Дети капитана Гранта. Иллюстрированное издание с комментариями

Еще раз о счастье и несчастье

Очень романтичный человек, Жюль Верн до конца своих дней сожалел, что не стал моряком. Но давайте представим, что стал! Допустим, отец не успел бы поймать его, когда Жюль сбежал в Индию в возрасте 11 лет. Представим, что Жюль Верн стал бы матросом, к 30 годам – штурманом или капитаном. Такие случаи бывали, вполне мог появиться и «капитан Верн».

Конец морской карьеры был бы таков же, как и «деловой» – даже хуже. Молодой моряк все больше писал бы песни, стихи и рассказы, отвлекаясь от вахт, прокладки курсов и несения морской службы. До 28 лет Верн был перекати-полем, неудачливым юристом, мучительно пробивавшим себе дорогу в литературу. Ну, стал бы моряком, который так же уперто стремится к литературной работе. При хорошем «раскладе» – тот же самый жизненный итог: годам к 30 судьба профессионального писателя. При неудаче – к 40 годам – не слишком счастливый штурман или капитан, пописывающий в свободное от службы время.

Причем у Верна-моряка было бы меньше шансов пробиться, чем у Верна – начинающего юриста: моряк мало бывает на суше, тем более не имеет времени тусоваться в парижских салонах и заводить там знакомства.

Возможно, для душевного равновесия и самоощущения Жюля Верна ему было бы полезно провести несколько лет в качестве моряка. Но тогда вскоре на место сетований на жестокого отца пришли бы сетования на трудности другого рода – писать он хотел куда сильнее, чем плавать. Причем плавать он все-таки плавал… Только всегда «почему-то» предпочитал литературный труд путешествиям.

Верн с Онориной

Даже когда вполне мог себе это позволить, не уплыл дальше Средиземного моря. С 1878 года – плыви хоть в Новую Зеландию! «Сен-Мишель III» для того вполне годился. Но писать оказалось важнее.

Писать в каюте интереснее, чем в городском кабинете – но и не более того. Что это? Карьера моряка? Профессия? Нет, хобби, если не сказать – причуда, развлечение хорошо обеспеченного барина.

В общем, карьера моряка для Жюля Верна была возможна – но неизбежно окончилась бы. Не был бы он моряком до конца жизни.

А если бы прожил жизнь «капитана Верна» – обречен был бы страдать по несбывшемуся.

Рождается Жюль Верн

Все изменилось, когда Жюль Верн встретился со своим земляком Пьером-Мишелем-Франсуа Шевалье, более известным как Питр-Шевалье.

Родом из Нанта, Питр-Шавалье, главный редактор журнала «Семейный музей» подыскивал автора, способного писать о научных достижениях и технологических новинках одновременно увлекательно и достоверно. Верн с его живым интересом к наукам, особенно географии, к техническим чудесам разного рода, идеально подходил для такой работы.

Уже в июле 1851 года в журнале вышел слабенький рассказ «Первые корабли Мексиканского флота», откровенно написанный под влиянием приключенческих романов Фенимора Купера. В августе – рассказ «Драма в воздухе». Появлялись в журнале и его научно-популярные статьи.

Правда, в 1856 году Жюль Верн поссорился с Питр-Шевалье и перестал сотрудничать с «Семейным музеем» вплоть до 1863 года, когда Питр-Шевалье умер, а в журнале не появился новый главный редактор.

Пьер Жюль Этцель примерно в пору встречи с Жюлем Верном.

Но и работая в «Семейном музее», Жюль Верн оставался литератором-любителем, чьи друзья-театралы время от времени ставят его пьесы, и чьи рассказы время от времени публикуют журналы.

Не случайно же, женившись, Жюль Верн начинает работать на бирже полный рабочий день. Чтобы обеспечить семью, он занял у отца крупную сумму и по протекции шурина вступил пайщиком в контору финансиста и брокера парижской биржи Фернана Эггли. Но и трудясь на бирже, он встает как можно раньше, чтобы до прихода на биржу хотя бы ненадолго заняться любимым литературным трудом.

В свободное время Жюль Верн продолжал ходить в библиотеку, составляя свою картотеку из разных областей знаний, встречался с членами клуба «Одиннадцать холостяков», которые к этому времени уже все переженились. Но основной доход дает труд на бирже.

К счастью, у него уже появляется имя автора, который умеет писать увлекательно и в то же время образовывать читателя. Научно-популярный жанр востребован не меньше научно-фантастического! А Жюль Верн работает в обоих.

В 1862 году Жюль Верн знакомится с известным издателем Пьером Жюлем Этцелем, публиковавшим Бальзака, Жорж Санд, Гюго.

Верн показал ему свою новую рукопись – на этот раз романа. Этцель был очень доволен: ему понравился стиль Верна, умение гармонично соединять художественное повествование с рассказом о науке и технике. 31 января 1863 года вышел роман «Пять недель на воздушном шаре».

В 1964 появляется «Путешествия и приключения капитана Гаттераса» – сначала главами в номерах журнала. Родился тот Жюль Верн, которого знаем мы все.

Собираясь создать особый «Журнал воспитания и развлечения», Этцель подписал с Верном договор, по которому писатель обязался предоставлять ежегодно три рукописи за фиксированную плату. Появилось то, на чем так настаивал Поль Верн: перспектива стабильного заработка. То, о чем мог только мечтать Жюль Верн: зарабатывать на жизнь любимым делом.

Пьер Жюль Этцель в 1900 году

В 1866 году Этцель заявил, что планирует издать серию произведений Верна под названием «Необыкновенные путешествия», в которых писатель должен «обозначить все географические, геологические, физические и астрономические познания, накопленные современной наукой, и пересказать их в занимательной и живописной форме». Верн соглашался, но уточнял: «Да! Но Земля столь велика, а жизнь так коротка! Чтобы оставить после себя завершенный труд, нужно жить не менее 100 лет!».

В СССР чаще всего изображали дело так, что хитрый буржуй Этцель эксплуатировал несчастного писателя. И что это гениальный Жюль Верн обеспечил процветание Этцелю. Представление о таком раскладе опиралось на слухи, пришедшие из времен Жюля Верна: что Жюль Верн будто бы обошел со своим первым романом четырнадцать издателей, поочередно отвергавших рукопись. Наконец ему не посчастливилось найти пятнадцатого издателя – Этцеля. Тот, естественно, немедленно заключил с ним кабальный контракт на двадцать лет вперед.

Скорее все наоборот: это Этцель создал того Жюля Верна, которого знает весь мир. И не обидел деньгами. Договор не был ни кабальным, ни заключенным раз навсегда, условия договора не раз пересматривались. По первой версии договора Жюль Верн должен был за год написать три книги, каждая примерно в 10 печатных листов объемом. Это не такой уж невероятный труд. Труд, конечно, но на самого себя. Труд – самореализация. Сам Верн в интервью не раз говорил, что самое большое удовольствие приносит ему литературная работа. И что самое мучительное для него – праздность.

За каждую книгу Жюль Верн он получал 1925 франков. Жорж Санд и Бальзак получали за рукопись по 2000 франков, и при том не имели никакой гарантии сбыта. Более высокие гонорары получал только Александр Дюма-отец, создавший индустрию выпуска книг.

Трудясь секретарем в театре Жюль Верн получал 100 франков в месяц. Работая на бирже – от 100 до 150 франков. Теперь он имеет 5775 франков в год. 480 франков в месяц гарантированного дохода.

С конца 1865 года гонорар был повышен до трех тысяч франков за книгу, а после 1871 года – до шести тысяч, с обязательством передать издателю уже не по три, а по две книги в год. 12 000 франков в год, по 1000 в месяц.

В 1870-е годы крупный чиновник получал от силы 400–600 франков. Рабочий – от 70–80 до 150 франков. В 1872 году ежегодный средний доход сельской семьи составлял 800 франков.

К тому же если по романам ставились пьесы в театрах, или романы переиздавались, Жюль Верн получал дополнительную плату.

Первое время Этцель очень сильно влиял на работы Верна, а тот почти всегда соглашался с его редактурой. Многое изменилось после того, как Этцель отказался выпускать роман «Париж в ХХ веке». В этом грустном романе бедный юноша не может найти места в жизни и в Париже 1960-х годов. Его девушка умирает, несчастный парень приходит к ней на могилу и падает без сил на снег. Наверное, Жюль Верн хотел показать, что главное в человеческой жизни не изменяется из-за технических чудес. Жизнь может быть горька и в мире фонографа и телефона! Но читатели то ждали именно научно-технического оптимизма, а не любовной и бытовой драмы.

Роман не вышел. Сам Жюль Верн никогда больше не пытался его опубликовать. Долгое время его считали то ли потерянным, то ли вообще семейной легендой Вернов. Он вышел в свет лишь в 1994 году благодаря правнуку писателя, Жану Верну, который нашел рукопись романа.

Введение второе, или: Книги месье Жюля Верна

Так уж создан человек: в нем всегда живет потребность создать что-нибудь прочное и долговечное, которое бы его пережило, и в этом до известной степени заключается господство человека над всем остальным.

Жюль Верн

Что же он писал

Итог жизни писателя и без «Парижа в ХХ веке» громаден: 33 пьесы, 66 романов, 20 повестей и рассказов, 16 документальных очерков и статей, фундаментальные научно-популярные труды – «Иллюстрированная география Франции и ее колоний» (1864), «История великих путешествий и великих путешественников» или «Открытие Земли» в 4 томах (1880).

Один цикл «Необыкновенные путешествия» включает такие шедевры, как «Путешествие к центру Земли» (1864), «Путешествие и приключения капитана Гаттераса», «С Земли на Луну» (1865), Дети капитана Гранта» (1867), «Вокруг Луны» (1869), «Двадцать тысяч лье под водой» (1870), «Вокруг света за 80 дней» (1872), «Таинственный остров» (1874), «Михаил Строгов» (1876), Пятнадцатилетний капитан» (1878), «Робур-Завоеватель» (1886).

«Необыкновенные путешествия» в коллекции Этцеля занимают шестьдесят пять томов большого формата, украшенных двумя с половиной тысячью гравированных иллюстраций в исполнении лучших французских мастеров. Одновременно выходили дешевые компактные издания той же серии: девяносто восемь книг – всего около тысячи печатных листов или двадцати тысяч книжных страниц.

Жюль Верн – фантаст и провидец? В «Робуре-Завоевателе» главный герой изобрел вертолет и объявил будущее за летательными аппаратами тяжелее воздуха. В его продолжении, «Властелине мира», он уже создал аппарат, способный летать по воздуху как самолет, плавать на воде и под водой и двигаться по земле как автомобиль. Тогда это казалось невероятным, в наше время технологически возможно.

Во «Флаге родины» происходят бои между подводными лодками, корабли топятся оружием, напоминающим баллистическую ракету. Жюль Верн предсказал создание акваланга, полеты в космос («С Земли на Луну» и «Гектор Сервадак»), видеосвязь и телевидение («Париж. XX век»), строительство Транссибирской и Трансмонгольской магистралей, широкое использование алюминия и возможность пройти Северный морской путь за одну навигацию.

Провидец? Не всегда. Даже чисто географические заключения автора далеко не всегда оказывались верны. На Южном полюсе нет океана («Двадцать тысяч лье под водой»). На Северном полюсе нет суши («Путешествие и приключения капитана Гаттераса»).

Под Суэцким перешейком нет подземно-подводного пролива, а Мальмстрем вовсе не так ужасен, как его описывал автор («Двадцать тысяч лье под водой»).

Ядро нашей планеты не холодное («Путешествие к центру Земли»), а пустоты с «альтернативной жизнью» не найдены.

Плакат, заказанный Пьером Этцелем в 1889 году для рекламы серии необыкновенные путешествия Жюля Верна.

Многие описания жизни Африки вызывают улыбку, а у политкорректных … (опускаю эпитет) способны вызвать приступ ярости – хотя бы место, где во время сражения двух племен африканец отрубает руку у врага и тут же начинает ее поедать («Пять недель на воздушном шаре»).

Еще наивнее многие технические предсказания и описания Жюля Верна. Еще в 1970-е американцы попытались экранизировать его «Робура-Завоевателя», изображая летательные аппараты такими, какими их описывал Жюль Верн. Зрелище медленно плывущих в воздухе металлических платформ, приводимых в движение такими же неторопливыми пропеллерами по краям – как колесами парохода, – по меньшей мере забавны. Сколько не говори, что это – предшественник вертолета, все же получается исключительно нелепо, противоречит элементарным законам физики…

Дилогия «Из пушки на Луну», состоящая из книг «С земли на Луну» и «Вокруг Луны»^[2], может показаться еще более наивной. Сюжет прост: некий гениальный американец, Импи Барбикен, строит исполинскую пушку «Колумбиаду». Располагается она в шахте глубиной 900 футов (274 метра) с чугунными стенками диаметром 60 футов (18.3 метра) Заряд пироксилина весом в 18 тонн выбрасывает в Космос полый алюминиевый цилиндр, несущий трех путешественников. Математические расчеты для романа выполнил французский математик Анри Гарсэ.

Это позже справедливо говорили и писали, что полый снаряд не выдержал бы энергии выстрела и был бы уничтожен. Что «пассажиры» никогда бы не пережили нагрузки от ускорения, от звука выстрела они бы навсегда оглохли, а удара о воду при приземлении наверняка не пережили бы. Что автор не учел сопротивление воздуха при преодолении земной атмосферы; что снаряд никогда бы не преодолел атмосферы.

Но современникам произведение казалось вполне правдоподобным!

В романе очень много самых разнообразных нелепостей. Например, у Жюля Верна нет ни малейшего упоминания об уборной внутри снаряда, нет ни слова о том, как и куда испражнялись и мочились прекрасно кушавшие герои и их собаки.

Само путешествие предпринимается в уверенности, что на Луне есть атмосфера, там живут разумные селениты. Главное, – добраться до Луны, на ней селениты накормят, напоят и отправят на Землю героев.

Анатоль Франс уже в 1885 году ядовито заметил в «Книге моего друга»: «Простодушные мальчики, поверив на слово Жюлю Верну, воображают, что на Луну действительно можно попасть в пушечном ядре…».

«Разоблачение» всех этих нелепостей обстоятельно совершает Яков Исидорович Перельман в своей «Занимательной физике»^[3].

Но одновременно и «Из пушки на Луну» объявляют «романом-предвидением»:

– в романе приведена совершенно верная оценка 2-й космической скорости в 12 000 ярдов в секунду;

– в романе физически корректно описывается состояние невесомости;

– старт героев романа происходит во Флориде, всего в 150 км от мыса Канаверал.

Тут же – предположения писателя об огромных материальных затратах, необходимых для освоения космоса. На запуск снаряда на Луну потребовалось 5 446 675 долларов! Интересно, что сказал бы Жюль Верн, узнав о стоимости программы «Аполлон»: 25 миллиардов долларов?

В наше время машины совсем другие, но сама по себе уборка урожая ведь и правда механизирована.

Но сами колоссальные расходы то он предвидел! Жюль Верн был намного большим реалистом, чем Уэллс в 1901 году, у которого мистер Кейвор строит космический аппарат в своем частном доме^[4], и даже чем Алексей Толстой уже в 1923 году: у него инженер Мстислав Лось создает «яйцеобразный аппарат» высотой 8 метров и 6 метров в поперечнике, с обшивкой из листов клепанной стали, с теплоизоляцией из вой лока и резины… Лось строит космический аппарат на Ждановской набережной, в доме 11 – «во дворе, заваленном ржавым железом и бочонками от цемента». Где «чахлая трава росла на грудах мусора, между спутанными клубками проволок, поломанными частями станков». В сарае, где «сквозь нагромождения лесов поблескивала металлическая, с частой клепкой, поверхность сферического тела. В раскрытые половинки ворот были видны багровые полосы заката и клубы туч, поднявшихся с моря»^[5].

Ко Всемирной выставке в Париже в 1900 году выпустили цветные почтовые карточки «Мир будущего», изображавшие мир через 100 лет, в 2000 году. На этой карточке – уборка урожая машинами.

Так кто же он, Жюль Верн?! Провидец или профанатор?!

… Конечно, ни то, ни другое. И помимо космических полетов, Жюль Верн описывал будущее со счетными машинами, вертолетами, автомобилями, цветными телевизорами. Автомобили у него снабжены керосиновыми двигателями.

Но описание каждого конкретного изобретения заставит приподняться не одну бровь. Конкретика чаще всего беспомощна, идея великолепна. Одни предсказания нелепы, другие попадают в «десятку».

«Гениальное предвидение»? Нет… Использование данных современных Жюль Верну науки. Уж какая наука – такие и предположения!

Разумные обитатели Луны? Полости в недрах Земли? О них говорили вполне серьезно. Старшего современника Жюля Верна, Александра Гумбольдта, как – то спросили на неком парадном обеде: «Что находится в центре Земли?»

– Не далее, как несколько дней назад, – ответил, улыбаясь, великий естествоиспытатель, – ко мне явился какой-то таинственный капитан, настоящий тип морского волка. С необычайными предосторожностями он сообщил мне, что у Северного полюса, где он недавно побывал, существует огромная пропасть, окруженная красной короной сверкающего северного сияния. Храбрый моряк не побоялся спуститься в эту зияющую воронку, ведущую прямехонько к центру Земли, и был награжден за свою смелость феерическим зрелищем. Внутри наш земной шар совершенно пуст, как детская погремушка, и в этом огромном пространстве кружатся друг возле друга две маленькие звезды – Плутон и Прозерпина. И в их смутном, неверном свете на внутренней стороне Земли до сих пор бродят динозавры и птеродактили первобытного мира…

– И это правда? – спросила ученого пораженная соседка.

– Было бы очень красиво, если бы это было правдой, – сказал, улыбаясь, Гумбольдт.

Александр фон Гумбольдт скончался в 1859 году. «Путешествие к центру Земли» вышло в 1864.

Если об инженерных идеях – Жюль Верн последовательно описывает то, что вскоре может появиться… Исходя из существующей в его времена реальности. Наука 1870-х годов была такова, что слишком многое в творениях писателя не выдержало испытания временем.

Тем не менее Жюль Верн и в начале XXI столетия – один из самых популярных писателей в мире. Почему же?

Одни говорят, что от его «ошибок» и неточностей произведения Жюля Верна становятся еще интереснее. Писатель то ли создал альтернативный мир, то ли показал будущее, каким оно представлялось сто пятьдесят лет назад. В конце концов, существует же такое направление в фантастике как стимпанк или паропанк (от английских слов steam – «пар» и punk – «панк»). Возникший первоначально в 1980-х годах как литературное течение в противовес киберпанку, стипмпанк показывает, каким мог бы стать мир, если бы энергия угля и пара XIX века оставалась бы основой цивилизации.

Независимо от мудреных словечек, «предсказатель» он или «мечтатель», но Жюль Верн лишь показывал, как видела мир наука XIX столетия. Показывал как реальность то, что хотели создать инженеры и техники. И что в принципе могло бы быть и создано.

Другие все же напирают на сбывшиеся или почти сбывшиеся предсказания и предвидения. Они тоже правы. Сам Жюль Верн говорил: «Что бы я ни сочинял, что бы я ни выдумывал, все это всегда будет ниже действительных возможностей человека. Настанет время, когда достижения науки превзойдут силу воображения».

Ну вот – достижения современной науки и техники стократ превзошли все, о чем мечтал человек XIX столетия. Пусть используя не пар и уголь, а производные крекинга нефти и атомную энергию.

Кроме того, есть же и другая сторона художественного произведения – не научно-техническая, а чисто литературная. У Жюля Верна нет «средних» персонажей. Они или очень хорошие люди, или очень плохие. Полутона почти отсутствуют. Главный герой – всегда «хороший»; исключение – разве что Робур из «Робура-Завоевателя». Даже анархист Кау-Джер в конце концов «исправляется», а злодей Том Рок нравственно перерождается.

Читатель просто обречен симпатизировать и сопереживать главным героям – образцам всех добродетелей, благородным и смелым. Так же точно он просто вынужден переживать антипатию ко всем отрицательным героям, – негодяям, разбойникам, глубоко аморальным и подлым.

Карточка из серии «Мир будущего»: воздушный бой. Для 2000 года картинка безнадежно устарела, но выпустили ее за 15 лет до того, как Лондон бомбили немецкие цепеллины.

Отсутствие полутонов? Да, но ведь люди и ищут в литературе борьбу добра со злом. Особенно молодые читатели.

Молодежь нуждается в примерах для подражания. И они есть! Техника техникой, но как привлекательны благородные, героические капитан Гаттерас, капитан Грант, капитан Немо, Матиас Шандор.

В представлении массового человека ученый – всегда пожилой чудак. Таковы профессор Лиденброк, доктор Клоубонни, кузен Бенедикт, географ Жак Паганель, астроном Пальмирен Розет. Все они чудаковаты, мало приспособлены к жизни и нуждаются в опеке более сильных людей. Но не только! Они отважны, героически преданы науке, умны, совершают огромные усилия в познании истины.

Карточка из серии «Мир будущего»: летающие пожарные. Летать то пожарные летают, а топят в 2000 году, стало быть, дровами и углем. И по улице идет явно паровая машина.

Все герои – «слишком» положительные, но все они имели прототипов. У Паганеля есть немало черт слепого путешественника Жака Араго. Мишель Ардан, летящий в снаряде с Земли на Луну, напоминает друга писателя, фотографа и воздухоплавателя Гаспара Феликса Турнашона Надара (1820–1910), лично знакомых ему физика Жака Бабинэ (1794–1872), изобретателя Гюстава Понтона д’Амекура (1825–1888), получившего патенты на изобретение вертолета.

Хороший конец, пресловутый «хэппи энд»? Но люди ведь хотят, чтобы добро побеждало зло, чтобы хорошие люди получали воздаяние за свое благородство и были счастливы.

Во многом был прав не Жюль Верн, а именно издатель Этцель, настаивавшем, чтобы писатель переделал роман «Париж в ХХ веке». Во всех вышедших при жизни романах Жюля Верна главные герои счастливы и довольны. Они получают образование и хорошую работу, женятся и выходят замуж по любви, вознаграждены за «правильные» поступки.

Исключение – «Замок в Карпатах» (роман начал писаться около 1889, но правки вносились вплоть до 1892), в котором Карпаты тоже изображены достаточно условно. Дух же романа таков, что некоторые считают его источником вдохновения пресловутого Брэма Стокера, создателя «Дракулы».

Обитатель карпатского замка, старый враг главного героя, графа Франца де Телека, злобный барон Рудольф фон Гортц и его помощник, непризнанный гений Орфаник, создал изображение умершей жены де Телека, оперной певицы Стиллы. По мнению многих специалистов, в этой книге Жюль Верн предсказал появление голограмм. В романе поющее изображение Стиллы неподвижно, но в экранизациях романа (румынские фильмы 1957 и 1981, французский телефильм 1976 года) оно становится движущимся… С тех пор иногда даже сам текст публикуют с искажениями, а Жюля Верна объявляют предсказателем кинематографа или даже технологии 3D-кино.

В реальности Жюль Верн опирался на «фантаскоп» Робертсона, предшественник диаскопа, и на фонограф Эдисона… Но главное – несчастный Франц фон Телек падает замертво… В итоге роман оставляет довольно тяжелое впечатление.

А ведь хочется совсем другого! Почти все произведения Жюля Верна если не веселы – то по крайней мере оптимистичны. …что и требовалось. Жизнеутверждающи.