– Ясно, что ничего не ясно, одни страшилки да пугалки. – Лиза взглянула на поникших друзей и скомандовала: – Хватит время тянуть, пошли. Я не верю в демонов и вы не верьте.
Ленка, прежде чем водрузить на спину рюкзак, жалобно спросила:
– Лиз, номер сотового деда знаешь?
– Какой сотовый…? Ты соображаешь, что говоришь? Здесь не только сотовой вышки нет, но и электричества, наверное.
– Значится, не раздумали приключения искать…? – водитель с сожалением посмотрел на ребят и, покачав головой, сел в машину.
С сомнением глядя на непроходимую чащу, в которую сейчас придётся окунуться, прислушиваясь к тревожному шёпоту листвы на деревьях, Ленка прошептала:
– Может, вернёмся? Мне страшно …
– Нет уж, раз приехали, то пойдём до конца. – Лиза махнула водителю рукой. – Неужели вам не интересно узнать, правда ли то, о чём толкуют люди? Что на самом деле происходит там? Я материалистка и в разные привидения не верю.
Лиза решительно шагнула в лесную чащу, где среди высокой густой травы и разросшегося кустарника затерялась лесная дорога.
ГЛАВА 2.
Ребята не поняли, обрадовался дед их появлению или нет. Когда они голодные, измученные несуразной дорогой и непроходимой лесной чащей, дотащились до его дома, он не предложил им ни еды, ни воды, ни отдыха. Смотрел на них мрачно и неприветливо.
Первое, что поразило гостей, это большое количество котов, сновавших вокруг.
– Зачем тебе столько кошек…? – удивилась Лиза. – Мышей что ли много?
Дед буркнул:
– Пусть живут, не жаль.
Глазам молодых людей представилось печальное зрелище, вызвавшее лёгкий озноб. Всё, что осталось от когда-то большой деревни, располагавшейся на пригорке, рядом с заливными лугами и красивым озером, вызывало у ребят недоумение и сочувствие. Несколько забытых, покосившихся изб без окон и дверей, с провалившимися крышами, вперемешку с пепелищами, заросшие травой, одичавшей малиной и вьющимся везде, где можно, хмелем, пугали своей пустотой и обречённостью. Единственный жилой дом деда, сиротски жался с краю, тоже сильно обветшалый и требующий большого ремонта.
От колхозных полей, ранее окружавших деревню, не осталось и следа. Вся округа заросла березняком, среди которого, если приглядеться, можно заметить узкую, едва заметную тропинку, ведущую неизвестно куда.
Оглядевшись, ребята пришли к выводу, что жизнь здесь далеко не фонтан и не зря про эти места ходят фантастические слухи. Все дружно подумали, что неделю тут вряд ли они выдержат, к тому же, дед какой-то странный, всё время молчит. Буркнет что-нибудь и опять молчит.
Лиза прошептала Ленке на ухо:
– Одичал совсем, не обращай внимания.
Мишка весело поинтересовался:
– Спать на сеновале будем, вповалку?
Дед сверкнул взглядом из-под кустистых бровей.
– В избе. На сеновале комары съедят.
Ребята вошли вслед за хозяином в избу и столпились у порога. Поразил порядок в доме, чего они никак не ожидали. Каждая вещь лежала на своём месте, которое, похоже, никогда не покидала. Узорчатые, домотканые половики смущали своей новизной, на полу лежали ровнёхонько, будто по ним никто никогда не ходил. На окнах висели короткие тюлевые занавески и такие же короткие ночные задергушки. Бревенчатые стены были увешаны рамками с мелкими старинными фотографиями. Лиза не увидела на них ни себя, ни своих родителей, зато поразили несколько фото с усопшими в гробах и скорбными старушками в чёрных платках.
Лиза спросила у сиротски жавшегося в дверях деда:
– А иконы, куда делись? Я помню, у бабушки их много было. Вот в этом углу тябло висело, а теперь какая-то странная картина…. – Лиза вгляделась в картину и удивлённо спросила: – Дед, что тут изображено? Толи черти в преисподней, толи ещё что…?
Она вопросительно уставилась на молчавшего человека, считавшегося её дедом.
– Где всё-таки иконы, дед? Почему вместо них висит вот это…?
– Ходили тут, иконы покупали, я все и продал. – Не меняя позы, ответил он и, немного помолчав, добавил, – Зачем мне они, я не верующий, а это…, – он посмотрел на странную картину, нашёл где-то и повесил, чтобы угол не пустовал.
– А зеркало? – не отступалась Лиза. – У вас был такой красивый трельяж. Я маленькая была, но помню.
Дед нахмурился, вопросы ему не нравились, но он всё же раздражённо ответил:
– В зеркало я тоже не гляжусь, не красна девица. Нечего место занимать…
– Да уж…, – вздохнула Лиза и предложила друзьям достать из рюкзака продукты.
Первая робость от встречи с негостеприимным хозяином прошла. Ребята перестали обращать внимание на угрюмого старика и, весело переговариваясь, стали распаковывать вещи. Выложили продукты на стол, собираясь перекусить.
– Дед, воду на чай, где берёшь? Вскипятить её, где можно? – спросила Лиза, обернувшись к старику всё ещё стоявшему у дверей, и замерла. Тот внимательно следил горящим взглядом за Ленкой, как кот за мышью. Он не слышал, о чём спросила его Лиза, всё его внимание было обращено на Ленку.
Лиза резко повторила:
– Дед, где воду берёшь?
Старик скользнул по Лизе взглядом и, усмехнувшись, чётко произнёс:
– Вода в озере, кипятить на костре. Чайник на шестке…
– Это что же, костёр надо разводить? – повеселел Мишка – Здорово!
Дед неожиданно преобразился. Прошёл к столу и сел на стул.
– Колодец обвалился, ремонтировать некому, а в озере вода чистая…
– А зимой как же, – удивилась Ленка. – Где воду берёте?
– А снег на что? – в тон ей ответил старик и придвинул стул.
В его глубоко посаженых, тёмных глазах то и дело будто вспыхивали искры. Лизе показалось, что ещё немного, и они посыплются веером. Всмотревшись в лицо старика, она обратила внимание на отсутствие морщин, и подумала, что если состричь с его головы давно не стриженые и нечёсаные космы, побрить и умыть, то получится не старик. На Ленку он смотрел совсем не по стариковски, кустистые брови играли, а из улыбающейся бороды то и дело показывались желтые, но крепкие зубы. Ну и дела, подумала Лиза, точно, он здесь одичал. Сколько же ему лет? Если отцу сорок, то деду самое малое шестьдесят. Она вздохнула и скомандовала:
– Михаил, что сидишь? Иди, разжигай костёр, а мы с Леной за водой.
***
Спустившись по узенькой тропинке вниз, девчонки почувствовали запах озера. Так могли пахнуть только водоросли и тина. Они обратили внимание на жёлтые кувшинки, покрывавшие тёмную озёрную гладь. Залюбовавшись озером, Лиза пыталась представить что-нибудь таинственное и мистическое. Но сколько не старалась, в воображении ничего не возникало, кроме того, что было на самом деле. Овальное, достаточно большое озеро, по краям заросшее осокой, рогозом и камышом. Вокруг простирались заливные луга, которые раньше выкашивались, а теперь густая трава росла вперемёшку с кустами шиповника, черёмухи и дикой чёрной смородины. За ноги цеплялась, царапая кожу ежевика.
– Здравствуй, озеро, – проговорила Лиза, cклонившись над водой и зачерпнув её в ладошку. – Какое ты красивое, да и вообще, как тут красиво.
Она повернулась к Ленке, которая тоже с восхищением оглядывала окрестные заливные луга. – Лен, тебе нравится здесь?
– Очень нравится, красивые места, только дед пугает. Я его боюсь, странный какой-то.
– Я сама не знаю, что с ним, не узнаю его. – Помолчав, спросила: – Лен, ты не почувствовала, от него неживым пахнет.
– Почувствовала, какой-то плесенью. – Посмотрев друг на друга девушки рассмеялись.
– Он, наверное, вообще не моется, – предположила Ленка. У него нет ни душа, не бани.
– Если только в озере, а зимой в снегу, – поддержала подругу Лиза.
Они присели на скамейку и стали, молча, смотреть на озеро.
– Вы чего тут замерли?
Залюбовавшись природой, девушки не услышали, как подошёл Мишка
– Что пугаешь? – обрушилась на него Ленка. – Заикой можно остаться.
– Подумаешь, какая нежная, испугалась…. Ты вон деда бойся, смотрит на тебя, как кот на сметану, – засмеялся Мишка и, обняв девушку, потащил к воде.
– Отпусти, Мишка, – завизжала Ленка, вырываясь из объятий парня. – Измочусь вся…
– Давай купаться, мы зачем сюда приехали?
– Миша, отпусти её, купаться пойдём на реку. Здесь недалеко, с километр будет.
– А в озере что? Вода прогретая, чистая. Давайте у деда спросим, может сети есть, наловим карасей и нажарим в сметане.
– Сметаны, где возьмёшь, деятель? – Ленка сердито выжимала намоченный подол сарафана. – У тебя одни глупости в голове, никакого рационализма.
– Подумаешь, какая рациональная. Сидела бы дома, зачем приехала? По берегу ходить да вздыхать от переизбытка чувств?