Энергия мозга. Теория развития всех психических заболеваний, объясняющая их общую причину

А что насчет лечения?

Лечить психические расстройства жизненно важно, так как качественное лечение помогает уменьшить человеческие страдания. Оно может сохранить трудоспособность, вернуть людям мечты и утраченный потенциал. Лечение может спасти жизнь. Современные методы терапии психического здоровья приносят огромную пользу. Пациенты преодолевают зависимости, избавляются от психотических эпизодов, учатся справляться с тревогой, восстанавливаются после расстройств пищевого поведения – эти победы реальны и значительны. Имеющиеся в нашем распоряжении методы лечения действительно работают, но, к сожалению, не всегда и не для всех.

Однако давайте для начала рассмотрим историю успешного лечения.

Джону было 36, он работал инженером, у него была жена и двое маленьких детей. Жизнь мужчины была вполне благополучной… пока он не узнал, что у его жены роман на стороне. Джон хотел сохранить свой брак, но супруга желала другой жизни и решила уйти от него. Джон был опустошен и впал в тяжелую депрессию. Он не мог спать более двух часов подряд, не мог перестать думать о том, что его жизнь теперь полностью разрушена. Человек был не в состоянии сосредоточиться на своей работе. Ему казалось, что единственное решение – вернуть жену, но она и слышать об этом не хотела. Мужчину мучило чувство вины за то, что он не справился с ролью мужа и отца. Так продолжалось три месяца, и становилось только хуже. Наконец семья Джона посоветовала ему обратиться к психиатру, который выписал рецепт на антидепрессант и снотворное и назначил еженедельные сеансы психотерапии.

Уже через несколько дней Джон стал больше спать. Это помогло ему чувствовать себя менее дезориентированным и подавленным, но он по-прежнему был в смятении. Прошел месяц, и ситуация начала меняться. Его настроение стало улучшаться. Мужчина смог прекратить прием снотворных препаратов и нормально спать без их помощи. Он научился меньше концентрироваться на мучительных размышлениях и уделять больше внимания тому, что мог контролировать. Джон сосредоточился на работе и домашних делах, принял решение привести себя в форму. Он стал проводить больше времени со своими детьми и предпринял необходимые шаги по окончательному оформлению развода, которых избегал прежде. Уже через несколько месяцев ему больше не нужна была психотерапия. Через год он прекратил прием антидепрессанта, и хорошее самочувствие сохранилось. Джон снова начал ходить на свидания.

Эта история демонстрирует успех современной психиатрии. Сочетание лекарств и психотерапии облегчило депрессию и тревогу и помогло справиться с чрезвычайно стрессовым периодом в жизни. Причем меньше страдать стал не только сам Джон. Дети всегда тяжело переживают развод родителей – более того, они подвержены повышенному риску развития проблем с психикой. Когда кто-то из родителей находится в глубокой депрессии, этот риск возрастает еще больше. Лечение сделало из Джона более внимательного и активного отца. Таким образом, то, что он стал себя лучше чувствовать, пошло на пользу и детям. На его работу это тоже повлияло самым лучшим образом. Будучи в депрессии, Джон все равно каждый день ходил на работу, однако ему было очень сложно сосредоточиться, и он успевал выполнить меньше задач. Успешное лечение вновь сделало мужчину продуктивным сотрудником.

Историй, подобных ситуации Джона, бесчисленное множество, и легко понять, почему исследователи и клиницисты в области психического здоровья любят их рассказывать. Важно подчеркнуть, что лечение может работать. Необходимо побудить людей обратиться за помощью, дать им понять, что их страдания могут закончиться. Профессионалы в любой области хотят сосредоточиться на своих успехах. О неудачах рассказывать не любит никто, а в области психического здоровья, к сожалению, таковых огромное множество. Не всем удается добиться положительного результата, как Джону. На самом деле большинству не удается.

Депрессия – одно из наиболее часто диагностируемых и требующих лечения психических расстройств в США. По имеющимся оценкам, в 2020 году 21 миллион взрослых пережили хотя бы один депрессивный эпизод, что составляет 8,4 % всех взрослых жителей США. Около 66 % из них получили лечение в той или иной форме (15).

Что же происходит дальше с людьми, которые лечатся от депрессии? Становится ли им лучше и, что более важно, удается ли закрепить положительный результат? Исследователи попытались ответить на этот вопрос, набрав группу людей, которые обратились за лечением по поводу глубокой депрессии в пять различных медицинских центров. Наблюдение за ними велось 12 лет (16). В исследовании приняло участие 431 человек, и симптомы депрессии оценивались у них еженедельно. В результате было обнаружено, что по окончании лечения у 90 % пациентов сохранялись симптомы. В среднем за 12-летний период они наблюдались у участников 59 % времени. Проявления заболевания колебались, иногда исчезая, но затем возвращаясь, даже если наблюдаемые каждый день принимали назначенные препараты. Другими словами, 90 % людей не излечились от депрессии. Либо у них сохранялись слабовыраженные затяжные симптомы, либо они то впадали в тяжелую депрессию, то выходили из нее. Было установлено, что депрессия является хроническим, но эпизодическим заболеванием. Исследователи обнаружили, что если у людей был только один эпизод депрессии, как у Джона, то шансы на полное и длительное выздоровление были выше. К сожалению, таких было не много.

Данное исследование не исключение; оно отражает то, что уже известно всем, кто проработал несколько лет в психиатрии. Почти у двух третей пациентов с депрессией не происходит ремиссии – то есть полного улучшения состояния, хотя бы временно, – после прохождения первого предложенного им варианта лечения (17). Как показывает статистика, люди продолжают страдать годами, несмотря на то, что пробуют одно лечение за другим. Причем дело не только в неэффективности лекарств. Многие пробуют разные терапевтические подходы – медикаментозное лечение, психотерапию, групповую терапию, медитацию, позитивное мышление, управление стрессом. Некоторые применяют даже транскраниальную магнитную стимуляцию (ТМС) или электросудорожную терапию (ЭСТ, также известную как «шоковая терапия»). Когда никакое лечение не приносит успеха, говорят о «резистентной депрессии». Однако пациентов, которым лечение приносят облегчение, правда неполное и лишь временное, гораздо больше. Тот факт, что депрессия является главной причиной утраты трудоспособности в мире, явно указывает на недостаточную эффективность существующих методов лечения. Что же мы упускаем? Почему медицина не в состоянии помочь большинству людей с депрессией и закрепить достигнутый результат?

К сожалению, по многим другим психическим расстройствам статистика еще хуже. Я не буду приводить данные по каждому заболеванию, но такие расстройства, как ОКР (обсессивно-компульсивное расстройство), аутизм, биполярное расстройство и шизофрения, ничуть не лучше депрессии как в плане успешности лечения, так и хронической природы этих болезней (18). Страдающим этими недугами говорят, что у них пожизненное расстройство и следует понизить свою жизненную планку.

По понятным причинам многие пациенты разочарованы неэффективностью лечения психических болезней. Они слышат рассказы, подобные истории Джона, и полагают, что их также должны вылечить. Они часто обвиняют лечащих специалистов в некомпетентности, в том, что им поставили неправильный диагноз или так и не смогли подобрать нужное лекарство. К сожалению, обычно отсутствие улучшений объясняется вовсе не этим. Для большинства людей существующие методы лечения попросту недостаточно эффективны.

Некоторым специалистам в области психического здоровья не понравится подобная оценка и то, что я поделился ею таким образом. Они могут опасаться, что пессимизм в отношении лечения отобьет желание обращаться за помощью. Их беспокойство можно понять. Очень важно, чтобы страдающие психическими заболеваниями пользовались поддержкой профессионалов – иногда этого бывает достаточно, чтобы сохранить жизнь в суицидальном кризисе. Тем не менее представленные мною данные точны; утверждать, что существующие методы лечения психических заболеваний помогают всем (или даже хотя бы большинству) полностью от них избавиться, – это в лучшем случае вводить людей в заблуждение. Более серьезной проблемой является то, что подобные заявления могут подкреплять чувство стыда и стигматизации у пациентов с психическими расстройствами. Если говорят, что наши методы лечения работают, а потом люди не поправляются, то одни будут винить во всем врачей, а другие – себя. Причем это касается не только самих пациентов: когда мы делаем подобные заявления их родным, другим врачам и обществу в целом, то что происходит, когда больным не становится лучше? Скажем ли мы, что у пациента, должно быть, «резистентная» форма заболевания, подразумевая, что оно протекает у него в более тяжелой форме, и тем самым потенциально усугубляя социальную стигматизацию? Или же мы скажем, что вина лежит на самом пациенте? Он недостаточно старается? Может, ему каким-то образом «хочется» быть больным? К сожалению, подобные предположения слишком часто звучат из уст врачей, родственников, друзей заболевших и других людей. Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. К тому, что необходимо честно признать: большинству людей лечение от психических расстройств не приносит долгосрочных результатов. Конечно, это влечет за собой риск отбить у тех, кто нуждается в лечении, малейшее желание обратиться за помощью.

* * *

Все изложенные мной в этой главе проблемы (психические расстройства распространены и становятся все более распространенными; они являются огромным экономическим бременем для общества; приносят людям много страданий и плохо поддаются существующим методам лечения) делают очевидным то, что подобного рода расстройства – чрезвычайная ситуация в области глобального здравоохранения. Мы вкладываем деньги в исследования в надежде пролить свет на проблему и найти новые решения. В 2019 году Национальные институты здравоохранения США (NIH) потратили 3,2 миллиарда долларов на исследования в области психического здоровья. Что мы можем сказать об их результатах?

Вот что говорил доктор Том Инсел, бывший директор Национального института психического здоровья (NIMH), в 2017 году после ухода с должности:

«Я провел 13 лет в NIMH, занимаясь нейронаукой и генетикой психических расстройств. Когда я оглядываюсь назад, то понимаю, что, хотя я думаю, что мне удалось добиться публикации множества действительно классных работ классных ученых при довольно больших затратах – наверное, миллиардов двадцать долларов, – я не думаю, что нам удалось добиться хоть какого-либо прогресса в снижении числа самоубийств, госпитализаций и улучшении показателей выздоровления десятков миллионов людей, страдающих психическими заболеваниями» (19).

Инселу хватило смелости это признать. Те, кто работает в сфере психического здоровья, понимают, что это правда. Итак, что же мы упускаем?

На самом деле, чтобы добиться реального прогресса, нам необходимо ответить на вопрос: «Что вызывает психические болезни?» До сих пор нам этого не удавалось.

Резюме

➧ Статистика, скорее всего, недооценивает истинные масштабы распространенности психических расстройств, но даже существующие цифры демонстрируют рост из года в год.

➧ Психические болезни приводят к несчастью и отчаянию, разрушают человеческие жизни, а также наносят финансовый ущерб обществу.

➧ Большинству людей, страдающих от того или иного психического расстройства, лечение не приносит долгосрочных эффектов.

➧ Несмотря на многочисленные проведенные исследования в сфере психического здоровья, все еще нет видимых результатов, а главное, до сих пор неизвестна причина возникновения данных заболеваний.

Глава 2
Что вызывает психические болезни и почему это важно?

Психоз, безумие, тревога, иррациональный страх, непрекращающаяся депрессия, зависимость, самоубийство… Психические заболевания описаны в каждой человеческой культуре на Земле, начиная с Античности и заканчивая современностью. Хотя они сейчас на подъеме, это далеко не новый недуг. И тем не менее нас до сих пор ставит в тупик вопрос: что именно вызывает психические расстройства? Древние ученые, философы и поэты, а также современные неврологи, медики и психологи неустанно изучали этот вопрос и не пришли к однозначному ответу.

За последние несколько тысячелетий было предложено множество теорий. В древние времена психические заболевания в основном считались результатом действия сверхъестественных сил. Многие были убеждены, что это проявление божественной кары. В определенный период истории люди верили, что всему виной одержимость дьяволом, и в качестве лечения предлагался экзорцизм. Хотя подобные взгляды сохранялись и всплывали время от времени на протяжении всей истории, научное отношение к проблеме возникло, когда болезни в целом стали восприниматься как нечто естественное и родилась концепция психического заболевания как медицинского расстройства. Древнегреческий врач Гиппократ был одним из тех, кто серьезно относился к психическим заболеваниям; он предположил, что подобные расстройства могут быть вызваны дисбалансом четырех жизненно важных жидкостей организма, или «гуморов». Считалось, что избыток одной из них, черной желчи, вызывает депрессию или меланхолию; на самом деле слово «меланхолия» происходит от греческого «черная желчь». (Интересно, что физиологические субстанции – особенно фекалии, поскольку они связаны с микробиомом кишечника, – возвращаются в теорию психических заболеваний. Подробнее об этом позже.)

Представление людей о психических расстройствах менялось с развитием как медицины, так и психологии. Зигмунд Фрейд выдвинул свою знаменитую теорию о том, что психические расстройства являются следствием бессознательных желаний или внутренних конфликтов, и объяснил работу нашей психики в терминах нефизических сущностей или сил – ид, эго и суперэго. С тех пор были разработаны другие психологические теории, многие из которых пытались объяснить подобные заболевания более «научно», основываясь на том, что мы знаем о поведении и неврологии. Так в современных когнитивных или поведенческих теориях тревожное расстройство рассматривается как результат интернализованных паттернов мышления, а психическое восприятие предлагается корректировать путем изменения определенных моделей поведения. Хотя психологические теории используются в лечении и сегодня, большинство клиницистов и исследователей не верят, что они могут объяснить происхождение всех психических отклонений. С середины ХIХ века и по сей день появляется все больше доказательств того, что в основе рассматриваемых заболеваний лежат как минимум некоторые биологические компоненты. Считается, что химический дисбаланс, изменения в мозге, гормоны, воспаление и проблемы иммунной системы могут играть определенную роль в развитии психических заболеваний. Тем не менее некоторые авторитеты в этой области полагают, что физическая модель психических состояний слишком «редукционистская». Они говорят, что она сводит сложность человеческого поведения, эмоций и опыта к химии или биологии и что человеческий опыт не может быть объяснен одними лишь молекулами.

В 1977 году доктор Джордж Энгель, терапевт и психиатр, создал рабочую модель причин психических заболеваний, которая широко используется и по сей день. Он назвал ее биопсихосоциальной моделью (1). В ней утверждается, что существуют (1) биологические факторы, включая гены и гормоны; (2) психологические факторы, такие как воспитание и твердые убеждения; и (3) социальные факторы, такие как бедность или отсутствие друзей, которые в совокупности приводят к развитию психической болезни у конкретно взятого человека. Другой популярной моделью является модель «диатез – стресс». «Диатез» означает биологическую предрасположенность к заболеванию, например из-за наследственности или гормонального дисбаланса. В качестве стресса в данной модели может выступать любое внешнее воздействие: увольнение с работы, употребление наркотиков или даже инфекция, подталкивающая человека с предрасположенностью к развитию болезни. Согласно этой модели, большинство людей, у которых развиваются психические расстройства, в тот или иной момент своей жизни были к этому предрасположены – им нужен был лишь небольшой толчок. Оба варианта рисуют картину психических заболеваний, в которой делается попытка учесть множество различных факторов, способствующих развитию психического расстройства.

Действительно, мы выявили множество факторов, которые повышают вероятность развития у людей различных психических расстройств. И сегодня, думая о причинах психических заболеваний, мы часто подразумеваем именно эти факторы риска: стресс, употребление наркотиков и алкоголя, гормональные проблемы, случаи психических заболеваний в семье в прошлом и другие. Проблема в том, что, хотя мы и знаем о множестве таких факторов риска, ни один из них не присутствует у всех людей с тем или иным расстройством и ни один не является сам по себе достаточным, чтобы вызвать какое-либо конкретное психическое расстройство.

Очевидный пример – посттравматическое стрессовое расстройство. Люди, страдающие от этого недуга, испытывают страх, флешбэки, чрезмерную тревогу и чувство оцепенения на протяжении месяцев и даже лет после пережитого ими травмирующего события. По определению наличие ПТСР автоматически подразумевает, что человек пережил какое-то травмирующее событие, однако примерно лишь у 15 % людей, перенесших подобную травму, в итоге развивается ПТСР. Даже когда два человека проходят через одно и то же травмирующее событие, один может перенести его без каких-либо последствий, в то время как у другого развивается тяжелое посттравматическое стрессовое расстройство. Другими словами, травма сама по себе не «вызывает» ПТСР. Хорошо, скажете вы, все потому, что оно возникает в результате сочетания нескольких факторов риска. К сожалению, не существует какой-либо определенной комбинации факторов риска, которая бы «гарантировала» развитие ПТСР. И так происходит почти со всеми психическими расстройствами. Порой развитие заболевания кажется совершенно закономерным – например, когда женщине, пережившей жестокое обращение в детстве, страдающей болезнью щитовидной железы и от которой после десяти лет брака недавно ушел к другой женщине муж, диагностируют клиническую депрессию. Большинство людей не удивятся ее депрессии, так как она была подвержена сразу нескольким факторам риска ее развития. Тем не менее есть и другие люди, у которых психическое расстройство развивается, казалось бы, совершенно на ровном месте.

Расшифровка депрессии

Давайте рассмотрим одно из наиболее четко определенных и понятных психических расстройств – так называемое большое депрессивное расстройство. У каждого человека бывает депрессия, но не у каждого она протекает в тяжелой форме. Люди с большим депрессивным расстройством ощущают грусть или чувствуют себя подавленными бо́льшую часть времени, они могут испытывать усталость, проблемы с концентрацией внимания и со сном. Это расстройство может лишить способности наслаждаться жизнью, а также вызвать чувство безнадежности и даже мысли о самоубийстве. Всего существует девять симптомов, и для того, чтобы диагностировать большое депрессивное расстройство, необходимо наличие у человека как минимум пяти из них на протяжении не менее двух недель.

Есть множество четко определенных факторов риска развития большого депрессивного расстройства. К ним относятся наследственность, стресс, смерть близкого человека, разрыв отношений, конфликты на работе или в школе, физическое и сексуальное насилие. В список также входят различные гормональные проблемы, включая низкий уровень гормонов щитовидной железы, высокий уровень кортизола и колебания женских гормонов, которые могут способствовать развитию депрессии в послеродовой период или во время менструации.

По сути, если вы женщина, уже только это удваивает ваш риск развития депрессии по сравнению с мужчинами.

Злоупотребление наркотиками или алкоголем также фактор риска, и даже некоторые, казалось бы, безобидные в плане влияния на психику рецептурные препараты, такие как антибиотики или лекарства от повышенного давления, могут привести к повышению риска. Кроме того, есть социальные проблемы: издевательства или буллинг, отсутствие друзей или просто чувство одиночества. Бедность, недоедание и небезопасные условия жизни также повышают риск. Нарушение сна – большая проблема: избыток или недостаток сна подвергает людей повышенному риску депрессии. Многие физические заболевания входят в список факторов риска, включая хронические боли, диабет, болезни сердца и ревматоидный артрит. Рак – еще один фактор риска, но необязательно в том смысле, в котором вы думаете. Большинство людей, получив диагноз «рак», испытывают стресс и считают, что депрессия в результате получения столь страшного диагноза является чем-то естественным. С некоторыми действительно так происходит. Между тем у других клиническая депрессия развивается до того, как они узнают, что больны раком. Особенно часто это случается при раке поджелудочной железы – люди впадают в депрессию, казалось бы, без каких-либо видимых на то причин, а через несколько месяцев у них диагностируют рак поджелудочной железы. Практически все неврологические расстройства связаны с повышенным уровнем депрессии, включая инсульты, рассеянный склероз, болезнь Паркинсона, болезнь Альцгеймера и эпилепсию. И, что интересно, каждое новое психическое отклонение подвергает людей гораздо большему риску развития большого депрессивного расстройства, чем уже существующие.

Многочисленные факторы риска сильно различаются. Не только по своей природе – биологической, психологической или социальной – но и по тому, какой вклад они вносят. Так, например, хотя принадлежность к женскому полу является фактором риска развития депрессии, никто не скажет, что это вызывает депрессию. Между тем есть определенные факторы, которые оказывают более прямое влияние – и многие теории определяют их как главные в развитии психического расстройства. В отличие от тех, кто придерживается биопсихосоциальной модели, некоторые специалисты считают, что большое депрессивное расстройство имеет чисто генетическое, чисто биологическое или чисто психологическое происхождение, а остальные факторы риска всего лишь мишура.

Наиболее известна среди них теория химического дисбаланса, согласно которой причина всех психических заболеваний – нарушение правильного соотношения химических соединений в мозге, называемых нейромедиаторами. Нейромедиаторы – химические вещества, которые передают сигналы между клетками мозга. В случае депрессии наиболее популярно мнение, что уровень нейромедиатора серотонина слишком сильно снижается, поэтому лекарства, повышающие уровень серотонина, должны помочь с лечением депрессии. Пожалуй, чаще всего от депрессии назначают определенный класс антидепрессантов – так называемые селективные ингибиторы обратного захвата серотонина, или СИОЗС («Прозак», «Золофт» и «Паксил» относятся к этой категории препаратов). Они часто действительно помогают устранить симптомы депрессии, тем самым подтверждая теорию о том, что ее причиной может быть химический дисбаланс в мозге. Другие классы лекарств, воздействующие на различные нейромедиаторные системы, также могут облегчить симптомы депрессии, так что, скорее всего, дело не только в серотонине – возможно, у разных людей это могут быть различные нейромедиаторы. Как бы то ни было, многие психиатры и исследователи считают, что в основе депрессии всегда лежит химический дисбаланс.

Тем не менее к этой теории есть немало вопросов.

➧ Что именно вызывает химический дисбаланс?

➧ Если люди рождаются с химическим дисбалансом, то почему они не страдают депрессией постоянно, начиная с самого рождения?

➧ Почему такие лекарства, как СИОЗС, начинают действовать лишь через несколько недель или месяцев после начала приема? Мы знаем, что они изменяют уровень нейромедиаторов в течение нескольких часов, так почему же они не действуют сразу?

➧ Если это устойчивый химический дисбаланс, то почему симптомы то усиливаются, то ослабевают даже в течение короткого периода времени? Другими словами, почему у людей бывают хорошие и плохие дни, даже если они постоянно принимают лекарства?

➧ Почему для многих лекарства со временем теряют свою эффективность? С какой стати этому дисбалансу меняться, и если он меняется, то по какой причине?

Эти вопросы требуют ответа не только для депрессии, но и для всех остальных психиатрических диагнозов. К сожалению, теория химического дисбаланса не дает на них ответов.

Развитие большого депрессивного расстройства объясняет также и широко известная теория выученной беспомощности. В двух словах, она гласит, что, когда люди не могут изменить неблагоприятные обстоятельства в своей жизни, они «учатся» тому, что они беспомощны. Это может касаться человека, неспособного найти себе пару, несмотря на многочисленные попытки, или, что куда хуже, подверженного насилию ребенка, пытающегося защититься от ударов отца. Эти люди начинают чувствовать себя бессильными, а затем впадают в депрессию. В конце концов они перестают пытаться что-либо сделать. Почему? Некоторые эксперты утверждают, что причина их депрессии кроется в психологии. Они усвоили, что никак не могут повлиять на ситуацию, и уверовали в свою беспомощность. Очевидно, что вытащить ребенка, подвергающегося насилию, из этой среды – задача первостепенной важности. Но даже спустя годы этот мальчик может все еще находиться в депрессии. В качестве лечения в таких случаях часто используется когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) – разновидность разговорной терапии, направленная на выявление и изменение мыслей, эмоций и поведения. В ее основе лежит убеждение, что клиническая депрессия связана с мыслями, основанными не столько на реалиях текущей ситуации, сколько на беспомощном типе мышления, который был сформирован в прошлом. Цель состоит в том, чтобы дать пациентам возможность побороть эти мысли и заменить их не такими мрачными и безнадежными. Это поможет им почувствовать себя лучше и внести изменения в свою жизнь, чтобы ощутить себя менее беспомощными. Это лечение улучшает состояние, по крайней мере некоторых людей, что еще раз подтверждает теорию об указанной причине депрессии.

Существует множество других гипотез о конкретных факторах, которые считаются причиной большого депрессивного расстройства – биологических, психологических и социальных. Многие из них привели к разработке конкретных методов лечения, помогающих реальным людям – по крайней мере в некоторых случаях. На самом деле эти теории часто формируются на основе методов лечения, эффективных лишь для некоторых людей, но и это означает, что такая терапия устраняет проблему, ставшую причиной заболевания.

Для лечения большого депрессивного расстройства используются различные препараты, в том числе и «антидепрессанты», которые принято разделять на пять классов. Каждый класс воздействует на свои нейромедиаторы и рецепторы, включая рецепторы серотонина, дофамина и норадреналина. Вместе с тем антидепрессанты не единственные препараты, используемые для лечения большого депрессивного расстройства. Применяются также транквилизаторы, нормотимики (стабилизаторы настроения), антипсихотические средства, стимуляторы, противоэпилептические препараты, гормоны, витамины и разнообразные добавки, например зверобой. Все эти препараты действуют совершенно по-разному, однако регулярно используются для лечения депрессии и помогают, по крайней мере, некоторым людям и некоторых случаях.

Психотерапия для лечения депрессии также бывает разных видов. Она может быть сосредоточена на отношениях, на мыслях и чувствах, на поведении, на изменениях в настоящем или на пересмотре событий из прошлого или из детства. Различные виды психотерапии могут сильно отличаться друг от друга, но быть полезными хотя бы для некоторых людей, страдающих от депрессии.

Существуют более агрессивные методы лечения психических расстройств, такие как ТМС (трансканальная магнитная стимуляция), ЭСТ (электросудорожная терапия) и даже хирургия, при которой отсекаются части мозга или вживляются электроды для стимуляции мозга или блуждающего нерва, главного нерва парасимпатической нервной системы.

Получается немало различных методов лечения! Сложно понять, как все они могут эффективно лечить единый набор симптомов. Вместе с тем ни один из них не подходит всем людям с депрессией. Почему? Может быть, у разных людей депрессия развивается по разным причинам, в результате чего требуется различное лечение? А как я уже писал в предыдущей главе, миллионы людей, к сожалению, безуспешно пробуют одно лечение за другим.

Важно отметить, что не все, у кого развивается большое депрессивное расстройство, получают лечение – на самом деле большинство людей по всему миру никак от нее не лечатся. Вместе с тем большое депрессивное расстройство часто проходит само по себе. Симптомы могут появляться и исчезать, порой длятся несколько недель или даже месяцев, а затем внезапно проходят. Почему же у одних людей проявления заболевания проходят без всякого лечения? Почему для других депрессия становится хроническим и изнурительным состоянием? Если мы действительно поймем, что вызывает это расстройство, мы сможем ответить на эти вопросы.

Между тем общая картина еще сложнее. В дополнение к факторам риска и теориям о причинах развития депрессии у нас также имеются убедительные доказательства физических изменений в организме, которые ассоциируются с депрессией – то есть чаще встречаются у людей с этим заболеванием, чем у людей без него. Эти изменения наблюдаются у тех, кому уже поставили диагноз, однако они также могут дать подсказки о причине развития расстройства.

Одна из главных таких подсказок – воспаление. Нам известно, что, по сравнению с людьми без депрессии, люди с хронической депрессией в среднем имеют более высокий уровень воспаления, измеряемый с помощью различных биологических маркеров, таких как С-реактивный белок и интерлейкины (2). На данный момент, однако, мы не знаем наверняка, вызывает ли воспаление депрессию или депрессия вызывает воспаление. И если воспаление вызывает депрессию, то что в первую очередь это воспаление запускает? Является ли его триггером какой-то один или несколько факторов риска, про которые мы говорили до этого? Или же причина кроется в чем-то другом, что пока не было открыто? Как обычно, у многих людей на этот счет имеются свои теории: некоторые предполагают, что воспаление запускает хроническая инфекция, аутоиммунное заболевание, токсичное воздействие или повышенная проницаемость кишечника и т. д. и т. п., однако эти теории не дают ответов на наши вопросы. Более того, не у всех людей с хронической депрессией наблюдается повышенный уровень воспаления – во всяком случае, насколько мы можем это измерить. В исследованиях, продемонстрировавших повышенный уровень воспаления, проводилось сравнение между группами людей. Если рассматривать группу с депрессией и группу без депрессии, то в первой уровень воспаления выше… но не у каждого человека в группе с депрессией уровень воспаления будет выше, чем у людей в группе без нее. На самом деле исследователи и клиницисты не выявили ни одного параметра для измерения воспаления в теле или мозге, который бы последовательно отделял людей, страдающих от депрессии, от тех, у кого ее нет.