Мальвина на ужин

ГЛАВА 3 Бэлла

– Ты что, заболела, Вероник? Глаза горят, как будто у тебя температура, – Светка что-то заподозрила, конечно, баба же.

– Поругалась с кассиршей, где колготки покупала. Не может отложить на неделю две пары, пусть попробует только сунуться сюда, когда у нас акция будет. А то я ей и кулончик, и пробник духов – Никитична вдруг решила продавать духи, но потом поутихла с этой затеей – и пакеты, и тряпочки для очков.

– Тоже, нашла себе подружку, – поддакнула Светка, но не поверила.

В магаз зашла очередная пара за обручалками, и она отвлеклась. Сразу за парой нарисовалась дама с лёгкой, ещё не сформировавшейся, но на подходе, шизой городской сумасшедшей: кучерявый парик, ярко-желтая с зелёным одежда, красная сумка. Сумка и обувь были новыми и дорогими, но это не спасало, просто настолько громко всё на ней кричало «смотри сюда», что она вызывала странное ощущение между жалостью и насмешкой. На вид ей было где-то пятьдесят с хвостиком. Да, и маникюр, конечно, кроваво-красный с длинными ногтями. Только её мне не хватало.

– Я могу сделать заказ? – спросила дама по-деловому.

Когда так быстро и решительно, означало, что она с деньгами. Я поздоровалась самым милейшим образом.

– Брошь. Большой розовый гибискус из сапфиров и жёлтый пестик из выращенных бриллиантов, вот картинка. Рядом зажигалка, чтобы видели размер. Брошь-кулон, я хотела бы носить его также на цепи. Цепь у меня есть.

Всё бы ничего, я сфотографировала картинку, напоминавшую цветок из сюрреалистического заповедника, чтобы переслать 3-дешникам для обработки, но почему гибискус-то? У меня уже был один гибискус сегодня.

– Это ваш любимый цветок? – осторожно спросила я.

– Меня интересуют сроки и цена, – проигнорировала моё любопытство экстравагантная клиентка. Голос звучал чисто, отрывисто, как приказ. С городской сумасшедшей я явно поспешила в оценках.

– Три дня на рисунок, после вашего подтверждения и согласования, ещё два дня на формирование цены, а потом уже сроки. Думаю, дней сорок пять. И пятьдесят процентов предоплата, – выпалила я весь набор операций.

Дама эта посмотрела на меня как-то оценивающе. Наверное, не ожидала такой прыти.

– Вот моя визитная карточка. Звоните, – и положила передо мной на прилавок круглую, как подставку для пива, розовую картонную карточку.

На всё про всё ушло минут пять-семь. А Светка всё стояла с парнем и девчонкой, выбиравшими обручалки. То не так, это не эдак, это узкое, это широкое, а давай сходим ещё куда-нибудь, а может, с бриллиантами, а может, разные, а неодинаковые, – обычная тягомотина. Процесс доставлял им удовольствие и бесил Светку, но она стоически тараторила свои продающие мантры с лёгкими вольностями, учитывая особенности клиентов.

«Бэлла Гибискус. Психолог». Дальше телефон и мейл. Золотыми буквами по розовой шёлковой бумаге.

Ну, допустим, на Бэллу она смахивает, что, наверняка псевдоним, а вот фамилия… Совпадение? С чем? С рестораном? Или сейчас мода пошла на гибискусы?

И ведь находятся же у неё клиенты, если она золотую брошь пришла заказывать по индивидуальному эскизу. В ней была какая-то уверенность, даже властность. Я подумала ещё, что внешняя экстравагантность не всегда, наверное, шиза, а некая неординарность. Или такое бывает, когда люди долго живут где-нибудь на солнечном юге, и яркие краски становятся привычными, а перестраиваться под нашу тусклость и приглушённость противоречит её образу и привычкам. В любом случае, это некая смелость и даже вызов, или ей вообще всё равно, что о ней подумают, а тут уже попахивает свободой от стереотипов.

Парочка так ничего и не выбрала. Ушли, сказав, что вернутся. Идите уже поскорее, отправила я им мысленное послание.

– А вот вы, что нам посоветуете? – вдруг свернул на полдороге парень. Девчонка тоже притормозила.

Я взглянула на их руки. У него были обычные мужские руки средней красивости, но аккуратные, у неё – даже очень красивые и холёные с тёмными ногтями.

– Я покажу вам свой выбор, но только один раз. Договорились?

Парень кивнул, девчонка стояла молча. Я достала для него простое кольцо-гайку из белого золота, которое мне самой, кстати, нравилось, а для неё бриллиантовую дорожку из выращенных камней. У нас осталась только одна и как раз её семнадцатого размера. Положила кольца на поднос и поставила перед ними. Они переглянулись.

– Меряйте!

– Даш, я что тебе говорил? Прикольно же.

– Угу, – кивнула девушка, – но ты ж сказал, что…

– А скидки у вас есть? – спросил парень.

Дальше всё по схеме. У нас нет, но для вас есть и прочее. Пять процентов их устроили абсолютно.

– Хорошо, что пришла вовремя, – сказала Светка, когда они наконец ушли. Она не злилась. Когда общая прибыль, разногласия сглаживаются намного быстрее. Слава ей особо была не нужна, а и она с ними тоже работала, я только исполнила красивый заключительный аккорд, который был нужен обеим сторонам. Молодец, короче.

– Ты не передумала с ночёвкой? – подобралась Светка.

– Передумала. Я с приятельницей одной договорилась. Пустит на одну ночь, – как же я не люблю врать!

– Что за приятельница? – Светка могла быть бесцеремонной и простой, как репа.

– Ты не знаешь. Отстань.

– Я честно не могу тебя сегодня пригласить к себе. У меня мама же гостит. Валерка в этот период и так шипит, – она прям извинялась.

– У меня всё норм. Спасибо, Светик. А Валерка зря шипит. Не было бы твоей мамы, не было бы Вовчика.

Оставалось минут двадцать до закрытия. Время летело стрелой, не Купидона, конечно, но в голову пришло. Иду, можно сказать, на важную встречу, да ещё и к такому мужчине необычному, а ни голову не могу уложить, как надо, ни одеться поприличней. В форме, что ли пойти? Не в джинсах же с футболкой, на которой написано «Я еду» и нарисован самокат. Схватила с утра, что под руку попало.

– Ты, что, переодеваться не будешь? – Светка прям следила за мной, как снайпер.

– Нет, в форме поеду.

Тут она поняла, что я что-то темню.

– Ладно, потом расскажешь, никуда не денешься, – вздохнула она.

Наверное, я нервничала, и она это почувствовала. Решила, что хватит меня терзать. Мы закрыли магазин и пошли на выход, я через минуту сказала, что забыла сходить в туалет и еле от неё отвязалась. Тут она точно поняла, что у меня на уме какой-то план, и говорить его я ей не хочу. Хватило сил всё-таки от меня отстать и не ссориться. Мы с ней иногда ссорились, кстати, из-за ерунды, когда спорили: о шмотках, о политике, о мужиках, о жратве, об артистах, ну, обо всём, что в сознании крутилось, когда стоишь в пустом магазе, а клиентов нет часа два.

Я поднялась на третий этаж и пошла к синей двери.

ГЛАВА 4 Перед ужином

Я ещё и подойти-то не успела, оставалось полметра где-то, а она уже открылась, разъехалась, точнее. В дверях стояли два мужика, одетые как папуасы, намазанные тёмным гримом в бусах и с копьями. У меня аж сердце в пятки ушло.

– Я к Ярославу, – отчество из головы вылетело, и думаю, скажу неправильно, ещё не пустят. То ли Игнатьевич, то ли Игоревич.

– Прямо до конца, направо дверь с цветком, – сказал один из папуасов.

Ждали значит. Он и правда их предупредил. Уже хорошо. Иду. Темно и барабанная дробь. Не в мою честь, конечно, а где-то справа приглушённо. Вот и дверь с цветком. Стучу. Молчание. Попробовала открыть. Закрыто. Может, не тот цветок? А какой не тот? Не обратно же идти. Стою. Ещё раз постучала.

– Вероника, идите сюда! – это его голос, но прямо почти шёпотом.

Иду за голосом и вижу его в длинном балахоне с накинутой на плечи шкурой леопарда. Уж не знаю, настоящего или это имитация. Всё внутри дрожит. В носу кольца, вроде, нет.

– Вы можете посмотреть отсюда, – и показывает мне на небольшое окошко. Киваю и припадаю к этому окошку, а там…

Я много слышала про эти иммерсивные фокусы. Как рестораторы изгаляются, чтобы привлечь клиентов, сделать интерактивное шоу, погрузить в атмосферу действия, и театры такие есть, и даже очень известные, но когда сама это видишь, впечатление особенное, не со слов журналюг и разных обозревателей.

Он стоит совсем близко и наблюдает за моей реакцией.

– Это самый наш популярный ужин «Миллион лет до нашей эры. Охота на мамонта», – шепчет Ярослав.

– Поняла уже, – хотя я, конечно, ничего ещё не поняла.

– А основное блюдо? Мамонт же, как слон, твёрдый и невкусный.

– А вы откуда знаете? Я вот не знаю, какой у него вкус.

– Да, простите, наверное, вкусный, раз самый популярный ужин.

Там, за стеклом пещера. Все сидят на полу вокруг костра, скорее всего, виртуального или электронного, или голограммного, не суть, пьют из каких-то полукруглых стаканов, имитирующих выдолбленные кокосовые орехи. Потом стены пещеры исчезают, и идёт трансляция дикой тропической или какой-то фантазийной природы формата 360.

– Сейчас охота начнётся, – говорит Ярослав.

Разговаривают все за стеклом жестами. И ржут, естественно, но стараются соблюдать игру.

Не бывает всё так просто. Кто я ему? Продавщица из соседнего магазина. Мой внутренний мир, как и мои особенности и таланты, он не знает, и тут вдруг такое внимание. Обернулась, а Ярослав ушёл уже. Повертела головой, чтобы понять, где я стою, но темно, и я в первый раз в этом помещении, никак не могу сориентироваться. И тут меня легонько так хватает кто-то за плечо и говорит:

– Вероника, следуйте за нами.

Это один из тех охранников, что на двери стоял, когда я пришла.

– Куда за вами?

– Вас ждут, – отвечает папуас.

Не могу сказать, что в тот момент у меня была очень ясная голова. Во-первых, у меня был эмоциональный всплеск, подъём некий от увиденного, во-вторых, присутствие Ярослава меня как-то волновало, да, если честно, очень даже волновало, потому что он мне сразу понравился, как мужик, а мне почти никто не нравился, в-третьих, я была голодная, как одинокая волчица в феврале где-нибудь в середине Карельского леса. И я, можно сказать, смиренно потопала за папуасом. А он, придурок, делал серьёзную физиономию. Нет бы дать ему щелбан какой по его намалёванному лбу тогда и спросить, куда он меня ведёт.

Мы подошли к какой-то двери, он её открыл, сказал, чтобы я подождала тут, и ушёл. А меня ещё тянуло к стеклу – смотреть, чем дело кончится на ужине, и какого мамонта они поймают и будут вкушать. Народу там было немного, пять пар всего, правда, одна пара из мужиков только. Я ещё подумала, что им всем в копеечку охота-то обошлась с таким оформлением. Но на это и рассчитано, на последние деньги на мамонта не пойдёшь. Едой, кстати, никакой не пахло. Я стояла в полумраке и постепенно начала оглядываться.

– Вероника, я вот что подумал, – Ярослав сидел на диване, который я ещё не успела рассмотреть. Рядом стояло трюмо с лампочками, как в гримёрках. Трюмо медленно и приглушённо загорелось, ровно настолько, насколько было необходимо, чтобы видеть.

– А, это вы! – сморозила я восклицание.

– Сегодня по сценарию охотники находят в зарослях незнакомую одинокую девушку.

Я опять начала нервничать. Нервничать и возбуждаться, потому что он не только был неописуемо нарядный и стильный в своём одеянии с леопардом на плече, но ещё и сидел с короной на голове. Она хоть и латунная со стекляшками, но символизм-то остался. А ещё я посмотрела на его сандалии и увидела ровные пальцы и узкие ступни. Это ж надо, какая статуя! Всё у него прям зашибись, куда ни посмотри.

– Дочь вожака соседнего племени? – тут я вспомнила, что он меня сравнил с Шерлиз Терон, и поняла, что дело принимает опасный оборот. Уж не меня ли они собрались зажарить на своём виртуальном костре?

– Не совсем так, – он хихикнул.

– Да, в любом случае, она беззащитна и измучена своим одиночеством в опасном лесу, а они спасители, – сделала я предположение.

– Ты садись, что ты стоишь? Садись, пожалуйста, – он кивнул на место рядом с ним на диване.

Так, незаметно перешёл на «ты».

– Они давно её искали, и эта находка оказалась не просто неожиданностью, а настоящим даром богов. Перед ними настоящая богиня Тан-ди, которая выведет их в страну изобилия и благоденствия.

– А как страна называется?

– Они не знают, как она называется, они просто знают, что она есть, с цветущими долинами и чистыми ручьями. Она ждала, когда они её найдут.

Тут он дотронулся до моей ледяной руки и поднёс её к губам. Я сидела онемевшая и не в силах пошевелиться. Но он же совсем меня не знает! Мы едва знакомы. Момент был настолько напряжённый, что я уже не знала, куда мне деваться и куда вывести разговор. В голове только стучало, чтобы я сразу не сдавалась.

– Тан-ди попросила их привести её к их царю? – пролепетала я.

– Конечно, не с простыми же охотниками ей общаться. А у царя в этот день как раз был день рождения. Ну, или ещё что-то.

– А откуда у дикарей царь с золотой короной и драгоценными камнями? – воронка закручивалась.

– Он её нашёл, – Ярослав рассмеялся.

Я тоже.

Он наклонился ко мне и поцеловал. В принципе, невинно поцеловал, в щёку. Но не совсем невинно. Во-первых, почти рядом с губами, а, во-вторых, медленно так, нежно и соблазнительно. Я ещё и дыхание его почувствовала. И мне понравилось, блин. Если бы он меня схватил за грудь, я, наверное, бы так не отреагировала, а тут же бы приняла меры. Ну, там руку бы его отвела, и повод бы был возмутиться. Типа, что вы себе позволяете, Ярослав? А тут еле удержалась, чтобы не найти его губы. Не знаю, как справилась. Я только подумала, что наверняка у него таких богинь Тан-ди штук пять каждую неделю.

– Это ничего не значит, – сморозила я после поцелуя.

– Очень даже значит, – ответил Ярослав и опять привлёк меня к себе и сейчас уже совсем невинно поцеловал, играючи, как куколку или ребёнка, – тебя оденут сейчас богиней и приведут ко мне, а я на радостях устрою пир. Всё готово.

Ах, вон оно в чём дело… Но целоваться-то было не обязательно для такого случая. Я же не истукан деревянный.

– Ты – суперская, Вероника. У нас мало времени. Гости ждут. Я постараюсь всё сделать максимально просто и комфортно. Мы потом познакомимся поближе, – он достал телефон из складок своего царского наряда и послал сообщение.

ГЛАВА 5 Охота на мамонта

Через минуты две в дверь постучали. Вошли две тётки.

– Ярослав Игнатьевич, у нас всего пятнадцать минут, – сказала одна из них, подстриженная под мальчика.

– Уверен, что вы успеете. Вероника, они тебя приведут, – обратился он ко мне.

Поднялся и помахал мне ручкой перед тем, как выйти. Никак не могла понять, он высокий или среднего роста. Вроде, высокий в этом балахоне.

Я была, как во сне, когда из одного сна переходишь в другой и ничего не понимаешь.

– Сейчас мы тебя оденем, накрасим и отведём в одно место, откуда тебя посадят на носилки и принесут в зал. Там тебя будет ждать Ярослав Игнатьевич, – сказала короткостриженная. Голос у неё был низкий, с хрипотцой. Вторая пока молчала , как рыба.

– А дальше что? – пискнула я.

– Он будет задавать всякие вопросы, а ты будешь отвечать. Гости тоже будут задавать, и ты будешь отвечать. Потом они решат, что с тобой делать. Старайся отвечать необычно и непредсказуемо.

– Импровизируй, – прорезалась вторая тётка. У неё в ушах висели чёрные серьги в виде кинжалов с красными камушками – каплями.

– До какой степени?

– Да ко какой хочешь, – ответила любительница дешёвой готики.

Живот крутило от голода. Хоть корочку.

– Я не ужинала. Может, в ресторане мне дадут что-нибудь поесть? – робко спросила я.

– Потом наешься хоть до отвалу. Потерпи, – ответила всё та же, потом подошла к кулеру, который я не заметила, и протянула стакан воды. Я выпила.

Тётки нарядили меня в голубой, точнее, лазурный балахон с золотой отделкой, повесили ожерелье из искусственного жемчуга и бирюзы, а на голову водрузили ободок с движущимися, как антенны, разноцветными стеклянными шариками. В балахоне даже карманы имелись по бокам. В целом, получилось неожиданно красиво. Ещё и глаза подвели грамотно.

– А на ноги что? – спросила я, – мне, что, босиком идти?

– Вот кожаные сандалии. У тебя какой размер?

Я вытянула босую ногу.

– Подойдут.

Сандалии были классные и новые. Фирму производителя я не разглядела.

– Готово.

– А браслеты? – спохватилась короткостриженная, – чуть не забыли.

Я надела два золотых браслета, по одному на каждую руку.

– Веди себя уверенно. Ты играешь богиню, а она ничего не боится, она повелевает.

Внутри всё клокотало. И ведь какая дура, нет бы о своих правах заявить или хотя бы понять, что мне за это представление полагается, так думала о том, как бы никого не подвести и ещё и Ярославу понравиться. Его поцелуй на лице так и горел.

В какой-то маленькой комнате меня встретили всё те же знакомые мужики-папуасы, причём, один уставился на меня, как на нечто и в самом деле божественное, и улыбнулся даже, второй, тот, что приказы раздавал, молчал и никакой мимикой не отличался, взглянул только. В руках у них были опахала. Зачем они были нужны, понятное дело, ни за чем, просто для красоты и статуса.

– Садитесь на носилки.

Носилки представляли собой, на мой взгляд, покрашенные золотой краской обычные строительные носилки, на которые сверху была брошена шкура зебры, то есть тряпка с таким принтом, и лежала шёлковая голубая подушка.

– А как садиться? – откуда ж мне было знать.

– Лучше по-турецки.

Они подняли меня и понесли.

За тяжёлыми чёрными бархатными занавесками всё и было. Меня вынесли под всё тот же музыкально-барабанный фон и поставили на возвышенную площадку. Картинки на стенах пещеры сменились с леса на царский дворец, так как с одной стороны я увидела что-то, напоминающее трон. Но дворец такой скромный, может просто зал в старом замке или что-то на подобие.

– О, могущественная Тан-ди! Чем мне отблагодарить твоё появление в моём скромном владении? Мы ждали тебя много вёсен и зим, и каждый из нас молился на тебя, мечтая о твоём благосклонном отношении, – радостно встретил меня царь-Ярослав.

Тут один из папуасов подставил мне руку, чтобы я встала с его помощью. Я встала. По залу пронёсся шепоток. В голове я крутила все прочитанные книжки о мифах Древней Греции, Древнего Египта, Богах Древнего Рима и старославянские веды в интерпретациях разных фантастов. Всё смешалось в оливье, и я никак не могла решиться, что же сказать. В девятом и десятом классах я участвовала в художественной самодеятельности, но богинь не играла, так как мы ставили с нашей престарелой классной, хорошей очень, но совсем советской и со своими ценностями, так мы ставили Островского «Грозу» и Мольера «Мещанина во дворянстве». Мне даже пришла в голову реплика Журдена, которого играл Сашка Горохов, троечник и приколист по-крупному:  «Прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви».

– Я пришла навести порядок, – заявила богиня, то есть я.

– Мы слушаем тебя, о премудрая! – тут же ответил царь.

– Вы приносите жертвоприношения моим врагам, – мне хотелось назвать царя по имени, но тут у меня произошло небольшое затруднение, так как Ярослав не сказал мне, как к нему обращаться, – каждое съеденное яйцо мамонта олицетворяет преклонение перед ними.

– Хочу яйцо мамонта! – крикнул один из гостей.

– В нём сила! – крикнул второй. Гости начали стучать своими плошками и топать ногами.

– О, прекрасноокая! О каких врагах ты говоришь? –царь предпринял попытку утихомирить диалогом разбушевавшихся гостей.

– Я говорю о своей сводной сестре Ку-Ри, богине сладострастия и интернета!

– Чем тебя задобрить, штучка? – крикнул всё тот же любитель яиц мамонта.

– А у меня есть брат Ли-Жи, тоже бог, – крикнул новенький.

– Я предсказала ему дисфракцию, – сказала я повелительно.

– Это что такое? – новенький не понял. Я, кстати, тоже.

– Божественная, предскажи и нам! – кто это был, я уже не успевала отслеживать. Вообще-то становилось шумно, все ржали и пили ещё что-то из своих плошек, понятное дело, не цветочный нектар.

– Я могу предсказать только троим. Договаривайтесь!

Тут все засуетились и начали на салфетках писать свои имена и кидать их в чью-то пустую плошку. А и музыку немного пустили нормальную, клубную такую, спокойную, свечи зажгли и благовония какие-то терпкие. Потом царь подошёл ко мне сплошкой, мне выпить тоже. Подносит обеими руками плошку, целует меня в обе щеки и шепчет мне на ухо:

– Выпей, Вероничка, красатуля моя.

– Я не могу. Я голодная. Свалюсь, как часовой на коронации, – я тут вспомнила коронацию в Англии Карла Третьего, бедный парень там один упал плашмя, как карандаш, – и я не твоя, – ляпнула ему в ухо.

А в зале все ползают и ржут, у них там свои разговоры начались.

– Тишина! – объявил царь, – тянем! – подносит мне плошку.

Я вытаскиваю первую записку, открываю, там имя – Вениамин. Думаю, кто это, и что ему такое придумать.

– Вениамин, ты найдёшь сокровище на горе. Отправляйся! У тебя всего неделя.

– На какой горе? – клюнул Вениамин. Оказалось, что это тот, у которого брат бог.

Я не стала отвечать и достала вторую записку. Открываю, а там номер телефона. Думаю, если это кто-то, кто с девушкой пришёл, получится некрасиво, и быстро засунула этот кусок салфетки в карман балахона.

– Вторая записка неправильная, – говорю, – у меня нет ответа.

Они опять шумят. Я достаю третью. Елизавета.

– Елизавета родит наследника богатой корпорации. Через два года. Удачи, Елизавета!

– Спасибо, богиня! – тут девушка из гостей встаёт и кидает мне пять тысяч в ноги.

Мне неудобно стало, я не знаю, у них так полагается тут, или она просто забеременеть не может. А если тут за деньги всё, то почему меня не предупредили, я бы совсем по-другому программу составила.

– Всё, дорогие гости, ужинать! – кричит царь.

Трубы затрубили, литавры начали грохать, дали немного света, и из-за штор выехала телега с едой, которую везли четыре официанта во фраках. Я когда увидела еду, у меня просто всё внутри ходуном заходило.

– Запечённый мамонт на ритуальном огне страсти! – объявил опять царь. То есть все уже несли ахинею, какая первая на ум приходила. Откуда-то выехали накрытые столы, и гости потихоньку пошли вкушать.

– Вероничка, иди в подсобку. Тебя накормят, я распорядился. Сейчас другая программа начнётся. Ты молодец для дебюта, – опять тихонечко мне прошептал Ярослав, опять поцеловал меня в обе щеки, обдав своими еле слышными духами, от которых у меня внутри целый рой бабочек поднялся, и пошёл к гостям. То есть я – всё. В подсобку.