Book duration 520 pages
2013 year
Тайна семи
About the book
В холодный нью-йоркский вечер зимою 1846 года в полицейский участок, где дежурил Тимоти Уайлд, один из самых ловких сыскарей «медных звезд», забежала насмерть перепуганная молодая женщина. Трясясь от холода и страха, она поведала, что ее дом ограбили. А на вопрос о том, что было похищено, ответила: «Моя семья». Ошеломленный Тимоти не сразу взял в толк, что произошло. Только потом, начав расследование, он узнал, какой это выгодный бизнес в Нью-Йорке – отлавливать бежавших с Юга на Север рабов и их потомков, не имеющих документов об освобождении. И насколько опасное дело – защищать этих несчастных в рамках закона, поскольку сам закон «демократического» Севера не считает их людьми, предпочитая рассматривать беглецов как товар. А где товар – там большие прибыли, которые охраняются очень большими людьми…
На севере черные – люди свободные, хоть и постоянно угнетаемые. На юге же они домашний скот. Вот только страдают чернокожие куда больше скота, потому как, в отличие от него, способны думать.
Нежданная доброта может ранить столь же жестоко, как и грубость, если время выбрано неподходящее.
Если вы никогда не видели слона, принарядившегося к балу, то сложно будет описать, как выглядел официозного покроя серый сюртук с фалдами на шефе полиции Джордже Вашингтоне Мэтселле.
Мой брат выглядел так, словно собирался до смерти зарубить кого-то топором, да еще испытать при этом удовольствие. Пребывая в подобном состоянии духа, он всегда был способен учинить нешуточный скандал, опомниться после которого может далеко не каждый.
– Чувствую себя здесь так одиноко, – пробормотал я.
– Правда? – Джим одарил меня беглой улыбкой. – А вот я – никогда.
– Но как это возможно? В таком городе?
– Ты только посмотри, – он указал на улицу. – Эти окна, они глядят на сотни других таких же стеклянных окон, и за этими стеклами живут тысячи и тысячи заблудших потерянных душ. И когда я впадаю в уныние, чувствую себя беспомощным, десятки других людей испытывают примерно те же чувства. А когда я злюсь на себя за чувство беспомощности и уныние, бесчисленные толпы других людей слабеют вместе со мной. Когда я счастлив, происходит то же самое. Это похоже на… Обычно я исполняю камерную музыку. А все это похоже на огромный оркестр. Так что чувство одиночества мне неведомо.
