одна, а в каждой комнате по семье живет. Людей много, а квадратных метров на человека мало. Понимаешь?

Мистер Стик кивнул в знак согласия.

– Так вот, – дирижабль в юбке подал несчастному стакан с водой, предварительно отхлебнув из него. – Кипяченная, уже остыла. Угощайтесь. Семен отцу предательства не простил. Ушел со мной в детдом. За няньку Антону был. А папаша недоделанный совсем спился. Родительских прав его, естественно лишили.

– Почему?

– Так я помогла, по знакомству. Как мне было иначе пацана в государственное учреждение устроить? Все по закону должно быть.

– Где? – Мистер Стик одним глотком осушил кипяченую жидкость, ему было уже все равно, что из его стакана пили. – Где сейчас первый Иван?

– В хосписе. Радиацию, сердешный, подцепил. Давно еще. Они тогда на полигоне служили. А теперь – рак. Пришло время, расплачивается. Недолго осталось. Даже воды некому поднести. Как представится, его комната мне и отойдет.

Да. Пятьсот долларов стоили ценной информации!

«Как представится, его комната мне и отойдет», – вертелось в голове иностранца странная фраза. Куда отойдет? Кому представится?

Теперь мистер Стик был уверен, кто украл Энтони.

Теперь мистер Стик знал, что ответить господину Фронту. Он нашел вместо одного, двух гениальных детей, к тому же братьев по крови.

Осталось их отыскать…