Эйвели. Часть вторая

Звенье сто тридцать второе. Илинрэ Сойка и Талир

Добросердечным и участливым эу был Илинрэ от рождения своего. И любили его братья его, и заботился он о них, особенно же помогал он недужному Арнаэ и всегда был с ним во всех заботах его. Также высоко почитал он Итейни и многому учился от доброты его. Когда же пришёл срок, выбрал эу Воробушка себе в наставники, и многих других достойных эулиен нашёл в роду Златовласого Элкарита, и пребывал там, и трудился там, а кроме них всех, был также Сказочник Онен ему другом и наставником, он же и дал Илинрэ тон его.

И был день, и стали беспокоить маленького эу долгие сны, в которых видел он одно и то же событие, что открывалось ему многажды, и каждый раз всё было иначе, чем прежде. И долго не мог проснуться эу, а проснувшись, не понимал, где сон, где явь. И так было много лет, пока, посоветовавшись, не привели родители Илинрэ к Затворнице Октруин, чтобы разъяснила она суть снов эу и наставила его. Она же просила его рассказать ей о снах своих и, выслушав, сказала так: – По чистоте и чувствительности сердца твоего дан тебе, эу, дар видеть во снах будущее, что возможно и ожидает своего пришествия и утверждения. И открыты тебе разные исходы его, но придёт, родится и утвердится лишь тот из них, который ты назовёшь. И впал Илинрэ в смятение и трепет, ибо не знал, какой исход во благо, а какой во зло, и боялся называть их. Сны же его продолжались, и мучился эу и был в великом страхе, ибо снились ему беды и тяготы народа смертных и пути народа его. И вот пришёл он сам к Октруин и сказал ей, что не может выбирать, ибо не открыта ему вся правда, и не знает он, послужит ли он добру или приведёт ко злу, выбрав один из путей для грядущего, что за пеленой своего рождения. И плакал эу и умолял Октруин избавить его от этой ноши, что тяготила его. Тогда же сказала Октруин, что это дар, данный эу, и если он желает отказаться от него, то прогневает и Того, кто дал его ему, и последует за тем наказание для эу, ибо восстаёт он против Создателя и противится воле Его. И призвала Октруин Финиара и сказала ему. Он же свидетельствовал, что не готов Илинрэ к тяготам прорицания, ибо сам по скромности своей и детскому неразумению считает себя бесправным в решениях таких. И просил за эу сам Финиар, ибо видел, как страдает Илинрэ и как напуган он. Тогда велела Октруин Илинрэ встать на молитву с ней, и молились они без сна и отдыха, без еды и воды три дня и две ночи, и на третий день обессилел эу и упал без чувств. Когда же очнулся он – ослеп левый глаз его и не видел более, лишь различал Свет и тень, но с того дня оставили его видения во снах, и смог Илинрэ спать спокойно.

И был день вскоре после того, и пришёл Абрин к Финиару, и был взволнован много, и спросил его, неужели сын его возгордился и прогневал Господа, отказавшись от дара Его? И ответил ему Финиар так: – Радуйся, Абрин, и гордись сыном своим, ибо оказался он крепок и твёрд в искушении, что было послано ему, ибо через свой дар проверял его Сам Создатель и Господь наш. И, видя и зная неразумение своё и немощь, признал её Илинрэ и не принял дара, не приличествовавшего ему, и тем заслужил прощение и благословение на небесах. Всякий же, кто примет дар непосильный, или применит его во зло, или по незнанию употребит его ко злу – будет осуждён и привлечён к ответу. Илинрэ же, поверь, имеет дар больший, чем был дан ему и забран у него, но что это за дар, и мы, и он – узнаем со временем, положенным к тому. И так успокоился Абрин и слова Финиара передал жене своей, но утаил от самого Илинрэ, его же самого окружил он вниманием и заботой, и поддерживал его во всём, и был ему вернейшим из друзей и первейшим из наставников его.

Вскоре вернулся Илинрэ к наставнику своему Элигмрину, и был при нём, и усердствовал в трудах души и тела. И в положенный день сошло знание на эу под наставничеством Воробушка, и обнаружил Илинрэ, что может понимать птиц, и более того, отвечать им и говорить на языке их. Когда же говорил он, не мог ни один эу отличить речь его от птичьей, птицы же понимали его, от ворона до малиновки, и отвечали ему. Много друзей обрёл Илинрэ среди крылатого воинства и многим помог, а от многих наставлялся. За дар же его, столь необычный, прозвали его эулиен Ильтпхи́ль [Il`tphíl`] – Сойка, ибо и ей, как Илинрэ, дано говорить на всяком языке, который только она услышит.

И был день, и сделался Илинрэ совсем взрослым эу, и по знанию, и по желанию своему просил Финиара отпустить его, но был и сам Всеспрашиваемый в великом затруднении, ибо видел готовность эу, но не мог позволить ему ради него самого. Случилось так, что когда перешёл из детства Илинрэ в юность свою, просияла в нём красота отца его и народа его, и полнота Света и красоты народа матери его, и сделался Илинрэ так хорош собой, что даже цветы склонялись перед красотой его – так была она велика. И стыдился её эу, и скрывал как мог, но всё же не мог сокрыть её по полноте её и совершенству. И боялся Финиар, что одним обликом своим раскроет себя эу и навлечёт на себя беду. Но вступились за эу отец и мать, а также братья его, и Ифхиру, и Элигмрин, и Фиэльли просила за него. Тогда отпустил его Финиар, наказав Элигмрину справляться у птиц своих о судьбе Илинрэ и оберегать его в путях его.

Среди людей взял эу себе дело мастерить кукол и веселить смертных, играя для них через кукол своих. Сам же всё время скрывался он за ширмой или в тени капюшона и просторных одежд, что носят бродяги и нищие. И всё же многие преследовали его, ибо прежде красоты эу слышали голос его, а дан был Илинрэ голос приятный, голос нежный и пленительный, услышав который, не желали многие слышать и слушать иного – и так ходили за эу из селения в селение, и много девушек было среди спутников его. Они же прежде всех разоблачили красоту его, и овладели некоторыми из них мысли греховные и порывы страсти, они же как могли старались приблизиться к эу, и одевались для него, и ослепляли его блеском камней и украшений своих, они же не стеснялись его и через глаза его взывали к плоти его. Но был эу слеп и глух к трудам их. Тогда же обратились многие из девушек к магии и ворожбе и любовный напиток подносили эу, но кроме недуга и слабости – ничего не сделалось с эу, и оставался он глух и слеп к искушавшим его. Их же число умножалось, как и тех, что шли за ним, ибо истории, что показывал эу через кукол своих, были полны добра и Света, они же беззлобно поучали открытых к учению и утверждали Надежду и Свет её в сердце тех, кто искал Надежды.

Когда случается человеку добиться многого, то горд он собой, ибо полагает, что сам достиг всего. Когда же приходит беда, то винит он Бога своего, и никогда иначе. Будь с человеком на любом пути, и прежде всего ложном, ибо многие соберутся вокруг него, чтобы столкнуть его в бездну. Тогда стань корнями его, силой его и разумением, да сокрушится о тебя любой искуситель души человеческой и недруг его. (1)

^{(1) L. I. I. V. E. 197:23}

Так собралось великое множество людей, что следовали за эу. И были среди них те, что искали лишь услады в голосе его, и девы многие, искавшие внимания эу, и укреплённые трудом его, и спасённые им, а также зеваки и глупцы, которых всегда в любой толпе и в любом собрании много. Сам же эу не заговаривал ни с кем, никого не учил и никого не наставлял. Всё, что слышали от него – были слова героев его и песни их. Всё, что оставалось скрыто от глаз смертных – была великая война эу, да избавит Спаситель детей своих от тягот её! И каждый новый день переходил Илинрэ в новое место и ставил там подмостки свои, и играл для детей, прохожих и бедняков, а также тех, кто желал придти или следовал за ним. И когда случалось ему петь – замолкали птицы, и сам ветер останавливался послушать его, ибо посильно было Илинрэ одним лишь голосом своим заставить человека и смеяться, и плакать. Когда же понял это эу, то стал исполнять иногда песни народа своего или песни народа смертных, в час, когда заходило солнце и спускалась тень, что скрывала его. И слушали его все, и очищались сердца и души их, и через смех или слёзы приходили люди к изначальной чистоте своей, и просыпалась в них первейшая нужда в Свете и источнике его. Тогда же многие из тех, что согрешали в мыслях своих, думая об Илинрэ – оставили его, ибо пение его вразумило их и отвратило их, те же, что познали неправоту свою – раскаялись много, и отошли в тень, и следовали за Илинрэ, не беспокоя его. Таков был дар Илинрэ – спасительный голос его и сила его во всякой песне. Велик в умении своём Эливиен Путешественник – поэт и певец, ему же нет равных среди надеющихся, но и дара, равного Илинрэ, не знали эулиен до него прежде. Я же свидетельствую о Виэльлине, ради памяти и ради Света его. Я видела и свидетельствую: он поднимал цветы от сна их, что обращались к нему, как к Свету – послушать его песен к Фиэльли! И им не менее, чем Фиэльли, их ныне столь жестоко не хватает.

Когда же был близок день Измаиля в Светлом Доме, и минуло уже много лет с того дня, как Илинрэ покинул его, решил эу вернуться, чтобы проведать родных своих и поклониться наставникам своим и друзьям.

Была в Светлом Доме одна эу, что принадлежала к народу предела Оленьего рода, и звали ту эу Тали́р [Talír]. Много братьев и сестёр своих проводила она на служение их, её же труд всегда был скромен, ибо прибиралась она в Светлом Доме и не искала иного труда. В сердце же своём готовилась эу посвятить себя Богу, и всё для того было готово в ней, и смиренно ждала она лишь дня, когда наставники её разрешат ей и призовут её. До того же дня была Талир кротка и скромна, незаметна, как тень в густой чаще леса, быстра и нежна, как весенний ветер, в движеньях своих, её же взгляд редко поднимался от пола, ибо всякому эу кланялась Талир, и на мужчин и юношей Дома своего не смела поднять и взгляда, и потому сторонилась их и не заговаривала с ними. Скромный труд Талир стал защитой её, завесой, за которой не мог никто разглядеть её, ибо так желала она. Но случилось так, что было в Светлом Доме сердце, похожее на сердце Талир, и душа, обращённая к тому же Свету, а потому был день, когда увидел Илинрэ эу за трудом её, и восхищён был и поражён увиденным. Он же у всеведущих птиц спрашивал о Талир, и всё они рассказали ему, и с того дня, как увидел эу Илинрэ – полюбил её, но, узнав о желании Талир – и помыслить не смел об улыбке её, и от всякой мысли об эу сокрушался в сердце своём, ибо нуждалось сердце его в Талир, и велика была та нужда, и светла, и чиста, и непреходяща, но запретил себе Илинрэ ради Талир.

Когда же вернулся Илинрэ в Светлый Дом, то вышли любящие петь звезде Измаиль, а наутро устроили эулиен состязания в песнях и позвали Илинрэ участвовать в них. И трижды отказался он, но вот пришла Фиэльли просить его, и ей не смог отказать Илинрэ. Когда же встал он для песни, то увидел Талир среди собравшихся, и поднялось сердце его в груди эу, и дух его расправил крыла свои, как расправляет корабль паруса при попутном и добром ветре, и не смог эу отвести свой взор от Талир, ей же сказали о том, и вот – подняла эу свой взгляд и увидела Илинрэ. Он же взял песню о Любви и пел её для Талир, и великая тишина встала в Доме эулиен, и не слышно было даже дыхания эулиен – лишь голос Илинрэ объял всё и заполнил собой, как Свет заполняет пространство, в которое входит. Когда же замолк Илинрэ – поднялись все эулиен поприветствовать его и засвидетельствовать восхищение своё, никто же затем не желал петь после Илинрэ. И не искали в тот день победителя между певших, ибо был Илинрэ среди них. И, видя Илинрэ и Талир, оставили их эулиен, и так остались они двое, и лишь сердца их говорили между собой в улыбках их. И долгой была светлая беседа их, и плакали эулиен и смеялись в ней, ибо говорили молча о Любви своей и путях её, о дерзновенных и светлых мечтах её, о верной радости её и своём праве в ней.

В час же, когда зажглась звезда Измаиль, вошли Талир и Илинрэ в объятья друг друга, и никто из них не пожелал больше иной доли, а потому пришли они к Финиару в тот поздний час и просили его об амевиль в ту же ночь. И поднялся ради них Всеспрашиваемый, и в лучшие из одежд своих облачился для них, и принял прошение их с превеликой радостью. Тогда же и совершил Финиар амевиль для сердец страждущих, и прозрел ослепший глаз Илинрэ, когда поднялся он от молитвы своей и взглянул на жену свою, тогда же видели те из эулиен, которых ещё не взял сон, что просияли в небе все звёзды его, и Измаиль сияла ярче их всех, сверкая и лучась, как может лишь Свет, положенный улыбкам любящих.

Тело не знает слабости, если дух в нём силён, ибо дух властвует над телом и укрепляет его. Если же слаб дух, то и тело обречено на погибель. Не ищи эффе, не ищи щитов и крепких стен – Любовь и эффе, и щит, и стена твоя. Не только есть она в глазах возлюбленных, но прежде всего – в ежечасных делах и мыслях твоих творимая. (2)

^{(2) L. I. I. V. E. 258:12}

Утвердились Илинрэ и Талир в Доме своём в пределе Оленьего рода и по заботам его остались там, ибо Свет их соединённый потребовал их служения в молитве и соследовании, в них же раскрылся истинный дар сердец эулиен, неведомый им, пока были они каждый ничейным Светом. Так бывают и ныне дни, когда оставляют Илинрэ и Талир Светлый Дом ради человека, чтобы мог Илинрэ петь смертным и принести им слово Любви и Божью весть через труд свой, но не бывает путь их долгим, ибо ждут их в Оленьем роду многие заботы и радости труда Любви их.

Звенье сто тридцать третье. Келеорн и Тщинилье. Весна Иврахира и иврахирети

И был день, и не смогла Грейль вынести тоски по мужу, и знала, что нужна ему. Так не могли любящие расставаться надолго, ибо недужили друг без друга, и слабела Грейль, и Абрин впадал в безумство и неистовое отчаянье вдалеке от возлюбленной своей Эйденовласой эу. А потому отправилась Грейль в стан Седби и искала мужа среди воинов, ей же сказали, что послан Абрин за море с важным делом, ибо часто поручал Седби дела мира и войны Абрину, так как верил ему и доверял многое. Тогда же выделил Седби пятерых воинов, среди которых был и Ильлиб, и проводили они Грейль до самого моря, там же взошла она на корабль сына своего Урве, и привёл он её к мужу её, и перешла Грейль на корабль к Абрину, тогда же эулиен и Ильлиб оставили их и вернулись к Седби. И взял Абрин Грейль с собой и вместе с ней заключил мир с людьми, что желали войны, ибо улыбка Грейль убедила их. И возвращались любящие и ликовали, что не бывать войне, тогда же восхваляли Абрин и эулиен, что были с ними, мудрость Грейль, и так зажглось пламя нежности и восторга в груди арели, и похитил он жену свою ото всех, и легли они с Грейль как муж с женою. И было море вскоре неспокойным, и не поднималась Грейль от постели своей. Тогда же спустился к ней Абрин и спрашивал её, отчего так, ибо никогда не становилось Грейль плохо на море, но не знала Грейль, что сказать. И велел Абрин позвать к жене лекаря, и тот сказал ему, что ожидает Грейль дитя и оттого недужна. В срок же положенный и добрый родила Грейль девятого сына мужу своему, и был он наречён Финиаром Кéлеорн [Kéleorn]. Так был рождён Келеорн от Грейль, дочери Элигрен, дочери Виэльине Маленького безумца, сына светлейшего Эливиена Путешественника, младшего сына Финиара, и от Абрина, славнейшего мужа Грейль, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме эулиен, в Сумеречные времена.

Ради Келеорна вернулись старшие братья его, дабы благословить его, ибо Седби отпустил их и отца их, чтобы были они с Грейль и Келеорном, они же все не отходили от матери своей и во всех нуждах были с младшим братом своим. Особо радел о Келеорне Урве, и ревновал Келеорна к чужой заботе, и желал быть с ним больше всех, ибо полюбил его. И так стал Урве другом и первым из наставников Келеорна, а также самым близким ему из братьев. Кроме бесстрашного Урве, наставлялся Келеорн также у триждыславного Элрельты и брата его Фанхандена, они же поддержали его тягу к морю. Также и Иври был наставником Келеорна, и многие из светлейших дев.

Подобно рыбе, не мыслил маленький эу себя без воды, и на ней и в ней проводил более времени, чем на суше, и шутили эулиен между собой, что рождён Келеорн с жабрами, ибо никто не мог так долго, как он, быть под водой и нырять так глубоко, как мог он. Не страшился эу ни волн, ни холодной воды, и часто видели его среди тюленей, с которыми плавал он и многих из которых называл друзьями. Они же обучили его многому из мастерства своего, и вскоре, как тюлени, смог плавать эу, и охоте их обучен был, но не охотился с ними.

И был день, когда уже исполнился эу знания своего и пришёл к Финиару, и просил его отпустить его на служение вместе с тремя друзьями своими, которых любил он особо и с которыми не расставался. Был старший из друзей его Ариáнну [Ariánnu], также воспитанник Элрельты, и ожидал Келеорна, дабы отправиться с ним. Был также другом его Иврахи́р [Ivrahír], славный и добрый эу, погодка Келеорна, рождённый с ним в один день в народе предела рода Золотое дерево. И Кипрáн [Kiprán] также был с ними, младший из них всех, львёнок Луаны. С детских лет соединили эулиен себя в итрем и дали слово друг другу не расставаться и во всех делах и трудах быть вместе, а потому и ждал Арианну знания Келеорна, когда же сошло оно на эу, то ожидали они лишь Кипрана. В день же, когда просияло знание в сердце друга их, пришёл Келеорн к Финиару и просил его отпустить его. И пришли Арианну, Иврахир и Кипран и просили того же. И благословил их Финиар и поручил им заботиться друг о друге. Урве же отдал брату один из кораблей своих, и на нём отправились эулиен на своё служение.

Были Арианну, Иврахир и Кипран отчаянны и бесстрашны, в них же горел огонь Любви к смертным, а потому положил Келеорн между ними – помогать всякому человеку и судну на воде в час шторма или иной опасности, и было так. Направляли эулиен корабль свой в самые неспокойные воды, и не страшились волн и немилости вод и ветров, и не страшились войны и зла её. Так много людей и того, что было ценно им, спасли они усердием и бесстрашием, данным им. Но был день по истечении многих лет, когда повернули эулиен корабль свой к берегам мирной земли и вошли в беспокойные воды её. И увидел это Бессветлый и решил погубить ненавистных эулиен, а потому приказал Лиму́ру [Limúrh], владыке южных коварных вод, и устроил он шторм и ветер и великий снег, ибо была зима. Тогда же случилось рыбаку одному возвращаться с семьёй с острова, где жили они всё лето, пока рыбачил он. И вот подгадал человек день ясный и спокойный и вышел в море на лодке с женой и детьми, и тогда же поднялся шторм, и перевернулась лодка его, и все и всё, что было в ней, погрузилось в пучину. И увидели это эулиен и хотели прийти на помощь, но не могли вывести корабль свой в такой шторм, ибо сам океан и ветер противостояли им. Тогда прыгнул Келеорн в воду, и друзья его последовали за ним. Бросился Келеорн на помощь людям, тогда же вода, дотоле ласковая и благосклонная подруга его, восстала против него и друзей его. И увидел эу, как исчезли под ударом волны Арианну и Иврахир, и голова Кипрана не показалась над волной набежавшей. Но запретил эу боль и страх в сердце своём и зажёг в нём маяк Надежды. Тогда же нырнул он под воду и проплыл так весь путь свой, и нашёл в воде рыбака и семью его и по очереди вытащил его и жену его и детей. За ними же нырял он и спускался глубоко, ибо начали люди тонуть. И, вызволив их из пучины, трудился эу над ними, дабы вернуть их к жизни, ибо жена и двое сыновей рыбака уже не дышали. Когда же вернулось дыхание жизни к людям, велел им эу укрыться в надёжном месте в скале и снова бросился в море ради друзей своих. И смотрел вокруг, но видел лишь волны, и звал их, но слышал лишь ветер. И нырял Келеорн и искал их в пучине, но сделалась она совсем черна, и не видел эу даже руки своей, ему же везде слышались крики друзей его, и нырял Келеорн снова и снова, и плыл всё дальше и дальше от берега. Тогда же потешался над ним Лимур и смеялся. И вот призвал арели волну смертоносную, и подняла она Келеорна из самых недр своих и с рёвом и грохотом пошла к земле, и возвысилась до пены и ускорилась, она же всей мошью своей швырнула эу о прибрежные скалы так, что стали вода и пена красной от крови. И взметнулось тогда пламя Келеорна над свечой его, и поднялся Финиар на вершину башни своей и увидел великий шторм и снег на юге, и понял, что погибают там дети его, а потому послал тотчас эулиен найти Келеорна и друзей его. И отправились эулиен к южным берегам, но снег удержал и задержал их. И оставили они коней своих, и пошли без них против ветра и бури. Когда же пришли они, то нашли Арианну и Кипрана склонившимися над Келеорном, и семью рыбака, что молилась над ним. Тогда взяли эулиен Келеорна и отнесли его в Светлый Дом, друзья же его и рыбак с семьёй пришли туда следом и тотчас отправлены были в Ирисную башню, ибо замёрзли, и было им худо. Келеорна же положили в нижних покоях лекарских, и тут же лекари окружили его. Они же запретили Абрину и братьям Келеорна подходить к нему, ибо был вид его печален и страшен. Тогда же приказал Финиар Урми и эулиен его найти Иврахира, и искали его всю ночь и весь день, и затем ещё и ещё искали его, но ни его самого, ни тела его не смогли найти. Финиар же всё это время пребывал с Келеорном. Когда же вернулся Всеспрашиваемый в покои свои, то нашёл свечу Иврахира давно остывшей, и многие слёзы воска её были на ней. И увидел Финиар, что слабо пламя Келеорна и вот-вот погаснет свеча его, будто бы ветер угрожает пламени её. Тогда же собрались братья Келеорна и просили лекарей пустить их к брату. И подготовили они Келеорна и пустили братьев его к нему, тогда же была послана Элигрен Фиэльли призвать всех оставшихся братьев эу к одру его. И пришли, и оставили своё служение все, кто пребывал в нём, и собрались у ложа эу. И молились все и умоляли лекарей спасти Келеорна. Тогда же взялась Эмфьих сослужить им, и день и ночь не отходила от эу, и отирала жар со лба его, и умягчала заботой стоны его. И пришёл Абрин, и увидел сына и не пускал Грейль к Келеорну, удерживая её, ибо была Грейль на последнем сроке, и боялся Абрин потерять и её, и нерождённое чадо их. Сам же Абрин пребывал в великом отчаянии, и Элигрен с Фиэльли успокаивали и поддерживали его, пока не попросили лекари их увести его прочь, ибо скорее ему, чем Келеорну, нужна была помощь и поддержка их.

Так малый поход свой одолела Луна, и всё то время не открывал Келеорн глаз, и три раза кровь исходила из горла его, и не мог он принимать пищу, только воду. И всё то время была с ним Эмфьих, а также молитвы братьев его и рода его, и великое попечение лекарей Светлого Дома, они же над ним сотрудились все и не знали отдыха и сна.

И был день, и закричала Грейль, ибо дитя во чреве её приготовилось выйти. И отвели её эулиен в покои её, и был Абрин призван к жене своей. В час же, когда родила она и закричал сын Грейль первым криком своим – открыл глаза Келеорн, и жизнь утвердилась в нём. И от дня того становилось эу всё лучше и лучше, и наконец, окреп он и поднялся от одра болезни своей, и в объятья возлюбленных братьев своих вошёл, и был обласкан Ифхиру. И, едва оправившись, просил Келеорн Всеспрашиваемого отпустить его снова, дабы он с Арианну и Кипраном продолжили дело своё в память о друге их Иврахире и ради смертных, что нуждаются в них. Но удержал его Финиар и велел оставаться в Светлом Доме, пока он не отпустит его. И пришёл Келеорн к жене брата своего, и поклонился он доброй Эмфьих и поручил себя рукам её, тогда же спросил он, как может отблагодарить её за труд. И сказала Эмфьих, что желает, чтобы был эу наставником младшей сестры её, ибо схожи нравы их и Любовь к морю. И было так. Так стал Келеорн наставлять Тщини́лье [Tshiníl`e], младшую сестру Эмфьих, и вскоре нашли его братья непохожим на себя самого, ибо сиял Келеорн, будто солнцем был, и не осталось в эу следа от недуга его. И рассказал он вскоре отцу своему тайну свою, которой тяготился, ибо полюбил он Тщинилье, но робел перед ней и не смел сказать ей, ибо полагал себя недостойным Света её. И так вся смелость и отвага бесстрашного Келеорна оставили его. Тогда же взял Абрин отцовское право своё и пришёл к Тщинилье, и перед лицом родителей и братьев её и сестёр её просил руки Тщинилье, ради сына своего. И спросили эулиен саму Тщинилье, желает ли она быть супругой Келеорна, и плакала эу и не могла сдержать слёз. Тогда же открылась она, что запретила себе и думать о том, ибо полагала себя недостойной славного сына Абрина и Грейль, хоть и любила его с первого дня знакомства их, и восхищалась им прежде знакомства их, о нём же были многие сны её, где правил он кораблём их Надежд и радости. И потому взяли эулиен Тщинилье и привели к Финиару, и привели Абрин и Грейль к нему Келеорна, и так мог увидеть всякий Любовь их, когда подняли Тщинилье и Келеорн взгляды свои друг на друга и расцвели садами Эйдена робкие улыбки их. Тогда же был совершён над ними обряд амевиль, и многие из рода Тщинилье и рода Ирдильле присутствовали там. По амевиль с Келеорном сошло знание на всесветлую Тщинилье и просияло в ней, сохранив нежную юность её, и благодарила она мужа, и радовался он с ней о знании её, тогда же посмел эу коснуться руки жены своей и поручил себя ей в ифхёлье. Когда же просил Наильин праздника в честь амевиль брата своего, отказались эулиен, ибо пожелали немедля вместе вернуться к служению Келеорна и отплыть вместе с Арианну и Кипраном, тогда же с великим почётом и благословениями проводили их и окружили их молитвами своего народа.

Так вернулся Келеорн с женой и друзьями на корабль свой и продолжил служение своё. Тогда же решили эулиен между собой дать имя кораблю своему и назвали его Иврахи́рэи́нтри [Ivrahírēíntri] – Весна Иврахира, себя же с тех пор именуют они себя иврахи́рети [ivrahíreti], и ныне уже не четверо их, но шесть, ибо благословил Господин Садов отважного Арианну и верного Кипрана, и нашли они Свет свой в жёнах своих, они же, истинные девы народа эулиен, пожелали сослужить мужьям своим в деле их и также стали иврахирети. Их же, многоотважных друзей волн и ветра, приветствуем мы ныне в улыбках и молитвах своих! Да будут иврахирети светлы и едины и впредь, и да будет скорым доброе дело их, которому соликуют в Эйдене!