W: genesis

– Скажешь какую-нибудь речь для таких ситуаций? – спросил он.

Сол в ответ рыгнул.

– Тоже ничего, – усмехнулся черноволосый.

Справившись со вторым позывом, Сол поправил очки и выговорил: «Ты должен мне проспоренную бутылку Черного Моргана».

– Помню.

– Жду ее сегодня вечером. На худой конец утром, завтра…

Из глубины леса послышался рев, клики улетающих птиц. Асуро молчал, подыскивая слова для ответа.

***

Солнце подползало к своему зениту, будто неприятное свидетельство того, что он опаздывает, поэтому пришлось пробежаться по крутой дороге, уходящей вверх. Даже для очень тренированного человека не самая простая задача. На вершине горы его, конечно, ожидали.

Ну уж кто бы сомневался.

Человек в синем пальто сидел на плоской каменной площадке, по которой нельзя было точно сказать, сама она образовалась или это дело рук человеческих. На коленях у сидящего лежал длинный меч.

К площадке вело две дороги, по которым, собственно, двое сюда и попали. Дороги завершались старыми на вид ступенями, на каждой из которых что-то изображалось, от странных иероглифов до схематичных рисунков.

Пейзаж вокруг представлялся живописным: разноцветное небо, перламутрово-фиолетовых оттенков, сзади и по сторонам раскинулась пустыня с древними развалинами, за ней виднелись джунгли с огромными деревьями. Темноволосый мужчина отдышался, потом смачно плюнул, вышел на плато, оперся на меч и поглядел на своего оппонента.

– Здорово, Кай! Как жизнь? – хрипло спросил он.

Беловолосый сидел и был похож на белое пятно в разноцветном полотне, пристально следя ярко-фиолетовыми глазами за действиями Асуро.

– Опаздываешь, Ред, – ответил Кай. Он говорил необычайно тихо, но так, что не услышать его было невозможно.

– Извиняй, – Асуро ухмыльнулся. – Подъем оказался дольше, чем я думал.

Ударом ноги по низу меча черноволосый поднял его, направив острие на Кая.

– Давай начнем? Че рассусоливать? – непринужденно спросил он.

Кай с готовностью, молча и резко, сорвал ножны со своего длинного клинка. Без единой эмоции на лице медленно поднялся.

– Ох, ей Богу, ну и жуткий ты… – протянул Асуро. То ли серьезно, то ли с насмешкой.

***

Столица Мировой Республики, город Гелиополис

Генеральный Штаб Вооруженных Сил Мировой Республики

В необъятном, слабо освещенном зале прямо по центру находился длинный прямоугольный стол. За ним сидело трое. Каждый занимался своим делом: один, полулежал, извернув шею на девяносто градусов и, что называется, кемарил. Сидящий рядом с ним неодобрительно посмотрел на своего соседа своим единственным правым глазом, отрываясь от прочтения газеты. Очень широкий мужчина напротив пытался избавиться от пятна на рукаве своего мундира, яростно затирая его пальцами.

Критически поглядев на свой рукав и удостоверившись, что пятно никуда не делось, темнокожий человек с рыжими бакенбардами, в маршальских погонах, нетерпеливо и хмуро обратился к соседям

– Ну? Долго ждать?

Один в погонах генеральских, отложив газету, проверил часы.

– Должны были прийти. Точнее фельдмаршал должен был. На счет Химмеля голову на отсечение даю: в такую рань он и пальцем не пошевелит.

– Поверьте мне, он явится, – сказал дремлющий рядом, тоже в генеральской форме.

– Откуда вдруг такая уверенность? Он на показательные построения редко приходит, а тут, считай, неофициальная встреча, – заметил одноглазый.

На это лежащий туманно ответил что-то вроде: «Я принял меры».

– Между прочим, каков повод для данного… консилиума? – спросил маршал.

Одноглазый поднял газету, показывая титульный лист. На нем, прямо на передней полосе изображались две листовки с подписью «РАЗЫСКИВАЮТСЯ». Лица на них так разительно отличались, что оставалось удивляться, как настолько непохожие друг на друга могли изображаться рядом. Словно кто-то пошутил, когда решил разместить их подле.

– Уже несколько лет к ряду повод у нас один, – усмехнулся генерал. – Точнее два. Одного зовут Асуро, другого Кай.

С одной фотографии на маршала пронзительно смотрел молодой мужчина. Лицо имело точеные, аристократические черты: правильный овал, орлиный прямой нос, не широкий, но и не узкий подбородок, аккуратные скулы, впалые, гладкие щеки, бледность. Шея переходила в плечи, ширина которых выходила за пределы фотографии. Крупные, яркие глаза щурились. Тонкие, длинные брови, изогнувшись, придавали взгляду бесконечное презрение. Несмотря на свой возраст, бледнолицый был седой, во всяком случае, волосы имели пепельно-белый оттенок, слишком неживой и светлый даже для типичного блондина.

На другой же фотографии был запечатлен мужик, выглядевший ощутимо старше своего моложавого соседа, но маршал точно помнил, что они ровесники, с разницей в два года. Он вечно путал кто младше, но разница именно такова. Тем временем, физиономия с газетной страницы лыбилась, яростно глядя на фотографа. Черты лица полнились буйной грубостью дикого зверя. И довольно длинные, торчащие во все стороны волосы, и покрывавшая пол лица неаккуратная щетина, изогнутые, зачем-то фигурные усы, – все было чернушно-черного цвета. Такие же черные, кустистые брови, сходились на кривой толстой переносице. Большой пористый нос имел в чем-то клоунскую, картофельную форму.

Единственное, что объединяло два изображения был цвет глаз: ярко-фиолетовый.

– Что они на этот раз натворили? – маршал потер бакенбарды.

– Пока ничего, – одноглазый снова повернул к себе газету, раскрыл и стал читать. – Но судя по всему, скоро… Сегодня прямо и натворят.

Лежавший на столе, слегка нахмурился и, наконец, поднял голову, тоже начал читать газету.

– Откуда репортерам опять все известно? – спросил он ломким ото сна голосом.

– Вода всегда найдет дыру. Опа, они ставки делают. Хм… – глаз генерала внимательно пробежал по строчкам. – Получается пятьдесят на пятьдесят.

– У них новая дуэль? – спросил рыжебородый. – Нашли из чего шум сделать…

– Дуэль. Но на этот раз – на Святой Земле, – окончательно проснувшись ответил другой генерал тоже уткнувшись в газету, щурясь. – Почему я узнаю об этом только сейчас? И, боже мой, Мик, как ты можешь читать в такой темноте?

– У них дуэль на Ультимо-Сперанзо, прямо на горе Шоней, – не замечая недовольства своего соседа, ответил одноглазый.

– Да ладно?! Дай сюда, – маршал уже протянул за газетой свою широкую, короткую руку, с пятном на рукаве, как все помещение наполнил звук открываемых ворот.

В зал зашел давно пожилой вояка, в усыпанном различными лычками и значками кителе с самыми узорчато-массивными погонами, чем у кого бы то ни было в зале.

– Газета не врет, господин Юн. Все верно.

Генералы привстали. За ними, шумно отодвинув стул, лениво последовал и Юн.

– Сядьте, —усталый голос вошедшего был сух и резок. – Нашли время.

Твердо шагая по каменному полу в начищенных до блеска туфлях, фельдмаршал медленно прошел к самому высокому стулу во главе стола и, кряхтя, сел.

Все плюхнулись обратно. Один окончательно проснувшийся генерал продолжал стоять, глядя на медленно закрывающиеся тяжелые ворота и коридор за ними. Там, отдаваясь эхом, слышались шаги, потом чьи-то ругательства. Через секунду показался силуэт человека, на ходу натягивающего китель, в тапках и шортах, спешно семенящего к залу. Перед входом, потеряв тапок, мужчина пропрыгал за ним назад, поддел ногой и ловко протиснулся в закрывающиеся двери. Зал наполнился звуками запыхавшегося дыхания.

– Началось? – проговорил вбежавший с отдышкой.

Маршал Юн захохотал. Одноглазый Мик и фельдмаршал весело переглянулись, один генерал Гин невозмутимо отдал честь.

Вошедший, поправляя китель, с негромкими ругательствами прошел к стулу рядом с маршалом, ловя на себе усмешку и презрение последнего, недовольно сел, закинув ноги в мягких плюшевых тапках на стол.

– Смешно тебе, да?! В гробу я видел такие собрания! Никогда бы не пришел!

– Не скрою: ваше присутствие немного удивляет, маршал Химмель, – заметил фельдмаршал.

– Ей-богу, не планировал. Если б не два ополоумевших сержанта, остаток военной карьеры которых теперь пройдет за промыванием унитазов в звании рядовых, – в жизни бы не появился на подобном сборище!

– То есть? – Мик изобразил удивление.

– То и есть: лежу я, отдыхаю после… ночи, как ни с того, ни с сего двое каких-то вздумали барабанить в двери, окна, что-то кричать про собрание срочного совета и так далее, и тому подобное. Я им и приказал, и угрожал, чтоб к такой-то матери убирались. Так нет! Упорно пытались меня разбудить, пока обоих не вырубил, – маршал потер кулак. – Но уснуть вот не вышло… Гин, признавайся: твоих рук дело?!

Сидящий рядом Юн покачал головой и снова принялся за рукав. Генерал Гин как ни в чем ни бывало невинно пожал плечами, буркнув: «Никак нет».

– Короче, надеюсь, произошло нечто не меньше конца света! – хмуро проговорил Химмель.

Мик кинул ему немного мятую газету. Химмель брюзгливо взял ее и пробежал глазами титульный лист. После чего скептически обратился к фельдмаршалу:

– Очередная утка? Потому что я таких данных не получал.

Взоры всех обратились к седому пожилому мужчине во главе стола. Тот сидел, лукаво посматривая на всех из-под сведенных вместе пальцев.

– Это правда. Сегодня, на рассвете, скорее всего, прямо сейчас, они наконец решат кто же будет править на Ультимо-Сперанзо и, фактически, всем Новым Светом.

Сидящие друг напротив друга генералы и маршалы быстро переглянулись. Химмель медленно убрал ноги со стола, вчитался в статью внимательнее.

– И что теперь? – спросил кто-то из собравшихся.

Вопрос не был адресован ни к кому конкретно, однако ответил все-таки фельдмаршал:

– Как мы и ожидали, эпоха двух рейханов заканчивается, но раньше наших расчетов. Победитель дуэли встанет на вершину мира, в прямом и переносном смысле. Он определит направление и характер событий, которые будут происходить после.

Собравшиеся кто внимательно, кто нет, слушали его.

– Дело не столько в них, хотя не мне вам говорить насколько эти двое опасны, сколько в идеях, которые они разделяют. И людях, которые за ними следуют.

– Ха! Ну Ред куда ни шло, но Кая в компании более одного человека встретишь не чаще снега в мае, – усмехнулся Юн.

– Не обязательно явно. Поверьте, определенные круги симпатизируют Каю не меньше чем Асуро, – заметил сидящий во главе стола.

– В итоге кому же больше симпатизируем мы? – дочитав газету и почесав затылок, Химмель снова обратился к фельдмаршалу.

– Официально? Никому, – ответил тот с лукавством. – Мы же противостоим джиханам и в целом всему, что с ними связано.

Общий смех.

– А если по существу, – вымолвил самый старший по званию. – То я никогда не скрывал: по моему скромному мнению, повторяю, по моему мнению, Асуро немного опаснее. И вы хорошо понимаете почему: он сделает Новый Свет открытым для всех, с его тайнами, с его ресурсами и его богатствами. Осмелюсь предположить, что и Ультимо-Сперанзо станет общедоступной землей.

– А мне-то казалось нашей главной целью остается если не завоевать, то расширить в тамошних краях сферу влияния, – заметил одноглазый с филигранно спрятанной иронией.

– Оно все так. Но все древние развалины Павших также станут общедоступными, – заметил генерал Гин. – Затем наверняка он предпримет попытку заключить альянс с некоторыми ванханами. И тогда проблем не оберешься. Последний альянс всего лишь двух из них нанес нам огромный урон.

– Спорный вопрос. Насчет альянса, – заметил Мик. – У них всех слишком разные цели и слишком огромные амбиции.

– На наше счастье, – кивнул фельдмаршал. – Однако, вероятность частых и порой неожиданных союзов между влиятельными джиханами нельзя исключать. Кстати, именно этого больше всего боятся там…

Пожилой мужчина изогнул седую бровь и указал пальцем вверх.

– Ну а Кай после победы все сделает с точностью до наоборот, – сказал Химмель, снова уткнувшись в газету.

– Да, прежде всего он постарается закрыть Новый Свет, ясно как божий день. В первую очередь от Республики. Действовать в тех местах будет сложнее, правда сложнее для всех, – закончил Юн. – За армиями с последователями Кай точно гнаться не станет.

Все как-то замолчали, каждый ушел в свои мысли. Мик облокотился на стол и хмуро уставился в его деревянную гладь. Гин откинулся на спинку стула, закинув руки за голову, и стал глядеть в потолок. Юн достал идеально белоснежный платок и с его помощью вернулся к оттиранию своего рукава. Химмель снова положил ноги на стол, демонстрируя всем плюшевые тапки в форме собак.

Фельдмаршал медленно встал со своего высокого стула, снял позвякивающий медалями китель, повесил на спинку, поправил края серого жилета, острый воротник иссиня-белой рубашки, и, держа руки за спиной, подошел к огромному окну. День обещал быть дождливым и пасмурным.

Столица Республики была все-таки красива, хотя до великолепий былых, не ведавших войны с Бахом времен, оставалось далеко. Много сил и средств люди вложили в ее реставрацию: на восстановление улиц, уникальных фасадов домов, многие из которых оставались настоящими памятниками архитектуры. Виднелись робкие попытки восстановить прежние аллеи, сады, помосты, переулки. Хотя, скорее всего, жителям сытной, лопающейся от благосостояния метрополии просто хотелось воссоздать прежнюю атмосферу величия, богатства и великолепия, некогда здесь царившую. Люди желали вернуть то былое чувство покоя и довоенной обильной жизни. Разумеется, сразу не получилось. Очень скоро стало понятно, что вид разрухи, голод, минометный свист, повсеместные человеческие фрагменты могут уйти из памяти исключительно под натиском времени, ибо ничто другое не поможет. Что же до самого фельдмаршала, то ему до сих пор кое-где виднелись руины жилых домов, кривыми зубьями толпящиеся на улицах; горы трупов, заполонившие эти самые улицы; посреди ночи мерещились вопли и крики раненых или агонизирующие хрипы умирающих. Порой, гуляя по вымощенным дорогам Гелиополиса ни с того, ни с сего появлялось чувство, словно в следующую секунду прилетит снаряд, превращая людей в кровавый фарш… Словом, день битвы за город и конкретно за улицу, на которой находился штаб, остался в престарелом военном навсегда, и никак не получилось вытравить его.

Сейчас народу пока было мало, однако первые магазины, лавки и кафе уже работали, двигались машины, город начинал гудеть, начинал свою жизнь после неординарно длительной ночи. На горизонте виднелся Великий Пояс Островов. За ним шел Новый Свет, а где-то дальше, там, в глубинах той части планеты, как помнил фельдмаршал, хоть и смутно, невообразимо далеко высился Ультимо-Сперанзо.

– С вашего позволения, товарищ командир, – проговорил Юн, – неужели ради пустой болтовни созывали? Если это все, то я пошел.

– Не все. Сел на место, – ответил фельдмаршал, вернулся к столу, достал папиросу и закурил. – Кто должен победить, полагаю, вы знаете. В конце концов, лазутчики и доносчики у вас есть у каждого, я надеюсь. И также надеюсь, что удивления по поводу дуэли вы тут все мастерски импровизировали. В связи с чем у меня для вас три новости. Равные по качеству. Про первые две вы не должны говорить никому от слова совсем. Про третью же и думать забудьте…

Глава 5. Прибытие

40 год Новой Федерации,

Литтл-Таун

– Дед, не обижайся, но ничего нового, – проворчала Аня. Эш молча соглашался с сестрой. – Асуро проиграл, Кай стал новым рейханом. Это мы и без тебя знаем. Расскажи лучше про Хао, про вашу встречу. Где был написан дневник, зачем.

– Во время вашего путешествия наверняка случалось что-то интересное, правда? – спросил мальчик.

Дедушка нахмурился и недовольно засопел. Почти как Эш в такие же моменты.

– Цыц! Умные нашлись, – он снова достал свой курительный прибор, ловко все приготовил и принялся дымить. – Окно откройте пошире.

Аня ловко подпрыгнула к окну и распахнула его настежь.

– Если хотите понять, почему все случилось так, как случилось, вы должны знать, что дуэль по ряду причин была изначально предрешена, – сказал старик и дети ожидаемо притихли. – Об этом в ваших книжках не написано, агась?

– Хочешь сказать, Асуро был слабее? – прошептал мальчик с детским испугом. Из того, что он знал об этом герое давних времен, Ред, – именно так его называли остальные джиханы, – ему импонировал больше, чем заносчивый, высокомерный, весь из себя манерный Кай. Ред был прямолинеен, бескомпромиссен, рвал глотки за друзей, никогда не сдавал своих и всегда шел до конца. Настоящий джихан с большой буквы!

– Нет, многие исследователи считают, и я с ними солидарен, что на момент дуэли Асуро был сильнее, – ответил дедушка.

– Ерунда, не верю. Кай – непобедимый. Ни одного проигранного боя за ним не числится, – горячо произнесла Аня. Она никому не говорила, уж тем более Эшу, но ее девичье сердечко начинало стучать чаще при виде чудом сохранившейся одной газетной статьи, которую братец где-то стырил. Пожелтела и потерлась газетная бумага, но лик рейхана Кая, удачно запечатленный как-то снизу, оставался различимым, особенно его преисполненный бесконечной силы и самоуверенности взгляд. Недавно Аня со смущением проснулась, после дивного и яркого сна, где она бегала по какому-то плато, что-то искала и плакала, как вдруг перед ней появился высокий-превысокий, уходящий в небеса рейхан. И безжизненное плато наполнилось запахами тысяч цветов, а через миг – самими цветами всех мастей и окрасов. Кай не произнес ни слова в ее сне, лишь смотрел на нее, как на газетной вырезке, с презрением и высокомерием, а она ощутила такую безопасность, такую защищенность от одного присутствия его, преисполнилась такой безумной нежности и почему-то жалости к этому гиганту, ей захотелось, чтобы он взял ее на руки и прижал к себе, вжал в себя, а она бы целовала его в лоб. И плакала, плакала… В общем, хорошо, что Эш, да и никто другой, не умеют читать мысли.

– Вопрос… Для отдельной дискуссии кто из них круче, – примирительно проговорил дедушка. – Повторю: имелись причины, по которым Асуро не мог быть рейханом. Хотя, чтобы их детальнее описать нужно рассказать все с начала… Ох-ох-ох… Откуда начать бы.

Он снова задумался. Его выцветшие глаза смотрели поочередно на детей. Они поняли, что старик прикидывает: говорить о каких-то моментах или не говорить.

– Деда, мы уже не дети, – степенно и по ее мнению солидно произнесла Аня. – Рассказывай как есть, мы поймем. Все равно когда-нибудь узнаем, так уж лучше от тебя. А если боишься, что мы чего-то испугаемся, то это вряд ли. Вон Эш сейчас читает про вторжение Баха.

Мальчик бросил на нее предупреждающий взгляд, Аня прикусила язык, но было поздно. Дедушка ошалел и снова закашлялся в кулак.

– Честное слово, я этот шкаф выброшу к чертовой матери, – проговорил старик. – Сколько еще книг стырили, признавайтесь?

– Немного, – робко ответил мальчик. – Том про Баха самый, считай, интересный. Обычно попадается какая-то ерунда про законодательство Республики, культурология Сорминора, которую не прочитать без словаря, список Верховных Советников Республики, перечень джиханов и тому подобная лабуда.

Дедушка ехидно улыбнулся.

– Знаешь почему тебе, кстати, так влетело за нее?

Аня тоже улыбнулась, но украдкой, чтобы брат не заметил. Эш покраснел и обиженно покачал головой.

– Потому что на тринадцатой странице написано про Розу, а на двенадцатой – про меня.

Дети переглянулись. Вид у каждого был такой, словно они упустили из рук золотой слиток, выкинув его в море, приняв за обычный камень. После того, как бабушка отлупила Эша, книгу они больше не видели и вряд ли теперь когда увидят.

– Э-э-э-х-х, исследователи вы недоделанные, – хрипло и сочно засмеялся старик. – Вас бы в Республику, когда любая книга про Сорминор находилась под строжайшим запретом и чтение каралось, в лучшем случае, смертной казнью.

– А что про тебя там писали? – спросила Аня.

– А про бабушку? – спросил брат не без крохотной доли злорадства.

– А вот уже не скажу, —смеялся дед. – Слушайте и понемногу узнаете. Давайте так: сначала поясню откуда рукопись. Написана она, как я сказал, в 10 году. После встречи на Острове Судей…

***

10 год Новой Федерации,

Остров Судей, где-то в районе здания Центральной Администрации

День встречи, раннее-раннее утро, практически ночь

– …Ничего, ничего, такое бывает. Посидите, отдышитесь, пройдет. Перемещения даются нелегко, полностью вас понимаю, особенно первое. Тем более, вы не до конца оправились после предыдущих недугов.

Тяжело и часто дышишь, глядя в землю. Желудок снова скрутило тошнотой, пару вдохов надеялся, что отпустит, но нет, тебя опять вывернуло.

– Гм… Я немного извиняюсь, – произнес человек, сидя на камне, брезгливо или учтиво отвернувшись от тебя. – Стоило, пожалуй, в два захода, чтобы не настолько долгое расстояние за раз.

Отплевываешься. В носу и горле отвратительно зажгло, рот наполнил гадкий привкус.

– Но нужно было поспешить и явиться точненько к нужному моменту, – сказал человек, достал платок. И высморкался в него.

– Где… Тьфу… Где мы?

– На так называемой Земле Судей. Есть ассоциации?

Садишься на землю, утираешь лицо, пытаешься прийти в себя. Голова безудержно кружилась, тело словно расширялось и разбухало после невероятного сжатия. Стоило бы выработать привычку к вечному слегка контуженному состоянию, которое сопровождает тебя с момента пробуждения.

А название, тем временем, вызывало ассоциации. Ты его определенно слышал. Но на том знания о местности и заканчивались.

– Название знакомо. Но более… Ничего не помню.

– В сих краях некогда находилось ваше непосредственное начальство, именуемое не иначе, как… – в голосе незнакомца прозвучала нескрываемая насмешка и сарказм. – Верховный Совет Мировой Республики. Во как. Оценили? Все ведь вам подавай верховное, все мировое…

Еле-еле сфокусировал внимание, оглядываешь собеседника. Тот сидел на камне, уставившись на твою грудь.

– А интересные циферки, – медленно произнес человек и указал пальцем на наколки. – До неприличия интересные. Позвольте полюбопытствовать: по какой причине выбор для разукрашивания тела пал на данную комбинацию чисел?

Отдуваясь, осматриваешь себя. Ты сидел на земле в больничных штанах, да легких тапочках.

– Без понятия, – честно отвечаешь ты. – Наверно, по той же, по какой набил и этот глаз.

– Нет, с глазом-то все понятно. Предельная банальность – один из символов Республики, ее всевластия и давнишнего тотального контроля. Око Совета, следящее за тобой, – собеседник снова зазвучал с издевкой и кривлянием. – Полная ерунда. Но числа…

– Знаешь их значение?

Человек был обыкновенным. Короткие волосы жидкого цвета, худоба, взросло-неопределенный возраст, образованное и начитанное лицо. В противовес тому расплывающемуся образу, сейчас он имел внешность пресную, из разряда тех, которые не заметишь, не запомнишь. Присмотревшись, улавливаешь и у него самого наличие наколки на шее, ниже кадыка: равносторонний треугольник вершиной вниз с каким-то рисунком внутри.

На твой вопрос он ответил не сразу. Явно что-то прикидывал.

– Понятия не имею, – наконец сказал он.

Разумеется. И на какой ответ ты рассчитывал?

– Но… – продолжил собеседник. – Похоже вы полны сюрпризов, господин маршал. Теперь понятно почему… Гм.

Не обращаешь внимания на его эти полунамеки и загадочности, встаешь, изучаешь местность перед собой. Кругом виднелись следы разрушений: широкая, вымощенная камнем площадь, на которой ты стоял, извивалась паутинами трещин, всюду лежали какие-то куски рухляди и обломки. Кое-где росли деревья, из проломов на камне вылезала трава.

– Что здесь произошло? – спросил ты.

– Драка, – ответил незнакомец. – Масштабная весьма.

– Давно?

– Десять лет назад, – улыбнулся человек.

– Почему именно здесь?

– А вы обернитесь.

Следуешь его предложению и застываешь. Перед тобой, уходя за горизонт, ввысь, в ширину и во все стороны, во всю гладь взора простиралось невероятных размеров здание непонятной архитектуры, ужасающе громоздясь на клочке земли. Казалось, все в нем лучилось титанизмом: огроменные бойницы, широченные окна, – кое-где, правда, отсутствовавшие, – переходы, мосты, налепленные на уходящие куда-то уже совсем в черноту ночи необъятные, недосягаемые колонны. Не верилось, что создать подобное под силу человеку.

– Впечатляет, скажите? – незнакомец подошел к тебе, любуясь больше выражением твоего лица, чем постройкой.

– Это… Что? – голос у тебя ошарашенный.

– Здание Совета вашего. Верховного. Скромное жилище для скромных слуг людей. Однако конъюнктура изменилась, теперь у людей новые слуги, тоже, разумеется, скромные, не менее благородные и честные. Удобное такое местечко. Всех вмещает, – насмешливо сказал странник, принесший тебя. – И, кстати, они вас, думаю, заждались.

Картинка в твоей голове начинала складываться. И не нравилась тебе эта картинка, прямо говоря. Медленно отступаешь от человека, тело машинально принимает боевую стойку.

– Эй, эй, вы чего? – сразу отреагировал человек.

– Эти новые слуги – по их приказу меня в больнице хотели грохнуть?

Невыразительное лицо человека искренне удивилось.

– Конечно… Ах, вы считаете я веду вас к ним на съедение? – спросил он. – Если бы и я желал вашей гибели, то не вытаскивал бы из лап той несчастной девушки, согласитесь?

– Но ты ведешь меня к тем, кто хотел… хочет моей смерти. Зачем мне туда? —твой голос звучит весьма вкрадчиво.

– Новые владельцы сей недвижимости ожидают со дня на день кое-кого. Собирают по всему миру оставшихся… персоналий прошлого, – сказал человек, примирительно подняв руки. – Ибо предусмотреть всех последствий не могут, готовятся поистине к наиневероятнейшим вариантам.

– Хао? Он придет сюда? – спрашиваешь ты. – И я должен буду его встретить вместе с остальными?

– Точно так, – согласился твой инкогнито. – Уверяю, никто и виду не подаст, что хотел вашей смерти.

В скором темпе соображаешь. Ситуация следующая: у тебя был знакомый, – враг или друг, пока даже неясно, – который, судя по всему, стал знаменитой личностью одиозного характера. Все его опасаются, ждут и все в таком духе. Он скоро явится сюда. Новое правительство, как бы оно там ни называлось, к тебе расположением не блещет, но оно, видимо, собирает всех важных фигур прошлых лет для урегулирования ситуации с Хао. И ты – одна из таких фигур, по мнению этого преснолицего. Но не по мнению правительства.

– Ты на чьей стороне?

– На вашей, господин маршал, на вашей. Можете успокоиться, – горячо ответил человек. – И на стороне… Хм… Ну Хао, да. В общем, на стороне людей, как-то так.

– Значит Хао и я – союзники?

– Н-н-не совсем, – как ты и ожидал, он замялся. – Но поверьте, уже не враги.

Смотришь на здание. Выбора как такового нет. Допустим, захочешь сбежать – и куда? Средств к существованию нет, дома нет, близких или друзей тоже. К работе, не связанной с проливанием крови, ты вряд ли приспособлен. Однако ты весьма известен, известность эта спорная, узнают и прирежут где-нибудь. Хотя может быть какие-то близкие остались, но один хрен ничего не помнишь. Ни прошлого, ни имени…

– Ты назвал меня Химмель, верно?

– Верно, – согласился человек, терпеливо ожидающий твоих действий. – Маршал Химмель, командующий восточными группами армий Республики.

– Что еще можешь сказать?

– А что бы вам хотелось узнать?

В твоей груди потеплело от злости и раздражения. Вечные ответные вопросы и недомолвки порядком надоели.

Ты ринулся к незнакомцу, пытаясь ухватить того за грудки, но тот с недюжинной пронырливостью отстранился и в ужасе замахал руками.

– Нет, нет, нет! Не трогайте меня ни в коем случае! – голос у него зазвучал предельно взволнованно, даже истерично. – Не за себя беспокоюсь, а за вас! Вы чего взъярились-то?

– Я должен знать хоть что-то! Имя, должность мне мало о чем говорят, – твоя интонация стала грозной и будто привычной. Похоже ты часто к ней прибегал. – Кто меня ждет? Какова будет моя функция? К чему мне быть готовым? Кто ты, в конце концов, мать твою, такой?!

Незнакомец терпеливо тебя выслушал, опустил руки, устало вздохнул.

– Кто я – это вопрос неактуальный, вот честное слово. Насчет того кто вас ожидает: бывшие джиханы, бывшие коллеги по цеху, то есть военные Республики, члены правления новой Федерации и остальные по мелочи, – перечислял человек, загибая тонкие, длинные пальцы. – По именам перечислять не буду, не вспомните. Функция ваша – осуществление приема объекта «Зеро». Иначе говоря, встретить, потолковать о том, о сем и желательно мирно разойтись.

– Объект «Зеро»?

– Кодовое название мероприятий по слежке за Хао и обозначение его самого. Идиотское, согласен, но давал не я.

– Можем разойтись не мирно? – все время разговора внимательно следишь за собеседником.

– Врать не буду – вероятность есть, – тот печально развел руками. – Конкретно его действия выходят из моей сферы… компетенции, так сказать.

– У меня есть выбор? Я могу не идти туда?

Незнакомец оценивающе осмотрел тебя. Похоже было, что он на мгновение сверился с некой внутренней инструкцией. Словно сам удивляясь от собственных слов произнес:

– Вы знаете… Да. Можете. Я не в праве заставлять вас. Это одно из условий моего договора.

– С кем?

– А не ваше дело, – улыбнулся он.

Иллюзия выбора, горько усмехнулся ты своим мыслям. Уходить некуда, признайся честно. Кроме того, если хочешь выяснить свое прошлое и место в мире необходимо узнать как можно больше, – бывшие коллеги и враги подсобят в таком вопросе.

– Ладно, – ты проводишь руками по усталому лицу, разминаешь плечи. – Мне туда прямо так и заявиться? В тапках, да рваных больничных штанишках? Иду я один, верно? Ты за мной не последуешь?

Незнакомец засмеялся. На этот раз весьма приятно, по-человечески.

– Вы когда-то чуть ли не за правило держали прибывать на крупные мероприятия в несоответствующем виде. Не переживайте, вас моментально признают, по одежке встречать не будут. И нет, не последую, свою роль я выполнил, далее сами.

Ты снова окинул взглядом здание.

– А где вход?

Но никто тебе не ответил, окружающий сумрак был тих и глух, белесого человека и след простыл.

– Все равно что сам с собой разговаривал… – недовольно пробурчал ты. Поправив светло-зеленые брюки пятнами крови, вероятно не твоей, хмуро направляешься искать способ пробраться в каменную громадину.

***

10 год Новой Федерации,

Остров Судей, здание Центральной Администрации

День встречи, очень раннее утро

– Том, вставай! Томас! Поднимайся ты! Господи…

Джоан расталкивала пухлого мужчину, тормоша его за руки, шлепая по щекам, дергая за изношенную коричневую рубашку. Тот невозмутимо лежал на диване, тоже коричневом и неописуемо грязном. Бросив попытки разбудить его мирным способом, она налила в стакан ледяной, мутной воды, – а тут другой не текло, – и с наслаждением медленно вылила на посапывающее лицо.