В дорожную сумку медвежонку она положила сладких сушёных корешков, ломоть свежего хлеба и орехи – впути главное не забывать про привал. Карта, вычерченная угольком на куске бересты, спряталась надёжно в боковой карман.

– Пройдешь вон ту гору, – хозяйка леса пальцем указала в сторону, – а потом все время на север, не сворачивая. На краю леса есть глубокая нора, ползущая словно до самого центра земли – в ней и найдёшь, что потерял. Ну, ступай же, до темноты тебе надо добраться до вершины.

Медвежонок улыбнулся и вдруг прижался всем телом к большой мохнатой лапе. Она пахла еловыми шишками и немного медом. Хоть путь предстоял не близкий, на сердце его было легко и спокойно. Так сын медведя отправился в дорогу. Впереди сырой норой чернела неизвестность. Страшна ли Ука или не так уж? Этого он не знал. Мама говорила, что проблемы стоит решать по очереди. Сейчас нужно взобраться на гору, а там видно будет. Размышляя о том, маленький медведь шёл по тропинке, гора, как живая, росла на глазах. Из домика хозяйки леса она казалось холмиком, но у подножья превратилась в сизую громадину. "Жаль, что другой дороги нет", – вздохнул малыш и начал карабкаться вверх. Гора, сопротивлялась: кидалась камнями, скользила, так и норовя скинуть его вниз. Медведь в ответ рычал, сильнее цеплялся когтями в каменюки и греб задними лапами, что было сил. "Вот же дурацкая глыба!" – разозлился он и впился зубами в торчащую кочку. "Йёоо!" – вдруг получив камнем по носу, завизжал медвежонок. "Оооо!" – эхом отозвалась гора. "Йёооо!!!" – крикнул сын медведя ещё громче и пнул лапой кочку. "Оооооо" – гневно загудела гора, швыряя злые камни, сбивая медвежонка с ног и отбрасывая назад. Малыш обиженно ревел. До верху ещё высоко, а до низу близко. И солнце уж клонилось к земле. Отпустить лапы и позволить горе себя скинуть. Но где-то там далеко его мама – тёплая, мягкая, пахнущая малиновым пирогом.

– Мэээ – позвал он.

– Ме? – удивилась гора, перестав кидаться.

– Мэээ! Мэээ! – радостно закричал медвежонок. Мысли о маме поднимали дух. Говорят, если кого-то очень любишь, не спеши сдаваться неприятностям. Любовь – великая сила, способная свернуть даже горы. И он осторожно полез вверх.

– Ме! Ме! – подбадривала гора, подставляя камни, протягивая в помощь руки-ветви. И вот уж вершина сама прыгнула ему лапы. Медвежонок заполз на край и огляделся. Мир отсюда казался другим: большим и маленьким одновременно. Лес расстелился у подножья горы точно цветное лоскутное полотно. И самое огромное его дерево было с медвежий коготь.

Даже пахло здесь иначе, не шишками и листвой, а чем-то фруктовым. Медвежонок принюхался – сладкий яблочный аромат. Меж тем, солнце почти скрылось в лесной ложбинке, отдавая власть сумеркам.

– Тащи-тащи!

– Хватай!

– Вон то, вон то большое!!!

– Ещё-еще, скорее-скорее! Поторопись!

Послышалась впереди возня. Звуки доносились из фруктового сада, что раскинулся прямо на его пути.

– Тшш, кто-то идёт!

– Кто? Где?

– Великан?

– Да тихо говорю же!!

Из-за яблони мелькнули длинные заячьи уши.

– Да это медведь!

– Медвееедь??

– Большооой?

– Не, маленький.

– Эй ты – медведь! Чего в нашем саду забыл? – окликнул медвежонка заяц, видимо тот, что за главного. – Небось по наши яблочки пришёл?

– Йёоо! – возмутился малыш медвежонок.

– Да, тихо тебе! – шыкнул заяц, скрываясь за деревом. – Тут это – шуметь нельзя!

– Да-да!!Тихо! Тихо!

– Тшш!

– Умолкни!

Зашипели на него зайцы. Медвежонок остановился, потянул носом душистый воздух. Мама как-то раз угощала его яблоками – сочными, медовыми, сладкими.

– Эй, яблоко хочешь? – высунулся заяц. – Вы ж медведи лазаете по деревьям. Вон то, огромное достанешь? Добычу поделим пополам!

На самой верхушке висело красное наливное яблоко размером с заячью головешку.

– Йёо, – ответил малыш, невольно сглатывая слюну. Яблоко он хотел, но лезть в чужой сад не очень.

– Сдрейфил? – прыснул заяц.

– Сдрейфил! Сдрейфил! Сдрейфил! – подхватили хором остальные.

– Йёоо! – заревел сын медведя. Он ничего не боится.

– Да, тихо ты! – зашептал заяц, прячась. И снова выглядывая добавил – Ну, сумеешь достать то яблоко, коли не дрейфишь?

Медвежонок зарычал и полез на яблоню. Самое крупное яблоко висело очень высоко и как будто даже светилось. Ловко передвигая лапами, он быстро взобрался наверх. Зацепившись за ветку, потянулся, схватил яблоко, но тут оно завопило дурным голосом на весь сад: "Воры! Воры! Воры!". Зайцы бросились в рассыпную. Медвежонок прыгнул, да только лапа его намертво приклеилась к ветке. Из-за кустов вышел великан. "Ёооооооо!" – рыкнул он грозно. Маленький Медведь болтался на дереве, словно гигантское яблоко. Он поджал хвост и лапы, в надежде сойти в темноте за шишку. Шишку на яблоне. Ох, видела бы его мама. Задала бы трепку.

Клыки и яблоки

– Воры!!! Держи Вора!" – верещало яблоко.

– Ёо!" – рычал великан так громко, что листва опадала с деревьев. Медвежонок висел на ветке.

– Йёо, – пискнул он, огромные клыки не предвещали ничего хорошего. Великан подошёл ближе, нахмурил кустистые брови, принюхался.

– Миися, – неожиданно проурчал он, исказившись в улыбке. И осторожно, будто бабочку, сняв медвежонка с дерева положил к себе на ладонь, понес куда-то.

– Вот влип, – думал про себя малыш. – С такой клыкастой мордой медвежатам улыбаются только те, кто ест их на ужин.

Великан зашёл в хижину, опустил маленького медведя на кровать, а сам отошёл к столу. Внутри было уютно: голубые занавески, запах сушеных трав, большая беленая печь посреди комнаты. Вернувшись, великан протянул медвежонку блюдечко.

– Мо, – сказал он, пальцем указывая на блюдце. – Мися ням-ням.

Медвежонок осторожно лизнул: в блюдце было молоко – тёплое, нежное, чуть сладковатое. Малыш жадно набросился на еду, позабыв про манеры. И остановившись, лишь когда вылизал всё до дна, с полным животиком отвалился на подушку.

– Хорооосый, хороооосый, – лепетал великан, с улыбкой глядя на маленького медведя.

– Ну, теперь точно съест, – пронеслось в медвежьей голове, но бежать почему-то совсем не хотелось. То ли это действовало волшебное великанье молоко, то ли его глаза – большие и глубокие, пожалуй, единственное, что выдавало доброту, так старательно спрятанную в жутком образе.

Дверь хижины отворилась. Великан вскочил, спрятав за своей спиной маленького гостя.

– Мёх-мёх, ты с кем разговариваешь? – спросила та, что вошла.

– Неть, неть никого, – пробормотал Великан, задвигая ногой под кровать дорожную сумку медвежонка.

– Опять зайца в дом притащил? Или птицу? Я же вижу, тут кто-то есть! Показывай! – она решительно двинулась к кровати.

– Вот сейчас точно съедят, – медвежонок юркнул за подушку. Но та, что вошла уже смотрела на него во все глаза. С головы до пять она была зелёная, как лягушка, только волосы на висках слегка в серебре.

– Медвежонок! – удивилась она, переводя взгляд на великана. – Откуда ж он здесь взялся?

Мёх-мёх развел руками в стороны – В тыблоках нашёл.

– Яблоки поди воровал? – прищурилась зелёная.

– Йео! – заревел медвежонок. Это все глупые зайцы!

И он потянулся к своей сумке. Теперь, когда у него была карта, можно было всё объяснить без слов.

Мёх-мёх взял лупу и долго рассматривал кусок бересты, что дала хозяйка леса. Затем, озабоченно крякнув, сунул его зелёной. Та тоже нахмурилась, закусила губу.

– И зачем ты – сын медведя идешь к укиной норе? – произнесла она серьёзно после долгой паузы.

– Мэээ, -прошептал малыш медвежонок, прижав лапу к груди и ткнул пальцем в карту.

– Мэ? – переспросила зелёная.

– Мэ, – ответил за него Мёх-мёх. – М-а-а-м-а. Там его мама.

– М-э-э-э-м-э-э, – попытался повторить медвежонок, но вышло как всегда.

Зелёная покачала головой.

– Это ничего, что слов у тебя ещё нет. Успеется, – сказала она. – Я – Ко, он – Мёх-мёх, а это – наш дом. А теперь, когда все выяснилось, давайте-ка ужинать да готовится ко сну. Завтра решим, как ловчее спуститься вниз. Ты обязательно должен встретиться с мамой.

И на столе как по волшебству стали появляться яства. Простые, но вкусные: сыр, творог, хлеб, масло, каша и яблоки. Те самые – медовые. Медвежонок уплетал за обе щеки. Ко щебетала, рассказывая весёлые истории про зайцев и других мелких обитателей сада. Мёх-мёх тайком под столом угощал медвежонка шоколадом. Ко делала вид, что не видит, хотя и не одобряла сладкое на ночь глядя. Но то, что обычно нельзя, иногда можно.

Вечер был по-семейному тёплым, не смотря на клыки и зелёную кожу. Внешность, как обёртка конфеты. Иной раз под яркой и красочной оказывается отменная кислятина, а под простой невзрачной можно найти молочный шоколад с цельным фундуком. Только сердцем чувствуешь то, что скрыто от глаз.

После ужина, когда все улеглись по постелям, Ко вышла во двор. Луна, словно уличный фонарь, освещала небосвод.

– Не поведи, подруга, – шепнула Ко и тряхнула пузатую подушку, что было мочи. А потом ещё и ещё. Тонкая ткань лопнула, белые пушинки полетели в стороны.

– Ауууу, – запела тихонько Ко тогда песню ветра.

– Аууу, – тут же откликнулся тот, кто был ей братом. Радостно налетел, подхватил, увлёк да закружил робкие ажурные пушинки в белом танце.

– Так-то лучше, – Ко зашла в дом, все спали. За окном заметало. Вмешиваться в ход природы нельзя, но если очень надо, то можно.