Read the book: «Аффект»

Глава 1

В комнате было слишком темно, чтобы я могла различать хоть какие-то предметы. Полный мрак и тишина.

Лежа на полу, слышу только своё дыхание и равномерное биение сердца. Я сосредоточена только на том, что пытаюсь сосчитать пульс, а точнее количество ударов и частоту, с которой он бьётся.

Пару часов назад, стоя пред зеркалом в ванной комнате, я отрезала ножницами волосы под каре и из пепельного оттенка перекрасилась в брюнетку. Оказалось, этот цвет эффектней, подчеркивает красоту зеленых глаз. Неплохо начать хотя бы с таких перемен, когда стремишься поменять хоть что-то в своей грёбаной жизни…

Психологическое состояние пришло совсем в негодность. События, случавшиеся за последнее время, окончательно выбили из колеи. Необходимо найти новый источник, чтобы вновь черпать силу, энергию и двигаться дальше.

Большой ворсистый ковер, на котором я лежала, приятно щекотал кожу. Я находилась в своей старой квартире, в которой жила до момента переезда к Гейбу. Эндрю – мой парень. Мы живём вместе пару лет. Он замечательный человек, который сознательно выбрал себе нелегкую жизнь с девушкой –детективом убойного отдела, кем я, собственно, и являюсь.

Гейб – врач-психотерапевт с хорошей репутацией, сетью клиникой и могущественным финансовым состоянием. Убойный отдел с помощью его консультаций раскрыл не одно сложное дело, связанное с серийными убийцами, за что я ему безмерно благодарна.

За время совместного проживания: меня похищал маньяк, который едва не убил, я не раз подвергалась угрозам со стороны бывших заключенных и даже была подозреваемой в расследовании убийства.

После последней истории убийства племянницы капитана, все, кто был причастен к расследованию, дошли до крайней точки. Каждый по-своему.

Мой непосредственный начальник – капитан Тед Броуди хотел после завершения дела уйти в отставку, но сенатор Хэрис лично уговорил его взять отпуск на три месяца, а затем вернуться. Капитан был нужен городу, мне, нам и всему департаменту Нью-Йоркской полиции с его огромным опытом. Я была искренне счастлива, что он смог взять себя в руки и окончательно психологически не сломаться. Без него мне было бы сложно представить убойный отдел.

Моим незаменимым напарником по-прежнему оставался детектив Брайн Уэйн. Всё так же он был холост, красив и не переставал волочиться за дамскими юбками. Между собой в отделе мы называем его «Казанова». Да, он, безусловно, хорош собой. Высокий, атлетического телосложения, тридцати пяти лет, с карими глазами и точеными чертами лица. Харизматичный, преданный друг. Мы напарники уже много лет. Брайн стал моей тенью. Я не представляю свой рабочий день без него, или расследование дела с другим напарником.

Но вернемся на исходную.

Итак, пару дней назад я взяла отгул на три дня, чтобы прийти в себя после последнего дела. Поимка серийного преступника отбирает много моральных сил. Ты не можешь ночами нормально спать, зная, что очередной псих в любую минуту может кромсать кого-нибудь на куски или насиловать. Некоторые жертвы годами отчётливыми картинками стоят в голове, и ты никак не можешь от них избавиться.

Моя работа – это ежедневная встреча со смертью. Я гоняюсь за людьми, совершающими ужасные, чудовищные преступления, иногда неподдающиеся никакому логическому объяснению. Мозг работает двадцать четыре часа семь дней в неделю, изо дня в день. Я всегда говорю Гейбу, что он весьма кстати подвернулся и стал для меня опорой. Врач психиатр требуется мне каждый день, как воздух. Хоть я и запрещаю ему всякий раз лезть ко мне в «голову» как специалисту, всё же он, как никто другой, знает мои слабые места. Вот и сейчас он наверняка дергается и переживает за меня. Я это знаю наверняка.

Но сейчас мне необходимо личное уединение и полная изоляция. Я хочу побыть наедине с собой, расставить правильные приоритеты по местам. Разобраться со своим внутренним миром. Может, это звучит эгоистично и жестоко по отношению к моим близким людям, но по-другому я не могу справиться.

В данный момент самым страшным было то, что в комнате я находилась не одна. Рядом со мной сидит девочка лет десяти – двенадцати, с туго заплетенными двумя косичками, в красном платье в белый горошек, белых носочках и красных туфельках. Она находится рядом, подтащив к подбородку обе ноги, и обхватив их руками. Знакомьтесь, Хлоя. Моя галлюцинация.

Да, да, да, знаю, я должна сказать в первую очередь об этом Гейбу. Поначалу я думала, что Хлоя – простое переутомление или игра моего воображения. Разовое помутнение разума. «День, другой и всё пройдет само собой, надо только хорошенько выспаться» – думала я. Вопреки ожиданиям, этого не случилось. Поискав самостоятельно информацию в интернете, я перечитала кучу статей на тему галлюцинаций. Накупила какие-то таблетки и стала их принимать горстями, дабы поскорее избавиться от этого кошмара.

Как я не старалась, Хлоя всё не исчезала. Она появлялась каждый день, когда ей вздумается, и я не могла контролировать это. Больше всего я боялась начальной стадией шизофрении. Тогда моей карьере в одночасье придёт конец! Одна мысль об этом начинала сводить меня с ума. Даже если меня и оставят на службе, к расследованию серьёзных дел допуска уже не будет. Переведут в лучшем случае на бумажную работу.

Конечно, я отдавала себе отчет в безрассудстве поступка, замалчивании, но решать проблему надо самой. Безусловно, Гейб имел право знать. Но один вопрос оставался неизменным: останется ли он со мной после того, как узнает о галлюцинации? Зачем богатому, влиятельному, внешне привлекательному молодому человеку оставаться с женщиной, у которой начинается шизофрения.

– Долго ты ещё тут будешь лежать, притворившись трупом? – послышался писклявый детский голос. – Мне ужасно скучно!

– Хлоя, отвали от меня! Что ты пристала?

– Говорю же, скучно!

В комнате было темно. Я не могла хорошо рассмотреть её, да особо и не старалась. Наверняка она сердито смотрит исподлобья.

– А мне плевать! Ты что, не понимаешь, что ты ломаешь мне жизнь своим присутствием? Всё, что я так долго годами выстраивала, ты хочешь разрушить! Откуда ты взялась?

Открываю глаза и поворачиваю голову в сторону на исходящий голос. Старательно всматриваюсь туда, где, по моему мнению, находится Хлоя.

– Когда ты расследуешь убийства, Глория, мне с тобой намного веселей. Сегодня ты какая-то совсем дохлая! Ты уже два дня тут торчишь: ни ешь, ни пьешь… Я всё равно не исчезну! Можешь не стараться избавиться от меня.

Закрываю лицо руками и начинаю медленно считать до десяти. Пытаюсь прогнать, таким образом, чертову девчонку из сознания или подсознания. Не знаю, откуда она там берется. К моему большому страху, в темноте я тоже могу видеть её. Досчитав, убираю руки и всматриваюсь туда, где Хлоя только что сидела. К моему удивлению, теперь её там нет. Я облегченно выдыхаю.

– Ты меня ищешь? – слышится детский голосок теперь откуда-то сверху.

Она сидит на диване, свесив обе ноги вниз, склоняясь к коленям, и озорно взирает сверху.

– Отвали от меня, Хлоя! – кричу я, разозлившись.

– Слушай, Глория, тебе точно не поможет эта изоляция. Может, стоит поговорить с докторишкой Гейбом? Хотя… нет… нет… ни в коем случае! Иначе он тебе так прочистит мозги, что мне придётся расстаться с тобой. А я только начинаю привыкать к тебе. Так что я, категорически против!

– Как я могу видеть тебя, когда в комнате полный мрак? Я думала, ты боишься темноты и не явишься сюда.

– Я уже достаточно взрослая, чтобы не спрашивать твоего разрешения, детектив Берч. А теперь… Давай-ка, оторви свою задницу от пола, встань и сделай мне вафли.

– Проваливай, Хлоя!

– Вафли! – не унималась девчонка.

– Вместо них я лучше приму пару снотворных таблеток и крепко засну. Так, я точно избавлюсь от тебя.

Я поднялась на ноги, нащупала выключатель от настольной лампы и включила её. Какой сегодня день и какое было время суток, мне не известно. Несколько дней назад я тщательно задернула шторы наглухо, чтобы в комнату не пробирался солнечный свет.

Больше я не могла выносить эту девчонку. Она сводила меня с ума. Это сугубо личная проблема, о которой не хочется говорить ни Брайну, ни Гейбу, ни даже моему хорошему другу, судебно-медицинскому эксперту Эдриану Курту. Я знаю, что он сохранит мою тайну, но так как он всё-таки тоже врач, хоть и патологоанатом, Курт стал бы настаивать на немедленном обследовании и госпитализации. Нахватало ещё остаток жизни коротать в психушке!

Усевшись на диван рядом с Хлоей, я внимательно на неё посмотрела. Если я всё правильно понимала, девочка является бессознательной проекцией моего мозга. Что-то вроде прошлого.

Хлоя развернулась и взяла меня за руку.

– Ты на мне дыру протрешь, Глория. Вафли! Я жду.

– Да не люблю я, эти чертовы вафли! Что ты заладила?

– Я и не прошу, чтобы ты их ела. Их буду только я.

– Ладно. Уговорила. Мне нужно сначала принять душ, а потом я приготовлю вафли, и ты исчезнешь! Договорились?

Хлоя утвердительно кивнула головой и радостно захлопала в ладоши.

– Если это случится, я буду очень счастлива!

Девчонка сидела со мной уже два дня, и за всё это время ни разу не уходила.

Я поднялась и направилась к единственному окну в комнате и резким движением рук раздвинула шторы в разные стороны. На улице было темно. Прохладный воздух залетел в комнату, наполняя её свежим дуновением ветерка. Посмотрела на настенные часы. Они показывали начало третьего ночи.

«Ночь, время, когда совершаются преступления и убийства. Преступники, как крысы, выползают из своих нор за добычей!» – подумала я.

Пройдя мимо Хлои, я зашла в ванную комнату и открыла кран с водой. Отрегулировала нужную температуру и оставила набираться.

Я взяла из шкафчика на кухне пачку сигарет, которые здесь лежали очень давно. На случай, когда бывает совсем невмоготу. В такие моменты я люблю покурить… Кажется, тогда мозги немного расслабляются. Что-то есть в том, когда вбираешь вкус никотина и медленно его выдыхаешь.

Открыв дверцу холодильника, непроизвольно зажмурилась от яркого света, который теперь вовсю светил мне в лицо. Достала бутылку виски, побольше льда из морозильника и налила целую порцию.

– Глория! Прекрати травить себя спиртным! Иначе я останусь без вафель! – возмущенно произнесла Хлоя, усевшись рядом на разделочном столе.

– Если ты будешь мельтешить у меня перед глазами, ничего не получишь! Заткнись и дай мне спокойно выпить. Ты всего лишь моё больное воображение. Не думай, что ты наделена властью.

– Детектив, сейчас твоя жизнь частично зависит от меня. На твоём месте я бы пожарила чертовы вафли! – язвительно сказала она, показав язык.

Проигнорировав слова Хлои, я взяла стакан с выпивкой, сигарету и, подойдя к окну, уселась на широкий подоконник, забравшись на него с ногами. Прохладный воздух здорово бодрил. Ощущение, словно я пробыла долгое время глубоко под водой и вот теперь вырвалась на поверхность, хватая жадно воздух ртом.

Прикурив сигарету, выпустила струю дыма на улицу. Там не происходило ничего интересного. Квартира находится в спальном районе. По ночам здесь бывает довольно тихо и спокойно.

Я стала любопытно всматриваться в окна напротив стоящего дома, невольно пытаясь что-либо рассмотреть. Ничего, кроме курившего на седьмом этаже старика на балконе и занимающейся на девятом этаже сексом парочки, которые забыли задвинуть шторы, (а, может, сделали это и умышленно) я не увидела. Мой взгляд невольно задержался на парочке. Парень так сильно прижимал обнаженную девушку к стеклу, что мне показалось, окно вот-вот и не выдержит.

В голове стали всплывать воспоминания, как мы с Гейбом занимаемся любовью. Все эти дни я сильно скучала по нему. Возможно, он был мне нужен именно сейчас, но я его так сильно его люблю, что не могу заставить пройти через все то, что навалилось. В глубине души остаётся крошечная надежда, что может быть, галлюцинация пройдет сама по себе.

Я начала активно принимать антидепрессанты, от которых как я заметила, сознание становилось спутанным. Меня буквально плющило. В таком состоянии мне точно пока нельзя появляться в участке. На службу поступает много новичков, которых мы и Брайном должны обучать. А чему я смогу сейчас научить, когда за спиной сидит галлюцинация?

Докурив сигарету и осушив залпом весь стакан с виски, я поплелась в ванную. Заперлась и включила музыку погромче. Затем, сладостно погрузилась под струи горячей воды и с томлением закрыла глаза. Звучавшая из динамика мелодия приятно расслабляла, а душистая пена покрыла тело целиком. Через несколько минут, приоткрыв один глаз, я устремила взгляд в сторону умывальника. На нём, как ни в чём небывало, сидела Хлоя, мотая в такт музыки ногами.

***

На следующее утро меня разбудил настойчивый громкий стук в дверь. В неё колотили со всей силы.

Быстро продрав глаза и накинув на себя халат, я поспешила на шум. Отварив дверь, увидела перед собой Гейба.

– Я хотел взламывать уже эту чертову дверь! Почему ты так долго не открывала? – ворвавшись в комнату разводя руками, возмущенно спросил он.

– Вообще-то я спала. Сразу не услышала стук. Зачем ты пришёл?

Завязав поясок на халате потуже, я поплелась на кухню варить кофе.

– Глория. Приди, наконец-то в себя!

Он подошел и крепко обнял меня, прижав крепко к своей груди, как маленького ребёнка. Затем, обхватил обеими руками за плечи и внимательно посмотрел мне в глаза, пытаясь найти в них ответ.

– Милая, скажи мне, что с тобой происходит?

– Всё хорошо, док. Не паникуй! Я в норме. Просто мне необходимо было побыть одной – смущенно произнесла я, заведомо зная, что лгу ему. Я против лжи и вранья в отношениях, но другого выбора в данный момент не было.

– Это не правда, Глория! Ты совсем не умеешь мне врать. Может быть, сейчас ты не готова поделиться своей болью или проблемой, но я умоляю, не обманывай меня.

Гейб отпустил и, обхватив ладонями моё лицо, обрушил лавину поцелуев. Это подействовало как глоток свежего воздуха. Энергия, возбуждение, страсть, с которой я отвечала на поцелуи, охватила целиком. Мы соскучились друг по другу – это стало очевидным. Мне не нужно ничего объяснять ему. Он чувствовал меня и именно в эту секунду принимает и разделяет ту боль, что сидит внутри меня и так яростно душит. Уже скоро два года, как мы вместе, а горевший между нами огонь не угасает. Сердце подпрыгивает и бешено стучит в груди, когда Гейб открывает красивые, бездонные, аквамаринного цвета глаза и встречается с моим взглядом.

Оторвавшись от губ, он тихонько спрашивает:

– Ты не завтракала?

Я отрицательно мотаю головой.

– Пойдем, приготовлю что-нибудь. Или если хочешь, давай съездим, перекусим?

– Нет. Прости. Я не в лучшей форме для прогулок.

Гейб чмокает меня в кончик носа и отправляется прямиком на кухню. Я усаживаюсь на стул, возле барной стойки. Пока он возился с завтраком, отчаянно пытаюсь максимально напрячь память и вспомнить, что было вчера, после того, как я вышла из ванной. Но ничего не удаётся вспомнить. Пустота. Темнота. Провал. «О, Боже! Хлоя? Где сейчас она?» – в панике вспоминаю я. Теперь я кручу головой во все стороны, пытаясь найти девочку. К моему облегчению её нигде не видно.

Гейб ставит передо мной тарелку с яичницей. Бокал с кофе мне и себе, а посредине стола устанавливает тарелку с испеченными вафлями. Усевшись напротив, он внимательно и удивленно смотрит на меня. Всё время, которое он возился с завтраком, он молчал, не проронив ни слова. И, надо признаться, такое поведение напрягало меня куда больше, чем, если бы он расспрашивал, хоть о чем-нибудь. Сейчас он пытается вычислить и распознать стадию моего психического состояния.

– Не знал, что ты умеешь печь вафли, милая! – начал из далека, делая глоток кофе и беря одну из вафель с тарелки.

– У меня много скрытых талантов. Видишь, тебе ещё предстоит обо мне многое узнать. Как и в любой уважающей себя женщине, во мне должна быть загадка.

Я с аппетитом набросилась на яичницу и стала уплетать.

– Хм… Я тут заметил в мусорном ведре пустую бутылку из-под виски.

Он указал жестом в сторону мусорного ведра.

– Какие-то проблемы, док?

– Нет. Просто на тебя это совсем не похоже. Пить в одиночестве. Глория, что с тобой происходит?

– Я уже сотни раз объясняла тебе… ничего. Просто у каждого полицейского наступает стадия, когда он идёт бар и напивается до потери сознания. Вместо бара я выбрала уединение с бутылкой виски дома.

– Ты хреново выглядишь, дорогая. Можно подумать, что ты кого-то похоронила, но в конкретном случае – себя. Вижу, ты не пока готова мне открыться, впрочем, как и всегда. Из деликатности и уважения, не стану настаивать и давить. Будешь готова поделиться, знай, я рядом.

Гейб положил свою руку поверх моей и легонько погладил.

– Спасибо, любимый. Скоро я приду в норму. Обещаю.

Нужно быстро менять тему, но Гейба не так-то просто провести. Я чувствовала себя загнанной мышью.

– Как Брайн? – отхлебывая из своего бокала кофе, непринужденно спросила я.

– Он скоро будет здесь, – с улыбкой ответил Гейб, с аппетитом жуя вафлю.

– Что!?

Подскочив на ноги, словно ужаленная, я начала метаться в разные стороны.

– Зачем? Я к этому не готова? Что ему здесь нужно?

– Успокойся. Успокойся. Он по-прежнему остаётся твоим напарником, Глория. Тебе пора выбираться из своей раковины.

Гейб сидел абсолютно невозмутимо и спокойно. Это дико раздражало. Я понимала, что сейчас выгляжу как сумасшедшая, которая мечется по своей одиночной камере. Надо бы взять себя в руки, а для этого нужно принять таблетки.

Я быстро метнулась в ванную и, достав из шкафчика пузырьки, проглотила сразу несколько штук. Взглянув на себя в зеркало, и вправду увидела полуживую себя. Лицо похудело, под глазами образовались чёрные круги, кожа стала бледной, а взгляд совершенно потухший.

В дверь раздался звонок.

Приложив ухо к двери ванной комнаты, я прислушалась. Пришёл Брайн. «Чёрт!» – выругалась я про себя. Открыв навесной шкафчик, вытащила очередной пузырёк и выпила ещё таблетку. «Глория! Возьми себя в руки. Нужно успокоиться!» – всё повторяла и повторяла я себе.

В детстве, каждый раз попадая в приёмную семью, меня наказывали. Тогда я садилась на пол, закрывала ладонями уши и начинала считать от ста до нуля в обратном порядке. Это успокаивало.

Вот и теперь, сидя на корточках возле двери и зажимая уши руками, я медленно считала. Через пару минут послышался голос Гейба:

– Глория, ты в порядке? Тут Брайн пришёл!

– Да! Да! Я… Сейчас… Иду.

Таблетки начали своё действие, и я почувствовала, как паника и напряжение потихоньку сменяется расслаблением. Выйдя из уборной, я тут же увидела уплетающего с полным ртом вафлей Брайна Уэйна.

– О, Глория! А мы тут с Эндрю немного хомячим. Надеюсь, ты не будешь против!? – он поднялся со своего места и с набитым ртом принялся меня обнимать.

Несмотря на моё тревожное состояние, я была рада видеть напарника.

– Как самочувствие, детка? Вижу, ты не скучала без нас? Кстати, вафли знатные!

Брайн плюхнулся обратно стул и принялся вновь с аппетитом уплетать, запивая их кофе, которое ему сварил Гейб.

– Так, мальчики. Я хорошо вас двоих знаю, детектив во мне не совсем умер. Валяйте, что вас привело сюда?

– Глория, я просто зашёл тебя проведать, – стал оправдываться Брайн. – Гейб сказал, что поедет забирать тебя из панцирного домика. Вот я и подумал, что перед работой заскачу повидаться.

Я недовольно покосилась на Гейба, но он только улыбнулся и пожал плечами.

– Капитан Броуди тебя попросил об этом? – не унималась я.

– И он в том числе, – улыбнулся Брайн. – На работе полный завал, крошка. Рук не хватает. Так что советую сегодня притащиться на работу, если ты не хочешь, чтобы меня уволили за невыполнение должностных обязанностей. Без тебя преступления не раскрываются так оперативно.

– Ой, ну конечно! Не рассказывай мне сказки, Брайн! – я стояла, опершись руками на стол, и смотрела на него в упор, как на подозреваемого в преступлении.

Тут в разговор вмешался Гейб.

– Правда, Глория, хватит уже тебе отдыхать, пора бы заняться делами. – Он подошел сзади и, обняв меня за талию, поцеловал в шею.

– Ладно, ребятки. Вижу, что вы настроены серьёзно и не отвяжетесь, пока не вытащите меня отсюда. Дайте несколько минут собраться. Минут двадцать и я буду готова.

– Поедем домой? – обрадовавшись, спросил Гейб.

– Нет, конечно! Я еду на работу. Не могу же я подставлять напарника.

Оставив их на кухне, я пошла собирать вещи. Их было немного. Быстро покидав в сумку белье, осмотрела комнату, проверяя, ничего ли не забыла.

Неожиданно на кровати появилась Хлоя.

– Нет, нет, нет! Только не сейчас! – заговорила я шепотом, чтобы никто не мог услышать. – Я подошла к ней вплотную и схватила обеими руками за плечи. – Убирайся сейчас же! Убирайся из моей квартиры!

– Ты что, под дозой, Глория? Никогда не видела тебя такой агрессивной, – злобно нахмурив носик, спросила Хлоя, внимательно разглядывая меня.

– Пошла ты!

– Глория, с кем ты разговариваешь? – послышался за спиной голос Гейба.

Я чуть сквозь землю не провалилась в этот момент, так мне стало страшно. Я не знала, слышал или видел ли он что-нибудь.

– Эм… Ни с кем. Просто… бормотала себе под нос считалочку, – выкрутилась я, делая вид, что собираюсь.

– Пойдём отсюда.

Выходя из спальни, я оглянулась через плечо. Хлоя шла следом.

***

На следующий день, сидя у себя кабинете, голова жутко болела. Ночь, проведенная накануне рядом с Гейбом, прошла тихо и спокойно. Хлоя появлялась несколько раз, но мне удавалось от неё быстро избавиться, глотая горстами таблетки. Было подозрение, что после трехдневного расставания Гейб захочет заняться сексом, но этого не случилось. Не знаю радоваться этому или нет? Он чувствовал, что со мной что-то не так и пытался всячески окружить меня максимально заботой.

Я принялась обшаривать ящики рабочего стола в поисках тюбиков с таблетками. По коридору, как всегда, отпуская шуточки в адрес работающих на местах детективов, шёл Брайн.

В конце концов, мне удалось нашарить рукой помятую пачку таблеток от головы. Оглядевшись в поисках бутылки с водой, я ничего не обнаружила. Наверняка, Брайн опять заходил в моё отсутствие в кабинет и перетаскал всю минеральную воду в бутылках.

Пришлось сходить в конец коридора, где располагалась кухня, и налить стакан воды, чтобы запить таблетки. Возвращаясь обратно, я перекинулась парой слов с местными ребятами.

Вернулась в кабинет, поставила стакан с оставшейся водой на стол и стала наблюдать за поднимающимися пузырьками газа. Нужно, чтобы головная боль утихла, прежде чем погружаться в водоворот преступлений и гору бумаг, лежащую передо мной на столе.

Не выдержав и допив одним махом воду до конца, я открыла первую попавшуюся на глаза папку и погрузилась в чтение. Компьютер в это время загрузился, и на электронную почту стали бесконечно сыпаться письма, не переставая издавать пиликающий сигнал.

Дело, которое я стала изучать, о происшествии в минувший вторник. Несовершеннолетний мальчик шестнадцати лет убил мать и отца выстрелом из дробовика. Затем покончил жизнь самоубийством. Повесился.

На отчёте стаяла отметка от капитана. Требовалось повторно провести тщательное расследование. Почему это попало ко мне на стол? Судя по дате, прошла уже неделя с момента трагедии. Открыв последнюю страницу, я посмотрела, что делом занимался детектив Льюис Макрой. Сняв трубку с рабочего телефона, набрала его внутренний номер. Послышались длинные гудки.

– Да! – рявкнул недовольный голос в трубке.

– Полегче, детектив Макрой, – осекла я.

– Кто это?

– Берч.

– А, Глория. С возвращением! Чего тебе?

– Ты занимался делом подростка, который перестрелял свою семью несколько дней назад? Не знаешь, по какой причине дело попало ко мне на стол?

– Дайка вспомнить… Да, точно! Им я занимался. После первого моего отчёта капитан велел перенаправить дело тебе.

– Почему?

– А мне откуда знать, что у старика на уме! – возмущенно произнес Макрой.

– Оттуда, что ты, кретин, носишь звание детектива! Скажи своё мнение, что думаешь по расследованию.

– Глория, что ты привязалась ко мне с самого утра? Не успела появиться и сразу, как заноза в заднице. Мальчишка Том Грейсон завалил предков, которые, не просыхая, выпивали каждый день. Парень, видимо, устал от бесконечных пьянок. Не исключаю и домашнее насилие со стороны родителей. Опросив соседей, лестных отзывов я не услышал. Отец бил сына и мать. Соседи часто жаловались местному шерифу на шум и крики в их доме. Ну ты знаешь, местной полиции до этого нет никакого дела. Они тупо отсиживают свои задницы, и получаю зарплату. Походу у паренька поехала крыша. Вот он и решил прикончить родителей, а потом встал на стул и дернулся. На лицо типичное самоубийство.

– Ясно. Спасибо за информацию, Льюис.

Положив трубку на рычаг, я тупо уставилась на лежащее передо мной дело. Всё, что сейчас сказал Макрой, изложено в отчете. Но капитан не будет просто так перенаправлять мне дело, будучи уверенный в том, что его закрыл другой детектив.

Снова пролистнув несколько страниц, я перечитала показание соседей. Ничего существенного и подозрительного не нашла. Похоже, было на то, как всё и описал Макрой.

Набрав внутренний номер капитана Броуди, я стала терпеливо ожидать соединения.

– Капитан Тед Броуди, – низкий басистый голос произнес в трубку.

– Добрый день, сэр. Это детектив Глория Берч.

– Приветствую! Как отгулы прошли?

– Спасибо. Немного отдохнула и восстановила силы. Уже в норме.

– Хорошо. Жду от тебя продуктивной работы. На полную катушку, так сказать. Через неделю закрываем план за первый квартал. Накопилось много «висяков».

– Сэр, я как раз, по этому поводу и звоню. У меня на столе дело, которые вы поручили перенаправить от детектива Льюиса Макроя. Дело о мальчике Томе Грейсоне. Парнишка покончил с собой, предварительно расстреляв родителей. На мой взгляд, согласно отчёту детектива Макроя, я полностью согласна с его выводами, основываясь на изложенных фактах и собранных уликах, которые были обнаружены.

– Минутку… Сейчас поищу это дело в базе. Продиктуй номер дела.

Я продиктовала. Послышался шум клавиатуры на том конце линии.

– Да, нашлось. Теперь вспомнил. Да, я хочу, чтобы ты ещё раз перепроверила факты. Детектив Льюис Макрой не всегда компетентен и скрупулезен в деталях расследования. В отчёте он не исключил вероятность убийства.

– Хорошо, сэр. Если вы настаиваете, я перепроверю.

– Рад, что ты вернулась, Глория.

– Спасибо, сэр.

Я решила вернуться к делу чуть позже. Пока же, я стала просматривать электронную почту.

Стук в дверь отвлек меня от работы. На пороге кабинета возник Брайн. Он был в хорошем расположении духа, на позитиве и прекрасно выглядел.

– Ты уже на рабочем месте, крошка? Не помешаю?

– Нет. Хотя когда ты спрашивал разрешения, – фыркнула я.

Он сел в кресло для посетителей. Я кивнула на раскрытую передо мной папку.

– Дело Тома Грейсона. Слышал что-нибудь о таком?

– Конечно! Макрой занимался им.

– Что скажешь?

– Думаю, суицид. В детали я не вникал. Так, в общем разговоре с Макроем он упоминал это дело. Капитан перевёл дело нам?

– Да. Требует перепроверить факты и причину смерти.

Я положила папку с отчётом перед Брайном. Он с учёным видом взял её в руки и бегло ознакомился с содержанием.

– Хм…На первый взгляд кажется всё очевидным. У семьи даже нет родственников. Это упрощает нам жизнь. В суд никто подавать не будет на несогласие в расследовании. Если мы сейчас им не займемся, будет очередной "висяк". А у нас таких целая куча!

Брайн указал пальцем на стопку папок, лежащих на моём столе.

– Возможно, ты прав…Собственно говоря, стоит ли удивляться, что мальчик совершил убийство родителей? Рано или поздно этого следовало ожидать в неблагополучной семье. Отца то и дело сажали за мелкие кражи и разбой. Он отсидел за последние десять лет четыре раза. Мать – безработная. Сам мальчик был отчислен из школы с восьмого класса. Не сложно догадаться, что он пошёл по наклонной. Но есть один момент, который меня насторожил.

– Какой? – заинтересованно спросил Брайн.

– Рост мальчика метр семьдесят. Потолок в доме, – я пододвинула папку к Брайну, – посмотри внимательно на фотографию – почти три метра. Верёвка недостаточно длинная, чтобы со стула он смог бы её достать. Съездим на место преступление и проведём следственный эксперимент.

– Ты серьёзно? – недоумевая, переспросил Брайн, делая вид, будто я спятила.

– Я когда-нибудь шутила? – огрызнулась я.

– Ну, хорошо! Если ты считаешь, что это необходимо, можем съездить.

– Давай, часа в два. Ориентировочно. Для начала немного разгребём беспорядок на столах.

– Согласен. Если это будет не самоубийство, тогда у капитана отменный нюх на убийства! – присвистнул Брайн

– На его веку тысячи подобных преступлений. У капитана третий глаз должен уже открыться. А теперь, оставь меня одну. Сосредоточимся на делах.

Выпить кофе – первое, что необходимо сделать. Я запрограммировала кофеварку на одну порцию эспрессо. Запах свежесваренного кофе не заставил себя долго ждать. Налив в чашку ароматный напиток, захотелось добавить в него сахар и сливки. Странно, это было мне несвойственно. Я пила всегда только черный кофе без сахара. Пришлось снова отправиться на местную кухню в конце коридора.

Некоторые детективы разошлись по объектам. Их места пустовали. С пакетиком сахара и сливками в руках я прошагала по коридору мимо кабинета Брайна. Дверь была приоткрыта, но в комнате было пусто. Вернулась к себе. Голова уже не болела.

Посмотрев в окно на гудящую толпу людей и машин, которые в стремительном потоке куда-то все спешили, я неторопливо сделала глоток кофе. Напиток приятным теплом разлился по всему организму.

Достала одной рукой из кармана брюк мобильник, открыла приложение и я написала Гейбу сообщение, что люблю его. Предложила сегодня на ужин заказать пиццу. В ответ он прислал взаимное признание в любви и сказал, что будет не против даже пары пицц.

Он очень много работал. Видеться нам удавалось только по вечерам. Несколько лет назад Гейб основал клинику, где принимал и работал врачом – психиатром. Началось всё с небольшого офиса и стремительно переросло в сеть и отдельные многоуровневые здания, состоящее из нескольких корпусов и этажей. Для элитных клиентов был отведён отдельный этаж, для тех, кто нуждался в помощи и не имел страховки – другой. В основном работали молодые врачи. Допускались и специалисты, которые проходили практику или тот, кто получил диплом, и ему требовались навыки и опыт. Эндрю Гейб стал публичной личностью, известным человеком не только в Нью-Йорке, но и за его пределами. Он вносил большой вклад в развитие медицины и психиатрии. Активно занимался благотворительностью и в будущем планировал открыть клинику в Лондоне. При всей загруженности, он всё же успевал уделять мне внимание, чтобы я никогда не чувствовала себя обделённой.