– Доброе утро, Ольга Ивановна. Да ладно, пусть будет, – погладил ещё громче "затарахтевшего" кота, – у меня в детстве похожий на него был, тоже Васька, и жирный такой же, – негромко рассмеявшись почесал пузо с готовностью перевернувшегося на спину дружка.
– Да уж, балует его наш батюшка, балует, закормил. Мы его держим чтоб мышей не было, а как Дмитрий Сергеевич его питает, так он скоро…
– Меня критикуете? – засунулся в приоткрытую дверь старенький дедушка. Кот услышав знакомый голос резво крутнулся вставая на лапы, с грохотом спрыгнул с кровати и бросился в ноги любимому хозяину, – ну что, ну что, Васюсик-кисюсик? Опять тебе матушка не ту еду дала? Ну пойдём, пойдём, – лукаво улыбнувшись, переглянувшись с понимающе посмеивающимся Сергеем, пошёл на кухню сопровождаемым нетерпеливо завывающим котом.
– Вот так вот, – сокрушённо помотала головой бабушка, – что говори, что не говори.
– Встаю я, Ольга Ивановна, всё выспался уже.
– Ну и Слава Богу, покушаешь пока горячее.
***
– Ай-я-яй, Василий, Василий, зараза ты бесстыжая, – глядя не на деловито "закапывающего" стоящую на полу чашку котяру, а на с улыбкой прихлёбывающего чай батюшку проворчала Ольга Ивановна.
– Доброе утро, – негромко пробормотал Сергей стеснительно усаживаясь за накрытый клеёнкой стол.
– Ты не бойся, Серёжа, никто тебя здесь не укусит, – благодушно откликнулся Дмитрий Сергеевич, – будь как дома…
– Ох ты и хитрущий подхалим, Василий, – перебила стоящая у плиты, накладывающая кашу в тарелку Ольга Ивановна, отпихивая ногой урчащего, трущегося об неё кота, – всё покормили тебя, два раза покормили уже, иди отсель.
Отвергнутый усато-хвостатый любимец, крутнувшись вокруг ног никак не отреагировавшего батюшки, деловито запрыгнул на широкий пластиковый подоконник и пристально уставился в едва светлеющую предрассветную стужу.
– Чешется? – сочувственно спросил Дмитрий Сергеевич заметив как гость то и дело трогает себя за подбородок и затылок, – матушка, ты это, принеси ему, – понятливо кивнувшая в ответ женщина вышла из кухни.
– Серёжа, а ты что, всегда так? В смысле гладкий такой жил? – заговорщически потянулся старый мужик к молодому, воспользовавшись отсутствием противоположного пола.
– Раньше нет, – даже покраснев от непонятно-подросткового стеснения быстро заговорил Сергей, – а как с Лерой, Валерия – жена моя, гражданский брак у нас, она постепенно меня приучила, не нравится ей, сильно не нравится, вот и привык со временем, везде, полностью. Она и сама, тоже, даже в парике всегда когда на людях. Напарник мой по бизнесу, Саня, так помню надо мной смеялся сначала, пока привык, даже обидно было, а потом ничё, привык, а сам заросший, бородатый как и вы…, простите, – запнулся услышав возвращающуюся на кухню Ольгу Ивановну.
– Ничё, ничё, – успокаивающе покивал батюшка, – вот, Серёжа, – взяв из рук молчаливо передавшей ему супруги прозрачную пластиковую бутылочку с бесцветной жидкостью, поставил её перед "созревающим неофитом", – это маслице лампадное будешь втирать его и полегче станет.
– Так-то я вообще-то хотел, – попытался возразить Сергей.
– А куды ты опять так торопишься? А? – иронично-горестно покачал головой православный священник, – ты видишь до чего тебя и так уже твоя нетерпеливость довела? Серёжа, ты хоть немного, хоть чуть-чуть осознаёшь какие Грозные Силы вступили в Битву за твою безсмертную душу?
– Вы меня конечно простите, но я…
– Да понимаю, понимаю, что ты всё равно по своему сделаешь. Тебе б по хорошему, здесь хоть ненамного остаться, но ты ж сейчас, скорей-скорей, туда, назад…, ну да ладно. На самолёт ты уже не успеешь, у нас только один рейс, и тот рано утром. Поезд вечером, прямо до места и поедешь. А какой смысл ему до Оренбурга, потом в аэропорт, потом в Москве от Домодедово до города добирайся? – вопросил у совершенно не возражающей ему матушки, – сейчас рассветёт и вместе с тобой на жэдэ вокзал за билетом съездим, там же и зарядку для твоего телефона купим, – тяжело вздохнув, пристально и строго посмотрел прямо в зрачки Сергею, – только очень! Очень тебя прошу! Не звони сразу никому. А лучше, до самого приезда домой никому не звони. Продумай хорошенько, сто раз продумай, что ты будешь говорить. Какую-то правдоподобную версию надо, а то ведь, Оля не даст соврать, – посмотрел в сторону напряжённо слушающей жены, – в психушку попасть то легко, а вот выбраться оттуда!
– Так ведь лгать то – нехорошо, – робко выдавил слова поучаемый.
– Хорошо – не хорошо…, ты про ложь во спасение слыхал когда-нибудь? Ну вот и не умничай.
***
– Платить наличными или картой будете? – спросила сидящая за стеклом, слегка заспанная симпатичная девица, скороговоркой пробормотав информацию о вагоне, месте, оправлении и прибытии поезда.
– Картой, – без сомнения подтвердил Сергей порывшись пальцами в кошельке пересчитывая скудную наличность.
– Ой! Не проходит, заблокировано, – испуганно вытаращилась на покупателя кассирша.
– Может на плацкарт тогда переоформим? Сколько это будет стоить? – услышав ответ Сергей вздрогнул от, опять всплывающего из недр его существа, тёмного раздражения, – нет, не хватает, что же делать?
– Здрасьте, тёть Оль! – вся просияла смотрящая куда-то за спину Сергея девушка, – с наступившим!
– Здравствуй, Катюша, здравствуй, милая, с наступившим, – подошедшая сзади Ольга Ивановна, ни о чём не спрашивая вытащила из кармана пятитысячную купюру и положила, подсунула под стекло.
– Ой, а у меня сдачи не будет, – живо подскочившая со своего кресла работница доложилась, – сейчас я разменяю, – кокетливо глянув голубыми глазами на Сергея, игриво изогнувшись стройным тельцем забрасывая за спину длинную аккуратно заплетённую косу, выскочила за дверь.
– Наша прихожанка, хорошая девочка, – негромко отрекомендовала жена настоятеля.
– Спасибо Вам, не знаю уж и как Вас благодарить…
– Не надо, Серёженька, – быстро перебила его Ольга Ивановна. Оглянувшись назад на оживлённо беседующего с молодой супружеской парой Дмитрия Сергеевича, попросила, – ты только батюшке ничего не говори, а то он опять на меня ругаться будет. Скажет, ты чего мол, дура старая, сразу не могла догадаться?