Глава 22
15 сентября 2021 года.
– Как вы понимаете, ту сессию я завалила.
Эта банальная фраза вывела меня из транса, в котором я находился во время рассказа Юлии. Да причем здесь сессия? Разве она для вас так была важна? Вы потеряли любимого человека? Влюбились? Да что вообще происходило в вашей жизни?
Тут впервые за долгое время Юлия внимательно посмотрела на меня и улыбнулась теплой домашней улыбкой. Так улыбаются маленьким детям, когда они вдруг заплачут, чтобы их успокоить. И совершенно таким же домашним тоном заботливой мамы произнесла:
– Но мне дали возможность ее пересдать. Конечно, дело совсем не в сессии.
У меня что, на лице написаны все эти вопросы? Почему она обратилась ко мне в середине своего рассказа? Ей стало легче? Или наоборот? Я вот только все больше и больше погружался в паутину ее взаимоотношений. Вроде бы все понятно. Но только для нее самой. Она, как хитроумный паук, наплела липкую сеть, поймала в нее этих молодых людей, и сейчас наслаждается, поглядывая на все со стороны. По ее взгляду я понял, что тоже попал в эту сеть. И кажется, что самому мне из нее не выбраться.
– Больше я Игоря не видела. Он не звонил, не писал, не доставал меня своими расспросами. Мне было тяжело перенести эту разлуку. Но у меня был Виктор. Человек, которому я первый и последний раз в жизни сказала «люблю».
Слова Юлии заставили меня задуматься. Почему первый раз сказала, это понятно. А почему последний?
– Вы знаете, – как ни в чем не бывало продолжала девушка, – слово «люблю» – совершенно особенно слово. Как-то раз в детстве я сказала маме, что люблю одного мальчика. Мне было лет десять-одиннадцать, совсем как моему сыну сейчас. Она только посмеялась над моими словами. И ничего не сказала. Тогда я поняла, что это слово надо говорить только особенному человеку. Да, я много раз говорила «люблю» своим сыновьям. Но это другая любовь. Безудержная и бескорыстная любовь матери к своим детям. Для меня это безусловная любовь. Ни за что-то, а просто потому что эта любовь есть и все. Она рождается в тебе вместе с рождением твоих детей. Вы меня понимаете?
Я не сразу понял, что этот вопрос Юлия адресовала мне. Как ни странно, я не смог ничего ей на это ответить. Она так здраво рассуждала на эту тему, что мне ничего не оставалось, как просто кивнуть. Я совсем растерялся перед этой женщиной.
– А есть любовь другая. Я называю ее условной. Это любовь к тому человеку, которого вы встречаете в своей жизни. Нежные чувства возникают между вами. Вы начинаете его любить за то, что он говорит вам, за его поступки, за цветы, которые он дарит, за то, что шепчет вам перед сном на ушко. Любите его за то, что он подарил вам кольцо, за то, что в вопросах спора он становится на вашу точку зрения. Любите за то, что он одобряет ваш проект, за то, что желает спокойной ночи перед сном. За то, что он путешествует вместе с вами. Ваша любовь к этому человеку за что-то. Как вы понимаете, такую любовь очень сложно почувствовать к детям.
Я первый раз слышал такую трактовку любви. Но в ней была какая-то определенная логика.
– Вы, наверное, уже поняли, что Игоря я любила за то, что он любил меня, за его отношение ко мне. Но истинной любовью я это назвать не смогла бы. Скорее всего, это благодарная любовь. Об этой любви можно говорить бесконечно. Игорь знал, что я к нему испытывала, потому что я слишком часто говорила ему «люблю». Он знал, что я люблю его за то, что он оказался рядом тогда, когда был мне нужен. Знал, что спасал меня.
Всё. Эти классификации любви с Юлиной точки зрения окончательно свели меня с ума. Любовь условная, любовь безусловная, любовь благодарная. Какая еще есть. Я, даже как психотерапевт, никогда не задумывался о таких аспектах любви. Я терял свою квалификацию прямо у нее на глазах. Да и не было смысла хвалиться ей своими знаниями по психологии. Она изначально задала не тот тон нашей беседе. Ей не нужен был психотерапевт. Ей нужен был человек, который бы ее выслушал.
– А как же любовь к Виктору? – посмел задать ей вопрос. Юлия опять снисходительно на меня посмотрела, как мать смотрит на обидевшегося ребенка.
– Виктора я просто люблю. Я бы хотела, чтобы это была безусловная любовь. Но всегда появляется это «за что-то». Но и условной любовью я тоже это назвать не могу. Поэтому для него у меня нет определения любви.
Для себя я отметил, что об Игоре Юлия говорит в прошедшем времени. Почему о Викторе она говорит в настоящем? Он все еще присутствует в ее жизни? Так почему она считает себя несчастной? Почему снова не может ему сказать «люблю»? И я окончательно запутался, кто же был ее мужем?
Я понимал, что на большую часть вопросов я не получу ответа. Мне это требовалось скорее для успокоения своей души, а не для анализа Юлиной. Ей точно не нужна профессиональная помощь. Она научилась справляться сама. Как ни странно, в начале нашей встречи Юлия выглядела стеснительной, робкой девушкой, которая боялась поделиться своими чувствами. Сейчас же передо мной открывалась любящая женщина, представлялась мне сильнее, чем она есть на самом деле. Конечно, уверенности в ней еще недоставало. Но также я понял, что хочу лучше узнать Юлию, хочу слушать ее историю, хочу быть частью этой истории.
Я помотал головой. Что за бредовые мысли лезут мне в голову.
– Вам не холодно? – спросил я, указывая на окно. – Может быть, прикрыть.
– Не стоит, – тихо ответила Юлия. Я понял, что она вновь начинает погружаться в свои воспоминания. – Немного воды, пожалуйста.
Я посмотрел на ее стакан, который она держала в руке. Он был почти пустой. Я встал со стула, достал из шкафа новую бутылку воды и протянул ей. Я думал, что она возьмет ее, но Юлия покачала головой.
– В стакан, пожалуйста.
Я пожал плечами и налил ей воды. Она даже не поблагодарила меня. Но взглянув на нее, я понял почему. Она снова смотрела в окно. Или на вазу. Как мне хотело уже разбить эту вазу об пол! Я опять про нее забыл. А Юлия, кажется, опять ничего вокруг не замечала. Только перестала теребить обручальное кольцо на безымянном пальце.
Глава 23
21 июля 2021 года.
Ваза. Смотри только на вазу. Сосредоточься на ней. Иначе ты не сможешь подняться. Ваза. Хрустальная ваза на окне за синими занавесками. Хрустальная ваза с розовыми цветами. Я несколько раз повторила себе эти слова, заставляя взять себя в руки. С помощью Сашки я поднялась с пола. Кровь практически остановилась. Осталась незаметная красная ранка на моей правой ладони. Именно в том месте, где последний раз восемнадцать лет назад лежала большая пушистая снежинка. Обо что я поранилась? Сквозь пелену затуманенного мозга пробивалась толика информации. Я порезалась об осколок стакана, который выпал у меня из рук. Опускаясь на пол, я задела его своей ладонью. Эта информация была настолько ничтожной, мелочной, что не задержалась в моей памяти.
Сашка отвел меня на второй этаж, в комнату, которая стала моей на время моего отпуска. Как я теперь понимаю, время мое здесь вышло. Пора возвращаться назад. Домой. К моим детям. К моему спасению. Но я поняла: дома никого нет. Моего спасения от прошлого больше нет!
Саша попытался меня успокоить. Я как сквозь туман видела его лицо, но совсем не слышала, что он говорит. Словно мои барабанные перепонки лопнули, и я потеряла слух. Он осторожно усадил меня на кровать, присел на корточки напротив меня. Он все что-то повторял, но смысл его слов до меня не доходил. Потом я взглянула на него. Его лицо выражало крайнюю озабоченность и волнение.
– Уходи – все, что я могла сказать.
В ответ он что-то еще пробормотал. Я не видела, как он вставал, не видела, как он пытался еще раз обнять меня. Но через мгновение я услышала, как закрылась дверь. Я осталась сидеть на кровати, бессмысленно уставившись в окно.
Я столько лет собирала себя, склеивала частички души. День за днем. Неделя за неделей. Год за годом. И все равно, целого больше не получилось. Клей оказался слишком непрочным, и в один момент мое сердце раскололось на еще более мелкие осколки, чем прежде. И все почему? Один только миг, одна встреча. И такие последствия.
Постепенно я начала успокаиваться. Виктор никогда не увидит моих слез. Они ему ни к чему. Я должна быть сильной. Я смогла жить без него. Смогу и еще.
Я решительно поднялась, достала все еще до конца не распакованный чемодан и начала закидывать туда остальные вещи, которые попадались под руку. К счастью, их было не очень много. Я уложилась меньше, чем в минуту. Монотонные движения помогли сосредоточиться.
Я никогда не представляла себе встречу с Виктором. Даже не прокручивала эту сцену у себя в голове. Просто потому, что я знала: мы никогда больше не увидимся. А это просто чья-то шутка. Да, точно. Это шутка. Сашкина? Какой же он подлец тогда, раз позволил себе так меня разыграть. Нет. Он тоже был не готов к встрече с Виктором? По крайней мере, сегодня.
Да это и не важно, почему Виктор приехал. Мне больше нельзя оставаться в этом доме. Они с Сашкой друзья, и тот ни за что его не выгонит из дома. Тем более Виктор приехал с женой и дочкой.
Жена и дочь. Эта мысль вывела меня из равновесия. Я смела на пол все, что стояло на столике у зеркала. Несколько флаконов разбилось, что-то пролилось на пушистый ковер. Хотелось кричать так сильно, чтобы стекла в окнах разбились вдребезги, как и мое сердце полчаса назад. Пол опять ушел у меня из-под ног. Я упала на мягкий ковер. Ни слезинки, приказала я себе. Ты не имеешь права плакать.
За дверью послышался детский голос. Его дочь, подумала я. На вид ей было лет восемь-девять. Вот только я совершенно забыла, как ее зовут. Она о чем-то спрашивала свою мать. Его жена. Катя, кажется. Она ласковым тоном что-то ей ответила. Голоса затихли. Да, я знала, что у него есть жена, совершенно прекрасная девушка, очень даже красивая. Я знала, что у него есть дочь. Она очень похожа на мать. С такими же широко посаженными глазами, с той же формой губ. Вот только цвет глаз ребенок унаследовал от отца: они были такими же голубыми. Саша несколько лет назад проговорился об этом. И тут же пожалел, увидев выражение моего лица. Больше ни разу эту тему он не поднимал.
Сашка был связующим звеном между нами. Он был лучшим другом Виктора. Но и моим другом он был тоже. Не представляю, сколько терпения может быть у человека, чтобы вот так лавировать между двумя любящими и в то же время такими далекими друг от друга людьми. Мы оба прекрасно знали, что Санька общается со всеми. Но ни словом, ни поступком не показали ему, что против этого. Просто однажды, когда он заговорил про Виктора, я смогла это выслушать. И дала ему понять, что это слишком болезненно для меня. И больше о Викторе, его семье, и вообще обо всем, что его окружает, я говорить не готова. Сашка меня понял. И как бы ему ни хотелось поделиться со мной новостями о Викторе, он ни разу не дал мне этого понять. Я была ему благодарна за это. Как бы мне не хотелось узнать что-то о Викторе, я сдерживала себя, понимая, что это просто бессмысленно и слишком больно.
Оставаться здесь точно нельзя. Я не смогу пережить наше расставание снова. Я не могла заставить себя подняться. Не могла заставить себя не плакать. Я не могла даже кричать. Я не могла.
Глава 24
21 июля 2021 года.
Видимо, я немного задремала. Меня разбудил осторожный звук в дверь.
– Кто там? – резко спросила я.
– Это я, – голос Сашки принес мне облегчение. Может, это был сон. Нет. Открыв глаза, я увидела разбросанные по полу вещи, и в моей груди рана снова начала кровоточить.
– Что тебе нужно?
– Спустись, поешь немного. Я приготовил ужин.
Ужин? Он что, издевается. Взглянув в окно, я увидела, что почти стемнело. Сколько я проспала? Как я появлюсь сейчас на ужин?
– Можно я войду? – голос Сашки заставил меня насторожиться.
Не услышав моего ответа, он прокрутил ручку двери, осторожно открыл ее и решил все-таки зайти. Оценив беспорядок в комнате, он сочувственно посмотрел на меня.
– Как ты себя чувствуешь? – по его голосу я поняла, что он все еще находится в замешательстве. Он так же, как и я, не понимал, как сейчас решить возникшую проблему.
– По мне не видно, что отвратительно? – огрызнулась я.
– Вам нужно поговорить.
– Зачем? Что еще мы друг другу не сказали?
– Вы не сказали ничего. Просто ушли.
Как он был прав. И я ненавидела его за эту правду. Решимости во мне из-за этого не прибавилось. Но я хоть сумела взять себя в руки. Если это надо сделать сейчас, то откладывать ни к чему.
– Я буду готова через минуту.
Сашка обнял меня. Мне этого так не хватало. И только сейчас по моей щеке стекла слеза, которую я пыталась так долго сдержать.
Через несколько минут я спустилась в кухню. Там было все так же кристально чисто. Белые кафельные полы сверкали, напоминая заснеженную гладь реки, когда мы впервые с Виктором поцеловались. Эмоции снова начали выходить наружу. Я на мгновение остановилась. Я не дам воспоминаниям взять верх. Это было так давно, что уже не является правдой.
Сделав над собой усилие, я прошла дальше. И опять замерла. За кухонным деревянным столом сидел Виктор, с женой и дочерью. Они весело смеялись, не замечая ничего вокруг. Я попыталась изобразить улыбку, но она скорее вышла гримасой, поэтому я оставила попытки, и просто вошла.
Дочь Виктора заливалась заразительным смехом, рассказывая какой-то интересный случай из своей детской жизни. Мама внимательно слушала. И только Виктор, увидев меня, перестал смеяться. Он лишь несмело улыбнулся своей полуулыбкой. И я снова утонула в его бесцветно-голубых глазах. Они ничуть не изменились. Такие же пронизывающие насквозь, такие же теплые и ласковые. Только их ласка передавалась теперь не мне.
– Привет, – это слово прозвучало тише, чем я думала. Но сил на большее мне уже точно не хватит.
– Ты уже спустилась? Присоединяйся, – Сашка как всегда оказался рядом. Еще раз спасибо.
Я постаралась вести себя как ни в чем не бывало. Мало говорила, мало ела, мало смотрела на него. Вернее, на Виктора я пыталась вообще не смотреть. Глядела в свою тарелку с нетронутой едой и искоса поглядывала на его семью. Жена, Катя, действительно была красавицей. Обаятельной девушкой, я бы сказала так. В свое время Сашка так точно ее описал. Небольшого роста, худенькая. Она, видимо, любила спорт. Очень много улыбалась. Я предположила, что она считает себя самой счастливой на свете женой и матерью. Во время ужина она все время касалась руки Виктора, похлопывала по плечу дочь. Эти небольшие жесты о многом говорят. О заботе, о безграничной любви.
Дочь, Варенька, миленькая девочка. Светловолосая, очень хрупкая. С огромными белоснежно-голубыми глазами.
Я не понимала, как долго продолжался этот вечер, пока Виктор не пошел укладывать дочку спать. Сашка отравился на террасу, немного освежиться перед сном. Мы остались вдвоем с Катей. О чем мне с ней говорить, я не представляла. Спрашивать, как жизнь? Чем занимаешься?
Но мне не стоило об этом так беспокоиться. Катя произнесла всего одну фразу, которая будет звучать у меня в голове теперь до конца жизни:
– Он все еще не может тебя отпустить.
Глава 25
15 сентября 2021 года.
Время словно остановилось. И не только для Юлии, но и для меня. Я как завороженный слушал ее историю. По-моему, уже и в моих глазах блестели слезы. Луна на небе осторожно начинала свой медленный ход. Шаг за шагом она становилась все выше, озаряя комнату голубоватым светом. Почему именно это прилагательное пришло мне на ум? Тишину опять никто из нас не посмел нарушить. Вода в стакане в ее руке чуть заметно колебалась. Я сделал вывод, что у Юлии начинали дрожать руки.
– Может, закрыть окно, – сделал я еще попытку убрать эту несчастную вазу с окна.
– Не стоит. Мне не холодно. Ветер еще не такой прохладный, чтобы запрещать им наслаждаться, сидя в душной комнате.
– Наверное, вы правы. – Атмосфера в кабинете накалялась. И не понимал из-за чего. Юлия выглядела более расслабленной, чем была в начале. А вот я находился в постоянном напряжении. Я стал терять контроль над собой. Что-то в ее рассказе не складывалось, что-то не давало мне покоя. Я никак не мог ухватить, что именно.
Мне хотелось смотреть на Юлию, хотелось чувствовать нежность ее руки. Вдыхать аромат ее духов. С тонкими нотками шоколада с корицей. Я придвинулся к ней, как можно ближе. Так я видел профиль ее лица. Словно скульптор поработал над ее аккуратным личиком. Правильной формы нос, небольшие обычные губы. И только сейчас я заметил невероятной длины ресницы. Они плавно опускались и поднимались, смахивая очередную слезинку с ее глаз.
Я слишком увлекся. Время уже давно за полночь. Мы вдвоем в этой комнате. Сейчас в это время ее сложно назвать кабинетом. Мужчина и женщина. И хорошо, что я не зажигал свет. Ни к чему хорошему это привести не может.
– Она сказала, что он не может меня отпустить. Как вы думаете, что могла означать эта фраза?
Я замешкался.
– Люди обычно употребляют ее в прямом значении. Это значит, что другой человек, тот, который был очень дорог, все еще в вашей душе. Вы помните о нем, вы думаете о нем. Постоянно.
– Даже если этот самый человек уже давно любит другого?
– Думаю да.
– Тогда по моей теории любви, если вы ее еще не забыли, он не может снова полюбить до тех пор, пока не отпустит старую.
– Здесь тоже есть определенная логика.
– Логика есть во всем. Надо только правильно найти исходные точки. Согласно моей теории, Виктор никогда не переставал меня любить. Ведь так?
– Ну, если он женился, значит полюбил эту девушку.
– Вы судите только по одному факту. Надо смотреть глубже.
– Как? Не подскажете?
– Я ведь тоже вышла замуж. – Тут мне захотелось просто закричать на нее. До этого момента я думал, что она вышла замуж за Виктора. Я помолчал, собрался с мыслями и спокойно ответил:
– Ну, значит, вы тоже полюбили другого.
– А вот тут вы ошибаетесь. Я вам уже говорила, что люблю только Виктора. И его я тоже не смогла отпустить.
В моей голове произошел перелом. Да, я встречал людей, которые были запутаны в любовных отношениях. Но у них как-то было все банально, по сравнению с этим случаем. Изменил, ушел к другой, помогите забыть. Терапия, гипнозы, поиск истинных причин. Люди забывали и становились счастливыми в новых отношениях. Здесь так не сработает.
– Так что вы скажете? Он продолжал меня любить даже спустя столько лет?
– Я не могу вам прямо ответить на этот вопрос.
– Почему же?
– Это будут мои предположения.
– Хорошо. Тогда я вам скажу. По моей теории, он продолжал меня любить.
– Вам просто хочется так думать, так как вы сами не смогли отпустить его из своей души.
– Вы частично правы. Но мне не хочется так думать. Я это знаю.
– Откуда. Он что сам вам об этом сказал?
Он хлопнула своими длинными ресницами, неожиданно посмотрев на меня. Я испугался ее ледяного взгляда.
– Да.
Глава 26
21 июля 2021 года.
– Он все еще не может тебя отпустить.
Эта фраза прозвучала как гром среди ясного неба. Я подумала, что Катя издевается надо мной. Взглянув на нее, я увидела, что она очень даже серьезна.
– Как это понимать? – я все еще не могла сообразить, что же она хочет мне сказать.
– Я живу с ним уже десять лет. Но он ни разу не посмотрел на меня так, как смотрел на тебя сегодня. Я знаю всю вашу историю. И я думала, что она осталась далеко в прошлом. Но, как оказывается, я ошибалась. Только сейчас я поняла, что телом-то он со мной, а душой… – она замялась. Глаза увлажнились от подступающих слез. – Его нет рядом. Он думает о тебе. Он вспоминает тебя даже тогда, когда сам не понимает. Я устала.
Я не могла произнести ни слова. Дежавю. Все снова повторяется, как и двенадцать лет назад. Только вот место действия сменилось.
– Что ты предлагаешь мне сделать? – мой голос дрожал. Я не хотела его видеть, не хотела его слышать. И вот теперь, когда я начинаю обретать равновесие, почву снова выбивают из-под ног.
– Поговори с ним. Пожалуйста. Я так больше не могу. Я не могу изо дня в день возвращать его в реальность. Это морально очень тяжело.
Я чуть не взорвалась в этот момент. А мне не тяжело каждый раз встречать его в своих воспоминаниях? Мне не тяжело возвращаться в реальность, как бы этого не хотелось? Мне не тяжело снова его видеть и не иметь возможности прикоснуться к нему? Мне не тяжело сейчас завидовать, потому что он с тобой? Но я вовремя остановилась. Эта девушка не виновата. Не виновата в его прошлом, не виновата в том, что с ним происходит. Она лишь просит моей помощи.
– Ты правда считаешь, что нам стоит поговорить? – я продолжала ей не доверять.
– Да. Я думаю, вам необходимо поставить все точки над i.
– Ты думаешь, это поможет ему вернуться к тебе?
– Я думаю, ты меня поймешь. У тебя у самой семья. У Виктора прелестная дочь. Не лишай ее отца.
Слезы снова потекли по моим щекам. Дети, это моя самая большая слабость. Ради детей я пойду на что угодно. Вот она моя безусловная любовь.
– Я сделаю все, что могу, – холодно произнесла я. И вышла из кухни.
Мне ни секунды не хотелось больше оставаться в этом доме. Мне не хотелось никого видеть. Этот минутный разговор с женой Виктора одновременно помог мне обрести крылья, чтобы вернуть долгожданную свободу любви и надежду. И в то же время обрезал их под корень, чтобы падалось мне вдвойне больнее.