Тайна золотого истукана

Ничего не скажешь – это был сильный ход! Все археологи вскочили с мест и зааплодировали. А Норов затравлено оглядел зал и тихо сошел с трибуны. Конечно, он мечтал об аплодисментах, но не таких.

Я увидел, что бедняга совсем сник, и решил его хоть как-то поддержать. Попросил слова, взошел на трибуну и экспромтом сказал небольшую речь. Заметил, между прочим, что древний Мастодонс располагается на порядочном расстоянии от озера Бомбасы, так что влияние последнего на уровень подземных вод совсем не так однозначно, как может показаться на первый взгляд. Потом заговорил о неведомой рукописи и тут же по памяти привел несколько известных мне примеров, как некоторые археологи случайно покупали на рынке манускрипты, оказавшиеся на поверку ценными историческими документами. Словом, постарался, как мог, смягчить неприятный осадок от неудачного выступления Норова. Мой ученик сразу воспрянул духом бросился мне навстречу:

– Благодарю вас, дорогой профессор! Вы спасли мою научную репутацию!

– Да ладно, – ответил я, – не преувеличивайте, дружище!

– Ничего, – проворчал Норов, – пройдет немного времени, и я докажу этому надутому гордецу Дилемову, как он во мне ошибался! Я поставлю его на место!

– Поставишь Дилемова на место? – переспросил я. – Хотелось бы посмотреть, как это у тебя получится.

– Очень просто! Ведь в рукописи, о которой я упомянул, помимо всего прочего содержалось указание на место, где располагалась пирамида великого мастофара. Я начал там раскопки и – нашел!

– Что нашел? – удивился я.

– Как что? Пирамиду! И представьте себе, она, кажется, не разграблена!

– Не может быть!

– А вот и может! Понятно, что до тех пор, пока гробница не вскрыта, утверждать что-либо определенное нельзя. Но за все это время я не обнаружил в ней ни одного воровского лаза!

От неожиданности я просто лишился дара речи. Ведь найти не разграбленную пирамиду – это заветная мечта каждого археолога! Известно, что сокровища большинства пирамид были расхищены еще в древности. И даже трудно представить, как много потеряла от этого наука! Мало того, что грабители разбили, перелили в слитки множество уникальных произведений искусства, они переломали и испортили все то, что не имело в их глазах ценности (а ценили они одно только золото!). Прекрасные кувшины с дивной росписью, редчайшие свитки, содержащие в себе древние хроники, старинная мебель – все погибло без следа! Насколько больше знали бы мы о прошлом, если бы обстановка пирамид дошла до нас нетронутой! И вот передо мной стоит зеленый юнец, который утверждает, что нашел не разграбленную пирамиду! А если, в придачу, в ней окажется еще и мумия неведомого царя, этого пресловутого великого мастофара, то находка Влада станет не просто величайшим открытием за всю историю археологии, но и настоящей мировой сенсацией!

Заметив мое изумление, Норов схватил меня за руку и сказал:

– Профессор, вы были единственным, кто поддержал меня сегодня. И, кроме того, вы мой учитель. Поэтому я приглашаю вас к себе на раскопки – приезжайте в Старый Мастодонс и вы на месте убедитесь в справедливости моих слов.

– Что ж, – воскликнул я, – сердечно благодарю, мой друг, за приглашение. Я им, конечно, воспользуюсь. Перед тем, как возвращаться к себе в Снежинск, я как раз собирался заглянуть в Мастодонс. Подышать, если можно так выразиться, воздухом моей юности. Так что жди меня на следующей неделе в гости.

– Буду рад, – ответил он.

5. На раскопках

– Итак, – продолжал Аристарх Ромоданович, – мы расстались с Норовым очень довольные друг другом. Я вернулся к своим делам, но мысль о полученном приглашении не покидала меня ни на минуту. Когда археологическая конференция завершилась, я отправился в Мастодонс и первым делом заглянул в Исторический музей. Тут выяснилось, что прежний директор, мой старый хороший друг господин Аденариус, ушел на пенсию, а его место заняла незнакомая мне особа с весьма звучным именем – Матильда Альбертовна Цорова. Я позвонил новой директрисе из вестибюля музея, и она тотчас приняла меня без всяких церемоний. Войдя в кабинет, я увидел невысокую женщину лет сорока, в брючном костюме с короткой стрижкой и решительным выражением на лице. «Эге, – подумал я, – та еще штучка!» И действительно, госпожа Цорова оказалась энергичным и общительным человеком. Мы с ней мигом познакомились и уже через пять минут болтали как старые друзья. Между прочим, я поинтересовался, чем она сейчас занимается, и даже рискнул предположить:

– Наверно, разгадываете какую-нибудь загадку Древнего Мастодонса?

– Узнаю археолога! – ответила с улыбкой Матильда Альбертовна. – Вечно у вас на уме одни раскопки! А между тем, Новый Мастодонс тоже имеет свои тайны, и, смею уверить, они не менее увлекательны, чем древние!

– Скажете тоже! – не поверил я. – Назовите хоть одну.

– Вы что-нибудь слышали о бункере генерала Бомбасы?

– Нет, – признался я.

– Но вам, конечно, известно, что генерал самовластно распоряжался в нашем городе целых тридцать лет? Принято считать, что он пользовался горячей любовью мастодонсян, однако, что греха таить –  тайных врагов у Бомбасы тоже хватало. Говорят, на случай возможных неприятностей он соорудил где-то в Скалистых горах секретный бункер, в котором мог без опасений прожить хоть десять лет.  Было бы интересно заглянуть туда! Но, увы, никто до сих пор не знает, где этот бункер находится!

– Ничего удивительного, – заметил я, – старый генерал умел хранить свои секреты!

Поговорив еще немного об этой странице недавней мастодонсской истории, я перевел разговор  на своего ученика.

– Влад Норов? Как же, знаю, знаю! – воскликнула госпожа Цорова. – Это такой забавный молодой человек с пышной… э-э-э прической? Он заезжал в наш музей, когда брал разрешение на проведение раскопок. Но с тех пор я его больше не видела. Неужели он умудрился найти что-нибудь стоящее?

Я  сообразил, что мой ученик не произвел на директрису особого впечатления, и сказал:

– Освобождайте пока не поздно  залы под новые экспонаты. Как знать, может через год-другой Мастодонсский музей войдет в десятку самых посещаемых музеев мира!

Матильда Альбертовна недоверчиво усмехнулась, а я небрежно спросил:

– Разве вы не слыхали? Влад нашел не разграбленную пирамиду!

От изумления госпожа Цорова едва не свалилась со стула.

– Ах, вот как! – закричала она, – Норов нашел пирамиду, да еще не разграбленную? А мне, значит, ни слова! Сидит себе и копает потихоньку, будто это дело никого, кроме него, не касается! Это безобразие! Я буду жаловаться в городской магистрат!

Тут я смекнул, что могу оказать моему другу плохую услугу, и постарался, как мог, смягчить гнев Матильды Альбертовны.

– Давно известно, – говорю, – что истинные таланты – особы малоприятные. Ну что поделаешь, приходится принимать их такими, какие они есть! Зато подумайте, какой шум поднимется, если Норову улыбнется удача! А ведь открытие этой пирамиды, всецело его заслуга.

– Хорошо, – милостиво сказала директриса, – победителей, как говорится, не судят. Но я должна собственными глазами посмотреть на раскопки. Завтра же отправлюсь туда вместе с вами!

На другое утро я зашел за своей новой приятельницей и застал ее в обществе весьма колоритного субъекта. Это был спортивного вида мужчина, лет 40-45, поджарый и мускулистый, облаченный в черный костюм и с котелком на голове. Его маленькие глазки угрюмо смотрели из-под густых бровей, а во рту торчала толстая сигара.

– Доброе утро, профессор! – приветствовала меня Матильда Альбертовна. – Познакомьтесь с нашим главным блюстителем порядка инспектором Дойчелом!

Мы обменялись рукопожатиями, и я спросил инспектора, чем он так озабочен.

– Веселого мало, – отвечал полицейский и сердито пожевал сигару. – Меня известили, что вчера вечером из крокодилопольской тюрьмы сбежал знаменитый бандит и налетчик по кличке Эйму. Не далее как полгода назад я самолично защелкнул на его руках браслеты наручников! Молодчик должен был провести за решеткой еще лет двадцать не меньше! Теперь он на свободе и значит, замышляет новые преступления!

– Какой ужас! – воскликнул я.

– И это еще не все! – взволнованно заметила госпожа Цорова. – На пару с громилой из тюрьмы улизнула его старая сообщница Красотка Мамба.

– А кто она такая?

– Я искренне желаю вам, профессор, никогда не встречать Красотку на своем пути! – проворчал Дойчел. – Это жестокая и циничная преступница, которая, не задумываясь, пускает в ход свой маленький отравленный кинжал. Одна едва заметная царапина – и вы расстанетесь с жизнью так же верно, как будто вас от души угостили свинцом. Каково знать, что теперь эта парочка на свободе и того гляди пожалует к нам в Мастодонс?

– Надеюсь, – сказал я, – вы сумеете поймать их прежде, чем они успеют натворить зла!

– Конечно, я их поймаю, – уверенно изрек инспектор, – но едва ли я смогу предотвратить задуманное ими преступление…

Распрощавшись с Дойчелом, мы уселись в машину и отправились в путь: переправились на пароме через реку, совершили изрядный пробег по шоссе, потом свернули на грунтовую дорогу, петлявшую между невысоких холмов. Госпожа Цорова сидела за рулем, а я внимательно вглядывался вдаль, стараясь определить, где находится пирамида Норова. Только ничего особенного я не увидел и сообразил, что мы приехали лишь тогда, когда автомобиль приблизился  к пирамиде вплотную. Удивляться тут, собственно, нечему, поскольку за прошедшее время первоначальный облик пирамиды изменился до неузнаваемости. Тысячелетие назад она имела правильную форму и представляла собой грандиозное тридцатиметровое сооружение. В основании его лежал квадрат, а боковыми сторонами служили четыре равнобедренных треугольника. Но с тех пор верхняя, остроконечная, часть пирамиды, наиболее подверженная разрушению, развалилась, а острые грани сгладились под действием сильных ветров. Красивую облицовочную плитку еще в древности растащили на свои нужды окрестные жители. В результате пирамида превратилась в бесформенную груду камней и была наполовину погребена под землей. Сверху ее также занесло песком. Так посмертный дворец мастофара принял вид обычного холма, ничем не примечательного, как две капли воды похожего на соседние холмы. Госпожа Цорова сама призналась мне позже, что в детстве несколько раз бывала в этих местах, но даже подумать не могла, что под землей скрываются остатки древней пирамиды!

А если хотите знать, как археологи ведут раскопки, то я вам сейчас объясню. Перво-наперво требуется "напасть на след"  древней пирамиды. Вокруг Мастодонса сотни холмов, но разыскать надо тот единственный, который, наподобие ореха, скрывает в себе драгоценное ядро. Это самое трудное! Иной археолог раз тридцать берется за дело в разных местах, копает, копает, а все без толку.  Но положим, вам повезло. Тогда возникает другая проблема  – как проникнуть внутрь пирамиды? Нисколько не погрешу против истины, если скажу: каждая гробница – это настоящий  "ларчик с секретом"! Древние мастодонсяне могли устроить вход где угодно, да еще старались тщательно замаскировать его, чтобы не бросался в глаза. Его и раньше не всякий мог заметить, а каково сделать это сейчас, когда пирамида погребена под землей? Пока доберешься до нужного места, перекидаешь сотни тонн грунта. И какого грунта! Плотно слежавшаяся глина, пополам с щебнем – твердая, как камень!

Организуют раскопки следующим образом. Археолог отправляется в Мастодонс и нанимает среди тамошних жителей землекопов. Каждый берет столько, сколько ему позволяют финансы – кто полдюжины, кто дюжину. Лишних рабочих рук никогда не бывает. Затем устраивают рядом с пирамидой лагерь, собирают подъемную машину, прокладывают рельсы для вагонеток, и пошла работа! Одни копают, другие поднимают грунт на поверхность и заполняют вагонетки, третьи отвозят его подальше от раскопа. Бывает, за месяц такие горы наваливают, будто здесь разрабатывается шахта или рудник. Да! Таким вот образом пирамида постепенно освобождается из земли и предстает перед глазами в своем, если можно так выразиться, первозданном виде. Археолог наблюдает за всеми работами и внимательно осматривает очищенную поверхность.  Ищет он, как я уже сказал, вход. Но находит, как правило, не его, а воровские норы, тут и там пробитые в камне древними грабителями. Наткнуться на подобную дыру – самое тягостное для археолога зрелище. Сразу становится ясно, что все ценности из погребения давно похищены, и в лучшем случае  тебя ждут внутри одни только голые стены!

У Норова все шло примерно так, как я описал. Когда мы остановились, я увидел, что из раскопа торчит верхушка рукотворной горы, очень отдаленно напоминающая пирамиду. Только при ближайшем рассмотрении можно было определить, что вся она сложена из крупных известковых блоков, то есть имеет рукотворное происхождение.  Верхняя кромка этой горы поднималась над землей всего на семь или восемь метров. Основание же ее пряталось глубоко под землей, и рабочие Норова как раз его откапывали. По округе разносился скрип подъемного колеса, грохот пересыпаемых камней, да стук вагонеток. Самая сладостная для археолога музыка! Я как услышал все эти звуки, так даже прослезился от избытка чувств. Припомнил свою молодость и честолюбивые мечты, владевшие мною тогда.  Ах, как давно это было!

Ну, да ладно. Остановившись неподалеку от места раскопок, мы выбрались из машины, причем  наши ноги сразу утонули по щиколотку в мелком горячем щебне. Солнце палило во всю, и зной стоял такой, что мало не покажется! А если к этому прибавить пыль, которая густым облаком поднималась над работающими землекопами, то вы сможете составить представление о буднях археолога в Мастодонсе!  Я подошел поближе и осмотрелся. Все выглядело именно так, как я ожидал: с западной стороны к пирамиде примыкала глубокая траншея, от края раскопа на юг уходила  временная узкоколейная дорога для вагонеток, вдоль нее тянулись кучи щебня и земли. Неподалеку помещался сарай, собранный из щитоблоков, и стояла просторная палатка.

Едва разнесся слух о нашем приезде, из этой палатки выбежал Влад Норов. Его волосы были также всклокочены, а костюм находился в таком же беспорядке, как и при нашей первой встрече. Но он чувствовал себя на раскопках, как рыба в воде. Пять рабочих, которых Норов нанял в Новом городе, беспрекословно подчинялись каждому его слову.

– Профессор! – закричал он, увидев меня, но тут заметил директрису, сильно смутился и добавил. – Госпожа Цорова! Чрезвычайно рад вас видеть! Проходите и чувствуйте себя как дома.

– Именно так я и собираюсь поступить, – заявила Матильда Альбертовна и погрозила ему пальцем. – Как это вы умудрились скрыть от нас свою великолепную находку?

– По правде сказать, – неуверенно отвечал Норов, – мне пока нечем особенно похвастаться.

Забавно было, что, бесстрашно бросив на конференции вызов грозному Дилемову, он теперь так явно робел перед своей маленькой начальницей.

Между тем, присмотревшись получше, я заметил в основании пирамиды широкое отверстие. Рядом лежала груда камней – вероятно, это была разобранная кладка стены.

– Дружище! – воскликнул я, – вы уже разыскали вход и проникли внутрь! И это называется «нечем похвастаться»? Я вас поздравляю!

– Увы, профессор, – вздохнул Норов, – мы смогли продвинуться вперед всего на десяток шагов.

– Отчего так?

– Дорогу нам преградило неожиданное препятствие. Впрочем, спускайтесь и сами увидите!

Само собой, мы не заставили его повторять приглашение дважды! Войти внутрь только что вскрытой пирамиды! Разве есть на свете что-то более волнующее и прекрасное? К краю траншеи была пристроена крепкая деревянная лестница. Мы быстро спустились вниз. Заглянув в пролом, я увидел  широкий коридор, который полого уходил вниз и упирался в большую каменную глыбу, наглухо преграждавшую путь. Ничего подобного мне никогда еще не приходилось видеть.

– Откуда взялся этот камень? – удивился я.

– Представьте себе, он упал сверху, – объяснил Норов. – Отсюда вверх уходит широкая вентиляционная шахта. Она была необходима во время строительных работ. Ведь, пирамида сильно прогревалась на солнце, и чтобы не задохнуться, рабочим требовался постоянный приток свежего воздуха!

– Пусть так, но я не понимаю, как глыба попала в коридор, – воскликнула госпожа Цорова.

– Я могу предположить, – отвечал Норов, – что после погребения умершего мастофара, когда его мумия оказалась на своем месте  в усыпальнице, потребовалось преградить доступ внутрь пирамиды. Тогда строители подняли наверх и сбросили в шахту этот камень. Он застрял поперек коридора, замуровав его, словно неприступная скала.

– Как же нам быть? – спросила Матильда Альбертовна.

– Придется пробивать внутри камня туннель, – развел руками Норов. – Сегодня вечером мои рабочие приступят к этому делу. Если все пойдет так, как я рассчитываю, дня через четыре мы проделаем в камне широкий проход и сможем исследовать ту часть пирамиды, которая от нас скрыта.

– Какая жалость! – воскликнул я. – Мне просто необходимо сегодня уехать!  Увы, я  не увижу этого захватывающего зрелища! Но обещай, Влад, что будешь держать меня в курсе твоих раскопок и обязательно сообщишь, если откроешь что-нибудь интересное.

– Можете не сомневаться, профессор, – пообещал Норов, – вы будете первым, кто узнает об этом!

6. Легенда о золотой статуе

– Чего же мы ждем? – воскликнул Андрик. – Раз Норов прислал вам сразу два письма, значит, произошло как минимум два важных события!

– Надо их прочитать, и тогда мы сразу обо всем узнаем! – предложил Бэрик.

– И правда! – согласился Аристарх Ромоданович. – Я выбрал неудачное время для праздных разговоров.

Профессор достал из стола красивый ножичек для резки бумаги и аккуратно вскрыл то письмо, которое было отправлено первым. Чтобы не мешать ему мальчики прошли в соседнюю комнату и вновь взялись за упаковку вещей, но краешком глаза они продолжали следить за своим наставником. Им очень хотелось узнать, о чем пишет Влад Норов. Даже Бэрик, далекий от археологии, не мог усидеть на месте, а Андрик так тот вообще сгорал от нетерпения.

И письмо их не разочаровало! Пробежав глазами четвертушку бумаги, исписанную с двух сторон крупным размашистым почерком, Аристарх Ромоданович вышел из кабинета и радостно воскликнул:

– Свершилось, друзья! Норов добился, чего желал!

– Он нашел мумию великого мастофара? – спросили в один голос Андрик и Бэрик.

– Пока что нет, но он близок к цели, как никогда!

Тут профессор отодвинул письмо подальше от глаз и прочитал его вслух: «Уважаемый Аристарх Ромоданович! Спешу поделиться с Вами своей несказанной радостью. Вы по праву должны узнать ее первым, поскольку лишь Вы один верили в мой успех. Я сижу рядом с костром, страшно усталый, но неизмеримо счастливый, и старательно вывожу нетвердой рукой самую замечательную на свете фразу: «Я нашел гробницу Великого мастофара!»  Я проник внутрь пирамиды и обнаружил там множество бесценных древних вещей. Но самое главное, я нашел огромный саркофаг из белого известняка! Крышка его плотно запечатана, а это может означать только одно: здесь скрывается мумия последнего из мастодонсских царей! Завтра мои рабочие снимут крышку, и мы, наконец, увидим его лицо! Кто знает, может быть, в скором времени, назло всем горе-скептикам, исполнится другая моя мечта, и я разыщу золотую статую! Остаюсь неизменно ваш, Влад Норов».

– Прекрасная новость! – порадовался за далекого археолога Андрик.

– Не то слово! – взволнованно поддержал Аристарх Ромоданович. – Норову несказанно повезло!

– А откуда Норов узнал про статую? – спросил Бэрик.

– Про статую? – переспросил профессор. – Ах, да! Ведь я еще не рассказал вам о древней рукописи, обнаруженной Владом, и об одном интересном месте в ней.

– Вы сказали, – напомнил Андрик, – что ваш ученик купил эту рукопись на рынке.

– Совершенно верно! Собственно, речь, как выяснилось, шла даже не о рукописи, а о небольшом клочке старинного папируса без начала и конца, содержащего в себе текст на забытом теперь древнем языке. Этот папирус оказался вложенным в книгу позапрошлого века, которую Норов случайно приобрел у старьевщика. А как папирус попала в ту книгу – никому не известно.

Как только мы выбрались из раскопа, Влад пригласил меня и госпожу Цорову в свою палатку, вытащил из-под кровати чемодан и извлек из него этот бесценный текст. Мы тотчас погрузились в чтение. Думаю, наш отрывок был частью небольшой хроники, в которой шла речь о последних годах существования древнего Мастодонса. «Явились пришельцы с западной стороны, – писал неведомый нам автор, – жестокие, кровожадные и безжалостные, один вид которых внушал нашим воинам такой безмерный ужас, что они не смели поднять против врага свое оружие. Пришельцы прогнали нашего мастофара, разрушили храмы наших богов и поступили с несчастными мастодонсянами самым враждебным образом. Многих они убили, других обратили в рабов. И когда страна была покорена, правитель пришельцев принял титул великого мастофара. Он заставил всю страну платить себе дань и каждодневно расхищал достояние мастодонсян, не щадя ни храмов, ни простых жителей. Наконец, он велел доставить к себе изображения наших богов, тех самых, которым мастодонсяне поклонялись из поколения в поколение, расплавил их в огне и из собранного таким образом золота повелел отлить собственную статую огромных размеров. В тот же год со многими колдовскими церемониями она была укрыта в тайном храме где-то в Скалистых горах на берегу реки. Великий мастофар объявил народу: «Пусть мастодонсяе не мечтают о возрождении своей державы до тех пор, пока не отыщут этой статуи! И пока она остается в пределах страны, их уделом будут вечные  войны, голод и страшное разорение!…»»

– Этот негодяй проклял город и наложил заклятие на всю страну! – ужаснулся Бэрик.

– Бабушкины сказки! – презрительно пожал плечами Андрик. – Как можно верить в подобную ерунду! Но что было дальше?

– Дальше говорилось о том, как великий мастофар приступил к строительству своей пирамиды, – ответил Аристарх Ромоданович. – Между прочим, неведомый автор сообщал, что от каменоломни до места ее возведения было рукой подать. Вытесанные утром блоки вечером поднимали на пирамиду. Это сообщение как раз и помогло Норову найти гробницу. Прежде всего, он разыскал заброшенную каменоломню. Потом определил скорость, с какой могли перевозить блоки. А поскольку направление ему также было известно, он  начал в установленном месте раскопки и вскоре наткнулся на погребенную под землей пирамиду.

– Очень разумно! – похвалил Андрик. – Именно так должны вести расследование настоящие сыщики!

– А о том, где искать золотую статую, папирус что-нибудь сообщает? – поинтересовался Бэрик.

– Увы, дружок, об этом в нашем отрывке не говорилось ни слова! Тем не менее, Норов полон решимости найти ее. Он именно так и сказал нам с госпожой Цоровой: сначала он извлечет мумию, а потом возьмется за поиски статуи. Представляю, как прославится его имя, если к одной блестящей находке, он прибавит вторую!

– Рискну предположить, – заметил Андрик, – что вторая находка прославит его даже больше, чем первая!

– К несчастью, ты прав! – вздохнул старый археолог. – В глазах большинства золотая статуя имеет куда большую ценность, чем мумия. Ведь обывателям нет никакого дела до науки. Чудак, который годами роется в земле в надежде найти черепки какого-нибудь разбитого в древности кувшина, в их глазах достоин только сожаления. Другое дело золото! Это слово имеет над умами поистине роковую власть.

– А если Норову повезло, и он нашел, что искал? – спросил Бэрик. – Давайте  узнаем, о чем он пишет во втором письме!

– Давайте! – согласился археолог. – Ну-ка, дружок, поскорее принеси его сюда!

Бэрик хотел исполнить просьбу профессора, но не успел он приблизиться к дверям кабинета, как произошло нечто совершенно неожиданное…

7. Кража со взломом

Внезапно послышался звон бьющегося стекла, потом сухой треск, который можно было принять за раскат грома, и в кабинете погасла лампа. «Вот те на! – подумал Бэрик, –  ветер такой сильный, что распахнул рамы?» Он быстро переступил порог комнаты, но увидел совсем не то, что предполагал увидеть. В одном из окон зияла большущая дыра. На полу валялись  осколки стекла. Еще не понимая, что происходит, Бэрик удивленно огляделся по сторонам, и тут ему бросилась в глаза новая странность:  в тусклом свете, который проникал из соседней залы, он заметил, как по подоконнику ползет странное мохнатое существо, напоминавшее огромного паука. Только двигался этот паук как-то неровно, враскачку, словно прихрамывал разом на все свои восемь ног. Во рту у незнакомца белел конверт.   Сначала Бэрик не понял, что происходит, и лишь когда паук  исчез в разбитом окне, завопил во весь голос:

– Стой! Стой! Отдай обратно!

На шум прибежал Андрик.

– Паук! – продолжал кричать Бэрик. – Паук утащил письмо Норова!

Юный сыщик подскочил к разбитому окну, просунул голову в дыру и выглянул наружу. Уличный фонарь не горел. Мостовая перед домом тонула в  непроглядной тьме. Но тут очень кстати блеснула молния, и  Андрик успел заметить, как кто-то нырнул в переулок, начинавшийся за углом. Не теряя времени, мальчик кубарем скатился с лестницы, схватил электрический фонарь и, как был неодетым, выскочил под проливной дождь. Добежав  до угла, он увидел быстро удалявшуюся щуплую фигуру. Это улепетывал во всю прыть таинственный похититель.

– Эй! – закричал Андрик. – Верни письмо!

Вместо ответа незнакомец прибавил ходу, стараясь оторваться от преследования.  Андрик также припустил изо всех сил. Он вообще был легок на ногу, и бегал очень даже прилично. Расстояние между ним и вором стало постепенно сокращаться. «Если не спрячется в какой-нибудь подворотне, через пять минут я его догоню!» – пронеслось в голове у Андрика. Поначалу казалось, что так оно и будет. Прыгая через лужи, мальчик старался понять, с кем имеет дело, но сделать это не представлялось возможным. Сквозь пелену дождя Андрик сумел разглядеть только зеленый плащ с капюшоном, который был надет на похитителе. Неожиданно мошенник свернул с освещенной улицы и бросился в темный проулок. «Все! – с отчаянием подумал Андрик, – я его упустил!» Увы, предчувствия не обманули нашего сыщика. Через мгновение  до мальчика донесся шум заводившегося мотора. Громко хлопнула дверца машины. Резко скрипнули по мокрому асфальту покрышки завертевшихся колес. Когда Андрик добежал до поворота, перед ним мелькнули огни автомобиля, стремительно растворявшегося во мраке ночи. Вору удалось удрать!

Усталый и огорченный, Андрик вернулся к зданию музея, включил фонарь и стал осматривать мощеную мостовую под окнами кабинета. По дороге несся поток дождевой воды, и никаких следов обнаружить не удалось.  Только под деревом на тротуаре Андрик нашел четыре размокших окурка, а чуть подальше ему попалась на глаза пистолетная гильза. С этими трофеями мальчик возвратился в кабинет.

Пока Андрик отсутствовал, профессор Теодоров успел затворить ставни и включить настольную лампу. Загадочное письмо бесследно исчезло. Все были удивлены и взволнованы таким неожиданным поворотом событий. Бэрик сидел, тупо уставившись на пустой стол, а профессор сердито набивал свою трубку.

– Это просто черт знает что такое, – ворчал он себе под нос.

Только Андрик казался спокойным, не смотря на то, что промок до последней нитки. Он уселся возле электрокамина и потребовал от Бэрика рассказать обо всем, что он видел. Выслушав описание вора, Андрик с сомнением почесал затылок.

– Паук унес письмо? – недоверчиво переспросил он. – Разве это возможно?

– Но он был величиной с тарелку! – возразил Бэрик. – Во, какой паучище!

И он расставил руки, показывая размеры похитителя.

– Таких больших пауков не бывает! – авторитетно изрек Андрик. – Это чушь, обман зрения.

– Меня зрение еще никогда не обманывало, – обиделся Бэрик. – Жалко, что ты сам его не видел.

– Ладно, – сказал Андрик, – сейчас мы во всем разберемся.

Известные детективы добивались успехов в расследовании, прежде всего потому, что умели действовать методично. Андрик это прекрасно знал и теперь решил последовать их примеру. Первым делом он опустился на колени, стал шарить по полу и вытащил из-под стола увесистый булыжник. Мальчик удовлетворенно присвистнул, а затем обратился к люстре. Она была разбита, так же как и стекло. Андрик поглядел на окно, поднес к свету найденную им гильзу, подошел  к книжной полке, с минуту повозился там и еще раз свистнул.

– Все ясно! – объявил он, вынимая одну из книг. Корешок ее был пробит, а между страниц застрял кусочек свинца.

– Что это? – спросил Бэрик.

– Пистолетная пуля! – объявил Андрик. – Картина преступления ясна мне теперь во всех деталях. Воров было двое. Один злоумышленник бросил в окно камень, а потом выстрелил в лампу из пистолета.

– Зачем он это сделал? – спросил Аристарх Ромоданович.

Удивление постепенно сменялось в нем негодованием, и согласитесь, что для этого были веские причины.

– Чтобы добраться до письма, – сказал Андрик. – Шторы все время оставались поднятыми, и воры уже давно с улицы наблюдали за нами. Один из них успел за это время выкурить четыре сигареты (Андрик кивнул на окурки, которые принес с собой). Они видели, как нам доставили письмо, и когда мы вышли из кабинета, поспешили его похитить.

– А почему ты решил, что злоумышленников было двое? – спросил Бэрик.

– Возможно, их было и больше, – задумчиво промолвил Андрик. – А то, что не меньше двух – так это точно. Ты успел увидеть одного, а я мельком видел второго. Беда в том, что мы не сумели их разглядеть. Первый мошенник все время находился на улице. Ростом он примерно с меня. Именно этот злоумышленник бросил камень и выстрелил из пистолета. Второй вор – маленький и юркий. Он уже сидел на подоконнике и был наготове. Как только путь открылся, он проник в комнату и уволок письмо!

– Все это просто не укладывается в голове, – воскликнул Аристарх Ромоданович. – Кому, разрази меня гром, могло  понадобиться это нелепое письмо?

– Как! Разве вы не поняли, профессор? – удивился Андрик. – То, о чем пишет Норов, может показаться страшно интересным… для всякого рода темных личностей.

– Золотая статуя! Я и забыл о ней! – хлопнул себя по лбу Аристарх Ромоданович. – Выходит, о раскопках Норова проведала шайка каких-то грабителей? Нам следует предупредить его о случившемся!

– Позвоните ему по телефону, – посоветовал Бэрик.

– Я бы с удовольствием, дружок, да только не знаю его тамошнего номера.

– А разве у Норова нет мобильного телефона? – спросил Андрик.

– К сожалению, Мастодонс до сих пор не охвачен системой мобильной связи.