Мама еще молится утром и вечером, как и многие люди в Казахстане, как и многие люди на земле. Может народ в Казахстане изменился в лучшую сторону, а может это было как урок, чтобы люди пересмотрели ценности и начали ценить наш хрупкий мир, а может нам просто дали шанс изменить свою жизнь. А кто не изменится, судьба будет настигать каждого по одиночке, пропускать, так сказать через фильтр жизни или судьбы.
А помнишь в моем сне, девочке был 1 месяц, она начала быстро расти, пока я бегала и искала ей молоко и хлеб, ей стало 10 лет, как она кричала, Бог есть! Вы наказаны, вы умрете. Соседка тоже кричала, Бог есть! Что это должно означать? Что хотели этим сказать те кто посылает нам сны? Может то, что мы забыли Бога. А может то, что Бог нам помогает, а мы этого не понимаем и не замечаем. Он не может до нас достучаться. Все забыли Бога. Все думают только о деньгах, да по больше.
Вот ты всегда спрашиваешь, что тебе сегодня снилось? А я говорю, не помню. Но почему-то есть такие сны, которые мы помним многие годы, помимо своей воли. Сейчас каждый, ну может не каждый, во всяком случае многие думают только о том, как ублажить свое тело, накормить его, обуть, одеть, да помоднее. А кто-нибудь вообще помнит о душе, о смысле жизни, ведь для чего-то мы пришли сюда на землю.
Молодые говорят, жизнь одна и прожить ее надо на всю катушку, отвязаться, взять из нее все удовольствия, а душа? Кто-нибудь о ней вообще помнит? Что она есть? Что ей надо? А пожилые говорят, с собой на тот свет ничего не возьмешь. Нужно довольствоваться малым, чтобы получить большее, может как награду.
Почему некоторые люди обманывают, воруют. У них уже давно миллионы, миллиарды, но им все мало и мало. Ты всегда говоришь, у жадности дна нет. А сколько на земле людей не доедают, голодают. Люди скажут, так они не хотят работать. А те у которых миллионы, миллиарды, они что из своей зарплаты накопили. Нет, они обманом, воровством накопили. Это люди без ограничения, без границ, без совести, это люди без берегов. А что такое совесть? Это как раз граница, которую нельзя пересекать.
– Леша. Помнишь, давно, давно, еще в нашей молодости смотрели в кинотеатре американский фильм, этот безумный, безумный, безумный мир. Как они там гонялись за золотом. Мне иногда кажется, что и мы уже дожили до такого времени, когда у нас стал безумный мир.
У нас тогда был социализм, капитализм нам был чужд, а теперь мы тоже живем при капитализме. Люди уже почти ничего не производят, только перекупают и продают. При социализме это называлось спекуляция, за это людей сажали в тюрьмы. А теперь целый большой мир спекулянтов.
Только китайцы, молодцы они как мураши работают, работают, обеспечивая весь мир своей продукцией. А остальные только скупают, накручивают цену и продают в десять раз дороже себестоимости. Интересно, это когда-нибудь закончится или это теперь будет норма жизни.
– Леша. Выступление Токаева на КТК. 11 января, К. Токаев выступил на заседании мажилиса Парламента РК. Уроки трагического января. Единство общества, гарантия независимости.
– В этом ряду находятся и беспорядки в Жамбыльской области, различные провокации на межэтнической почве и другие конфликты. Сплоченность нашего общества методично расшатывали, в том числе посредством акта протеста, согласно профессионально разработанным сценариям. Конспиративно шла подготовка конкретных исполнителей радикальных мер.
Комитет национальной безопасности как уполномоченный орган не смог и не захотел дать четкую оценку этой подрывной работе, не разглядел критической угрозы национальной безопасности.
Организаторам атаки оставалось найти только повод, который появился бы в любом случае. В качестве инструмента было использовано недовольство населения из-за роста цен. Далее события развивались как по спирали. На первом витке произошли митинги в ряде регионов в частности в Жанаозене.
На втором подключились бандиты и мародеры. Далее последовала горячая фаза с участием вооруженных террористов, в том числе зарубежных боевиков. После этого стала очевидна их ключевая цель, дезорганизация институтов Государственного управления, подрыв конституционного строя, в конечном итоге захват власти.
Называя вещи своими именами, против нашей страны была развязана террористическая война. Враг показал крайнюю жестокость и готовность пойти на любые шаги. Он сеял страх среди населения, чтобы подавить саму мысль о сопротивлении. План атаки на Казахстан включал в себя целый ряд различных аспектов, военный, политический, идеологический, дезинформационный и другие. Над подготовкой захвата власти работали профессионалы.
Коль скоро это была вооруженная агрессия со стороны международного терроризма против нашей страны, то Казахстан юридически обоснованно обратился к своим партнерам по договору о коллективной безопасности с просьбой направить миротворческий контингент.
Необходимо понимать, на момент принятия такого решения мы могли полностью утратить контроль над Алматы, который просто был бы отдан на растерзание террористам. Потеряв Алматы, мы потеряли бы столицу, а затем всю страну. В этом суть событий трагических январских дней.
С появлением миротворческого контингента в столице мы смогли перебросить сюда дополнительные части спецназовцев в Алматы и спасти город. Попытка государственного переворота, покушение на целостность страны, провалилась. Вместе, как единая нация, мы отстояли Алматы и другие областные центры. В кратчайшие сроки они будут восстановлены и станут еще краше.
Теперь это моя личная обязанность, естественно, ответственность Правительства. Пользуясь настоящей возможностью, хотел бы выразить сочувствие жителям городов, ставших объектами террористической агрессии. Сегодня, когда эти черные дни уже позади, хочу отметить мужество бойцов спецподразделений МВД в отражении террористической агрессии.
Например, в Алматы небольшая группа полицейских две ночи подряд отбивала атаки бандитов, пытавшихся захватить здание Департамента полиции. В критической ситуации проявили себя военнослужащие министерства обороны и службы государственной охраны.
В ряде городов руководители ДКНБ, несмотря на достаточный боевой арсенал, не вступая в бой покинули служебные здания, оставив там оружие и секретную документацию. Теперь нам необходимо завершить антитеррористическую операцию.
Полностью восстановить правопорядок, чтобы наши граждане могли свободно ходить по улицам городов, поселков, аулов, работать и учиться, не опасаясь за своих детей и близких. Следует найти и наказать всех боевиков и их пособников, причастных к преступлениям против мирных граждан. Критически важно разобраться с теми, кто стоит за террористическими атаками.
Другой важный момент, почему государство проспало наличие спящих ячеек боевиков и деятельность их командного пункта? Почему на территории нашей страны оказалось так много нелегального оружия и спецсредств? Почему не проводилась агентурная работа по выявлению и нейтрализации адептов терроризма?
Специальная следственно-оперативная группа должна качественно и в полном объеме выполнить свою работу, раскрыть все причины и детали трагедии.
Уважаемые соотечественники!
Во время недавних трагических событий абсолютное большинство наших сограждан проявили патриотизм, единство в борьбе с экстремистами. Считаю, что сплоченность народа искренняя вера в идеи суверенного развития и независимости Казахстана является мощным фундаментом для консолидации общества и прогресса нашей страны.
Вместе мы преодолеем все трудности. Вместе мы построим новый Казахстан.
– Леша. Сегодня уже 13 января. Все миротворцы начнут покидать нашу страну до 19 января. Сегодня показывали, как они грузили военную технику в самолеты. На душе сразу появилась тревога, с ними было как-то спокойней. Ну ладно, что поделаешь. Спасибо, что помогли, что бы мы без них делали.
Если бы не они, бандиты бы стариков расстреляли, молодых парней в рабство, из детей выращивали бы смертников, а девушек в проституцию. Не было бы больше нашего любимого, цветущего Казахстана, нашей родины. Все хорошо, что хорошо кончается. Слава тебе Господи.
А мама моя, представляешь, за свою жизнь пережила две войны, одну в России, вторую в Казахстане и всем показала кузькину мать. Помнишь, как Хрущев башмаком грозился, стучал по столу в Америке. А мама моя костылем толпу разгоняла. Представляешь? Не испугалась.
мамочка
– Алло Оля. Как ты там? Привет.
– Привет Вера. Нормально.
– Ты что гнусавишь, заболела?
– Представляешь, вчера под дождь попала.
– Малиной надо лечиться. Я тоже простыла, с носу как потекло. Три бокала малины варенья с горячей водой выпила, к ночи как огурчик была. У вас дождь, а у нас снег, такой холод. Я в этом году у мамы еще не была, то война, потом страшно было в город выезжать. Сейчас такая холодрыга на улице, не хочу ехать, простывать.
Еще этот вирус, когда он уже кончится. Сказали весной еще страшнее придет, бьет по почкам, по сердцу, по мозгам, обоняние напрочь отбивает. Прикинь? Ладно не буду мешать тебе болеть, выздоравливай, всего хорошего.
– Алло мамуличка! Доброе утро.
– Доброе утро донечка. Как у вас там? Все хорошо?
– Все слава Богу.
– Ну и хорошо. Приятного аппетита, помоги вам Господи. Дай вам Бог доброго здоровья, долгих лет жизни. Ну и это, что дальше? Что говорить? Забыла, как твоего мужа зовут.
– Леша. Вера засмеялась.
– Фу ты, Господи прости. Тася засмеялась. Вам с Алешкой доброго здоровья, долгих лет жизни вместе с Алешкой, привет ему.
– Спасибо мамуличка, вам тоже привет. Приятного аппетита, здоровья, всего хорошего, до вечера.
– Всего хорошего донечка, до вечера и в мире миру.
– Да мамуличка, всего хрошего и миру мир.
– Оля. Привет. Как дела? Уже выздоровела?
– Привет Вера. Уже давно выздоровела.
– Ну и слава Богу. Сегодня у мамы была. Представляешь. Она такая худая, как пленные в Германии. Кожа на ней висит, как пиджак с чужого плеча. Кожа обтягивает кости, мясо совсем почти нет. Кожа тонкая, просвечиваются все вены и капилляры. Ужас, я в шоке. Говорю, почему вы ничего не кушаете, она говорит не хочу быть такая же жирная как Римка. У нее уже анемия, что делать?
– Это уже не лечится.
– Я ее уже насильно из ложки кормила. В рот еду из ложки толкаю, она на меня ругается, кошмар полный. Говорит, все уже давно по умирали, я одна тут осталась, что я виновата, что не могу сдохнуть. Представляешь? Ей даже стыдно за то, что она живет, она считает себя виноватой в этом. Прикинь? Какие штуки может проделывать с нами наше сознание.
Я сегодня прихожу, она спит. Говорю, але за соня вставайте, она, че надо? Ты кто? Я та, с которой вы разговариваете по телефону по утрам, я так сказала, чтобы расшевелить ее мозги. Начала продукты в холодильник складывать, она говорит, что ты там шарешься?
Подошла, обняла ее, говорю, ну что, узнали кто я, говорит, дочка моя. Представляешь, что творится. А что она ест, в тарелке вода, ложка творога, чуть-чуть хлеба размоченного. Это даже не каша, я думала, что она там творог ест, кефир, как она говорила мне. Она воду ложкой пьет, считает это еда. Сама говорит, Вера у меня голова кружится. Она же с голоду кружится.
– Я навезла ей там еды, говорю ей в ухо, ешьте, ешьте, ешьте, как гипноз. Она говорит, у меня зубов нет, жевать нечем. Говорю, ножом режьте мелко и глотайте, там все переварится. Видишь, что происходит, она не ест, потому у нее нет силы двигаться, она лежит и спит, а так как она лежит и спит, она есть не хочет. Организм берет все с ее организма и питается остатками ее организма, он просто сжирает ее заживо.
Все кольцо сомкнулось. Оля, я тебя прошу, помолись за нее, чтобы она хоть что-то ела. Если ее не будет, я без нее с ума сойду. Как я буду жить без нее, я не знаю
– Конечно Вера, помолюсь обязательно. А сколько ей уже лет?
– В апреле будет 97 лет. Пока Валерка был живой, она ему готовила еду, сама ела, а сейчас она ничего не готовит и не ест.
– Вера, давно она уже не выходит на улицу?
– Когда она мужа второго похоронила, она часто к нему ездила на могилку, в церковь ходила, каждый выходной день. Он был высокий, а она маленькая, он ее называл малышка, манюка. Они любили друг друга. После пенсии она сильно располнела, маленькая, полная, как пузырек. Я ее отругала, говорю, вы что так поправились?
Я как-то к ней приехала, говорю, вы уже кушали, она говорит, я уже приготовила еду, на столе лежит, тебя провожу, буду кушать. Я посмотрела, там в тарелке просто вода и размоченный хлеб, представляешь. Я чуть не обалдела. Говорю, это что, еда? Она говорит, пост. Я ее сколько лет говорила, что пост, это мясо не едят, а остальное все можно.
Потом батюшка в церкви ей сказал, матушка, в вашем возрасте можно в пост кушать, молочные продукты. Она ела кефир с творогом. Почему она теперь, пост, не пост, ничего не ест. А как Валерку похоронила, совсем интерес к жизни потеряла, не выходит на улицу и не кушает.
Вот смотри Оля, у нее отдельная комната в квартире с удобствами, пенсия хорошая, две моих, на дом приносят. Продукты, лекарства, все приносят, только скажи. Никто к ней не лезет, не мешает, живи и радуйся. А она не хочет жить, конечно я понимаю, плохо видит, плохо слышит, никаких развлечений нет, скучно.
Я ей говорю, давайте погуляем, походим по комнате, пригнулась, подлезла под ее руку, чтобы она облокотилась на меня. Она пищит, кричит, не буду, не хочу, мне больно. Прошла 3 метра села на кровать, говорит, никуда больше не пойду, буду сидеть. Спит целыми днями, потому и не ест.
– Ой, не дай Бог дожить до таких лет.
– Оля. Ты что такое говоришь? Бог дает жизнь, надо жить и радоваться, понимаешь, радоваться каждому дню. Человек сам своей ленью создает себе такие условия, нужно двигаться, бороться. Люди борются с не излечимыми болезнями и выживают, назло врагам. Вот недавно умер артист известный, представляешь ему было толи 101, толи 102 года, который играл в театре до самой смерти.
Представь человеку 100 лет, а он статный, подтянутый, жизнерадостный. Вот с таких нужно брать пример. Движение, это жизнь.
– Она просто спит, лежит и ждет смерти.
– Да. Оля. Да. Что делать не знаю. Я же не могу жить там с ней. Приду, буду сидеть и смотреть на нее как она спит. Я ей говорю, нужно жить назло врагам, на радость друзьям.
– Леша. Какой год ужасный. Только одна война закончилась в Казахстане, на Украине началась. Что же творится на белом свете. Ванга говорила, когда будет 6 лебедей, сказали, что 6 двоек в году, начнется передел мира. Когда же уже перестанет кровь на земле проливаться? Что творится на земле.
– Оля. Привет. Как дела?
– Привет Вера. Да все нормально. А у тебя?
– Оля. Я в шоке.
– Что случилось? С мамой что-то плохо? У тебя такой голос, ты что плачешь?
– Оля. Я у нее была 24 февраля, все было нормально. 1 марта звонит Римка, говорит, тетя Вера, как называется лекарство, которое вы бабушке давали, когда она осенью сильно кричала. Я говорю, так это был сон, я приехала, она сказала, это сон ей приснился. Я не стала к вам заходить, чтобы сказать, у вас все двери были закрытые.
– Нет это не сон, она тут всю ночь орала, палкой махала, она гонит. Кричала Римка.
– Ну дай я с ней поговорю.
– Она никого не узнает, несет всякую чушь, говорит там кто-то по потолку бегает, палкой кого-то в воздухе гоняет. Вот мама моя дома была видела и Аркаша. Описала всю постель, паласы, падает, об палас спотыкается, вы не можете привезти палас, который вы раньше стелили.
– Может она что-то видит, мы же не знаем, что происходит в сознании в таком возрасте. Палас я уже в зале постелила, мы там кушаем, его стирать надо, а сейчас холодно, у нас еще сугробы на пол забора лежат. Может ей опять что-то приснилось, как в прошлый раз. Сегодня 1 марта, самый плохой день в году, сегодня Иудин день, Иуда повесился, сегодня все темные силы по земле гуляют. Ну дай я с ней поговорю, я ее успокою. Римка начала орать.
– Я же вам говорю, с ней невозможно разговаривать, она только орет и никого не узнает, она невменяемая, она всю ночь орала, утром немного поспала, опять весь день орет, всю посуду перебила, палкой махает.
– Ну дай я с ней поговорю.
– Ну слушайте, что она несет.
– Алло. Мамуличка. Мамуличка моя, добрый день.
– Вера донечка, милая, они тут надомной издеваются. Голос у нее был грубый, грудной, как будто это не мама моя со слабым писклявым голосом, а сам злой дух со мной разговаривал из преисподней. Мне стало не по себе.
– Мамуличка, кто над вами издевается?
– Вот эти твари, это твари, трое их, твари издеваются надо мной, я милицию вызову. Кричала мама громко, медленно, грозно и грубо.
– Мамуличка. Я сейчас приеду всех выгоню, я всех разгоню, не бойтесь.
– Ну что слышали? Вот так всю ночь и весь день, чуть-чуть поспит, начинает орать опять.
– Рима. Но меня она сразу узнала. Будь с ней поласковей. Ты же знаешь, что старый, что малый. Она же тебя любит и Аркашу любит. Ее нельзя злить, она будет спокойная. Уже 4 часа, я пока соберусь, пока дойду до остановки, пока доеду, будет уже 6 часов вечера, даже еще позже, это мне нужно будет ночевать, я на такси в ночь не поеду домой, сейчас столько бандитов.
–Наверно уже завтра я приеду. Я так ночью переживала, не могла уснуть, у меня давление поднялось, голова болит, лекарство не помогает. Измерила давление в 2 часа ночи, было 200, представляешь. Выпила снотворное.
Под утро только заснула, Римка полдевятого позвонила, опять начала говорить, что она всю ночь орала, палкой махала, все била. Меня так заколотило, руки трясутся. Леша говорит, ты что такая красная, я говорю давление. Измерила 230, пред инсультное состояние.
Весь день сбивала, к вечеру только сбила, позвонила Римке, сказала, что не приеду, куда я в таком состоянии поеду. Теперь завтра поеду, если давления не будет. Представляешь Оля, что творится.
–Представляю, мне рассказывали такие случаи, что творится со стариками, даже еще по моложе были твоей мамы, память пропадает, не узнают.
– Еще сегодня вечером Аркашка позвонил, я взяла трубку, он говорит послушайте. Мама говорила нормальным голосом, но всякую ерунду несла, твой сын у нас по комнате бегает, еще там что-то непонятное. Потом Аркашка взял трубку, говорит, слышали, вот так всю ночь и день. Я говорю, это уже агония, может месяц или два осталось. Он говорит, а может день или два, так что приходите, хоть живой ее увидите. Завтра поеду, может завтра не будет такого высокого давления.
– Вера, ты что так долго, я уже тут 2 часа сижу, чай уже с Римой попили.
– Оля. Такое давление было опять, пока сбила, пока собралась, пока доехала, мне же далеко ехать, раньше я все равно приехать никак не могу.
– Мамуличка моя, девочка моя маленькая, лапочка моя, Вера обнимала Тасю. В комнате кое-где валялась разбитая посуда, земля с цветочных горшков, постель на кровати, одежда разбросана. Постель, паласы кое-где были мокрые.
– Донечка моя пришла. Тася улыбалась.
– Вера смотри, она тебя сразу узнала, а меня не узнает.
– Оля. Я же часто прихожу, а ты уже два с лишнем года не была.
Вера привезла памперсы. Тася была спокойная, только сильно охала и стонала от боли, когда ей одевали памперс, переодевали в чистую, свежую рубашку и халат. Она совсем не могла стоять на ногах, они у нее сильно болели. Она ойкала и сразу садилась на кровать.
– У нее рука сломана, она синяя и распухла, это точно перелом. Надо ее перевязать. А почему у нее ноги такие, все сплошной синяк, обе ноги? А на этой ноге дырка. Вера трогала ноги, Тася стонала от боли.
– Это у нее сосудики полопались, кровоподтеки, а это у нее большой сосуд лопнул, где дырочка. Делала выводы Ольга.
– Она спотыкается о палас, падает и ударяется то об стол, то об трельяж, об двери. Рима поправляла скрутившийся край паласа на проходе. Тут посуда в серванте, я ее буду выкидывать, пока она ее всю не разбила, если хотите заберите домой.
Вера подошла к серванту, ей давно нравился у мамы небольшой хрустальный набор, глубокая чашечка под варенье и шесть розеток. Она их аккуратно завернула и положила в сумку. У Веры через три недели день рожденье. – Будет подарок от мамы, подумала она.
– Леша. Я приехала от мамы.
– Ну и как она там?
– Леша. Это просто ужас какой-то. Я в шоке. У нее ноги ниже колен, обе, сплошной синяк, это даже не синяк, они черные. Левая рука синяя, распухла, она сломана. С левой стороны на лбу ссадина. С правой стороны плечо разбитое, там ссадина и содрана шкура. Она совсем не может стоять на ногах, у нее сильная боль.
Она вся разбитая, убитая, как будто она с лестницы долго падала. Помнишь, недавно показывали женщину по телевизору, в доме престарелых, она была вся черная от синяков, потом она умерла. Она была очень полная. Родственники говорили, что ее врачи избили, хотят на суд подавать. Врачи говорят, что она с лестницы упала, она плохо видела.
Так вот и мама, тоже как будто она с лестницы упала. А где у нее лестница, она только на улице, а мама не выходит. Единственное место, откуда она может упасть, это с дивана, а он низкий. Она уже падала с дивана, был просто ушиб, даже синяка не было. У нее ноги, обе, ниже калена, просто сплошной, черный синяк, во всю ногу, сзади и впереди. Это просто ужас. Вера плакала.
– Успокойся. Пожалей себя, опять себе давление накрутишь.
– Вера. Привет, как доехала?
– Оля. Привет. Если начну рассказывать, это очень долго. У тебя есть время меня слушать?
– Минут 10 есть время, пока я готовлю тесто на блины. Завтра суббота, у нас рабочий день, потом выходные три дня, будем с девчонками 8 марта праздновать. Завтра собираем стол, кто что принесет, я буду блинчики делать фаршированные мясом, сейчас же масленица. Давай рассказывай.
– Когда бываю у мамы, у нее там социальный магазин, овощной, а у нас все базары далеко. Поэтому я по пути что-нибудь всегда набираю. Взяла огурчики, редиску, укроп, петрушку, сельдерей, салат, лук, две грузинские лепешки. Я в прошлый раз брала, Леше понравились.
Села в автобус, пакет положила на пол, сижу мечтаю, как сейчас приду домой, сделаю салат и буду кушать его. Так замечталась, что чуть не проехала остановку. Выскочила из автобуса, перешла дорогу, тогда только вспомнила, что оставила пакет в автобусе. Смотрю на него, как он стоит на светофоре, а номер не вижу, далеко. Не знаю, что делать, хоть плачь, думаю, ну вот поела салатик.
Деньги не жалко, там было всего на 1,5 тысячи, жалко, что нигде я этого не куплю, нужно идти далеко на базар, тратить много времени. Надо идти домой. Потом подумала, по-моему, у него там недалеко разворот. Подошла к девушке, спрашиваю, что у него там разворот недалеко, рассказала ей о своей пропаже.
Она сказала, что туда и обратно, полчаса будет, только вряд ли вы увидите теперь свой пакет, его быстро приберут. А я ей говорю, нет не приберут, кому он нужен. Стала ждать. Один подошел, я его пропустила. Во второй села, спрашиваю у водителя, не отдавали вам пакет, пойду посмотрю под сидениями. Водитель разговаривал по сотке, спрашивает, денег много было? Я говорю, денег там не было, только две лепешки и зелень.
Он говорит у вас автобус был синий или зеленый, говорю, вроде зеленый. Так, а у меня же синий. За мной два автобуса были зеленые, значит за мной едет ваш автобус. Подъезжает зеленый, я только к водителю подошла спросить про пакет, смотрю, а мой пакет стоит у него на панели. Говорю, ой, это мой пакет, спасибо и вышла. Представляешь, какие у нас люди честные, я уже Бога благодарила, здоровья, счастья им желала. Представляешь?
Вера весь день провела в работе на огороде, собирала листья. На кухне готовила еду, вечером телевизор. Она была в приподнятом настроении, что с мамой все хорошо, что люди такие добрые, хорошие. Но у нее перед глазами стояли мамины, черные от синяков ноги, сломанная рука, все ее ссадины, вся ее боль отражалась в душе Веры.
– Бедная моя мамочка, как же ей больно, плакала Вера в подушку, когда легла спать. Сна не было. Разболелась голова. Уже два часа ночи. Она встала, выпила снотворное. Старалась успокоится и уснуть. Она вспоминала женщину, ту с телевизора, которая упала с лестницы, ее черные синяки.
Она вспоминала себя, как она ударила мизинец на левой ноге о беговую дорожку, как он посинел, сильно болел, было больно ходить. Потом через несколько дней, она увидела, как нога стала опухать, синеть, чернеть. Чернота начала подниматься вверх, Вера в ужасе смотрела на свою ногу. В то время она вспомнила соседа, у него была гангрена, от сахарного диабета врачи сказали, что нужно ампутировать ногу.
Его сноха работала медсестрой, она предложила проколоть пенициллин. Вера сделала ему 10 уколов, все прошло. Тогда Вера смотрела на свою сине-черную ногу и тряслась от страха, она представила, что это уже все, конец, она может остаться без ноги. Она вечером, в слезах, обильно смочила вату своей мочой, вспомнила, что это помогает при ушибах. Обмотала ногу, потом целлофан, надела чулок, к обеду все пожелтело, еще раз и все нормально.
Вера подумала, что маме надо было тоже ноги обложить ватой с мочой, мама как раз только пописала в ведерко, перед тем как мы ей надели памперс. –А я-то, дура пошла и вылила быстро с ведерка в унитаз, потому что воняло. Какая дура! Дура! Почему я не вспомнила этого, когда была у мамы. Веру охватил пожар сожаления. Она била руками подушку и рыдала.
– У! У! У! Выла Вера. Что теперь делать? Где я теперь возьму ее мочу? А тут был такой подходящий случай. Дура! Дура! Зачем я ее вылила. А! А! А! Билась в истерике Вера. Мамочка, бедная моя мамочка. Какая я плохая дочка. Она ходила по комнате и завывала. Хорошо, что Леша плохо слышит, можно вволю наораться, только делу-то этим уже не поможешь.
Сегодня к обеду, Римка бы сняла чулки, а там уже все посветлело, и ноги бы ее не болели. Я могу поехать, но где я возьму мочу, что свою, что ли привязывать, вдруг моя не поможет, скажут совсем Верка с ума сошла, пописала и привязала. Там же много надо, из меня столько не выходит. А если у нее гангрена начнется? Вера начала еще больше выть. О! О! О! Она сидела на кровати, закрыв лицо руками, качаясь взад и вперед, и выла. Мамуличка! Мамуличка моя, милая моя, родненькая моя. Что же теперь делать-то, Боже помоги, Боже прости, Боже подскажи.
Вера посмотрела на часы, 5 часов утра, она всю ночь проревела. Вера легла на кровать, начала вспоминать. Римка говорила, что мама гонит, орет, не давала с мамой разговаривать потому, что она никого не узнает. Когда Вера разговаривала с мамой, она ее сразу узнала, правда голос у нее был странный, а потом, когда Вера приехала, мама была спокойная, улыбалась, может она все наврала, когда Вера была у нее 24 февраля, она тоже была спокойная и не битая. А через 5 дней Римка звонит, говорит, что она гонит, орет, палкой машет, все разбивает, а 3 марта она уже вся побитая. Как так может быть?
Вера не заметила, как уснула, ей приснился брат Валера. Она его лицо не видела, она с ним разговаривала, но сразу поняла, что это ее брат.
– Валера, брат! Привет.
– Привет.
– Прости меня пожалуйста, что я тебя не послушала, ты говорил, что будет хуже. А я так не хотела маму отпускать от себя. Я хотела еще хоть немного побыть с ней. Валера, теперь ты ее заберешь? А когда? Ты ее к себе заберешь?
– Через 1-2 месяца я ее заберу к себе.
– Валера. Мне приснился сон, там девочка мне сказала, что я умру через 3 месяца от рака. Я знаю, что так быстро от рака не умирают, люди годами мучаются, может это какой-то другой рак? Ты меня тоже к себе заберешь?
– Ты еще долго проживешь, но потом я тебя тоже к себе заберу.
– Валера. Как же я буду жить одна, без тебя, без мамы, без Леши, одна в пустом доме. Я не смогу жить без Леши.
– Хорошо, если ты просишь, он тоже будет жить долго.
– Валера, наша мама, как так получилось. Все было нормально, она падала, был небольшой синяк. А через три дня, она вся сине-черная, рука сломана. Ее били?
– Да.
– Это ужасно. Кто? Аркашка и Римка? Вера плакала.
– Римка.
– Римка? Вот эта торба, в ней же 150 с лишнем килограмм. Наша мамочка, она же маленькая, худенькая, Божий одуванчик, она же спит и спит, кому она могла помешать? За что? Ты молчишь. Ты ушел?
– Я тут. Она ее пинала. Она ей ребра сломала. Я убью ее.
– Валера, а вы тоже можете быть злыми?
– Да.
– Валера, как же можно бить, слабого, беззащитного, пожилую бабушку, она же такая слабенькая, она же еле ходит, по стеночке. Вера начала рыдать. Валера, что я могу сделать, для моей мамочки, что мне делать?
– Поубавить свои слезы. Вера помни, я убью ее. Вера начала сильно плакать, она проснулась от своих слез, уткнулась лицом в подушку и орала.
– Мамочка, милая родненькая, она же мне говорила, они издеваются надо мной, эти твари, они твари, я милицию вызову. Почему же я не поехала к ней? Потому, что у меня даже в голове не укладывалось, что ее могут бить. Пинать? Мою мамочку пинала это жирная торба? Мамочка, она была такая беззащитная, одинокая в этой квартире, среди монстров. На часах только 6, Леша еще спит.
Мама работала на стройке, цемент разъел ее глазки, она почти слепая, чтобы получить эту квартиру, чтобы потом пришла какая-то чужая тетя, ее пинала, избивала, в ее собственной квартире, это твари, это не люди, это твари. Разве она заслужила такое отношение к себе. Бедная мая, маленькая мамочка, как жизнь не справедлива. А я, хороша, какая же я дочь, если не заступилась за свою единственную, родненькую мамочку. А! А! А! У Веры началась истерика. Она ходила по пустым, темным комнатам дома, она не знала куда деть свою обиду, свою душевную и физическую боль.
– Мамочка миленькая, родненькая! Валерочка, миленький, родненький! Мамочка, кровиночка, капелька моя! Валерочка, кровиночка моя! Родненькие мои, миленькие мои, как же я теперь буду жить без вас. Валерочка ушел, теперь мамочка. Я ее сама отпустила. Зачем так нужно, чтобы все уходили? Зачем? Вера упала на свой диван, где она спала, она затаила дыхание и прислушивалась к тишине.
– Надо идти в судмедэкспертизу, снять побои и переломы, надо вызвать специалиста на мамину квартиру, пусть даст заключение. Потом написать заявление участковому, брат несколько раз вызывал милицию, там лежало его заявления, пусть ее судят. Сегодня же поеду и займусь этим. Это нельзя так оставлять на самотек. В своих размышлениях Вера немного успокоилась. Леша проснулся, он всегда встает рано.
– Опять не спала всю ночь? Ты что так отекла, лицо красное, как с бодуна.
– Я всю ночь плакала. Всхлипывала Вера.
– Иди измерь давление. Что опять случилось? Что ты плакала?
– Леша. Мне брат сказал, что Римка маму била, она ее пинала, потому у нее ноги синие, рука сломана. Вера снова начала плакать. Он сказал, я убью ее.