Read the book: «Подарок Санта-Клауса»

Font:

Корректор Венера Ахунова

Дизайнер обложки Александр Грохотов

Русский текст Сергей Вячеславович Маненков

ISBN 978-5-4498-2303-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

Кэрин Брокетт высматривала хорошее местечко на битком забитой доске объявлений в универсальном магазине «Баттриз». Местечко, до которого она сможет дотянуться и которое наверняка заметят многочисленные мамаши, то и дело входящие сюда и выходящие отсюда. Одним словом, правильное местечко. Она бережно вручила тяжелый четырехдневный труд своей сестренке:

– Не урони.

– Не уроню, – Джени, не снимая варежек, сжала карточки в руках, а Кэрин принялась передвигать объявления на доске. Питер в это время носком ботинка катал туда-сюда магазинную тележку. Прежде чем сдвинуть в сторону четыре предложения об услугах – кому захочется чистить свои ковры прямо перед Рождеством, к тому же уж их-то объявление точно важнее всех – одиннадцатилетняя девочка немного замешкалась, читая надпись о бесплатных котятах. Их было два, оба белые, а всем ведь известно, что именно белые – самые смышленые.

Джени поежилась, потому что двери открылись и холодный воздух облаком ворвался внутрь. Кэрин взглянула на двух тетенек, прошедших мимо них, чтобы взять тележки. Нет, эти – слишком старые.

– Тебе точно ничего за это не сделают? – спросила девчушка.

– Точно, – отвечала Кэрин, и младшие брат с сестрой поняли, что с ней лучше не спорить. – Я убрала эту скукотищу вот сюда и освободила место посредине. Давай одну, – и Джени послушно протянула ей карточку.

– Чепуха, – выкрикнул пацан, взявшись попинывать другую корзину на колесиках, – у тебя дурацкая ерунда, а ты…

Кэрин пронзила его предупреждающим взглядом:

– Попробуй только обозваться!

– Захочу – и буду! – сказал он, засовывая руки в карманы. – Ну когда мы домой-то пойдем?

– Скоро.

– А можно нам игрушки посмотреть?

– Это же гастроном, Пит, – сказала Кэрин, подсовывая угол своей голубой карточки под объявление об услугах какой-то страховой компании и подкалывая той же, красного цвета, кнопкой, – а не детский мир.

– Но у них ведь есть игрушки, – робко возразила Джени, – правда, не все, но некоторые есть.

– Ну можно я пойду посмотрю?

– Погоди минуту, – теперь ей нужно удостовериться, что все выполнено в точности верно.

– Сколько еще дней осталось?

– Десять, – ей незачем спрашивать, что он имеет в виду. Ему еще пять лет, а уже декабрь. Время на исходе.

Питер вздохнул:

– Та-ак долго-о, – он, насупившись, смотрел на свою большую сестру, – а точно все выйдет как надо?

– Подождем – увидим, – Кэрин отступила назад, внимательно осматривая свою работу. Она набрала их в школе на компьютере и нарочно озаглавила жирно. Так-то они наверняка привлекут внимание, да и смотрятся лучше, чем написанные от руки, когда сразу видно, что писал ребенок.

– А где дядя Джо?

– В кафе, – она сказала дяде, что они пойдут кое-что купят к Рождеству, а он так заболтался с официанткой, что не заметил, как племянница приклеивает голубенькую бумажку на информационную витрину, рядом с другими важными объявлениями, – скоро пойдем обратно.

Джени переминалась с ноги на ногу:

– У меня уже пальчики на ногах замерзли!

– Ну, вот и все. Пошли, – Кэрин взяла у сестренки оставшиеся две карточки, а затем схватила голую руку Питера, – ты опять варежки потерял?

– Они у меня в кармане.

Она провела ребятишек по магазину, до того ряда витрин, где были выставлены всякие бейсбольные штучки, солдатики и головоломки.

– На игрушки можете только посмотреть, – проговорила Кэрин, – покупать все равно ничего не будем.

– Вон Санта идет, – заметила Джени, – да ведь?

– Точно, – только бы дядя Джо не забыл вовремя отправить выбранный по каталогу заказ. Как жаль, что Кэрин не четыре года, как раньше, когда и она верила в Санта-Клауса. Да и намного легче было бы, не то что сейчас, когда она, самая старшая, всегда должна быть во главе и обо всем заботиться.

Дав малышам драгоценные четыре минуты, чтобы поглазеть на игрушки, она потащила их к выходу. В этой части магазина было полно женщин, стоящих в очереди в кассу, с тележками, доверху наполненными съестным и еще много чем, в ярких обертках – всем тем, что делает Рождество таким волшебным. Может, сказать дяде Джо – вернемся сюда и накупим леденцовых палочек?

– А наша мама пекла печенье? – спросила Джени.

– Да, – сказала Кэрин. Становилось все труднее припоминать те года. – Полным-полно, с зелененькими горошками и серебряными шариками сверху.

– Ого!

Прежде чем выйти, она остановилась и глянула – а вдруг кто-нибудь да читает уже ее объявление, однако у того края доски не стоял никто. Кэрин заморгала от внезапно нахлынувших слез. Нет-нет, она не заплачет. Ни за что, никогда. Это маленькие плачут, а ведь она, Кэрин Брокетт, уже совсем взрослая, об этом всем известно. Ее уже даже никто не спрашивает, что она хочет на Рождество. Ну и пусть, она и сама всего этого добьется.

– Самая дурная из всех дурех на свете торчит вот на этой стоянке в Монтане, – так и сказала Сильви Смит своему сыночку. Но малыш и глазом не повел, так был занят. А кто обедать-то за него будет, пусть и поздно? Пожалуй, не стоит ей вот так сидеть в быстро остывающей «Мазде» и самой с собой разговаривать, еще подумают те, кто проходит мимо, что она придурочная какая-нибудь, да и, наверное, они правы были бы, особенно если б знали, что с ней произошло за последнюю неделю.

Она смогла бы объяснить свое поведение депрессией, последовавшей за разводом. Или выдумать, что разговаривает сама с собой, потому что так поступают все матери-одиночки, из-за того, что их просто некому выслушать. Можно все свалить на декабрьскую поездку в Виллум, Монтана, предпринятую из-за внезапно и отчаянно нахлынувшей волны дурацкого оптимизма. А еще – сказать, что надеялась на другое чудо, то, что последует за чудом деторождения. Только вряд ли кто поймет.

– Вот что происходит, когда мамочки жадничают, – сказала она сыночку, осматривая, все ли у него подоткнуто, уютно ли ему там, в ее старом джемпере от лыжного костюма, тепло ли, а он уже отрывался от груди, стало быть, наелся, – а еще такое случается, когда мамочки остаются без работы и денег.

У-у, не только без денег. Их-то на комнатку в мотеле и еду хватит, если себя поприжать. Да и на бензин, чтобы добраться домой, есть деньги, только вот дома нет, как нет и работы. А она так лелеяла надежду, что обретет новый дом в Виллуме, городке, пятном шлепнутым посреди Монтаны, столь крохотном, что о нем и люди-то в большинстве своем не слышали. И вот – не повезло.

– А еще так происходит, – бормоча, продолжила она и слегка поежилась, так как за окнами машины взвыл ветер, – когда мамочки верят тому, что им говорят папочки.

У Сильви засосало под ложечкой, напоминая, что кормящие матери – чокнутые ли, нет ли – должны поддерживать силы. Надо бы купить что-нибудь из продуктов и вернуться в тот мотель, что она видела на другом конце города. Такое к хорошему не приведет – себя жалеть, но как день ясно и другое – это не та неделя, чтобы спускать деньги на лотерейные билеты.

– Ну что, мой сладенький, пойдем, пройдем по магазинам? – Малыш уже спал. Сильви вытерла ему подбородок салфеткой, поправила свою одежду, напустила на себя уверенную улыбку, выбралась из авто и, склонившись над ребенком и прикрыв личико одеялом, так и несла его, пока не очутилась внутри универмага. Как приветливо, светло и тепло, даже слишком – здесь, пожалуй, получше, чем в машине! Плюхнув малютку Диллона в корзину-тележку и уловив свежий запах кофе, Сильви решила выпить стаканчик и хоть на пять минут представить, что все опять в норме. Вон и на стойке написано «Угощайтесь!», почему бы ей точно так и не сделать? Она уселась в одно из двух пластмассовых кресел и, удостоверившись, что Диллон стоит не на сквозняке, отхлебнула горячую жидкость и принялась размышлять, что же ей делать во всю оставшуюся жизнь.

Придя в полное уныние, она стала смотреть на людей, входящих в магазин. Озабоченные мужчины, женщины со списками и детьми, трое буйных подростков-девочек и две престарелые дамы, вцепившиеся друг в друга и тем поддерживающие самое себя. Подойдя к народной доске объявлений, расположенной неподалеку, подростки почитали то, что было написано на ней, и захихикали так громко, что чуть не разбудили Диллона.

– Глянь сюда – у меня мать с этого точно прикололась бы!

– Нет, ну мне нужна работа, но не такая чепуха ведь!

– Ты че, норма-ально! Так в книгах и пишут! – съязвила третья.

– Джесси, ну ты сказанула! – добавила долговязая, щелкнув жвачным пузырем. – Дура, что ли, мало кто так отчаивается! Во, гля! Котята! Прикинь, если у меня мать мне разрешит одного взять?

Сильви встала, чтобы покачать Диллона. Девчонки, потеряв интерес к объявлениям, поплелись прочь, и он снова заснул.

– Вот молодец! – прошептала она и, поправив толстое одеяло, подошла к доске – что же там за работа, что так рассмешила этих подружек? Вот этот текст, в самом центре, аккуратно отпечатанный на голубой карточке.

Шутка, должно быть. Сильви внимательно прочла слова, ожидая розыгрыша в каждой строке. Да нет, кажется, серьезно – законченно и без обиняков. Она слыхала, как один техасский миллиардер когда-то сдавал в аренду рекламный щит и сколотил на нем все свое состояние. Вот так люди и объявляют о себе. Хотя, честно говоря, это мало чем отличается от частной колонки в газете.

«Мало кто так отчаивается!» Так, кажется, сказала та юная девица? А «отчаявшаяся», разговаривающая сама с собой, желающая найти ребенку отца и до сих пор не нашедшая его, сидит сейчас в незнакомом городе, в универмаге, рядом с этим рекламным стендом, довольная, что бесплатно выпила стаканчик кофе. Сильви подошла поближе и перечитала.

Женщина, тридцати-сорока лет. Сильви задумалась, подходит ли она. Тридцать ей стукнет через несколько месяцев.

Очень важно, чтобы умела готовить и убирать. Практичный, значит, мужчина – любит поесть горяченького и чтоб в доме чисто было. Ну, допустим, умеет она и готовить, и убирать, она этим с двенадцати лет занимается.

Должна любить детей. «Ну, это совсем легко», – подумала она, косясь на Диллона. Очевидно, у того, кто поместил сюда свое объявление, есть ребенок. О котором он и заботится.

Опыт желателен, но не обязателен. Сильви вспомнила об отце Диллона и о тех месяцах, что они провели вместе – это ли не помогло ей набраться опыта для такой работы? Да, безусловно!

Явиться лично на Рокки Ти Рэнч, двадцать четыре мили к северу от города, на Хайвей 10. Она не знает, где это – Хайвей 10, но там, в машине, есть карта Монтаны.

А ведь она на такую удачу не рассчитывала, призналась она себе, бросая картонный стакан в ближайшую урну. Поправив лямку, она повесила сумочку на плечо и покатила тележку прочь от доски, взывающей столь забавно для некоторых. Нужно купить одноразовых подгузников, орехового масла, хлеба и молока. Может, еще парой апельсинчиков побалуется, были бы дешевые. Сильви ожидала в длиннющей очереди в кассу, когда Диллон, потребовав новых памперсов, закричал настолько громко, что заглушил льющуюся из громкоговорителя «Джингл Беллз».

– Тоже устал, видать, ваш малыш, – сказала рядом стоящая бабушка, по-доброму улыбаясь.

– Пожалуй, – Сильви постаралась не вызвать жалость к себе.

– Он, похоже, и вправду утомился, но ничего, придете домой, уложите в кроватку, и успокоится.

– Да-да, – только и смогла вымолвить Сильви, прежде чем пожилая собеседница отвернулась к обслуживающей ее кассе. Она укачала маленького на руках, а потом и сама стала расплачиваться. Конечно, устроился бы на ночь – успокоился бы. Только вот нету у Диллона дома, а кроватка у него и не кроватка вовсе, а мягкий рюкзачок-люлька, купленный ей в лавке Армии спасения. Она все время считала, что у Диллона будет отец, но – ошиблась. Она-то сама выживет, а вот больше всего пострадает сын.

Сильви ухитрилась расплатиться за товар, не уронив дитя и не впав в истерику – это достижение она потом непременно отпразднует. Недолго думая, она миновала автоматические двери и вышла на автостоянку. Она возвращалась в машину, а значит, в весьма неопределенное будущее.

А может, и нет.

Небо над головой, пока она находилась в универмаге, потемнело. Снежные хлопья, садясь, жалили лицо, тем самым напоминая, что временами суровая погода штата Монтана беспощадна к путешественникам. Пришло время – то самое, давно прошедшее – быть благоразумной. И практичной. Сильви сделала глубокий вдох и устало потащилась назад, в магазин. Она же обещала сыну отца, вот она и, черт возьми, попытается добыть такового. Тем более – как раз к Рождеству.

Голубая карточка все еще была там, уже за десять футов выкрикивавшая для Сильви свой смелый призыв: «Срочно требуется жена».

Джо Брокетт приходил в замешательство, когда наступали выходные. Ему, конечно же, нравились еженедельные поездки в город и встречи с друзьями в столовой; он был даже не прочь до обеда сходить в банк и посетить продовольственный, интересуясь, как идут там его дела. Но субботний день переходит в вечер, а известно ведь, что если фермер днем никого не нашел, то и вечером останется одиноким.

Да-а, вспомнить бы те деньки своей безмятежной юности с бурными субботними вечерами, но в том-то и дело, что раз они были, эти самые бурные вечера, то он о них уж точно ничего не помнит. Джо открыл холодильник и, ища там вдохновения, заглянул внутрь.

– А куда делся чили? – спросил он, вызывая отвращение одновременно на всех лицах. – Ну, где он?

Кэрин вздохнула, будто делая вывод, что дядя стал совсем слабоумный:

– Ты кормил нас этим чили в среду, четверг и пятницу, а мне не нравится, что потом происходит с моим животом.

– Ну, и что вы предлагаете?

Трое ребятишек сидели за старым дубовым столом, раскладывая на нем колоду потрепанных карт. Это он дал им их – они ведь всегда знают, чем себя развлечь.

Питер, оторвав взгляд, весело бросил:

– Давайте поужинаем в завтрак!

– Как, опять?!

Все трое кивнули.

– Туз! – возликовал Питер, шлепая картой.

– Представь, что сейчас и есть завтрак, – провозгласил Джо, доставая миску с яйцами и кувшин с молоком. – И бекона сейчас поджарю.

– Бекон тебе есть нельзя, – сказала Кэрин. – В нем слишком много холестерина.

– Кто тебе задурил голову этой ерундой?

– В школе миссис Макгир сказала, что нам не следует потреблять слишком много жирного.

«Вот пусть эта миссис Макгир приходит сюда и сама готовит», – заключил Джо, шаря рукой по нижней полке холодильника. Наконец он нашел сверток с беконом и выложил его на кухонный стол:

– Смотри, весь жир ушел в бумагу, – сказал он. Интересно, теперь миссис Макгир осталась бы довольна? А с ней и эта воображала, его племянница.

Питер передвинул карты на середину стола:

– А елку будем завтра покупать? Ты же обещал!

– Да-да, завтра, постараюсь, – скорей бы все это кончилось, однако сейчас выбора у него нет. Надо так надо.

– Уже почти Рождество, – сообщил ему мальчуган. – Осталось десять дней, мне Кэрин сказала.

– Точно, десять, – Кэрин никогда не ошибается. Она взрослая не по годам, но что он может с этим поделать?

Под его локтем возникла Джени:

– Блины или французский гренок?

– Французский гренок, – сказал он, пусть будет так. У Джени улыбка матери, только вот нечасто появляется на ее лице. На этот раз девчушка улыбнулась, и Джо выдохнул с облегчением:

– Хочешь мне помочь?

– А можно яйца разбить?

– Конечно, – эх, сейчас и бардак будет, ну да ладно. Так и так все вокруг будет вымазано жиром от бекона и сиропом от варенья, и придется весь вечер не найти ничего лучшего, как все это оттирать. Джени, подтащив стул поближе, взобралась на него.

– Четыре яйца, Джени, и все, достаточно, – из шкафа над головой он достал то, что, он надеялся, было чистой миской, – клади их сюда.

– Кто-то едет! – проговорила Кэрин, всматриваясь в окно. – Куки лает, и свет от фар виднеется!

Джо щедро налил в миску молока:

– Ну, где там этот пес бродит?

– На переднем крыльце, – сказал Питер, подбегая к боковому окну. – А кто это едет, дядя Джо?

– Да разрази меня гром, никто вроде не должен сюда рулить во время вьюги. Золотце, не роняй скорлупки!..

Слишком поздно. Придется со скорлупой гренки жевать, если не выловить их оттуда – сами они вряд ли опустятся на дно.

– Может, ваш дедушка решил остановиться по пути из города домой?

– Не-а, – сказала Кэрин, а лицо ее, словно приклеенное, прижалось к оконному стеклу. – Это не грузовик.

– Не грузовик?

– Это женщина.

Это привлекло его внимание, он отдал Джени ложку-мешалку и встал у окна рядом с Кэрин.

– Ты ее знаешь?

– Нет, – Кэрин едва сдерживала волнение. – Это чужая.

– Какого такого дьявола каким-то незнакомцам здесь делать в такое время? – он пошел к задней двери и выглянул. Точно, рядом со своим автомобильчиком стоит женщина. И держит что-то в руках, но зимой-то темнеет рано, и Джо не смог особо много разглядеть, лишь силуэты.

– Может, заблудилась? Пит, беги, скажи дедушкиному псу – пусть замолкнет.

Мальчуган остановился в нерешительности:

– Как это я ему скажу: замолкни, что ли?

– Тогда скажи: затихни!

– А дай я посмотрю! – Джени подбежала к нему, стоящему в дверях, и уцепилась сзади.

– Здравствуйте! – крикнул Джо, но ветер отнес его приветствие в сторону. – Здравствуйте! – еще раз, теперь уже громче, повторил он, и женщина заспешила через двор к дому. Джо вспомнил о наружном прожекторе и включил его, теперь гостья сможет рассмотреть заснеженную дорожку к заднему крыльцу. Ветер обдал его лицо снегом, ущипнув кожу и заставив заморгать.

– Как ты думаешь, кто это? – Кэрин, проскользнув под его рукой, наблюдала за незнакомкой.

– Не имею ни малейшего понятия, знаю только, что она сейчас упадет, если будет невнимательной, – и Джо вышел, чтобы помочь ей. Он едва заметил, что ветер усилился, а температура понизилась еще на несколько градусов.

– Давайте я понесу, – сказал он, дойдя до нее. – Ступайте осторожнее!

Она наклонила голову, прячась от ветра, только из-под капюшона торчали локоны светлых волос. Хорошо, что на ней такие практичные полусапожки на резиновой подошве, отметил он. Однако он не особенно обрадовался, увидев, что она несет в руках что-то, похожее на ребенка. Сглотнув ругательство, Джо провел женщину внутрь, и она в поднявшейся суматохе остановилась, перекладывая свою тяжесть с руки на руку. Она наверняка заблудилась, а той проблемы, что у нее в руках, только в Рокки Ти еще и не хватало.

– Проходите дальше, там теплее, – сказал Джо.

– У вас что, ребеночек? – спросила Кэрин, высовываясь, чтобы посмотреть.

– Дай человеку пройти в дом, – его слова получились более твердыми, чем он намеревался их произнести, и все без дальнейших слов направились в кухню. Трое детей, пятясь назад, проедали посетительницу глазами с тем чувством, которое можно назвать благоговением.

– Да, это Диллон, – произнесла женщина таким мягким голосом, что дети невольно подались вперед, как бы пытаясь поймать каждое ее слово. Откинув одеяло, она обнажила крохотное личико.

Питер задохнулся:

– Он что, умер?

– Нет. Просто спит, – она пощекотала уголок рта, и губки малыша растянулись в улыбке. – Видишь?

Джо ждал, что незнакомка начнет объяснять, что она здесь делает, однако она взглянула на него так, будто сама ожидала, что он что-нибудь произнесет.

– А-а – чем могу помочь?

– Я по объявлению, – сказала она, задрав голову – так значительно он возвышался над ней.

– Объявлению? – повторил он за ней, недоумевая, о чем это она. – Какому еще…

– Горит! – взвизгнула Кэрин, показывая на плиту. – Бекон горит!

Джо даже подпрыгнул, однако на полпути осознал, что не горит. Ну, немного дыма исходит от сковороды, а так – ничего.

– Это всего лишь дым, – сказал он. – Вы же, сорванцы, всегда просите хрустящий.

– Да, а мне показалось, огонь вырывается, – щеки Кэрин пылали, а карие глаза широко раскрылись. Что же она – решила, что подгоревшая еда его расстроит?

– Не переживай, – произнес он, выключая конфорку. Это может оказаться довольно долгим – везти нежданную гостью туда, куда ей нужно.

Он кивнул на кухонный стул:

– Вы почему не садитесь?

Хотя он совершенно не знает, что собирается сказать.

– Благодарю, – она села и, переложив ребенка на изгиб левой руки, изловчилась и сняла с себя капюшон, обнажив волосы, а затем на несколько дюймов расстегнула молнию на куртке. Раскинувшиеся по плечам светло-желтые волосы делали ее невероятно молодой. У Джо захватило дух, а дети тем временем, как зачарованные, подбирались к ней все ближе.

– Кэрин! – девочка взглянула на него – она была бледнее бледного. – С тобой все в порядке?

– Да, конечно, – ответила она, но опустила взгляд, оставаясь рядом с незнакомкой.

– Как вас зовут?

– Сильвия, – ответила женщина, – но друзья зовут просто Сильви.

Джо сел сам и развернул стул так, чтобы оказаться лицом к ней:

– Меня зовут Джо Брокетт, это моя племянница Кэрин, – произнес он, кивая на старшую. – А это Джени и Питер.

– Привет, – сказала она, даря улыбку каждому из них, – рада познакомиться.

Но когда она повернулась к Джо, улыбка сошла с ее лица, а в голубых глазах появился ужас. Он просто не знал, что предпринять, чтобы расслабить ей нервы.

– Со мной раньше ничего подобного не происходило…

Ну, так и есть – бедняжка никогда раньше не заблуждалась.

– А со мной бывало, – сказал он, надеясь, что поможет ей расслабиться. – Не раз бывало.

С лица Сильви Смит исчезла краска:

– Не раз бывало? – повторила за ним она.

– Конечно, – сказал он. Да что это с ней? В обморок бы не упала!

Она глубоко вдохнула:

– Я умею готовить и убирать, – после того, как он ничего не ответил, она добавила: – Вы написали в объявлении, что готовка и уборка очень важны.

– Но я действительно считаю, что…

Она перебила:

– И у меня… большой опыт ухода за детьми.

– Ну да, это хорошо, но не знаю, какое, черт возьми, извините, отношение все это имеет ко мне?

«Этим голубым глазам раскрыться шире дальше некуда», —подумал он. Она весьма недурна, а была бы еще лучше, если бы немного подкрасилась. Под глазами – темные круги. Ни макияжа, ни помады, ни украшений. Нельзя сказать, замужем или нет – перчатки не сняла.

– Но это ведь Рокки Ти Рэнч? Я уверена, что ехала правильно.

– Да, но я ничего не знаю про объявление.

В комнате стало тихо. Чересчур тихо. Женщина вынула из кармана что-то бумажное и дрожащей рукой протянула ему.

– А может, здесь еще кто-нибудь живет, тот, кто мог это написать? Я прочла это в городском универмаге сегодня днем.

Джо взял карточку и взглянул на старшую племянницу. Румянец вины разлился по ее щекам, а его пристального взгляда она избегала.

– Сегодня днем?

– Да, – сказала женщина, Сильвия Как-Ее-Там. – Это было на доске объявлений.

Джо перевел взгляд на голубую бумажку: «Срочно требуется жена».

– О, черт! Что еще творится в твоей голове? – сказал он, повернувшись к Кэрин.

– Может, это все дедушка!

Хэнк Кэвендиш иногда похож на геморрой, это правда, но старик не станет в универмаге развешивать объявления о женах, разве что в Плейхаус-баре.

– Что ж, давай узнаем. Набери-ка его номер и позови меня!

Кэрин пропустила это мимо ушей и прислонилась к покрытому снегом плечу Сильви:

– Давайте я вашу куртку повешу рядом с плитой? Она так высохнет и нагреется!

– Да я, пожалуй, пойду… – женщина встала, и ему показалось, что она моргает, сдерживая слезы. Слезы?!

– Минуточку, – произнес Джо и поднял руку, будто пытался никого никуда не пускать. И это сработало, потому что женщина опять плюхнулась на стул. – Так вы сюда приехали, откликнувшись на объявление о жене?

– Я понимаю, это звучит странновато, но…

– Странновато! Вы же меня даже не знаете! А ведь вы могли угодить в по-настоящему опасное положение, мисс! – теперь не удивительно, что она чуть было сознание не потеряла – эта дурочка решила продать себя первому попавшемуся!

– Я понимаю, но у меня последняя неделя была такой плохой и…

– Подождите минутку, – он прочел объявление до конца и опять повернулся к Кэрин. – Ну, говори правду – твоя затея?

– Но нам нужна помощь. Даже дедушка сказал…

– Не начинай, Кэрин. На этот раз ты влетела по-крупному.

– Но…

– Никаких но. Ты сыграла с этой тетей злую шутку и будешь за это наказана, – он едва не сорвался на крик, тем более что племяшка в последнее время стала творить что угодно, нисколько не раскаиваясь.

– А может быть, она останется и поужинает с нами? Все-таки составит нам компанию, – настаивала на своем Кэрин.

– Ты затащила ее сюда обманным путем, – напомнил он своей племяннице.

Джени и Питер, раскрыв рты, слушали.

– Останьтесь на ужин, ну пожа-алуйста, – тянула Кэрин, облокотившись на стул Сильви. – Дядя Джо, на самом деле, не ругается.

– Давайте я, пожалуй, накормлю вас чем-нибудь, – сказал Джо, вспомнив о манерах, хотя в сущности и не знал, что делать. – Знаете, мои сорванцы набедокурили, так что я хотя бы этим отплачу, – он увидел, как она глубоко вздохнула. – Может, чашечку кофе?

– Хорошо бы, – сказала молодая женщина, и голубые глаза ее засверкали непролитыми слезами. – Все это, право, так неловко…

– Давайте вашу куртку, – сказала Кэрин.

Джени перевисла через стол:

– А можно малышку подержать?

Джо, предостерегая, выставил одну руку:

– А ну, тихо всем! – после чего, повернувшись, протянул обе женщине: – Давайте я подержу малыша, а вы пока разденьтесь.

Она заколебалась, как бы размышляя, доверить ему подержать ребенка или нет, затем подалась вперед и не очень охотно вручила ему спящее дитя.

– Не волнуйтесь, я раньше держал детей, – уверил он ее, заботливо держа ребеночка в своих руках, словно в люльке. Мальчонка не проснулся, хотя пару раз хлопнул ресничками. Джо опять переключил внимание на мамашу, которая в этот момент вытряхивалась из своей видавшей виды куртки. На ней были голубой свитер и выцветшие джинсы, колец на руках не было. А худенькая какая, ветер посильнее дунет – и упадет.

– Откуда вы?

– Я нездешняя, – сказала она, опять беря ребенка. Пальцы ее коснулись его рукавов, и это теплое прикосновение заставило Джо вздрогнуть от неожиданности, прежде чем он ослабил руки. – Видите ли, я откликнулась на объявление, потому что…

Плач малыша оборвал ее речь. Точнее, вопль, будто ему сделали больно.

– Что это с ним стряслось?

– Проголодался, – сказала она. Как она может оставаться такой спокойной, когда ребенку больно?

Она едва заметно улыбнулась, глядя на Джо:

– Он всегда так, просыпается и сразу орет, чтоб покормили.

– Может, что-то принести из вашей машины? – он приготовился помочь всем, чем нужно.

– Да не надо, – ее бледные щеки стали розовыми. – У меня все, что нужно, с собой. Вот бы только уйти с ним в тихий уголок…

– Ах, да, – воскликнул он, вдруг осознав, что она имеет в виду. – Конечно. Джени, ну-ка проводи тетю Сильви в гостиную!

– Ладно! Пошли, Сильви, – девчушка взяла тетину руку. – Я тебе покажу самый разнаилучший стул!

– Спасибо, – ответила молодая мама, позволяя провести себя в гостиную. Когда они в конце коридора исчезли из виду, Джо повернулся к оставшимся.

– Тобой я еще займусь, – пообещал он Кэрин и пошел к плите. – А пока давайте готовить ужин. Кэрин, взбей яйца, а ты, Пит, накрывай на стол.

– На сколько человек?

Он достал из буфета тарелки и расставил их на рабочем столе, затем включил конфорку под чугунной кастрюлей:

– На пять.

– Она останется? – Кэрин засияла так, будто завтрашнее утро – рождественское.

– Только на ужин, – сказал он. – И извинишься перед ней, поняла? Налей в чашку кофе и отнеси ей туда, может, она прямо сейчас хочет.

Кэрин, судя по виду, была не против:

– Ладно!

– И тебя ждет наказание.

Девочка нашла в себе силы улыбнуться.

– Я не шучу, – строгим голосом продолжил он. – Не смей так чудить! По таким объявлениям никто жен не ищет, этот способ не годится, – он наблюдал, как Кэрин наливает кофе в любимую фарфоровую чашку ее мамы. – Я тебе уже говорил – я не из тех, кто женится!

– Да, дядя Джо, я знаю, – она поторопилась в гостиную, а в кухне остались Джо со своей сковородкой да его племянник. Он когда-то уже был готов жениться – один раз, только один раз; но после этого решил, что лучше останется один, на тот случай, если вдруг когда-нибудь он ей понадобится. Это было давно, но Джо не намерен снова впутаться таким же образом.

Но с чего это у него такое чувство, будто его подцепили на крючок?