Основание разрушить

Пролог

Никого не осталось, только я. Всё, что было дорого и любимо исчезло и растворилось, словно никогда не существовало. Осознать такое сложно, особенно для ребёнка. Авария, унесшая жизни родителей разделила мою жизнь на "до и "после". Мне придётся либо приспособиться, либо стать ещё одной никому не нужной сиротой. Служба опеки очень быстро определила меня в приют, особенно, когда никто не захотел меня забрать на ввоспитание.

-Отпусти! – кричала я, вырываясь из рук надзирательницы Сары.

-Ах, ты маленькая дрянь! – звонкая пощёчина обрушилась на моё лицо неожиданно, меня били уже не раз, но по лицу впервые, -я научу тебя как разговаривать со взрослыми! Видимо, тебя нужно колотить не через день, а каждый!

После этих слов, она достала из-за пазухи широкий кожаный ремень с металлической пряжкой. Упав на пол, я свернулась в клубок давно доведённым до автоматизма движением. В ту же секунду прилетел удар. Достаточно сильный, чтобы я ощутила весь спектр доступной мне боли. Всякий раз я думала, что привыкла к побоям, но нет, к этому невозможно привыкнуть. В таком случае, я буду хуже бродячей собаки. Её участь – терпеть, поджимать хвост и прятаться в подворотнях от тех, кто сильнее.

После очередного обжигающего удара ремнём я поняла, что кровоподтёка не избежать. Подставляя спину, я спасала лицо и грудь. Надзирательница не выбирала мест, просто колотила без разбору. Поэтому я лишь крепче зажмурилась, готовясь к ударам. Когда гнев Сары утих, меня буквально оттащили и бросили на нижний ярус моей кровати в общей спальне.

– Ещё одно слово поперёк моего и сегодняшний день покажется тебе раем на земле, – холодным, сочащимся ядом голосом, произнесла надзирательница и ушла.

Слёзы на моём лице давно высохли. Лёжа на боку, глядя пустым немигающим взглядом, куда-то в пространство перед собой, я чувствовала, как пульсируют от боли места ударов. Через какое-то время к моей кровати кто-то подошёл. Инстинктивно я съежилась, пытаясь отползти как можно дальше, ожидая новых побоев.

– Не бойся, я тебя не трону, – раздался мягкий, успокаивающий голос. Это был мальчик с платиновыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Он присел на уровень моего лица, смотря очень внимательно.

– Я и не боюсь, – почти не дрожа ответила я.

– Ты новенькая?

– Да, – коротко ответила я, не представляя, что ещё можно хотеть знать обо мне.

– Почему ты здесь? – мальчик сел по-турецки на пол около кровати, словно приготовился к долгому рассказу. К сожалению, он его не услышит.

– Мои родители умерли, никто не захотел брать меня к себе, -ответила я.

– Скучаешь по ним? – искренне сочувствие в голосе мальчика полкупило меня. Сосмерти семьи никто не сказал мне ни единого доброго слова.

– Каждый день, – честно сказала я, стараясь не заплакать, -а ты почему здесь?

– Ещё в роддоме отказались, так что я тут вроде ветерана, -спокойно заявил он, словно это было рядовым событием, -тебе сколько лет? Выглядишь совсем мелкой.

– Одиннадцать, а тебе?

– Четырнадцать, – словно гордясь произнёс мальчик, сосредоточенно копаясь в своих поношенных кроссовках, -ещё четыре года и я свалю отсюда,

– Везёт, – не сдержавшись, я всё-таки всхлипнула.

– Тише-тише, – неожиданно мальчик погладил меня по плечу, -ты поймёшь что к чему. Я тебе помогу. Меня Исаак зовут, а тебя?

– Руфь, – утирая слёзы ответила я.

– Очень приятно, Руфь. У тебя красивые глаза, даже когда ты плачешь,-Исаак улыбнулся, и его и без того красивое лицо преобразилось. Ещё в те далёкие годы я не могла понять, как можно было отказаться него. Доброго и красивого. Конечно, каждый ребёнок заслуживает безусловную любовь и принятие. В то время для меня было дикостью, по собственной воле бросить своё дитя.

Мы были неразлучны, словно две противоположности притягивались друг к другу. Он был светом, лучом надежды, я темнотой, голосом реальности, в которой к сожалению не бывает чудес. Прошло два года с того дня, прежде чем Исаак ночью прибежал ко мне и напряжённым шёпотом, дрожа от нервного напряжения сказал:

– Руфи, просыпайся! Нам нужно убегать!

– Что? – сонно потирая глаза я уставилась на него, -о чём ты?

– Меня хотят усыновить, я слышал, как старуха Сара говорила с директором.

– Это же хорошо, глупый! -окончательно проснувшись, я села на кровати, – у тебя будет семья!

– А как же ты? Мне не нужно другой семьи кроме тебя! -впервые я услышала дрожь в его голосе. Всегда бесстрашный и уверенный в себе, он защищал от любого, кто пытался меня обидеть.

– Может меня тоже кто-то захочет забрать, -врать я никогда не умела, и Исаак знал это.

– Я откажусь, – упрямо твердил мой лучший друг, единственный кто был за меня.

– Исаак, – я взяла его за руку, -ты должен послушать взрослых. Семья это чудесно, я так скучаю по родителям, а тебе выпал шанс. Неужели ты хочешь остаться в этом ужасном месте?

– Как я могу сделать это? Ты не выживешь тут!

– Постараюсь вести себя тихо, как мышь, и не доставать старуху Сару, обещаю!

Исаак беспомощно смотрел на меня. Моя кровать находилась в дальнем углу спальни для девочек. Он сжал мою ладонь, и беспокойным взглядом смотрел на моё лицо. Мы почти никогда не прикасались друг к другу, если только случайно, но этот момент я запомнила на долгие годы. Это прикосновение стало для меня символом утраченных надежд и одиночества.

В комнату вошёл кто-то из персонала, освещая фонариком кровати со спящими воспитанниками. Исаак спрятался под кровать, затаив дыхание.

– Закрыли свои рты! – рявкнул вошедший и ушёл. В приюте было много "преподавателей", они часто сменяли друг друга, поэтому этот голос мне был не знаком.

– Ушёл, – шёпотом сказала я, -тебе нужно возвращаться, вдруг увидят, что тебя нет на месте.

– Хорошо, – Исаак оттряхнул пыль с пижамных штанов, -увидимся на завтраке.

– Спокойной ночи! – я ещё раз сжала его прохладную ладонь.

На цыпочках Исаак вышел из спальни и больше я его не видела.

Утром следующего дня я как никогда спешила в столовую, но сколько бы не пыталась найти Исаака, его нигде не было. Уже прошло время завтрака, но он так и не появился. Его не было ни на обеде, ни на ужине. Потом мне как бы вскользь сообщили, что его усыновили. Я даже не успела с ним попрощаться. Вместе с собой Исаак забрал всё светлое, что осталось в моей жизни.

Следующие семь лет я провела в приюте. Мне не удалось сдержать обещание, данное Исааку в нашу последнюю встречу, вести себя как мышь. Во мне словно что-то умерло в тот день, и только боль напоминала мне о том, что я ещё жива. Поэтому я ввязывалась в каждую драку, которую только могла спровоцировать.

Я получала от надзирательницы за каждый проступок, слово сказанное поперёк, и действительно стала похожа на собаку, но не на ту что прячется. Я кусала тех, кто лаял, и тех кто оттаскивал, получая львиную долю всех положенных наказаний. Большую часть времени я проводила в комнате для самостоятельной подготовки. Меня оставляли без обеда и ужина в наказание, и давали гору учебников. Вскоре я научилась получать от чтения удовольствие.

Конечно, друзей я так и не смогла завести по той лишь причине, что они не Исаак. Он часто снился мне, его светлая макушка, освещённая тусклой лампой коридора, разделявшего спальни девочек и мальчиков, а лицо всегда было скрыто в тени, но я знала, что его глаза такие же яркие и чистые как в первый день нашего знакомства.

В год моего выпуска из приюта я успешно сдала экзамены, и смогла поступить в Лангара Колледж в Ванкувере на факультет психологии. Всё же, время отведённое для моего наказания не прошло даром, и я многому научилась. Мне отчаянно хотелось вырваться из этой клетки, и увидеть мир за её пределами. За время моего нахождения в приюте на мой счёт приходили выплаты, собралась довольно приличная сумма, но я, в отличие от других, не кинулась тратить её.

На период учёбы я жила в общежитии и в свободное время подрабатывала репетитором по подготовке к школе. Небольшого заработка мне хватало для покрытия основных нужд, и я смогла без проблем окончить учёбу.

Но пришло время двигаться вперёд, и я была готова оставить всё в прошлом. Меня никто не ждал и никто по мне не скучал. В Торонто меня ждало больше шансов на жизнь отличную от той, что я жила прежде.

С момента гибели моих родителей прошло двенадцать лет, и их образы начинали тускнеть. Я не знала, где они похоронены, и мне некому было помочь. Своего места жительства у нас не было, мы снимали квартиру. Что стало с нашим маленьким уголком, теперь не скажет никто. Стоя с дипломом в руках, я смотрела на лица однокурсников, обнимающих близких, и внутри всё потихоньку обваливалось. Кирпичик за кирпичиком.

Все пошли отмечать в ресторан, а я пошла на кладбище, искать могилу родителей в надежде, что хотя бы по фамилии смогу найти нужное место. Ванкувер был нашим родным городом, единственной зацепкой.

Несколько долгих часов я бродила по узким заросшим тропинкам, выискивая взглядом знакомые лица, но тщетно. Уже собравшись уходить, я взглядом наткнулась на небольшой крест с именами родителей. Кто-то регулярно убирал там траву и сорняки. Кто же?

– Мам, пап, вот и я, – произнесла я, против воли упав на колени около могилы, – вот мы и встретились.

Слёзы клокотали в груди, и, бросив диплом на землю, я заплакала. Громко, не сдерживаясь.

– Почему вы оставили меня?! Почему не забрали с собой?! Я больше никому не нужна! У меня никого нет! – кричала я, куда-то в тишину, окружавшую кладбище.

Ответом мне было молчание и лёгкий майский ветер. Никто мне не ответит на мои вопросы. Мне больше нечего делать в этом пустом городе.

Собрав остатки воли в кулак, я поднялась с земли, положила букет на могилу и ушла, стараясь не оборачиваться.

Глава 1

Семь лет спустя.

Комнату плавно наполняет серый свет. Я снова не спала почти до самого рассвета. Глаза упрямо смотрели в монитор. Уже ничего не соображая, я закрыла крышку ноутбука. Результатом бессонной ночи стала полностью подготовленная лекция для сотрудников фирмы о преимуществах корпоративной работы. Окончив магистратуру, я смогла получить должность в рекламной компании «Grand communications». Моя специализация это позволяла, не даром я получила степень по психологии организации, психологии медиа и рекламы, социальной психологии. Обучение заняло у меня достаточно много времени, и я без проблем устроилась заместителем главы маркетинговой компании по подбору персонала. Работа была настолько ответственной, что занимала большую часть моего времени. Я не жалела об этом, потому что кроме работы у меня не было ничего.

Зарплаты в компании хватало на все нужды. У меня было много красивой одежды, небольшая, но своя квартира, корпоративная машина, и много-много книг. Этого было достаточно, чтобы сердце было в покое. Всё было так до недавнего времени, до дня, когда моя жизнь разрушилась почти до основания.

***

Утренняя рутина всегда приводила мысли в порядок. Пристально рассматривая себя в зеркале, я думала о том, что внешность играет немаловажную роль в жизни, кто бы не твердил обратное. Наверно, мне повезло иметь длинные, густые и чёрные как смоль волосы, такие же чёрные глаза, которые могли быть абсолютно нечитаемыми, если я того хотела. Прямой аккуратный нос и пухлые губы всегда привлекали внимание мужчин, а в совокупности со стройной фигурой кто-то мог назвать меня красивой.

Годы проведённые в стенах приюта, отучили меня как-то оценивать себя внешним критериям. Я была такой же как и все. Позже, в университете, я слышала от парней, что красива, однако это никак не отражалось на моей самооценке. Я просто была собой. Меня больше заботило моё психическое состояние, потому что периодами мне казалось, что я вот-вот свихнусь. На моей спине осталось несколько рубцов, после того как я получила особенно сильно. Надзирательница Сара особенно разошлась в тот день. Я даже не помню, чем её так разозлила, но била она меня со всей яростью.

Тряхнув головой, я попыталась отогнать воспоминания. Уход за собой приводил разрозненные мысли в некое подобие порядка. Многочисленные баночки с кремами, сыворотками и лосьонами заменили мне бинты для душевных ран.

Приближалось лето, но особенно легко одеваться всё ещё не хотелось. Тёплый бежевый пуловер с v-образным вырезом, кофейного цвета брюки и кроссовки делали меня всё ещё похожей на студентку, хоть мне почти исполнилось тридцать. Май в Торонто довольно приятный, хотелось подставлять лицо тёплым лучам, греться и наслаждаться воскрешение природы. Длинный тренч и лёгкий шарф помогали укрыться от ветра. Я всегда была невысокого роста, тем не менее, искусственно увеличивать его мне претило. Хотелось во что бы то ни стало оставаться собой.

Собрав всё необходимое для работы, я отправилась к метро. Оно всегда действует на меня как своего рода медитация. Хоть и умею водить, и имею неплохохую машину, чаще предпочитаю добираться общественным транспортом. В этот раз я жутко опаздывала, и казалось, что мой мозг ещё не проснулся, ведь спала я от силы пару-тройку часов. В таком состоянии лучше не садиться за руль. Буквально несколько лишний секунд на эскалаторе, и я не успела на поезд, двери закрылись буквально перед моим носом. Презентация для сотрудников должна была начаться вовремя, и каждая минута была на счету.

– Твою мать! – не сдержавшись, я пнула воздух.

Платформа была почти пуста. Я огляделась в поисках свидетелей моей вспышки. Слева стояла парочка, которой было безразлично всё, кроме них самих. Повернув голову налево, я едва не выронила стакан с кофе. Мои руки мелко задрожали. Прислонившись к колонне, стоял высокий мужчина с платиновыми волосами, в деловом костюме, и готова поклясться чем угодно, это был он. Исаак.

Мы не виделись много лет, но он совсем не изменился. Я не могла поверить своим глазам. После стольких лет, я вновь вижу его. Он так возмужал. Был широк в плечах и строен как атлет. Набирая что-то на телефоне, он хмурил лоб, так же как в детстве. Голубые, как летнее небо, глаза поблёскивали в отражении экрана мобильного телефона. Тёмный костюм-тройка контрастировал со светлыми волосами, и сидел на нём как влитой. Вдалеке послышался гул приближающегося поезда. Он оторвал взгляд от телефона и посмотрел на меня. Боже, он не должен был этого делать. В носу защипало, и я сморгнула, не заметив подъехавший вагон метро. Кивнув в сторону распахнувшейся двери, Исаак шагнул внутрь, снисходительно улыбаясь. Он явно не узнал меня.

Мы зашли в один вагон с разных концов. Исаак рассматривал меня с нескрываемым интересом, поверх голов других пассажиров, его рост позволял это. Сердце глухо колотилось где-то у горла, не давало мне даже взглянуть в его сторону. Он вышел за одну остановку до моей, улыбнувшись мне ещё раз.

Я стояла, словно парализованная. Когда опомнилась, поезд тронулся, вырывая меня из оцепенения. С ужасом поняла, что не знаю, о чём говорить с ним. "Привет, как дела?", "Я скучала!", "Почему ты не попрощался?" . Нет, жалкое подобие общения. Скорее всего, верным решением было бы промолчать. Он всё равно не узнал меня. Я стала для него эпизодом прошлого, о котором он, скорее всего, хотел забыть. Если бы могла, то тоже вычеркнула годы в приюте из памяти.

В офисе давно кипела работа. Секретари носили занятым дядькам кофе, выполняя каждую прихоть. Я прошла в свой кабинет, попутно кивая коллегам. Почти каждый из них занимает свою должность отчасти благодаря тому, что прошёл мой строгий и придирчивый контроль.

Не стучась, в дверь, вошёл глава компании Стэфан Безлер, мы были в хороших доверительных отношениях, но при этом строго деловых. Он был высок и достаточно широкоплеч для сорока с лишним лет. Строгий костюм сидел идеально по фигуре, серые глаза были как всегда внимательны и гармонично дополняли полностью седые волосы. Многие черты его характера были отражены на колоритном лице. Будь то волевой подбородок, говорящий о непоколебимости характера, или плотно сжатые тонкие губы, часто сдерживавшие его от необдуманных слов и поступков. Он прямолинеен и амбициозен, верит в свои цели и идёт к ним, часто не обращая внимания практически ни на какие препятствия. Стэфан достаточно аскетичен -не ходит по клубам, не развлекается с женщинами, при этом он баснословно богат, тем не менее скромен в своих тратах. Большую часть его вложений были нацелены на будущие инвестиции.

– Дорогая, надеюсь, ты оценила то, как я избавил тебя от больших проблем, – покровительственно сказал Стефан, вышагивая по моему кабинету.

– Это бесценно, – я постаралась придать голосу уверенности, и села в рабочем кресле поудобнее, – могу провести презентацию хоть сейчас, ты же знаешь.

– Да, но боюсь это уже не актуально, – Стефан сел в кресло напротив, сцепив ладони в замок под подбородком.

– То есть, как не актуально? Подготовка заняла несколько месяцев, -опешив, я не могла выдать хоть что-то вразумительное.

– Нам поступил гигантский заказ на рекламу целой франшизы отелей премиум класса "Luxor". Теперь абсолютно все ресурсы нашего агентства задействованы там. Ты ведь знакома с этой сетью?

– Конечно, – рассеянно отозвалась я, смутно припоминая где слышала это название.

– Это очень кстати, потому что я хочу поставить тебя одним из руководителей проекта, -от меня не ускользнул хитрый взгляд, брошенный на меня тайком.

– Забудь об этом, Стэфан, – от внезапно возникшего нервного напряжения, я едва не рухнула со своего огромного кожаного кресла.

– И не подумаю, это решённый вопрос. Тебе предстоит много работы в самое ближайшее время, – босс выглядел довольным как слон.

– То есть ты не боишься, что я запорю тебе всё дело? Это ведь не моя специальность, я только косвенно участвовала в проектах.

– Самое время это изменить, ты так не думаешь? Мне нужен человек, которому я могу доверять, который скажет мне, когда всё пойдёт не в том направлении.

– Ты считаешь, что я именно тот человек? – осознание масштабов грядущей работы медленно и неотвратимо накрывало меня с головой, как цунами крохотную шлюпку.

– Если не ты, то никто, – твёрдо произнёс Стэфан, со вздохом откидываясь в кресле.

– Это чистой воды манипуляция, ты ведь в курсе?

– Я учился у лучшей, – улыбнувшись, глава компании выглядел словно довольный сытый кот, поймавший в когтистые лапы бедную мышь.

– Выиграть этот тендер мне стоило огромных усилий и средств, и я не хочу, ударить в грязь лицом.

– Этого не будет, на тебя работают профи!

– Не сомневаюсь, но владелец франшизы просто невыносим, с ним очень сложно найти общий язык. Для этого мне и нужна ты. Будешь координировать общение между ним и командой.

– Поняла. Пока правда не особо представляю, как всё проверну, – сдалась я. Выбора у меня не было. Отказаться, значит потерять доверие начальства, а возможно и работу.

– Знал, что ты не откажешь, – довольный Безлер направился к выходу.

Стэфан вышел, оставив после себя хаос и неразбериху. Слишком много событий для утра понедельника. Первым делом, я принялась искать в интернете информацию о главе сети отелей. Взгляд замер на фото. На меня смотрел Исаак. Этого не может быть, мозг отказывался воспринимать эту информацию.

«Всем известная семья Крессов, владеющая значительными участками земли на юге страны, взяла под опеку сироту…»

Под заголовком статья красовалась фотография Исаака, таким, каким я его запомнила.

«…Достойный приемник бизнеса, молодой и амбициозный Исаак Кресс, уже прослыл не только сердцеедом и завидным холостяком, но и профессионалом своего дела…»

Новое фото взрослого Исаака в чёрном костюме-тройке, в расслабленной позе, восседающего на кожаном кресле, видимо, своего кабинета. Взгляд его холодный и даже слегка надменный. Остаётся гадать позировал он для фото или же стал таким в действительности. Я во что бы то ни стало хочу сохранить в тайне то, что мы знакомы. От этого никому не будет блага. У нас совершенно разные жизни, а теперь и разные социальные статусы.

Короткая вибрация телефона возвестила о входящем сообщении.

«Завтра встреча с учредителями, будь во всеоружии, рассчитываю на тебя! С.Б»

К такой скорости развития событий я была совсем не готова, но выбора у меня нет. Мне придётся справиться с этой работой, или все мои усилия по получению этой работы и карьерное продвижение гроша ломаного не стоят.