– Да, да… – поддакнул я – Женя, инстинктивно, и сам себя поймал на мысли, что совсем даже и не понял, что сказал. Сказал, а для него-то, для меня, оказывается, это "да, да" – ничего-то, совсем и не значит…
– Так вот… Я долго могу рассказывать – чего я искала и… чего я хотела. Но суть в том, что я не нашла. Мне каждый раз казалось – что вот, вот!.. Ещё чуть-чуть и уже я найду, наконец… Но, мне кажется, что то, что я искала – я же сама и умудрялась спугнуть. Чем ближе я к этому подходила, тем быстрее оно удалялось от меня. Хотя на расстоянии от себя… мне так казалось… я, вроде бы и могла это видеть. Но это ладно… Возможно – это было и к лучшему. Возможно – так и надо было. Ведь я была слепа, пока искала их любовь. Я была слепа и похожа на маленького незрячего котенка, который никогда не пробовав молока жадно желает попить сыворотки и всё набрасывается на миску с нею. Тогда как миска с молоком стоит тут же, рядом. Порою нужно чтобы котёнок лишился своей драгоценной и обожаемой сыворотки, для того чтобы в порыве жажды он попробовал наконец то самое молоко, что есть у него прямо под носиком, и что гораздо вкуснее и питательнее. Будь я наблюдателем – сторонним наблюдателем, я бы сказала большое спасибо тому, кто забрал бы у глупенького малыша его желанную миску… По этому я тоже благодарна тем людям, что не давали мне любви. Что не давали мне отношения… Я благодарна им, ведь не найдя их маленькой человеческой любви, я стала искать и нашла бесконечно огромную – Божью.
И теперь, например, я понимаю – зачем ждать жалости от тех, кто не умеет жалеть? Любви от тех, кто не понимает как это – любить?.. Понимания от тех, кто не может понимать? Это всё равно что мечтать о куске хлеба от тех, кто совсем не умеет печь хлеб. От тех, у кого даже ингридиентов для него нужных нет. Ну может быть ты однажды что-нибудь у них и получишь… И то – только после долгих лет упрашиваний и постоянно лелеемых тобою надежд. Но что же ты получишь?.. Разве же это будет хороший и вкусный хлеб?.. Это будет в лучшем случае несъедобная сгоревшая до угольков подошва… Если она вообще будет. И они почти не виноваты в том, что именно Вам они не дали любви. Они виноваты и гораздо больше виноваты в том, что совсем не старались, ни для кого совсем, выучиться печь… Ни для кого не старались собрать нужные ингредиенты в своей душе – те качества собрать и то наполнение, из которых в какой-то момент может родиться прекрасное чувство к кому-нибудь другому. Находящемуся за её пределами. И их можно за это ещё и пожалеть, ведь они в таком случае не могут и для себя испечь хоть и маленькой самой краюшки. Они не могут. Вы же, что ждёте от них любви или жалости – вы счастливее, хотя и кажется, что именно Вы страдаете. Но Вы-то знаете, чего Вы хотите. Вы знаете и понимаете, какой нужен Вам истинный хлеб. И Вы сможете его испечь сами для себя, если захотите и перестанете наконец ждать его от других. У Вас есть рецепт, а у них – нет…
– Но есть ведь, должно быть, очень много тех, кто всё… собственно… умеет?.. В мире. Нашем.
– Возможно. Должно быть. Мне очень бы даже хотелось думать что это именно так. Ведь тогда – это было бы просто прекрасно!.. Но мне теперь нет смысла искать таких людей для собственного блага. Прекрасно было бы познакомиться с ними и знать, что такие люди в мире есть. Но что я уж точно должна бы теперь делать – так это учиться как можно лучше у моего Отца тому, как мне и самой любить и понимать и… Ну, Вы понимаете. Он – самый лучший учитель, ведь именно Он и создал все эти умения… Он владеет этими умениями в совершенстве – лучше всех!.. И именно у Него мне стоит перенимать это прекрасное искусство, и суметь, по возможности, когда у меня попросят хлеба, его испечь. Вы понимаете?.. Гораздо лучше уметь самому родить внутри себя любовь и прекрасное, нужное отношение,чем ждать его от остальных людей. И даже если это твое отношение, твою любовь не примут… не захотят её приянять… Так ты и сам уже получил многое от того, что пытался её создать. Это как с подарком – готовишь ты его другому, а радость чувствуешь и сам. Ведь так получается, что… Мы, все и каждый – как будто бы ходим с полными канистрами воды в руках, а между тем – мы все жаждем… Мы остаемся не напившимися, как будто бы вокруг нас нет ни капли воды. А всё дело в том, что наша вода – наш внутренний мир – она, понимаете, она… Нами предназначается лишь для кого-то другого. Мы сами её предназначили только лишь для других… И она так и остаётся чьей-то, но не нашей собственной… По крайней мере, пока мы наконец не додумаемся, что это так. Мы всё стараемся объяснить его хоть кому-то, кому-то передать… Кого-то в него пригласить, и зазвать. Как будто бы без него у нас нет своего мира.
Это – как в дом: ты делаешь его, вроде бы, для себя – и чтобы самому в нём жить, но настоящая-то жизнь в нем начинается тогда, когда ты пригласишь кого-нибудь в гости… Так ты тогда и начнёшь сразу прибирать, и украшать, и готовить… И вот тогда-то у тебя и появляется такое дикое желание создавать в твоём уют – намного большее, чем для себя самого. Сам ты живёшь в этом доме, и вроде бы, никаких приготовлений и не делаешь… Мы очень ценим гостей. И если они вдруг уходят, то кажется – что и весь дом пошатнулся и пополам треснул. На время. Потом берешься вновь восстанавливать… И особенно рьяно – если ты вдруг поймёшь, что вот – кто-то ещё может зайти в гости. А так – нет…
Мы еще помолчали. Что это мы часто так стали вдруг молчать?
– А Вы… Скажите, Вы знаете свои координаты?.. Ну, то есть – этого дома?
– Я его всегда могу найти. Везде. Даже и без карты.
– Но, Вы можете по карте посмотреть или… Или подождите. Приборы определения геолокации ведь есть!.. Что же я!.. И зачем я ходил вообще в отделение картографии, когда у меня есть свой… Мог и тогда посмотреть… Но… Но я и не помнил что он есть у меня… Ну, да ладно.
Я достал из внутреннего кармана свой приборчик для определения геолокации и сам себе не верил, что он у меня есть. Я теперь ясно понимал, что он у меня есть… Но я не знал этого до того. Мне казалось… Это как с шарфом и тем хлебом и Таней… А кто она?.. Я так и не вспомнил. Я только помню, что она моя.
– Вот, вот… – сказал я уже ей. Але. – Вот… Координаты… Подайте мне компас. Да – это всё те же, что и были на нём до того… И прибор… Да, он показывает их же. Мы с Вами, как будто бы по тому же адресу, что и…
– И заброшенный завод?..
– Да…
– Это следовало предвидеть. Ведь приборы – они определяют расположение относительно земли, а не неба. По признаку – вправо или влево, вперёд или назад. Но не в вверх или вниз.
Сложно сказать, какие круглые у меня стали глаза. Я не знал, что сказать.
– Сегодня страшная метель! – сказал я наконец, не зная, о чём бы завести разговор.
– Да, да… И не говорите!..
– Просто как стена в воздухе. Белая. Да и мороз!.. – вздохнул Женя ещё подумав.
– Да, да… Сказочное время! – довольно улыбнулась девушка, снова разливая чай по чашкам.
– Да уж!.. В такую сказку и попадать страшно!.. Брр-рр!..
Девушка улыбаясь пожала плечами.
– А мне даже нравится. Я люблю, когда на улице так… Когда холодно, когда снег. Ну или дождь. Тогда дома себя чувствуешь всегда гораздо теплее. Это куда лучше, чем жара. Тогда так жарко, что и не знаешь – куда деться. А так… Ты больше ценишь всё то тепло, что у тебя есть. И даже из маленького колличества тепла – ты можешь извлечь как можно больше пользы. Оно становится для тебя гораздо более ценным.
И мы опять помолчали.
– Я Вас сегодня точно никуда не отпущу! – радостно начала Аля, – Нет, нет!.. В такую метель Вы просто не можете идти по морозу, да и ещё через лес! Положение сильно уж страшное вокруг. Теперь нужно переждать это время в тепле. Вы ляжете спать в одной из гостевых комнат – у меня их много, уж Вы не беспокойтесь, а завтра… А завтра уж мы посмотрим – что будет с погодой.
– Хорошо.
Я почему-то не захотел сопротивляться. Наверное от того, что, и вправду, метель.
Посмотрим, что завтра будет с погодой.
– А сейчас, я лично предлагаю Вам, за чашечкой чая пройтись по дому и осмотреть моё скромное жилище! Пойдёмте!.. – и Аля встала со стула с такой энергией, словно это была не девушка, а лесная белка, – Я столько здесь всего обустраивала, что мне будет очень приятно, если хоть кто-нибудь из людей это увидит!.. Возможно и Вы для себя найдёте какие-то идеи по декору и… обустройству интерьера. Ведь и Вы наверняка однажды решите обустроить свой дом!
***
Мы с Алей шли по коридорчику, который вёл из кухни в боковое помещение.
– Сначала я покажу Вам мой первый этаж. Тут все комнаты попроще. Ну, кухню Вы уже видели – там я занимаюсь обычной пищей. А ещё у меня здесь… – и Аля прервалась чтобы открыть дверь, которая была, видимо, очень тяжёлой и сразу не поддалась. – …Здесь у меня комната, где я всё никак не могу толком прибраться. Ну… Прибираюсь конечно. Но всё равно – здесь много всего валяется повсюду. Я, видите ли, здесь делаю много черновой работы, так скажем. Я здесь разбираю всё то, что приношу из леса. Я очень люблю, знаете, гулять на природе и мне… мне бы так хотелось всё то, что я вижу с собой унести! Ведь всё так прекрасно!.. И я… Я забираю с собой некоторые веточки, шишки, кору, стебельки… Ну и так далее. Всё что мне покажется пригодным для того чтобы мне из этого извлечь некоторую пользу. А это – по сути всё. Я только советуюсь каждый раз с Отцом – что же мне лучше взять первое?.. С чего будет лучше начать сейчас? И вот, я приношу сюда с собой все эти материалы и разбираю, разделываю, так скажем. Беру некоторые части и уношу наверх. И там уже с ними работаю. Но мне всё никак не даёт покоя то, что я никак не соберусь с силами чтобы многое из этого разобрать. И оно лежит, и я боюсь иногда, что что-то, какой-то цветок или листок… Ну, понимаете – пройдёт его время. Лист – станет жёлтым из зелёного, или желтый высохнет и станет коричнев. А может быть – цветок завянет и осыпется… Ведь всякое бывает. И поэтому я стараюсь работать побольше. Ещё одна проблема в том, что у меня часто не хватает терпения – особенно для каких-нибудь крупных вещей. Я только начну что-нибудь, какую-нибудь вещь, как сразу уже хочется начать и новую. Это хорошо конечно, что я хочу сделать и что-то ещё, но… Так можно долго перескакивать и никогда не довести ничего до конца.
Ну, в общем – Вы увидели. Хватит уж нам смотреть на мой хаос. Пойдёмте наверх!..
Пока мы поднимались по лестнице Аля пару раз резко останавливалась и прищурившись глядела куда-нибудь между перил или вниз на ступеньки. Уже где-то на третий раз она наконец объяснила. Вернее что сначала пробурчала себе под нос:
– И тут паутина… Да что же это?..
А потом пояснила:
– Нужно будет снять. Я потом приду с совком и веником… Вы не судите строго… Ведь у меня ещё не идеальный дом. А у кого же идеальный?.. Мне много ещё здесь надо менять и доделывать, но… Потихоньку, надеюсь, буду. А больше всего раздражают все эти вещи, которые ты убираешь, убираешь, вычищаешь, вычищаешь, а они через время появляются снова. Вот эти паутины, пыль. В одно время, когда я ещё совсем мало понятия имела о домоводстве меня эти вещи и совсем угнетали. Хотя я ещё и толком не знала, как мне их решать – мне очень хотелось. Мне очень не нравилась грязь… И я от неё себя чувствовала дурно. Но даже, знаете, немножко боялась её убирать окончательно, уж наверное… Как-то так. Мне так казалось немножечко, что если уж всё вычистить и совсем уж прибрать хорошенько – так что же потом в чистом жилище делать дальше станешь?.. Я ведь не понимала ещё – как много можно делать!.. Как много можно создавать здесь! Строить, ремонтировать, обновлять… А потом ещё декор! А декор – так и вообще менять можно по сто раз!.. То в дождливых тонах, то в солнечный, то в снежных… Ну и так далее. Вот это мы сейчас идём… – она остановилась посреди зала, в котором мы были и обернулась ко мне, – Мы идём по залу, где я… Ну, видите всё это?.. На стенах, на столиках? – она дождалась, пока я кивну. – Вот… Это всё я делаю иногда. Мои некоторые рисунки и поделки. Мне просто нужно было организовать себе такую комнату, где я буду иногда созерцать свои, уже готовые, труды. Ведь иначе мне очень часто приходится терять силу и совсем не верить в себя. Точнее в то, что я что-то могу. А когда понимаешь что ты ничего не можешь, так руки опускаются. Мне стоит только доделать какую-нибудь поделку, только-только ещё её выпустить из рук, как мне уже кажется, что больше я так не смогу. А если проходит ещё немного времени и я забываю чуть-чуть как она выглядела, так мне уже помнится так, что и она была какой-то корявой. Поэтому нужно место, где мне их все можно видеть и вспоминать. И я его сделала у себя возле лестницы. Так удобно. Только начал спускаться с верхнего уровня за чем-то – так сразу пройдёшь через этот зал и немножечко вспомнишь. Решил подняться с нижнего уровня на верхний, так сразу же через него и пройдёшь. Ведь я на верхнем этаже, в основном, занимаюсь работой. И мне очень нужно, когда я иду туда, подбодрить себя, чтобы не сидеть уныло, в страхе что-нибудь начать, а наоборот, с радостью взяться за дело… А когда оттуда… ведь нужно мне, к сожалению,иногда уходить отсюда, из-за каких-нибудь мелочей, как то – приготовить поесть, ну и так далее… Житейские мелочи! Так вот, уж если иду я зачем-то вниз – так чтобы мне снова увидеть хоть что-то из результатов, да и загореться немножечко тем, чтобы поскорее чего-нибудь новое начать, и, соответственно, побыстрей вернуться. Да и нужно это для того чтобы в комнате с исходными материалами не киснуть, тоже. Чтобы настрой был и стремление. Вот… Ну пойдёмте дальше. Всё равно зал длинный – нам ещё много идти.
…Так, вот о чём я?.. О паутине. Вот, и… Главное висит эта вещь где-нибудь у тебя в доме так, существует… И как бы тебе и ничего. "Пусть висит!"– иногда думаешь. А как дойдёт дело взяться за неё, руками взяться – так и противно тебе!.. Противно до ужаса, пока выкидываешь. И хочется побыстрее её с рук у себя смыть. А то что висела у тебя в доме – так разве это не противно?.. Вот что странно… Хотите ещё посмотреть или пройдём дальше?
Аля остановилась у самой двери, взявшись за ручку и обернулась ко мне, который остался рассматривать её произведения на середине комнаты.
– Да, я пожалуй ещё минутку посмотрю. Вы чудесный мастер!..
– Спасибо!.. – Аля улыбнулась и кажется не знала какое-то время что сказать. – …Мне… Постоянно не верится, если честно, что это всё сделано, хоть частично, мной. И я поэтому даже не знаю, как толком относиться к похвалам. Вы уж простите… Возможно что я даже покажусь невежливой. Это от моего неверия просто…
Так вот, с беспорядком мои больши-ииие проблемы!..
– Да что Вы! У вас вполне даже чистенько. И аккуратно… Это всё Ваша самооценка хромает. В таком домике мне бы, и правда, хотелось остаться жить. И уж подумываю – не потерять ли мне как-то нарочно работу, чтобы к Вам прийти как совсем бездомному!.. Тогда мне можно будет, как Вы и сказали, здесь обитать!.. – попытался шутить Женя.
– Да Вы… Конечно, приходите всегда, когда только захочется!.. Для этого можно и не терять ничего – ни работу, там… Ничего! Тем более что Вы всё равно никак не станете бездомным уж совсем. Ведь у Вас точно есть тоже свой дом. Он у всех есть с рождения. И у меня тоже был. Только вот, нужно его, для начала, найти… А потом отмыть и обустроить. А люди так часто ведь даже не ищут!.. Мы все скитаемся очень долго по морозу… где-нибудь совсем близко с домом, и часто об этом даже не подозреваем!.. Потому что мы забыли. Мы ведь многое забываем, люди… Мы все знаем, вообще-то, но не помним. Я тоже ходила… И тоже думала, что я несчастна и мне некуда прибиться. А так оказалось, что я просто на время забыла про свой дом и так запустила его, что жить казалось в нём невозможно. Ведь в детстве – ты живёшь в своём доме и ещё просто живешь. И только учишься за него отвечать. А позже…
Потом я нашла, наконец, в себе силы зайти в заброшенные мной помещения, порыться в бардаке, который я оставила, сама того не замечая, постирать пыль, поснимать паутину. Вымыть стёкла.
Благо что Отец тогда помог мне разобраться и теперь, в основном, я уже справляюсь как с той грязью, которой давно уже нет, так и с той, что всё время, время от времени появляется в любом доме. Всё это, конечно же заняло время. И много. Но зато теперь, благодаря тому у меня есть бесконечное множество минут!.. И это прекрасно… Так вот, когда я отчистила дом – хотя бы как-то, хоть как на первое время… Ну, это ещё тогда, давно… Тогда я решилась попросить Отца жить со мной и Он пришёл. И мы теперь живём вместе, дружно. Мы с Ним и дальше теперь убираем дом, обустраиваем. Ведь то что я смогла убрать тогда – вначале, так это крупная грязь, которую было видно и в неосвещенном помещении – при том только свете, что падал из окон. Хотя ещё и не вымытых. Даже его было достаточно, чтобы разглядеть основной беспорядок. А уж теперь, когда мы уже живём вместе, так в ясном свете видны и самые маленькие остатки пыли и паутины. Их видно все и нужно мне только постараться их убрать.
Но, так что, Вы понимаете – дом у каждого есть, с детства. Вопрос только когда и в каком возрасте Вы за него, наконец-то, возьметесь. Так что и у Вас есть дом. Вы ведь наверное ещё чувствовали, как будто у Вас есть дом – хотя бы в раннем детстве?..
Я подумал про детство и не знал, что сказать. Мне кажется, что там не было ничего. Вернее – видимо я не помнил…
– Я не… Не помню. – сказал я, немного сам удивившись себе. И даже испуганно. – Я, в том смысле, что… Вообще не помню. Ничего, если честно… что было…
– Не пом-ни-те!.. – с жалостью в голосе протянула девушка, – Ох, как же мне Вас жаль! Вы бы знали!.. Ведь если Вы… С какого момента, скажите, Вы не помните?..
– Я?.. Не помню, с какого.
– Ах, да – лучше тогда постарайтесь вспомнить – до какого момента Вы помните?..
– До… До… Где-то год. Наверное.
Меня накрыл ужас. Я, и правда, помнил всего только год из своей жизни. Год, доверху наполненный словечками и фразочками, зеленым коридором, жестяным крыльцом и буквами на нём… моей маленькой серой квартиркой. Это то, наверное, чем можно объяснить и тот хлеб. И ту Таню. И… А вот шарф?.. Шарф – не знаю, как объяснить.
– Го-ооод!.. Год… – тихо добавила Аля, приопустив голову. – Вы не хотите ещё чаю?.. Нет? А может скушать ещё чего-нибудь… Нет… Ну… Мне Вас очень жаль. Вы, видимо, что-то прошли такое, что… Ведь просто так не забывают. Да, сейчас всех стремяться заставить забыть – всё, всё. Да и всегда так старались, пока жива земля. Есть те силы, что делают это. Чем меньше помнит человек – тем больше он потерян ведь?.. Тем легче его взять и привести неизвестно куда… Ведь он пойдёт, забыв про дом. Но, что же… Мы пойдём дальше?.. Пойдемте… Нет, не сюда, куда шли. Мне хочется на воздух… Пойдёмте сюда.
И Аля открыла боковую дверь. Через неё мы попали на открытую терассу. Но что-то тут было уж слишком неуютно. По полу террассы и по стене хлестал дождь. Даже немножечко с градом.
Аля уверенно вошла и крикнула (видимо из-за сильного ветра) мне назад:
– Вы можете не заходить!.. Постойте там, оттуда и так видно мою терассу. А я чуть-чуть вдохну дождя. Если Вы, конечно, не против подождать.
– Да… Конечно. Как резко погода изменилась!.. – едва сказал я и тут же вздрогнул от блеснувшей прямо рядом с нами молнии.
– Она часто здесь разная. – пояснила Аля, слегка повернув ко мне голову, но всё-таки, глядя перед собой, прямо в глубину густого тумана из ливня. – Здесь чуть ни каждый день бывает и снег, и град… И дождь, и молнии. Всё. Всё, что есть и будет хоть где-нибудь в мире. Один раз даже цунами было. Про торнадо и землетрясения я уже даже и не говорю. Это терасса специальная. Именно для того. Я иногда выхожу сюда и дышу дождём. Ведь мне тоже не нужно забывать. Пока живёшь в уюте и тепле можно совершенно позабыть о том, что есть где-то дождь. И град… И снег… Терасса именно для этого. Чтобы вспоминать. И думать о мире… Здесь делать самой почти что ничего не выйдет – все мои картоночки и клей просто размокнут от ливня. Поэтому здесь я стою, а уж потом возвращаюсь и делаю. Так иногда нужно…
– Вы… Вы там не замерзнете?.. – крикнул я с порога, уже и тут съежившись от холода.
– Нет. Вы не беспокойтесь. Это я раньше могла. И иногда замерзала при такой погоде. Но это тогда, когда я оказывалась неизвестно где, под дождём, и не знала, где дом и как искать к нему путь. Вот тогда – да. А теперь ведь я на собственной терассе и в любой момент могу вернуться в дом погреться…
Она замолчала и ещё минуты две молча стояла под ливнем. Я отошёл в зал поглубже, чтобы не так уж сильно мёрзнуть.
– А Вы… Как Вы решаете – кому это всё высылать? Ну, то есть – кому именно? Ведь, я так понял – что у Вас есть своя картотека… – спросил я, глядя на её поделки, когда Аля вернулась.
– Я… Я не совсем всё… – Аля на секундочку замолчала. Я оглянулся к ней и почти не узнал. Она стояла у двери терассы и была вся облита водой, конечно же, но что удивительно, так это то что казалась она теперь несколько выше и старше. А взгляд, опущенный вниз, стал тяжёлый, тяжёлый. – Простите, задумалась… – и она решительно сошла с места и прошагала до самой стены с некоторой частью её фото и картин и стала, глядя на стену, говорить дальше, – Я не совсем всё высылаю по адресу. Есть вещи, что просто делаются для всех. Для всех подряд. Я часто высылаю своих голубей просто полетать над городом. Особенно если это очень далёкий от меня город и в него мне никак не передать мои вещественные подарки. Тогда голуби просто парят над миром и под их крыльями становится хоть чуточку лучше. Хоть на капельку. Ведь голубь, хотя и маленький, но на его крыльях возможно остановятся хоть пара дождевых капель и мир окажется хоть чуточку прикрыт. А там, где я могу, я конечно дарю подарки. Как могу. Мне это очень нравится. За этим я и стараюсь ещё укрыться здесь.Ведь, знаете, люди иногда очень даже мешают тебе делать что-то. И чем больше ты это что-то делаешь именно для них, а не для кого-нибудь ещё – тем всё больше они, почему-то берутся сразу же мешать… и со всех сил, что только есть мочи, тебя останавливают. Так вот, мне кажется, что лучше всё-таки если я что-нибудь для них сделаю, а не просто так остановлюсь и никому уже не будет хорошо. Ни мне ни им. А мне ведь тоже хорошо, когда я для них что-нибудь делаю. Когда стараешься для другого – вот этого-то приятнее, наверное мало что в мире найдёшь. Вот это – красота. Для меня настоящий подарок – возможность сделать подарок кому-нибудь. Ведь если ты сам получаешь что-нибудь – это ещё не верх радости… Ты получил уже хороший подготовленный подарок и рад, конечно же… Но… знаете… А вот когда…Когда… Ты хочешь ещё только для кого-нибудь что-нибудь придумать – и всё! Только ещё в мыслях у тебя какой-нибудь такой подарок, а уже тебе так хорошо, будто тебе самому надарили уже целую сотню… И самых прекрасных даров!..
Я, просто, ещё знаете… Стараюсь дарить что-нибудь от себя. Что-нибудь… Частичку того, что у меня есть. Ведь я так счастлива, что это имею и так хочу, чтобы люди тоже захотели это иметь и приняли это!.. И тогда это будет и их тоже. Обязательно. Я отсылаю иногда ветки еловые, или шишки… Чтобы люди, другие, тоже захотели иметь лес. Иногда – цветы, чтобы люди захотели иметь у себя поля. Иногда осенние листья, чтобы и осень стала немножечко тоже их. Но не просто ветки и шишки, да цветы а делаю из них что-нибудь, что я в них вижу… Что они для меня значат. Как видите – тут и домики, и свечки, и голуби и… чего только нет! Ведь во всём можно увидеть всё… И это даёт пространство для бесконечного творчества!.. Ты можешь смотреть на рыжий лист и видеть в нём зажженное окно… Можешь смотреть на зажженное окно и видеть в нём рыжий лист. Можешь смотреть на каплю краски и видеть в ней и одно и другое. И вот… В основном это всё то, что не объяснено словами. Хотя вообще-то я и пишу… Но, знаете, из слов – те люди не получают от меня, уж давно, ничего – практически… можно сказать, ни весточки. Ведь я ни-че-го, ничего им совсем не пишу в словах. Так вот, как-то… Слова люди, всё-равно не слушают. Они их так часто не понимают!.. А я только зря истрачу чернила. Ведь ими же – можно было бы, например, вместо этого, нарисовать хорошенькую картинку… Теп-лую… прият-ную… Я лишь иногда посылаю свои фото вместе с почтовыми голубями в те далёкие края. Они кидают их где-нибудь… Где им покажется нужным. Они видят сверху крыши… Знаете – по крыше, может быть и мало что поймёшь, а особенно – в большом городе. Мы раньше пытались определить, хоть, как-то по крышам – где же живут нужные люди: те и именно те, кому это действительно нужно, и кто хоть как-то, может быть, поймёт… Или, хотя бы, возможно, призадумается. Или же – кого это хоть как-нибудь согреет. Ведь, знаете – картинки с зимними пейзажами или фото сучьев, дров, покрытых мхом инеем и ледышками – они порою способны согревать. Как – не знаю… Но со мной, например, оно иногда работает. Как когда вдруг за окном начинает идти дождь или валить снег – ты даже и находясь всё ещё, вот в том же самом доме, начинаешь вдруг чувствовать себя немножечко теплее. Не знаю почему. Или вот ещё: если идёшь по парку, или лесу, например… теперь уже… И вокруг – лёд, снег, и только что слабый свет от окон где-то… Ну да ладно. Я о чём?.. Ах, да… По крышам многое не определишь. Хотя мы старались – мы даже пытались продумать схему… Вернее – понять аналогию: под какими же такими крышами живут те самые люди? Но по крышам мало что поймёшь – разве что только то – насколько хозяин дома тщательный и аккуратный – и как часто он смолит свою крышу. Но тут, опять же, легко ошибиться – ведь в том доме вполне могут жить, к примеру, маленькая сирота и пожилая бабушка… И смолить крышу они просто физически не могут. А денег на то чтобы нанять мастера у них, может быть, совсем нет. Ведь я сама – хотя я, конечно же и с удовольствием смолю иногда на досуге крышу – но всё же прекрасно понимаю, что увидь меня хоть кто-нибудь из нормальных людей за этим занятием, они бы сразу очень и очень даже удивились. Ведь это занятие совершенно непривычное для молодой девушки. Хотя я уж и не знаю – достаточно ли я молода или…покажусь ли я ещё хоть кому-то из того мира достаточно молодой… – и Аля смущенно приопустила голову.
– Покажетесь!.. Конечно же. – поспешил успокоить я, – Я, лично, как Вы понимаете… Ну… Только что из "того мира", как Вы говорите. И, да – Вы очень даже юно смотритесь для нашего мира.
– Спасибо!.. – слабо улыбнулась Аля, с таким взглядом, будто смотрела внутрь себя. – Да это здесь… Вообще, если по правде, так я и не смогла бы назвать Вам мой собственный возраст. Ведь иногда я совсем ребёнок, и даже стараюсь им быть… А иногда и… Наоборот. Кажется я старше себя намного. Намного… Да и, знаете – как тут определить, сколько я прожила?.. Когда я часть жизни пробежала так, что прошли годы, а за них, будто бы ничего и не произошло – так, как будто бы это не годы были совсем, а только считанные секунды… А были, и вот теперь есть, те минуты… Всего лишь минуты, за которые, кажется, несколько лет проходило. А то и вечность… Как тут определишь?.. Пойдёмте дальше?
– Конечно. Мне в Вашем доме становится всё более интересно с каждой минутой! Уже не терпится посмотреть, что же ещё такое необычное у Вас есть?..
– Ну, почему же, необычное?.. – пожала плечами девушка, открывая мне следующую дверь, – Вполне обычное… Здесь у нас осенняя комната. – эта комната была украшена так, будто весь интерьер оформляли немного похожим на норку какого-то ёжика в преддверии зимы. Очень даже уютно и интересно. Гирлянды из грибочков и ярких листьев на стенах мне особо запомнились. – Хотя, да, соглашусь – многие вещи тут покажутся необычными, потому что такие у себя редко делают. Но ведь они все сделаны ровно из тех же материалов, что есть и у всех! Ровно!.. Точно, то есть…
– А это, простите… Грибочки – из бумаги наверное?..
– Да нет… Это свежие.
– Да?. Надо же!
– От них лучше аромат. Сразу пахнет лесом. Я их при случае собрала и взяла к себе.
– А выглядят так, будто их только что срезали. Вы их как-то особенно консервируете?
– Да нет. Здесь просто почти ничего не стареет. И не меняет формы. Разве что на нижнем этаже – в подсобке… Как я и говорила – боюсь иногда что там что-нибудь завянет. А здесь – уже нет.
"Странно…" – подумал я.
– А, я совсем и забыла уточнить. Это, конкретно, лесная осенняя комната. Ещё есть городская. Пойдёмте.
– А как Вы так лужи в полу… Нарисовали реалистично?..
– Я?.. Так это не я. Здесь иногда дождь идёт, вот и…
– А в них, по неосторожности, можно и ноги промочить, то есть?..
– Ну, нет… Но если захотите, то сможете почувствовать себя так, словно бы и промочили. Кстати – про почувствовать. Здесь чуть меняется освещение… Ну, то есть – это во всех комнатах. Если хотите – можно сделать чуть более солнечно, а можно – чуть более пасмурно. Можно включить дождь или наоборот жару сильную. Ведь у любого состояния может быть несколько форм…
– Кстати, про освещение. А где у Вас лампы? Я только сейчас, если честно, задумался. Откуда у Вас светит свет?.. Я вроде не вижу…
– Здесь свет везде. Здесь не нужно ламп. Пойдёмте?..
– Давайте. Что у Вас там дальше? Какая-нибудь… луговая осень, должно быть?
– Не только. Есть и прибрежная и горная… И много ещё каких. Вы, если не будете против, я бы Вам показала пока зимнюю… Хоть одну из комнат. Чтобы мы хоть что-то успели с Вами посмотреть. Ведь у меня их много. Очень много. Почти что бесчисленное колличество. И весенних, и осенних, и летних. Всё за один вечер явно не обойти.
– А… А как же это так у Вас получается, что верхний этаж, тогда… Просто огромный!.. А нижний…
– Да, мне гораздо больше нужно всех этих комнат наверху. В них мне нужно жить и работать – в разных. Чтобы они были очень разными. Так надо. Ну, вот мы и в зимней комнате! Это, конкретно – предновогодняя. Одна из моих любимых. Я, наверное, бываю в ней чаще всего. Во все времена года. Здесь есть столько красочного и главное… Я очень люблю огоньки на елке. Это сразу так много разных красок света!.. Да я и вообще так люблю Рождество и всё, что с ним связанно, что у меня и сам дом круглый год украшен как настоящий дом Санта Клауса. Вы заметили?.. Ну, я имею ввиду – снаружи.
– Вы знаете, нет. Не заметил.
– Как? Вы разве не увидели ни моих светящихся гирлянд на стенах, ни палуба над дверью?
– Да… Я даже, если честно, подумал ещё, подходя, что Ваш дом, он… чем-то похож очень на домик с Рождественской картинке, но только, думаю, вот украшений на нём никаких нет!. Ха-хах…