Пролог
Холли было всего шесть, когда она познакомилась с Лоствальдом. Летом 1994 года ее маленькие ножки впервые ступили на пешеходную, протоптанную многочисленными шагами дорожку.
В тот день была невероятная жара, довольно нетипичная погода для этого небольшого городка. Холли стояла босиком на раскаленном асфальте, но ее вовсе не беспокоил жар, обжигающий пятки. Она еще сильнее прижала к себе своего рыжего полосатого кота по кличке Чаппи и подошла ближе к их новому дому. Девочке сразу же понравился особняк, он отличался от того, в котором она жила раньше. Новый дом был гораздо больше и уютнее, здесь точно был второй этаж, о котором так мечтала Холли. Ей всегда было завидно приходить к друзьям и играть на лестнице, а потом возвращаться домой, где у нее не было даже собственной комнаты, как у других, лишь небольшая кроватка слева от постели родителей. Теперь же она была уверена, что у нее будет своя комната, в которой, рядом со своей новой кроватью, она точно пристроит лежанку для Чаппи, огромная лестница и небольшая игровая площадка на заднем дворе.
Девочка широко улыбнулась, уже представляя, как ей будет здесь здорово. Поначалу она очень грустила, что им придется переехать в Лоствальд. Ей пришлось расстаться со Стейси и Меган, ее лучшими подругами, но они обещали каждый день разговаривать друг с другом по телефону, а на летние каникулы Холли обязательно позовет их к себе в гости. Девочка уже представляла, как она с гордостью будет показывать своим друзьям лестницу, свою комнату и небольшую игровую площадку на заднем дворе.
– Ну как тебе? – к девочке подошел мужчина с вьющимися каштановыми волосами и осторожно присел на корточки. У нее были его глаза, такие же голубые с желтым переливом, будто море на заре.
– А здесь и правда будет много волшебства, о котором ты говорил? – тихо прошептала Холли в ответ, хлопая глазами.
Патрик видел, как его дочь болезненно переживала их переезд в новый город. Мелисса, его жена, также была не в восторге от этих перемен, но Патрик уверил ее, что с переводом на новое место работы и с его повышением их жизнь станет еще лучше. Но это была не основная причина.
Патрик всегда был очень обеспокоен чрезмерной опекой Мелиссы над дочерью. У него было два кабинета, и однажды он предложил жене обустроить один из них в детскую, но Мелисса была категорически против. Она будто чего-то боялась. Будто Холли кто-то заберет, и поэтому девочка всегда должна быть рядом с ними.
Патрик был обеспокоен состоянием жены. Он хотел, чтобы она проконсультировалась с психологом, но Мелисса восприняла данное предложение довольно враждебно. Тогда Патрик сам поговорил с психологом.
– Женщины, родившие после тридцати, склонны к повышенному вниманию над своим чадом.
Патрик прикусил губу, коротко кивнув на слова психолога.
– Попробуйте ее отвлечь. Как насчет романтического путешествия?
И Патрик пошел дальше. Мелисса забросила работу, чтобы всегда быть рядом с Холли. Мужчина решил, что новый город и большой дом отвлечет внимание женщины от дочери. У нее будет больше забот и работы.
Мужчина мягко улыбнулся и погладил дочь по светлым волосам.
– Конечно, ведь Лоствальд – это город чудес и волшебства.
– Холли! Босоножки!
Девочка недовольно надула губы. Патрик ласково посмотрел на ребенка и слегка щелкнул ее по носу. Холли тут же улыбнулась отцу и все же, отпустив Чаппи, надела те белые босоножки, которые она так и не полюбила. Она так хотела содрать эти блестящие бантики на обуви, но знала, что потом последует наказание.
– Ну что, готовы посмотреть дом?
У Патрика в руке звякнула связка ключей.
– Да, папочка, скорее!
Холли радостно прыгала на месте. Ей уже нравился ее новый дом. Девочке не терпелось оказаться внутри и все как можно подробнее рассмотреть. Она очень надеялась, что всё, что она нафантазировала у себя в голове, совпадает с действительностью.
Патрик поднялся по каменной лестнице и подошел к большой белой двери. Мужчина и сам не мог скрыть своего восторга от переезда. У них обязательно все получится. Он очень этого хотел.
Патрик два раза повернул ключ по часовой стрелке, как ему ранее сказал риелтор, и наконец-то большая дверь отворилась. Солнечный свет сразу же пробрался в помещение, осветляя каждый уголок их дома.
– Я первая! – Холли взяла Чаппи и быстренько забежала в дом, где сначала ее встретила небольшая прихожая, оформленная в пастельных тонах.
– Здесь я бы хотел повесить наши портреты, – улыбнулся мужчина, наблюдая, с каким восторгом дочь осматривает каждый уголок в новом доме. – Да, дорогая?
Патрик обернулся, чтобы посмотреть на Мелиссу. Женщина, скрестив руки на груди, продолжала стоять на месте, лишь скептически осматривая дом. Ее русые волосы, некогда идеально спадавшие на плечи, теперь волнами колыхались на ветру, который с каждым порывом все усиливался, постепенно вытесняя солнечную погоду, заменяя её пасмурной.
– И почему ты выбрал именно тот город, где погода меняется каждую секунду?
Женщина недовольно пробурчала и потерла свои плечи. Ей нравилось жить в Оутхейме. Она обожала солнечную погоду. Лоствальд же мог похвастаться солнечными деньками очень и очень редко. Обычно здесь всегда было пасмурно, туманно и часто шли дожди. Погода Лоствальда была еще одним пунктом, из-за которого Мелисса ненавидела этот город.
– Мелисса… – мужчина глубоко вздохнул. – Тебе обязательно тут понравится. Мы только приехали, и ты еще ничего не видела.
– Я уже в предвкушении, – с сарказмом произнесла женщина.
– Вау, тут есть лестница! Чаппи, ты представляешь? Давай, кто первый на второй этаж?
Мужчина мягко улыбнулся, когда услышал топот детских ножек по лестнице, а затем снова взглянул на жену.
– Холли уже нравится.
– Чаппи, у нас есть своя комната, ты представляешь?!
Когда Мелисса услышала воодушевленный голос своей дочери, она недовольно посмотрела на мужа.
– Ты обещал мне!
Мелисса взяла одну из коробок и все же зашла в дом. Патрик глубоко вздохнул и взглянул на небо. От ясной погоды не осталось и следа. Голубое небо окрасилось в неприятный темно-серый цвет. То же самое сейчас будет и с его настроением. Он не сказал Мелиссе, что заранее оформил детскую, ведь та никогда бы не согласилась.
– Мелисса, пойми, что Холли скоро семь и у нее должна быть своя комната.
– Это была единственная просьба, Патрик. Неужели тебе до такой степени плевать, как я себя чувствую?
Патрик едва сдержался, чтобы не закатить глаза. С появлением Холли Мелисса стала очень раздражительной. Каждый день ее что-то не устраивало или же она от чего-то тревожилась. Вначале Патрик, как истинный любящий муж, пытался разобраться и помочь своей жене, но с каждый годом это становилось все тяжелее и невыносимее.
Мелисса и сейчас не сдерживала себя в криках и истериках. Она обвинила Патрика в том, что он бесчувственный эгоист, и это его задело. Семья – это смысл его жизни. Патрик всегда старался быть любящим мужем и хорошим отцом. Эти обвинения стали последней каплей, и Патрик сам не сдержал себя. Они начали спорить, и их голоса с каждым новым произнесенным словом становились все громче.
Холли, в это время прыгавшая на своей новой постели, резко остановилась, когда услышала крики родителей на первом этаже. Девочка шумно выдохнула и посмотрела на своего кота.
– Ничего, Чаппи, – ласково проговорила Холли. – Лоствальд – это город чудес и волшебства, вот увидишь.
«Город чудес и волшебства.»
Холли было всего двенадцать, когда ее хрупкий, но все-таки волшебный мир, состоящий из утренних маминых объятий, вкусных блинов, которые она так любила есть с клубничным джемом, и сказок о приключениях от папы, разбился вдребезги.
– Холли, выйди живо на улицу!
Еще одна горящая балка упала на лестницу, где буквально вчера Холли сидела вместе с ее новой подругой. Дом больше не был оформлен в пастельных тонах, он окрасился в серый от копоти едкого черного дыма.
Холли дрожащими руками вытерла слезы и попыталась подавить очередной приступ кашля из-за дыма.
– На втором этаже мама и Чаппи! Папа, прошу, мне страшно!
– Холли! – Патрик резко обернулся к ней. Мужчина откашлялся, прикрыл нос воротником свитера. – ВЫЙДИ ОТСЮДА!
Холли еще раз взглянула на лестницу, ведущую на второй этаж. Девочка подавила всхлип и выбежала на улицу. Холли верила, что папа справится и обязательно вытащит маму и Чаппи.
Девочка села на крыльцо и начала плакать. Она обняла себя за колени, покачиваясь из стороны в сторону. Холли хотела, чтобы этот кошмар прекратился. Ее пугало то, как трещат древесины из-за огня, и как испуганный папа зовет ее маму.
– Мамочка, – всхлипнула девочка, уткнувшись носом в свои худые колени. – Чаппи.
Холли слышала вой сирен, но по-прежнему продолжала сидеть на крыльце и обнимать свои колени. Она не шелохнулась даже тогда, когда ее плеч коснулся мягкий плед.
– Идем, дорогая.
Девочка подняла заплаканные глаза и увидела перед собой полноватую женщину с блондинистыми короткими волосами. Это была Тетушка Беатрис, их соседка через два дома. Тетушка Беатрис всегда была добра к ним. У нее была собственная пекарня, и каждый раз после школы Холли и ее лучшая подруга Вивьен заглядывали туда. Тетушка Беатрис всегда угощала их чем-нибудь вкусным.
– Идем, детка.
– Но там папа и…
– Все будет хорошо, дорогая, помощь уже прибыла. Пойдем со мной.
Как бы Холли ни сопротивлялась, женщина забрала ее к себе домой. При чужих людях девочка старалась не плакать. Мама всегда учила ее быть сильной и не показывать свои слезы.
Холли смотрела на свою чашку, так и не притронувшись к чаю. Она сидела неподвижно, напрягая все свое тело, чтобы не показывать свои слезы.
Беатрис тихо выдохнула и пододвинула к ней миску со сладостями.
– Они больше не придут, да?
– Холли, ну что за глупости? – встревоженно проговорила женщина. – Это несчастный случай, скоро твои родители тебя заберут.
– И Чаппи? – Холли подняла свои заплаканные глаза на женщину. – Чаппи тоже?
На кухне повисла напряженная тишина. Помолчав пару секунд, женщина коротко кивнула, устало потирая свой лоб.
– Обязательно.
***
– Неужели ты не останешься, чтобы организовать похороны? Она твоя жена, Патрик.
– Я позвонил ее родителям, они приедут. Мне нужно увезти Холли. Где она?
– Патрик, час ночи, девочка многое пережила. К чему такая спешка?
– Беатрис, приведи Холли. Нам нужно уехать.
– Па…
– Я тут.
Холли стояла на лестнице, все это время слушая разговор отца и Беатрис. Они были так увлечены, что не заметили ее появление. Рядом с папой не было ни мамы, ни Чаппи, и подслушанный разговор расставил все точки над i. Холли не плакала. Она спокойно смотрела на отца.
– Собирайся, – нервно произнес Патрик, мельком взглянув на дочь.
Холли изучающе осмотрела отца, а после молча ушла в комнату, чтобы забрать вещи. И вот наедине с собой, в этой маленькой комнате, девочка двенадцати лет дала слабину. Она плакала, пока заправляла постель, плакала, когда стояла возле зеркала и застегивала свою куртку.
Это был последний день, когда она видела свою маму, любимого кота и…любящего отца.
Начало
– Холли, мы с тобой знакомы уже 5 лет, а прогресс нашего общения по-прежнему равен нулю.
Девушка напрягается всем телом, ничего не отвечая на этот счет. С двенадцати лет она привыкла сдерживать свои эмоции, умалчивать, игнорировать. Это ей помогало, пока в пятнадцатилетнем возрасте отец не привел ее за руку к психологу со словами: «Думаю, ей надо с кем-нибудь поговорить.»
– Я ведь разговариваю, – спокойно произносит Холли, стреляет глазами в полную женщину, сидящую напротив нее в большом кожаном кресле цвета кофе.
Миссис Бэккер была типичным представителем звания высококвалифицированный психолог. Женщина любила носить красную помаду на своих тонких губах, очки с толстым стеклом и закалывать свои красные короткие волосы заколкой с розовыми стразами. От нее пахло кошачьей мочой вперемешку со сладкими духами, отчего в первый же день их знакомства Холли сделала вывод, что, скорее всего, психолог нужен не ей, а именно этой женщине. Хотя, иногда ей и правда легчало от разговоров с Миссис Бэккер.
– Тогда может расскажешь об инциденте, произошедшем два дня назад в колледже? – вскидывает брови женщина. Миссис Бэккер с ухмылкой тянет свою корявую руку к чайнику и наливает в обе кружки липовый чай.
– Мы уже говорили об этом, – произносит Холли, опустив взгляд на свои искусанные ногти. И сколько различных методов она перепробовала, чтобы отучить себя от этой вредной привычки, но каждый раз ее глаза вместо красивых рук с ухоженным маникюром, который так привычен для ее ровесников, видят короткие ногти с покусанной заусеницей.
– Мистер Флигман нашел тебя на полу в туалете, у тебя была сильная истерика, что же все-таки произошло?
Холли нервно облизывает свои губы. Она столько раз повторяла самой себе, что она нормальная, но странные вещи так и норовят произойти с ней. Девушка уже и не помнит, когда в последний раз засыпала без снотворных. Она бежала, но нигде не могла спастись от этого видения…и от этого голоса.
Патрик мчал на всех скоростях. Холли нервно вжалась спиной в заднее сиденье, все это время смотря вниз на свои ноги. Ей было страшно поднять взгляд на окно и осмотреть улицы города.
«Мы скоро встретимся».
Холли округлила глаза и посмотрела на отца. Патрик крепко сжимал руль, сосредоточив все свое внимание на дороге. Казалось, если бы она с ним заговорила, он бы даже не заметил.
Девочка поднялась на колени и все же решилась посмотреть на улицу через заднее окно машины. Прищурившись, Холли заметила неподвижный темный силуэт. Она продолжала смотреть на фигуру, пока ее очертания полностью не растворились.
На смену городу пришел густой лес, а после показалось табло «Добро пожаловать в Лоствальд». Они окончательно выехали за пределы города.
Холли все это время задумчиво смотрела в окно. В тот день она и задалась вопросом: Кто это? А может ей показалось?
И ей не показалось. Темный силуэт не оставил ее, а продолжил преследовать последующие 8 лет, а тот голос стал причиной ее ночных кошмаров.
– Холли? Все в порядке?
Девушка пару раз моргает, полностью выходит из раздумий, и переключается на
психолога. Коротко кивнув, она на автомате отвечает.
– Я нормальная.
Она четко произносит эту фразу, тем самым говорит Миссис Бэккер, что она не готова обсуждать эту тему.
«Я нормальная».
Девушка часто произносит эту фразу, как только слышит в свой адрес «ты точно в порядке?» и тому подобное. Холли отвечает так всем, но на самом деле она пытается убедить в этом саму себя.
Возможно, женщина и хороший психолог, но Холли не понимает ее приемы. Она получает информацию от клиента с помощью давления на слабые места. Девушка обнаружила это не сразу, лишь тогда, когда говорила об отце, а на следующий сеанс Миссис Бэккер давила этим, с целью выпытать другую информацию. После этого их откровенные разговоры постепенно сошли на нет. Для Холли поход к психологу теперь просто воспринимался привычкой и желанием хоть немного разгрузить мозг.
Нервно вздохнув, Миссис Бэккер все же принимает поражение. Женщина протягивает чашку чая Холли, после чего решает перевести тему.
– У него скоро день рождения.
Девушка хмыкает, пока делает маленький глоток чая.
– Я знаю, ведь он мой отец.
Отец. Раньше это слово значило гораздо больше. Отец остался для нее сладостным воспоминанием из детства. Он был для нее любимым папой, который читал ей сказки перед сном, учил кататься на велосипеде и готовил изумительное миндальное
печенье. Отец был для нее проводником в город волшебства и чудес. Но только город волшебства и чудес рассеялся, а вместе с ним и его сладостный образ.
После переезда из Лоствальда мужчина изменился, замкнулся в себе. Он мог сутками просидеть у себя в кабинете. Благодаря этому тринадцатилетняя Холли научилась самостоятельно заботиться о себе и о мужчине. Они поменялись ролями, и теперь уже Холли готовила папе миндальное печенье, рассказывала ему сказки и учила жить заново.
– Ты поедешь к нему? – интересуется женщина, отпивая чай.
Холли молчит, решает не говорить то, что она думает на самом деле. Она не хочет ехать к нему. Девушка сделала все, чтобы вырваться из дома: переехала в Роттенхам, поступила в юридический колледж. Она приезжала лишь на зимние каникулы и на его день рождения, и она ненавидела это времяпрепровождение.
– Поеду, – коротко кивает девушка. Ей не нравятся разговоры об отце. Миссис Бэккер все еще пытается выпытать хоть что-то, надавливает на одно из самых больных мест.
– Ты до сих пор не простила его, да?
На этот раз Холли не может побороть желание закатить глаза. Началось ее самое любимое. Давление со стороны психолога.
– Думаю, на сегодня достаточно, Миссис Бэккер, – отвечает девушка и встает с мягкого диванчика.
– Но…
– И спасибо за чай, – кивает Холли и, прежде чем выйти из кабинета, берет леденец на палочке, который лежит в корзинке со сладостями.
Когда след девушки в кабинете простыл, Миссис Бэккер разочарованно вздохнула. Для нее это уже привычная вещь. Холли поступала так всегда.
– Прогресса никакого, – недовольно бурчит женщина, а после снимает свои очки и протирает их.
***
– Я думаю, тебе пора прекратить ходить к психологу. Точнее, я не понимаю зачем ты это делаешь.
Звонкий голос доносится через динамик телефона. Холли спокойно подрезает засохшие листья фикуса, пока Мэри тараторит без остановки. Она перестала слушать на том моменте, когда девушка завела тему о психологе.
Холли в принципе не любила подобные разговоры. Она неоднократно говорила об этом Мэри, вот только та или забывала, или делала назло.
– Эй, девушка, ты вообще слушаешь меня?
Холли откладывает ножницы с характерным звуком. Мэри воплощала в себе тот самый образ идеальной подруги, которым пестрили все известные американские сериалы. Она была веселой, местами наивной и очень активной. Мэри любила все яркое. Холли уже и не помнит ее настоящий цвет волос. За блестками, цветными волосами и эпатажными нарядами Мэри пыталась скрыть свою неуверенность в себе. Может быть, именно поэтому они и стали хорошими друзьями. Мэри скрывает непринятие своей внешности, а Холли – борьбу со своим внутренним миром.
– Да, я слушаю.
Девушка присаживается на диван, на секунду прикрыв глаза. Хоть Мэри и была ей близка, но все же она и с ней до конца не могла быть открытой. Как и со всеми. После произошедшего и последующего предательства девушка боится снова оказаться в том замкнутом круге, из которого еле нашла выход.
– Это просьба моего отца, да и Миссис Бэккер иногда бывает забавной, – переводит в шутку Холли. Вместо смеха девушка слышит недовольный вздох подруги.
– Ты точно хочешь поехать к нему? После всего, что случилось, ты продолжаешь к нему ездить…
Холли снова прикрывает глаза. Они с ним редко общаются по телефону. Психолог и визит домой дважды в год были единственным его условием взамен на ее полное содержание в Роттенхаме. И пока девушку устраивает такой расклад.
– Мне надо, – она коротко произносит, устало потирает переносицу.
Девушка не уверена на все сто процентов, что действительно этого хочет, но знает одно: ей надо приехать.
– Ладно, как скажешь. И кстати, погода завтра ожидается еще отвратней, чем сегодня. Будь осторожна.
Холли хмыкает. Уж дождь с грозой – это явно не то, о чем она переживает. В какой-то мере, ей нравится такая погода. Она напоминает девушке Лоствальд. В этом городе очень редко выпадали солнечные деньки. В детстве Холли нравилось играть с дождем, запускать бумажные кораблики, которые она мастерила вместе с Паркером, по лужам, скрывать от мамы, что она не носила тот противный дождевик, потому что ей не нравился его ядовито-желтый цвет. Правда, после этого ей приходилось пить горький сироп от кашля, но все же для Холли это приятные воспоминания. Несмотря на страшный конец, в Лоствальде она была счастлива в кругу семьи и друзей.
После парочки занудливых нравоучений от Мэри Дэвидсон Холли завершает звонок.
На смену звонкому голосу подруги приходит лишь тиканье часов, что отделяет небольшую квартирку от загробной тишины. В такие моменты Холли не может до конца определиться: любит ли она тишину или одиночество пугает ее? У нее была возможность заселиться в студенческий городок, какое-то время она и жила там, пока ночные кошмары не начали тревожить не только ее, но и соседей. Холли ненавидела, когда ее считали странной, а в студенческом кампусе именно такой ее и считали. Спустя месяц она перебралась в небольшую квартирку на 12 этаже. Теперь же ночные кошмары не тревожили ее соседей, только ее саму.
Завтра у Холли предстоит сложный день. Дорога будет относительно недолгой, хотя, в связи с нынешними погодными условиями, к поездке прибавляются еще 2 часа. И девушку это радует. Ей необходимо дополнительное время, чтобы все как следует обдумать. Как себя вести с отцом? Что говорить ему? Стоит ли вообще что-либо рассказывать?
Эти мысли каждый раз перед поездкой не дают ей покоя. Складывается впечатление, что она едет не к родному человеку, который ее вырастил, а к незнакомцу.
До вечера Холли возится с фикусами. Она купила домашние цветы не столь для интерьера, как для отвлечения. Уход за ними успокаивает ее. В ее квартире могло быть не всегда чисто, но зато фикусы всегда были в идеальном состоянии.
Закончив с цветами, девушка идет на кухню, чтобы приготовить кофе. Она ненавидит вкус кофе, но благодаря ему она может отсрочить сон еще на пару часов. Если выбирать между мерзким вкусом кофе и ночными кошмарами, то Холли, не раздумывая, выберет первый вариант.
Зайдя на кухню, девушка решает не включать свет. Комната хорошо освещается из-за частых вспышек молний за окном.
Холли подходит к окну, чтобы взглянуть на ночной, дождливый Роттенхам. Что же, дождь придает этому городу некую умиротворенность. Обычно в 10 вечера здесь кипит жизнь, а сейчас на улицах царит пустота. Никого. Абсолютно никого. Будто никто и не живет в этом городе.
Следующий раскат грома прозвучал громче всех предыдущих. Холли хмуро сводит брови и присматривается к окну. В отражении за своей спиной она видит тот самый темный силуэт. Испуганно округлив глаза, девушка быстро оборачивается назад, но никого не обнаруживает.
Тяжело дыша, Холли быстрым шагом направляется в ванную комнату.
– Я нормальная, я нормальная, – через каждую секунду она бубнит себе под нос.
Дрожащими руками она тянется к белому шкафчику, открывает его и берет пузырек с таблетками. Холли быстро проглатывает две таблетки успокоительных, а после медленно поднимает тяжелый взгляд на свое отражение в зеркале.
Она видит перед собой невысокую и слегка худощавую девушку. Русые волосы небрежно спадают на ее плечи, а концы закручиваются. Чересчур бледная кожа и мешки под глазами явно не придают ей шарма.
– Я нормальная, – медленно произносит девушка, глядя в свои же бездонные синие глаза.
Я нормальная.
Глава 3
Очередной светофор. Красный свет.
Холли нервно сжимает руль. Из-за непрекращающегося ливня она вынуждена ехать на маленькой скорости и это ее раздражает. Сегодня ночью она так и не смогла нормально поспать, а впереди ее ждала нелегкая поездка, к которой она совершенно не готова. Ее злят постоянно образовывающиеся пробки на каждом повороте и светофоры, которые светятся красным. У Холли уже возникло чувство, будто всё против того, чтобы она ехала к отцу.
Девушка не ожидала, что в субботний день, и в такую погоду дороги Роттенхама будут заполнены машинами, мотоциклами и даже велосипедами. С одной стороны, ее злит, что она едет со скоростью 50 км/ч, но и в этом есть какой-то плюс. У нее есть время о многом подумать.
Например, об отце.
На задних сиденьях лежит небольшой подарок, который она должна подарить ему на день рождения. Холли не сильно заморачивалась с покупкой. Она решила подарить ему книгу в жанре научной фантастики. В ее воспоминаниях отец часто любил проводить время в своем небольшом кабинете, заполненном книжными стеллажами. Но это было так давно, что Холли уже и не была уверенна, что его вкусы не изменились. Он любил читать, когда они жили в Оутхейме, а после в Лоствальде. Вот только, когда они снова перебрались в Оутхейм, у мужчины появились совсем другие интересы.
Когда она думает об отце, то сразу же погружается в воспоминания того рокового дня, когда они окончательно отдалились друг от друга. И сколько бы она ни прорабатывала этот инцидент, у нее так и не получилось отпустить, забыть и простить.
Это был один из солнечных дней марта. Холли возвращалась из школы и ничто не могло испортить ее потрясающее настроение. У нее в жизни все наконец-то налаживалось. Она встретила замечательного парня. Аарон хоть и считался главным хулиганом старшей школы, но все же для Холли он был идеален во всем. Первая любовь всегда носит розовые очки и приукрашивает абсолютно любые мелочи. Холли нравилось, что такой парень, как Аарон обратил на нее внимание.
Она нуждалась в этом внимании.
– Пап, я дома, – проговорила девушка, а в ответ, как всегда услышала тишину.
Она пару раз повернула ключ по часовой стрелке, а после прошла в небольшую гостиную. Едкий запах спиртного сразу же впился в нос. Везде были разбросаны пустые бутылки из-под алкоголя, а в центре комнаты на старом диване вальяжно развалился мужчина. Теперь, смотря на него, сложно было поверить, что когда-то он был хорошим адвокатом. Сейчас Патрик не работает, и они с Холли живут на его пособие по безработице. Этого не хватало, поэтому девушка иногда брала вечерние смены в местном кафе.
Девушка тихо выдохнула, осмотрев подобную картину. Холли привыкла, что отец иногда увлекался спиртным, но с каждым разом его пристрастие только росло.
– Пришла? – ухмыльнулся Патрик. Он даже не взглянул на нее, а продолжил смотреть какое-то ток-шоу по телевизору и попивать очередную бутылку дешевого пива.
В такие моменты Холли не любила с ним разговаривать. Она предпочитала сразу же уходить в свою комнату. В этот раз девушка хотела сделать то же самое, пока ее не остановил голос пьяного мужчины:
– Совсем совесть не мучает?
Холли обернулась, непонимающе взглянув на отца.
– О чем ты?
– Ходишь тут вся такая расфуфыренная, довольная. А ведь из-за тебя погибла она.
– Я… не совсем понимаю, о чем ты, – тихо проговорила девушка. Холли продолжала растерянно смотреть на мужчину, изредка поглядывая на экран телевизора.
– Если бы не ты, Мелисса бы не погибла, – выплюнул мужчина, ядовито взглянув на девушку. – Не было бы того пожара. Это все ты. Это ты виновата!
С широко раскрытыми глазами Холли продолжала смотреть на отца, который не останавливался сдерживать свои обвинения. В ушах стоял звон. Она его больше не слышала. В ее голове звучала одна и та же фраза.
Это ты виновата!
Это ты виновата.
Это ты виновата…
Холли вздрагивает от этих воспоминаний. Она до сих пор не может понять, в чем ее вина, но сама ее чувствует на хрупких плечах. Если некогда любящий отец, который учил ее кататься на велосипеде, готовил для нее изумительное миндальное печенье, обвиняет Холли, то значит это правда.
После случившегося девушка больше не могла оставаться с ним в одном доме. Она брала дополнительные смены, уходила рано утром и приходила поздно ночью, когда он уже спал. Холли сделала все, чтобы поступить в колледж в другой город. Ей было не важно, престижное учебное заведение или нет. Приоритетом для нее было расстояние. Роттенхам был идеальным вариантом с отличной учебной программой, и как только она узнала о своем зачислении, то сразу же начала готовиться к переезду. После этого она стабильно приезжала дважды в год и лишь изредка говорила с ним по телефону.
Телефонный звонок раздается ровно в ту же секунду, когда девушка наконец-то выбирается из водоворота пробок и красных светофоров. Холли оставляет одну руку на руле, а другой тянется к мобильнику. На дисплее высвечивается: «Папа».
Собравшись с силами, она берет трубку:
– Да, пап?
– Дорогая моя, у тебя все хорошо? Ты едешь?
– Да, должна быть у тебя примерно через два часа. Я уже выехала из Роттенхама.
– На улице холодно. Ты тепло одета? Езжай осторожно.
Холли хмыкает. Отцовская забота кажется ей чересчур наигранной.
– Я в порядке, не переж… что за черт?
Девушка резко тормозит, когда замечает перекрытую дорогу, ведущую прямиком в Оутхейм.
– Что случилось? Холли? Холли?!
Девушка ничего не говорит. Она снова заводит машину и подъезжает поближе к ограждению, чтобы осмотреть указательные знаки. Все это ей кажется очень странным, ведь только вчера она просматривала новостные каналы, и там ничего не говорилось о каких-то перекрытых дорогах.
– Холли, не молчи, – нервно произносит Патрик.
– Да, прости, – медленно говорит девушка. Она нервно поправляет свои русые волосы, пока читает информацию на табло. – Просто так странно…
– В чем дело?
– Дорога перекрыта, – произносит она. – Может, ремонтные работы или из-за погоды. Хотя… секунду.
Девушка обращает свое внимание на крайний дорожный указатель, который она не сразу заметила. Она внимательно осматривает его, удивленно приподняв брови вверх. Объезд через Лоствальд? Это шутка такая?
– Холли, ты меня пугаешь.
Девушка слышит отца, но от удивления не может сказать ни слова. Лоствальд – город прошлого. Она никогда не думала, что у нее появится возможность попасть туда еще раз. Патрик запретил говорить об этом городе и общаться с ее старыми друзьями. Они даже никогда не посещали могилу ее матери, которая похоронена именно в Лоствальде.
Пока Патрик продолжает звать ее, Холли думает. Мысль поехать в Лоствальд воодушевляет и пугает одновременно. В этом городе пересеклись два противоположных чувства: счастье и горе.
– Холли, детка?
– Тут объезд… – девушка пару секунд собирается с мыслями. Она уже представляет, какая будет реакция у отца, когда она назовет город. – Через Лоствальд.
В ответ длительная пауза. Девушка уже решила, что мужчина ее не услышал и хотела повторить то, что сказала ранее, пока не услышала нервный вздох на другом конце линии.
– Нет, Холли, не смей, это очень плохая идея.
– Пап, это же просто объезд…
– Я СКАЗАЛ НЕ СМЕЙ ЭТОГО ДЕЛАТЬ! Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ ПРОШУ!
Холли вздрагивает от его крика, сразу же отодвигая телефон от уха. В последний раз он так кричал и нервничал, когда она была в старшей школе.
Девушка вновь смотрит на дорожный указатель. Она может сейчас сказать отцу, что у нее не получится приехать, извиниться и вернуться в Роттенхам. Это был бы идеальный исход для нее, вот только этот дорожный знак, указывающий на Лоствальд, так манит ее, что она не может отказать своему желанию даже просто объехать через этот город.
– Я позвоню как заеду в Лоствальд, – уверенно произносит она.