Read the book: «Мне нужен герой! I NEED A HERO!»

Плейлист

Sabrina Claudio, ZAYN—Rumors

My Darkest Days—Come Undone (Duran Duran cover)

Nessa Barrett—dying on the inside

Cinnamon Chasers—i feel so fcking brand new (His Version)

bülow – Lost

Josefine Myrberg—Holding Out For A Hero

Poets Of The Fall— Hello Cabaret

Carla Morrison – Devuélvete

Ziggan —Gadeken (Slowed + Reverb)

Aleah—My Will

Ariana Grande—no tears left to cry

Miley Cyrus—Reborn

The Weeknd – Open Hearts

Globus – You And I

Don Toliver – Lose My Mind (feat. Doja Cat)

От автора

Кто такой герой?

Для каждого из нас это понятие звучит по-своему.

Для уставшей женщины – это мужчина, который, не сказав ни слова, встает к плите и дарит ей тишину за чашкой чая. Для старика у окна – та, что не только раздаёт лекарства, но и помнит: он любит две ложки сахара, и всегда спрашивает, как его сад. Для ребёнка – бесстрашный воин в красной повязке из любимого мультфильма. Для маленькой девочки – старший брат, что одним взмахом игрушечного меча прогоняет тень под кроватью.

В книжной литературе принято видеть героев иными – накачанными атлетами с стальным взглядом, брутальными мужчинами, что одним щелчком пальцев решают любые проблемы. Они носят плащи, побеждают армии тьмы и не знают страха. Их сила измеряется в мускулах и умении владеть мечом. Их сердца защищены доспехами, а улыбка способна покорить любого – но редко бывает искренней.

Но в моей истории герой… другой.

Он – обычный мужчина. Тот, кто носит не доспехи, а строгую одежду, и чьё оружие – не меч, а проницательный ум и терпение. Его битва происходит не на полях сражений, а в тишине аудитории и в глубине собственной души.

Он сражается не с драконами – он сражается с внутренними демонами. С сомнениями, что разъедают изнутри, словно ржавчина. Он ведёт нескончаемую войну с самим собой, с чувством долга, что тяжким грузом лежит на плечах, и с призраком будущего, которое кажется ему предопределённой, но чужой клеткой.

Возможно, именно поэтому его история заслуживает внимания – потому что в ней нет сказочного величия, зато есть пронзительная правда. Правда в том, что каждый из нас всего лишь человек – мы ошибаемся, спотыкаемся и снова идём вперёд, вечно терзаясь сомнениями: правильно ли мы поступили.

И да – он тоже герой. Для нее.

Пролог

Когда последний волнистый локон был зафиксирован лаком, я с удовлетворением окинула взглядом свое отражение. Легкий акцент на глазах, тронутых бледно-розовой дымкой теней и тушью, идеально подходил к моему новогоднему образу. На ушах висели среднего размера серьги кольца с россыпью маленьких кристалликов, а на руке висел в таком же стиле браслет. Сделав шаг назад, я еще раз крутнулась перед зеркалом на туалетном столике любуясь платьем. Полупрозрачный лавандного цвета шлейф плавно спадал на мои ноги. Туфли или босоножки сейчас были бы более уместны, если бы не было холода и легкого мороза, но брать с собой что-то кроме маленькой сумочки совсем не хотелось. Белые утепленные короткие ботильоны на тоненькой шпильке – вот мое спасение. Они добавили образу дерзкую нотку. Идеально. Выключив музыку и накинув на плечи укороченный белый полушубок, я подхватила свою вечернюю сумочку в тон обуви и вызвала такси.

Не стоит рассчитывать на благоволение судьбы постоянно и если мне повезло с покупкой идеального платья, то это совсем не значит, что мне повезет спокойно и без проблем доехать до места назначения. Предчувствия не обманули: напротив арендованного огромного клуба затеяли ремонт дороги, перекрыв подъезд. Подъехать к нему никак не получалось. Таксист, чертыхаясь, пытался объехать окольными путями чтобы подобраться ближе, но тщетно – все было заставлено машинами и рабочей техникой, которую оставили здесь стоять в новогоднюю ночь. Выбора не было. Подхватив пышный подол, я поблагодарила водителя и вышла на улицу. "Что ж, пройдусь пешком, всего-то несколько домов по улице," – подумала я и направилась в нужную мне сторону.

Местами асфальт был срезан, обнажая зияющие ямы, засыпанные щебнем. Зачем это нужно, я не знала, но, видимо, это часть подготовки к новому покрытию. Вы никогда не замечали, как рабочие выбирают время для ремонта дороги: ни весной, ни летом никому не было дела до этого, зато сейчас, зимой, когда кругом сырость и мороз сразу все зашевелились. Это еще повезло что за весь декабрь снега было, как кот наплакал, а о сугробах не могло идти и речи, лишь дождь и холодные ветра терзали этот город. Пока я мысленно возмущалась, то и не заметила, как почти дошла— до клуба оставалось рукой подать.

Он располагался в огромных двухэтажных апартаментах в частном секторе на возвышенности, который внизу опоясывала дорога, ведущая к набережной. Этот район считался элитным по многим пунктам, первый это выезд к воде был особый и со своими парковочными местами, второй—во дворе была вся нужная инфраструктура, включая дет. сад и школу, и третий— как бы это оригинально не звучало, само название жилого комплекса было «Elite». И если вид из окна частных высоких особняков был прекрасен, то цены на эти самые особняки были страшными. Страшно-дорогими. Но зато это был словно отдельный мир, где есть все что душе угодно начиная с магазинов и заканчивая развлекательными заведениями, по типу клубов, кафе, кальянных и так далее, и не нужно даже выезжать никуда. Это место находилось в самом конце города и люди между собой называли его "островом", что в целом оправдывало его расположенность и некую отрешенность от остального миллионника. Что еще нужно для комфортной жизни? Конечно же он весь по всему периметру был огорожен и оснащен камерами, что не позволяло попадать туда разным незнакомцам, и только в этот клуб можно было попасть без пропуска, ведь он имел огромную славу и популярность в этом городе.

Решив перебежать дорогу перед поворотом, я не учла одного: каблуки ботильонов предательски проваливались в щебень, замедляя ход, а мне нужно было попасть на другую сторону. Оглядевшись и убедившись, что машин поблизости нет, я осторожно пробиралась через маленькие камешки на земле к тротуару, у которого стоял клуб, и уже была на середине пути как вдруг глаза ослепил яркий свет фар, а воздух прорезал визг тормозов. От неожиданности и громкого звука я застыла на месте. Нет, я не умерла и не попала в больницу в последствии аварии как вы все могли подумать. Хотя, конечно, такой исход был возможен, но не кажется ли вам что это было бы просто и даже банально?

Мне повезло, ведь мне попался водитель с хорошей реакцией, чего не скажешь обо мне. Да, мои рефлексы оставляли желать лучшего. Машина резко затормозила, что помогло избежать сильного удара, но все равно бампер коснулся моей ноги, ощутимо подтолкнув, и я, осознавая всю нелепость ситуации, рухнула коленями на острую щебенку, выставив перед собою руки. Первое, что я увидела – номер машины: 020. Сердце сжалось. Я знала этот номер. Знала его очень хорошо. Он принадлежал именно ему. Каждая цифра была знакома, словно отпечаток на памяти, и невозможно было спутать с кем-то другим. Второе-девушка с длинными рыжими кудрявыми волосами, сидящая на пассажирском сидении и с беспокойством глядя на меня, пока водитель нервно отстегивал ремень безопасности. И третье это боль, которая медленно пульсировала в ладонях. Слезы вдруг медленно потекли из глаз.

Постепенно в голову приходило осознание: я едва не погибла. В голове замелькали мысли: что было бы с мамой, с папой, с друзьями, а главное – со мной? Ведь я же смотрела по сторонам и точно видела, что машины не было… Только сейчас до меня дошло, что машина видимо ехала с набережной и поэтому из-за крутого спуска я ее не слышала, а из-за больших дорожных знаков, уведомляющих о ремонтных дорогах я ее не увидела. Из оцепенения меня вырвала горячая рука, осторожно коснувшаяся моей кисти.

– Девушка, вы в порядке? —доносился знакомый до боли бархатный мужской голос.

Я медленно повернула голову. Надо мной нависал виновник аварии и с ним я была хорошо знакома, в его взгляде сначала читалось сильное беспокойство, а через секунду оно сменилось замешательством и удивлением.

–Вероника? —с волнением спросил мужчина, оглядывая меня с головы до ног.

Черт бы побрал этот черный форд с номером 020. Я узнала его…не могла не узнать…

–Ника! —закричал другой парень, вылетающий из белого автомобиля на конце улицы и несущийся ко мне со всей скоростью.

Нет, я не умерла, хотя сейчас предпочла бы сквозь землю провалиться от такой сцены, где я в главной роли сижу на холодной щебенке в новогоднюю ночь, испачкав себя и платье кровью в окружении двух парней и за всем этим наблюдает рыжая девица из его автомобиля….

Глава 1 Вероника

Четыре месяца назад…

Стоя у подножия величественного трехэтажного здания, я с замиранием сердца вглядывалась в вывеску, стараясь запечатлеть огромные буквы в своей памяти. Лето закончилось, но до сих пор меня не покидало удивление от того, что я стала студенткой педагогического университета, удачно поступившей на факультет психологии.

Этот путь был тернист: лишь со второй попытки мне удалось набрать минимально необходимые баллы на экзамене по биологии, чтобы преодолеть порог. И хотя бюджетное место было недоступно, куда я старалась попасть, я была безмерно счастлива, что меня приняли на платное отделение – спасибо моему папочке.

Переезд в другой город стал не просто изменением окружения, но и символом нового начала. Я оставила в прошлом родной дом, в котором жила со своей мамой и старых друзей, что одновременно вызывало во мне грусть и беспокойство о том, что ждёт впереди. Настроение колебалось между тоской по прошлому и предвкушением новых открытий, порождая во мне внутреннюю борьбу, но в глубине души я чувствовала, что это начало чего-то важного.

Город, куда я переехала, сразу поражал своей двойственностью: он был как старинная книга в новом переплёте – с ароматом времени, но в глянцевом блеске обложки. Он раскинулся широко, с размахом – шумный, многолюдный, живущий на полном дыхании. Здесь было всё: университеты, кампусы, исследовательские институты, галереи, кофейни, парки, трамваи и вечерние пробки на мостах.

Повсюду чувствовалось, что сюда пришли деньги и амбиции. Старые здания – с фасадами в цвете выжженного песка, с балконами, лепниной и колоннами – не сносили, как обычно, а реставрировали с любовью. Им возвращали величие, и они снова гордо взирали на город с высоты своих веков. Архитектура здесь говорила громко и с характером: эхо старого академического духа – смешанного с утонченным южным светом.

Но едва стоило свернуть за очередной квартал, как перед глазами возникали новостройки – свежие, гладкие, иногда дерзкие в формах, с большими окнами и геометрией будущего. Районы обновлялись буквально на глазах. Город рос вверх и вширь, как будто сам не верил, что способен на это. Он не боялся меняться.

Зима здесь – скорее пауза, чем полноценное время года. На месяц-два температура опускалась до мягкого холода, редкие лужи покрывались тонкой, почти символической коркой льда, и на улицах появлялись пальто – больше ради эстетики, чем из нужды. Снег считался событием, и когда он всё же случался – пусть даже тонким слоем – город замирал и любовался собой, словно в зеркале.

Жара была постоянной спутницей, и это меня тяготило. Она липла к коже, текла по асфальту, делала воздух плотным. Но всё искупалось близостью моря. Оно находилось всего в часе езды – тёплое, солёное, бескрайнее. Я знала: стоит только захотеть – и можно сбежать к его синеве, лечь в горячий песок, слушать плеск волн, и, на миг, забыть обо всём.

Здесь было другое небо. Светлее. Шире. Солнце вставало раньше, чем я привыкла, и задерживалось над крышами дольше. А вечера были золотыми – с медным отблеском на стекле и тенями от высоких колонн на старинных площадях. Этот город не был родным. Но у него был голос – уверенный, звучный, зовущий. И я, возможно, впервые за долгое время, захотела услышать, что он скажет дальше.

Мои родители развелись около шести лет назад, и с тех пор я проживала лишь с мамой. Отец, поглощённый развитием своего строительного бизнеса, почти не принимал участия в моём воспитании, но щедро поддерживал нас материально. Он сразу же взял на себя оплату моего обучения и покупку жилплощади в городе, в который перебрался и жил из-за работы уже несколько лет. Мама же владела небольшим салоном красоты и имела множество постоянных клиентов, что обеспечивало стабильную работу и заработок ей и её сотрудницам.

И какого же было удивление родителей, когда я высказала своё желание пойти учиться именно на психолога. Родившаяся в семье карьеристов-бизнесменов дочь выбрала иной путь. Отец был просто поражён, но что поделать, ведь я не ощущала призвания стать бизнес-леди и идти по стопам родителей; гораздо интереснее мне казалось погружаться в мир человеческих мыслей и чувств. Хоть он и никогда не говорил об этом, я знала от мамы, что он хотел изначально сына, чтобы было кому передать своё дело, но, увидев меня в первые минуты моей жизни, умилился настолько, что позабыл о своём принципе.

Их расставание произошло мирно; брак давно изжил себя, так как оба были погружены в карьеру и редко видели друг друга. Иногда казалось, что они даже не осознали своего разрыва и продолжали жить, словно ничто не изменилось, только в разных квартирах, каждый следуя своим путем. Но свои обязанности родителей они выполняли исправно, так что их любовью я не была обделена, нас всех троих все устраивало. Лишь только во мне утвердилась четкая позиция: в отношениях или браке карьера не должна быть на первом месте, и моя будущая профессия как раз помимо дохода, приносила бы в семейную жизнь полную гармонию.

Второго сентября было жарко, как в июле. Я все еще не могла свыкнуться с тем, что климат в этом городке так разительно отличается от привычных с детства круглогодичных дождливых и пасмурных дней. Здесь царило вечное тепло, и если дождь еще изредка наведывался, то снег был неслыханной роскошью. Местные жители понятия не имели о суровых зимах с тридцатиградусными морозами, предпочитая палящее солнышко, а я, наоборот, не любила жару и тяжело ее переносила. Но все-таки у этого места был один неоспоримый, огромный плюс – море. Всего в часе езды от города. Отец часто брал меня в путешествия, и из всех увиденных мною уголков самые запоминающиеся были те, где было море.

В ушах находились маленькие вакуумные беспроводные наушники, из которых играл трек Sabrina Claudio, ZAYN – Rumors. Я стояла, словно завороженная, и все еще наслаждалась этим чувством, готовясь войти в огромное бежево-желтое здание с высокими колоннами. На душе было волнительно и тревожно. Из-за переезда я не смогла попасть на знакомство с группой и преподавателями первого сентября, так что теперь чувствовала себя не в своей тарелке.

Мне хотелось остаться жить в общежитии, как истинному студенту, и познать все его прелести, но, как я уже говорила, отец купил для меня небольшую, но уютную квартиру-студию неподалеку от университета. К сожалению, грузовик с необходимой мебелью уехал не на тот адрес и опоздал, а мне пришлось ждать их до двух часов дня, чтобы подписать все бумаги и принять свои вещи. Поэтому, естественно, я опоздала на торжественное открытие учебного заведения и получение студенческого билета и теперь с некой нервозностью покусывала губы, словно это меня могло успокоить.

Выдохнув, я расправила плечи и ступила в стены одного из самых крупных в городе университета. Широкие окна, длинные колонны, бархатные шторы и огромные аудитории были пропитаны невесомой стариной, словно время здесь застыло, однако это лишь добавляло вузу особого шарма. Пройдя по первому этажу, я наткнулась на список групп с фамилиями, а затем и на расписание семестра. Запечатлев эту информацию на телефон, я поднялась на второй этаж, где первой парой значился предмет «Социальная психология».

У аудитории уже толпились молодые люди, и несложно было догадаться, что именно они – моя группа. Нас оказалось около двадцати: кто-то образовал мини-группы по три-четыре человека, а кто-то, как и я, стоял в одиночестве, вертя головой из стороны в сторону. Не успев всех разглядеть, к нам подошла высокая молодая женщина с журналом и ключами в руках. Улыбнувшись и поздоровавшись, она впустила нас в аудиторию, а сама зашла последней и дождавшись тишины сказала:

– Здравствуйте, группа В! Я ваш преподаватель по социальной психологии и по совместительству ваш куратор – Мария Андреевна Баталова. Надеюсь, мы с вами познакомимся поближе и подружимся. С этими словами она опустилась за стол и начала зачитывать имена из журнала, стараясь запомнить каждого в лицо.

Мария Андреевна была женщиной, привлекающей внимание, и на её облик можно было бы смело поставить возраст около двадцати пяти лет. Яркая красная юбка-карандаш гармонично сочеталась с алой помадой на губах, а белоснежная шёлковая блузка и серебряные серьги-цепочки придавали её образу изысканности. Длинные тёмно-русые волосы, собранные в аккуратный низкий хвост, придавали ей свежесть. Если не знать, что она преподаватель, можно было бы легко счесть её студенткой четвёртого курса.

– Вероника Благоволина! – громко произнесла преподаватель, и я невольно подскочила от неожиданности.

Подняв руку, Мария Андреевна, улыбнувшись, кивнула и продолжила перекличку по списку. Приятно было видеть, что в нашей группе, наряду с женским участием, присутствует и мужское. В профессии психолога нынче царит равенство, и я знаю множество мужчин, преуспевающих в этой области. Здесь нет деления по гендерному признаку; важно лишь призвание и стремление к пониманию человеческой души.

Познакомившись со всеми, Мария Андреевна ввела нас в курс дела, излагая, какие дисциплины ждут нас в этом году и что таит в себе этот предмет. За непринуждённой болтовнёй пара пролетела так стремительно, что я даже не успела осознать, как полтора часа моей жизни исчезли в воздухе.

Следующая и последняя пара сегодня была по анатомии. Я заранее испытывала к этому предмету неприязнь и уже с ужасом ждала, что меня ждёт, и, как выяснилось, не зря. Лекцию вела пожилая профессор из другого университета, известная своей требовательностью – она настаивала на том, чтобы её предмет был изучен досконально. Меня охватывало смятение, ведь анатомия была неразрывно связана с биологией, которую я сдавала с истериками и слезами уже дважды. В голове мелькнула мысль, что моё обучение в этом университете может завершиться уже в этом семестре, и от этого меня охватывало чувство безысходности. Но ещё больше меня угнетали духи «Красная Москва», исходившие от этой милой старушки-профессора. Заняв самую маленькую аудиторию, мы не имели возможности раскинуться на трибуне, как на прошлой паре, и вынуждены были забиться парами за стол, словно в школе. Пока я мысленно прощалась с этим чудесным местом в первый день, ко мне подсела голубоглазая брюнетка с длинными волосами, одетая в чёрные рваные джинсы и кожаный топ-корсет.

– Лиля, – однокурсница с равнодушным видом протянула мне руку, на которой играли радужные блики многочисленных браслетов.

– Вероника, – стиснула я ее ладонь и, отвернувшись, потянулась к блокноту, надеясь записать хотя бы что-то из лекции, но с последней парты мир казался невыносимо отдалённым.

Моя соседка, скрестив руки на груди, не утруждала себя записями, а лишь разглядывала стены кабинета. Прошло полчаса, и я осознала, что не улавливаю ни единого слова – профессорша шептала уставшим голосом. Оставив затею с записями, я откинулась на стул и уставилась в окно.

– Почему перестала писать? – поинтересовалась моя соседка изучающим взглядом.

– Решила бросить универ после этой пары, – произнесла я с сарказмом, и на губах Лили заиграла улыбка.

– О, быстренько, – ухмыльнулась девушка, смотря на меня куда с большим интересом, нежели при знакомстве.

– А что насчет тебя? – поинтересовалась я, подогревая эту интересную беседу.

– Я изначально не собиралась поступать в университет, но родители выдвинули условие: нужен хоть какой-то диплом, иначе они избавятся от моих синтезаторов. Я ответила им встречным предложением: соглашусь учиться там, где училась моя сестра, чтобы иметь возможность пропускать скучные лекции, изучая материалы дома по её записям, – с гордостью заключила моя одногруппница, поправляя волосы.

– Так сколько там у тебя синтезаторов? Погоди, я не расслышала, – с неподдельным интересом спросила я, подначивая мою соседку по парте.

– Пока что два, – улыбаясь, ответила Лиля. – Аналоговый и цифровой, а ещё пианино! – восторженно добавила она.

– И как давно ты играешь? – продолжала я осыпать её вопросами.

– С пяти лет. Я до сих пор хожу к учителю, и мы разучиваем сложные партии. Готовлюсь к прослушиванию в гастролирующую группу, играющую классику, и у меня просто нет времени на учёбу. Я уже точно знаю, кем хочу быть и чем заниматься.

– Вау, это круто! Интересно было бы послушать, – загорелась я, полностью перестав обращать внимание на гудящую на фоне монотонную лекцию.

– Как-нибудь сыграю для тебя, – обнадежила меня Лиля. – Ну а ты? Не играешь ни на чем?

– Нет, но я пробовала писать музыку на компьютере с помощью специальной программы, а потом все время уходило на подготовку к экзаменам, – с некой грустью делилась я, вспоминая, как долгими ночами сидела над книгой по биологии.

– Ну все равно, считай, родственная душа. Не зря моя интуиция подсказала сесть именно к тебе, – девушка слегка толкнула меня в плечо, чем заставила меня усмехнуться.

– Вот бы твоя интуиция еще помогла нам сдать эту проклятую анатомию, – обреченно вздохнула я.

Лиля с минуту помолчала, а потом продолжила.

– Как я и говорила, моя сестра окончила этот же факультет и сохранила все конспекты. Могу дать их тебе, все лекции повторяются из года в год, – посетовала моя единомышленница.

– Серьезно? Это было бы здорово, а то я ни черта не слышу! Тебя сам бог послал мне! – выдохнула я, ощущая, как невидимый груз спадает с плеч.

– Благоволина и Сизова, если у вас есть неотложные дела, можете воспользоваться дверью, – произнесла профессорша скрипучим голосом, бросив в нашу сторону колкий взгляд.

Мы тут же притихли, сделав вид, что погружены в лекцию, но через мгновение снова переглянулись. Улыбки не сходили с наших лиц. Под аккомпанемент монотонного голоса преподавателя мы продолжили наш тихий диалог, склонившись над одним конспектом, будто вчитываясь в записи. Мы шепотом делились историями из жизни, обсуждали университет и подшучивали над этой милой старушкой. Больше никаких замечаний от профессорши не последовало; мы оставались на своих местах до самого конца пары, но это время пролетело незаметно. И пусть лекция так и не была услышана, зато я, кажется, только что обрела друга.

– Если хочешь, давай зайдём ко мне прямо сейчас, – предложила Лиля, направляясь на выход из университета после пар и поправляя на груди свой эффектный кожаный топ. – Я дам тебе лекции по любым предметам, можешь сфотографировать или просто отксерокопировать.

– Не знаю, как тебя и благодарить. Если честно, я и правда уже подумывала сменить факультет из-за этого предмета. Но я же понимаю, что все не просто так, что ты хочешь взамен? – спросила я, пристально глядя ей в лицо, слегка прищурившись.

– Взамен? Да брось, для меня это не столь важно. Тем более, что я здесь никого не знаю. У меня есть шанс подружиться с тобой. Максимум, ты можешь иногда прикрывать меня перед родителями, говоря, что я у тебя готовлюсь к лекциям. У меня намечаются репетиции перед кастингом, – с мольбой в голосе произнесла Лиля.

– Это меньшее, что я могу для тебя сделать, – с улыбкой ответила я.

– Тогда будем подругами? – задорно засветились ее голубые глаза.

– Я думаю, мы уже ими стали! – поддержала я это игривое настроение, и мы направились в сторону ее дома.

Во время прогулки стало известно, что моя новоиспеченная подруга так же, как и я не жила в общежитии, а оставалась в семейном доме, поскольку была местной. Их дом находился так же недалеко от университета, как и моя студия, только в частном секторе. Мать была бухгалтером, отец – главным инженером, а старшая сестра работала психологом в лицее. У всех были серьезные профессии, кроме Лилии, которая, благодаря материнскому чутью, смогла раскрыть свой творческий потенциал в школе искусства.

Болтая о всякой ерунде, мы потихоньку узнавали интересы друг друга. Эта девушка предпочитала темные оттенки и выражала свою сущность через неформальный стиль. Я же стремилась подчеркнуть свою женственность, выбирая пиджаки, рубашки, юбки и изысканную обувь на каблуках. Спортивной одежды в моем гардеробе почти не осталось; готовясь к учебе, я сделала генеральную ревизию и большую часть вещей оставила у мамы. И вот, в этот момент, мы, отличаясь друг от друга, шли по улице: подруга предстала в дерзком одеянии, тогда как я, облаченная в нежно-бежевое платье средней длины, выстукивала каблучками на небольшом каблучке. У нас был одинаковый рост, но в остальном мы были как инь и янь. Она – темная сторона, с черными волосами и голубыми глазами, я – светлая, с пепельными локонами и зелеными глазами. Мы притягивали взгляды: многие мужчины оборачивались и свистели нам, но мы, лишь закатив глаза и смеясь, продолжали идти, делая вид, что никого не замечаем.

Так, под разговоры, мы подошли к небольшому кирпичному дому. Подруга распахнула ворота, приглашая меня во двор, утопающий в изумрудной зелени. Кустарники, усыпанные розами всех оттенков, и изящные уличные фонари создавали атмосферу особого, почти сказочного очарования. Чуть поодаль виднелась крытая беседка, увитая гирляндами, – я представила, как волшебно она будет мерцать в ночной темноте. А когда переступила порог дома, то замерла, словно зачарованная: интерьер, выдержанный в теплых кофейных и бежевых тонах, дышал уютом. Снаружи дом казался скромным, но внутри пространства хватило бы, чтобы разместить всю нашу учебную группу. Пусть мебель и техника не отличались ультрасовременным дизайном, всё было обставлено со вкусом и любовью к деталям.

– Это кухня, а здесь ванная, а вот наша огромная гостиная с проектором, где мы смотрим фильмы по выходным, – с энтузиазмом проводила экскурсию подруга. – Моя комната здесь, пойдем поищем конспекты, – кивнула Лиля в сторону бежевой деревянной двери.

Первое, что бросилось в глаза в её скромном уголке, – пушистый серый ковер, раскинувшийся в центре комнаты, который вскоре мы усыпали подушками и удобно устроились, чтобы насладиться чаем и закусками. Здесь царил минимализм, разбавленный музыкальными инструментами, которые заполняли собой почти все пространство. Стены украшали плакаты рок-групп, полочки с различными статуэтками и огромная доска, завешанная коллажем из фотографий Лили.

– Вон та небольшая картонная коробка под столом, – девушка ткнула пальцем в нужном направлении. – В ней конспекты за первый курс, можешь брать.

– О, я сфоткаю только темы за первый семестр, – ответила я и принялась ковыряться в этой пыльной макулатуре, просматривая темы по учебным предметам, с которыми скоро познакомлюсь в университете.

– Ну, рассказывай, приглянулся ли тебе кто-нибудь из нашего курса или, может, с других факультетов? – спросила моя новая подруга, вальяжно развалившись на ковре.

– Я особо и не присматривалась, – ответила я, делая очередное фото на iPhone. – А тебе? Или, может, у тебя уже есть парень?

– Нет, никого. Сейчас никто не нравится, – поделилась она своими мыслями. – А у тебя?

– Нет, я слишком старомодна. Мне нужен кто-то особенный, настоящий герой! Хочется влюбиться сильно, взаимно и навсегда, и желательно в кого-то постарше меня, с серьезными намерениями, – мечтательно произнесла я.

– А ты, подруга, у нас романтик! – искренне рассмеялась Лиля, слегка толкнув меня ногой. – Ты еще скажи, что веришь в любовь с первого взгляда? – не унимаясь, подначивала она.

– Верю, – ответила я, и мы обе синхронно рассмеялись.

Разговор с ней лился легко и непринужденно, словно мы были старыми знакомыми и уже знали друг о друге всё. Она понимала меня и мои шутки с полуслова, и этот день стал очень важным в моей жизни, ведь только что я обрела первого на этом новом месте друга. Поболтав на разные темы, я параллельно делала фото лекций сложных для меня предметов, не уставая при этом постоянно благодарить Лилю, а она, отмахиваясь, перебирала клавиши на одном из синтезаторов, погружая меня в мир классической музыки.

Так я просидела почти до полуночи у своей новой подруги и просидела бы еще дольше, если бы завтра не нужно было к первой паре в восемь утра. Поэтому, вызвав такси, я вернулась в свою студию, где после вчерашнего переезда вещи всё еще лежали в коробках, не разобранные. Я измученно вздохнула – этим еще предстоит заняться. Сегодняшний день оказался насыщеннее, чем я могла себе представить. Поэтому всё, на что хватило сил, – постелить новый комплект постельного белья, принять быстро душ и, едва коснувшись подушки, провалиться в глубокий, безмятежный сон.