Read the book: «Аффект»

Глава 1

В комнате царила непроницаемая тьма, не позволявшая различить ни единого предмета. Полная тишина, словно мир замер.

Я лежу на полу, и единственное, что доносится до моего слуха – звук собственного дыхания и монотонный ритм сердца. Всё внимание сосредоточено на попытке подсчитать удары пульса, оценить их количество и частоту.

Всего несколько часов назад, стоя перед зеркалом в ванной, я решила радикально сменить имидж. Найдя в кухонном гарнитуре в одном из выдвижных шкафчиков ножницы, обрезала волосы до каре и перекрасила пепельный блонд в насыщенный чёрный. К моему удивлению, цвет выгодно подчеркнул зелёный оттенок моих глаз. Наверное, неплохо начинать перемены хотя бы с малого, когда отчаянно пытаешься изменить хоть что-то в своей проклятой жизни…

Моё душевное состояние находилось в пограничном состоянии. Последние события предыдущих месяцев окончательно выбили меня из равновесия. Мне было необходимо найти новый источник вдохновения, чтобы восстановить силы, энергию и двигаться вперёд.

Мягкий, пушистый ковер, на котором я лежу, приятно ласкает кожу. Я нахожусь в своей старой квартире, где жила до того, как переехала к Эндрю Гейбу. Своему любимому человеку.

Мы живём вместе несколько лет, без официального брака, к которому я пока морально не готова. Эндрю прекрасный мужчина, который сознательно выбрал нелёгкий путь с девушкой-детективом из убойного отдела, то есть со мной.

Доктор Эндрю Гейб – уважаемый врач-психотерапевт, владелец сети клиник по всей стране и обладатель внушительного многомиллионного состояния. Благодаря его помощи в оказании консультаций при составлении психологического портрета преступника, наш отдел раскрыл множество сложных дел, связанных с серийными убийствами.

За время отношений я пережила многое: похищение маньяком, едва не стоившее мне жизни, угрозы от бывших заключенных и даже подозрения в убийстве.

После последнего дела об убийстве племянницы нашего капитана все, кто принимал участие в расследовании, оказались на пределе своих возможностей. Нас просто морально вымотало. Каждый справлялся с этим по-своему.

Мой начальник, капитан Тед Броуди, собирался уйти в отставку после завершения дела, но сенатор Нил Хэрис лично убедил его взять трехмесячный отпуск, а затем вернуться к своим обязанностям. Капитан был необходим городу, отделу, мне, всем сотрудником, что трудились под его чутким руководством и департаменту полиции Нью-Йорка с его богатым опытом. Я искренне счастлива, что он смог взять себя в руки и окончательно психологически не сломаться. Без него сложно представить убойный отдел.

В голове всплывали обрывки разных воспоминаний, как кадры старого фильма. Лица, голоса, запахи – всё смешалось в хаотичный калейдоскоп. Я пыталась ухватиться за что-то конкретное, но ускользающие образы расплывались, оставляя лишь горький привкус разочарования.

Внезапно тишину разорвал тихий щелчок. Вздрагиваю и резко сажусь, пытаясь разглядеть источник звука. Слабый лучик света пробивается сквозь щель в плотных шторах, очерчивая контуры мебели. Всё на своих местах: потрепанный диван, книжный шкаф, заваленный любимыми детективами, и старый проигрыватель, на котором я люблю слушать джаз в долгие зимние вечера. Эта квартира пропитана воспоминаниями о мечтах и надеждах.

Может быть, именно здесь, в своём тихом убежище, я смогу найти то, что так отчаянно ищу. Может быть, здесь я снова смогу обрести настоящую себя.

Ложусь обратно и закрываю глаза. Интересно как там Брайан?

Детектив Брайан Уэйн. Мой незаменимый напарник и хороший друг. Всё так же холост, красив и не перестаёт волочиться за дамскими юбками. Между собой в отделе мы называем его «Казанова». Да, он, безусловно, хорош собой: высокий, атлетического телосложения, тридцати шести лет, с карими глазами и точёными чертами лица. Харизматичный, весёлый, понимающий. Мы работаем напарниками много лет. Брайан, будто стал моей тенью. Не представляю свой рабочий день без него, или расследование дела с любым другим напарником.

Однако вернемся на исходную точку.

Итак, пару дней назад я взяла отгул на три дня, чтобы прийти в себя. Поимка серийного преступника отбирает много моральных сил. Ты не можешь ночами нормально спать, зная, что очередной псих в любую минуту может кромсать кого-нибудь на куски или проявлять агрессию, ведущую к летальному исходу. Некоторые жертвы годами, отчётливыми картинками стоят в моей голове, и от них не избавиться.

Моя работа – ежедневная встреча со смертью. Я гоняюсь за людьми, совершающими ужасные, чудовищные преступления, иногда неподдающиеся никакому логическому объяснению. Мой мозг работает двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, и так изо дня в день. Я всегда говорю Эндрю, что он весьма кстати подвернулся и стал для меня необходимой моральной опорой. Врач-психиатр требовался мне каждый день, как воздух. Хоть я запрещаю ему всякий раз лезть ко мне в «голову» как специалисту, и всё же Эндрю, как никто другой, знает мои слабые места. Вот и сейчас он наверняка дёргается и переживает за меня. Знаю наверняка.

Но сейчас мне требовалось личное уединение и полная изоляция. Я хотела побыть наедине с собой, расставить правильные приоритеты по местам и разобраться со своим внутренним миром. Звучит эгоистично и жестоко по отношению к близким людям, но по-другому я не могу справиться.

В данный момент самым страшным было то, что в комнате я находилась не одна. Рядом со мной сидит девочка лет десяти – двенадцати, с туго заплетенными двумя косичками, в красном платье в белый горошек, белых носочках и красных туфельках. Она битый час находится рядом со мной, подтащив к подбородку обе ноги, и обхватив их руками.

Знакомьтесь, Хлоя! Моя галлюцинация.

Да, да, да, знаю, я должна в первую очередь рассказать об этом Эндрю. Поначалу я думала, что Хлоя – простое переутомление, игра моего богатого воображения или разовое помутнение разума. «День, другой и пройдет само собой, надо только хорошенько выспаться», – думала я. Вопреки ожиданиям, этого не случилось ни через день, ни через месяц, ни через полгода. Поискав самостоятельно информацию в Интернете, я перечитала кучу статей на тему галлюцинаций и все они были далеко не утешительными. Пришлось сразу же накупить таблетки, которые я стала принимать горстями, дабы поскорее избавиться от наводящего периодического кошмара.

Как не старалась, Хлоя не исчезала. Теперь она появлялась каждый день, когда ей вздумается, и я не могла её контролировать. Больше всего я боялась начальной стадией шизофрении. Тогда моей карьере в одночасье придёт конец! Одна мысль об этом начинала сводить меня с ума. Даже если меня оставят на службе, к расследованию серьёзных дел допуска не будет. В лучшем случае переведут на бумажную работу. Страх сковывал, парализовывал волю.

Я смотрела на Хлою, а она смотрела в ответ своими невинными, но проницательными глазами. В них ни осуждения, ни жалости, лишь какое-то странное, безусловное понимание. Она будто знала то, чего не знала я сама. И это пугало ещё больше.

Конечно, поначалу я пыталась игнорировать её, сосредотачиваться на работе, на рутинных делах. Но она всегда находилась рядом, тихая, незаметная, но неизменно присутствующая. Иногда Хлоя просто тихонько сидела в углу комнаты, иногда наблюдала за мной из-за плеча, когда я работала за компьютером, иногда, совсем неслышно, напевала какие-то детские песенки. И каждый раз её присутствие высасывало из меня жизненные силы, оставляя лишь выжженную пустыню внутри.

Однажды, не выдержав напряжения, я закричала на Хлою, потребовав, чтобы она ушла, исчезла навсегда. Но она лишь печально покачала головой и прошептала: "Я не могу. Я – это ты". Эти слова прозвучали как приговор, как окончательный вердикт. "Я – это ты". Какую часть меня она представляла? Ту, которую я так тщательно скрывала от мира? Или ту, которую я сама в себе не хотела признавать?

Мысль о том, что Хлоя – часть меня, заставила остановиться и задуматься о будущем. Возможно, она была не врагом, а проводником. Возможно, она появилась, чтобы указать на что-то важное, на что я упорно не хотела обращать внимания. Возможно, именно Хлоя поможет мне разобраться в себе, расставить приоритеты и, наконец, обрести внутренний покой, которого я так отчаянно ищу. И, возможно, только тогда, когда я пойму и приму её, она сможет уйти, оставив меня наедине с собой – настоящей.

Конечно, я отдавала себе отчёт в безрассудстве поступка, замалчивании, но решать проблему надо самой.

Безусловно, Эндрю имеет право знать. Но один вопрос оставался основополагающим и неизменным: останется ли он со мной после того, как узнает о моей галлюцинации? Зачем богатому, влиятельному, внешне привлекательному молодому человеку оставаться с женщиной, у которой начинается шизофрения?

– Долго ты будешь лежать, притворившись трупом? – послышался писклявый детский голос. – Мне с тобой ужасно скучно!

– Хлоя, отвали. Что ты пристала?

– Говорю же, мне скучно!

В комнате было темно. Я не могла хорошенько рассмотреть её, да особо и не старалась. Наверняка сейчас она сердито смотрит исподлобья.

– А мне плевать! Ты совсем не понимаешь, что ломаешь мне жизнь своим присутствием? Всё, чего я так добивалась, долго годами выстраивала, ты планомерно разрушаешь. Откуда ты взялась?

Открываю глаза и поворачиваю голову в сторону на исходящий детский голос. Старательно всматриваюсь туда, где, по моему мнению, находится Хлоя.

– Когда ты расследуешь убийства, Глория, мне намного веселей. Сегодня ты какая-то совсем дохлая… Ты два дня здесь торчишь: ни ешь, ни пьешь… Я всё равно никуда не исчезну. Можешь не стараться избавиться от меня.

Закрываю лицо руками и начинаю медленно считать до десяти. Пытаюсь прогнать, таким образом, чёртову девчонку из сознания или подсознания. Не знаю, откуда она берётся. К моему большому страху, в темноте я могу видеть её. Досчитав до конца десятка, убираю руки и всматриваюсь туда, где Хлоя только что сидела. К моему удивлению, теперь её там нет. Облегченно выдыхаю.

– Ты меня ищешь? – слышится детский голосок теперь откуда-то сверху. Она сидит на диване, свесив обе ноги вниз, склоняясь к коленям, и озорно взирает.

– Отвали от меня, Хлоя! – кричу в ответ, разозлившись.

– Слушай, Глория, тебе точно не поможет самоизоляция. Может, стоит поговорить с докторишкой Гейбом? Хотя… нет… нет… ни в коем случае! Иначе он тебе так прочистит мозги, что нам придётся расстаться. А я только начинаю привыкать к тебе. Так что лично я, категорически против!

– Объясни, почему я вижу тебя, когда в комнате полный мрак? Я думала, ты боишься темноты и не явишься сюда.

– Ха-ха-ха…Я достаточно взрослая, чтобы не спрашивать твоего разрешения. А теперь… Давай-ка, оторви свою задницу от пола, встань и сделай мне вафли.

– Проваливай.

– Вафли! – не унимается она.

– Вместо них лучше принять пару снотворных таблеток и крепко заснуть. Так, я точно избавлюсь от тебя!

– Вафлиииии….

Хлоя захлопала в ладоши и запрыгала на диване, едва не свалившись на пол. Детская непосредственность, от которой меня воротило. Ненавижу детей. И себя тоже. Особенно за то, что внутри поселилось чудовище в красном платье и с бантом на голове.

В чём-то девчушка права. Надо встать и хотя бы умыться.

Стоя в ванной под горячими струями воды, пытаюсь смыть усталость и раздражение. Мысли, как назойливые мухи, роятся в голове. Что, если я действительно схожу с ума? Нужно как-то заставить Хлою уйти. Но как? Как избавиться от кошмара, живущего в подсознании?

Выйдя из ванной, накидываю махровый халат и отправляюсь на кухню.

Хлоя уже сидит за столом, болтая ногами и теребя в руках плюшевого медвежонка.

– Вафли! И не забудь полить их кленовым сиропом, – пропищала она, едва завидев меня.

Молча, достаю вафельницу, замешиваю тесто и принимаюсь за готовку.

Запах ванили наполняет моментально кухню. Мне не нравится приторный этот запах, зато видимо Хлоя довольна.

Каждая готовая вафля отправляется ей на тарелку. Она уплетает их с аппетитом, измазывая щёки в сиропе. Я наблюдаю за ней, чувствуя, как внутри нарастает отвращение. "Ну же, исчезни", – мысленно умоляю. "Прошу тебя, просто исчезни".

Но Хлоя продолжает кушать, не обращая на меня никакого внимания. Я просто стою возле плиты, застыв в понимании, что вафли – лишь часть нашей сделки. Чтобы избавиться от Хлои, мне нужно сделать что-то большее. Что-то, что я отчаянно пытаюсь забыть. Что-то, что похоронено глубоко в моей памяти.

Девчушка не отходит от меня двое суток, ни разу не покинув гостиную.

Отложив лопатку в сторону, подхожу к единственному оконному проёму и резким жестом раздвигаю плотные теневые шторы в стороны. Открываю створку окна. На улице царит тьма. Холодный воздух моментально врывается в комнату, принося с собой свежее дыхание ветерка. Кидаю взгляд на часы, висевшие на стене. Стрелки показывают начало третьего часа ночи.

«Ночь – время, когда совершаются злодеяния и убийства. Преступники, как грызуны, выползают из укрытий в поисках жертвы!» – проносится в голове.

Миновав Хлою, вхожу в ванную комнату и открываю водопроводный кран. Настраиваю нужную температуру и оставляю воду набираться в ванну. Решаю полежать с пеной и немного расслабиться, несмотря на то, что принимала полчала назад душ.

Из кухонного шкафчика достаю пачку сигарет, которая давно там пылилась. На случай, когда мне становится совсем невыносимо. В такие моменты мне нравится курить… Кажется, процесс курения немного успокаивает нервы. Есть что-то в методичном ощущении, когда вдыхаешь никотиновый аромат и медленно выпускаешь его.

Открыв дверцу холодильника, невольно зажмуриваюсь от яркого света, ударившего мне в лицо. Достаю бутылку виски, немного льда из морозильной камеры и наполняю бокал до краёв.

– Глория! Хватит травить себя алкоголем! Иначе я останусь без обеда, а я планирую отведать лазанью, – с негодованием заявляет Хлоя, усаживаясь со мной рядом на кухонный стол.

– Если будешь маячить перед глазами, вообще ничего не получишь! Замолчи и дай мне спокойно выпить. Ты всего лишь плод нездорового воображения. Не думай, что у тебя есть какая-то власть.

– Детектив, твоя жизнь отчасти зависит от меня. На твоём месте я бы уже в серьёз задумалась над этим, – саркастично произносит она, показывая язык.

Не обращая внимания на слова Хлои, беру стакан с напитком, сигарету и, подойдя к окну, устраиваюсь на широком подоконнике, поджав под себя ноги.

Прохладный воздух приятно бодрит. Ощущение, будто я долгое время провела на глубине под водой и вот теперь вырвалась на поверхность, жадно глотая воздух.

Закурив, выпускаю струю дыма на улицу. Там не происходит ничего примечательного. Моя квартирка располагается в тихом спальном районе. По ночам здесь обычно тишина и спокойствие.

Я с любопытством стала разглядывать окна дома напротив, невольно пытаясь что-либо увидеть. Ничего, кроме старика, курившего на балконе седьмого этажа, и парочки, занимавшейся сексом на девятом, которые забыли задвинуть шторы (или сделали это намеренно), не замечаю.

Мой взгляд невольно задерживается на парочке. Парень так сильно прижимает обнаженную девушку к стеклу, что кажется, окно вот-вот треснет.

В голове возникают воспоминания о том, как мы с Эндрю занимаемся любовью.

Все эти дни я очень скучаю по нему. Возможно, он нужен мне именно сейчас, но я так сильно его люблю, что не могу позволить пройти через всё то, что со мной происходит. В глубине души теплится крошечная надежда, что галлюцинация пройдет сама собой. Я ведь начала активно принимать антидепрессанты, от которых, сознание становилось спутанным. Меня буквально корёжило, но Хлоя на какое-то время исчезала. В таком состоянии мне точно нельзя появляться в участке. На службу поступает много новичков, которых мы с Брайаном должны обучать. А чему я смогу научить, когда за спиной сидит галлюцинация?

Докурив сигарету и выпив залпом весь виски, я поплелась в ванную. Заперлась и включила музыку погромче. Затем сладостно погрузилась в горячую воду и с томлением закрыла глаза.

Звучавшая из динамика мелодия приятно расслабляла, а душистая пена покрывала тело целиком.

Через несколько минут, приоткрыв один глаз, я посмотрела в сторону умывальника. На нём, как ни в чём не бывало, сидела Хлоя, покачивая ногами в такт музыке.

Глава 2

На следующее утро меня вырвал из сна настойчивый, оглушительный стук в дверь. В неё барабанили изо всех сил.

С трудом разлепив веки и накинув халат, спешу к источнику шума. Распахиваю дверь, и вижу перед собой Эндрю.

– Уже собирался выносить с петель проклятую дверь! Почему так долго не открывала? – сердито восклицает он, врываясь в комнату жестикулируя руками.

– Эм…Вообще-то я спала. Не сразу услышала твой стук. Что-то случилось?

Затянув пояс халата потуже, бреду на кухню, чтобы сварить кофе.

– Глория! Очнись, наконец!

Он подходит и крепко обнимает, прижимая к себе, как маленького ребёнка. Затем, берёт за плечи и внимательно смотрит мне в глаза, ища в них ответ.

– Дорогая, что с тобой происходит? Расскажи мне…

– Всё в порядке, док. Не волнуйся! Я в норме. Просто необходимо немного побыть одной, – смущенно произношу, зная, что говорю неправду. Я против лжи в отношениях, но сейчас у меня нет другого выхода.

– Неправда, Глория! Ты совсем не умеешь врать. Возможно, сейчас ты не готова поделиться своей болью, но я прошу тебя, не обманывай меня.

Он отпускает и, обхватив ладонями моё лицо, осыпает лёгкими поцелуями. Его прикосновения как глоток свежего воздуха. Энергия, волнение, страсть, с которой я отвечаю на поцелуи, захватывают меня целиком. Мы соскучились друг по другу. Мне не нужно ничего объяснять. Он чувствовал меня и именно в этот момент разделял ту боль, что терзала меня изнутри.

Прошло почти два года с тех пор, как мы вместе, но огонь между нами не угасал. Сердце по-прежнему бешено колотится, когда Эндрю открывает свои красивые, глубокие, аквамариновые глаза и встречается со мной взглядом.

В его глазах я вижу отражение себя – потерянной, но одновременно желающей быть найденной. В омуте его глубокого понимающего взгляда я тону без остатка, позволяя ему вести меня за собой, куда бы он ни пожелал. Эндрю знал мои слабости, страхи, но никогда не использовал их против меня. Наоборот, он бережно оберегал их, как хрупкие сокровища, зная, что за каждым из них скрывается часть моей души.

Его губы снова коснулись моих, на этот раз более требовательно, настойчиво. Это был поцелуй, пропитанный не только страстью, но и нежностью, пониманием. Он словно говорил: "Я здесь. Я рядом. Я не позволю тебе упасть". И я верила ему. Верила безоговорочно. Как верят в спасительный маяк в бушующем океане.

Постепенно поцелуи стали глубже, откровеннее. Его руки осторожно скользили по моему телу, вызывая дрожь, разгоняя быстрее кровь. Мир вокруг перестал существовать, оставив только нас двоих в маленьком, уютном коконе чувств. Каждый вдох, каждое прикосновение – всё говорило о том, как сильно мы нуждаемся друг в друге.

В какой-то момент я отстранилась, переводя дыхание. Эндрю посмотрел на меня с нежностью и тревогой.

– Все хорошо? – прошептал он, касаясь пальцами моей щеки.

Киваю, не в силах произнести ни слова. Слова излишни. Всё и так понятно без слов. Между нами возникает та самая связь, которая не поддается описанию, но ощущается каждой клеткой тела. Моё нутро требует рассказать ему правду. И я почти решаюсь, но в последний момент осекаюсь. Нет, нет, нет, я не должна так поступать. Эндрю не заслужил такого отношения к себе.

Прижимаюсь к нему, чувствуя тепло его тела, биение его сердца. В этот момент ощущаю себя дома. В безопасности. В любви. И мне не требуется больше. Только он. Рядом. Сейчас.

– Ты не завтракала?

Отрицательно мотаю головой.

– Пойдем, приготовлю тебе что-нибудь. Или, если хочешь, съездим куда-нибудь, перекусим?

– Нет. Прости. Я не в настроении для прогулок.

Эндрю чмокает меня в нос и направляется на кухню.

Сажусь на стул возле барной стойки. Пока он хлопочет с завтраком, отчаянно пытаюсь вспомнить, что произошло вчера после того, как я вышла из ванной. Но в памяти ничего конкретного не всплывает. Пустота. Темнота. Провал. Боже! Хлоя? Где она? Судорожно начинаю оглядываться по сторонам, пытаясь найти девочку. К моему облегчению её нигде не видно.

Эндрю ставит передо мной тарелку с яичницей-глазуньей, затем кофейную чашку мне и себе, а в центр стола водружает блюдо со свежеиспеченными вафлями.

Усевшись напротив, Эндрю изучающее и вопросительно смотрит на меня. Пока он хлопотал с завтраком, то хранил молчание, не проронив ни слова. И, признаться, такое молчание тревожило меня гораздо сильнее, чем, если бы он засыпал вопросами. Сейчас он пытался понять и определить, в каком я прибываю психологическом состоянии.

– Не подозревал, что ты умеешь готовить вафли, дорогая! – начинает он издалека, отпивая кофе и беря одну из вафель с тарелки.

– У меня много неожиданных способностей, док. Как видишь, тебе многое предстоит узнать обо мне. Как и в любой уважающей себя, женщине, во мне сохраняется тайна.

С жадностью принимаюсь за яичницу и начинаю с аппетитом её поглощать.

– Хм… Я заметил в мусорном ведре пустую бутылку из-под виски.

Он кивнул в сторону мусорного ведра.

– Что-то не так?

– Нет. Просто совсем на тебя не похоже. Пить в одиночку. Глория, что происходит? Милая, я ведь беспокоюсь. Ты можешь мне довериться.

– Я тысячу раз говорила… Ничего. Не драматизируй, ок? Просто у каждого полицейского наступает момент, когда он идёт в бар и напивается до беспамятства. Вместо бара я предпочла уединение с бутылкой виски дома. Согласись, вариант более безопасный.

– Ты выглядишь ужасно, любимая. Словно ты кого-то потеряла, а если точнее – себя. Вижу, ты пока не готова мне довериться, как, впрочем, и всегда. Из такта и уважения не буду настаивать и давить. Когда будешь готова поделиться, знай, я рядом. И готов помочь. Прежде, как любящий тебя мужчина.

Он накрывает мою руку своей и нежно поглаживает. Как тут сердцу не разорваться? Он такой заботливый, а я такая стерва! Я не заслуживаю находиться рядом с ним.

– Спасибо, дорогой. Скоро я приду в себя. Обещаю.

Комната кажется, вдруг невыносимо тесной, будто стены сдвигаются, намереваясь меня раздавить. Тепло Эндрю, его прикосновение, должны были бы успокоить, но вместо этого они лишь подчеркивают мою собственную сломанность.

Отдергиваю руку, словно прикоснулась к раскаленному углю.

– Не надо, – шепчу, отворачиваясь. – Просто… оставь меня в покое.

Слезы подступают к горлу, обжигая и не давая дышать. Понимаю, я веду себя как последняя эгоистка, отталкивая того, кто больше всего этого не заслуживает. Но не могу иначе. Если Эндрю узнает правду, если увидит, что на самом деле творится у меня внутри, он больше никогда не сможет смотреть на меня как прежде. И я не вынесу.

Он терпеливо молчит, и это давит сильнее любых слов. Чувствую, как Эндрю смотрит на меня, анализируя, пытаясь понять, докопаться до истины. Но в моих глазах он не найдет ничего, кроме отчаяния. Я слишком хорошо научилась скрывать свои истинные чувства, прятать их под маской цинизма и безразличия.

– Хорошо, – наконец произносит он, его голос звучит приглушенно.

Надо срочно сменить тему, но Эндрю не так просто обмануть. Ощущаю себя загнанной в угол.

– Как Брайан? – непринужденно интересуюсь, отпивая из своей чашки кофе

– Скоро будет здесь, – с улыбкой отвечает он, с удовольствием поглощая очередную вафлю.

– Что!?

Словно получив удар током, я резко вскакиваю и начинаю метаться по комнате.

– Зачем? Я не готова! Что ему нужно?

– Успокойся же.... Успокойся, Глория. Он твой напарник. Тебе пора перестать прятаться и возвращаться к нормальной жизни. Или по крайне мере к работе.

Гейб сохраняет полное спокойствие, что меня невероятно бесит. Осознаю, что выгляжу как безумная, мечущаяся в своей одиночной камере. Необходимо взять себя в руки, а для этого потребуются лекарства.

Я быстро рванула в ванную, достала из шкафчика таблетки и проглотила сразу несколько. Взглянув на отражение, я увидела измождённую женщину. Лицо осунулось, под глазами залегли тёмные тени, кожа приобрела болезненный оттенок, а взгляд утратил всякую живость и привлекательность.

В дверь позвонили.

Прижавшись ухом к двери ванной, пытаюсь расслышать, кто пришёл. Это точно Брайан. Чёрт! Открываю навесной шкафчик, и вытаскиваю пузырёк и принимаю очередную таблетку. «Глория! Соберись! Успокойся!» – твержу себе.

В детстве, попадая в новую приёмную семью, я часто подвергалась наказаниям. Тогда я придумала садиться на пол, закрывала уши руками и начинала считать от ста до нуля, в обратном порядке. Такой ритуал помогал успокоиться.

Так и сейчас, сидя на корточках возле двери и зажимая уши, я медленно считала.

Через несколько минут за дверью послышался мелодичный голос Эндрю:

– Глория, всё в порядке? Тут Брайан пришёл!

– Да! Да! Сейчас… Выхожу.

Таблетки начали действовать, и я почувствовала, как паника и напряжение постепенно отступают, сменяясь облегчением.

Выйдя из ванной, я сразу же увидела Брайана, уплетающего вафли с набитым ртом.

– О, Глория! А мы тут немного перекусываем. Надеюсь, ты не против? – он поднимается со своего места идёт навстречу и пытается обнять меня.

Несмотря на состояние тревоги, я рада видеть своего напарника.

– Как ты, детка? Вижу, не скучала без нас? Кстати, вафли просто объедение!

Брайан плюхнулся обратно на стул и продолжил с аппетитом есть, запивая вафли кофе, который ему приготовил Эндрю.

– Так, мальчики. Я вас хорошо знаю, детектив во мне ещё не умер. Говорите, что привело вас сюда?

– Глория, я просто зашёл проведать тебя, – начинает оправдываться Брайан. – Гейб сказал, что едет за тобой, вот я и решил заскочить перед работой.

Я недовольно посмотрела на Эндрю, но он лишь улыбнулся и пожал плечами.

– Капитан Броуди попросил тебя об этом?

– И он тоже, – улыбнулся Брайан. – На работе полный хаос, крошка. Людей в отделе катастрофически не хватает. Советую сегодня выйти на работу, если не хочешь, чтобы меня уволили за невыполнение обязанностей. Без тебя преступления раскрываются не так быстро.

– Ой, да ладно! Не рассказывай мне сказки, Брайан! Меня всего нет три дня, – опираюсь руками на стол и смотрю на него в упор, как на подозреваемого.

В этот момент в беседу вмешивается Эндрю:

– Глория, хватит отдыхать, пора возвращаться к делам. – Он подходит ближе, обнимает за талию и нежно целует в шею.

– Хорошо, ребята, вижу, вы полны решимости и не оставите меня в покое, пока не соглашусь. Дайте мне несколько минут, чтобы собраться. Минут двадцать, и я буду готова.

– Мы едем домой? – с радостью спрашивает Эндрю.

– Конечно, нет! Я еду на работу. Не могу же подвести своего партнера, раз он так слёзно просит.

Оставляю их на кухне, и иду собирать вещи. Их немного. Быстро побросав белье в сумку, оглядываю комнату, чтобы убедиться, что ничего не забыла.

Неожиданно на кровати появляется Хлоя.

– Нет, нет, нет! Только не сейчас! – шепчу, чтобы никто не услышал. Подхожу к ней вплотную и хватаю за плечи. – Убирайся! Убирайся из моей квартиры!

– Ты что, под кайфом? Никогда не видела тебя такой злой, – спрашивает она, злобно нахмурившись.

– Отвали! Отвали от меня!

– Глория, с кем ты разговариваешь? – раздаётся за спиной голос Эндрю.

Я готова провалиться сквозь землю. Мне становится очень страшно. Не знаю, слышал или видел он что-нибудь.

– Эм… Ни с кем. Просто… бормотала себе под нос что-то, – быстро отвечаю, делая вид, что собираюсь.

– Пойдём отсюда.

Выходя из спальни, оглядываюсь через плечо. Хлоя идёт следом.