Wind Song

Глава 1

Повсюду находились люди, одетые в черные одежды, но я не обращал на них внимания. Не всматривался и в их лица, когда они обнимали или хлопали по полечу, стараясь поддержать в эту минуту. В тот момент я ушел в себя. Ведь среди всей этой массы не находил тех, кто был всегда рядом, кто дарил тепло одной лишь улыбкой.

Взгляды, переполненные состраданием, были устремлены в мою сторону. А я лишь кротко стоял рядом с двумя величественными гробами, словно сама смерть предстала напротив, не позволяя проронить и слова. Мрачнее самой непроглядной ночи, они были осыпаны алыми розами вместо небесных светил. И лишь букет белоснежных лилий, подобный душам, что совсем недавно были здесь, но теперь навеки покинули этот мир, покоился в правой руке.

А с безжизненного неба, пробирающего до костей мрачно-серой вуалью, падали одинокие капли дождя. Их подхватывал тихий ветерок, издающий еле слышные звуки. Звуки, напоминающие печальную серенаду, что заставляла сердце замирать и пропускать горькие ритмы.

Постепенно небеса окрашивались в более темные тона, нагоняя печаль: небольшой ветерок перерастал в беспощадный ветер, а незаметный дождик – в сильный ливень, будто проливая свои слезы в память о покинувших этот мир и отправившихся в иной; о лучиках света в кромешной тьме мироздания, окружающего меня. Родителях…

А стихийный шквал, волнующий природу, лишь исполнял свою песнь в такт эмоциям, в которых я утопал. Песнь, охваченную скорбью и одиночеством, что проникали в самую глубь, самые затаенные уголки отчаявшейся души.

Теперь, когда не стало родителей, как жить дальше… Нужно ли жить вообще? Глаза превращаются в стекла, но я держусь изо всех сил, приглушая нахлынувший тайфун эмоций впившимися в ладони ногтями.

Ведь…

«Ты должен быть сильным» – сказал однажды очень важный для меня человек. Отец.

Больно…

Очень. Больно.

Сжимаю свою руку на груди – в ответ последние метания жизни, которые становятся все тяжелее с каждой секундой.

Потерянное не всегда можно вернуть. Ведь порой этими потерями становятся чьи-то жизни…

И от осознания этого сердце разрывается, а душа медленно рассыпается.

«Я разбит. И не просто – вдребезги. Так обрету ли покой, последовав за ними?»

«Кто знает…»

Закрыв лицо длинной челкой, я лишь сильнее сжал свои руки, от чего костяшки пальцев совсем побелели и послышались хрусты. При виде этих черных как смоль гробов хотелось угаснуть навеки, захлебнувшись в собственном горе.

– Эл, – позвал кто-то сквозь сотканную моим подсознанием пелену отчаяния, от чего я никак не отреагировал.

Однако ощущения от внешних колебаний давали понять – теперь окликнувшая персона стала надвигаться стремительнее.

– Эл, – уловил я голос, уже доносящийся из-за спины.

Повернувшись, я взглянул на личность своим пустым взглядом.

Напротив стоял хорошо сложенный мужчина довольно высокого роста. Черные волосы подстать траурному костюму и правильный формы нос придавали нейтральных черт этой непоколебимой скале. И все это было приправлено болотными глазами, взгляд которых был подобен втягивающим в себя зыбучим пескам.

Я сразу признал в нем Вейна Крио – лучшего друга отца. Та судьбоносная встреча в академии связала их крепкой дружбой, которая прошла через огонь и воду. Безразличный снаружи, но очень искренний внутри. Впечатление, внушаемое им, разительно отличалось от истины, что таилась в глубине. И была известна лишь самым близким сердцу людям этого преданного и смелого человека, что всегда поддерживал и помогал отцу во всех начинаниях.

– Прости, что отрываю, – произнес он с серьезным лицом, – мне нужно кое-что передать. – Его голос не дрогнул, ни толики отчаянности не ощущалось в нем.

И лишь взглянув в эти глаза-предатели, все становилось понятно. Но он скрывал все за маской, что стала так обыденна в обществе.

Я лишь кивнул, с безэмоциональным выражением на лице.

За все то время моего нахождения здесь я просто стоял. Безмолвно. Одиноко. А взгляд устремлен лишь в одном направлении.

– В тот день они просили передать тебе это. Словно уже… – сжав свои руки в кулаки, Вейн немного нахмурил лицо.

Буйствовавшая стихия становилась свирепей, направляя свои воздушные порывы к небесной глади. Она позволяла забывать, пусть и на короткое время, все тяготы теснившиеся в сердце, унося их в неведомые просторы бескрайнего океана, что раскинулся над нами.

Придя в себя, Крио вытащил из кармана своего пиджака небольшой конверт с довольно знакомым узором на краях, и передал мне. После чего Вейн скрылся, оставив меня наедине с самим собой…

Люди, окружающие меня, давно стояли с раскрытыми зонтами, пытаясь хоть как-то укрыться от свирепого ливня и беспощадного ветра. Кто-то только собирался покидать место похорон, другие же уже давно разъехались по домам, пытаясь защититься от бушующих стихий, выступающих дуэтом в этом смертельном спектакле.

Все – но не я.

Окунаясь в шквал обезумевшего ветра, что сопровождал свирепствующий ливень, я лишь искал приюта, способного на время заглушить тайфун, сметающий все глубоко во мне.

Зеркальные капли стремительно и хаотично падали друг за другом на землю. Быстро заполняя улицы, аллеи и дороги потоками воды, они даровали всем живым существам глоток жизни, которого так долго не хватало за время царствования опаляющего все на своем пути солнца.

Самое обычное явление природы на самом деле было не таким простым, как казалось. Оно сопереживало тем, в ком поселилась печаль утраты, боль содеянного греха, или просто поддерживало в трудную минуту, смягчая урон от осознания того, насколько жесток мир, и мечты, что когда-то горели в каждом, рано или поздно угасают под прессом общества и всего человечества.

Мы сами творим свою судьбу. Мы научились дышать под водой и взмывать в воздух. Но как только мы получали то, чего так долго желали, мы начинали хотеть большего. Ведь человеку всегда мало. Так мы становимся рабами собственных желаний и навеки забываем о том, чем стоит дорожить – свободой. Теряя свободу, мы теряем себя как личность, становясь ресурсами в чужих руках.

Но также это простое явление матери природы показывало, что любой конец – есть нечто новое. И омраченное небо обязательно сменится чистым и ясным. И заглянув в обновленное лазурное покрывало, можно вновь набраться сил и идти вперед с ясным запалом. Не слушая кого-либо, не веря тому, что говорят другие, а составляя свое мнение и делая выводы, основанные на собственных наблюдениях. Ведь людям дано столько удивительных вещей: зрение, чтобы признавать настоящих людей, а не жалкие пародии, скрываемые за обложкой; голос, которым мы вправе открыто выражать свои чувства, а не говорить лишь то, что хотят от нас услышать; руки, дабы обнять любого в этом мире и оберегать все то, что дорого сердцу; голова, с помощью которой мы мыслим и открываем для себя что-то небывалое, а не следуем по заданному сценарию. Даже если вокруг все против тебя, когда ты используешь эти дары, смело делись истиной своего сердца. Ведь эта сила защита, данная Создателем. А любой его дар не может быть сотворен зря. И становится прискорбно, когда не используются столь милостивые подарки, являющиеся для слабых защитой.

С подобными рассуждениями я смотрел ввысь, пытаясь отыскать в нагнетающем небосводе покой.

Неожиданно, на глазах начали выступать слезы, что медленно скатывались по щекам, обжигая мое холодное лицо. А крупные небесные капли торопливо смывали их. Вольный ветер, путающий волосы, бил в спину, поддерживая в минуты слабости, что я себе позволил за это долгое время. Эти взвывания и порывы позволяли вообразить словно я свободная птица, у меня вырастут крылья и я воспарю к небесам. Найду в этих просторах двух самых дорогих сердцу людей и наконец обрету себя.

Увы. Это лишь… мечты.

Немного остыв, я собрался и достал из внутреннего кармана своего смокинга конверт, мысленно благодаря одного очень предусмотрительного человека за подготовленный подстать погодным условиям костюм, от чего я совсем не промок. Сняв с себя пиджак и ослабив галстук, я оглядел местность в поисках поприща, чтобы вскрыть содержимое конверта, не причинив весомого урона тому, что скрыто внутри. Заметив подходящее место, я зашагал в нужном направлении. Наконец, спрятавшись под старой раскидистой ивой, вскрываю конверт, в котором нахожу письмо запакованное в красной пленке. Открыв его, я вынул плотный белоснежный лист, свернутый пополам. От него веяло белым лотосом, ароматом духов моей матери. Насладившись несколько секунд такими родными нотками, я стал вчитываться в каждое слово:

«Наш дорогой Эл. В первую очередь хочется сказать прости… За то, что не сможем больше переживать с тобой печали и радости, видеть твои улыбки и слезы, разделить твою боль и не дать почувствовать себя одиноким. Мы всегда пытались избежать грядущего, но нам так и не удалось уберечь тебя от рока судьбы.

Наверное, ты озадачен? Однако такова правда, как и неизбежная смерть, о которой мы знали. Ведь Айрон и я [Дарованные]. А мое Васу – видеть будущее. Это одна из способностей отмеченных [Потоком Воды].

Родной, путь только начинается. Он будет стремительным и хаотичным, заставляя принимать на себя удар за ударом. Ступив на него, не смей отступать. И тебе откроется великое [Наследие].

Помимо этого, Эл, я хочу рассказать о фамильном достоянии – особняке Драгнилов. Владение им передается из поколения в поколение наследникам нашего клана. И пусть пришлось унаследовать его в таком стечение обстоятельств, отныне он твой. Позаботься о нем.

Также, мы определили тебя в академию Ваите, образовательное учреждении для [Дарованных]. Обретя друзей ты обретешь и врагов. Но позволь сказать – они являются врагами лишь до тех пор пока их так воспринимают. Запомни это.

Эл, ты не одинок. Мы рядом, всегда.

Ближе, чем ты можешь представить…

Стоит лишь заглянуть в небеса.

Айрон и Эйрин Драгнил»

Я продолжал сдерживать слезы и бездвижно держал письмо в руках. Сейчас ничто не волновало, кроме одного простого:

«Почему…»

Скатываясь по стволу, царапающему спину, я прижал конверт к груди, а в глазах отражалась пустота, подобная бездне.

Стихии все не отступали. Старое дерево мотало из стороны в сторону, как и меня судьба. А ливень прибивал к земле все листья и ветки, отрывая и ломая их, нанося страдающей Иве тяжелые раны. Так знакомо… Ведь эта самая судьба отбирает у нас самое главное.

Опустив голову и взглянув на развернутое письмо, складываю его в изначальный вид, собираясь упаковать обратно, но останавливаюсь, нащупав небольшие выступы и перевернув конверт. В левую ладонь выпало два ключа: один был выполнен в виде дракона, обвивающего нефритовый камень, а другой в форме сапфирового ока с витиеватыми узорами вокруг каемки и расправленными крыльями.

Немного подумав, я вынул из кармана брюк телефон, набрал нужный номер и ровно через два гудка мне ответили:

– Господин.

– Подготовь машину Такеру. Так же собери все самое необходимое. Мы отправляемся в фамильный особняк.

– Слушаюсь, – сказали оживлённей.

– Рассчитываю на тебя, – коротко ответил я, завершив разговор.

«Я сделал свой выбор, но что ждет меня – неизвестно» – с такими мыслями я закрыл свои веки, прислонившись к дереву.

Глава 2

Тьма…

Поглощая разум, она манила за собой в ущелье, окутанное беспросветной мглой. Мглой, вызывающей чувство опустошенности, отчаяния и…

Одиночества.

Вот что я ощущал в этот момент.

Сердце медленно билось в созвучие с воющим ветром, что переместил из мира реального в чертоги грез. Обволакивая туманом прошлого, иллюзиями несбыточных надежд; напоминая о воспоминаниях, что теперь остались как следы на небе – на мгновенье. А потом их нет. Словно они растворились в лазури. Словно так и должно быть. Отнимая у людей обрывки, поддерживающие жизнь, навсегда.

Но..

Я не позволю забрать у меня последние крохи памяти. Не выпущу из своих заледеневших рук нить минувшего, держась за нее изо всех сил, чтобы не затонуть там…

В неведомом. Пустотном…

– Солнышко, – прозвучало за дверью, – пора вставать.

И в комнату вошла женщина двадцати семи лет.

Гранатовое платье с завышенной талией, на котором виднелись узоры, вышитые золотистыми нитями. Прекрасный стан, благородная походка и нотки лотоса. Ни глубину глаз, ни черты лица разглядеть не удалось. Лишь размытый образ, дарящий тепло.

Несколько невесомых шагов, и женщина стояла у кровати восьмилетнего мальчика. Приподняв свой воздушный наряд, она присела на край белоснежной пастели, расшитой серебристыми узорами, и прошлась ладонью по макушке чада, что никак не хотело просыпаться. Слегка склонившись, она уткнулась в пышные волосы сына, наслаждаясь родным ароматом и словно предаваясь воспоминаниям, когда их сердца бились как одно. Ведь связь матери и ребенка – настоящее волшебство, которому нет объяснений, но которое необходимо каждому в мире, где чудес осталось совсем мало.

Семья – это люди, которые заберут все тревоги и переживания, делая счастливым каждый миг твоего существования в этом несправедливом месте. Это то, что делает сильнее и дает сил бороться со слабостями, что разъедают изнутри, пока мы этого не замечаем. А когда осознание наконец приходит, становится слишком поздно, ведь у всех шансов есть предел.

«МАМА» – пронеслось в голове.

Скупая слеза медленно скатилась по холодной щеке, оставляя за собой обжигающий след.

Вздрогнув, резко открываю веки…

«Просто сон» – с горечью принимаю действительность.

«Сон» – со светлой грустью закрываю глаза и тягуче вдыхаю воздух.

Резко выдохнув, направляю взор вдаль за горизонт, не имеющий дна.

Картины природы.

Исчезая в пучине беспрерывно вращающегося торнадо, словно в черной дыре, они скитаются, вселяя в сломленные души отчаяние. Нагоняя страх.

Мимолетно мелькая, пейзажи ускользают перед глазами, подобно времени, что так скоротечно.

Эмоции. Чувства… Мечты.

Нет ничего.

Лишь оболочка, коей является тело. И оно блуждает в поисках смысла.

Смысла, чтобы жить…

Осень.

Когда-то любимое время года. Листья деревьев окрашивались в яркие цвета, приобретая самые удивительные оттенки, на которые способна лишь фантазия природы. Приятный аромат утренней свежести; звуки росы, что медленно скатывалась с тонких ветвей, пышно украшенных золотистой вуалью, на которой блестели небесные капли под теплыми лучами заботливого солнышка.

Искрящийся тогда в моих глазах дождик, сопровождаемый тихим ветерком, непринужденно падающий на влажную землю. Порывы, играющие мелодию, в которой ощущались нотки грусти. Птицы, исполняющие в такт заданному ритму прощальную песнь о печали, одолевающей их, о тягости расставания с родным домом. И толика надежды, проскальзывающая в их мотивах, словно клятва, что птицы-путешественницы обязательно вернутся на свою родину, когда придет время. Ведь здесь крылатые созданья выросли. Здесь их дом.

В то время я радовался каждому дню, не прося ничего более…

Сейчас же все иначе.

Бледные листья плавно опадали с мрачных деревьев. И через несколько секунд они ложились на холодную землю, не в силах больше украшать дома, когда-то давшие им жизнь. Они лишь помогут дереву породить новых собратьев, отдавая за когда-то подаренную ласку свои последние силы. Свою короткую жизнь.

Сами деревья-дома стояли как пленники, что не могут никуда сбежать… И иного выбора нет. Ведь они прикованы. И никто не в силах спасти их… даровать свободу. Раскинув свои корни, они стояли как привязанные, а сбросив листву – стали еще и беззащитными. Такова судьба. И это ждет каждого, ведь за все хорошее приходится рано или поздно платить. Своей жизнью или же жизнью других. Как жестоко…

Но не таким ли стал наш мир?

Осень – рубеж меж теплом и холодом. Осень – уходящее старое и зарождающееся новое. Когда-то серебристое небо и нежный дождь заставляли невольно залюбоваться своими достоинствами. Однако всему когда-то приходит конец. Надеждам, мечтам, чувствам, богатствам. И лишь одно вечно – тьма, наполняющая сердца людей.

Что есть свет, когда его на самом деле уже почти нет?

Что есть человек, когда он давно стал животным?

Что есть жизнь, когда теперь все влачат лишь жалкое существование?

Ненависть. Отчаяние. Страдания.

Как прискорбно.

Ведь эти и другие демоны пожирают человечество словно чума! Улыбаясь в лица друг другу, мы скрываем за мишурой слезы, пролитые в подушку. Проживая никчемную жизнь, мы начинаем винить всех, только не себя, а на людях лезем из кожи вон, рассказывая лживые истории о своем прекрасном настоящем, боясь менять себя сегодня, сейчас, в этот миг. Нам страшно признавать свои слабости, а потому мы все сильнее загоняем себя в рамки этой лжи, заставляя страдать не столько других, сколько себя. И боль эта ни с чем не сравнима, ведь страдает наша ни в чем неповинная душа! А от ран душевных нет спасенья. Мы лишь угасаем вместе с тем кристаллом, что находится внутри нас. Оскверняемые демонами, что шепчут нам в уши различные пороки, мы перестаем внемлить чистым словам света.

Ведь светлые поступки всегда совершать сложнее, чем темные, не так ли?

Рано или поздно все меняется.

Так и со мной.

Теперь осень ненавистна мне. Все то, что когда-то было родным, стало чужим вмиг.

Я остался один в излюбленную мной пору. И это навеки отпечатается в памяти, как клеймо.

Сердце сжалось и воздуха стало не хватать.

Плакал ли я? – Нет.

Но плакала душа…

Удависто, захлебываясь и утопая в собственном горе.

За эти роковые три дня я ни разу не улыбнулся. Отточенные с детства манеры так и оставались на высшем уровне, но лицо и голос не блистали искренностью.

Как и тогда…

В день официального объявления смерти глав Дома Драгнил, многие слетелись в резиденцию как мухи на мед. Помню болезненное лицо Такеру, наблюдающее за моим безразличным поведением в момент оглашения последних новостей. Как и эти сочувствующие лица шакалов, что так первоклассно отыгрывали отведенные им роли. Даже на похоронах эти лица вызывали лишь отвращение. Но мне было не привыкать. Ведь в этом мерзком болоте я вырос.

Драгнилов ненавидели многие. Мы мыслили иначе, поступали по совести, а не из-за выгоды. И этим гордились, постепенно обретая более сильную опору, нежели ущемление и запрессовывание других – доверие. Но не все были такими.

– Хаа… – тяжело выдохнул я.

Судьба жестока. Она – словно лотерейный билет. Шифр скрыт, остается лишь неизвестность. Игра для нее – жизнь для нас. Трудная, изнуряющая, исчерпывающая всего без остатка.

Но я не собираюсь сдаваться. Ни за что! Я буду бороться. Бороться до тех пор, пока не получится.

Меняя мир. Меняя себя.

***

Машина, набирая скорость, летела по грязным лужам.

Сверкая и поблескивая, по запотевшему стеклу медленно скатывались ледяные дождинки. Следуя друг за дружкой, они создавали кристальное колье их небесных драгоценностей.

– Уже проснулись? – сказал человек, сидящий в водительском кресле. – Это хорошо. Наконец вы хоть немного отдохнули за эти несколько дней. – закончили так, словно камень с души упал.

– Спасибо, Такеру. – поблагодарил я водителя.

Такеру – человек, который играет особую роль в нашей семье. Он дворецкий, что за свои долгие годы помогал не одному главе Дома. Когда я был маленьким, Ананис рассказал, что я являюсь третьим поколением на его веку. Род Ананис, еще с далеких времен поддерживавший глав семьи, отличался своими долгожителями, что нельзя было сказать о нас. Это были искренние и ужасно верные люди с прочным внутренним стержнем. С самого детства я часто делился с пожилым человеком своими мыслями и идеями, в ответ получая мудрые советы, приправленные дедовской улыбкой. И пусть сейчас многое неизвестно, но одно я знаю наверняка – ему можно доверять.

– Что вы, юный господин, – добродушно, – вот приедем, тогда и благодарите, а пока не за что, – улыбнулся он искренне.

После недолгой паузы, я решил продолжить беседу:

– Есть ли сад? – обратился я негромко, продолжая смотреть в окно автомобиля.

– Конечно. – радостно начал пожилой человек, видя небольшой интерес с моей стороны. – И не только. – предался он воспоминаниям. – Не знаю точно, но помню ваши родители часто говорили об одном очень красивом месте, в котором они однажды заблудились. Тогда им помог выбраться нареченный леди Эйрин дух леса, после чего туда никто не вторгался. Между прочим, располагается он на территории особняка, но местность эта была довольно необычна по их словам, да и не каждый мог найти этот лес, словно он был живым, хо-хо – честно поделились своими мыслями. – Но зная леди Эйрин, вы понимаете, что рано или поздно ее сильно выраженное любопытство взяло вверх, и неприкосновенность этих чертогов не продлилась долго. Но после того раза ее попытки не увенчались успехом. Однако после вашего рождения лес Зианлин сам позволил им ступить в свою обитель. С того дня они начали часто там пропадать. Так продолжалось до тех пор, пока вам не исполнилось два года. После этого ни ваш отец ни мать больше не входили туда, а дверь та была утеряна вновь. Но то что произошло уже было настоящим чудом, а ведь лесу считай столько же, сколько и самому особняку. Если не больше… – нахмурил водитель брови, вспоминая былое.

– То есть, я уже здесь… – прервался я, задумавшись вновь.

«Я здесь уже был.» – подумал я про себя удивленно.

– Мы прибыли, господин, – оповестили меня, вырвав из рассуждений.

Взору моему предстали огромные ворота искусной работы. По краям они были обрамлены радужными драгоценностями, а в средине располагалась высеченная из лунного камня надпись на незнакомо мне языке. И это заинтересовало меня, ведь я изучал древние языки. Но вскоре я перевел свой взгляд.

Врата открылись и мы въехали на черном BMW в незнакомые просторы по асфальтированной дороге. Проехав считанные метры, мы наконец остановились.

– Добро пожаловать, – начал юноша с серыми, как сталь глазами, которые я сразу приметил.

Парень лет двадцати пяти молниеносно открыл дверь, жестом приглашая выйти из машины.

– Благодарю. – выбравшись из салона, сказал я сухо, не забывая о подобающем этикете.

– Как же так, молодой господин. – подал голос кто-то за спиной.

Обернувшись, я увидел точную копию юноши, совсем недавно поприветствовавшего меня. Однако, его глаза были другими.

– Вы совсем не вы. – резким тоном завершил жгучий брюнет. – А ведь…

– Не обращайте внимания. Он всегда такой. – проинформировали меня, прервав того парня.

– Сколько раз я вам говорил. – начал вовремя появившийся Такеру, – Прежде чем начать беседу, нужно представится. – покачал он головой, смотря на этих личностей.

– Боже, как мы могли забыть об этом. – приложив тыльную сторону правой ладони ко лбу, нарочито виновато протянули с особой артистичностью уже рядом со мной.

– Рэйден Рихтарио. – решил начать знакомство с правильной ноты первый молодой человек.

– Эйден. – продолжил опомнившийся обожатель ехидства, подмигнув в знак восхваления скромного себя.

– И как вы уже догадались – мы братья. – сказали они одновременно, и одарив друг друга удивленными этой синхронности взглядами, лишь заулыбались.

«Братья» – промелькнуло в голове.

На лице проскользнула еле уловимая улыбка, выражающая лишь одно – грусть.

– А теперь, с вашего позволения, попрошу проследовать за нами. – энергично заговорил Рэйден, отметая нарастающую хандру. – Путь был не из легких и вам следует хорошенько отдохнуть. – честно поделились мыслями, приглашая проследовать дальше, на что Эйден лишь согласно кивнул.

Лишь за эту минуту я сделал вывод, что Рэйден старший из близнецов. В его голосе ощущалась собранность и твердость, присущая ответственным личностям, чего нельзя было сказать о брате. Но это было лишь первое впечатление, и с преждевременными выводами я не спешил соглашаться, решив понаблюдать со стороны некоторое время, чтобы окончательно убедится в верности своих умозаключений.

– Да. – Произнес я, повернувшись и медленно зашагав в противоположном направлении.

От этих действий людей, окружавших меня, словно парализовало

– Но… вход в другой стороне. – не могли понять моих действий, учитывая спокойный ответ.

Ни сказав и слова, я неспешно зашагал прочь.

***

В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ

– И что, так и будем стоять, как вкопанные? – риторическим вопросом одарил коллег Эйден, смотря в след удаляющейся персоне – вы как хотите, а я не собираюсь обрастать мхом, пока молодой господин сам не решит наложить на себя руки, – раздраженно выпалил он.

– Оставьте его, – закрыв глаза тяжелыми веками, Такеру наполнил легкие морозным воздухом , – Все не так просто… – сделали минутную паузу, – Пусть идет. Таково цена его будущего. – закончил Ананис, заставляя сердца содрогаться.

В этот момент три человека стояли, словно прикованные к земле, провожая взглядами спину потерянного странника, растворяющегося в небытие.

Сможет ли он найти свой свет в этой кромешной мгле?

***

Неторопливо шагая по узкой тропинке территории особняка, я не обращал внимания ни на что. Все здесь казалось чужим и родным одновременно. И это странное чувство все никак не покидало меня, пока я не набрел на любопытную находку…

Дверь. Небольшая, но обвитая сплетением множества Анемонов. Ничего необычного на первый взгляд. Однако интересной работы ручка не позволяла пройти мимо. Коснувшись поверхности величественного существа, раздался щелчок, и символ нашего клана превратился из дремлющего змея в разъяренного хищника с разинутой пастью-замком тонкой работы.

Не раздумывая, я вытащил из конверта, который держал при себе, один из ключей в виде дракона, обвивающего нефритовый камень. Вставив ключ в замок, я выполнил легкие движения правой рукой, желая узреть то, что сокрыто от моих глаз. Прокрутив странный ключ сначала на триста шестьдесят градусов направо, а затем на девяносто градусов налево, я надавил на него сильнее, и он почти полностью водрузился в дверь, а нефрит сменился цветом нежной лазури, и преграда распахнулась, впуская в свою колыбель.

Сделав шаг в пустоту, взору предстала мистическая картина. Множество раскидистых деревьев, ошеломляющих своей красотой, были хаотично разбросаны по лесу, впиваясь в плодородную почву своей железной хваткой, создавая лабиринт, что затягивал в свое царство, желая навек сделать заблудшую душу своим пленником.

Пышные платья крон поражали контрастом, пока я продолжал двигаться вперед, все дальше углубляясь в незнакомую местность.

Бродя по неведомым дорожкам таинственной находки, и пробегаясь изучающим взглядом вокруг, я не заметил, как все начало погружаться в объятья ночи. Немного подумав, я повернул в обратную сторону, желая вернуться во внешний двор особняка. Но некоторое время петляя, понял, что заблудился. Однако это было к лучшему. Ведь отсюда совсем не хотелось уходить. Так тихо, что я просто продолжил свою прогулку по просторам, дарящим спокойствие.

Переступая с ноги на ногу, забыв счет времени, что провел в лесу Зианлин, мысленно соглашаюсь со словами Такеру. И стало лучше оттого, что я натолкнулся на эту находку сразу после приезда.

С течением времени ночной сумрак лишь сильнее сгустился, и я пытался найти свет в ночном небосводе, в звездах, что были в плену сгустившихся мрачных облаков. Сделав еще несколько шагов, я услышал отдаленное эхо. Зачаровывающий голос запел пробирающую до глубины души песню, что разносилась по просторам захватывающего места.

Вдруг взвыл ветер, направляя свои воздушные потоки куда-то вглубь, исполняя танец, он словно приглашал принять в нем участие, нежно поглаживая прохладой со спины. Порывы, то убегающие, то приходящие, словно качающиеся волны, доносили до моих ушей обрывки слов, вызывающих ностальгию.

Эти звуки заставляли сердце биться чаще и возноситься за пределы небес. И это было неописуемое чувство. Именно чувство…

Что-то в этих чистых нотах вызывало странные покалывания в груди. И я решил нырнуть в неизведанные глубины незнакомого голоса, играющего на струнах осколков души, в которых еще теплилось нечто, что я был не в силах описать словами. Я следовал за зовом стихии, чтобы встретить того, кто всколыхнул сердце. Кто исцелял пустоту теплом чистейших переливов.

Следуя за ветром, я заметил, как на ресницу нежданно-негаданно ниспала белоснежная пушинка. А следом за ней пикировали хлопья еще больших размеров, желая составить ветру компанию в этом затейливом танце. Блистая, снежинки увлекал за собой несносный ветер, и взору предстал мистический дуэт, что своим чудодейственным эффектом с головой уносил в мелодию.

Постепенно с быстрого шага я перешел на бег, а ветер и огромные снежинки кружили вокруг, бережно касаясь лица. Они манили все напористее и обворожительней, и постепенно я начал замечать, что незнакомый голос доносится четче. От нетерпения и бурлящего внутри предвкушения дыхание давно сбилось, но я все наращивал темп, устремляясь навстречу безмятежным переливам, что вызывали неимоверную дрожь от силы, что была вложена в каждую ноту.

Множество мыслей крутились в голове, но я лишь продолжал двигаться дальше, даже не представляя, что ждет впереди. И это было впервые. Впервые я позволил себе что-то столь необдуманное и безрассудное. И адреналин забурлил во мне.

Наконец, я мог отчетливо слышать каждую ноту загадочной мелодии, пробирающей до глубины, что столько лет хранила все в себе. Но стоило приблизиться к последней преграде, разделяющей от незнакомой персоны, как мертвая тишина пришла на смену мистическим нотам, вылившим наружу все, что таилось внутри.

Пройдя через колючие кусты, я слегка исцарапал свои кисти, окрашивая рукава белоснежной рубашки алыми каплями. Взору моему предстало не просто дерево, а величественное и возвышающееся к небесам изваяние.

Но я обомлел, когда увидел…

Глава 3

Но обомлел, когда увидел… ее.

Босые ноги, развевающееся на ветру белоснежное платье, подчеркивающее каждый изгиб хрупкого женского тела, обнаженные плечи, кожа которых была белее снега; плавные черты лица, длинные волосы ниспадающие волнами, и странный блеск двух печальных океанов, наполненных древней мудростью. Встретившись с ней взглядом, я заметил, как лица незнакомки коснулась загадочная улыбка.

Совсем недавно танцующий ветер окутали тишина и покой. В этот момент все словно исчезло из-под ног. Не существовало никого в этом мире, кроме нас двоих. А улыбка, эта усталая улыбка, наполняла сердце терзаниями. И странные чувства все сильнее впивались в тело. Медленно… Мучительно… Ведь девушка, подобная распустившимся бутонам лотоса выглядела такой грустной и душа выла, словно тому моя вина.

– Здравствуй – прервали тишину своим чарующим, словно капель, голосом.

– Кто ты? – продержав долгую паузу, обратился я к незнакомке магнетическим тоном.

Так мы продолжали неотрывно смотреть друг на друга, пока не послышалось загадочное: