Его Кара

Глава 1

Светловолосая девушка сидела перед ним в кресле, уставившись покорным взглядом в свои колени. Взлохмаченные волосы выдавали ее недавнее буйство, произошедшее в коридоре, которое повлекло за собой последствия: она была одета в смирительную рубашку. Девчонка слегка дрожала после испытанного стресса, явно сейчас негодуя, и пребывая в нервном состоянии.

Средней тяжести. Так он напишет в своем отчете о ней после встречи.

На вид лет двадцать с небольшим. Совсем юная. Миловидное веснушчатое личико с зелеными глазками смотрело упорно вниз, стараясь скрыть от него свой гнев. Она могла бы быть красавицей, если бы не слишком изможденный вид. У нее также был явный недостаток в весе, причем довольно заметный.

Ее полыхающие яркой зеленью глаза, показавшиеся ему на мгновение, стоило ей вскинуть голову, и моментально затянувшие его в свою болотную топь, показали ему чрезмерное недовольство.

Марк подался вперед, опираясь руками на стол перед собой, оставляя кресло позади. Хотелось получше ее рассмотреть. Он уже успел отметить несколько явных моментов, которые сигнализировали о расстройстве поведения и привлекали к себе внимание, и о которых упоминал ее отец при их короткой встрече. Сухие корочки в уголках рта, белые бескровные губы, все искусанные и прокусанные неоднократно, многочисленные синяки и повреждения на лице и икрах, выглядывающих из-под платья говорили о том, что в последнее время ее жизнь была не так сладка. Тело было закрыто плотной смирительной рубахой, но он не сомневался, что и там полно доказательств ее безудержности.

Судя по отчету докторов, которые осмотрели ее и провели опрос родственников перед тем, как передать ее главному врачу, девушка сама их себе наносила. Реже она бросалась на других, но такое тоже имело место быть.

– Здравствуй, Кара, – произнес он вежливо, переключаясь на бумаги и забывая о ней в то же время.

Главный врач частной психиатрической клиники «Спасем вас от ваших демонов», которая являлась также лечебно-диагностическим центром неврологии для пациентов с проблемами средней и легкой тяжести, не ждал от нее ответа. Отметив все важное для себя, он более не обращал на нее внимания.

В первую встречу мало, кто здоровается, особенно если тебя привели против воли, как это произошло с ней. Попадая впервые в этот кабинет, пациенты терялись или наоборот, буйствовали, наконец понимая, что же происходит. Марк привык к разной реакции и, преимущественно, – к ее отсутствию, поэтому продолжал вести себя привычно.

– Здравствуйте.

Их взгляды встретились в молчаливом противостоянии, и атмосфера незаметно накалилась, заставляя ее поспешно отвернуться и не давая ему подробнее изучить себя.

Он успел заметить, что горячность ушла с ее лица, оставляя трезвое восприятие.

– Не бойтесь, здесь не причинят вам вреда, – проговорил он, делая новую запись в блокноте.

Обычно Марк начинал с того, что рассказывал новым пациентам о психоневрологической больнице, в которую те угодили, правилах или вообще молчал, оставляя это право персоналу.

Далее на основании имеющихся данных и первичной поведенческой реакции пациента, он закреплял больного за определенным врачом, который и вел его в дальнейшем. Изредка оставлял за собой.

Здесь же ему захотелось ее немного успокоить. Девчонка показалась адекватной по восприятию и реакции, только испуганной на первый взгляд.

Сразу же начали роиться мысли на основании такого поведения и выстраиваться подходящие диагнозы.

Девушка юная. Большинство молоденьких девочек имели расстройство поведения из-за грубого окружения. Ее родственники, сами того не заметив, могли прогнуть ее и сломать. Тогда реакция ее соответствующая: агрессия и периодическое проявление неадекватности в поведении.

В ее глазах читается страх. Пациенты, которые испытывали тревогу, перерастающую в нечто большее, и свои неадекватные реакции выстраивали на ней, подлежали лечению в 80 процентах случаев. И Марк за это зацепился.

Но она молчала, не давая ему возможности подтвердить свои первые мысли. А очень хотелось услышать ее.

И последовала провокация с его стороны:

– Я изучаю вашу карту, – стал он размышлять в слух, поглядывая в бумаги и переключая взгляд на Кару. – Смотрю, вы плохо спите. Это так? Может вам снотворного прописать или седативных?

Хотелось услышать ее ответ перед тем, как отпустить в палату, которая в данный момент для нее подготавливалась.

Девушка кривится, показывая свое отношение к лекарствам.

Уже что-то.

– Не надо седативных, – бормочет она, сжимаясь. – Они на меня сильно действуют.

Кара елозит руками в рубашке, пытаясь устроиться комфортнее, но крепко связанная одежда не позволяет ей осуществить задуманное и девушка спустя несколько пустых попыток затихает.

Через несколько секунд она предпринимает попытку почесаться, склоняется к плечу и начинает тереться щекой об рубашку.

Марк заинтересован и продолжает за ней наблюдать.

– Через пару минут вас отведут в палату и снимут ее, – отвечает он мягко, пытаясь расположить ее к себе.

В голове новые предположения. Возможны насекомые-паразиты, вызывающие раздражение и странные реакции.

Он записывает второе предположение себе в блокнот. И сразу третье: аллергия?

– Может быть совсем несильные? – добавляет он к рассуждению. – Только чтобы вас стабилизировать? На пару дней? Отдохнете и потом уберем?

Она молчит, сжимая зубы и сдерживаясь. Видно по горящему взгляду, метающему искры, как ей хочется сказать пару ласковых слов.

Марк продолжает вести записи в своем блокноте, добавляя антигистаминные в список ее предстоящего лечения. И он юлит. Лекарства уже прописаны, несмотря на ее предпочтения. Всем буйным пациентам без исключения идет в первые дни успокоительное, спустя время – снижение дозы.

– Надолго я здесь?

Кара сама идет на контакт, упреждая его дальнейшие вопросы.

Это хорошо. Марк почти уверяется в том, что она здесь не задержится.

– Посмотрим на ваши реакции и отпустим домой, – улыбается он, закрывая блокнот.

Появляются сомнения в ее необходимом лечении в этом месте.

Если она не будет излишне отрицательно реагировать на окружающих, сопротивляясь изо всех сил лечению и перестанет бросаться на окружающих, как это произошло в коридоре, то надолго здесь не задержится.

Мужчина думает некоторое время и спустя минуту зачеркивает стандартное лечение и меняет его, добавляя более легкие препараты. За одну ночь с ней ничего не случится. Завтра они снова с ней увидятся и поговорят по душам, а пока пусть приходит в себя на новом месте без привычных гаджетов и других вещей.

– А это долго будет?

– Не думаю.

Глава 2

– Ну как, Марк Александрович? Забираю? – спрашивает медбрат после вызова в кабинет, чтобы забрать пациентку в палату.

Веселый патлатый парень с веснушками по всему лицу по имени Сева в любое время готов поддержать разговор. Он работал здесь уже второй год и нареканий к нему не было, очень отзывчивый парень попался.

Собственно, также можно было сказать и об остальном мед. персонале, проработавшем здесь более года.

– Да, – отвечает врач сухо.

Блондинка немного сопротивляется под его напором, но все же позволяет себя вывести за пределы помещения, расположенного на третьем этаже. От взгляда Марка не укрывается, как на выходе, девушка поддает медбрату ногой, предупреждая его на будущее быть более аккуратным с ней.

Ей палец в рот не клади…

– Какому врачу ее определили?

Главврач в халате приподнимается из-за стола в раздумьях, поглядывая на парня в больничной одежде, задержавшегося в дверях.

– Оставь пока. Я не решил. Пусть адаптируется. Она на втором этаже по плану?

Мужчина проходит к окну, собираясь его приоткрыть. Погода изменилась за последний час, спрятав солнце за тучами и являя прохладу.

– Да. В 15 положили. А препараты? – кивает Сева и тут же спохватывается. – Назначили?

Марк уже стоит около окна, вглядываясь в посеревшее небо с множественными облаками.

Он смотрит на направление на столе с выписанными рецептурными лекарствами и еще раз перепроверяет все в уме.

– Возьми на столе, – кивает он спокойно, продолжая рассматривать уличное пространство.

Вид с третьего этажа на большой парк, окружающий второй корпус его больницы отменный. Чуть дальше, ближе к главному входу располагается первый корпус для пациентов, чьи проблемы могут быть решены за короткие сроки. Он же находится во втором корпусе для тех больных, кто требует наблюдения.

Годом ранее он привлек богатого инвестора к застройке купленной территории и теперь его клиника, состоящая из двух зданий казалась двумя небольшими, всего в 3-4 этажа, но виртуозными замками, возвышавшимися среди лесного окружения, а не, как было прежде – заброшенными постройками.

Его территория – целое государство с собственным парком, озером и фонтаном. В планах еще добавить дом для персонала, чтобы те могли проживать в комфорте и работать вахтовым методом. Потому как с тяжелыми пациентами, благо их пока было не так много, по ночам было не так легко. Все их демоны просыпались именно в темное время суток, являя миру совершенно других личностей, чаще всего – неадекватных, с которыми требовалась дополнительная помощь.

Мать золотоносного инвестора лечилась в его частной больнице и чудодейственно быстро шла на поправку. Благодарный сын оказался щедрее и благосостоятельнее, чем Марк мог себе подумать. Оттуда весь его частный бизнес пошел, как по накатанной в гору.

С тех пор с одного богатого пациента количество выросло до 120 и около 30 бюджетников, сильно осложняющих его жизнь и остального персонала. Но по-другому никак нельзя. В ином случае, мэр пообещал ему несладкую жизнь и «хорошую» рекламу в СМИ.

Еще буквально три-четыре года назад он был врачом в небольшой частной поликлинике и занимался постановкой диагнозов особых случаев. Марк был реалистом и не думал, что сможет возглавить больницу спустя несколько лет своей деятельности, да еще и свою собственную.

Все так поменялось с тех пор.

Теперь Марк Александрович – уважаемый человек во всей округе. Его клиника всего одна на полстраны. Или вернее, всего одна нормальная с надлежащим лечением на всю страну.

К нему обращаются влиятельные люди, чтобы помочь своим родственникам или друзьям. И все, связанное с переживаниями относится к его стезе: нервные эмоциональные выплески, подергивания, неадекватное поведение, импульсивность, плохой сон и другие неподконтрольные реакции организма.

Самых тяжелых пациентов Марк забирает под свое крыло на индивидуальное лечение, тщательно изучая и анализируя их поведение и выявляя основную проблему, а не ее последствия.

Но чаще в практике все же встречаются нетяжелые пациенты: дети с неадекватными действиями или подростки с переходным возрастом, чьи проблемы все же решаемы. И такие легкие случаи составляют большинство пациентов и приносят прибыль. А более тяжелые пациенты – уже для души, но навара с большинства почти нет.

В его работе была одна самая яркая пациентка, которая была изюминкой в его опыте. О ней он часто рассказывал на встречах с коллегами из других клиник и исследовательских семинарах. Женщина до встречи с ним жила в своем иллюзорном мире, изредка выбираясь в реальность. Работая с ней сутками напролет, Марк только потом выявил, что такая жизнь ее устраивала и она не горела желанием возвращаться из своей сказки.

Карина, мать двоих детей, худенькая блондинка 55 лет всю жизнь работала не покладая рук на 2-3 работах одновременно, пытаясь вырастить двоих детей так, чтобы они не нуждались ни в еде, ни в  одежде, и когда вышла замуж за богатого бизнесмена, видимо, сильно выдохнула и расслабилась. Она стала спать больше. С каждым днем ее сон увеличивался на минуты, а затем часы. И если вначале это было не заметно, то потом она стала просыпаться только на один час в день, чтобы перекусить, принять душ и снова вернуться в кровать.

Позднее ее состояние ухудшилось, несмотря на начатое лечение и ее побудка перешла на час в неделю. Пришлось ее будить медикаментозно, когда она поступила к Марку. Все опасались, что один из таких ее снов мог бы стать последним.

Он выводил ее их этого состояния около года, попеременно доставая из сказочного сна и пытаясь зацепить ее за реальность. Муж, дети, родственники… Он перепробовал все и перечислил всех,  но она не имела к ним интереса. Фотографии и рассказы о них не вызывали у нее радости или печали. Женщина равнодушно слушала доктора, а потом упрямо шла в кровать и засыпала.

Якорем к спасению оказалась обыкновенная старая куртка, принадлежавшая когда-то ее бабуле, а до этого – ее матери, с которой у них было связано очень сильное воспоминание.

Удивительная метаморфоза случилась, когда Марк дошел в своих экспериментах до ее вещей и попеременно демонстрировал их ей, напоминая о прошлом. И тогда женщина отмерла, хватая старую одежду и переживая те моменты детства, где она тайком утаскивала у бабушки эту джинсовую модную вещицу, чтобы похвастаться ею перед девочками.

Куртка была привезена из-за границы в 1950е. Выделялась она своей нашивкой – брендом, который все еще был на пике популярности. Получалось, что это чуть ли была не самая старая сохранившаяся куртка тех годов.

Ночной звонок от близкого друга, который попросил его принять девушку вне очереди, заставил его полюбопытствовать, почему же именно его клиника, на что получил ответ:

– Она совсем на голову больная. Отца жалко, он в префекты Северного округа метит. Пусть полежит у тебя, может ей немного своими препаратами мозги прочистишь…А за это получишь хороший вклад в твой инвестиционный проект.

И как можно было отказаться?

Глава 3

Стало хуже. Он не понял из-за чего, но то, что девушка находится в неадекватном состоянии быстро определилось в первом же взгляде на нее.

Всего один день прошел. Вчера только поступила. Когда успела?

Кара стояла в углу общего зала, предназначенного для отдыха всех пациентов с ее этажа, в то время, как остальные собратья по несчастью занимались своими делами: играли в шахматы, смотрели телевизор, разговаривали…

Такая худенькая и хрупкая в этой длинной ночной сорочке не по размеру, она казалась маленькой дюймовочкой в этом огромном мире хищников, готовых на нее в любую секунду напасть.

Девушка со спутанными волосами смотрела в зарешеченное окно немигающим, отсутствующим взглядом. Он был мутным. Непонимающим. Не было концентрации.

Марк в этот момент проходил мимо нее к другому пациенту – любителю поесть и как можно больше. При отсутствии пищи тот ел, даже несъедобные вещи. Желание набить рот хоть чем-нибудь таило в себе много комплексов и душевных переживаний, связанных с его отцом, которые Марк распутывал самостоятельно за неимением других тяжелых пациентов под своим контролем.

Хватило лишь мельком взглянуть на нее и осознать, что что-то не так. Перебор с препаратами?

Марк относился к каждому пациенту своей клиники максимально заботливо и аккуратно, не позволяя себе и другим сотрудникам непрофессионализма и агрессии в отношении душевнобольных пациентов или людей с отклонениями или психическими расстройствами. И таким отношением, и поведением он брал те вершины, которые остальным были не под силу. Все же в 29 лет добиться таких успехов на данном поприще было почти нереальным. Главврач был уверен, что ему повезло, причем неоднократно, а в остальном помогла любовь к деталям и особая придирчивость.

Если клиники для душевнобольных и открывались в стране, то преимущественно государственные, которые недостаточно снабжались необходимыми препаратами для лечения, что говорить о материальных средствах. В таких больницах пациентов не лечили, а лишь держали для сосуществования, причем не больных, а самой клиники.

Частные психиатрические больницы выживали, только удалившись от городской суеты. Звездные личности не были готовы лечиться там, где любой журналист мог перекупить информацию у персонала или за откуп проникнуть на территорию, чтобы сделать пару сенсационных фотографий. В случае с Марком, который вовремя смекнул, что к чему – вся звездная элита двинулась в его сторону, как только разошлась молва о его помощи известной больной пациентке. Причем она сама эту информацию и распространила среди своих знакомых, довольная полученным эффектом и закрытостью территории его клиники.

Алина Дювайс была певицей и находилась на пике славы в момент своего обращения в его клинику. Самым важным пунктом для нее было не лечение с паническими атаками, отсутствие компрометирующих фотографий в газетах и журналах во время ее лечения. Она жутко боялась, что ее фото в больничной одежде без макияжа просочатся в массы, что несколько раз порывалась уйти из клиники.

Она немного расслабилась после подписания соответствующего договора, где получала бешеную неустойку в случае утечки информации, но полностью выдохнула только, когда вышла оттуда с такой же безупречной репутацией, с которой приходила.

И после этого звездная элита полилась потоком в его медицинское учреждение по ее рекомендации.

– Кара, привет, – подходит он к новенькой пациентке, трогая ее за плечо и проверяя реакцию.

Она не реагирует, даже не моргает. Ее лицо не выражает никаких эмоций. Кажется, блондинка перед ним находится где-то далеко отсюда, и не слышит его громкого приветствия, как и не чувствует его прикосновения.

Ее широко распахнутые глаза смотрят на темную решетку на окне в упор. Приоткрытый рот не закрывается, что говорит об ослаблении мышц или передозе успокоительного.

Мужчина берет ее за подбородок и поворачивает к себе лицом, отмечая быстрым взглядом глубокие впадины под глазами, сухость век и осадок на ресничках.

– Сева! – кричит он, поворачиваясь к холлу.

Медбрат выскакивает из коридора через минуту, готовый к распоряжениям. Не первый год работает. Отменная реакция.

– Что с ней? – спрашивает у него врач в белом халате, кивая в сторону пациентки.

Патлатый парень лет 25 не вид удивленно смотрит на девушку и пожимает плечами.

– Меня не было вчера. Утром уже была такая.

Марк направляется в процедурную размашистым шагом. Не то, чтобы они сделали из ряда вон выходящее – подобная реакция является нормальной для тех, кому прописывают сильные лекарства. Но у нее был щадящий режим. Он специально назначил ей слабые препараты, отменив стандарт, чтобы она была к его приходу свежим огурчиком.

По сути она и стала овощем. Он ухмыляется, качая головой в недовольстве.

Как все двойственно получилось.

– Алла, – подзывает тот врача. – Прошу, подойди на минутку.

Стройная дама лет 40-45 на вид с короткими белыми волосами неспешно цокает на своих каблучках в его сторону. Врач-терапевт, которая повидала многое в своей жизни и подстраховывала его почти на каждом шагу, имея опыт с душевнобольными больше, чем у кого бы то ни было в своем арсенале.

– Что с новенькой? – уточняет Марк. – Она нормальная была вчера, когда я ее принимал.

Женщина со скучающим видом смотрит на него и чуть ли не зевает.

– Марк… По отчетам остальных наших врачей же было видно, что с девчонкой непорядок, – отчитывает она его. – А ты что ей назначил? Стандарт обошел…

Он не любит, когда ему указывают, но ей позволяет. Алла напоминает ему его мать, с которой он поддерживает лишь удаленное общение. Наверное, поэтому они сработались. В ней была та жесткость и дисциплина, которой не было у него. Женщина разбавляла его оптимизм и максимализм своим реализмом.

Они работали с Марком и ранее, когда он был обычным диагностом в другой клинике. Она разбавляла его фанатичные мысли, добавляя в них полноту картины.

– Ты отменила назначенные мною препараты? – спрашивает он у блондинки, сдвигая брови вниз.

– Нет! Ты что! – восклицает она, замечая его настрой. – Ты же главный.

Подобное уже раз произошло, и она хорошо помнила его реакцию. Неподчинения Марк терпеть не мог и жестко на это реагировал.

– Тогда почему…?

– Я добавила, а не отменила. Она вены себе порезать пыталась, – отвечает та на его вопрос. – Почти получилось. Хорошо, Лили проверила ее. Вот и закатили ей пару доз лошадиного снотворного с медвежьим успокоительным.

– Странно, – говорит он вслух, вспоминая ту девочку в своем кабинете, у которой явно не было желания заканчивать жизнь самоубийством. Или он ошибся?

Возможно, это было напоказ? Для родственников. Как неповиновение и демонстрация своего несогласия?

– Сильно порезалась? – задает он вопрос.

– Да. Через полчаса-часик ее бы уже не было. Это не для шоу было сделано, – упреждает его мысли сотрудница.

Еще интереснее.

– Ко мне завтра утром приведи, – выдает мужчина после некоторого замешательства.

Получалось, что Алла сделала все, как надо и упрекнуть ее было не в чем.

– Думаю только к послезавтра, – зевает женщина. – Она отойдет от той мешанины, что мы ей дали…

Под его грозным взглядом она застывает с рукой у рта и медленно кивает. Завтра так завтра.

– А Авраам как же? – Алла вспоминает про пациента с неконтролируемым перееданием, не поддерживая его интерес к Каре. Наоборот, мешает.

– У него злость на отца с матерью так себя проявляет. Хорошо бы гипноз провести, – уверяет Марк. – Я его собирался передать Алексу. Сегодня с ним закончу.