За годы поисков слово "мама" стало для него чуть ли не молитвой. Ему было сложно говорить это, как что-то обычное. Мейсон достал еды и наложил матери. Они оба молчали. Тишину оборвал сын:

– Не хотела бы – произнёс он, – сходить в штаб "Лилии"?

Женщина лишь кивнула. Филисия вышла из дома. Следом вышел Мейсон. Парень закрыл дверь и подошёл к матери.

– Пойдём? – спросил он. Женщина кратко кивнула, глянув в сторону.

Она пошла вперёд. Парень удивился тому, как уверенно она шла. Они долго петляли по улицам. Филисия шепнула сыну:

– Видишь, за нами идёт парень? – Мейсон кивнул. – Он карманник. Судя по жестикуляции, либо сынок кого-то важного, либо сам важный.

Мейсон мельком взглянул на их преследователя.

– Он опасен? – спросил он мать.

– Для меня нет. – коротко ответила Филисия. – Для тебя, может быть.

Женщина завела сына в переулок. Карманник последовал за ними. Он уже был готов напасть. Достал ножик. Подошёл ближе. Приблизился вплотную. Филисия резко развернулась и, ударив его в бок ногой, откинула к стене. Она достала нож и приставила его к горлу карманника, зажимая ступней его пах.

– Вот старая стерва. – прошипел он.

– Сын Вороны? – спросила женщина, сразу узнав парня. – Не помнишь тетю Фил?

"Почему она так быстро не узнала меня? – с ревностью подумал Мейсон. – И кто эта Ворона вообще?"

– Тётя Фил? – удивился карманник. – Я думал, вас уже убили.

Филисия отстранилась, держа нож наготове.

– Слишком мало думал. – хмыкнула женщина. – Учти, в следующий раз посмеешь напасть на меня, – холодно произнесла она, – я тебя не пожалею, даже не посмотрю на то, что ты сынок Вороны. Ясно?

– Да, ясно. – парень нервно кивнул и убежал.

– Кто эта Ворона? – спросил Мейсон. – И почему ты щадишь её сына?

– Ворона – мой давний друг. Он не раз спасал меня от гибели и голода. – ответила Филисия, убирая нож. – И я пощадила его сына лишь раз. Сейчас.

Она замолчала, а потом вновь обратилась к сыну:

– Помнишь, дядю Юлиана и тетю Лейси? – Мейсон немного подумал, а потом уверенно кивнул. – Вот Юлиан и есть Ворона, а Лейси – Павлин.

– Птичья банда? – уточнил парень.

– Именно, – сказала Филисия, – а теперь пойдём.

Они недолго шли до штаба. Охрана пустила их сразу, что удивило парня. Даже его не пускали так сразу. Все, кто видел их, замирали и смотрели на них, как чудо. Точнее, на Филисию.

– Привет, щенки! – сказала она громко. – Кто-нибудь проводит меня до вашего главаря.

С каждым словом матери, парень все меньше узнавал в ней ту, кого обожествлял все эти годы и всю свою жизнь. Та женщина, что любила его больше жизни, что была добра со всеми, теперь говорила, как последний уголовник и была готова на убийство чуть что, была наёмником и работала в банде. Это не укладывалось в его голове. К ним подошла девчушка лет семнадцати.