Quotes from the book «Леопард»

сосредоточился на лапше. – Опиум курите регулярно? – Нерегулярно. – А зачем? Он ответил с набитым ртом: – Чтобы не пить. Я же алкаш. В этом, кстати, еще одно преимущество Гонконга перед Манилой. Здесь более либеральноенаркоман? – Вы что, должны его принимать? – Нет, я просто хочу его принимать.

своем отчете назвал церебральной гипоксией, то есть нехваткой кислорода в мозгу. Иными словами, Боргни Стем-Мюре утонула.

Микаэль Бельман вошел в зал заседанийтриумфом. – Вы читали сегодняшние газеты

Харри внезапно поразился, какая у офицера черная кожа. Она казалась лакированной. Он почувствовал, что рубашка прилипла к спине. Вчерашняя рубашка. Может, в аэропорту Найроби продают рубашки? Если он туда доберется. – That’s right 85 , – сказал Харри. Офицер рассмеялся и повернулся к нему: – Круто, да? А вы крутой, Холе! Я сразу это понял, когда вы прилетели. Что вы полицейский. – Что? – Вы изучали меня так же пристально,

– Only there’s not much to see, is there?

есть. Не надо заморачиваться. Несправедливость – это как климат. Если вы не можете с этим ужиться, придется куда-нибудь уехать. Несправедливость даже не часть механизма. Это и есть механизм.

Мы верим, потому что хотим верить. В богов, потому что это заглушает страх смерти. В любовь, потому что это скрашивает наши представления о жизни. В слова женатых мужчин, потому что их говорят женатые мужчины.

, потому что думали, что Лейке убийца и что

Физическая боль не самое страшное из того, что приходится испытывать человеку, – произнес Алтман. – Поверьте мне, я вижу это ежедневно. И смерть не самое страшное. И даже не страх смерти. – А что же тогда? – Унижение. Лишение чести и достоинства. Когда ты голый, когда отвержен всеми. Это самое ужасное наказание, все равно что похоронить человека заживо. И единственное утешение – что сгниешь сравнительно быстро.