Read the book: «Бесцветные краски»

Искушение

========== не поддайся печали ==========

– Я очень рад, что познакомился с тобой.

Альбедо знал, что этот день настанет. Он же не дурак, в конце концов. Умел наблюдать, делать выводы, логически приходить к конечным умозаключениям. Рано или поздно это должно было случиться. Всякому путешествию приходит конец.

– Я обязательно вернусь, чтобы повидаться.

Альбедо не смог сдержать легкую ухмылку. Болезненную, отдающую горечью. Как часто Итэр говорил эту ложь? Сколько людей поддавалось его чарам и верило, слепо верило в его слова, а потом разочаровывалось от жестокой реальности, потому что, сколько бы дней ни прошло, путешественник больше к ним не приходил? Слова вежливости, ничего больше. Только чтобы подсластить горькую пилюлю расставания.

– Буду ждать.

Итэр стоял так близко и далеко одновременно, что сердце стучало неровно. Он заслонял собой скудный свет солнца, и его лучи падали так неудачно, что Альбедо не мог разглядеть ничего, кроме большого пятна света. Но он был уверен – путешественник улыбается, предвкушая свое будущее путешествие. Его рука то и дело зависала над рукоятью меча, словно Итэр уже представлял себе все те сражения, которые его ждут. Его прямая осанка, твердый взгляд, непоколебимые убеждения – Альбедо видел перед собой нечто столь совершенное, сколь и далекое от них всех. Нечто временное и прекрасное, слишком хорошее, чтобы долго озарять своим светом одно место.

– Спасибо за все. Я буду очень скучать.

Итэр обнял его. На короткий миг алхимика окутало чувство тепла и уюта, чего-то светлого и мягкого, доселе неизведанного, но очень приятного. Альбедо вернул эти объятия, немного механически, поначалу не совсем уверенно, но с каждой секундой он прижимал путешественника к себе все сильней и сильней.

Отпускать его было… тяжело. Тяжелее, чем он думал.

Алхимик всегда рассматривал их связь как временную. Иногда такое бывает, планеты сталкиваются и кружат рядом друг с другом, пока каждая не вернется на свою орбиту. Таких встреч у него было множество, десятки и сотни, даже Рейндоттир и Алиса оказались лишь временными спутниками на его дороге жизни.

Итэру тоже судьбой было написано уйти своим путем.

Альбедо это понимал. Понимал и принимал.

Хотел бы принимать.

Потому что когда Итэр все же выпутался из его объятий, одарил его солнечной улыбкой, повернулся спиной, сделал несколько шагов, развернулся и еще раз попрощался, помахав рукой и прокричав что-то радостное и подбадривающее, и ушел уже совсем, растворяясь в холодной дымке Драконьего хребта, Альбедо почувствовал себя так, словно у него забрали что-то очень важное.

То, без чего нельзя нормально функционировать. Без чего солнце, и так скудно освещавшее заснеженные горы, совсем перестало светить. Без чего очередной эксперимент, который он прервал ради их короткой встречи, вдруг потерял всякий смысл. Без чего реальность этой жизни, этого мира встала под огромный, жирный знак черного вопроса.

Губы, все еще растянутые в фальшивой улыбке, так и застыли. Альбедо не станет плакать по чему-то такому мимолетному, пусть и очень живому и яркому. Это было бы совсем глупо.

Их отношения состояли из случайных встреч, дружелюбных улыбок, интересных приключений, важных открытий. Ничего больше. Алхимик спокойно жил и без путешественника, проводил новые эксперименты в горах, занимался делами Ордо Фавониус, виделся с друзьями, присматривал за Кли, пока Итэр несся навстречу опасности, спасал континенты от всех возможных напастей и гонялся за тенью своей сестры.

Но одно – знать, что этот человек где-то там, очень далеко, но рано или поздно он вернется. Всегда возвращается.

И совсем другое – осознавать, что он теперь в другом мире, и вероятность следующей встречи становится практически отрицательной.

Холодный ветер подул, прибавляя снежинки на светлые волосы и ресницы. Альбедо моргнул, понимая, что он очень долго простоял на одном месте практически неподвижно, так и продолжая смотреть вслед ушедшему Итэру.

Ему нужно просто отпустить его. Жить дальше, так, как он жил раньше до их встречи.

***

Он не смог.

Эксперименты оборачивались провалом раз за разом из-за того, что его мысли и внимание вечно уходили в другую сторону. Когда Альбедо готовил и ел, он вспоминал, как они с Итэром делили ужин у костра. Когда он пытался рисовать, рука, как заколдованная, выводила одни и те же линии, и там, где должен был быть цветок, на него задумчиво смотрел путешественник. Пытаясь читать книги, Альбедо зависал над одной страницей надолго, и даже спустя десяток перечитываний информация так и не достигала уставший и воспаленный мозг.

В городе было еще хуже. Куда бы он ни шел, всегда находился человек, который вспоминал почетного рыцаря и рыдал об его уходе. Мондштадт будто погрузился в траур, оплакивая собственную судьбу, ведь как можно быть счастливыми и довольными, когда главная звездочка этого мира, маленький лучик солнышка, ушел от них навсегда?

Ночи были еще хуже. Альбедо засыпал и видел Итэра в своих снах. Ему снилось, будто все стало так, как раньше, до его ухода. Они проводили время вместе, смеялись, сражались, исследовали новые территории. И каждый раз алхимик просыпался с влажными глазами и мокрой подушкой.

Время не лечило. По крайней мере, не его. Оно лишь делало раны глубже и сильнее. Пока Альбедо не осознал, с полной и безоговорочной четкостью.

Он очень скучает. Он так скучает, что не может обрести покой. Не может спокойно есть и спать, не может работать и читать, не может просто жить так, как было раньше. И это осознание было болезненным, даже больше, чем сам уход Итэра. Оно вылилось в тихую истерику, безмолвный плач, в холодные слезы, тут же превращающиеся в льдинки на щеках.

Он позволит себе плакать только в этот раз. Пожалеет себя, предастся этой глубокой печали только на эти минуты, будет вспоминать каждое счастливое мгновение, проведенное вместе, причинит себе столько боли, сколько сможет, а после обессилено упадет на спальный мешок и забудется беспокойным сном, в котором его снова встретят мягкие и теплые солнечные объятия.

Так было на следующий день. И на второй. И на четвертый.

***

– Никогда бы не подумал, что увижу тебя в таком жалком состоянии.

Альбедо не сразу понял, что происходит. Измученный мозг работал медленно, и вся ситуация доходила до него не сразу. Голос показался ему очень знакомым, но странным. С трудом открыв глаза, он посмотрел на человека, нависшего над ним.

Ком подкатил к горлу, тело напряглось перед битвой. Подавив удивление, алхимик потянулся к мечу, но он оказался слишком далеко от спального мешка – где-то рядом с мольбертом.

Губы вторженца растянулись в снисходительной ухмылке, словно он с легкостью понял его ход мыслей. Легкий шаг в сторону – и черные сапоги с серебряными узорами появились в поле зрения. Путь к оружию был перекрыт.

Альбедо собрался с силами и одним движением вскочил на ноги. Если не может добраться до меча, будет действовать так. Сдаваться он не собирался. Вскинув руку, алхимик призвал на помощь силу гео. Стихия угрожающе завибрировала в руке, в любой момент готовая защитить своего носителя.

– Что тебе нужно, Дориан? – холодно спросил он, смотря на собственное отражение.

Существо, как две капли воды похожее на него, ухмыльнулось еще шире. Казалось, его совершенно не заботил враждебный настрой. Альбедо напряженно всматривался в расслабленную позу, в безоружные руки. Такая открытость сбивала с толку и настораживала одновременно. Алхимик не боялся двойника, совсем нет. Но его существование задевало что-то, спрятанное глубоко в его душе – то, о чем он не желал думать, что должно быть спрятано за замком.

– Я просто хочу тебе кое-что показать, – ответил Дориан и пожал плечами, будто все происходящее – самая естественная ситуация, что только могла произойти в этом лагере. На секунду сила гео в поднятой руке исчезла, но тут же вернулась с новой силой. Альбедо прищурился. Очевидно, двойник захотел воспользоваться его ослабленным состоянием и напасть. Просто идеальный шанс.

– Что именно? – спросил алхимик настороженно, пытаясь отследить каждое движение Дориана. Его мозг напряженно работал, пытаясь обработать всю поступающую информацию. Почему двойник его разбудил? У него была отличная возможность расправиться с «братом», когда обессиленный Альбедо спал и не мог защититься.

– Пойдем со мной, тогда узнаешь, – таинственно ответил Дориан. Его бирюзовые глаза сверкнули – он явно наслаждался собой. Увидев хмурый взгляд, он закатил глаза и тяжко вздохнул. – Я уже давно наблюдаю за тем, как ты здесь страдаешь. Честно – это просто отвратительно. Даже не хочется занимать твое место.

Альбедо проигнорировал оскорбление. Его больше зацепил общий смысл слов. Значит, Дориан решил отказаться от своих планов? Альбедо с трудом в это верил. Двойник годами следил за ним, чтобы достичь совершенства в своем притворстве, а теперь так просто сдается? Возможно, на время. Если сейчас у него другая цель, в которую не входит убийство алхимика.

Но тогда какая?..

– Чего ты добиваешься? Сомневаюсь, что ты переживаешь о моем настроении и хочешь помочь, – спросил Альбедо напрямую.

Дориан не ответил. Вместо этого он с интересом оглядел лагерь. Давно потухший костер, остатки последнего неудачного эксперимента, покрытые снежинками книги. Холодные глаза будто искали что-то, что-то занимательное или забавное, что он бы мог использовать против алхимика.

И он это нашел. Мольберт. Сначала Альбедо подумал, что Дориан хочет взять меч. Это было бы иронично – убить владельца его же оружием. Вполне в его стиле. Однако двойник даже не взглянул на него. Вместо этого он смотрел на картину. Алхимик не знал, что ему делать. И нужно ли что-то делать вообще. Поэтому он просто стоял и смотрел, как Дориан медленно подходит к мольберту, как проводит пальцами по четко вычерченным линиям. Альбедо не видел выражение его лица, но рука двигалась так медленно. Осторожно.

– А у тебя хорошо получается, – прокомментировал двойник, и его голос был странно хриплым.

Альбедо непонимающе смотрел на мольберт. Только сейчас он обратил внимание на то, что там было изображено. Вернее, кто.

В коленях появилась слабость. Туман окутал его сознание белой пеленой липкого страха и чувства надвигающейся опасности. Силы гео растворились в воздухе. Альбедо чувствовал себя так, словно его внезапно ударили в грудь.

– Что… что ты хочешь мне показать?

Дориан убрал руку и отошел от мольберта, но алхимик этого не заметил. Его взгляд был прикован к картине. С белого листа на него смотрел солнечно улыбающийся путешественник.

***

Они шли уже больше часа. Альбедо пристально разглядывал все, что встречалось им по дороге, старался приметить каждое странное дерево или камень. Просто чтобы запомнить, в какое чертово место его ведут. Все это время его не покидали мысли, что это ловушка. Что вот сейчас Дориан вдруг обернется и нападет. Либо случится что-то еще не менее неприятное. Но развернуться он просто не мог. Если есть хоть малейший шанс, что Итэр…

Он не хотел об этом думать.

Где-то на середине пути Альбедо понял, что они забрели в такие дали, в которых даже он сам практически никогда не бывал. Дориан хорошо ориентировался в этой местности и ловко петлял между деревьями, следуя по невидимой тропинке.

Вскоре они вышли на берег океана. Альбедо огляделся, пытаясь понять, что же ему хотели показать. В голове проносились обрывки самых страшных вариантов, о которых он просто не мог думать. Какого черта Дориану нужно от Итэра? И при чем тут он сам?

Двойник подошел к самой кромке воды. Алхимик не отставал ни на шаг. Океан отразил его нахмуренные брови и напряженно замершую над рукоятью меча руку – Альбедо все-таки забрал оружие с собой, хотя сейчас оно было бесполезно. Он не может напасть на двойника, пока не узнает, что ему нужно.

У берега, в зарослях, дрейфовал небольшой плот. Дориан медленно притянул его к ним и ступил на деревянные доски. Альбедо колебался. Возможно, его хотят обмануть, и где-то посередине пути Дориан просто столкнет его в воду. Идеальное убийство – никто никогда не увидит тело, никому даже в голову не придет искать его в океане. А самое ироничное – алхимик сам шел сюда, добровольно.

Но отступать было поздно. Он должен узнать, убедиться, что двойник не причинил Итэру боли. Альбедо был уверен на девяносто девять и девять процентов, что путешественника там нет. Наверняка он сейчас в другом мире уже заводит новых друзей, и какой-нибудь особенно несчастный бедолага становится жертвой его чар. Но всегда есть эта доля процента. Эта несчастная сотая доля процента, такая мелочь, согласно теории вероятностей. И именно она стала фатальной, перевесила все шансы и возможности.

Альбедо ступил на плот. Дориан отвязал их от берега и взялся за весло. Аккуратные гребки рассекли воду, оставляя за ними круги. Повисшую напряженную тишину нарушали лишь тихие всплески. Альбедо всматривался вперед, пытаясь понять, куда же они направляются.

Берег скрылся за морской дымкой. Искусственное сердце гулко и тревожно билось в груди. Каждый шорох заставлял его оборачиваться и проверять, чем занят Дориан, и не собирается ли он его убить. Но двойник продолжал безмолвно грести, словно Харон переправлял новую душу по водам Стикса.

Вскоре перед ними из-за тумана выскочил остров – маленький клочок земли с редкой растительностью и крохотным деревянным домиком у берега. Дориан причалил к нему. Альбедо почувствовал огромное облегчение, когда снова оказался на твердой привычной земле. Она дарила ему чувство безопасности и уверенности.

Пока двойник возился с плотом, алхимик воспользовался этим временем, чтобы оглядеться. Дом был аккуратным и новым, словно его построили совсем недавно. Выглядел он очень просто, но чисто. На веранде стояло кресло с одеялом, из трубы вился темный дымок, на окнах висели светлые занавески. Хозяин явно пытался сделать это место как можно более уютным. Человечным.

Словно карикатурная картинка с детских книжек.

Закончив привязывать плот, Дориан встал рядом с Альбедо и, слегка поклонившись, пригласил его в дом. Все его действия и движения выдавали легкое снисхождение и издевки. Это нервировало. Алхимик поджал губы, желая покончить с этим как можно скорее, и зашел внутрь.

В доме было лишь одно большое помещение. Слева расположилась маленькая кухня, справа – гостиная, с горящим камином и мягким диваном. В дальнем углу из-за перегородки выглядывал кусок двуспальной кровати, застеленной белоснежными простынями. Без лишних движений Дориан направился прямо туда.

Альбедо последовал за ним. С каждым шагом ему становилось все тяжелее идти. Ноги подгибались от слабости, нервы напряглись до предела. Чем ближе они подходили, тем яснее алхимик понимал, что на кровати кто-то лежит.

Дориан прошел дальше, к самому изголовью, скрываясь за перегородкой.

– Знаешь, в чем разница между нами, дорогой брат? – вдруг спросил двойник, и Альбедо поморщился от этого фамильярного слова, но сдержался и ничего не сказал, молча следуя за ним.

И замер.

Дориан склонился над кроватью. До боли знакомая фигура лежала на боку, свернувшись в калачик, и мирно спала, закутанная в теплое пуховое одеяло. Золотистые распущенные волосы разметались по подушкам, щеки порозовели от тепла, длинные ресницы слегка трепетали. Одеяло немного, самую незаметную малость приподнималось и опускалось в такт ровному дыханию, но почему-то именно это запомнилось Альбедо больше всего.

Ужас медленными удушливыми лапками карабкался по его спине, длинные щупальца страха оплели горло, мешая дышать.

– Я скажу тебе, – вкрадчиво произнес чужой голос. – Пока ты страдаешь от сомнений, я беру то, что хочу.

Дориан положил руку на чужую ногу, накрытую одеялом, и наклонился еще сильнее, навис над беззащитным путешественником. Светлые волосы коснулись подушки. Альбедо сглотнул ставшую вязкой слюну и положил руку на рукоять меча. Двойник нежно, почти невесомо провел рукой по чужим волосам, убирая их в сторону. Насмешливые бирюзовые глаза встретились с гневными. Секунда – и тонкие губы прикоснулись к розовой щеке в противоестественном поцелуе.

Альбедо захотелось разрушить весь этот остров.

========== не поддайся соблазну ==========

– Не смей трогать его.

Голос Альбедо был спокойным, ровным, несмотря на чувства, бушевавшие внутри. Ему хотелось оттолкнуть Дориана, ударить его по лицу, выкрутить руку, чтобы он физически больше не мог тронуть Итэра. Впервые он чувствовал такую злость и желание причинить боль другому существу. Несомненно, двойник устроил ему много неприятностей, но алхимик никогда не злился на него всерьез.

До этого момента.

Дориан перешел черту, все мыслимые и немыслимые границы, воспользовался наверняка самыми подлыми уловками, и теперь путешественник, беззащитный и уязвимый, был в его руках. Кто знает, что двойник с ним делал. Или сделает.

Но вместе со злостью… вместе с ней пришло облегчение. Радость. Итэр еще здесь, в этом мире. До него можно дотянуться, его можно увидеть, потрогать, обнять, ощутить его дыхание, мягкость кожи. У них еще есть шанс. У Альбедо есть шанс. Возможно, теперь он сможет… Итэр, возможно, согласится… Они…

Двойник рассмеялся, даже на секунду не задумавшись о чужих словах. Его рука, словно издеваясь, медленно провела по скрытому одеялом плечу, скользнула по линии талии, по бедру. Дориан ухмылялся, вся ситуация вообще казалась ему забавной. Издеваться над Альбедо казалось ему забавным.

Но даже за этой усмешкой виднелось нечто большее. Прикосновения были легкими и осторожными, словно двойник не хотел тревожить чужой сон. Мимолетный взгляд на путешественника – и заострившиеся черты лица, неприятно искаженные злым весельем, поменялись. Дориан на секунду задержал дыхание, словно… словно любовался.

– Отойди от него, – угрожающе произнес Альбедо, но голос был хриплым, совсем не угрожающим. Он чувствовал себя странно при виде них. Будто видел в двойнике себя. Пытаясь отбросить эту ассоциацию и выглядеть более убедительно, он добавил первое, что пришло в голову: – Я отнесу его в безопасное место.

Дориан на его слова не отреагировал, даже не посмотрел на него. Его взгляд не отрывался от спящего путешественника. Двойник снова склонился над ним и медленно стащил одеяло. Альбедо напрягся и достал меч, но не стал предпринимать резких действий – Дориан был слишком близко и мог причинить Итэру вред до того, как алхимик успел бы атаковать.

Показалось плечо, скрытое золотистыми локонами, сложенные перед грудью ладони, кусочек живота из-под задравшейся майки. Это отвлекало болезненно сосредоточенное внимание, приковывало его к кровати. Итэр был не в своей обычной одежде. Белые короткие шорты и футболка смотрелись странно, даже чуждо. Они обнажали слишком много кожи, оставляли руки и ноги беззащитными, слишком открытыми. Такая одежда – смерть на Драконьем Хребте.

Но именно это придавало Итэру какое-то особое очарование. Делало зависимым от теплого одеяла, от этого маленького дома, от по-домашнему уютного камина. От Дориана.

От Альбедо.

Алхимик совсем растерялся и смутился. Серебряно-синий меч, созданный из иномирных минералов, украшенный сиянием самих звезд, дрогнул. Эти мысли пробуждали что-то странное, что-то постыдное и порочное, заставляли сильнее сжимать рукоятку. Альбедо буквально заставил себя снова сосредоточиться и обратить внимание на противника.

Все это время Дориан смотрел на него. Следил за каждым малейшим изменением в выражении такого же лица, за каждой промелькнувшей эмоцией. За взглядом бирюзовых глаз, за телесной реакцией, за прерывавшимся дыханием. За движением мыслей. Его усмешка становилась еще более наглой, еще более самодовольной.

– Нравится? – вкрадчиво спросил он.

Его пальцы подцепили низ футболки и потянули вверх, открывая живот полностью. Только сейчас Альбедо заметил, что шорты немного сползли вниз, показывая изгиб бедра и немного – совсем немного – лобок. Итэр поморщился во сне, попытался сохранить крохи потерянного тепла, спрятаться от холодного воздуха, теперь гулявшего по оголенной коже.

Он не должен так реагировать на спящего путешественника. Не должен испытывать жгучее желание подойти и стянуть мешающую одежду. Не должен, черт возьми, возбуждаться от всей этой проклятой ситуации.

Дориан видел всё, все его слабости и противоречивые чувства.

– Хочешь забрать его, да? – спросил он странно хриплым голосом и снова посмотрел на Итэра.

– Да, – таким же охрипшим голосом сказал Альбедо, тяжело дыша.

Дориан поставил колено на кровать и наклонился еще ниже. Он просунул руки под головой и коленями путешественника и вдруг поднял его. Длинные волосы заструились золотым водопадом, их кончики продолжали касаться кровати. Голова безвольно опустилась на чужое плечо, одна рука осталась на животе, а вторая безжизненно повисла. Теперь футболка оголяла и спину, Альбедо почему-то заметил в первую очередь ее бледную полосу.

Двойник со странной нежностью, которую вообще не должен был испытывать, прижимал Итэра к себе. Казалось, он держал в руках не живого человека, а перышко, легкое, невесомое. А его лицо… Сначала Альбедо подумал, что ему кажется. Что это – неверное падение света. Или игра слишком живого гениального изображения.

Но она длилась слишком долго, под разными ракурсами. Его улыбка. Искренняя, нежная, немного неловкая. Словно в его руках было нечто дорогое, настолько, что могло одним своим фактом существования и близостью подарить ему то умиротворение, которого он был лишен очень давно, буквально с самого рождения.

Но странное поведение закончилось. Дориан снова обратил внимание на алхимика. Ухмыльнувшись, он сделал к нему несколько шагов.

Алхимик не знал, как реагировать на его приближение, не понимал, что двойник задумал – хотя явно ничего хорошего. Он чувствовал, что должен отступить, отойти как можно дальше, но только что увиденная картина слишком живо стояла перед глазами, заставляла медлить, не давала ясно мыслить.

Когда они оказались практически вплотную друг к другу, двойник вытянул руки и отпустил. Киноварное веретено с глухим звоном упало на деревянный пол. Чужое тело приятной тяжестью ощутилось на его руках. Тихое дыхание коснулось шеи, в ушах раздался новый звук – спокойный и размеренный стук сердца. Золотые пряди слегка щекотали обнаженные участки кожи. А еще был аромат – легкий запах морозной свежести, меда, молока и… Итэра. Эти особенные нотки, странные и неизвестные, из другого мира, непохожие ни на что и в то же время так прочно ассоциирующиеся с чем-то родным и знакомым.

Альбедо растерялся совсем. Он бы упал, если бы так сильно не боялся уронить путешественника, навредить ему. Все эти чувства, новые и странные, вызванные доселе неиспытанной близостью, делали его слабым, неспособным к борьбе. Алхимик ждал, с каким-то непонятным страхом и напряжением, что Дориан вот-вот нападет, воспользовавшись его замешательством, буквально через секунды, прямо сейчас…

Но двойник лишь присел на кровать.

– Что ж, забирай, – сказал он, окончательно сбивая Альбедо с толку.

Это было совершенно нелогично. Дориан бы никогда его не отпустил так просто. Наверное, он просто растягивает удовольствие, наслаждается моментом его слабости. В конце концов, ему удалось найти рычаг давления. Альбедо напряженно ждал, что в любую секунду двойник нападет, или сработает ловушка, или произойдет хоть что-то, но…

Ничего не менялось.

Альбедо попятился к выходу, боясь поворачиваться спиной к противнику. Только у двери он позволил себе остановиться и осторожно проверить обстановку, насколько это было возможно с путешественником на руках.

Чужой-свой голос застал врасплох.

– Вот только… что это даст? – вдруг спросил Дориан, заставив Альбедо замереть. – Несомненно, Итэр проснётся и поблагодарит тебя за спасение. А потом? Думаешь, он останется? Передумает уходить?

Альбедо прикусил нижнюю губу. Логическая часть разума, та, что еще функционировала несмотря ни на что, кричала, что его просто дурачат, что нельзя его слушать, что нужно перестать обращать внимание на это все, но… Но.

Дориан молчал, позволяя ему самому найти ответы на эти вопросы.

Итэр лежал на его руках, положив голову на плечо алхимика, совсем как когда его держал двойник. Его лицо было спокойным, словно все происходящее совершенно его не потревожило. Во сне он вытянул руку и слабо сжал в ладони ткань белого пальто. Только сейчас Альбедо заметил, как обнажённая кожа покрылась мурашками от холода. Тёплое одеяло больше его не грело, и он пытался найти тепло, тянулся к нему, прижимался.

В любой другой ситуации могло бы случиться нечто подобное? Мог ли Итэр так же положить голову на его плечо? Или позволить взять себя на руки? Или прижиматься к нему в попытках согреться?

Нет.

Вот единственно правильный ответ на все эти вопросы. Итэр не останется. Итэр проснётся и уйдет. Итэр никогда не будет так к нему жаться. Нет, нет, нет.

Он прижимает его к себе первый и последний раз.

– Подумай. Никто никуда не торопится. Итэр все равно спит и никогда ничего не узнает. Ты можешь побыть с ним… немного дольше, прежде чем наберешься сил его отпустить.

Вкрадчивый шёпот Дориана раздался прямо над его ухом. Альбедо вздрогнул от того, как близко успел подобраться к нему двойник. Но сейчас это был не его «брат». Не тот жалкий провальный эксперимент, который Рейндоттир когда-то выкинула. Не тот жалеющий себя и нежно лелеющий свою ненависть противник, который не так давно был одержим лишь одной идеей – убить оригинал и занять его место.

Сейчас это был демон-искуситель.

– Нет… – ответил Альбедо слабо, неуверенно. Уверенность вообще покидала его с большой скоростью, пряталась за камнями темных желаний, на прощание махая платочком благочестия.

– Ты даже не смог с ним нормально попрощаться. – Дориан положил руку ему на плечо в нарочито сочувствующем жесте. – У вас будет просто чуть больше времени. Разве это так плохо?

Алхимик не ответил. Он больше не знал, что правильно, а что нет. Раньше он бы точно ответил, что оставаться в логове монстра вместе с бесчувственным другом – плохо, бежать оттуда со всех ног – хорошо. Трогать кого-то без разрешения – плохо, спасать из трудной ситуации нуждающегося – хорошо.

Создать чуть больше воспоминаний с тем, кто вот-вот исчезнет из твоей жизни – необходимо.

– Он совсем замёрз. Скоро начнётся метель. Почему бы не переждать ее здесь? Ты ведь не хочешь навредить ему?

Альбедо чувствовал, как эти нелогичные аргументы обретают все больший смысл в его голове. Итэр и правда начал мелко дрожать в его руках, а за окном неприятно завыл ветер.

– Если бы я хотел, я бы уже давно сделал с ним что-нибудь.

Внешне с Итэром и правда все было в порядке, за исключением того, что он продолжал спать даже в таких обстоятельствах. Это мучило, вызывало подозрения, призраком логики маячило на задворках сознания, но…

Но ведь если Альбедо уйдет сейчас, у них совсем не останется времени. А он хочет, так отчаянно хочет, чтобы оно было, хотя бы совсем чуть-чуть, капелька, самая малость на кончиках вечности.

Альбедо сделал несколько шагов на негнущихся ногах вглубь комнаты. Он не помнил, как добрался до кровати, как Дориан кружил рядом, буквально над его плечом, наблюдая за каждым движением хищно сияющими глазами, как неохотно опустил Итэра на подушки.

Но он остро запомнил, как кутал теплое тело в одеяло, как бережно убрал прядку, упавшую на розовое лицо, как путешественник сонно ворочался, устраиваясь удобнее, как мило сопел. Но перед этим – как он поправлял его задравшуюся футболку, скрывая беззащитный живот, как натягивал шорты до самой талии. И пусть его демоны, похотливые и жадные, бессильно смотрят за тем, как соблазнительное тело снова встает под защиту целомудрия.

Альбедо почти не дрожал, почти восстановил тяжелое быстрое дыхание, когда позволил себе одну-единственную маленькую – совсем крохотную – вольность – поцеловал Итэра в лоб.

Отпустить, отдалиться, отсесть куда-то подальше было невозможно. Ему хотелось сидеть на самом краешке этой кровати всю свою бесконечно долгую жизнь и смотреть, смотреть, как путешественник спит.

Когда алхимик поднял взгляд на Дориана, он словно заглянул в зеркало.

========== не поддайся жалости ==========

Вниз, вверх. Плавно, почти незаметно для невооруженного взгляда. Вверх на вдохе, вниз на выдохе. Грудь Итэра, скрытая одеялом, поднималась и опускалась в спокойном ритме, снова и снова. Альбедо мысленно представлял, как воздух попадает в легкие, как частички кислорода разносятся по всему телу, участвуют в сложном процессе создания чуда – жизни. Итэр жив, совсем рядом, и от этого становилось так легко на душе, так комфортно.

Ничем не прикрытая рука путешественника лежала рядом. Алхимик иногда скользил по ней взглядом. Хотелось прикоснуться, слегка сжать чужую ладонь. В этом же нет ничего плохого, да? И он взял его за руку. Итэр только выдохнул чуть шумнее, чем обычно. И все. Их ладони были почти одинаковыми по размеру, разве что пальцы Альбедо чуть длиннее. Алхимик разглядывал чужую руку, осторожно скользил по синеватой россыпи венок, просвечивающих сквозь бледную кожу, и темным пятнышкам родинок.

Он не знал, как долго они так пролежали. Альбедо ждал, когда Итэр проснется. Тогда уйти отсюда будет гораздо легче. Он сомневался, что Дориан позволит им спокойно покинуть это место, а сражаться с беспамятным путешественником на руках будет трудно.

По крайней мере, так он себя успокаивал.

За окном уже темнело, но Итэр не просыпался. Альбедо все больше подозревал, что у его крепкого сна есть вполне конкретная причина, которая все это время тенью слонялась по дому, куда-то выходила, возвращалась, снова уходила.

Слова Дориана не хотели покидать голову, крутились друг за другом, по кругу. Рано или поздно Итэр уйдет. В первый раз он не справился, а теперь, после того, как был с ним так близок? Более того, может быть еще ближе. Не сойдет ли с ума от этого осознания? А если поддастся? Только одно существо будет знать об этом. И оно не осудит, потому что… потому что оно такое же. Иронично, ведь раньше алхимик считал, что они совершенно разные.

Может, во всем виновата Рейндоттир? Сделала их такими.

Внезапно Дориан подошел к кровати с другой стороны и потянулся к путешественнику. Это было так неожиданно, что Альбедо не сразу отреагировал. Вся ситуация навевала приятную дрему, превращающую серое вещество в теплый кисель.

– Что ты делаешь? – спросил Альбедо, приподнимаясь. Чужая рука выскользнула из его ладони, оставив странное ощущение пустоты.