Кикимора спасает мир. Сказки XXI века

Пусть победит сильнейший. Листопадные сказки

Памяти Стефана Патрика Лива – великолепного вратаря

«Сибири», погибшего в авиакатастрофе со своей

новой командой «Локомотив».

16 октября проходит матч «Авангард» – «Сибирь» – в прошлом году ее вратарем был Стефан Патрик Лив, он был одним из самых надежных в лиге

В то солнечное октябрьское утро Ястреб решил навестить медвежонка Остапа в заповедном лесу.

Хотя времени до матча его хоккейной команды оставалось совсем мало, а лететь ему было еще прилично, но он свернул в заповедный лес. Как же там было золотисто и спокойно. Но тишина оказалась обманчивой.

Медвежонок Остап был не один. Он почти никогда не бывал один, но на этот раз на поляне перед озером рядом с ним стоял белый журавль, один из тех, с которыми они уже успели попрощаться.

Сам ястреб проводил их по просьбе медвежонка в теплые края, откуда же он мог снова тут взяться? Может это какой —то другой журавль? Но нет, разве забыть ему эти глаза, сколько раз в прошлом году он пытался его отвлечь и гипнотизировать, ничего не получалось – он был лучшим из вратарей. Самым лучшим, это надо было признать. Ястреб должен был признаться, что тут он был бессилен.

И с радостью подумал о том, что даже хорошо, что теперь у них в воротах стоит совсем другой парень, вот на нем Ястреб и собрался отработать свои магические гипнотические приемы, команда не должна проиграть, а вратарь не должен был непробиваемым, пока он остается символом команды.

Ястреб взглянул на медвежонка, и тот захлопал в ладоши.

– Это хорошо, что ты появился, тебя мы со Стефаном и ждали.

– А ему я зачем понадобился, и как он тут оказался, если они все уже должны были улететь? – стал ворчать Ястреб

– Он вернулся, ему там грустно и тоскливо, ведь до сорока дней они еще могут быть на земле. Только завтра на рассвете они должны покинуть наш мир.

– Ты хочешь попросить меня, чтобы я проводил его снова и бросил свою команду в такой момент?

Ястреб начинал сердиться, и нервно бил крылами, так, что журавль даже покачнулся и отошел в сторону.

– Нет, ты не совсем понял меня, я хочу, чтобы ты взял его с собой, и позволил ему сыграть в последний раз. Ведь это его родная команда, ты же не забыл, что эти годы Стефан был там и защищал их ворота.

– Медведь, я что-то не понял, о чем ты говоришь? Он будет играть не за нас, а против нас, или он тебе пообещал что-то другое?

– Я знаю это, – спокойно отвечал медвежонок.

– А если знаешь, о чем ты меня просишь? – Ястреб злился все сильнее, он ожидал от Остапа чего-то, но ведь не такого.

– Но разве ты не понимаешь, как ему хочется сыграть в последний раз, я весь день уговаривал давеча бабу Ягу и она согласилась помочь нам со Стефаном, а ты откажешься?

Ястреб помолчал немного, в какое трудное положение ставил его Остап.

– Пусть он сам летит, я своими крыльями не буду копать яму своей команде, и тебе не советую.

Медвежонок не поверил своим глазам. Его родной, спасенный Остапом Ястреб теперь казался лютым зверем. Он защищает их любимую команду, но разве он не понимает, что это в последний раз для Стефана? А остальным еще играть и играть до упаду… Даже если они проиграют, разве это не стоит того?

Он ли это или им подменили птицу?

Но Остап был спокоен.

– Он не может лететь без тебя, условие Яги было такое, что только ты можешь проводить его на этот матч. Ты не представляешь, как ему хочется сыграть в последний раз, завтра этому уже никто не поможет, мы все будем бессильны.

– Он непробиваем в воротах, я не могу ему этого позволить, – упрямился Ястреб

Медвежонок ему ни о чем не напоминал, но тот сам понимал, что он у него в долгу, потому и голос его уже не был таким твердым.

Остап молчал. Молчал Ястреб, времени оставалось все меньше.

– Мне уже пора, я и без того только на один миг заглянул к тебе, а задержался на час…

Журавль стоял в стороне, на него жаль было смотреть, Остап отвернулся. Ястреб мысленно убеждал себя, что он не должен расслабляться, надо помнить, что если этот парень не сыграет еще раз, не большая беда, а если проиграет его команда, тогда его убить надо, парни и тренер ему спасибо не скажут за то, что он сотворил, и не будет ему оправданья.

Но почему Остап за него просит, как он смеет просить, ведь это и его команда тоже, что же случилось с их медведем?

Алый лист закружился и упал прямо перед ястребом.

А он только что загадал, что если упадет желтый лист, то он полетит один, если красный – придется взять с собой этого журавля. Так он решил положиться на случай и на жребий небес.

Но как могла мудрая Яга потребовать, чтобы он сам повел этот парня на матч, да что она вообще творит – это все проделки кота Баюна, без него не обошлось? Они все против него настроены.

Ястреб взглянул на алый лист и повернулся к журавлю.

– Полетели скорее, а то опоздаем, будет тогда тебе игра.

Медвежонок оживился, он с самого начала верил, что Ястреб не сможет отказаться, ведь он тоже знает, как каждому из них хочется сыграть в последний раз, а зная, что это последний раз-особенно.

– До свиданья, Стефан, – помахал лапой медвежонок, -удачи тебе, и пусть победит сильнейший

– До свиданья, Патрик, – услышал медвежонок голос Соловья откуда-то с вершины дерева, под которым сидел медвежонок и совсем недавно приземлился его любимый Ястреб.

Но удивило Остапа не то, что Соловей назвал журавля вторым именем, на дереве не было ни одного алого листа, оно было таким золотистым, что сияло и слепило глаза.. Откуда же там взялся красный лист?

Но понять этого медвежонок не успел.

– Пошли смотреть хоккей, – подмигнул ему Соловей, – и пусть победит сильнейший… А наш Ястреб все-таки классный парень, мы не зря его спасали.

Соловей и Медвежонок скрылись в замке.

Листья кружились и падали, весь мир казался таким золотым и прекрасным, только солнечная осень была такой печальной…

– До свиданья Стефан Патрик, мы любим и помним тебя всегда. Светлая тебе память…

Ястреб и Макс -СУ-33

В заповедном лесу было тихо и солнечно. Медвежонок Остап бродил от одной березки к другой. Он искал золотистые листья. Но листья все еще были зелеными и крепко держались на ветках.

– Завтра полетят журавли, – крикнул с верхней ветки клена Соловей – самый главный друг медвежонка.

Соловей считался разбойником, был проказником, и не давал медвежонку скучать, и правильно делал. Ведь не только медвежонку в осеннем лесу бывает пусто и скучно, да еще перед 7 сентября, самым горьким днем в году.

– Завтра полетят журавли, – словно эхо повторил Медвежонок, – они снова покинут нас, как же грустно прощаться с нашими журавлями.

– А к нам летит ястреб, – заявил Соловей, ведь он сидела высоко и видел далеко.

Медвежонок подпрыгнул от неожиданности. Он не сомневался в том, что это был его Ястреб номер семь, а не просто залетная птица какого-нибудь царя Гороха.

Как небольшой самолет, ястреб приземлился на поляну, задев медвежонка крылом.

– У тебя же матч через несколько часов, почему ты здесь? – стал спрашивать Остап.

– Да я хотел тебе сказать, что они там сегодня Макса, ну СУ-33 провожают, не хочешь взглянуть и лапой ему помахать? Он все-таки ваш золотой капитан, устрой ему маленькую олимпиаду, а я тебе помогу.

– Не трогай медведя, – взвизгнул с ветки Соловей. Это плохая идея. Он же не игрушка, а если ты его не удержишь, уронишь?

– Не уроню, у меня когти цепкие, удержу, – сопротивлялся Ястреб, – это все-таки мой медведь, а не чужой.

– Тогда поранишь, вон какие когтищи, – снова возник Соловей.

– Я буду осторожен и доставлю к тебе Остапа в целости и сохранности.

– Знаю я твою осторожность, – может ваш Макс и золотой парень, но медведь пусть в лесу остается, так целее будет. Да и праздник это Макса, а не Остапа, вот им пусть и любуются. Оставь медведя, и давай поторопись, а то опознаешь.

Соловей разговаривал сверху, махал руками, что-то объяснял, и даже не заметил, что ни Медведя, ни Ястреба уже на поляне не было.

Они незаметно от него сбежали, даже след простыл, вот как он заговорился.

– Ну, ястреб, ну, гад такой, – возмущался Соловей, – утащил все-таки медведя. Разбойнику просто было одиноко в лесу, и он завидовал этой парочке.

– Чего рассвистелся, – усмехнулся Леший, – ему же хуже будет. Я так оберегал Остапа от стадиона. Лучше ему там совсем не появляться, чем появляться на час, подышать тем воздухом, а потом снова к нам ворочаться.

– Да и Велес не знает, что лучше, а что нет, – обреченно вздохнул Соловей, но сразу было видно, что он очень переживает за медвежонка.

№№№№№№№

Ястреб донес Остапа до стадиона, и предупредил, усадив на один из балконов, где его не было видно:

– Не сильно высовывайся, я за тобой вернусь в нужный момент, да не упади на болельщиков, как снег на голову. А то они тебя задушат в объятьях, а меня потом твой Соловей со света сживет.

##############

На арене после матча, когда стали говорить о Максе? и он сам что-то отвечал, Остап выглянул из укрытия. Макс поехал в цент круга, и все поднялись, чтобы его приветствовать, а он все ехал и ехал вперед, чтобы попрощаться со своими болельщиками, а они хлопали все громче и громче. А на кубе другой Макс поднимал чемпионский кубок. Какие же замечательные это были времена для ястребов и их реактивного капитана

Но он остановился, и взглянул под купол, туда стали смотреть и все остальные болельщики. А под куполом парил настоящий ястреб, в когтях у которого был медвежонок. И ястреб махал крылом, а медвежонок лапой, совсем как когда-то на той олимпиаде. Но вдруг он разжал вторую лапу, и бархатное алое сердце полетело вниз, туда, где остановился СУ-33.

Они все видели, как Макс ловко поймал сердце и прижал его к груди.

– Улыбнись, капитан, ты самый лучший, пусть наши сердца навсегда остаются с тобой.

Так медвежонок и ястреб и улетели через какой-то открытый под куполом люк, а там, в темном небе к ним присоединились белые журавли. Они снова собиралась в теплые края, но сначала хотели навестить своего медвежонка, с которым подружились за эти два года.

7 сентября —самый печальный день в году, они должны были прощаться с нами и отправляться в путь… И хотя Макс тоже попрощался с болельщиками, но для него к счастью, жизнь продолжалась. Он так и останется самым лучшим капитаном на свете, живой легендой.

И Остап, и белые журавли знали лучше других как хорошо быть Живой легендой.

 
Он хотел подарить тебе сердце, я знаю,
Столько было побед и жестоких потерь,
И сегодня душа средь шаров улетает.
И арена молчит, Макс, ты в чудо, поверь.
 
 
Будут ястребы снова встречать капитана,
Будут дивные птицы парить до зари,
Как красиво твой ястреб несется в туманы,
Посмотри-ка в воротах как прежде стоит
 
 
Саша Вьюхин, такая пора золотая,
Все вы живы, и вы чемпионы опять.
Только ястреб в просторах безоблачных тает.
Улыбнись, капитан, ты не мог проиграть.
 
 
Ну а если сразиться уже не случится,
Наша осень беспечно спешит на порог,
Посмотри, как парит, твоя гордая птица,
Макс, ты лучший, ты многое можешь и мог…
 
 
Пусть душа средь шаров золотистых витает,
Пусть останется где-то печаль и укор,
Ястреб гордый под купол спокойно взлетает,
Не грусти, капитан, ты красиво ушел.
 
 
Ты остался, и память хранит те триумфы,
И печаль поражений пора нам забыть.
Слез теперь не сдержать, и с такие минуты,
Гордо ястребу в небе над Омском парить…
 

Ангел, сказочница и кот

Глава 1 Ангел в метели

Девочка сидела у окна, наполовину покрытого снежными узорами. Ей исполнилось девять лет. И так получилось, что в эту предновогоднюю ночь она осталась дома совсем одна. Она еще помнила, что в раннем детстве видела ангелов не только восковых на новогодней елке, но, как и ко многим детям, они приходили к ней, воздушные и прекрасные. И на этот раз ей было так грустно, что вспомнились детские грезы. И она просила, чтобы один из ангелов, тот, которому больше некого хранить, заглянул к ней в этот час.

Черный рояль так давно никто не открывал. Она не видела белоснежных клавиш с того часа, когда умерла ее мама, и в доме больше не звучала музыка. Она не посмела бы коснуться этих клавиш. Хотя несколько лет ходила в музыкальную школу и упорно пыталась приобщиться к миру создателей самого великого чуда на земле – музыки. Но с ее уходом все для Рады оборвалось, завершилось внезапно.

И вдруг, в тот момент, когда она настолько погрузилась в воспоминания, что реальность почти перестала существовать, она услышала «Лунную сонату». Никогда прежде Рада не слышала такого вдохновенного исполнения.

Сначала она была уверена в том, что это мама вернулась оттуда, откуда по заверениям взрослых не было возврата. Но разве взрослые всегда правы и не могут ошибиться?

А музыка, живая и великолепная, звучала все отчетливее. И она заставила себя очнуться, хотя и боялась, что она может исчезнуть, как только возвращаешься в реальность. Но музыка звучала и не смолкала.

Когда мы о чем-то просим небеса, то кто-то из небесных создании нас все равно услышит. Раду услышал чертенок Глеб. И так стало жаль ему бедную грустную девочку, что он привел к ней заблудившегося одинокого ангела.

Только что умер ребенок, к которому он был приставлен, и пока у него еще не было другой души. Глеб видел, как ему было одиноко. Вот он и решил, что должен помочь встретиться этим двоим.

По дороге он рассказал ему о Раде и очень вежливо попросил:

– Побудь с ней, в эту праздничную ночь никто не должен скучать и грустить, она не заслужила такого.

– Но я не могу самоуправничать, – говорил Ангел, хотя в глубине души он радовался тому, что Глеб натолкнулся на него, и устроил для него пусть маленький, но все-таки праздник. Ведь и ангелы, привыкшие кого-то хранить, не любят оставаться одни.

– Ты никого пока потерять не можешь, – напомнил ему Глеб, – а потом выкрутишься как-нибудь. Если они заметят, что ты был не особенно расторопен. Я тебе помогу, – заверил он, видя, что ангел все еще колеблется.

Ангел знал, что на чертей нельзя надеяться. Но он был очень вежливым созданием, и никак не мог ему отказать, хотя и спросил:

– А почему ты сам не идешь к ней?

– Это странная девочка, она не хочет веселых и забавных чертей, ей нужен ангел, что тут поделаешь.

Сам же он отправился к мальчику, который в этот вечер самозабвенно играл на саксофоне. Он точно знал, что Дима станет со временем самым известным исполнителем и прославится на весь мир. Он и теперь уже мог соревноваться с взрослыми музыкантами, и суровые критики приходили в восторг, как только его слышали.

Но в этот вечер ему хотелось оторвать мальчика от важных, но таких утомительных дел и подарить ему немного беззаботной радости. Ведь глядя на него, душа Глеба обливалась слезами. Порой он казался таким усталым и печальным, у него совсем не было детства, а ведь оно должно быть у каждого юного создания.

Дима очень обрадовался вторжению Глеба. Как только тот появился, он вместо минорной баллады заиграл какую-то музыкальную шутку и удивленно огляделся вокруг. Это был тот редкий случай, когда он сам не ведал, что творит. Когда музыка оборвалась, он удивленно огляделся вокруг.

– Праздник на дворе. Ты еще вернешься завтра к своей классике, – подал голос Глеб, чтобы он не искал его особенно долго, – сегодня новогодняя ночь.

– А ты что делал весь день? – спросил его Дима.

И он рассказал о девочке, к которой только что отправил бездомного ангела.

– Ты совсем не похож на черта, или ты вовсе не правильный черт.

– А черти тоже бывают самые разные, как и люди. Моя радость и состоит в том, что я совершенно свободен и могу делать то, что вздумается. Мои родичи сначала воспитывали меня по-своему, а потом махнули рукой.

Он намекал на то, что сам Дима совсем по-другому воспитан, и сделал вид, что он готов от него сбежать. Хотя это и было чистым притворством с его стороны. Никуда он убегать не собирался. Но надо было заставить мальчика волноваться, а себе цену набить.

– Если ты хочешь, – предложил Дима, – то мы можем к твоей Раде отправиться.

Ему вовсе не хотелось так быстро расставаться с чертенком и снова оставаться одному. Он был очень одиноким ребенком.

– А ты хочешь порадовать девочку? – поинтересовался Глеб, ему хотелось знать истинные причины происходящего.

– Я хочу увидеть ангела, – уклончиво ответил Дима. Ему не хотелось признаваться даже себе, что он уже интересуется девочками, а уж Глебу говорить об этом он не хотел и подавно. Да и ангел-хранитель ему бы очень пригодился, что греха таить.

– Хорошее дельце, – обиделся Глеб, – тебе – то ангел, зачем понадобился.

Вот и пойми этих чертей, он снова готов был раствориться в воздухе, и даже засуетился и стал ковырять копытом мягкий палас.

Дима не знал, что ответить. И не дождавшись от него объяснения, Глеб все-таки подхватил его, и они перенеслись в дом Рады.

И притаились там, тот момент Рада рассказывала, что после смерти мамы отец все время стремиться уйти из дома, ему тут очень грустно оставаться, а ей приходится чаще всего быть одной.

– Я привыкла к своему одиночеству, и только в праздники особенно грустно, потому что всегда у нас было много гостей, и до полуночи звучала музыка. Мне казалось, что так будет всегда. И я не ценила того, что было таким кратким и прекрасным.

Бес в тот момент взглянул на Диму. Ему хотелось понять, о чем думает в этот момент мальчик. А мальчик увидел рояль. И если бы бесенок не остановил его, то он уже бы сидел за ним, и создавал живую музыку, о которой мечтала Рада.

– Я знаю, о чем ты подумал, никаких миноров, давай лучше что-нибудь веселое и новогоднее. Ведь это самая чудесная ночь в году.

И ангел услышал вальс Штрауса «Жизнь артиста», когда мальчик неожиданно распахнул крышку рояля. Рада приблизилась к роялю, и лицо ее стало меняться. Сползла с него такая серая грусть, и оно озарилось вдохновением. Никогда еще так хорошо не играл он, и был уверен, что рояль, это не саксофон, и невозможно передать всех порывов души.

Когда музыка смолкла, Рада улыбнулась, глядя то на ангела, но на незнакомого пианиста, и почти восторженно спросила:

– Откуда ты взялся, тебя привел ангел? Я знала, что раз он появился, то будет и живая музыка.

Ангел молчал. Он не стал отрицать этого. Но Диме стало обидно за Глеба. Он любил его и знал, как на самом деле обстоят дела.

– Нет, Рада, о тебе мне рассказал Глеб. И я уговорил его навестить тебя.

Девочка очень удивилась. Она не знала, кто такой Глеб и не хотела спрашивать, предчувствуя, что это кто-то совсем другой. И так может разрушиться чудесная сказка. Люди всегда верят в то, во что им хочется верить. Но она чувствовала, что молчание порой равносильно вранью. И никто не должен присваивать себе чужие заслуги. Сам Глеб в тот чудесный вечер не хотел выходить из тени. Если она хотела увидеть ангела, пусть на него и смотрит. Ведь бочку меда может испортить ложка дегтя. А именно такой ложкой дегтя на этом празднестве он себя и считал самокритично, и решил, что с девочкой познакомится позднее, если будет более удобный случай. Но все заканчивается, а чудеса еще быстротечнее, чем будни и печали наши.

– Ты не останешься со мной? – спросила она у Ангела.

Тот ничего не говорил, но Дима не мог быть таким равнодушным, как красавец ангел и он пообещал, что снова к ней заглянет уже в новом году.

Она была счастлива в тот вечер. Музыка еще витала в ее ожившем доме. И только одного по-прежнему не понимала Рада – того, что ангелы вовсе не так прекрасны, а бесы не так ужасны, как их рисуют поэты и художники, и для них нужны не только черные или белые краски.

Ангел растаял в метели, улетев вслед за музыкой. А тьма, хоть и новогодняя, окутала мосты, дома и души. Она мысленно благодарила Диму за ту музыку, которую он ей подарил.

– Ничего не было бы, если бы не Глеб, – вдруг догадалась она, хотя так и не узнала, кто это такой. Но ясно чувствовала, что кроме мальчика и ангела был еще кто-то в ее комнате, где изысканно царила музыка.

И тогда она поблагодарила того загадочного духа, который доставил ей радость, даже не догадываясь, что это простой чертенок. Он слышал слова благодарности, но что-то буркнул в ответ, что это обычное дело, оно не стоит благодарности.

А Дима думал, как слепы, глухи, неблагодарны, а порой жестоки мы бываем, как заблуждаемся, выдавая желаемое за действительное.

Ангел все-таки оставил странную девочку. Ему не хотелось возвращаться в этот бездушный дом. И очень скоро он был приставлен к Диме и странно этому обрадовался. Но ни один другой Ангел к Раде так и не заглянул в новом году, хотя и было непонятно, что же их так пугало и уводило от нее. И только чертенок Глеб частенько у нее бывал, утешал ее, как мог, приводил к ней музыкантов, которые брали в руки скрипки или садились к роялю. Они познакомились с Глебом. Она увидела и узнала его, но все время смотрела настороженно, он был чертенком, а не ангелом. А Рада была очень упрямой девочкой. Да и все мы больше всего любим именно тех, кого успели потерять.

№№№№№

Ангел Алекс в те минуты уже сидел в комнате Алины.

Он говорил ей, что только что вместе с детьми слушал сказку про другого ангела.

– Если они такие, то я не хочу быть ангелом, – закончил он свой рассказ.

Алина поставила последнюю точку. И посмотрела на своего ясноглазого критика и нового друга.

– Тебе не понравилась сказка? – спросила она, видя, как он растерян и смущен.

– Хорошая сказка, только грустная немного, – отвечал Алекс.

– Но разве не о таком сюжете мы с тобой договаривались.

– Да, конечно, но почему у чертенка другое имя.

– Он и сам другой, грустный, а я не хочу, чтобы Тарас таким становился. И для тебя у меня немало забавных и жизнерадостных сюжетов осталось.

Алекс ничего ей на это не ответил, но про себя он решил, что и в его сказках сюжеты должны быть не обязательно забавными и жизнерадостными.

№№№№№№№

Ангел появился в комнате писательницы случайно. Хотя бывает ли в мире этом хоть что-то случайное? Он перебрался с Дашей из деревни однажды, где осваивал этот мир в новом своем теле, и теперь, когда девочка была у своей любимой тетушки, и он сюда пожаловал. И почти сразу понял, что здесь и должно быть его место, новое место. Если уж ему не суждено было пожить в том пространстве, то теперь здесь она поведет его или он ее в эту удивительную сказку.

Пока они что-то мастерили на кухне для обеда, он тихонько заглянул в ее комп – это было его страстью тогда и там, и понял, что лучшего места для того, чтобы поселиться ему и не придумать было. Она как раз начала писать сказки о духах, ангелах, бесах, Берегинях. Как хотелось ему узнать о них все, еще слушая рассказы дома в поселке о Домовых и Леших, такие таинственные и невероятные. Потом он влюбился в студентку, когда был еще школьником, а она на практику летом приехала. Ходил за ней неотступно, и она рассказывала самые невероятные истории. Они даже в лесу оставались долго, потому что она хотела русалок разглядеть, а ему очень хорошо было с ней в любом месте, а здесь особенно. И с той поры они снились ему – духи, оставшиеся где-то в родном доме.

Ангел мечтал о том времени, когда сможет снова в лес отправиться. Несколько лет можно было и не мечтать даже, но теперь все переменилось.

Правда, пока Алина даже не догадывалась о его существовании. Хотя нет, Даша уже рассказывала об ангеле. Он замер и прислушался. Она говорила о том, как они спасали кота Барса.

Кстати о коте. Такой же Барс сидел в кресле и подозрительно смотрел на него. Надо будет с ним подружиться, ведь он собрался тут оставаться всерьез и надолго, ему с этим смириться придется.

И добрый Ангел на этот раз оказался тверд, как скала, как ни странно.

Но пока кот только молча сверкал глазами, он уже почувствовал, что его место рядом с Алиной как-то сокращается незаметно. Это ему не особенно нравилось.

– И ладно бы, какой черт был рогатый, хотя чертей она тоже очень даже любит, а то Ангел. Да такой ясноглазый, добрый и веселый. Дело дрянь, – думал обреченно кот.

Но он был вполне бойцовским котом и особенно не расслаблялся, хочет бороться, вот и пусть борется. Ему что ангел, что бес. Кстати, Тарас давно не заходил что-то.

Кто такой Тарас?

Очень симпатичный бесенок. Он появился как раз тогда, когда столько шуму поднялось из-за того, что у ее знакомого парня сын пропал бесследно. Вышел из дома и исчез. И тогда она и увидела его. Вернее увидел, конечно, кот. Сравнил с фотографией на листовке, где Мишеля разыскивали, и понял, что это он. Его долго мучили сомнения, говорить ей или не говорить. Но когда он видел, как она страдает, и не только со своим парнем разошлась резко, это ему даже понравилось, но и рукописи забросила, тогда он и намекнул на то, что тот тут.

Впрочем, говорить в те дни Барс еще не мог. Но она понимала своего кота с полуслова.

– Я знала это, Барс, – произнесла Алина, ты только подтвердил мои догадки.

Правда она разрыдалась, понимая, что надежда рухнула, и обрушил ее кот.

Они надеялись, что Мишель все-таки вернется назад. Но с другой стороны, она получила чудного беса. Ангел был еще лучше, это точно. Жаль только что в мире людей придется без них обходиться обоих. А в рядах духов прибавлялось все время. И Барса это немного беспокоило.

№№№№№№

Алекс сидел в кресле и размышлял о том, что было, что будет, чем сердце успокоиться, как его бабушка в детстве приговаривала.

Взрослые очень серьезные и скучные создания. Вероятно, они на самом деле заняты очень важными делами, только они давно забыли о фантазиях, снах и сказках. Потому любому ребенку с ними неуютно и уныло. Наши фантазии они называют самыми нехорошими словами. И мы научились не рассказывать о них.

Не потому ли часто нам с ними не о чем особенно говорить.

Они убеждены в том, что единственные и неповторимые в мире, который называют реальностью, не верят в то, что есть говорящие коты и другие животные и уж совсем не верят, что и духи – хранители никуда не делись, и живут рядом с нами.

Но ведь любому человеку понятно, что в таком мире невозможно жить. Не потому ли они устраивают войны, так часто страдают и остаются все время усталыми и несчастными. Но и среди них есть избранные – это писатели, музыканты, художники. Они умеют фантазировать, и устроены совсем иначе. И что уж совсем удивительно среди них очень редко, но еще встречаются сказочники, настоящие.

Как только они приходят в этот мир, так он преображается и перестает быть унылым, воинственным и несносным. Всем становится светлее, легче, радостнее жить. И тогда рождаются сказки.

 
Летящие деревья, и коты
заснеженные, в облаке тумана.
О, Русь моя, но как прекрасна ты,
в фантазиях и этих снах нежданных.
Такой тебя мы видели в плену,
у памяти оставшись в час заката.
Лес заповедный, неба пелену,
и призраки опять плывут куда-то.
 
 
Такой для нас ты снова стать должна,
случайные черты легко отбросив,
И медовухи аромат, и вкус блина,
и яблоко, и золотая осень —
Все это оживает в мастерской,
куда слетелись тени и сказанья.
Не пустота бездушия, живой
и чудный мир будил воспоминанья.
 
 
И вот мы снова бродим в тишине,
пытаясь души сохранить и сказки.
Когда придет в рассветный час ко мне,
мой дедушка и будет добр и ласков
– Дождался, – он с улыбкой говорит, —
а говорили, будто не случится.
И Берегиня надо мной парит,
и старый дом в снегу опять приснится.
 
 
О, эта сладость грез и миража.
О, это чудо вечного полета.
Когда опять заблудшая душа,
в лесу, среди деревьев остается.
И исцеляясь от былых обид,
и тяжесть всех сомнений отметая,
Она над бездной и бедой парит,
и бабушка ко мне идет босая.
 
 
И Водяной тихонечко поет,
и Леший нас встречает на рассвете.
И снова нас художник поведет,
в тот дивный мир, где ярко солнце светит.
Мы дотянулись нынче до Руси.
В тиши болот она себя укрыла.
Но не погибла, хоть кого спроси,
она в душе светла и легкокрыла.