Красными нитями

Глава 3. Стоит любых обещаний

Кай проспал весь день и ночь. Это время далось тяжело: ждать сил не было, хотелось разбудить его, спросить, узнать, рассказать – выстроить новый план, помочь Рейну. Но Эль видела свежие рубцы и ожоги на теле Кая и не смела будить его: неизвестно, что ему пришлось пережить в Черном доме и какой ценой он сбежал. Он заслужил немного отдыха.

Эль слонялась по коридорам «Трех желудей», пытаясь привести мысли в порядок. Она уже знала, как на нее посмотрит Кай, каким сомнением будут сквозить его слова, когда он поймет, где они и чьей помощью она заручилась.

– Ой, началось, – буркнул Леми, ходя за Эль по пятам.

И не заканчивалось, скорее! Прошло всего семнадцать дней, но это было самое сумбурное время в ее жизни.

Я-Эльмон объявил на весь город: его дочь пропала – он не сказал этого прямо, но дал понять, что за пропажей, которое, скорее, похищение, стоят Дети Аша. Он все продумал: теперь любое действие Эль можно было назвать их пагубным влиянием, их кознями.

А действия были, хоть и неудачные пока. Главным приобретением стал новый союзник. От Кая Эль слышала однажды: заключить сделку можно с любым – только знай, что предложить взамен. Она была готова платить: чтобы лишить отца влияния и показать его истинное лицо, чтобы спасти Рейна и друзей.

К полудню Эль решилась снова проведать Кая, оставленного в одной из жилых комнат «Трех желудей». Он уже не спал, хотя выйти не захотел и просто сидел на кровати, откинув одеяло: ждал, когда придут к нему, или еще не оправился? Однако выглядел Кай хорошо: на лицо вернулась краска, посветлели круги под глазами, менее резкими казались черты. Если не видеть отметин на плечах, груди, животе – Кай был раздет по пояс, и они так явственно, будто клеймо на лице, бросались в глаза.

Он молчал. Эль молчала тоже, подбирая слова, которые нужно сказать. Они не вязались: стоило увидеть Кая, знакомого по той, домашней жизни, и Эль снова превратилась в прежнюю забитую девчонку.

– Ой ли? – Леми лукаво улыбнулся. – Люди меняются или просто становятся собой?

Она начала:

– Извини, что ты оказался здесь так. Это Дейн и Дун, они, – сделав паузу, девушка признала: – тупые. Я просила, чтобы они провели тебя, а они… – Эль развела руками и села в кресло.

– Не надо! – Леми закатил глаза. – Пусть скажет спасибо, что вообще оказался здесь. Не опускай головы ни перед кем.

– Это люди Дара Крейна, – закончила Эль.

Кай не выглядел удивленным: скрывал чувства или ему было все равно?

– Да, я догадался, – сухо ответил он. – Мы же в «Трех желудях», которые я ему продал, черт возьми. Не ходи кругами вокруг да около. Я не Рейн, меня не надо беречь. Что ты здесь делаешь?

– Я расскажу. После того как ты написал, мы с Адайн пошли в кабинет отца. Там мы нашли записку от Вира, и она побежала предупредить тебя. – Лицо Кая побелело и вытянулось, точно от боли. – Когда отец вернулся, вместе с ним были два практика. Я смогла сбежать, пошла в «Три желудя», но мне сказали, что их продали.

При воспоминаниях Эль передернула плечами. Тогда она верила, что со всем справится. Рассчитывала укрыться в Канаве, но без денег и знакомых сделать это было невозможно – не рискую. Побродив по улицам, она снова вернулась к «Трем желудям» и решила ждать: может быть, Адайн или Каю удалось остаться на свободе, и где-то еще Ката, и те четверо из Крысиного совета…

Она так и сидела под стенами, грязная, продрогшая, в рваной юбке, пока к ней не подошел Дар Крейн. Он узнал ее. Он вообще все знал. Знания были его оружием, их он превращал в кирины и умел находить выгоду во всем – даже в преследуемой девчонке.

Однако рассказать Каю Эль решила иначе:

– Я стала ждать, вдруг появится кто-нибудь из Крысиного совета, но не было никого. Я подумала: ты бы не продал «Три желудя» знати – да и не купили бы они их. – Кай с недовольным лицом скрестил руки, но промолчал. – Это кто-то из Канавы, значит, он может знать, где другие. Покупателем оказался Дар Крейн, и он согласился помочь мне.

Иногда Эль казалось, что Дар – демон в человеческом обличье. Он не заставлял людей, нет, но он умел делать так, что они сами предлагали то, что ему нужно. Вот и единственную цену, которая его устраивала, Эль назвала сама. Они заключили сделку, и как бы своей части уговора ни хотелось избежать, признать стоило: Дар умен, и на него можно положиться.

Эль ждала хоть какой-то реакции от Кая, но он только смотрел выжидающе, и девушка скомкано закончила:

– Мы попытались забрать Рейна из больницы, но не успели. – Она посмотрела на Леми, и демон подобрался поближе, точно их тоже могли разлучить. – Вчера – это все Дар. Он думал, что, если начнется хаос, внимание к королю ослабнет, но не вышло, Рейна увели слишком быстро, мы опять не успели. Зато я заметила тебя, и теперь ты здесь.

– А мы неплохо тебя воспитали, – голос Кая стал одобрительным ровно на одну фразу, и после нее тон стал холоднее и жестче: – Но скажи мне, каким местом ты получила поддержку Крейна? Я его знаю. Если такие и помогают за «спасибо», то произносить его приходится на коленях.

Эль вздернула подбородок и столь же холодно спросила:

– А как ты выбрался из Черного дома?

Они уставились друг на друга – повисло тягостное молчание. Постепенно из взглядов исчезли злость и лед, Эль и Кай одинаково улыбнулись: самыми уголками губ, но с поминанием. Оба сделали или пообещали что-то, что делать и обещать не стоило. На что пришлось пойти Каю, Эль хотела не знать еще сильнее, чем забыть про свои условия.

– Что мы будем делать дальше? – спросила она и, встав, поправила темно-синие шторы. День выдался яркий, солнце слепило.

Кай говорил уверенно, будто давно заготовил ответ:

– Я собираю Крысиный совет. Всех, кто еще остался. Мне надо найти Коли, Ксолью и Антонию. Киро поймали, когда он устроил пожар в Черном доме. Где Ката, я не знаю, но, уверен, Вир и до нее добрался. Мы соберемся и пойдем за Рейном и Адайн. Я еще не знаю как, но я придумаю. А потом мы выпустим советникам кишки.

Кай улыбнулся счастливо и с надеждой – такую улыбку у него, пожалуй, Эль видела впервые. Его уверенность вдохновляла, и она улыбнулась следом. Полных смятения семнадцати дней будто не было: они снова собрались в «Трех желудях», и сейчас, конечно, зайдет Рейн, забежит Адайн, осторожно заглянет Ката…

Распахнулась дверь. С легкой улыбкой на лице Дар прошел в центр комнаты:

– Крысеныш, я же просил тебя не попадаться. Неужели так хотелось сменить этот дом на другой?

Он постоял несколько секунд, точно ждал эффекта от своих слов, и сел во второе кресло. Эль сразу выпрямилась и сдвинулась на край. Дар даже не посмотрел на нее, но ей все равно стало неловко в его присутствии.

Рукава рубашки были закатаны, и светлая ткань резко контрастировала с его темными татуировками. Как всегда, он был гладко выбрит, а весь его облик так и дышал энергичностью и силой, хотя Эль подслушала, что ночь у него была не из легких – он столкнулся с другой бандой из Канавы.

– Не переживай, торгаш, я скоро уйду. У крыс бывает несколько нор, знаешь ли.

Дар и Кай смотрели друг на друга, как два дуэлянта. Леми посмотрел на Эль таким же взглядом, и она, старательно вкладывая в тон строгость, сказала:

– Вам нечего делить, и никому никуда уходить не надо. Мы все заодно!

– Да что ты говоришь! – Кай натянуто рассмеялся.

– Это что, я слышу приказ в твоем голосе? Разве тебе решать, кому здесь оставаться? – Дар смотрел на Эль и, казалось, насмехался над ней.

– Думаешь, мне нужна чья-то помощь? – продолжал Кай. – Вы дважды облажались!

Эль едва сдержала вздох. Разговор уже отдавал балаганом, и как примирить этих мужчин, начавших вести себя друг перед другом, точно несносные мальчишки, она не знала.

Леми требовательно посмотрел на нее. Вспомнив, что Рейн рассказывал о приемах практиков, Эль заговорила тише, чтобы заставить прислушиваться к своему голосу:

– Речь идет не о дележке добыче, оставьте это. Кай, мы должны помочь Рейну, и даже если до этого мы не преуспели, действовать стоит всем вместе. А ты, – Эль ткнула пальцем в грудь Дара, и сама не поверила, что так сделала, – обещал помочь мне. Если я тебе нужна, сдержи свое обещание и не гони Кая.

Дар повернулся к девушке и приблизился к ней настолько, что между их лицами осталось сантиметра два, не больше. Только так она увидела, что глаза у него не зеленые, как казалось прежде, а болотного оттенка.

– Конечно, ты нужна мне, милая моя. Я сдержу свое обещание, не бойся.

Кай, оторопев, уставился на них. Дар рассмеялся:

– Что же ты не рассказала о своем требовании? – Он взял Эль за подбородок и повернул ее лицо к себе, и хоть прикосновение было мягким, в его наигранности сомнений не оставалось. – Как пришла ко мне, подняла свой красивый подбородок повыше и крикнула: «Женись на мне!»

Даже Леми стушевался и уставился в пол. Эль, отстранившись, посмотрела на Кая:

– Да, это моя часть сделки. И что?

Крейн жил сделками и искренне верил, что на все найдется своя цена. Вот и Эль оставалось только предложить подходящую меру.

О том, что Дар – внебрачный сын Крейна У-Дрисана, в Лице шептались уже не первый год. Об их семейных тайнах придумывали все новые, более грязные истории, а о том, сколько палок в колеса торговой гильдии вставляет делец из Канавы, даже придумывать не приходилось. Конечно, Дар не говорил этого, но Эль предположила: если в слухах есть хоть одна десятая правды, то каждый поступок Крейна можно принять не за рвение наверх, а за желание доказать отцу, что он не хуже.

В этом плане месте Эль могла стать ступенькой. Мать Дара была с Ири – традиции западного острова отличались, по ним мужчина переходил в род женщины. Когда Дар станет Я, положением он сравняется с отцом. Препятствие было одно: Нол Я-Эльмон – но и на него они, казалось, нашли управу. Каждый мог выполнить свою часть сделки.

– А как же Рейн? – спросил Кай.

– Избавьте меня от этого. – Дар закатил глаза и, встав, направился к выходу. Он обернулся на пороге: – Идите куда хотите или оставайтесь здесь. Я все равно тебя найду, и ты сделаешь, что обещала. – Угрозой это не было – только фактом, и в нем Эль не сомневалась.

Когда Дар закрыл дверь, она сказала:

– Я знаю, что твой брат стоит любых обещаний. Я хочу видеть его живым и свободным, и я буду стараться как могу.

Кай кивнул – то ли соглашался с Эль, то ли думал о чем-то своем.

– Мне нравится, что ты готова на все. Это по-нашему. Но если ты думаешь, что я стану просить Крейна о помощи, ты ошибаешься. Я справлюсь сам.

– Также, как справился первый раз? – От этих слов Кая передернуло, но Эль знала, какой эффект они произведут на него, и замолкать не собиралась: – От помощи не отказываются, особенно, если за нее платит другой. Рейн стоит меньше твоей гордости?

Кай замер, точно статуя, и принял такой же холодный вид – длилось это всего несколько секунд, он рассмеялся, хоть и не слишком весело:

– Ты заслуживаешь места в Крысином совете. Я ухожу, но я буду тебя ждать. – Поднявшись, он схватил с табурета рубашку – ее постирали, однако бурые пятна въелись слишком сильно и теперь темнели несуразными разводами.

– Куда ты пойдешь? Останься здесь!

– Нет уж. Ты же слышала: у меня достаточно нор. Я не пропаду. Жди записку с местом и временем сбора.

***

– Не люблю мосты, – буркнул Дар, когда они переходили через канал, отделяющий Тару от Тома, делового района города.

Эль только что залюбовалась изящным черно-белым узором по обе стороны ограды, и слова Крейна казались скорее иронией, чем правдой.

Мужчина решил сопровождать Эль до места, где укрылся Кай – конечно, заботы в этом не было: он хотел присутствовать, чтобы оценить затраты и соизмерить с условиями сделки. Пока они шли по Лицу, то один, то другой пытался начать разговор, однако диалог не складывался – лучше бы они поехали в паромобиле или карете, и стук колес заглушал голоса, думала Эль.

– Почему не любишь?

Дар то отмахивался от ее вопросов, то не в меру откровенничал – там, где хорошим ответам было не место. Он словно специально выставлял правду напоказ, говоря: «На, смотри какой я».

Иногда Эль представляла, что они с Даром соперники, которые обходят арену по краю и пристально наблюдают друг за другом. Она пыталась разглядеть предел допустимого для себя, а он – на что способна беглянка, когда девчонка из Ре-Эста испугается и дрогнет.

– В детстве столкнули с моста. Надеялись, утону.

– Кто это был?

Дар прищурился – он всегда так делал, готовясь преподнести грязную правду.

– Один из мужиков матери. Не помню который. В шесть я был жутким плаксой, и он сказал, что мой плач действует ему на нервы, у него не встает. Он пообещал, что отведет меня за булочками, и столкнул на ближайшем мосту. Но я выплыл, а когда вернулся домой, мы с тем мужиком заключили мою первую сделку: молчание в обмен на жизнь.

Эль захотелось дотронуться до плеча Дара, сказать что-то ласковое, но она постеснялась. Это ему было не нужно, он бы не поверил. Та сделка оказалась решающей, мальчик усвоил урок: хочешь что-то получить – дай что-то взамен.

Они свернули на липовую аллею. Здесь вовсю властвовала осень: желтизна тронула листья, воздух наполнился терпким ароматом увядающей зелени. Шум паромобилей и голоса прохожих остались позади, было так спокойно и тихо, что хотелось, чтобы аллея не кончалась вовсе.

– А твоя мама… – Эль замолчала, тут же пожалев, что начала. Вопросы об этой женщине казались слишком личными и грязными – права спрашивать или знать у нее не было.

– Она была шлюхой, если ты про это.

Эль, смутившись, опустила взгляд на вымощенную бурым камнем дорожку.

– Обычная история. Влюбилась в ублюдка, который обрюхатил ее и бросил. Родители выгнали из дома. Родила, попыталась найти работу. Вообще-то, у нее было образование, и она хотела устроиться домашней учительницей, но в приличные семьи из-за ребенка ее не брали, а в Канаве учатся другому.

– Мое детство тоже было нелегким. – И снова Эль пожалела о сказанном: они отдавали соперничеством, а не желанием разделить тяжесть.

Липовая аллея кончилась, впереди опять показались улицы Тома: всех оттенков серого, шумные, суетливые, пропахшие машинным маслом.

– Надо же! – Дар фыркнул. – Это должно меня утешить?

– Нет! Я только хотела поделиться, чтобы… – Словами эмоции так и не стали, и дальше путь проходил в молчании.

Ветер крепчал. Серое небо, под стать мрачным улицам Тома, плевалось крупными каплями, но никак не могло разразиться дождем.

Дар, искоса посмотрев на Эль, спросил:

– У тебя ведь нет ничего, да? Я дам денег, купи что-нибудь. Холодает.

Девушка начала краснеть. Рядом с ним она выглядела беднячкой. Дар носил черное пальто, которое придавало его образу строгости – он походил и на преисполненного достоинства аристократа, и на хитрого дельца одновременно. Эль же носила одежду с чужого плеча, весьма скромную и мрачную – так одевались уставшие от жизни старые девы. Денег у нее не было, а ничего другого в «Трех желудях» ей предложить не смогли – и не должны были, поэтому просить она не хотела.

– Не переживай, ему просто стыдно ходить рядом с тобой, – хихикнул Леми, стараясь отогнать ее размышления о том, что потребует Дар, если она согласится.

– Спасибо, не стоит, – откликнулась Эль. – Я сама справлюсь.

Дар вздохнул:

– У меня есть определенные вкусы, и женщины в лохмотьях в этот список не входят. Будь добра, соответствуй условиям нашей сделки. Мне нужна девушка из великого рода, а не престарелая служанка.

Эль вспыхнула:

– Тогда я тоже хочу уточнить свои условия!

– Давай, – голос Дара был преисполнен равнодушия.

– Я предоставлю список в письменном виде.

– Денег на бумагу и чернила дать?

Эль прожигающим взглядом уставилась на Дара. Он только хохотнул и ускорил шаг.

До нового жилища Кая оставалось рукой подать. Он выбрал старую башню на границе Тома и Сины – района, где жили большинство лицийцев: чище и безопаснее Тары, но беднее и проще Ре-Эста. Башня стояла в той части Сины, которая предназначалась под снос, однако руки правительства не дошли до нее: заброшенные дома стояли годами, ветшали, а в народе рождались слухи про духов и призраков.

Прежде башня принадлежала церковному ордену, и первые два этажа занимали кельи. Одну из них Кай переоборудовал под свой кабинет, еще одну занял «арсенал» – Эль заглянула краем глаза и поняла, что называть так комнату стоит с натяжкой. Дальше ходу не было – на третьем этаже пол прогнил, а лестница держалась «на соплях», как сказал Киро.

Выяснилось, что за поджог поймали не его, он остался на свободе. На случай опасности у Крысиного совета был разработан план, поэтому Киро, Коли, Ксолья и Антония оставили Канаву и переселились сюда. Их стараниями башня приобрела подобие жилища, хотя победить темную плесень на стенах и стойкий запах сырости они не смогли.

Всемером они собрались в кабинете Кая и тесно расселись на старых колченогих стульях. Стол ему заменяла лежащая на кирпичах дверь. По сравнению со встречами в «Трех желудях» с их дорогой мебелью, официантами, удобствами это собрание казалась пародией.

Хотя Крысиный совет остался прежним. Кай уже был гладко выбрит и даже раздобыл жилет в коричневую клетку и светлую рубашку из тонкой, явно дорогой ткани – совсем как те, которые он носил прежде. Коли и Антония сидели такие спокойные, что хватило одного взгляда на них, чтобы унять волнение. Киро и Ксолья одинаково озирались и ерзали на стульях, но это были не нервные движения – шебутные, скорее, им не сиделось на месте.

Дара все встретили одинаковыми враждебными взглядами. Он только улыбнулся в ответ, словно все это было для него игрой.

– Вот так пополнение, – процедил Киро, щелкая пальцами – искра огня пробежала по его руке и тут же исчезла.

– А это парнишка, который дружит с огнем? Наслышан, наслышан.

Антония чинно проговорила:

– Никто здесь не нуждается в представлении, и собрались мы для другого. Раз уж ваш «профессор» выбрал другую сторону, давайте разберемся. – Она откинула за плечо длинную, медного цвета косу, и этот жест показался до того величественным, что на ум пришла ассоциация с королевой, которая призывает своих советников к порядку.

Ксолья достала из нагрудного кармана на рубашке письмо и протянула Каю:

– Мы уже рассказали все, но вот, возьми, может быть, ты увидишь что-то еще.

– А это?.. – уточнила Эль.

Рьерданка пояснила:

– От Каты пришло письмо. Оно было написано кем-то другим, но с ее подписью. Она предупредила нас про Вира, и мы, – девушка указала рукой на подругу и братьев, – сразу ушли и спрятались здесь.

– Вир не знает об этой башне, тут мы в безопасности – хотя бы пока. – Кай потер виски и устало вздохнул. – Ладно. Думаю, Ката тоже попала в Черный дом, иначе бы она уже объявилась. Ксолья, Антония, узнайте это.

Девушки переглянулись. Антония не сдержала сомнений:

– Кай, ты же понимаешь, что мы давно могли это сделать? Я не хочу в Черный дом – мне достаточно твоего примера. Мы здесь не для лишнего риска, надо сразу браться за то, что мы собирались сделать.

Кай скрестил руки:

– Это жизни Адайн и Каты ты называешь лишним риском?

– В данном случае – да. Ты обещал, что мы будем бороться против порядка, что у тебя есть силы на это. Или они заключаются в двух людях? Мы должна сразу переходить к главному, а их спасение будет следствием.

– Подождите, давайте сначала узнаем все! – Ксолья решительно тряхнула темными волосами, от влажности закрутившимися в мелкие кудряшки. – Я готова проверить камеры Черного дома, а там посмотрим..

Дар наигранно рассмеялся:

– Как вы собрались действовать, если у вас ни знаний, ни слаженной работы?

Эль знала этот тон: настоящей насмешки в нем не был, так делец подводил к тому, чтобы заключить новую сделку – он явно что-то знал и ждал верного вопроса. Доставлять ему такое удовольствие не хотелось, но Адайн и Ката были важнее склок.

– Ты что-то знаешь?

– Конечно.

– Говори, торгаш! – потребовал Кай.

– Я обещал помочь с Рейном. Про другие ваши дела речи не было.

Эль потупила взгляд. Это было правдой: не потому что она не думала об остальных – она не знала, что еще предложить в обмен на помощь. Дар высчитал количество киринов и время, которое он готов потратить за букву ее рода – все это Эль решила бросить на Рейна, потому что его положение казалось отчаяннее, а привязанность к нему была глубже.

– Все верно, – процедила она, смотря на Кая и принимая его тяжелый, хлесткий взгляд. – Я предложила, что смогла, и про Адайн и Кату речи не шло. Думаю, если Дар что-то знает, вместе мы подберем цену и выкупим информацию.

– Про человечность и взаимопомощь говорить не надо – сделки важнее! – громче, чем стоило ожидать, воскликнула Ксолья.

Антония подняла руку, давая подруге знак, чтобы та помолчала, но девушка смерила сердитым взглядом и ее, и Дара с Каем, не забыв и про Эль.

– Обсудим это наедине, Крейн, – процедил Кай. – Выкладывай. Я найду что тебе предложить.

Его взгляд переменился – изменений Эль не могла описать, они, скорее, были на уровне ощущений: она знала, что рисуй кто Кая сейчас, его портрет вышел бы яростным и печальным одновременно.

– Тен, – Дар с издевательской улыбкой протянул руку – такой издевательской, что хотелось вцепиться в него и расцарапать лицо. Этому слову – подтверждению сделки в торговой гильдии – он вряд ли придавал настоящее значение, оно казалось способом окончательно показать свое превосходство.

– Тен. – Каю пришлось перегнуться через стол, чтобы пожать руку в ответ. Теперь на его лице осталась одна лишь ярость, и, сев, он крепко сжал кулаки.

– Что тебе известно, Крейн? – В ярости Киро не уступал Каю, искра уже не исчезала, бегая меж его пальцев, точно прирученная, но оставляя на коже красноватые следы.

Дар положил ногу на ногу, откинулся на спинку стула и начал с долей ленцы:

– Ваша Адайн живет в доме Крейна У-Дрисана, – имя главы торговой гильдии он произнес так, словно выплевывал его. – На прошлой неделе было объявлено о ее помолвке с Деритом У-Крейном. Кроме того, ее считают компаньонкой Олвии, дочери У-Дрисана, они всюду ходят вместе, но правда в том, что Олвия – маг крови, она способна держать Адайн под контролем. – Что-то едва похожее на смущение мелькнуло в его голосе, он как будто решил оправдаться: – Да, я слежу за их семьей. Так надо. Пожалуй, у меня даже есть подробный план дома У-Дрисана, и я готов отдать его безвозмездно. Мне нравится идея забрать что-то из-под носа их семейки.

– У-Дрисан что, правда твой отец? – спросил Киро.

– Да, – скупо откликнулся Дар и поправил галстук.

Возникла пауза. Кай, настукивая пальцами по столу мелодию, смотрел в сторону. Несколько раз его губы шевельнулись, словно он вел диалог с самим собой или с демоном.

– Хорошо, первым делом мы заберем Адайн, – начал он. Киро тут же вставил:

– Я помогу! – Кай плотно сжал губы, даже не скрывая неприязни. – Хочешь ты этого или нет, – в голосе Киро послышалась угроза.

– Ну а что ты раньше не пошел за ней?

– Я не знал, – Киро явно смутился. Он щелкнул пальцами раз. – У нас было только предупреждение от Каты, мы надеялись, вы где-то укрылись. – Щелкнул другой – снова показалась искра. – Я не знал! – повторил ириец зазвеневшим от вины голосом.

Леми требовательно посмотрел на Эль, затем закатил глаза и цокнул языком.

– Вы оба не знали! – воскликнула она, по очереди посмотрев на Кая и Киро. – Теперь мы знаем и можем что-то сделать. Результат важнее всего, верно? – Она повернулась к Дару: – Ты знаешь еще что-нибудь? Пожалуйста, скажи!

– Ваш Вир – двоюродный брат Ригарда В-Бреймона. Его отец сбежал из Лица, когда проиграл все деньги и увяз в долгах. Сейчас Вир живет в доме В-Бреймона.

Возникла пауза – на плечи она ложилась грузом, собравшиеся мрачно переглядывались, и Эль была готова поклясться, что у всех появилось общее чувство скованности: они противостояли слишком многим, сильнейшим в государстве.

– Хорошо, – медленно проговорил Кай. – Я разберусь.

Эль слабо улыбнулась: эти слова так отдавали мыслями Рейна. Разница между братьями оказалась меньше, чем казалась им самим: оба не умели просить помощи и были готовы взвалить на себя всю тяжесть.

– Ксолья, Антония, еще раз: мы должны найти Кату. Проверьте камеры Черного дома.

– Я тоже готов пойти, – Коли впервые подал голос. Он оживился, точно только и ждал возможности что-то сделать для других.

– Нет, – отрезал Кай. – Для тебя есть другое задание.

Коли яростно закивал. Эль было жаль его. Он так походил на брата чертами лица, фигурой, но они казались совсем разными. Киро был ярким – он сам напоминал огонь, которым управлял, Коли же, несмотря на внушительный рост, крепкое телосложение, походил на тень. Да и та появлялась, только когда в ней нуждались. Коли напомнил Эль ее саму: может быть, родители тоже считали его пустым местом? Но почему тогда Киро вырос другим? Ей хотелось поговорить с Коли – возможно, он нуждался в тех же словах, что она когда-то.

Кай продолжал:

– Найди Нелана Э-Стерм. Мы должны знать, на стороне Вира он или нет. Проследи за его домом. Если не увидишь Э-Стерма, осторожно поговори со слугами. Скажи, что тебя послали передать послание ему лично в руки или что-нибудь в этом духе.

– Я, – с еще большей решительностью начал Кай и, посмотрев на Киро, соизволил поправиться: – Мы займемся возвращением Адайн. Я даю нам на все три дня.

– А Рейн? – Эль подалась вперед, ближе к Каю.

– Мы разберёмся. Начнем с Адайн и Каты, затем подумаем о Рейне. Не переживай, я его не оставлю. Он уже слишком дорого нам обошелся, чтобы бросить его.

– Хорошо, – согласилась Эль. – Если я что-то могу сделать, скажи.

Не обратив на эти слова внимание, Кай встал:

– Пора за работу. А ты, Крейн, останься, обсудим наши договоры, – сделав паузу, он добавил: – На этой стороне.

От этого напутствия, принятого в Канаве, у Эль всегда шли мурашки. Было в нем что-то обреченное. Они ведь начинали не просто, чтобы «остаться на этой стороне живыми», а чтобы зажить настоящей жизнью. Впрочем, пока действительно важнее всего выжить и собраться вместе вновь.