Проснулся я оттого, что в моём сне на ярко-красный теннисный мячик надвигается какая-то огромная тень, и пожирает его. Дурное предчувствие… Бред! Какие суеверия в двадцать первом веке?
Я завёл свой бот и погрузил бур в породу – так я делаю уже не раз, и за всё (пусть недолгое) время моего пребывания здесь я продвинулся на семь километров вглубь. При этом я не переставал поражаться схожести Земли и Марса, этих двух планет земной группы; планет с твёрдой, а не газовой, поверхностью.
Та же почва, тот же базальт… Всё примерно то же самое! Только ни намёка на воду, флору и фауну. Марс – это прошлое Земли (и его будущее); Марс – старая, уставшая от жизни Земля, лишившаяся гидросферы и, частично, атмосферы.
Я продолжаю трудиться, продолжаю работать; направление выбрано верно. Я уже пожинаю плоды своих опытов, своих усердных стараний.
Если я вернусь, то поведаю всему человечеству о величайшем своём открытии, о гениальном достижении: Марс – одних размеров с Землёй! Его диаметр равняется шести тысячам трёмстам семидесяти одному километру. Я вычислил это, пребывая здесь вот уже который месяц. В принципе, я могу сообщить об этом прямо сейчас, но в этом случае я рискую всей своей многолетней карьерой, своей репутацией: они отберут у меня всю славу, незамедлительно присвоив её себе. Что ещё более вероятно – так это то, что они выставят меня полным дураком; еретиком, который перемёрз на Марсе и несёт несусветную чушь. Но у меня имеются неопровержимые доказательства того, что Земля, Венера и Марс геологически ровесники равно так же, как и Луна с Меркурием – это я знаю точно – как из своих умозаключений, так и из достоверных источников. Я располагаю фактами; я не перегрелся и не брежу.
Я вспомнил себя семилетнего, только что принявшего ванну, и с превеликим интересом листающего ранним утром какой-то старый (и уж, конечно же, не глянцевый) журнал, иллюстрированный первым искусственным спутником земли, тандемом «Союз-Аполлон» и многими другими фотографиями. Я вспомнил себя семилетнего, в который уже раз вдумчиво читающего «Аэлиту» Толстого, жадно ищущего в тексте книги волшебные, диковинные слова «Талцетл» и «хамагацитлы», и воображающего себя частью всего этого. Я припоминаю себя постарше, лет десяти или одиннадцати, когда я зачитывался «Звёздными войнами», «Львами Эльдорадо» и «Луной двадцати рук». Вспоминаю, как лет в четырнадцать, в один из тёплых августовских дней я из подручных средств сконструировал подобие телескопа, дабы своими глазами лицезреть звёзды и планеты, усиленно вглядываясь сквозь увеличительное стекло, надеясь увидеть Сатурн и Марс. Я помню уроки физики Буланова Виктора Ивановича, учителя старой советской закалки, который очень интересно рассказывал про законы природы, про Ньютона и Максвелла, Томсона и Эдисона, подкрепляя свои слова проведением лабораторных работ.
Я вдруг остановился на мысли, что сейчас, на данный момент, мне очень не хватает женского тепла, женской ласки. Как бы хотелось опрокинуть голову ей на колени, и чтобы она гладила своей рукой мою голову – хотя бы это. По-настоящему расслабиться; почувствовать себя хоть раз обычным человеком, а не роботоподобным учёным, машинально выполняющим задания… Тяжело всю жизнь без женщины; очень тяжело. Но что это я? Выходит, я настолько устал сегодня? Нет-нет – так, минутная слабость; скоро я вновь войду в привычную для себя колею, и займусь полезным делом, которое отвлечёт меня от глупостей, что лезут в мою голову.
Спустя некоторое время я пришёл к выводу, что не всё так однозначно на Красной планете: я обнаружил гейзер, и взял пробу его воды на анализ. Какое счастье, какое облегчение: вода! Сильно щелочная, но всё же вода. У меня на борту есть специальная очистительная установка, которая уберёт всю щёлочь – предусмотрительным я был всегда. Я знал, я знал, что Марс меня не подведёт, не обманет: я слишком верил в него, чтобы всё время разочаровываться.