– Тебе понравилось мероприятие? – Спросил он немного весело.
– Без тебя. – Тоскливо ответила я.
– К сожалению, я хотел, но многим тяжело отказать. – Более грустно начал говорить, а продолжил совсем печально, указывая на только начавшиеся сборы у выхода. – А вот теперь пора и нам уходить.
– Но мы можем оставшийся вечер провести вместе, только ты и я. Тогда я не буду сожалеть об этом.
– Прости, но не сегодня.
– Что-то серьёзное? Ты же знаешь, я что угодно готова отдать ради тебя.
– Мне ничего не нужно. Я нашёл одну неплохую подработку, но она требует дополнительного времени. Раз мы как семья, то твои жертвы не изменят нашего состояния. От того что ты опять попытаешься всунуть мне какую-нибудь серебряную монету или даже наполеондор наше состояние от этого не изменится. Так что я должен был найти дополнительный источник дохода. Только ты не переживай, я люблю тебя, но…
– Я всё понимаю. – Произнесла я, чуть не заплакав.
– Всё равно прости меня. Я не хотел этого, но другого выхода нет.
Он ушёл, поцеловав мою руку, когда я вышла вместе с другими – его уже не было. Все вокруг разъезжались, и вскоре остались лишь я и Камилло, который должен был вернуть меня моей сестре. Из моих глаз полились слёзы, мне было больно, я снова лишилась Раймона, вечера – моя единственная радость любви, перестали что-то значить. Моё сердце разрывалось, мне казалось, что ещё одно небольшое усилие, и оно совсем разорвётся, лишив меня жизни.
Заметив меня в слезах, Камилло ни слова не сказал, он посадил меня молча в экипаж и ушёл, вытерев перед этим мои слёзы, но через мгновение они снова блестели на моём лице. Я пыталась думать о том, что Раймон это делает ради меня, чтобы создать наше место в мире, и эти попытки были небезуспешны. Мне было больно, я лила слёзы, внутри стонало моё сердце, но я верила. Верила в светлое будущее, где буду только я и Раймон. Лишь ради такого будущего я всё-таки и жила, ради такого будущего я решила продолжить путь, как бы ни было мне тяжело.
Я назвала свой адрес кучеру, и вскоре мы отправились. Небо было всё ещё ясным, да и ветра не было, скоро должен был начаться красивый закат, но на этот раз меня это даже не радовало, а скорее удручало. Мне казалось, что все счастливы, кроме меня. Странное чувство, хотя я знала, что есть много людей, которые выброшены на улицу умирать, но, как и любой человек, я сравнивала себя с более успешными и удачливыми людьми, а на их фоне я и была самой несчастной.
VIII
Верить в действительность того, что ещё и вечеров я буду лишена, я не была намерена. Была вероятность того, что это всего лишь было только в тот раз, или хотя бы по определённым дням недели. Я могла всё понять не так. Да и чтобы верить во что-либо не нужно причин, главное – хотеть, а если хочешь верить, то поверишь во что угодно, даже выдумаешь тысячи причин того, что это на самом деле так.
На следующий вечер после закрытия магазина я ждало его у выхода, ибо во время работы мне не хватало силы воли оторвать его от дел. Раймон часто говорил, что от него всегда многого требует Анри. Я была вынуждена находиться в стороне. Когда он всё-таки вышел из магазина и пошёл куда-то, не заметив меня, я, не думая ни о чём, побежала за ним, а затем накинулась на него, раскрыв объятия, и прижалась к его широкой спине.
– Это ты, дорогая. – Спокойным тоном произнёс Раймон.
– Да, любимый. Твоя Катрина.
– Милая, ты даже не представляешь, как мне тебя не хватает. – Повернувшись ко мне, продолжил он уже грустно. – Как больно знать, что так близко находится самое милое создание, но быть рядом с которым не позволяет жестокая реальность.
– А как мне тебя не хватает, любимый. Я сколько раз тебе говорила, но готова повторять всю свою жизнь, ты для меня всё.
– Я люблю тебя. – Сказал он прямо в мои глаза, взяв меня за руки. – Ты же знаешь, что люблю.
– Я знаю, что ты любишь меня, только меня. Что будешь любить меня всегда. Что бы ни случилось, какой бы соблазн между нами ни стал, ты будешь меня любить.
– Тогда ты должна понять, почему я не могу быть рядом. Все работают, только не все родились в достатке. А с пустым карманом много не заработаешь. К сожалению, чем-то надо жертвовать, прости меня.
– Ты хочешь сказать, что мы больше не сможем видеться по вечерам?
– Может быть, лишь иногда. Но на это не стоит рассчитывать.
– Но как же мы? Что с нами будет?
– Подожди, у нас впереди будет ещё много времени, а это лишь малая жертва. Это всё ради будущего, более счастливого и благополучного, по сравнению с которым наше нынешнее представление о счастье ничтожно. Это всё делается ради этого. Мне самому очень тяжело, но это необходимая мера. Но ты помни, что я всё ещё рядом, мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем.
– Что-нибудь.
– Если найти удобное место и время мы можем пересекаться на работе. Какое-то время нам придётся довольствоваться этим. А если нет – ты помни, что это не просто так. Что за каждую слезу ещё воздастся. Даже завтрашний день виден достаточно смутно, но он всё равно настанет, хотим мы того или нет.
– Как скажешь. Я была бы полной эгоисткой, если бы рискнула нашем будущем. Раймон, я очень сильно тебя люблю. – Сквозь появляющиеся слёзы начала говорить. – Как бы ни было обидно, я знаю, ты всё делаешь ради меня.
– Тогда ты должна меня сейчас отпустить. Моё сердце разрывается, мне вдвойне больно от того, что я разрываю и твоё. Мне очень тяжело, но иначе нельзя. Не знаю, поймёшь ли ты это, скорее всего – нет. Можешь обижаться, я знаю, что многим перед тобою виноват, но когда-нибудь мы сможем насладиться тем, ради чего нам приходится жертвовать сейчас.
– Я не хочу, но если так надо. Я могу понять, правда. Я знаю, что ты ни за что не сделал бы что-то против меня. Я не держу тебя, если это на самом деле необходимо.
Он поцеловал мой лоб и скрылся, я смотрела ему в след, порывы ветра стегали моё лицо и осушали слёзы. Когда он скрылся, я долго ходила взад-вперёд у витрины нашего магазина. Мне было больно, но в то же время я испытывала некую благодарность к нему и обиду на себя. Я видела себя эгоисткой, не способной оценить его жертву. Я верила в его любовь, мне было больно и за эту любовь. Не только я теряла его, но и он терял меня. Он тоже должен был страдать, но как сильно не изнывала его душа, я не могла понять чужую боль, лишь только свою.
На следующий день я встретила Раймона лишь раз, но, зная, что встреча будет последней, я не выпускала его из своих объятий, несмотря на то, что нас мог кто-либо заметить, что наши чувства никому не по нраву. Когда я спускалась по лестнице, на втором этаже я случайно наткнулась на него. Мне стоило только завидеть Раймона, как сразу я побежала к нему, схватила его за его руку и не собиралась отпускать.
– Катрина.
– Любимый, как ты считаешь, в это время мы можем находиться наедине? Хотя бы сколько-нибудь. Пожалуйста.
– Если ты желаешь этого, то мы можем рискнуть, не знаю, хорошая ли эта идея, но рядом с вами она не кажется глупой.
– Я очень этого хочу. Больше некогда.
– В таком случае нужно лучше место, где можно было бы спрятаться. Это вряд ли подходит для того, чтобы тайно встречаться двум любящим сердцам.
Я испугалась от этой мысли, но вскоре пришла в себя. Некая еле заметная паника заставала меня вспомнить о Генри и Одели. Мне пришла в голову идея о том, что в рабочее время там не должно быть никого, там, где я когда-то застукала их. Идеальное место, чтобы где-нибудь укрыться. И я повела его туда, а он послушно шёл за мной.
– Вот мы и наедине, милый. – Сказала я, обвивая руками его шею, как только мы добрались до комнат. – Здесь никого нет и не будет.
Но тем не менее где-то послышались шаги, Раймон занервничал, начал снимать с себя мои руки, но ему этого не удавалось. Я держала его так крепко, как только могла.
– Там кто-то идёт.
– Мне всё равно. Нам ничего не будет. – Сказала я властно и крепко поцеловала его.
Я испытывала большое наслаждение, это чувство усиливалось пониманием того, что нас может кто-нибудь увидеть, меня это уже давно перестало беспокоить, а мысль о том, что я совершаю что-то неприемлемое, лишь разжигало мой пыл. И чем дольше длился поцелуй, тем глубже я погружалась в это ощущение, и тем сильнее теряла связь с этим миром. Мои руки опустились, я касалась его сюртука, водила пальцами по его складкам, продолжая осыпать Раймона поцелуями.
Но к нам всё-таки кто-то поднялся, из-за собственного страха Раймон воспользовался моей слабостью и вырвался из моих объятий, он отошёл ненамного и посмотрел на меня удручённо.
– Это была не лучшая идея, мне стоит уйти. Извини меня.
Раймон быстро умчался прочь от меня, и перед моими глазами появился Жан Мартель, который стоял у лестницы и смотрел в мою сторону. Ему было сорок два года, он был одним из самых старых и опытных работников этого магазина. Человек с темными волосами, довольно грубым голосом и не самыми приятными чертами квадратного лица.
– Прошу меня простить, госпожа Лефевр. Я не думал, что это вы.
– Ничего страшного. – Расстроенно говорила я, пытаясь ответить как можно спокойнее. – Ничего.
Он ушёл, его, как и собственно Раймона, я больше за этот день не встретила. Но именно Раймона я ещё долго не смогла увидеть. Сначала мне не казалось это странным. Мне не хватало его, но я могла терпеть и ждать. Но вскоре у меня начали появляться подозрения о том, что его нет вообще. Ужасные и абсурдные мысли с каждым днём для меня были всё реальнее. Они заставляли меня лить слёзы, вводили в безумие, которое я не могла вытерпеть. Ближе к закрытию я обхаживала весь магазин. Его не было. Никогда не было. Но всё-таки я решила его подождать у выхода, если бы он был в магазине, где бы ни прятался, он должен был когда-нибудь покинуть его.
Но его я так и не встретила, хотя и ждала его как дурочка до захода солнца. Это была моя последняя надежда, но и она, к моему горю, умерла. Только тогда поняла, что его больше не увижу, но мне всё равно нужно было подтверждение этому. Я пошла домой, и после этой разлуки с Раймоном я постоянно приходила раньше Жозе и Анри. Каждый день я ходила возле кровати, часто представляла его, вела с ним воображаемые диалоги, где он оправдывал своё исчезновение, но по большей части я либо рыдала, либо читала разные книги, которые мне только попадаются, чтобы скрыться от собственных чувств.
Когда Жозе и Анри вернулись домой, Жозе сразу пошла в свою комнату. Я слышала её шаги, а я спустилась вниз, желая поговорить с Анри, ибо не сомневалась в том, что он пришёл вместе с ней. Так это и было. Я увидела его в гостиной возле дивана, Анри сидел, склонив свою голову, и думал о чём-то. Я подошла к нему, и он поднял на меня свои глаза.
– Анри, мне неудобно об этом говорить. Это может показаться очень глупым, но иного выхода у меня нет. Странно, что я задаю этот вопрос тебе, но, увы, так это вышло. – Немного запинаясь, начала я. – Но ты не знаешь, что с мсье Ришаром?
– Он уволился неделю назад.
– Ах. – Крикнула я.
– Ты не знала? Мне казалось, что вы хорошо знаете друг друга. Ты сама мне говорила, что искренне любите друг друга.
– Я его уже недели две не вижу. – Повышая тон, начала говорить. – И сама не знаю почему. Если бы я знала о его мотивах, я бы тебя не спрашивала о нём. Мне самой стыдно тебя расспрашивать о человеке, который считается моим любовником. Мне очень стыдно.
– Это всё странно, мне он сказал, что вы осведомлены и поддерживаете его решение, поэтому я не стал лезть в ваши дела.
– Я впервые об этом слышу. Он мне ничего не сказал. Он должен был, он же любит меня. А тут, я узнаю от тебя, что его неделю уже нет, а я и не подозревала об этом. Он же должен был понимать, что я всё равно пойму, что его нет. А так ещё и соврал. – Начиная заливаться слезами от обиды, всё ещё высоким тоном говорила я.
– Сначала решили нас покинуть мсье Скотт и мадемуазель де Шарль, а теперь он.
– Мсье Скотта я сегодня видела, а вот Раймона. – Произнесла, постепенно умеряя свой пыл.
– Я сказал, что знаю. Он пришёл, заявил, что покидает меня, быстро рассчитались, и он ушёл. Больше его никто не видел.
– А где его теперь можно найти?
– Если ты этого не знаешь, дорогая моя Катрина, то я тем более.
Я знала, что всё именно так, иначе просто быть не могло, но до последнего надеялась на лучшее, но, к сожалению, ошиблась. Его не было, а я верила, что он рядом со мной, что лишь работа не позволяла нам наслаждаться обществом друг друга. Но его и рядом не было. Я была одна. Осознание того, что я совершила ошибку, что вера моя была ложной, причиняло мне жгучую боль в груди. Я вернулась в свою комнату, не зная как, и когда я подошла к своей кровати, упала в слезах, будто сражённая молнией.
На мои стоны пришла Жозе, она медленно открыла дверь в комнату и долго смотрела на меня в одной ночной рубашке без рукавов. Она всё-таки решилась ко мне подойти, медленно и аккуратно она добралась до моей постели и села у изголовья. Я поднялась в слезах и прижалась к ней. Она была той, кто меня никогда не бросит. Единственной, кто действительно меня любил. Жозе гладила меня по голове и крепко прижимала меня к себе.
– Прошу тебя, успокойся. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, только не плачь. – Повторяла она мне эти слова на ухо.
Её голос, её слова, её прикосновения облегчали мою боль, я переставала плакать, но душа моя всё ещё была полна страданий, и, хотя боль переставала приносить тяжелые мучения, но она никуда не исчезала, я чувствовала её. Она не резала, но давила изнутри.
– Моя Жозе.
– Скажи мне, своей Жозе, почему ты льёшь слёзы.
– Это всё Раймон.
– Что с ним, дорогая.
– Ушёл.
– Навсегда?
– Возможно, навсегда. Он ничего не сказал. Просто ушёл, сначала он прервал все встречи, а затем, не сказав ни слова, исчез. И это всё. Я преданно любила его, а он отдалялся от меня, объясняя деньгами, я привыкала к этому, понемногу мне начинало казаться, что так и должно быть. Что его уходы без внятного объяснения причин – что-то естественное, и я принимала это, но теперь его вовсе нет.
– Это ужасно. – Чуть сама не заплакав, крикнула она, всё сильнее прижимая меня к себе. – Я даже не знаю, что и случиться могло. Может быть, этому есть вполне логичное объяснение. Или это какое-нибудь неудачное стечение обстоятельств. У всего есть своя причина.
– Будто я сама знаю. Он говорил, что он нашёл где-то работу или что-то вроде. Какое-то занятие, которое может принести каких-то денег, но я не знаю, правда ли это. Нормальная работа не может проходить по ночам, но сейчас я во что угодно готова поверить, лишь бы успокоить себя.
– Может быть, так оно и есть, дорогая, может быть, он где-то трудится и только думает о том, как бы вернуться к тебе. Всегда можно найти себе занятие, если будет желание. Даже тратя несколько часов в день, за месяц уже выйдет какая-то сумма. Лишними деньги и, правда, не бывают.
– Но он бы сказал. Он не стал бы вскользь говорить о том, что что-то якобы нашёл, а потом, через какое-то время, просто исчезать, даже не сказав «прощай». Будто на самом деле растворился.
– Я хочу верить в лучшее, но…
– Лучшего нет. Он наврал и ушёл, оставив меня одну. Он представлял, какую боль мне этим причинит, он должен был хотя бы как-то объясниться, если бы он ценил мои чувства, он не смог бы покинуть меня. Но его нет, больше нет и никогда не будет.
– Катрина.
– Сколько раз ты мне не говорила, чтобы я не верила в сладкие слова любви, но я хотела верить, что Раймон не такой, и я верила. Я считала, что если бы ты лучше знала его, то согласилась бы со мной. Да, я была глупа, и ничего не смогла с этим сделать. Прости меня.
– Дорогая моя, может быть, что-то произошло. Может быть, он пытается тебя так защитить. Как бы люди ни говорили, что хотят знать только правду, не все её могут вынести. Мне кажется, что просто что-то произошло, это вполне возможно. А если и нет, то он не последний человек в твоей жизни. Ты можешь мне не верить, но когда-нибудь ты сможешь иначе взглянуть на свои чувства, которые ты испытываешь сейчас. Вне зависимости от того, объявится он или нет.
– Я не смогу кого-либо ещё полюбить. Я всегда буду любить только его.
– Всегда – очень большой срок. Слишком большой.
– Я люблю его. Ты же знаешь, что люблю.
– Знаю, сестрёнка, знаю. Но всё будет хорошо в конце концов.
– Жозе.
– Дорогая Катрина, поверь мне, всё будет хорошо. Я обещаю тебе, что всё будет хорошо. Ты же веришь моим словам?
– Да, Жозе.
– Тогда просто верь, всё устроится. Обещаю тебе.
Я ничего не сказала, лишь упала в кровать, а она через какое-то время всё-таки ушла, оставив меня с моими дурными мыслями. Давать волю слезам у меня уже не получалось, лишь тяжесть на душе и некое немое отчаяние, которое сдавливало всё в внутри меня. Даже после того, как Раймон покинул меня, я верила, что этому всему есть причина. Что нужно лишь дать ему объясниться, что нужно всего лишь найти его. Обыскать весь Париж было невозможно, даже если не принимать его окраину, я это знала, но почему-то верила, что я найду Раймона. Какое-то чувство говорило мне, что он рядом, что я его всё равно увижу. Эти мысли приносили мне облегчение. Заразительная вера сестры в светлое будущее принесло затишье в мою бурю. И не прошло и часа, как я поднялась с кровати, переоделась, легла спать и уснула, уже не думая о невзгодах.
IX
Следующее утро ломало меня своей тоской, мне было больно, но я должна была вытерпеть, хотя всё вокруг вызывало к себе чуть ли не отвращение. Мир, который видела вокруг себя, лишился всех красок. Возможно, их никогда и не было. Я любила, поэтому любила всё вокруг, наслаждалась этой жизнью только из-за одного человека. Но тем не менее хотя и с некоторым безразличием к окружающему миру я продолжала своё существование. Я всё больше верила в нашу скорую встречу и готова была жертвовать и ждать ради неё. Я ждала, ждала поворота судьбы с навязанной самой себе невозмутимостью.
Деятельность в магазине не приносила мне оживления. С момента открытия я ходила кругами, делая вид, что перебираю полки. Но на самом деле я пыталась лишь делать вид какой-то деятельности. Может быть, Клотильда или Генри и заметили моё отношение к делу, но ничего не сказали. Я была здесь лишь от желания потратить время между вечерами, для этого мне и была нужна работа.
Одним из первых посетителей был молодой светлый мужчина лет тридцати, прилично одетый, да и приятной наружности. Держа в руках трость, он рассматривал разные английские романы. Он долго там стоял, поэтому я всё-таки решила подойти к нему и предложить какую-то помощь.
– Вам помочь? – Спросила его я.
– Если хотите, мне бы выбрать что-нибудь для мальчика лет двенадцати. Я вот думал насчёт романа Даниэля Дефо или всё-таки Джонатана Свифта.
– К сожалению, я ничего ни о том, ни о другом сказать не могу, я мало знакома с их творчеством. – Удручённо сказала я. – Простите меня.
– Я так понимаю, вы рассматриваете произведения «Робинзон Крузо» и «Путешествия Гулливера». – Вмешался подошедший к нам Генри Скотт. – Они тематически близки, вот я и предположил.
– Вы правы, сударь.
– Лично моё мнение, что роман Свифта куда более занимательный. Но само произведение – сатира человеческих пороков, ребёнок вряд ли это поймёт. Да и сейчас среди взрослых людей мало таких найдётся, даже среди самих англичан. Лично я в детстве не раз его перечитал. Что говорить о романе Дефо, то в этом плане он более оптимистичен, но интереса такого не вызывает.
– Хорошо, я это учту, благодарю вас.
Мы отошли в сторону, Генри Скотт всегда казался мне приятным человеком, а под впечатлением от произошедшего он казался ещё более привлекательным. Задумавшись о нём, я внезапно вспомнила слова Анри о том, что Генри собирается уволиться. Я также вспомнила его разговор с Одели, случайной слушательницей которого я стала. Вспомнила о Йоркшире, маркизе и надеждах о беззаботной жизни в родовом поместье. И в этот миг у меня промелькнула мысль, что если он собирается уходить, то их планы исполняются. Что идея о счастливой семейной жизни совсем скоро воплотится в их судьбах.
– Я и не знала, что вы любите читать, это не такое уж частое явление. – Сказала я ему, уведя подальше.
– У меня было детство на это. «Путешествия Гулливера» была довольно известной книгой среди детей в моё время. Наверное, такой осталось и сейчас. По крайней мере, я надеюсь на это.
– Да, но не все пользуются той возможностью, что им дается. Но лучше я перейду к делу, как вы сами понимаете, я с вами хочу поговорить не о детской английской литературе.
– А о чём же? Чем я ещё могу быть вам интересен, госпожа Лефевр?
– Я так понимаю, вы покидаете нас? – Спросила я более холодно.
– Да, но мне жаль покидать это место. Эту славную страну, что только за половину века была и республикой, и королевством, и империей по нескольку раз. И кто знает, во что нынешняя империя сменится вместе с Наполеоном III.
– Но почему? Вам нравится Франция?
– Я так привык к вам и вообще ко всему вокруг. Жаль, что больше вас не увижу. Я так привык к этому городу, так привык к стенам, приютившие меня и мою Одели. Так привык ко всему, что окружает, тем более, именно это место даровало мне её. У меня особые чувства к этому городу, я не скоро смогу его забыть.
– Но я рада, что всё уладилось. Теперь у тебя будет родовое поместье, беззаботная семейная жизнь, Йоркшир.
– Да, мисс. – Немного удивлённо смотря на меня, ответил он.
– Я тогда случайно подслушала разговор, как вы могли бы догадаться, мне стыдно это признавать, но это так. Мне всё известно. Вот только как скоро вы покинете Париж?
– К концу месяца. Пока нужно закончить все дела, что только остались у нас здесь.
– Как маркиза? Я думаю, она безумна рада, что она покидает это место, что ей больше никогда не знать, какого работать в этом месте в окружении вечного потока чужих людей.
– У неё всегда хорошо, по крайней мере, она так говорит. И я хочу ей верить. Немного нужно для женского счастья.
– Возможно, и немного. – Печально произнесла я.
– Я буду с ней. Я прекрасно понимаю, что её счастье в моих руках, что моя первая обязанность – делать её счастливой. Кроме меня, у неё больше никого нет.
– Я рада.
– Вы чем-то расстроены?
– Нет, всё хорошо. У меня самой всё всегда хорошо.
– Вряд ли, ваш взгляд говорит куда больше ваших слов, но, если не хотите говорить, не надо. Я всё понимаю. Мне известно о том, что он ушёл. Мне не стоило говорить своих чувствах к Одели, я не подумал, простите.
– И как много людей ещё об этом знают?
– Его давно нет, а это заметно. Конечно, не всем интересна чужая жизнь, но очень многим. Да и отсутствие развлечений развязывает язык.
– Так значит, есть что-то обо мне.
– Не так уж много, у нас не так уж полно людей. Но всё же найдутся те, кто мало знаком с вами или не питает того уважения, что вы заслуживаете, они как раз не прочь и поболтать. О том, что было и чего не было.
– Понятно.
– Мне жаль.
– Я, пожалуй, пойду, вам тоже не стоит отвлекаться от дел.
– Как скажете. Но, госпожа Лефевр, мне тяжело вас о чём-либо просить, но с вами хотела поговорить Одели. Вы находитесь не в самых прекрасных отношениях, но раз уж мы скоро уезжаем, она хотела попрощаться. Да, я понимаю, что вы не рады моей просьбе, но сделайте это хотя бы для меня на прощание. Больше ничего не прошу.
– Я схожу к ней, как будет время. Обещаю вам.
– Благодарю вас, вот только она сама не сознается в своём желании, она бывает очень стеснительной.
– Это не проблема. Начну я.
Мы разошлись, я покинула его с неким чувством зависти. Генри был хорошим человеком, он всегда мне симпатизировал, но не больше. Да и внешне с Раймоном он тягаться не мог. Но в отличие от меня и Раймона, я никогда не замечала, что какие-то проблемы вставали между ними, хотя они есть у всех. И когда они разделили меня с Раймоном, Генри и Одели – только сблизили. Мне сложно было признать даже себе, но чужое счастье причиняло мне боль. Я потеряла человека, которого сильно любила, и в глубине души я хотела, чтобы у всех вокруг случилась такая же беда.
Я вернулась на своё место, а вместе со мной вернулась тоска. Я хотела, чтобы что-то произошло, чтобы что-то увело меня от всего этого мира в какой-либо круговорот, где я смогла бы ощутить то, что я ещё жива. Иногда я и в этом сомневалась.
Сразу после обеда я спустилась на второй этаж и начала ходить вокруг книг, посвященных медицине. Через какое-то время Одели подошла ко мне и начала за мной наблюдать. Я смотрела на неё – опущенные скрещённые руки, прямая спина, задумчивый взгляд и как всегда длинные распущенные волосы. Я медленно подошла к ней и фальшиво улыбнулась.
– Госпожа Лефевр. – Произнесла она грустным тоном.
– Отойдём ненадолго, мне нужно с вами поговорить наедине, а насчёт работы не переживайте, Жозефина справится.
– Как вам угодно.
Я повела её в сторону, вокруг нас были книги, между стеллажами то появлялся, то исчезал Жан Мартель. Жозе мы не видели. Рядом ходили ещё пара человек, поэтому я всё-таки решила увести её туда, где я была с Раймоном в этом магазине в последний раз.
– Я решила узнать, как у вас переезд в Англию, маркиза. Да, я всё знаю, я прекрасно слышала ваш разговор, который вы вели как-то наверху.
– Да, я скоро уеду. Но прошу вас, не называйте меня так.
– У вас не будет проблем с языком? Всё-таки с вами никто на нашем языке говорить не будет. Разве что служанка, специально нанятая для этого.
– Нет, я вполне владею несколькими языками. До того, как я пришла сюда в одном старом рваном платье в надежде получить хотя бы какие-то гроши, я жила, не зная лишений, смогла получить образование достойное титулу, которое превратилось лишь в насмешку над моим нынешним положением.
– Одели.
– Ничего, я понимаю, что и вам знакома нищета и голод. Мне хочется с вами быть более открытой, разве что у меня и возможности никогда и не было.
– Одели, самое главное – что теперь всё прекрасно. Что уже ничто не способно помешать вам быть вместе.
– Да, уже ничто.
– Вы должны быть очень счастливы, раз будете лишены какой-либо нужды. Что вы сами будете решать что делать, что будет вокруг вас. Никому ничего необязанная, будете сами управлять своей жизнью.
– Не так уж плохо быть обычной продавщицей, когда рядом с тобой любимый человек. Жаль, что мы были вынуждены до последнего это скрывать ото всех. Когда вы нас нашли – это было наша первая и последняя попытка укрыться, тем более, нам случай позволял. Разве что только сейчас, когда мы сами покидаем это место, хранить этот секрет нет уже никакого смысла. Но я всегда знала, что любима. Знала, что после всего рабочего дня я могу с ещё большим чувством наслаждения быть рядом с ним. Так что и в нынешнем положении есть свои положительные стороны, я и здесь счастлива.
– Вы не хотите уезжать? – Удивлённо спросила я.
– Я не знаю, если честно, мне всё равно. Я этого хочу, потому что так хочет любимый. Я просто следую его желаниям. Вот и всё.
– Но разве вам не хочется жить в богатом поместье? Никогда не видеть всех посторонних людей, тем более терпеть их.
– Я и в бедности, и даже без него могу быть блаженной, если только буду знать, что он счастлив, это всё чего я хочу.
– Вы так говорите.
– Я думаю, вы можете меня понять. Вы же тоже любите.
– Вы не представляете, как вам повезло встретить друг друга. – Внезапно растрогавшись, произнесла я.
– Я безмерно ему благодарна за это. – Произнесла она и о чём-то задумалась, затем спустя небольшой промежуток времени она продолжила. – И я благодарна вам, госпожа Лефевр.
– А мне за что? Я ничего для вас не сделала, да и если быть честной, то никогда не собиралась что-то делать для вас.
– Вы не встали поперёк нас, когда он только начал смотреть на меня. Вы никогда мне ничего дурного не делали. Я знаю, что я вам неприятна, но я всегда хотела быть с вами ближе. И я очень рада, что вы сейчас рядом со мной.
– Прости меня. – Произнесла я тихо, крепко прижавшись к ней.
Мне было жаль своего отношения к ней, она действительно была очень добрым человеком, готовым пожертвовать собой ради других. Она не заслужила того, что я к ней всегда относилась с презрением. Я была очень рада, что она не относилась так же ко мне. Одели была слишком кротким человеком, её так легко было сломать. И её бы сломали, если бы не случилось то, что случилось. Возле неё был человек, который оберегал её от этого мира и от себя. Если она смогла найти счастье, то и любая другая девушка тем более может его найти. Это заключение лелеяло мою надежду, от которой мне становилось легче.
После закрытия магазина я задержалась, чтобы взглянуть на небо. Это часто меня успокаивало. Меня всегда привлекали небеса. Большие белые облака покрывали всё небо, оставляя лишь небольшие клочки, и нависали над городом, лишь еле двигаясь в сторону. Невольно я взглянула на дорогу, было ещё людно. Рядом со мной проехало несколько фиакров, и даже промчался богатый экипаж. Я долго смотрела на него, а когда он проехал возле меня, я смогла заглянуть в окно. И тут меня будто снова поразила молния. Я увидела его. Увидела Раймона. Спустя миг его уже не было, экипаж быстро удалялся, пока не скрылся совсем. Но этот миг мне не забыть. Я встретила его. Встретила, но снова потеряла.
Но что-то внутри меня ещё горело. Мне не хотелось лить слёзы, во мне загорелось сердце с новой силой. В этот момент я поняла, что ждать бесполезно. И больше я не собиралась ждать. Что чего бы мне ни стоило, но я должна найти его. Найти, чтобы получить возможность стать наконец-то счастливой. Не знаю почему, но я была уверена, что мне это удастся. Что совсем скоро я его увижу снова. Но только в следующий раз он уже не скроется от меня. В какой-то мере я уже была счастлива от ощущения уверенности в успехе.