Идеальная Изменённая

Глава 2

Ночь подходит к концу, я вижу первые предрассветные краски за окном, но сна у меня так и не было ни в одном глазу. Клетка достаточно просторная, но лечь и вытянуть ноги никак нельзя. Поэтому, я лежу на полу, закинув ноги на решетку, и смотрю в потолок. Думаю, думаю и еще раз думаю. С каждой минутой на душе становится только тяжелее и горше от того, во что в одночасье превратилась моя жизнь.

После того как я увидела свое отражение, то не сказала удерживающим меня людям ни слова, села в угол и просто перестала отвечать на вопросы. Некоторые из них отреагировали спокойно, другие – разозлились. Но мне было наплевать! Мне нужно было подумать. И что-то сделать с нарастающей паникой, взять себя в руки в конце концов.

Какого черта со мной сделали? И, главное, кто это сделал? Можно ли как-то это исправить? Ясно одно, сидя в клетке, я ничего не смогу предпринять. Мои надзиратели вряд ли мне помогут и на вопросы отвечать не станут. Я ведь на их вопросы не отвечаю. Но со мной все ясно, я ничего не знаю, а следовательно, просто-напросто не смогу ничего им рассказать. Сейчас я хочу разобраться в происходящем даже больше, чем эти люди.

Они говорили про какую-то сыворотку. Видимо, она и повлекла за собой изменения в моем организме. Изменились не только глаза. Я видела в кромешной темноте. Острее, чем раньше, чувствую запахи. Но олавное не это. У меня появилась невероятная сила. Вряд ли человек даже на адреналине способен сломать крышку гроба, находясь внутри него. Отрицать это просто неразумно. Какие эмоции я испытываю по этому поводу? Да никаких. Сейчас мне абсолютно все равно на все. Мне паршиво. И страшно. И я хочу домой.

Так, было еще что-то про побочные эффекты. От этих мыслей голова начинает болеть все сильнее и сильнее. Что же делать?

Есть один вариант. Но он мне не нравится. Надо как-то разговорить эту злобную мегеру, сидящую в соседней клетке. Я уверена, что она не спит. Если у нее такие же глаза, как у меня, значит она должна знать хоть что-то. Тем более, есть большая вероятность того, что сидит она здесь давно. А это плохо. Значит, сбежать будет проблематично. Она ведь не сбежала.

Мужчины разошлись спустя полчаса после того как поняли, что ничего от меня сегодня не добьются. Остался только Джон, он сел за стол, открыл ноутбук и начал быстро клацать по кнопкам. Прошла пара часов, и вот, полчаса назад ушел и главарь, не сказав ни слова и даже не посмотрев в моем направлении.

Больше не вижу смысла ждать. Плавно сажусь, потягиваюсь, ведь все тело одеревенело от лежания в одной позе, и поворачиваюсь к соседке. Она внимательно смотрит на меня. Смотреть в эти глаза довольно жутко, особенно когда знаешь, что это не линзы и что мои ничем от них не отличаются.

– Что, снова будешь сыпать глупыми вопросами? – с кривой ухмылкой спрашивает она.

– А что мне остается? – отвечаю я, слегка поведя плечами. – Послушай, ты единственная, кто может ответить на мои вопросы, так что давай отодвинем злобу подальше и поговорим как нормальные люди? Ты ответишь на мои вопросы, а я взамен… А что ты хочешь взамен?

Только тут понимаю, что с этим вообще-то могут быть проблемы, ведь очевидно, что я ничего не могу ей предложить. Не в нынешнем положении.

– Ты ничего не сможешь мне дать, пока сидишь в клетке, – будто прочитав мои мысли, говорит девушка. Выглядит она при этом расслабленной и умиротворенной. Как вообще можно выглядеть ТАК в данных условиях? Соседка продолжает: – Но мне скучно, и я не против немного поболтать.

Ну вот, может же нормально разговаривать, когда не строит из себя не пойми кого!

– Как тебя зовут? И как давно ты здесь? – спрашиваю первое, что приходит на ум, решая, что неплохо бы для начала познакомиться.

– Меня зовут Аманда, и я здесь уже полгода, – шокирует меня соседка, так что дыхание перехватывает. – Не делай круглые глаза, я не всегда сидела в клетке. Меня посадили сюда вчера в наказание за попытку побега. А так у меня своя спальня в лаборатории Эйдена, она тоже закрывается на замок, но все-таки лучше, чем клетка.

– Лаборатория? Почему ты живешь в лаборатории? И кто такой этот Эйден? – я иду совсем по другому пути, а не по тому, который намечала изначально.

Плевать, важна любая информация. Почему она говорит, что живет в лаборатории, так, будто там пятизвездочный отель?

– Эйден, он ну, типа, местный доктор. Он разрабатывает лекарство против сыворотки "V", оно же помогает справляться с побочками. Но пока у него не очень получается, его пилюли помогают от побочных эффектов, но вылечить полностью не в состоянии, – последнее она произносит с едва заметной ноткой печали в голосе.

И снова эта загадочная сыворотка "V" и побочные эффекты. Что это вообще такое? И как я ввязалась во все это?

– Подожди, я не понимаю, о чем ты говоришь, – пытаюсь получить хоть какую-то дополнительную информацию, вдруг это поможет вспомнить хоть что-то. – Расскажи, пожалуйста, подробнее, что за сыворотка?

– "V" – это такая дрянь, которую создали, чтобы наштамповать сверхлюдей, но что-то вышло из-под контроля, и если первые подопытные просто умирали, то последующие стали быстрыми, сильными, но все это длилось недолго. Когда эффект проходил, некоторые умирали, другие мучились от побочек: головные боли, кровотечения из носа, ушей и глаз, отказ ног, или полный паралич. Ученые из "Равенства" пытаются разработать вариант сыворотки, которая сделает из обычных людей сверхлюдей навсегда. Пока безрезультатно.

Твою же… Как я могла в это ввязаться?! Добровольно точно бы не пошла! А значит, меня опоили и вкололи эту дрянь! Головная боль уже присутствует, чего же ожидать дальше? Каких побочных эффектов? Тело сковывает страх, но я не подаю вида, продолжая:

– Это просто жесть! А как ты стала такой?

– Добровольно, – небрежно сообщает Аманда и отводит глаза.

– Что? – ну точно, она – чокнутая! Кто пойдет на это добровольно?

– У меня были на это свои причины. – невесело улыбается она. – Еще вопросы?

В голове каша, но надо пользоваться ситуацией, пока это возможно, поэтому задаю следующий вопрос:

– Где мы? – хочу хотя бы примерно знать, далеко ли я от родного города. – И почему в клетках?

– Это штаб-квартира Братства, – исчерпывающе, но опять же, ничего не дает. – Они призваны уничтожать все противоестественное, но у них есть Эйден, который частенько тащит сюда таких, как мы, и пытается вылечить. Мне его пилюли помогают… до поры, до времени. А вот остальным… В общем, никто больше не выжил. Давно не было новеньких, и вот, вчера он притащил тебя.

– Что? Так Эйден и есть тот, кто меня чуть убил на кладбище? – вспоминаю раздраженного блондинистого парня.

Значит, это и есть Эйден.

– Ну не убил же? – со смешком говорит она. – Он просто вырубил тебя, думаю, добровольно ты вряд ли бы с ним пошла. А теперь жди, он будет пичкать тебя пилюлями и спасать чисто по доброте душевной.

– Вырубил? Да он бросил в меня копье! И ударил чем-то в висок! Видишь? Это кровь! – я показываю ей на свою окровавленную голову, моему возмущению нет предела.

Мне все равно, что в перспективе, возможно, он меня спасет. А если нет… не хочу об этом думать.

– Да, но все уже зажило, – снисходительно говорит Аманда, словно общаясь с неразумным ребенком. – И если бы ты не знала, что эти раны были, то уже и не помнила бы о них. Это все "V", ускоренная регенерация – ее главный плюс.

Хмыкаю. Плевала я на все плюсы, которые дает гребаная "V", в голову лезут только минусы.

Не успеваю задать следующий вопрос, как открывается дверь, и входит тот самый Эйден и рыжий парень. Рыжий, улыбаясь, подходит к клетке Аманды и веселым голосом вопрошает:

– Ну, как ты тут? Готова вернуться в свою комнату? Больше не будешь буянить? – смотрю на него во все глаза. Он так легко с ней общается, будто она не пленница, а его подружка.

Аманда лишь презрительно на него смотрит и показывает ему неприличный жест. От чего улыбка парня становится только шире.

– Значит, готова, – он открывает клетку, протягивает ей руку. И, о чудо, девушка ее принимает, встает и уходит с ним, не говоря ни слова и ни разу не обернувшись в мою сторону.

Я не сразу замечаю, что Эйден остановился возле моей клетки и внимательно смотрит на меня. Встречаюсь с ним взглядом и ожидаю чего угодно, но только не следующих слов.

– Ханна, если пообещаешь хорошо себя вести и не делать никаких глупостей, я выпущу тебя из клетки, провожу в туалет и разрешу сходить в душ. Думаю, тебе не очень приятно быть покрытой грязью.

С удивлением смотрю на него, не веря в добрые намерения человека, чуть не убившего меня, а потом закрывшего в клетке.

Но что есть, того не отнять. Я действительно грязная. Давлю на корню язвительные слова, вертящиеся на языке, и они так и остаются невысказанными. Какой смысл сопротивляться? Я киваю и говорю:

– Хорошо.

Тут в комнату входит самый молодой брюнет и еще один блондинчик, не белоснежный, а другой. Этот – молчун. От него я вообще не слышала ни единого слова за все время.

– Чтобы не было проблем Рид и Дэн вместе со мной будут сопровождать тебя. Знай, что даже с твоей новой силой, мы втроем будем сильнее тебя, так что даже не думай сопротивляться, – спокойно, без угрозы сообщает Эйден.

Как врач непослушному пациенту.

– Хорошо, – снова повторяю я.

И это правда, я не собираюсь оказывать сопротивление. Не вижу смысла. Сначала нужно изучить обстановку.

Парни переглядываются, потом Эйден кивает и достает из кармана ключ. Остальные выглядят слегка напряженными, пока Эйден открывает клетку. Молчун Дэн, а я уверена, что Дэн именно он, потому что впервые услышала его имя, подает мне руку. И я без разговоров принимаю ее. Мы направляемся к двери. Молодой Рид идет впереди, а Дэн и Эйден слева и справа от меня, каждый держит меня за предплечье, не грубо, но и слабым такой захват не назовешь. Чувствую себя заключенным, которого ведут на казнь. А еще мне хочется нервно рассмеяться. Трое крепких парней опасаются мелкой девчонки.

За дверью оказывается длинный коридор с множеством дверей. Из одной из них выходят Джон и рыжий. Когда мы подходим поближе, Эйден говорит:

– Кай, верни ключи от лаборатории.

Рыжий без разговоров протягивает небольшую связку ключей.

Проходим мимо, Кай и главарь провожают нас взглядами, но больше никто не говорит ни слова. Примерно посередине коридора останавливаемся, Рид открывает дверь, и мы входим в какое-то помещение.

Это оказывается просторная спальня с огромной кроватью, большим шкафом, книжным шкафом поменьше, столом, на котором царит идеальный порядок, и небольшим диваном. Широкое окно плотно закрыто тяжелыми шторами. Слева от окна открытая дверь в ванную. Если я буду жить в этой спальне, то я не против. Хотя не стоит питать особых иллюзий по этому поводу. Я буду рада, если меня не запрут обратно в клетке. Согласна даже на лабораторию.

– Мы подождем здесь, у тебя пятнадцать минут. Сменную одежду найдешь внутри, – говорит мне Эйден, жестом приглашает пройти в ванную и отпускает предплечье.

Настойчиво тяну вторую руку из захвата Дэна, и он нехотя отпускает меня.

– Только давай без глупостей! – говорит Рид, и я уже готова закатить глаза и фыркнуть, но все же молча прохожу мимо, даже не удостоив его взглядом, и закрываю за собой дверь.

Ванная комната небольших размеров. И в ней нет никакой ванны. Имеются душевая кабина, унитаз, раковина, небольшая корзина для мусора и побольше для грязного белья, а также узкий шкаф для полотенец. На одной из полок замечаю аккуратно сложенную стопку одежды.

Пятнадцать минут. Это не так уж и много. Быстро срываю с себя всю одежду, секунду раздумываю, стоя над двумя корзинами, а потом без сожалений отправляю вещи в мусорку. Даже если бы платье можно было восстановить, я ни за что не надела бы его снова. Слишком много негативных воспоминаний. Воспользовавшись унитазом, отправляюсь в душ. Включаю настолько горячую воду, какую в состоянии вытерпеть. Быстро расплетаю косы и беру шампунь. Есть время подумать. У меня есть прекрасная возможность побыть наедине со своими мыслями, только веселого в них мало.

Итак, мы имеем какое-то Братство, которое держит меня в плену. Главарь у них самый старший, судя по виду, но не старше тридцати. Это Джон. Истеричка, которая любит обзываться – Маркус, этого сложно не запомнить. Мой "почти убийца" и местный доктор – Эйден. Молчун – Дэн. Молодой – Рид. Рыжий – Кай. И белоснежный блондин – Макс. Спасибо за то, что кратковременная память стала работать лучше. Обитателей этого дома я запомнила без труда.

Но справиться с ними будет сложно. Хотя у меня сейчас есть какая-то сила. Да и умом я не обделена, надо подумать. Надо хорошо подумать. Я обязана выбраться отсюда и выяснить, кто сделал меня такой!

Но как выбраться так, чтобы меня не убили уже по-настоящему? Да и судя по тому, что сказала Аманда, меня будут пичкать пилюлями, без которых я долго не протяну.

Надо как-то втереться к ним в доверие, притвориться кроткой овечкой, выполнять все, что они скажут, а заодно разузнать, где выход из этой дыры.

Решено. Буду как можно аккуратнее приступать к активным действиям.

Заканчиваю смывать с себя грязь, а когда вода наконец становится чистой, закрываю кран и беру полотенце. Быстро вытираюсь, промокаю несколько раз волосы. Без фена все равно их не высушить, так что оставлю пока так. Беру одежду. Что это?..

Все вещи моего размера. С бирками. Они что – ездили в магазин, покупать одежду специально для меня? По спине бегут мурашки, не очень-то это приятно… Как представлю, что кто-то из них выбирал для меня белье… Бррр…

Но деваться некуда, кроме этих вещей в ванной есть только полотенце. Выйти в нем, будет худшим решением в моей жизни. Отрываю бирки и поспешно одеваюсь. На мне теперь черные лосины и черная же футболка, удлиненная сзади, но короткая спереди. Выходит так, что она полностью закрывает мой зад, но с трудом прикрывает живот. Не удерживаюсь и все-таки закатываю глаза. Осталось решить проблемы с обувью, свою я где-то потеряла, не могу же я ходить в носках?! Но пока у меня нет выбора, отправляюсь на выход, ощущая решительность и не подходящее к ситуации спокойствие.

В спальне меня ждет только Эйден, больше никого нет. Что несколько обескураживает. Куда делся конвой? Эйден секунду осматривает меня, удовлетворенно кивает сам себе и говорит:

– Отлично. Остальные уже ждут нас. Надо поговорить и решить, как будем поступать дальше. А пока, прими эту таблетку.

Он протягивает мне белую капсулу.

– Что это? – с опаской спрашиваю я, не решаясь взять ее из рук парня, чуть не убившего меня.

Похоже, я злопамятная.

– Это просто таблетка от головной боли. Думаю, самое время ей появиться, прошла уже пара дней, после твоих похорон, – он говорит спокойно, но с настойчивостью.

Опять же, деваться некуда. Беру таблетку и стакан воды, который он мне протягивает. Глотаю пилюлю и выпиваю половину стакана. Буквально через десять секунд головная боль отступает, и я с удивлением смотрю на него. Парень забирает стакан, ставит его на стол и говорит, уже не глядя на меня:

– Иди за мной.

Делаю глубокий вдох, прежде чем направиться к выходу из спальни. В неизвестность.

Глава 3

Выходим в коридор и поворачиваем налево. В ту сторону, откуда меня привели. От этого становится немного не по себе, сердце тревожно сжимается, невольно замедляю шаг и бросаю подозрительный взгляд на шагающего рядом Эйдена. Меня ведь не посадят в клетку? Снова.

Но он уверенно шагает вперед, и в итоге мы даже близко не подходим к двери, ведущей в кабинет Джона. Нужная нам дверь оказывается напротив спальни, через три двери слева. Тихонько с облегчением выдыхаю.

Эйден открывает для меня дверь и пропускает вперед. Ну надо же. Немного теряюсь, потому что не привыкла, чтобы со мной обращались столь учтиво. Эйден немного удивленно смотрит на меня и приподнимает светлую бровь, словно без слов спрашивая, чего это я медлю. Зачем-то киваю, отчего чувствую себя глупо. Резко отворачиваюсь и заглядываю в комнату.

По очереди заходим в просторное помещение, я бы назвала это гостиной, но комната какая-то невообразимо странная. В хаотичном порядке стоят небольшие диванчики и кресла, рядом с некоторыми из них – столики. В комнате четыре. ЧЕТЫРЕ стола. Да чем таким можно заниматься здесь?

Все уже в сборе. Кай, Макс и Рид как раз заканчивают разворачивать мебель, собирая ее в круг возле одного из столиков. Эйден закрывает дверь, и присоединяется к остальным. От тихого щелчка замка едва не вздрагиваю, но изо всех сил стараюсь взять себя в руки. Меня не заперли в клетке, это уже плюс.

Краем сознания отмечаю, что все рассаживаются так, чтобы можно было контролировать любое мое движение, при этом оставляя одно свободное кресло. Без разговоров прохожу к нему и сажусь. На столе стоят два ящика пива. Серьезно? Рассвело совсем недавно. Ну да ладно, не мне судить это странное мужское сборище.

Каждый берет себе по бутылке. И, хотя мне никто не предлагал, я тоже беру. Судя по тому, что никто не возражает, они не против. Но я не собираюсь пить, это так, чтобы хоть чем-то занять руки. Иначе начну нервно теребить край футболки. А они не должны знать, насколько сильно я волнуюсь.

На диване напротив сидит Джон, рядом с ним Маркус. Эйден и Дэн заняли кресла слева от них. Кай сел в кресло, а Рид и Макс на диван справа.

Все рассматривают меня с интересом, ну еще бы, они ведь видели меня только грязной и в рваной одежде. Некоторые из них смотрят с презрением. Как будто меня это трогает. Может, и трогает, но я надеюсь, что хорошо это скрываю, рассматривая каждого из них.

Перебрасываю влажные волосы на левое плечо и откидываюсь в кресле, делая вид, что мне все равно. Это прекрасная возможность узнать, насколько я хорошая актриса. Я готова выслушать, что они мне скажут.

– Ханна, мы собрались здесь, чтобы обсудить твою дальнейшую судьбу, – произносит Джон, от его слов меня начинает слегка подташнивать. – Сама понимаешь, отпустить мы тебя не можем по ряду причин. Первая из них…

– Я видела ваши лица, – перебиваю я нервно.

Джон снисходительно улыбается, остальные не скрывают смешки.

– И это тоже, – кивает главарь, а потом слегка подается вперед и продолжает. – Но я говорил о побочных эффектах от сыворотки.

Понимающе киваю, хотя, признаться честно, не понимаю, какое им дело, если я вернусь домой и умру мучительной смертью от действия препарата, что мне ввели.

– Ага, знаю, – говорю я, имея в виду, что знаю, про что он говорит.

Все почему-то с подозрением смотрят на меня. Не могу удержаться и закатываю глаза, такое чувство, что они считают меня совсем недалекой:

– Вы уже упоминали об этом ранее, – торопливо поясняю я. – Да и Аманда рассказала, пока мы сидели в клетках. Также она сказала о таблетках, которые помогают справляться с побочными эффектами. И если я не буду их принимать, то скорее всего умру, ну или превращусь в овощ.

Все выглядят слегка удивленно, словно не ожидали от меня такой разговорчивости. Что ж, признаться честно, это один из моих минусов – болтать, когда волнуюсь.

– Все верно, но так же ты не можешь уйти и по другой причине, – вновь заговаривает Джон. – Если тебя найдут члены "Равенства", то используют твою силу против неугодных им людей. А этого мы допустить не можем, – он пристально смотрит на меня, вероятно, ожидая какой-то реакции, но я молчу, не представляя, что сказать, поэтому Джон предлагает. – Ты можешь остаться у нас на некоторое время. Ты не будешь пленницей, но…

Он же это несерьезно? Они ведь не думают, что я буду сидеть в этом непонятном месте, пусть и не в качестве пленницы, но все равно без права на свободу? Не могу справиться с собой, ощущая, что терпение трещит по швам. Да, импульсивность – еще одно из моих качеств, когда я нервничаю. Перебиваю его, понимая, что меня заносит, но не могу ничего с собой поделать:

– В роли кого вы предлагаете мне остаться? Может быть, лабораторной мыши, над которой будут проводить опыты и заставлять горстями жрать таблетки?

Хочется треснуть себя по лбу. Это конец. Куда, спрашивается, делся мой настрой притвориться кроткой овечкой?

– А что, неплохая идея, – раздается фырканье, кто бы мог подумать, Маркуса.

Он в расслабленной позе развалился на диване и неспешно потягивает пиво.

Ну что за козел? Я знаю его десять минут, но уже всей душой терпеть не могу этого придурка! Кровь приливает к щекам, но я прилагаю колоссальное усилие, игнорируя Маркуса и делая вид, будто никто вообще ничего не говорил. Злюсь так, что скоро пар повалит из ушей. Знаю, что перебарщиваю и загоняю себя все глубже, но остановиться уже не могу:

– Или может быть мне готовить для вас, парни? Заняться уборкой? Стиркой? Танцевать стриптиз? Еще какие-то пожелания?

– А что, неплохая идея. Девчонка дело говорит. Кто бы мог подумать, что у нее есть мозги! – все тот же ненавистный насмешливый голос.

Пока я тихо закипаю, парни переглядываются и ухмыляются. Один Джон сохраняет невозмутимость. Эйден смотрит с интересом, но так… будто я его лабораторный проект. Дэн вообще, кажется, спит. Ну или ему просто невероятно скучно и он закрыл глаза.

– Нет, что ты, – успокаивающим тоном произносит Джон, не обращая внимания на мою вспышку. – Ничего подобного мы тебе не предлагаем. Если ты не доставишь нам проблем, то мы будем считать тебя нашей гостьей. И нам потребуется твое сотрудничество, ведь без этого Эйден не сможет подобрать для тебя лекарство от сыворотки "V".

– Гостьей? – встревает вдруг Рид. – Надеюсь, ты это несерьезно, Джон! Как мы можем ей доверять? Да она сто процентов попытается сбежать, или убить кого-нибудь из нас!

Злобно смотрю на него. Ага, вот с тебя бы и начала! Еще один придурок! За что мне все это? Снова начинает болеть голова, скорее всего сказываются постоянное напряжение и злость.

– Уверен, ничего подобного Ханна делать не будет. Это в ее же интересах, – сохраняет невозмутимость главный, внимательно глядя мне в глаза. – Что скажешь, Ханна?

– И чем я буду заниматься? Сидеть в четырех стенах, литрами сдавать кровь и ничего не делать? – с бессильным раздражением спрашиваю я, вцепившись в бутылку с такой силой, что удивлена, как это она до сих пор не разлетелась на осколки.

Конечно, глупо было надеяться, что меня отпустят с миром, но и то, какой оборот принимает дело, мне совсем не нравится.

– А что ты предлагаешь, отпускать тебя гулять по саду, чтобы ты при первой же возможности сбежала? – язвительно вступает в беседу Макс.

А в мою голову лезет абсолютно неуместная сейчас мысль: "У него что, всегда такое кислое лицо?"

Кажется, абсолютно каждый в этой комнате считает своим долгом указать на то, что я глупая, ничего не соображающая девица. Оглядываю всех по очереди и раздраженно выпаливаю:

– Я хочу выйти отсюда, найти ублюдков, которые сделали это со мной, – взмахом руки указываю на глаза. – И отомстить!

С вызовом смотрю в глаза Джону, потому что скорее всего именно за ним будет последнее слово. Внутренний голос же вопит во всю мощь легких, если, конечно, они у него есть: "Браво, Ханна, великолепная работа! Ты в комнате всего десять минут, а уже слила им весь свой план! Просто замечательно, мать твою!".

Игнорирую подсознание. Парни наперебой начинают возмущаться, Джон призывает их к тишине, а Рид выдает со злостью в голосе:

– Ты никогда не выйдешь отсюда!

Изумленно смотрю на него, даже страх за свою жизнь не удерживает меня от следующих слов:

– Что, прости? Выйду, еще как! И если для этого мне придется переступить через труп, я сделаю это. Не сомневайся.

– Эй, ты только что угрожала одному из нас на глазах у всего Братства! За это тебя надо бросить обратно в клетку! – повышает голос Маркус, гневно сверкая глазами.

Боже, как же много этого парня. Ему, похоже, везде надо вставить свое слово.

Надо срочно как-то сгладить обстановку, ведь чего я действительно не хочу, так это возвращаться обратно в клетку. Говорю примирительным тоном:

– Я понятия не имею, какие правила в вашем так называемом Братстве. Да и что это за Братство такое вообще?

Они переглядываются, Джон пожимает плечами, и Макс говорит, серьезно глядя мне в глаза:

– Мы называем себя "Братство Призрака".

Это шутка такая? Изо всех сил пытаюсь сохранить невозмутимое выражение лица, но у меня это плохо получается. Улыбка сама рвется наружу.

– Ты думаешь, это смешно? – со злостью спрашивает Маркус.

Да заткните его уже кто-нибудь!

Я через силу делаю серьезное лицо и говорю:

– Нет, что ты, – он на секунду расслабляется, а я продолжаю, не в силах сдержать смех. – Я думаю, что это очень смешно!

Я смеюсь и смеюсь, не могу остановиться. Кажется, у меня началась истерика. Ведь на самом деле не до такой степени мне смешно. Возможно, я делаю это специально, чтобы позлить Маркуса. Зачем? Да потому что бесит! Но скорее всего это все из-за нервов.

Тем временем, все просто смотрят на меня, никто даже ни разу не улыбнулся. У большинства из них каменные выражения на лицах. Приходится в срочном порядке брать себя в руки, что дается мне с огромным трудом.

– Ох, прошу прощения! – сжимаю бутылку между колен и вытираю слезы кончиками указательных пальцев, наконец задавив на корню желание смеяться. – Вы это серьезно? Без шуток? "Братство Призрака"?! – никто мне не отвечает, в воздухе повисает напряжение, и я не нахожу ничего лучше, чем спросить. – А можно узнать, почему?

Джон тяжело вздыхает и секунд через десять говорит с завидным спокойствием.

– Мы призваны для борьбы с "Равенством" и сверхлюдьми, которых они создают. Мало кто знает о нашем существовании, поэтому Братство носит такое название. Оно появилось очень давно, и мы не в праве его поменять. Да и никто не возражал… до этого момента.

Призваны? Что это значит, черт возьми? Но я чувствую, что сейчас не то время, чтобы это выяснять. Вместо этого говорю примирительно:

– Простите. Обещаю, больше смеяться не стану. Можно мне узнать подробности? Зачем "Равенство" создает таких людей? – чувствую, что сейчас я подобралась к, пожалуй, самой важной на сегодня теме.

На этот раз мне отвечает Макс, небрежно передернув плечами, словно сообщает самую очевидную на свете вещь.

– Для захвата власти, конечно. Они хотят уничтожить всех "неверных" и создать новое общество.

Звучит как полный бред. Хмурю брови и, поразмыслив пару секунд, неуверенно спрашиваю:

– Но о каком равенстве тогда может идти речь, если они занимаются уничтожением людей?

– А у мыши и правда есть мозги. Быстро она дошла, – вставляет свое слово Маркус.

А мне так и хочется отправить бутылку на встречу с его головой.

– Ну, с этим разобрались. Что с ней делать будем? – тут же с нетерпением спрашивает Рид.

В разговор неожиданно вступает молчавший до этого Эйден. И говорит он такую фразу, что все в шоке открывают рты. В том числе и я.

– Мы можем использовать ее. Против "Равенства".

– Как ты предлагаешь это сделать? – заинтересованно спрашивает Джон.

Эйден склоняет голову набок и задумчиво потирает правую бровь, словно план прямо сейчас выстраивается у него в голове:

– Сделаем из нее двойного агента. Потренируем, научим кое-чему. А потом придумаем, как подсунуть ее членам "Равенства". Они увидят в ней свою. А она может многое узнать для нас.

– Я по-прежнему уверен, что ей нельзя доверять! – вставляет Рид. – За ней понадобится круглосуточный присмотр.

Меня немножко бесит, что они говорят обо мне так, будто меня здесь нет.

– Да что тут придумывать? – вступает в разговор Маркус. – Закопаем ее на кладбище, она вылезет из могилы, а сектанты сами ее найдут!

Вот же… Пожалуй, его стоит убить первым! А потом уже Рида.

Осекаюсь. Господи, что это за кровожадность? Откуда это во мне? Еще один из эффектов загадочной сыворотки? Мне это не нравится.

– Интересная идея, Эйден. Надо поразмыслить над деталями, – главарь смотрит на меня. – Ханна, что скажешь? Ты согласна поучаствовать? У тебя будет возможность отомстить.

– Согласна! – отвечаю без заминки, потому что это единственный шанс выбраться отсюда.

Мне даже придумывать ничего не пришлось. Все сделали за меня.

– Отлично. Поживешь пока в моей комнате, – говорит Эйден.

Все с еще большим удивлением, чем прежде, смотрят на него, я тоже. А Дэн, кажется, впервые проявил интерес к беседе. Он приоткрыл один глаз и внимательно смотрит на Эйдена.

– Прости?! – качаю головой, не скрывая язвительности, потому что все это уже перебор. – А где в это время будешь жить ты?

– В своей комнате. Ты займешь диван, он достаточно просторный для такой малышки, как ты, – с улыбкой говорит этот самоуверенный наглец. – А у меня будет возможность контролировать тебя, чтобы ты не совершала глупостей.

– Я тебе не малышка! – с негодованием бросаю ему. А потом обращаюсь напрямую к Джону. – А можно мне все-таки отдельную комнату?

– Либо так, либо отправишься в соседнюю с Мэнди камеру в лаборатории, где будешь закрыта на замок, – впервые за все время в разговор вступает Кай.

Рыжий улыбается так, будто предложил мне что-то веселое. Мэнди? Любопытно, что он назвал Аманду именно так. Возможно, эту информацию можно будет как-то использовать. Правда пока не знаю как.

– Отлично, – как можно более язвительно говорю я и спрашиваю с издевкой в голосе: – А в комнате Эйдена я не буду закрыта на замок?

– Нет. Ты можешь посещать столовую и спортзал вместе со всеми. Будешь тренироваться, – пожав плечами, говорит Джон.

– Хорошо, – сдаюсь я.

Да, мне предоставили выбор, но на самом деле, как такового выбора у меня не было. В голове крутится вопрос, с чего они вообще решили довериться мне, но я не буду его задавать, чтобы не вызывать подозрений. Вместо этого говорю, обращаясь к Джону:

– Мне понадобится еще одежда. Кто, кстати, подобрал эту?

Тишина приводит меня в замешательство. А затем доносится неохотное:

– Я.

Маркус.

На моем лице расплывается насмешливая улыбка.

– Спасибо. У тебя прекрасный вкус.

Его лицо краснеет то ли от злости, то ли от смущения. Но я уже не обращаю на него внимания.

– Также мне нужна какая-то обувь. Не могу же я все время ходить в носках!

– Думаю, с этим проблем не возникнет. Маркус, займись, – распоряжается Джон. – Что-нибудь еще?

– Можно еще вопрос?

Джон просто выгибает бровь и кивает. А я продолжаю:

– Моя семья…

Мне не дают договорить. Кай перебивает, я слышу долю сочувствия в его голосе:

– Тебе нельзя с ними видеться. Ты же умерла, и они тебя похоронили, помнишь? Представь, каково им будет, если они увидят тебя снова. Да еще и с такими глазами.

Как ни прискорбно это признавать, тут он прав. Спорить не буду. Просто мне до невозможности грустно, что я не смогу увидеться с родителями и сестренкой. Хлое всего двенадцать. Представляю, как ей сейчас тяжело. Возможно, тяжелее, чем маме и папе