– А жаль! – ответил Ганс. – Здорово было бы, если бы кто-то прилетел. И пусть даже они бы по нам пальнули! Зато потом, глядишь, остальное человечество с ними смогло бы установить контакт. И начать сотрудничать. Вот вы, русские, смогли же сотрудничать с нами, немцами. Хотя до сих пор и празднуете 9-ое мая.
– И будем праздновать! – ответил Слава. – Однако ты прав. Договориться смогли бы, наверное, даже если бы сначала и повоевали.
– Как говориться в одной арабской поговорке, если гора не идёт к Магомеду, значит Магомед пойдёт к горе, – сказала Илла. – И поэтому мы будем искать способ самим отправиться в другую звёздную систему. И, кстати, моя смена кончилась и пора бы уже Арибу заступить.
– А у него не время намаза сейчас по среднесолнечному? – хмыкнул Ганс.
– Нет, не время, – раздался голос из кольцевого коридора. И спустя несколько секунд с внешнего с его обода, повторив манёвр Славы, в астрофизический модуль влетел астронавт из ОАЭ, выполнявший функции второго астрофизика и по совместительству первого биолога экспедиции. – И нехорошо подтрунивать над верой.
– Ладно, ладно, извини, – Ганс поднял руки в знак примирения. Это движение начало разворачивать его ногами в сторону зависшего над ним Славы и тот, схватив Ганса за ноги и оттолкнувшись своими от единственной свободной от приборов поверхности аварийного люка, под хохот Иллы и Ариба вылетел вместе с немцем в центральный тоннель. Там Ганс зацепился обеими руками за один из поручней и высвободив ноги, пообещал, что после возвращения на Землю он покажет на Славе пару приёмов рукопашного боя, которым его научил приятель из ГСГ-9. На что Слава с улыбкой ответил, что русских дракой не испугать. Впрочем, Илла и Ариб знали, что эти русский и немец на самом деле были в прекрасных отношениях и за время подготовки к полёту даже подружились семьями. А их постоянные перепалки были одним из способов снятия психологического напряжения от длящегося уже более двух лет полёта.
Илла отметила в журнале наблюдений время сдачи вахты и, пожелав Арибу хороших наблюдений, отправилась в расположенный на внешнем ободе главного кольца корабля санитарно-гигиенический блок, чтобы принять душ.
12 мая 2051 года, пятница. Борт международного космического корабля «Хиус 1».
– Вот бывают же совпадения. Ведь «Странник» мог засечь исчезновение микрометеора у торца любого другого волновода, а обнаружил именно у того, который выходит от ближайшей к нам Проксимы Центавра, – задумчиво произнёс американец Мэйсон Флорес, командир и главный штурман экспедиции, переведя взгляд с монитора с расчётом траектории на обзорный экран главной рубки корабля, чтобы посмотреть, как от «Хиуса» отделился и направился к поверхности «окна к звёздам» очередной исследовательский зонд.
– Да уж, Вселенная полна случайностей, – философски ответил Александр Русаков, первый пилот, заместитель руководителя и второй инженер экспедиции, подавая расчётный импульс на маршевый двигатель и направляя «Хиус» к точке сброса следующего зонда.
– Случайностей ли? Есть же гипотеза, что, если и возможны проникновения через «тоннели» живых биологических объектов, то только в те звёздные системы, в которых физические условия позволят им выжить.
– Вот скоро и узнаем. У нас же по плану послезавтра запуск микроспутника с Шоней на борту.
– Да, опять передовой отряд человечества составляют крысы.
– А чем тебе крысы не нравятся, командир? Это мы им должны не нравиться – и опыты на них медицинские ставим, и травим их, и вообще не любим.
– Ну, насчёт не любим – это как сказать. Лично я к ним безразличен, однако у меня полно знакомых, которые дома держат крыс, причём уже шестую или седьмую – живут то они недолго.
– Да, у меня тоже такие знакомые есть. Знаешь, как один из них мне про крыс сказал – это маленькие существа с огромным сердцем, способные любить совершенно бескорыстно.
– Мне кажется, все животные такие. И только мы, люди, стали способны истинную любовь подменять меркантильными расчётами.
– Это точно. Саша, дай импульс 31 кН на 3 секунды третьим и 50 кН на 2 секунды восьмым маневровыми. А то мы после отстрела зонда немного отклонились от расчётной траектории.
– Делаю.
Поработав джойстиками маневровых двигателей, Александр обратился с вопросом к третьему находящемуся в рубке члену экипажа – главному связисту и второму врачу экспедиции француженке Селин Леру:
– Сеанс связи с ЦУПами через пять минут?
– Да. Обещали прислать расшифровки данных с предыдущих зондов и телескопа-дифрактора, и корректировки программы дальнейших исследований.
– Хорошо, что мы можем вносить эти корректировки без помех. Были бы здесь китайцы, пришлось бы выполнять программы исследований по очереди, – сказал Александр.
– Как там говорят у вас в России – не было бы счастья, да несчастье помогло. Редкий случай, когда русские шпионы принесли пользу и Америке, – с усмешкой заметил Мэйсон. – Не сообщи «крот» в NASA вашим военным, что наши аппараты наткнулись на ограничивающую Солнечную систему «стенку», и не скажи потом ваш президент нашему при встрече о том, что вам всё известно, мы бы не согласовали начало совместных действий ещё в 41-м. И не привлекли бы финансирование от Лиги арабских государств ещё в 42-м. А китайцы узнали об этом только в июле 43-го и, как всегда, решили, что будут делать собственную программу вместо того, чтобы участвовать в международной. Вот только благодаря русской разведке мы опережали их в подготовке больше чем на два года. Ну и индусы с европейцами, конечно же, согласились участвовать в международном проекте. А там и японцы с австралийцами и канадцами подтянулись. Поэтому мы сейчас уже тут, а китайский корабль только-только сошёл с орбиты около Земли. К тому же, благодаря тому, что они заглотили нашу дезинформацию с якобы подлинными чертежами EmDriveIII и не смогли реализовать на практике следствия из теорий Вудварда и Вольфрама, то имеют только термоядерно-фотонный и протонно-плазменный двигатели, а значит, будут лететь сюда не менее 3-х с половиной лет. Надеюсь, к этому времени мы уже успеем запустить зонды к звёздам.
– Если вообще можно туда что бы то ни было запустить, – скептически произнесла Леру.
– Я оптимист, – усмехнулся Мэйсон.
– Начинаю приём информации из ЦУПов, – сказала Леру и включила громкую связь по кораблю.
– Привет всем, – произнёс на принятом для общения между ЦУПами и членами экспедиции английском руководитель российского ЦУПа Михаил Синюгин. – Сегодня координатором работаем мы. Принимайте пакет с аналитикой. Программу решили существенно не корректировать, только направите завтра ещё один микроспутник с оптоволоконными кабелями с SHD-камерами и широкополосным волоконным ВКР- лазером в центр «пятна» и попробуете погрузить в границу среза «туннеля» камеру на кабеле и кабель с более широкой апертурой, подсоединённый к лазеру. Попробуем измерить прохождение волн разной длины, а также посмотрим, пропустит ли «туннель» внутрь себя материальное тело. И вне зависимости от этого, в любом случае в воскресенье 14-го запустите к «туннелю» зонд с Шоней. У нас тут некоторые учёные высказывают предположение, что «туннели» могут пропускать только живых, а может быть даже вообще только разумных существ. А неживые объекты после пересечения границы сразу распадаются.
У нас всё. Как всегда, желаем хорошего полёта и интересных исследований.
– Принимаем сигнал устойчиво, – произнёс в ответ Мэйсон. Согласно протоколу связи экипаж давал обратную связь так, словно шёл разговор в прямом эфире, хотя на самом деле сигнал от дрейфующего в нескольких километрах от «стенки» «Хиуса» идёт до Земли почти 18 часов.