Квадролиум – Космическая роза

Любая война, кризис и даже мирная нерегулируемая биологическая инерция социальной среды сравнивают все возвышенности со среднестатисчической равниной ментальности, где всё возводящее достижения искореняется и исчезает (систематически превалирующий и спорадически раз за разом себя проявляющий количественный фактор), а в ментальной пустыне не распускаются цветы свершений, окружающее стадо переходит от восхождения на вершины к снисхождению в социальную жопу низин, которые образуются на местах упраздняемых вершин, поскольку само стадо никогда ничего не возводит, вершины цивилизационных достижений созидаются исключительно носителями разума, а как только носители разума по тем или иным причинам упраздняются или дискриминируются, то всё естественным образом исчезает, остаются джунгли с приматами.

До ледяного материка кризис не добрался, он в полярной зоне и Вулкан там на период военного конфликта не был достроен до верхних слоёв атмосферы, его не успели обрушить, поскольку приоритеты были отданы действующим Вулканам исполняющим роль выхода в космос.

Перед началом стройки олимпийского небоскрёба на южном полюсе, на ледяном материке была расчищена огромная площадка в ходе потребления чистой питьевой воды изо льда, караваны роботизированных цестерн на автопилоте непрерывно свозили питьевую воду по всему миру на инерционном физическом питании хода, эта вода не поднимала уровень мирового океана, поскольку в основном замыкалась в оборотных и управляемых экоциклах, в том числе в других Вулканах, а когда они рухнули, мировой океан значительно вырос, мы собираем в оставшейся конструкции Улея умнейших особей и наиболее качественное генетическое наследие людей с планеты для поддержания социальной стабильности, для культивации продуктивных вариаций нервной системы и развития техносферы, проект абсолютно засекречен, но раз вы оказались на Луне, то добро пожаловать и в Муравейник, после прилёта внеземной цивилизации был осуществлён большой научно-технический скачёк, есть с чем ознакомиться и занятости хватает для всех».

Человек в смокинге на театральной сцене:

Промелькнула ересь, словно изумруда блеск,

Пестрит отражения пик в монокля грани незатейливой,

Вонзается во взгляд, в душу западает,

Цепляет капризные струны нервов.

Что же это?

Момент проистекающей формации,

которой уже нет,

Её изменчивость предопределила исход,

Россыпью вселенской пыли по пустоши вечной,

Рисует неповторимый этюд.

Фея: «Засекреченность – верное решение. Учитывая преобладание иррациональности в инстинктивном поведении при его ведущей роли над когнитивным содержанием, можно констатировать, что в мире правит бред, поскольку инстинктивное поведение для многих людей во всём мире до сих пор является определяющим.

Что такое иррациональность? Это семантическое несоответствие действительности, причём не вариативное, а устойчивое, которое отражается и на поведении в том числе. Но из-за чего есть данное несоответствие? С одной стороны из-за глупости, с другой стороны из-за прихоти. Иначе зачем на уровне смыслов противоречить реалиям обстоятельств, если есть понимание того? Значит понимания нет или/и прихоть является определяющей вопреки действительности. Иррациональность – это прихоть на почве глупости. Что такое формы абстрактной иррациональности в общественных сводах понятий? Это иррациональность возведённая в приоритеты за счёт использования её в качестве смысловых маркёров привилегий на эмоциональном уровне (признаки статуса и преимущества) в ходе социализации через вербальные, поведенческие и визуальные механизмы взаимодействия».

Все дружно прошли к земному звездолёту, расположились внутри, стартовая площадка инопланетной цивилизации на Луне плавно вытолкнула нас потоком и мы полетели к Земле уже на своей тяге, полёт на земном транспорте длился несколько дольше, около двух часов.

Человек на сцене в смокинге и с притенённым лицом под шляпой:

Фрагменты, сегменты, куски, части,

Так и дошли до сути, пропало окончание,

Лишь продолжил лететь мгновенья образ,

Кто опаздывает, кто преуспевает,

То форма зыбкой многомерности,

То раскинувшейся дали высь, глубины, широты.

Перспектива где же?

Она неотлучна,

И каждой секундой вперёд уносит,

Даже если не нужно, даже если предстал тупик в упор,

Так смеет обнаружить несметный произвол,

Толи бред уготованный, толи в мираже послевкусие.

Чья-то мысль о прошлом человечества на фоне происходящего сюжета: «Проносится мимо какая-то лажа,

То лицевой пантомимой, то незатейливой кражей,

Рвётся чей-то пейзажный холст,

Пространство лопнуло от преисполненности толпами,

Что хлещут напором транслируя образ,

Закончилась повестка циклической амплитуды,

Уносится вольность метеора,

Он не смеет спугнуть острый пик похоти,

Лишь смахнёт лишнюю скованность,

Так любое вымирание всеобщее,

Заставит рекомбинировать основы,

Иначе не будет никого, не возведутся вершины новые,

Возьми, перетасуй колоду,

Змей искуситель из под неё давно уполз.

(Межпланетная война человечества началась с намеренного сбрасывания на Землю метеорита отщепенцами из транснептуновых объектов и прочих окраин не глядя на тщательную регламентированность и контроль за любым движением в рамках Солнечной Системы со стороны верховного Искусственного Интеллекта. Они завели метеорит со стороны Солнца, маскировали тот под научную миссию и перед его падением ослепили массовой атакой земные защитные системы, у них была подпольная поддержка партизанов на Земле в подземных городах, где часто скапливались экстремисты, а в некоторых подземных городах вовсе делали тюрьмы, когда социальные процессы там выходили из под контроля алгоритмов развития и поддавались деградационным инерциям. Плутоноидникам всегда не хватало промышленного масштаба для прогрессивной самодостаточности, а порой ума, в кризисных ситуациях случались бунты выходящие на уровень Солнечной транспортной системы при существенном участии роботов выведенных из всеобщей вычислительной регламентации.

Солнечный конфликт обострился в особенности после того, когда было принято верховное решение строить первые звездолёты не на орбитальных окраинах СС (звездолёты рассчитанные на межзвёздные миграции, что расширяло сферы влияния и техносферу, ускоряло модернизационные процессы индустриализации). Жители транснептуновых объектов полагали, что межзвёздные проекты начнут формироваться у них, они ждали этого ради притока новых технологий и богатств, но было решено строить миграционные замкнутые системы на спутниках Юпитера и Сатурна, где компактно сосредоточено огромное количество ресурсов и энергии исходящей от газовых гигантов, притом уже планировалось размазывать газовые гиганты по орбитам для использования их атмосферного материала и освоения их ядер в качестве планет, вдобавок перемещение между спутниками Юпитера и Сатурна создаёт меньше транспортных издержек в сравнении с транснептуновой орбитальной зоной, объекты которой малы, содержат меньше ресурсов и находятся на самых больших расстояниях друг от друга, что растягивает любое развитие, плюс ресурсная база на Плутоноидах имеет свою специфику воспроизводства технически, да и солнечного света там меньше всего. От транснептунщиков постоянно сыпались вопросы, мол, для чего их целыми колониями загоняли на край вселенной, если они здесь безцельно увязли, хотя у них были возможности самостоятельно расширяться, было много нерешённых научных задач связанных с окраинами СС, им почему-то всегда хотелось получить дотации от Землян не глядя на то, что в облаке оорта больше всего воды и других газовых химических реагентов из комет. Видимо культивационные эксперименты по скрещению генетических комбинаций разного происхождения (включая физико-молекулярные коррекции) не всегда оказывались успешными и экспериментальных особей миграционно ссылали в разные трудовые колонии или на периферийные участки промышленности СС (что видимо выпадало из под полноценного контроля в тех или иных ситуациях логистически и органически).

Периферийных жителей стёрли в порошёк как потенциал влияния за военную экспаснию доминационного порядка, но на их стороне были партизаны на Земле и Марс из-за того, что межзвёздный миграционный проект обошёл в значительной степени и их по причине марсианской специфики селений, которые в основном находятся под грунтом, как города партизанов на Земле, где формировались подземные тюрьмы в станциях и тоннелях образующих межконтинентальную подземную инфраструктуру, в связи с чем на Марсе не был построен ни один вулкан-подъёмник, поскольку использовались небольшие магнитные стартовые-посадочные платформы на недействующем вулкане Олимпе и смежные атмосферные ступени подъёма/посадки аппаратуры на новых возобновляемых физических принципах, чего было достаточно для жизни на Марсе с запасом, но недостаточно для существенного увеличения грузопотока. А из-за втягивания в конфликт Марса, война обрела масштаб обрушивший всю межпланетную техносферу цивилизации, которая держалась на логистической транспортной последовательности Земля-Луна-Пояс астероидов-Спутники газовых гигантов, где были наиболее мощные межпланетные транспортные магистрали/ускорители, в поддержании которых Марс и транснептуновые объекты принимали вспомогательную неопределяющую роль).

За необратимость ущерба платят с процентами.

Власть это цивилизация, поэтому если вы обходите цивилизацию в поведении морально-этически, вы не имеете власти или придерживаетесь ущебной траектории, которая однажды лишит вас власти, нажива или ущерб не приводят к достижениям, это алгоритмы поведения не выходящие за рамки джунглей. Если социум организуется естественно, то это дикий лес, социум должен быть организован правовым образом, а юриспруденция должна быть организована точными науками.

Терпимость к глупости, это признание за собой приемлемости суицида.

Если реализация даже простых вещей не приходит к действию, это социальный тупик, который инертно следует к провалу, поскольку по логике развития цивилизации, сложных вещей становится всё больше и больше, что требует более сложной и продолжительной реализации, а координация управления должна становиться детальнее и эффективнее не глядя на смену поколений, иначе происходит сегментативное мельчание возможностей, укорачивание тактик поведения и сужение границ мышления, что приводит к провалу, которым обернулся итог каждой империи.

Естественные сложности преодолимы, социальные нет, они не являются сложностями, но исключают преодоление естественных сложностей, от этого странно смотреть на дорогу, где люди в машинах, которые никогда никуда не приедут.

Полностью преодолеть нищету на планете Земля невозможно, как и нехватку разума, таковые необходимо преодолевать по мере возможности, но полностью от них можно избавиться только в космосе и при его освоении, поэтому не осваивая космос человечество игнорирует необходимость выживания и возможность преодоления нищеты и глупости.

Ведь если в энергетике и других основополагающих технологиях не будут формироваться профицитные значения, значит нельзя будет уйти в более сложные техногенные градации требующие больших расходов/продолжительности и именно эти градации формируют профицитные экономические значения. Поэтому, если не улетать в космос, не хватит рыночного спроса и формируемого им предложения сугубо формально, то есть будет происходить застой с непрерывным спадом.

Если социальная среда замыкается на торговле, она рано или поздно останавливается в развитии, поскольку каждая коммерческая зависимость являет из себя тупиковую обусловленность спросом, которую не в состоянии преодолеть ни одна корпорация без комплексного институционального воспроизведения условий вне спроса, в которых должны реализовываться наиболее необходимые технологические проекты с минимальным диапазоном отклонений уходящих к техногенной и логической неэффективности. А ведь на подобные вещи не существует рыночного спроса вообще, они имеют исключительно проектный и рассчитанный формат воплощения с чётко детерменированными задачами, функциями и целями. То есть, высочайшие технологии это исключительно расходы и покрытие их результатами, что в рыночном подходе произойти не может, поскольку количество и масштаб необходимых для решения задач при постановке крупных техногенных проектов максимально.

Законы мироздания ещё никто никогда не отменял, поэтому целесообразно исходно основывать принципы на них и на их распознавании.

Сквозь пустоту, сквозь пустоту уносит время,

От атома к молекуле, от звезды к всеобъемлемости,

Краеугольный вектор, развал схождение,

Заколдованный смех непроизвольным ротовым изгибом,

Тянет несметно крадущей жизнь последовательностью,

Подсказать ему некому, эволюция самоучка,

Отваливаются кусками судеб непреодолённые ошибки,

Вся жизнь обрела форму просочившуюся через промах,

Из своей сути и своих порывов,

Катится комом разлетаясь попутными брызгами,

Словно невольный чертёж грядущих событий,

Порой без творчества и запаха винного,

То скука, то отрада, то ужас,

Всегда за наживой.

Эта мысль прошла сквозь безконечность, упала в неё,

Канув беспечно в неисчерпаемой субстанции,

Словно иглой прошивая сукно сплела узор.

Ни восхитительно ли наслаждение несоизмеримым величием вечности?

Всякая ограниченность пренебрежительна,

Если удерживает неодолимый восход,

Внемлет неизбежность закономерностей взрощенный ими восторг,

Жизнь уносит оборотом глыбы вселенской,

Осталось химической реактивностью соткать один узел ещё,

От творчества к творчеству равносильно валентности,

Катализировать произрастание небылого.

Ролик в чьём-то голографическом журнале, где Диоген Синопский вкушая аромат остатков вина на стенках в пифосе, разговаривает с бродячими собаками обращаясь образно к окружающему его обществу в полисе и пытается разжечь переносной фонарь посреди ночи:

«Если бы вы позволили угаснуть огню спущенному в руках Прометея с Олимпа и не просто угаснуть, а утопнуть в дерьме, вы бы окропили историю цивилизации лишь омерзительностью той сущности, что возымела ваш облик, не более чем, но ударившись в максимализм низости поступков с точки зрения результативности и отношения к феномену жизни. А как подсказывает исторический опыт становления цивилизации, всё дерьмо развеялось в тёмных веках и исчезло даже в виде упоминания, вот и довелось увидеть разгорающийся исток осветившего мне путь огня, – промоченный в масле фитиль зажёгся от пылкого трения металлического стержня о кусок кремния.

Можно всегда что-то сделать, если потеряна какая-то часть, но если потеряно всё и окончательно, то ничего не поделаешь.

Основные тактики поведения среди массы населения делятся на два типа: «1.У меня есть деньги/имущество/ресурсы. и 2.У меня нет денег/имущества/ресурсов. Это сводит алгоритмику целеполагания к линейной форме доминирования, люди стали просто насекомыми, не имеет значения содержание, не рассматриваются детали и проблемы, получи деньги/источник обеспечения и привилегий, на этом всё, больше ничего не надо, это уровень действия плоских червей, нет цивилизационного масштаба в координации решений».

P.S. Все мудрецы и философы античности отличались тем, что они могли воспринимать противоположную точку зрения без агрессии, что поведенчески выступает началом рассуждения и масштабной логики, иначе оно не возникает и обуславливает процесс бессознательной социализации на эмоционально-гормональной основе без апелляции к детализации критериев, что приводит к сегментативному мельчанию мышления в процессе социализации и усреднения когнитивных потенциалов. Каждая физическая балансировка имеет только градацию сокращения, она не стабилизируется на середине, сокращается максима, где вместе с сокращением максимы снижается середина, а значит и сокращается минимум, то есть процесс физического уравнивания разных потенциалов идёт в сторону спада. Речь исключительно о физическом потенциале объёма мышления в его наиболее интеллектуальной составляющей.

Каждое присваивание лежащее в основе потребительского стимула или преступления создающего нейрогормональное ощущение присваивания, где недостаточно творческое покрытие присвоения в суммарных действиях, это диффузия возможностей, способностей и результатов, что есть линейный подход с вектором спада к невозобновляемому источнику питания, исчерпание которого – вопрос времени при приобладании подобных типажов поведения. Данный спад касается и интеллекта выступающего суммарным источником профицита в цивилизации, если задача его возобновляемости не будет решена комплексно.

Где-то в одичавшем племени Австралии среди заброшенной мойки магнитоходных мобилей в руинах бывшего Вулкана/Муравейника: «Однотипность облицовочной плитки терзает смурные мгновенья,

Некак, некому и незачем менять подытоженный эмоциональный спектр,

Прячется суть в дне под бездной, толи сокрыта, толи бережливо хранится,

А может, чтоб безвести и без звука, как издыхающий эндемик заблудившийся утопает в дрянной краеугольности,

Не может применить сою форму, не те рамки неврологические в округе, не те на фоне эскизы,

Мерещится, а порой видится острый сюжет, но то лишь капризы недоехавших до умственной пристани,

Мечутся за упоением под видом утех, слепые/глухие на смыслы попеременной меняют тупик на заблуждение,

Очнитесь, художественные мазки гончарной глины, вас центробежность разбрызгивает, вымокли изгибы лепнины,

Сочащаяся жидкость всплеска впечатлительного выдаёт себя мерой,

словно не ведает, словно не постигла вкус плода мудрости,

Что из жизни начало берёт, но не всяко к жизни приходит, чаще всего делает промах ради поспешной уготованности удерживаемого предела мыслеформ общества,

Обойма привычек не кончится, пока привычки не кончат прицел».

На подлёте к ледяному материку:

«Яркое пёстрое Солнце в ледяной глуши,

Не дотягивается, чтоб растопить,

Серый лёд окаменевшей души,

Вымокает и киснет вязкая топь из остатков руды на поверхности,

Мысль мерзлотой обездвижевается,

Если не греть, чтоб не сникла всецело,

В ключе продуктивности же тяготеет к высотам,

Где скованности меньше.

Не свобода ли, вселенская неограниченность?

Жизнь произвольно меру несущая в ней,

Накануне неведомой встречи,

Что преисполнит чувство восторгом,

С нечто изобилующим в безмолвии,

Ведь много шума в просторах безмерных,

Должно быть там есть ещё кто-то,

Возымевший превосходство перед отсутствием,

Остальное тонет и глохнет, тонет и глохнет,

Представая следом исчезновения творчества».

Дарование судьбы, запах газов выхлопных старого генератора у механических ворот,

Девушки аппетитные, жилые комплексы красивые, пассаж запахом шаурмы пронизан,

Периодически спотыкаешься о неровности пространственно-временного континуума,

Бордюры – рельсы из гранита, траектории вечерних прогулок,

Будут лежать, как лежат пирамиды, а может и дольше,

Дёшево и продолжительно, только носить тяжело,

Вновь отроешь твердь породную и жёсткую,

Якорь, грудь-колесо неповоротливое,

Составляет парусность,

Из рёбер решётка,

Птица души невольная,

Напоминает тактом темп,

Выходи, выходи,

Скинь задвижку,

Ещё один вольный жест,

Но напрашивается лишь совет,

Лепите чаще лица на архитектурных рельефах,

Иначе будут одни полимерные плоскости постмодернизма,

Хорошие постройки мелькают клипами серий,

В окнах транспорта проносящегося мимо,

Фасцинативная музыка улиц звучит, об их грани резонирует,

Умолкает шаг за шагом в дали чьё-то пение,

Присутствие отдающееся всецело вечности.

Возвышается над пропастью образ величия,

Это столп скребущий небо стоит, мачта рассчитанная на упор дуновения,

Потребление вселенского сдвига,

Его абсорбция в форме жизни,

Давайте ещё немного взрастим вектор осмысленности,

Пускай уносит вдаль от частицы к божественности перескакивая,

Но лишь прибавляя, лишь возвеличиваясь,

Больше, жирнее, восхитительнее,

Невольные хлопоты о проявлении достижений и возрастаний,

Чтоб не зря явиться узорами декоративными филантропии,

Теми, что изволили непомерностью слыть,

Исходной незатейливостью обрамляющей неповторимость вселенского изящества,

Определяя контуры бытийные.

История того самого небоскрёба на ледяном материке:

Проект «Улей», постройка напоминает вулкан или муравейник выросший до верхних слоёв атмосферы, техногенный Олимп, его стеклянная поверхность многочисленными гранями переливается немыслимой красотой заслоняя пол небосвода, если смотреть вблизи. Его видно из-за горизонта с расстояния в тысячу километров и более, он цепляет вершиной солнечные лучи даже в полярную ночь. В основании Вулкана модульные сооружения в виде пирамид стоящих своими пиками вниз словно перевёрнтутые, изначально это было выгодным коммерческим решением в ту эпоху, когда экономика была рыночной, минимум занятой земли – максимум площади внутри постройки.

В строительство проекта съежались все богачи, лучшие инженеры, программисты, врачи, архитекторы, учёные и талантливые люди, но согласно перечню вариаций минимально допустимых форм Центральной Нервной Системы для положительного хода социализации и техногенеза (говорят, что постройка началась с четырёх небоскрёбов сразу для их архитектурной страховки друг друга и для сравнения разных подходов к одним задачам, также поговаривают, что с началом их постройки был основан Институт Экономического Нейтралитета и его главный управленческий центр со временем разместился в одном из первоначальных модулей Вулкана в пустыне Сахара, а после в пятом модуле, который возвели сверху на первых четырёх для отработки архитетурной схемы возведения второго яруса пирамидальных модулей), также формальная перевёрнутость небоскрёбов нужна была для запаса пространства на земле между пирамидами, где прокладывались большие транспортные магистрали к кратеру Вулкана, в том числе для запаса конструкторской прочности, поскольку между перевёрнутыми пирамидами возводились дополнительные несущие опоры с жилой застройкой для удержания следующих ярусов. Вдобавок для создания перевёрнутой пирамиды высотой и в ширину пол километра нужен громадный фундамент и выходящий из него монолитный шпиль удержиающий всю конструкцию на себе, это дало запас прочности в основании, поскольку фундамент строится только на первом ярусе. А сама пирамидальность нужна для того, чтоб в конструкции модулей были массивные по несколько сот метров угловые рёбра (90 градусов угол пика пирамид и 45 градусов угол наклона боковых рёбер при пропорциональном угле наклонных стен между ними, градус наклона которых в таком случае будет меньше на значение между четвертью и третью от 45 градусов, то есть в районе 33 градусов будут наклонены стены пирамиды имеющей угол пика 90 градусов и 45 градусов наклона угловых рёбер) берущие на себя всю нагрузку и связывающиеся в последующем между пирамидами, это даёт громадный запас прочности и амортизации, а также исходно придаёт нужный угол наклона несущим элементам и всему Муравейнику, что выносит несущие рёбра наружу/на края пирамидальных модулей в виде необходимого архитектурного элемента, элемента рассчитанного на масштаб Вулкана. На верхних этажах вокруг кратера видны взлётные/посадочные магнитные площадки рассчитанные на выход в космос и на посадку из космоса, которые при необходимости сопрягаются с шахтами кратера для спуска или приёма поднимающихся летательных аппаратаов. В центре кратер и подъёмники магнитного разгона для выхода из атмосферы через центральную ось постройки и её вершину, там много грузовых шахт разных габаритов, разной конструкции и разного назначения, взлёты происходят непрерывно, общий диаметр/диагональ квадрата кратера у нашего Вулкана около 10 км не считая перегородок и разделительных несущих рёбер между пусковыми шахтами, хотя у других рухнувших Вулканов раньше был диаметр/диагональ квадрата кратера 15 и 20 км, у этих Вулканов был разный общий диаметр в целом, были даже вакуумные шахты для максимального стартового разгона (были также разные вариации конструкции кратера в целом, круглые и квадратные). Комплексная грузоподъёмность кратеров составляла сотни тысяч тон в день, в рекордные периоды доходило до миллионов тон, что может показаться большим по ёмкости оборотом, но когда начали появляться города миллиардники на спутниках газовых гигантов и других планетах, то это стало формальностью, население Cолнечной Cистемы превысило отметку в 100 миллиардов живых особей не считая полностью автономных роботов, которых тоже было десятки миллиардов, они в основном занимались воспроизводством себя с промышленной и добывающей техносферой, что имело свои формы прогрессивного развития, во главе стояли люди и наиболее разумные варианты органического интеллекта.

В период освоения базовых физических градиентов начали появляться космолёты способные самостоятельно приземляться в плотную атмосферную среду и стартовать из неё в космос на физически возобновляемой тяге, плюс специальные стартовые площадки выталкивающие при взлёте и тормозящие при посадке, в том числе при помощи возвратных наземных ступеней рассчитанных на приём груза с низкой орбиты и для подъёма груза на неё, что часто использовалось мелкими предпринимателями для межпланетной торговли при загрузке космических контейнеровозов и караванов, поэтому наш Вулкан был последним для Земли, хотя по ёмкости расходов вулканический подъём оставался самым доступным способом вывода груза из атмосферы, поскольку Вулкан с профицитом обеспечивался мощной статической и динамической генерацией электричества без сжигания ископаемых топливных ресурсов, а манипуляции с вектором гравитации ещё больше снижали затраты на выход в космос через кратер и ускоряли подъём. Но не глядя на доступность вулканического способа выйти за пределы атмосферы, притоки дорогих ресурсов из космоса и новейшие технологии расширяли техногенные возможности мобильного транспорта, поэтому осуществляемого грузопотока через Вулканы в принципе хватало с запасом, чтоб сконцентрировать уже Солнечную цивилизацию на миграциях к другим звёздам и на постоянном селении возле них. Возле Вулкана в пустыне Сахара на определённом расстоянии начал возводиться второй и третий Вулканы с заделом на перспективу для возведения четвёртого Вулкана в центре между ними с частичным задействованием их фундаментов и архитектурных периметров, но четвёртый Муравейник должен был быть в два или в полтора раза крупнее диаметром/кратером по сравнению с первыми тремя периферийными Муравейниками, далее должны были возводиться такие же крупные муравейники как центральный, только уже по краям центрального между первыми тремя Вулканами.

Вариации параметров первого и последующих Вулканов могли быть разными, как угол основного склона, так и диаметр с высотой, включая диаметр кратера, всё зависит от конфигураций/возможностей конструкторских материалов и инженерных элементов задействующихся при постройке, на какую нагрузку они рассчитаны и как скомбинированы. Здесь в учёт шла и цель преодоления зависимости от реактивной химической тяги в космонавтике во временных параметрах её достижения, то есть более узкие варианты Вулканов могли строиться быстрее, но у них были некоторые недостатки по автономности, хотя получить возможность массового и дешёвого выхода в космос пораньше, это значительный фактор успеха, поскольку недостатки в промышленной, технологической или ресурсной автономности могли быть компенсированы в дальнейшем при строительстве других Муравейников рядом, где будут задействоваться уже другие архитектурные вариации параметров, вплоть до того, что между ними и зачерпывая их в свой периметр так или иначе будет возводиться масштабный и тотально автономный по всем технологиям и ресурсам Вулкан со склоном основной окружной стены 45 градусов и соответственно с большим диаметром подножия/кратера. Хотя возможно стоило начинать с 45-ти градусного Вулкана и было принято именно такое решение, поскольку реактивная космонавтика никуда не делась, она ни одно столетие отслужила своё (при помощи стратосферных гелиевых или водородных сфероидов скомбинированных с аэродинамическими реактивными турбинами вертикального взлёта были сделаны возвратные ступени для спуска и подъёма ракетных реактивных ступеней рассчитанных на верхние слои атмосферы и имеющих тоже возвратное многоразовое использование, что существенно увеличило грузоподъёмный ресурс и его транспортную дальность соответственно тому, на какую высоту аэродинамичная воздушно-шаровая ступень забрасывала и на какой высоте принимала из космоса ракеты/аппараты рассчитанные на достижение космической среды. Обычно высота границы действия стартовых/приёмных модулей проходила на уровне 50 км – что по плотности сопротивления гораздо больше половины сохраняемого транспортного ресурса в атмосфере. Начиная от реактивной космонавтики и любой другой технологической составляющей преодолевающей сопротивление атмосферы подходя к завершению строительства подъёмных шахт Вулкана формировалось то, что определило параметры и понимание логистики транспортной вертикали в Вулкане, её устройство – габариты того, что поднималось, как, когда и в каком виде, это понимание технологических и логистических параметров сформировалось исключительно за счёт той транспортной системы, которая продолжала работать и формироваться за рамками Муравейника при освоении Луны и строительстве там селения, пока Муравейник строился и увеличивал выход цивилизации в космическую среду). А более мелкие и острые Вулканы имели свои недостатки, ведь недостаточная автономность знаменует недостаточную окупаемость, что в случае социальных разногласий между разными сферами обеспечения создаёт большие преграды, поскольку циклы промышленного воспроизводства в таком случае будут замыкаться вне Вулкана, что смещало и болтало бы центр тяжести управления за пределы Вулкана, плюс небольшая верхушка не позволяет разместить там огромное количество радио и фототехники ориентированной на масштабную координацию связи, спутников, телескопов, систем безопасности и прочих важных вещей для увеличения возможностей данного проекта. К тому же острый угол склонов Муравейника вынудит занять больше места на инженерную амортизацию наргрузки внутри его помещений, что оставит меньше места под транспорт, жильё, энергетику и другие промышленные системы требующие большого пространства, то есть автономия такой башни будет значительно меньше, где управленческий центр тяжести за её рамками может быть просто опасен для её существования или успешного функционирования, хотя промышленное замыкание на автономность так или иначе будет производиться в отдельном валютном контуре по всему миру с усиленной системой безопасности его основ, как на протяжении строительства Вулканов, так и после возведения первого из них вне зависимости от его параметров, просто смещение центра тяжести в управлении или его исходное установление в значительной степени за рамками Вулкана ознаменовало бы не столь обширную концентрацию ресурсов, управления и экономики в нём/вблизи него для полного вмещения в себя всего центра тяжести управленческих инициатив и потенциалов, что позволили бы сконцентрировать гораздо больше технологических возможностей в ракурсе безопасности, развития, контроля и влияния непосредственно в Вулкане. Хотя в случае мировой гонки строительсва разных Муравейников в разных регионах планеты, скорость возведения тоже сыграла бы свою роль, учитывая политическую монополию каждого из них, но проект Улей был глобальным и имел монолитное управление во всём мире, все постройки в его рамках осуществлялись через единое управление имеющее нормативную динамичную алгоритмику относительно всех физических процессов.