Read the book: «Ложное пророчество», page 4

ГЛАВА ПЯТАЯ. Бывают моменты, когда зашел не в ту дверь…

– Подъезжаем к Асэ́не. – отметил Йегош, когда солнце на треть скрылось за лесом.

Кьяра рассеянно кивнула. Весь день она думала о том, что Вардан сказал про скверну утром, после того, как они нашли могилу девушки.

Вернувшись на постоялый двор, кайсэр лично снес голову проклятому и велел его сжечь под яростные проклятия хозяйки.

Когда угроза была устранена, арны тронулись в путь, а Кьяра, вновь оказавшись в карете напротив Вардана и его помощника, старалась примириться с новыми знаниями. Всю ее жизнь скверна была не более чем страшной сказкой из сказок, в которых воспевались милосердие и сила Ишту. Она и подумать не могла, что монстры, о которых она читала в книгах, существовали на самом деле.

А ведь всего день назад культ Раздора казался Кьяре самой страшной проблемой.

– Здесь мы пробудем сутки. – сообщил Вардан, которому не нравилось задумчивое выражение ее лица. – И я искренне надеюсь на твое благоразумие. Одной тебе не выжить.

– Чего? Это вы сейчас так намекнули, что подозреваете меня в том, что я собираюсь сбежать?

– Ты задаешь мало вопросов и ведешь себя крайне спокойно. Словно все происходящее не имеет к тебе никакого отношения. Так что да, у меня есть на твой счет некоторые сомнения. Прошу меня за это простить.

Кьяра понимала, что, должно быть, выглядела странно, но ничего не могла с этим поделать. Все произошедшее, несомненно, должно было стать ужасным потрясением для любого человека, чья привычная жизнь разрушилась в мгновение ока. Но Кьяре нечего было терять и не о чем сожалеть. Ее наставница умерла, а место, которое она считала домом, сожгли деревенские жители. У нее не осталось ничего и не о чем было скорбеть.

– Я видела этих ваших культистов и теперь знаю, что скверна реальна, поэтому никуда не сбегу. Мне, знаете ли, очень уж хочется жить. А если вам станет от этого легче, то могу поплакать.

– Пожалуй, это будет излишне. Я поверю тебе на слово.

Деревья расступились, открывая вид на покосившиеся и старые постройки по правую руку от дороги и приземистые, блеклые склады с другой стороны. От этой картины веяло застарелой безысходностью, бедностью и тоской.

Кьяра почувствовала смутное разочарование. Она, как и многие жители ее деревни, представляла город чем-то невероятным, удивительным и ярким. Действительность… огорчала.

Когда карета въехала в черту города, миновав промышленные территории и первые ветхие здания, в окно Кьяра смотрела без всякого интереса. Но чем дальше они продвигались, тем сильнее менялся город.

– Завтра мы подберем тебе приличную одежду, – сказал Вардан, заметив яркую вывеску магазинчика готовых нарядов, – и встретимся с сопровождением, а утром следующего дня отправимся в столицу…

Он покосился на Кьяру, впечатленную тем, что она видела. Карета не успела доехать до центрального района, но она уже не могла сдержать переполнявший ее восторг.

– На поезде.

– Что? – Кьяра удивленно посмотрела на Вардана, не до конца уверенная, что услышала все правильно. – А как же карета?

– Она вернется в Медем. Как и большая часть моего сопровождения. С некоторыми условиями жрецов мне пришлось смириться…

– И сколько людей вы можете взять с собой?

– Арнов, – мягко поправил Вардан. – Не больше троих. Здесь к нам должны присоединиться храмовые рыцари. Поэтому необходимость в моих воинах исчезнет.

Город утратил значительную часть своего очарования. Кьяра уже начинала привыкать к арнам и не хотела, чтобы их заменили какие-то новые, незнакомые ей люди. К тому же, служащие храму.

Ее наставница ненавидела все, что касалось жрецов, и эта ненависть зародила в Кьяре недоверие к служителям Ишту.

К гостинице карета подъехала в сумерках. Притихшая, уставшая от впечатлений и переживаний, Кьяра вяло выбралась из кареты, проигнорировав протянутую руку Вардана. Она отказывалась принимать его помощь, но он упорно продолжал ее предлагать.

Газовые уличные фонари постепенно зажигались один за другим. Сначала за стеклом вспыхивала магическая искра, а после разгоралось настоящее, живое пламя. Оно разгоняло полумрак и подсвечивало улицы теплым светом.

Перед Кьярой на фоне темного звездного неба возвышалось четырехэтажное белое здание, отяжелевшее от обилия архитектурных украшений. К белой с позолотой двери вела широкая мраморная лестница.

Кьяра неуверенно кралась за Варданом. Никогда еще она не чувствовала себя настолько не к месту, и снисходительные взгляды постояльцев и работников гостиницы делали ситуацию только невыносимее. Кьяра начинала злиться, но заметила, как взгляды людей менялись, стоило им переместиться с нее на Вардана. На смену презрению приходил страх.

Долгие годы храмовые жрецы создавали в умах людей образ безжалостных и жестоких арнов, стараясь взрастить к ним ненависть, но перестарались и вместе с ненавистью посеяли в людских душах безотчетный, неконтролируемый страх.

За несколько секунд большое светлое фойе гостиницы, украшенное изящными статуями и барельефами, несущими на себе явный отпечаток времени, погрузилось в напряженную тишину. Легкая музыка, которую без устали наигрывал старенький граммофон, в это мгновение казалась неуместной.

Пока Йегош разговаривал с портье, посеревшим от страха при виде отряда арнов, Кьяра оглядывалась по сторонам, рассматривая людей. В просторном фойе поздним вечером оставалось не так-то много людей. Два господина в строгих костюмах и с газетами в руках сидели на потертом диване недалеко от приемной стойки. И то, с какой старательностью они не смотрели на арнов, казалось даже забавным.

Кьяра до этого газеты видела лишь в качестве старой подшивки в библиотеке наставницы и отчаянно не понимала, что именно людям так нравилось в скучных статьях или непонятных деловых сводках.

Пожилая пара стояла неподалеку, как и арны, готовясь к въезду. Но, увидев Вардана, они, казалось, всерьез засомневались, а стоит ли им останавливаться в этом месте. От немедленного побега их останавливало лишь понимание, что на весь город другой приличной гостиницы, хоть сколько-то соответствующей их высоким запросам, попросту не было.

Еще была группа молодых людей, среди которых затесалось две девушки в цветочных платьях. Они стояли у окна, в ожидании припозднившегося приятеля, и тихо перешептывались. Кьяра видела, с каким интересом одна из девушек поглядывала на Берга. Страх не мешал ей оценить привлекательность арнийского воина.

Сильнее всего внимание Кьяры привлекала девушка в форменном платье работницы гостиницы. Темно-серое строгое платье сидело на ней как влитое. Темная толстая коса, перекинутая через плечо, была украшена синей лентой под цвет глаз. Совершенно обычных человеческих глаз…

Если бы не ее взгляд, Кьяра не обратила бы на нее никакого внимания. Но на арнов девушка смотрела без страха, интереса или тревоги.

Когда вопрос с комнатами был решен, Кьяра придержала Вардана за рукав и указала глазами на незнакомку.

– Она мне не нравится.

Посмотрев на девушку, Вардан неожиданно улыбнулся.

– А по-моему, миленькая.

Кьяра поджала губы, когда он кивнул незнакомке и та ожила. На ее лице отразилось легкое беспокойство, она тенью скользнула вдоль стены к лестнице.

***

Комната Кьяре досталась на втором этаже. На третьем прямо над ней поселился Йегош. Несколько дешевых комнат на первом этаже разделили воины Вардана. Сам кайсэр выбрал себе спальню слева от Кьяры. Из-за чего постояльцам, въехавшим в номер на несколько дней раньше, пришлось переехать на другой этаж. Недовольные этой ситуацией, они попытались возмутиться, но долго не продержались.

Кьяра не чувствовала ничего странного, но и в этом раз и в случае с хозяйкой постоялого двора, Вардан каким-то образом давил на собеседника, заставляя его подчиниться. Когда у него не было настроения действовать мягко, кайсэр выбирал легкий путь и просто подавлял чужую волю.

Справа от Кьяры поселился Берг.

Она не успела даже осмотреться, когда дверь распахнулась и вошел Вардан.

– Мой номер убирают, я подожду у тебя. Заодно проясним некоторые вопросы. – Он сделал жест кому-то в коридоре и в комнату вслед за ним вошла та самая подозрительная работница гостиницы. – Познакомься, дорогая, это твоя компаньонка Хема.

– Компаньонка? Зачем мне компаньонка? Я не нуждаюсь…

– Если откажешься сейчас, в храме к тебе приставят девушку из своих воспитанниц. Это правило. Но компаньонка, выбранная жрецами, не сможет тебя защитить. Храм отрицает саму возможность допускать в рыцарский орден девушек и обучать их сражаться. Хема же будет полезна. Она сообразительная девочка и способная.

– Но она человек.

– И тебя это смущает?

– Как вы смогли договориться с человеком?

– Кто знает? – произнес Вардан со странной улыбкой. – Подозреваю, куда занимательнее окажется твоя история. Что именно заставило тебя обратить на нее внимание? А главное – начать ее подозревать?

– Что?! – Хема встрепенулась. – Я не сделала ничего…

– Помолчи.

Он смотрел на Кьяру в ожидании ответа.

– Не знаю, – неуверенно отозвалась она. – Просто показалось неправильным, что из всех людей там, внизу, только она осталась спокойной после того, как вы все появились. Столько арнов в одном месте, а ей было все равно.

Вардан согласился с Кьярой, глядя на Хему с осуждением.

– Что? Мне теперь нужно думать еще и о том, в какой момент стоит удивляться? Как бы мне это делать?

– Следить за настроением толпы. – хмуро заметил Вардан. – Неужели наставник тебя даже этому не научил. Удивительно, как тебя до сих пор не раскрыли.

Хема поникла.

На вид ей было лет шестнадцать. Слегка растрёпанная коса, сосредоточенное, даже угрюмое выражение на круглом, нежном личике, цепкий взгляд и упрямо поджатые пухлые губы…

Ее внешность отчаянно не соответствовала характеру, и это порождало дисгармонию.

– Иди собирайся. С этого момента ты постоянно должна находиться рядом с жрицей. – велел Вардан. – И не забудь уволиться… Как ты вообще стала работницей гостиницы?

Хема равнодушно пожала плечами.

– Как вы и приказали, я прибыла в город заранее, чтобы разведать обстановку, и планировала просто заселиться, но меня с кем-то перепутали и сразу же приняли на работу. Даже радовались, что я приехала на несколько дней раньше.

– Какая беспечность. – проворчал Вардан и жестом отослал ее. Когда дверь за Хемой закрылась, он пожаловался: – И ее назвали лучшей кандидатурой на роль компаньонки, можешь себе представить? Я стал слишком снисходителен, и они потеряли всякий страх.

***

Сара привыкла получать все, что желала.

Она была хороша собой, вполне богата и достаточно избалованна, чтобы брать все, что захочет.

Только хотела она далеко не вещи. Что, впрочем, до этого дня не было проблемой.

Лишь однажды ее маленькие шалости едва не обернулись бедой. Парень, который заинтересовал Сару, оказался до отвращения скучным и наделал много шума, найдя в своей кровати полуголую девушку. Но проблем удалось избежать. Парень не стал подавать официальную жалобу, а после и вовсе перевелся, не выдержав насмешек. Каждый студент считал своим долгом пошутить на тему его невозможной глупости и незнания, что нужно делать с девушкой в постели. И не всегда эти шутки были безобидными.

Для Сары случившееся стало лишь незначительной неприятностью, о которой она почти сразу забыла, не видя причин отказываться от своих увлечений из-за такой мелочи.

Но со временем это хобби перестало приносить радость. Интересные экземпляры попадались все реже, и Сара заскучала.

Пока не увидела в толпе арнов молодого и высокого юношу. Привлекательный и хорошо сложенный, он сразу привлек ее внимание. И то, что незнакомец был подданным Медема, делало его еще интереснее.

Сара сразу же решила, что заполучит его. Ради этого она даже не пошла с однокурсниками на поиски приличных заведений в этой дыре. Отговорившись головной болью, она совершила настоящее преступление, утешая себя тем, что все это во имя любви.

Выкрав главный ключ из кабинета метрдотеля, Сара вернулась в свою комнату.

Она была так взволнована, что не могла сидеть на месте. Трепет, какого Сара не чувствовала уже давно, наполнил ее тело.

С трудом дождавшись полночи, она выскользнула из своей комнаты в темноту коридора, в своем лучшем пеньюаре с масляной лампой в руках.

Когда часы в фойе ударили в последний раз, она уже стояла перед дверью арна.

Саре пришлось долго прятаться за пыльной портьерой, чтобы узнать, где он поселился. Она была уверена, что все ее усилия вот-вот окупятся.

В нетерпении открыла дверь, осторожно скользнула внутрь и взвизгнула, когда из ее пальцев вырвали лампу, а руку больно заломили.

Вспыхнул свет.

Над головой послышался женский голос:

– Не похожа она на убийцу. Даже оружие с собой не взяла.

Вспыхнул свет.

– Может, она собиралась тебя подушкой придушить, откуда нам знать? – отозвалась та, что выворачивала Саре руку. – Не просто же так она сюда пробралась.

На глаза навернулись слезы, когда Сара поняла, что умудрилась ошибиться дверью.

– Это недоразумение, – жалобно всхлипнула она.

– Правда, что ли? – девушка, державшая ее руки, надавила сильнее. Сара, не таясь, зарыдала. – А главный ключ у тебя тоже по недоразумению оказался?

На этот вопрос ответить она не смогла.

Сару связали ее же шелковым пояском да так, что руками невозможно было пошевелить. Бросили в старое, поскрипывающее кресло. Лампу затушили и поставили на круглый столик рядом.

Над Сарой склонилась девушка в несуразной ночнушке. В груди и плечах она ей заметно жала и была слишком коротка, открывая ноги почти до середины голени. Девушка склонилась над Сарой, рассматривая ее заплаканное лицо.

Сара попыталась отвернуться. Она знала, что после слез всегда опухает, и не хотела показываться в таком виде перед людьми. У нее тоже была гордость…

– Тебя кто прислал?

– Я сама… Это все большая ошибка…

– Не разговаривай с ней, – велела вторая девушка. Ниже и тоньше первой, она была полностью одета и будто бы готова решительно ко всему.

Подняв ключ, девушка выглянула в коридор, убедилась, что там никого нет, и выскользнула в темноту.

Через мгновение раздался стук в соседнюю дверь.

А через минуту Сара начала подозревать, что на самом деле просто уснула в своей спальне и теперь ей снился самый ужасный кошмар на свете.

В комнату ворвались сразу два арна. Один постарше имел устрашающий и немного помятый вид. Вторым оказался именно тот парень, к которому Сара так жаждала попасть. И он смотрел на нее с подозрением.

Ее подозревали. Требовали признания, которое Сара не могла им дать.

Она не стыдилась своих желаний, но понимала, что ее родителям доложат обо всем, и те заберут ее из академии, в которую так не хотели отправлять, и выдадут замуж. Теперь уж точно выдадут. За того отвратительного старика, с которым отец вел дела вот уже почти пять лет. И все только лишь из-за того, что она перепутала двери.

Еще через какое-то время в комнате оказался и куратор их группы, который привез студентов в это забытое Ишту место, чтобы изучать архивы.

Куратор был в ужасе.

Девушка в нелепой ночнушке куталась в одеяло и смотрела на зареванную Сару почти с сочувствием. Она была уверена, что убить этой ночью ее не пытались, но никто не хотел слушать.

Устрашающий арн потребовал, чтобы вторая девушка обыскала Сару, и та подчинилась. Действовала она при этом грубо, все еще видя в Саре врага. И это тоже было очень обидно. До слез.

Этот кошмар длился почти час, пока, наконец, в невиновность Сары не поверили. Главный ключ, отпиравший все двери в гостинице, был возвращен метрдотелю, а куратор отвел Сару в ее комнату и запер, на прощание пообещав утром же оповестить обо всем академию. А те, в свою очередь, непременно должны были доложить о случившемся ее родителям.

Всю ночь она прорыдала, не в силах смириться с такой ужасной несправедливостью, взывая к богине.

Но Ишту была глуха к ее мольбам.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Цвета Мудрой

Кьяра смотрела на свое отражение в большом зеркале в просторной примерочной. Магазинчик готовых платьев, в который Вардан затащил ее сразу после завтрака, располагался на соседней улице с гостиной. Как утверждала Хема, успевшая изучить городок, – все самое интересное вмещали в себя всего несколько центральных улиц. В остальном же землю занимали жилые дома, фабрики и склады. А главной гордостью местных жителей был вокзал.

В отражении Кьяра себе не нравилась. Она странно чувствовала себя в платье из розового крепа и с тоской смотрела на другое: черное, простого кроя, без вышивки и кружева.

Но работницы магазинчика кружили рядом и наперебой уверяли, что ей очень идет этот фасон и цвет.

Хема стояла в углу и старалась не смеяться.

Кьяра теряла терпение. И после очередного сравнения с принцессой не выдержала.

– В этом я похожа на дохлую рыбу! – проворчала она, оттянув пальцем воротник. Украшенный воздушным кружевом, он напоминал удавку. – Дохлую, разделанную рыбу.

Перед глазами тут же появился образ одутловатой рыбины с серой спинкой и розоватым брюшком. В детстве, до того, как наставница забрала ее к себе, Кьяра несколько лет питалась этими рыбками, потому что в доме еда доставалась ей не так уж часто. Приходилось подворовывать или рыбачить. На счастье, в речке недалеко от дома этой глупой рыбы было много.

Кьяра понимала, почему местные ее игнорировали – свежее мясо пахло застоявшейся водой и тиной. У запеченного или поджаренного появлялся навязчивый тухловатый душок. Но на вкус рыба оказалась неплоха, главное было дышать как можно реже и стараться долго не жевать.

Хема все же не сдержалась и сдавленно захихикала. Смех ее был похож на визг двух дерущихся крыс.

– Это цвет сезона. – обиделась работница магазинчика. Ей было хорошо, она носила форменное платье песочного цвета с белыми отворотами на рукавах и воротнике. – Его носят все леди столицы.

– Тогда покажите мне то, что они не носят.

– Нам приказали подобрать для вас лучший наряд…

– Хорошо, – Кьяра вырвалась из окружения работниц и в несколько шагов оказалась перед дверью, ведущей в главный зал, где сейчас, за чашечкой чая, на мягком диване сидел кайсэр и пугал хозяйку магазина своей арнской персоной. – Вардан! Как вам?

Глянув на вылетевшую из примерочной Кьяру, он закашлялся и расплескал чай на колени, диван с вышитыми на обивке пионами и ковер.

– Что на тебе…

– Цвет сезона. Лучший наряд, как вы и хотели.

По лицу Вардана сразу все в зале поняли, что хотел он не этого. Работницы засуетились, легко согласились, что у столичных леди нет вкуса, и, под чутким руководством кайсэра, отобрали для Кьяры несколько платьев разного оттенка синего.

– Там же еще серое платье было вполне симпатичное…

– Жрицы в храмах Ишту носят белые одеяния, цвет мудрых в обители Хаарта – синий.

– То есть, это намек для служителей богини?

Вардан усмехнулся.

– Не все знают наши традиции, но главный жрец, несомненно, оценит. Я хочу, чтобы ты знала, у меня будет право выбрать, какую из жриц я заберу. И если тебе не суждено стать верховной, поедешь со мной.

Кьяра пожала плечами. Ее перспектива уехать в Медем не пугала, напротив, казалась заманчивой.

– Тогда, надеюсь, в пророчестве говорилось не обо мне.

Вардан приподнял бровь. Девочка не переставала его удивлять.

Платья уже развесили в примерочной, и Кьяра вернулась в комнатку с зеркалами, не объяснив, почему она так сказала…

Только через час, когда за опасными посетителями закрылась дверь, хозяйка магазинчика смогла перевести дыхание. День можно было считать прибыльным, хотя он еще толком и не начался.

За одно утро магазин сделал выручку, которую не всегда имел и за неделю. Арн не только забрал все синие платья, которые успела примерить его спутница, но и щедро доплатил за срочный подгон нарядов по фигуре.

Пока швеи выполняли заказ в мастерской, хозяйка пыталась решить, кого отправить вечером в гостиницу с готовым заказом: новенькую, которая постоянно опаздывала, или работницу, любившую распускать сплетни, в том числе о собственном начальстве.

Подумав немного, хозяйка решила, что отправит обеих.

***

Кьяра чувствовала себя странно в новом пыльно-синем платье, единственном, севшем по фигуре и не нуждавшемся в подгонке. Ткань была слишком плотной, манжеты узкими, а подол тяжелым. После магазина готовых нарядов Вардан протащил ее еще по нескольким местам, пугая, а иногда и шокируя впечатлительных работниц. Кьяра не сопротивлялась и не возражала, понимая, что необходимых вещей у нее нет. Да и спать в ночнушке Хемы оказалось очень неудобно.

Когда с основными делами было покончено, а владельцы магазинов пытались решить, кого отправлять с заказом в гостиницу, так как в столь маленьком городке курьеров попросту не было, Вардан с удовлетворенным видом бросил взгляд на большие часы, висевшие на башенке городского управления.

– Думаю, пришло время отправляться на встречу с рыцарями.

– Надо же, уже полдень. – цокнула языком Кьяра. – То-то я успела проголодаться.

Хема ехидно хмыкнула.

– Надеюсь, у тебя крепкий желудок.

Она сменила форменное платье на черную блузку и юбку в пол из тяжелой темной ткани с пуговками на боку – ее было удобно быстро сбросить, если появлялась необходимость начать преследование. Под юбкой Хема носила простые мужские брюки и начинала изнывать от жары.

Лето в этой части государства как раз входило в свой самый невыносимый период.

Кьяра, решившая, что девушка сомневалась в ее способности есть местные блюда, заверила, что переварить способна что угодно. И пусть за завтраком она уже успела понять, что еду здесь предпочитали щедро сдабривать приправами, Кьяра не сомневалась, что этим ее не напугать. Ей приходилось есть куда менее съедобные вещи.

Реальная причина насмешливого замечания Хемы стала понятна через полчаса, в маленьком кафе, выходящем окнами аккурат на фасад гостиницы.

Под тяжелыми взглядами храмовников еда застревала в горле.

Два молодых мужчины, светловолосых, светлоглазых и светлокожих, рисковавших слиться в белизне со своей формой, даже не потрудились сделать вид, что рады видеть избранную целой и невредимой.

Они были разочарованы. Все в юной жрице было неправильным: начиная от имени, звучащего на медемский манер, и заканчивая внешностью.

Ишту была юной девой с золотыми волосами и голубыми глазами. Она была прекрасна как рассвет и светла как солнечные лучи. Кьяра же оказалась темноволосой и темноглазой, больше похожей на арнов, чем на людей.

Если бы не божественная милость, оскорбительные подозрения в подмене уже были бы высказаны. Но в Кьяре отчетливо ощущалась сила Ишту, и храмовникам оставалось лишь сожалеть о невезении, что привело их к этой неправильной жрице.

Стоило сразу заподозрить неладное, как только стало известно, что помогать с защитой избранной будут арны. Хотя от приказа главного жреца отправиться за девчонкой это их все равно не спасло бы, что, впрочем, никаким образом не примиряло с ситуацией…

– И все же, будет лучше отправить вашу подругу домой. В храме вам подберут подходящую компаньонку. – сухо произнес Бейзил – старший храмовник в этой угрюмой паре – не глядя на Хему. – Эта не соответствует статусу…

Вардан хмыкнул, перебив его.

– Неужели в храме в ряды рыцарей начали набирать девушек? Если нет, то какая разница, кто будет прислуживать? Избранной пришлось покинуть родную деревню и любящую семью и отправиться в это опасное путешествие. Сейчас у нее тяжелые времена. Слышали бы вы, как она плачет по ночам. – Говорил он так убедительно, что Кьяра и сама готова была поверить, что тяжело переживала расставание с матерью. – Оставьте девочке хотя бы одного знакомого человека. Неужели у вас нет сердца?

– Она не обучена…

– Она достаточно сообразительная, быстро всему научится. И посмотрите, какая преданность. Малышка не побоялась отправиться за подругой. – Вдохновенно врал Вардан.

Это был его план, чтобы оставить Хему подле Кьяры. Подчиненную арна храмовники никогда не одобрили бы, поэтому он велел обеим девушкам запомнить быстро созданную для них легенду, по которой Хема стала подругой избранной.

Детали они не обговаривали, и Кьяру это немного беспокоило. Она боялась испортить все какой-нибудь мелочью, но Вардана это не тревожило. Он не сомневался, что надменность, присущая всем служителям Ишту, не позволит рыцарям обращать внимание на бесполезную и бездарную деревенщину, которую предстояло отыгрывать Хеме.

И справлялась она блестяще. Жадно поглощала обед и смотрела глазами верной, но глуповатой собаки.

– В конечном итоге, пока девушек две, культистам будет сложнее понять, которая из них избранная, – как бы между прочим добавил Вардан. – Это значительно упростит дорогу до столицы.

Храмовники с сомнением переглянулись. Каждый из них подумал о том, как просто погибнуть в случайной битве слабой девушке, о которой некому позаботиться. А приказа защищать кого-то кроме избранной они не получали…

Бейзил неохотно согласился с присутствием неподконтрольной храму компаньонки, но настоял на том, чтобы зачесть ее в счет подчиненных, которых кайсэр мог взять с собой в столицу. Спорить Вардан не стал, полностью довольный тем, как все разрешилось.

Защитить жрицу от любых невзгод он мог бы и в одиночку, но отказываться от сопровождения даже не думал.

***

Тхагра привык к новому телу, хотя далось ему это непросто. Пришлось отказаться от самой лучшей части утоления голода – он больше не мог рвать еще теплую плоть клыками. Теперь нужно было разделывать мясо и жарить на огне.

Слабое человеческое тело оказалось даже уязвимее, чем Тхагра себе представлял. Оно не могло долго обходиться без сна и пищи. Не переносило холод. Быстро уставало. И привлекало слишком много внимания…

Хотя последнее Тхагра очень быстро сделал преимуществом. Раздобыв нож на привале у путешественников, первыми наткнувшихся на одинокую, истощенную девушку в лесу, он быстро разобрался со спящими мужчинами, испытывая простое чувство удовлетворения. Они сделали больно его новому телу и расплатились за это жизнью.

По обрывкам воспоминаний, оставшихся у Тхагра от прошлой хозяйки, он попытался разделать самого мягкого, чтобы насытиться.

Тогда-то и выяснил, что сырое мясо для нежного девичьего желудка не подходит. Зато жареное на огне вполне съедобно, пусть и становится совсем неаппетитным.

Пообвыкнув в новом теле, Тхагра начал изучать мир, в который попал. И чем больше он узнавал, тем сильнее становился его восторг. Здесь ему не нужно было выживать, он мог есть досыта и не бояться за свою жизнь. Никто не воспринимал его тело всерьез, а когда все же подозрения появлялись, было уже слишком поздно.

Тхагра освоил человеческую речь и неплохо научился пользоваться преимуществами женской красоты. Даже привык к простой пище, хотя и не смог избавиться от желания порой полакомиться человеческим мясом.

Жизнь его протекала тихо и размеренно, пока на пути не появился первый храмовник.

Это был рыцарь, отправленный храмом разобраться с культистами, посмевшими разрушить храм Ишту в маленьком городке, в котором как раз осел Тхагра, после нескольких лет увлекательных скитаний.

Тхагра успел узнать, кто такие культисты, как-то даже имел несчастье попробовать одного из них на вкус и едва не подох. Мясо культистов оказалось непригодным в пищу. Тхагра, успевший за свою жизнь съесть много сущностей, был уверен, что культисты смертельно отравлены, однако же те чувствовали себя вполне здоровыми, даже умудрялись сопротивляться.

Храмовник сразу же распознал в хрупкой, тихой девушке скверну, но, как и все остальные мужчины до него, не воспринял ее всерьез, за что поплатился жизнью. С каждым разом убивать в новом теле у Тхагра получалось все быстрее и легче.

Мясо служителя Ишту оказалось неожиданно нежным. Переполненное божественной милостью, оно пришлось по вкусу Тхагра. Поэтому он очень обрадовался, когда на поиски пропавшего товарища прибыло сразу три храмовника.

И они не почувствовали в милой, робкой девушке, неспособной говорить громко и не заикаясь, скверну. Так Тхагра узнал, что божественная милость маскирует его суть от одаренных, что позволило ему немного продлить удовольствие и убивать храмовников по одному.

После этого он просто не мог и дальше прятаться в маленьком городке и перебиваться жестковатым мясом легкомысленных жертв.

Собравшись, Тхагра отправился в столицу, туда, где, по словам съеденных им храмовников, таких как они было больше всего.