Мизантропия

– Пообещайте, что…

Договорить ему не дали. Полицейские поймали взгляд старшего и быстренько вытолкали непутевого свидетеля в коридор. Еще несколько секунд было слышно, как он громко возмущался и жаловался на обман, но вскоре все стихло. Стерлин снова поднялся с места и принялся ходить по кабинету, обдумывая слова Дирка. «Какие у них мотивы? Неужели это все из-за какой-то там стриптизерши? Слишком глупо. Поджог, расстрел клиентов, убийство Сэлли… Интересно, а сама девушка выжила? Надо проверить. Потом опрос остальных уцелевших, а напоследок съезжу и пройдусь по соседям. Ну что, Мэт, кажется, дело крайне серьезное, соберись и переставай уже переживать из-за Рэйчел, старый осел!»

Пока детектив настраивался на предстоящее расследование, прошло с добрых полчаса. В полицейском участке становилось все оживленнее, а с улицы начали доносится надрывные сигналы клаксонов. Жители Города поехали на работу, и даже здесь, в беднейшем Арти некоторые из них предпочитали собственный транспорт, а не метро или общественные автобусы. Это было неудивительно, ведь с точки зрения безопасности даже самая развалившаяся колымага выигрывала у размалеванных вагонов сто баллов вперед. Количество ограблений, изнасилований и убийств, совершенных в подземке просто зашкаливало, особенно, когда спадал вечерний час-пик и наступала ночь.

Стерлин потер уставшие глаза и посмотрел на рифленые стекла кабинетных окон. Через них с трудом проглядывались общие очертания соседних зданий, но не более того. «Хорошо хоть кирпичами не заложили», – подумал Мэтью, так и не привыкший к всеобщей нервозности. За тот год, что он провел в полицейском департаменте Арти не прошло и дня без удивления и внезапных открытый. Все здесь было странным и местами не вмещалось ни в какие рамки. Коллеги постоянно плевали на свои обязанности, не давали делам хода, отпускали подозреваемых и крайне неохотно выезжали на срочные вызовы. Боялись чуть ли не собственной тени или, может быть, кормились в каком-то более богатом кармане, кто знает… Стерлин честно исполнял возложенные на него обязанности и старался не лезть в чужие дела. Не потому, что он был трусливым человеком или не имел понятие о чести, нет. Просто, он прекрасно оценивал имеющиеся силы и возможности. Лучше помочь обществу с раскрытием сотни небольших преступлений, чем слечь, разбираясь с чем-то очень серьезным и коррупционным – таков был его девиз. Ведь после смерти он уже точно ничего не сделает. Начальство догадывалось о подобных мотивах, поэтому не спешило посвящать новенького в тонкости местной работы и забрасывало его мелкими расследованиями, с которыми он блестяще справлялся.

Стук в дверь отвлек детектива от размышлений, и в кабинет, не дожидаясь разрешения, ввалился Ричи Симмонс. Франтоватый молодой человек, успешно поднимающийся по карьерной лестнице. В свои двадцать три года он уже заведовал отделом, ездил на личном Ремко Нави и всячески кичился модными костюмами ручной работы. Его лицо всегда светилось какой-то особой наглостью, а желтоватые глаза смотрели на собеседника свысока, даже если сам следователь был при этом ниже.

– Привет жаворонкам! – Ричи пожал протянутую руку и уселся на тот самый стул, на котором еще недавно располагался мистер Дирк Максвелл. – Не бережешь ты себя! Ну нельзя появляться на работе до восьми утра, вредно для здоровья.

– Сам-то тогда что тут забыл? – спросил привыкший к подобным заявлениям Стерлин.

– Да, старик вызвал… Из-за этого пожара в «Вельвете» все всполошились как ненормальные. Подумаешь, какая важность – стрип-клуб сгорел. И не такое видывали. В прошлом месяце группа наркоманов вынесла четыре аптеки. Со стрельбой и жертвами среди наших… и ничего, а тут даже соседние дома не пострадали. Все из-за Сэлли, не иначе. Он ведь из бывших, ты знал? Служил в этом самом отделении, в группе быстрого реагирования. Больше десяти лет в спецназе, они со старшим тогда в одном звании ходили, вот Дженкинс и взбеленился. Ну да ладно, ты, говорят, развелся пару недель назад? Жена прихватила детей и уехала обратно к родителям?

– Угу, – проворчал Мэтью, разглядывая слишком уж осведомленного коллегу.

– Что, не выдержала семейной жизни со служителем правопорядка? – Ричи рассмеялся и хлопнул себя по коленке. – Вот поэтому я и не женюсь! Претензий вагон, а толку никакого. Только орут, да денег требуют. Я тебе дам телефончик одной дамочки, обслуживает по высшему разряду, не заразная, принимает на дому. Сходи – развейся. Не чета местным проституткам, живет близко, на окраине Делового центра.

– Спасибо, – Стерлин подавил желание врезать по смазливой молодой морде и даже сохранил спокойное выражение лица, а потом попробовал перевести разговор в другое русло. – Меня вызвали по этому же делу. Уже опросил свидетеля, собираюсь на место преступления. Поедешь со мной?

– Нет уж. Точнее не так, шеф просил передать все материалы моему отделу, а тебя он ждет на аудиенцию к восьми, – Ричи закатал рукав и взглянул на свои дорогие часы. – Точнее, уже через пятнадцать минут. Поторопись, старик сегодня явно не в духе, опоздание не простит.

– Это еще почему? – удивленно спросил Стерлин. – Я только приступил к разработке!

– Вот уж не знаю. Сам его об этом и спросишь! И вообще, уж не хочешь ли ты сказать, что мои ребята справятся хуже?

Детектив хотел сказать «да», но вовремя вспомнил о субординации. Этот молодой франт был старше по званию, заведовал целым отделом и, к тому же, ходил в любимчиках у начальника участка. «Значит, Сэлли – друг Дженкинса, и он хочет что-то замять, раз отдал дело Симмонсу. Что ж, сходим проверим, что у него на уме. Не нравится мне все это…» – прикинул Мэтью. Ричи потянулся к столу и без спроса взял из стаканчика ручку, а затем прямо на листе с показаниями мистера Дирка написал семь цифр и имя «Джуди».

– Ты меня еще благодарить будешь, уверяю! – молодой полицейский поднялся и так же быстро покинул кабинет, махнув на прощанье рукой.

– Ну точно… – ответил захлопнувшейся двери Стерлин.

Он аккуратно сложил письменные принадлежности, отрезал от листа номер и, скомкав его, хотел было выбросить в стоящую сбоку урну, но в последний момент все-таки убрал в карман. До визита к начальству оставалось чуть меньше десяти минут, но у Мэтью была одна особенная черта – приходить на пять минут раньше, поэтому он быстро встал и, закрыв свое логово на ключ, двинулся по коридору. Кабинет начальника участка располагался здесь же, на втором этаже.

В отличие от остальных, шеф не скрывался и поставил себе полностью стеклянную дверь, чтобы подчиненные могли видеть, как он орет на их провинившихся коллег. Единственное, чем он озаботился – установкой внутренних жалюзи, ведь иногда беседы имели конфиденциальный характер. Сейчас начальник участка сидел в своем удобном кресле и читал какой-то документ, надвинув на кончик носа очки в тонкой металлической оправе. Заметив замершего в коридоре Стерлина, он поднял их на лоб и поманил детектива входить.

Тот не стал медлить и тут же оказался внутри. Помещение представляло собой настоящий деловой офис. Все стены были увешаны почетными грамотами за заслуги перед обществом и фотографиями, на которых Роберт Дженкинс пожимал руки самым влиятельным и знаменитым личностям Города. Позади, на полке стояли спортивные кубки и модели машин. Шеф полиции был знатным автогонщиком и десятки раз поднимался на пьедестал. Вместо обоев в кабинете использовались настоящие деревянные панели, с потолка свисала резная латунная люстра, а мебель была исключительно кожаной.

– Вызывали?

– Да-да, Мэт, присаживайся, – Дженкинс кивнул на кресло и, дождавшись, когда посетитель устроится, продолжил говорить спокойным голосом. – Как ты знаешь, ночью случился пожар в клубе «Вельвет». Говорят, со стрельбой. Погибло больше десяти человек и в том числе его хозяин. Расследование этого дела поручили тебе, но недавно обстоятельства изменились. Передашь все материалы в отдел Ричи.

– Но, шеф, почему? – спросил детектив, стараясь не повышать голос. – Вы мне не доверяете?

– Наоборот, Мэт, совсем наоборот. С тех пор, как год назад тебя перевели в наш участок, я никак не нарадуюсь твоим успехам. У тебя настоящий талант и нюх похлеще, чем у породистой ищейки. Ты ведь знаешь, что старина Сэлли был моим другом, а его заведение отличалось от всех остальных. Без наркотиков и прочей гадости, так что я считаю это дело своей личной вендеттой. Преступники будут найдены и наказаны по всей строгости закона. Даю слово. Да, там не все просто, но мы справимся.

– Тогда я не понимаю, – Стерлин пошевелился в слишком мягком кресле и попытался занять более удобное положение. – Отдел Симмонса занимается именно наркотиками…

– Сейчас поймешь. Я не мог не похвастаться таким сотрудником на общем собрании начальников полиции, поэтому собирай вещи, передавай дела и со следующей недели ты переводишься в подчинение к полковнику Морелли.

– Деловой центр? – Мэтью перестал держать себя в руках, и его глаза натурально полезли на лоб. – Но ведь – это второй по престижности участок Города… Извините, я не хотел Вас обидеть!

– Да все правильно. Нечего такому таланту гнить в Арти. Мы, старички, родились в этом районе, ходили в школу, росли, а ты – иногородний. Выпускник столичной академии. Так что, поздравляю с повышением, майор, – Дженкинс расплылся в улыбке. – Нет, я не ошибся, все приказы уже подписаны.

– Спасибо, сэр… – детектив замялся. «Откуда столько доброты? Звание, перевод… Уж не хотят ли меня купить? Да нет, слишком бредово. Проще убрать, а потом написать в газетах, что погиб при исполнении, выполняя свой долг… Отодвинуть подальше от дела «Вельвета»? Тоже странно, слишком уж крутые способы».

– Ты это брось! – начальник участка вернул очки обратно на нос. – Что заслужил, то и получил. Свободен! И помни, коньяк я пью исключительно пятизвездочный.

Стерлин наконец-то выбрался из кресла и, учтиво поклонившись, вышел в коридор, но по пути к кабинету вспомнил об одном старом деле, так что прошел мимо нужной двери и спустился на первый этаж к патрульным.

В общем зале стоял монотонный гомон и шум множества голосов. Рабочие столы не отделялись даже перегородками, поэтому все спокойно переговаривались и обсуждали насущные дела. Кто-то записывал показания задержанных, кто-то составлял отчеты, а кто-то пил кофе и курил. У одного из боковых мест собрались трое полицейских, они увлеченно беседовали и не заметили приближение сыщика.

– Ага, двое, очень сильно обгорели, но это не местные. Рядом автоматы, а на них остатки дорогих костюмов.

– Думаешь, те самые, кто напал на «Вельвет»?

– Даже не сомневаюсь. Интересно другое, умерли-то они явно не от огня. Первый аж на спину себе смотрел, так ему шею вывернули, а у второго в горле торчал нож по рукоять.

– Ну, наверное, это дело рук охранников. Говорят, они там настоящие звери, Сэлли лично подбирал.

– Черта с два. Застрелили их. Один у входа валялся, а другой поймал грудью целую очередь.

Слушающие только развели руки в стороны, но тот, кто говорил заметил подошедшего детектива.

– О, какие люди! Поздравляю, майор Стерлин.

– Вы-то откуда знаете? – спросил Мэтью. – Неужели, я последний, кому об этом сообщили?

– Земля слухами полнится, – полицейский улыбнулся. – Хорошо, должно быть, служить в Деловом центре. Сиди себе спокойно, перебирай бумажки, да расследуй, как богатеи подозревают своих жен в измене.

– Посмотрим, – детектив нахмурился, поражаясь беспечности говорящего.

– Вы-то к нам по официальной части, аль так, языками почесать и новости узнать?

– Да есть одно старенькое дельце, надо перед сдачей кое-что уточнить…

Глава 3

Just beyond the abb and flow… (с)

29 августа – 9:05 a.m. Район Арти, жилой дом.

Холодильник загудел, нарушая и без того нестройный ход моих мыслей. Сэлли, Джимми, посетители… Все мертвы. «Вельвет» сгорел. Я снова без друзей, работы и понимания, что делать дальше… А виной тому один богатый ублюдок и его дружки с автоматами. Жаль, не рассчитал силу броска, башку-то ему проломил, но скорее всего, оставил в живых. Что же будет дальше? Что? Сигареты заканчиваются, надо сходить в магазин, но Сьюзи еще спит. Удивительно, но после всего случившегося, ее мозг смог отключить тело. Иначе пришлось бы сидеть всю ночь вдвоем, как-то ее успокаивать… Не знаю. Хорошо, что уснула, мне не жалко и так гораздо спокойнее, вот только, сигареты заканчиваются. Сколько их там? Шесть…

Солнце почти не проглядывает сквозь плотную серую хмарь, соседская кошка сидит на моем подоконнике и пытается заглянуть внутрь. А может просто увидела свое отражение? Глупая. Старый диван, доставшийся от предыдущих жильцов, заскрипел. Похоже, гостья проснулась. А ведь они, скорее всего, будут ее искать. Ее и остальных выживших. Я должен что-то придумать, обеспечить Сьюзи безопасность. Стоп! С каких это пор меня волнуют другие люди? Пусть себе идет домой, а уж попадется этим отморозкам или нет – дело второе.

«С тех пор, как она обратилась к тебе за помощью», – из меленького круглого настольного зеркала на меня уставился лысый мужик с сигаретой в зубах. Он затянулся и устало улыбнулся, выпуская облачко дыма.

Тьфу ты! Не хватало еще поехать крышей и общаться со своим отражением.

– Привет… – танцовщица выглядела крайне помято: на лице синяки, волосы взлохмачены, а рука перевязана эластичным бинтом.

– Привет, – я подтолкнул ей второй стул, и девушка присела рядом. Вот и настал тот день, когда он мне пригодился, хорошо, что не выбросил.

– Можно? – кивок в сторону почти опустевшей пачки.

– Валяй. Побудешь тут одна минут пятнадцать? Мне надо сходить в магазин. Это последняя, да и поесть бы что-нибудь раздобыть. В холодильнике шаром покати.

– С тобой нельзя? – Сьюзи справилась с зажигалкой только на третий раз.

– Не хочу, чтобы соседи что-то заметили. Зашли-то мы в темноте по пожарной лестнице. Не переживай, я быстро. Одна нога тут – другая там. Даже соскучиться не успеешь.

– Как-будто молодой человек не может привести девушку на ночь. В таком виде я вполне сойду за проститутку, тем более, что фактически так оно и есть, – она усмехнулась и тут же закашляла от слишком крепкого для нее табака.

– Никогда не водил, – я поднялся с места и накинул висящую на спинке стула куртку, а затем повторил, словно попугай: – Не переживай, я быстро.

Стойло мне выбраться на площадку, как из двери напротив высунулась голова мистера Вайла. Похоже, у бедного старика снова случилось обострение мании преследования и он переселился в прихожую, чтобы наблюдать за всеми ходящими по лестнице соседями. Сомнительное удовольствие, но хоть не агрессивный, и то ладно. В отличие от Джо Морелло. Вот тот как напьется – начинает буянить и стрелять из пистолета по стенам. Пару раз его жена прибегала ко мне в слезах и просила утихомирить бывшего полицейского, пока он не наделал дел и не поубивал всю свою семью.

Спускаясь с третьего этажа, я заметил, что на стенах прибавилось похабных надписей. Какой-то недовольный гражданин жаловался на живущую сверху Молли, другой нацарапал название любимой группы. Помимо этого, у наружной двери в подъезд красовался призыв к насильному свержению власти и коммунистическому перевороту. Да уж, дом, в котором мне посчастливилось поселиться не отличался порядком и чистотой. По ночам во дворе обитают наркоманы и очень дешевые проститутки, днем гуляют дети. Зато магазин недалеко.

Я быстренько перебежал через улицу, засунув руки в карманы куртки и чуть не столкнулся с человеком в синей форме. Вот так новости, и откуда в наших краях завелась полиция? Он недовольно на меня посмотрел, но говорить ничего не стал и после извинений отвернулся, потеряв всяческий интерес. Отлегло. Конечно, вряд ли они так быстро догадаются о происшедшем в «Вельвете», но нужно быть осторожнее и подыскать себе другую квартиру. В небольшой лавке оказалось пусто. Три стены, уставленные продуктами первой необходимости, алкоголем и сигаретами – выглядели непрезентабельно, но до супермаркета пришлось бы идти несколько кварталов. Только теперь я заметил, что у них сменился продавец. Он не обратил на меня никакого внимания и продолжал полулежать на прилавке, поглядывая в стоящий с краю черно-белый телевизор. Передавали общегородские новости. Предстоящие выборы мэра, открытие нового стадиона, пара ограблений… Ничего серьезного. Пока не начали говорить о происшествиях в районе. Я слышал, что для каждого их показывают отдельно. И правильно, нечего белым воротничкам знать и забастовках в Ренто или потасовках в Арти. Пускай поберегут свои нервы.

Скучающий парень лениво достал пару пачек, сухой, словно кирпич, хлеб и куриные яйца. Надеюсь, они не успели испортится. Я отсчитал необходимую сумму и развернулся к выходу. В этот момент из телевизора послышался шум множества сирен, а уставший голос ведущего начал рассказывать о ночном пожаре.

«…о причинах возгорания ничего не известно, но мы будет держать вас в курсе дела…»

Вот так-так. Похоже, господа полицейские не желают расследовать очередное дельце или нападавшие уже подсуетились и дали кому надо откупные. Ну да ладно, подумаем об этом потом, а сейчас – домой.

Одинокая развалюха проехала от меня в метре, так что я еле увернулся от брызг из-под ее колес, но дорогу все-таки перебежал. Встреченный пару минут назад полицейский перебрался прямо во двор. Он явно что-то разнюхивает, сомнений уже нет. Задрал голову, разглядывает окна, но как только услышал шаги сзади – резко обернулся, а его рука не произвольно дернулась к кобуре с револьвером. Узнал, расслабился. Молодой еще, явно неопытный. Ну какой здравомыслящий легавый сунется к нам без поддержки и сопровождения? Больше похож на приманку, посланную старшими коллегами.

– Здравствуйте, офицер. Ищете кого? Может, помочь? – лучше уж спрошу у него первым, вдруг расскажет что-нибудь интересное.

– Нет! Проходите и не задерживайтесь! – ответил резко, хрипловатым голосом, явно нервничает.

– Ну, извините.

Кланяться не стал. Обойдется, козел. Такие в Арти долго не живут. Спокойно прошел мимо, забежал в подъезд и поднялся на свой этаж.

– Здравствуйте, мистер Вайл, – старик все еще тут, как всегда не отвечает и провожает хмурым взглядом из-под пушистых седых бровей.

Закрыл дверь, наконец-то дома. В ванной слышен плеск воды, из кухни доносится равномерный гул холодильника. Очень непривычно осознавать, что в твоей квартире уже кто-то есть, ну да ничего. Не долго мне здесь осталось, надо валить, пока не нагрянули легавые или еще кто похуже… Пока разувался и снимал куртку, вышла Сьюзи, с мокрыми волосами и замотанная в полотенце, заметила мою ухмылку.

– Забавно видеть прикрывающуюся стриптизершу? – улыбнулась в ответ и, похоже, вчера ей выбили зуб.

– Не то слово. Завтракать будешь?

– Угу. Слушай, Сид… Как думаешь, с остальными девочками все в порядке?

– Вчера было, надолго ли, не знаю, – сковородку на плиту, яйца на сковородку, сверху соль и перец. – Уж извини, больше ничего нет.

– Не страшно. Что ты хочешь сказать? Эти уроды в плащах еще вернуться? Будут нас искать? – кажется, до нее стало доходить, что самое страшное было не вчера, а ждет впереди.

Я уставился на готовящуюся еду, упершись руками в край столешницы. И что мне ей говорить? Успокаивать, обещать, что все наладится? Вот не умею я с девушками обращаться…

– Да, – ответил резко обернувшись и посмотрев ей в глаза.

Не выдержала, села на стул. Сейчас закроет лицо руками и начнет плакать. Ну вот, хоть в этом не ошибся. Правда, стоит ли радоваться таким вещам… Надо как-то приободрить. Ох! Чуть яичницу не спалил, еще десять секунд и она бы начала пригорать. Достал две тарелки, чашки для кофе, «свежий» хлеб и сливочное масло, а она так и не успокоилась. Вот ведь…

– Я помогу тебе, насчет остальных не обещаю, но тебе помогу.

– Но как? – спросила Сьюзи с нотками надежды в голосе. Уже хорошо.

– У меня есть небольшая заначка, но этого должно хватить, чтобы переехать в другой город. Начнешь там новую жизнь. Хочешь – танцуй, хочешь – не танцуй. Только нам стоит поторопиться, поэтому успокаивайся и давай уже кушай.

Посмотрела воспаленными красными глазами, но все-таки улыбнулась. Хочет верить, что все будет хорошо. И кто знает, возможно, так и сложится. Не понимаю, почему это меня понесло на благотворительность, но теперь придется довести дело до конца.

– А что взамен? – спросила танцовщица.

Кажется, кто-то насмотрелся дешевых фильмов. Нет, не то, чтобы Сьюзи была непривлекательна. Шикарная девушка! Но когда на хвосте богатый маньяк со связями и его дружки с автоматами, есть дела поважнее. А те, кто считает иначе – либо уже мертвы, либо станут таковыми в ближайшем будущем. И я не собираюсь входить в их число. Во всяком случае, пока…

– Обойдусь. У тебя документы с собой? Дома осталось что-нибудь ценное?

– С собой. Немного денег и золотые серьги в коробочке, а еще кое-что из одежды. Купила с последней получки, думала, что покрасуюсь на выходных, – похоже, поняла меня правильно, не обиделась. Умница.

Когда с завтраком и кофе было покончено, мы быстренько собрались и направились на автовокзал. На этот раз прятаться не стали, прошли на виду у мистера Вайла. Легавого во дворе уже не было, что немного радовало. Но теперь нам предстояло проехать через весь район и несколько часов ждать нужный рейс на вокзале. Такси стоило безумных денег, да к тому же, в Арти их было штук десять. Пришлось спускаться в метро. Девушка постоянно крутилась и оглядывалась, я двигался спокойно, но, кажется, слежки действительно не велось. Надеюсь, меня не постигнет участь сумасшедшего соседа.

– Ты действительно не собираешься со мной? – прошептала Сьюзи, когда мы сели в один из обшарпанных и вонючих вагонов.

– Нет, не собираюсь. У меня есть тут несколько дел, – надеюсь, она не поймет, что я вру. Денег хватит только одному, и она даже не представляет, насколько дороже жить в других городах.

– Постарайся не умереть, ладно? – на меня уставились большие, немного увлажненные глаза.

– Постараюсь.

Сказал и задумался… Как вообще можно обещать что-то подобное? Никто не застрахован ни от мчащейся машины, ни от кирпича, падающего с высоты нескольких этажей. Но раз обещал – придется исполнять, такова уж моя натура. Вот бы еще другие люди не пытались помогать расправиться с жизнью раньше времени. Поезд метро начал потихоньку замедлять свой ход, и мы оказались на нужной станции. Больше практически не говорили, оба молчали, словно рыбы и даже не смотрели друг на друга. Удивительно, но задуманный побег прошел без сучка и задоринки. Билеты нашлись, легавые и другие подозрительные личности так и не встретились. До отправки автобуса осталось каких-нибудь двадцать минут.

– Сид, – Сьюзи закурила протянутую сигарету и уставилась на небольшую желтоватую бумажку плохого качества. Такая мелочь, плохо отпечатанный текст, того и гляди развалится, а ведь именно она является для девушки настоящим спасительным кругом. Возможностью отбросить старую жизнь и начать все заново. – Наверное, это прозвучит глупо и наивно… Спасибо тебе.

– Не за что, веди себя хорошо, – я улыбнулся и вдохнул в легкие огромную порцию отравляющих веществ.

Вокруг почти не было людей. Лавки пустовали, а по козырькам, предохраняющим перрон от дождя начали стучать первые капли. Никто, кроме мой спутницы не спешил покидать Город. На билете красовалась гордая единица. Мы молча дымили, пока к посадочной платформе не подошли еще трое человек. Пожилая пара и маленький ребенок, возможно, внук. У них практически не было никаких вещей, лишь пара сумок и то, что было надето сверху. Мужчина нахмурился, рассматривая меня и Сьюзи. Синяк на лице танцовщицы стал еще более заметным, да и мой лысый череп и небритый подбородок, вкупе с военной курткой не вызывали доверия. Я постарался изобразить лицом дружелюбие, дедушка хмыкнул, но все-таки подошел и попросить закурить.

– Ну и погодка! – прохрипел он, затягиваясь. – Лета не было, осень обещают дождливую. У меня от этой сырости все суставы ноют. Тоже решили убраться из этой помойки подобру-поздорову?

– Только она, – я кивнул на танцовщицу и сощурился. – Приглядите во время дороги?

– Что ж не приглядеть, сделаем. Других-то мужиков больше нет, – похоже, дед оценил оказанное доверие и слегка расслабился. – А сам что же? Не боишься отпускать одну?

– Боюсь оставлять одну здесь.

– Верно мыслишь! – собеседник окончательно успокоился и кивнул на мою куртку. – Воевал? Сколько там прошло, пять лет? Я тоже по молодости в добровольцы записался, тогда еще все боялись, как бы к нам не нагрянули коммунисты. Идиоты правительственные. Сколько парней полегло понапрасну…

Пока он говорил, к платформе подкатился блестящий рифленый автобус с округлыми боками. Передняя дверь с шипением отъехала в сторону, и старик засобирался к своим, чтобы помочь им втащить сумки. Сьюзи крепко меня обняла и, видя, что я не собираюсь ничего произносить – молча последовала за семейной парой. Дождь начал усиливаться и уже во всю гремел по крыше вокзала. Какое-то время я стоял и ждал. Наконец, автобус медленно тронулся и принялся сдавать назад, попискивая сигналом. Я заметил немного загорелую руку, машущую из окна. Дело было сделано. Пора домой.

После немого прощания внезапно накатила усталость и ощущение пустоты. Как будто в животе появился шевелящийся темный комок, расширяющийся с каждой минутой. Голодный и бесчувственный, готовый поглотить меня целиком и полностью. Что-то такое уже случалось. Тогда, лет семь назад… Я уже и забыл каково это – быть оболочкой для сидящего внутри монстра. Нужно срочно что-то придумать. Алкоголь, наркотики? В кармане осталось совсем мало денег, все клубы закрыты, а барыги отсиживаются по своим норам и ждут наступление ночи. Еще этот проклятый дождь… Если бы дело было только в суставах, старик, если бы…

Я решил идти до квартиры пешком. Лишние несколько долларов не помешают, да и время потяну. Мысли лихорадочно заметались в черепной коробке. Три квартала не север, затем поворот налево и прямо про проспекту. Спешить особо некуда, работы нет, дел нет, никто не ждет.

В нескольких километрах от моего дома район заканчивается и начинается Ренто. Бывшая обувная фабрика Джеймса Лютера, «Сэйвфут корп». Ныне ночной клуб. Самый дешевый во всем Городе. Доступный алкоголь, наркотики и шлюхи. Девочки, мальчики, на любой вкус и кошелек. Ноги сами понесли меня в нужном направлении. Ветер подвывал и закручивал стену дождя в немыслимые узоры. Я промок до нитки, тело затрясло, а в ушах противно загудело, но заходить в квартиру, чтобы переодеться все-таки не стоит. Охранникам без разницы кто приходит в их заведение.

Не знаю сколько я добирался, но солнце, заслоненное тучами, успело скрыться за верхушками стоящих рядом домов. Дневной свет начал уступать место вывескам, фонарям и фарам машин. Дождь прекратился, но одежда и не думала сохнуть. Границу районов я преодолел без особых проблем, не встретив ни одной местной группировки. В нос тут же ударил противный запах промышленной зоны. Не то, чтобы в Арти он не ощущался, но здесь концентрация газов и пыли была такой сильной, что любой непривычный к подобному человек сгибался от кашля и пытался выплюнуть свои легкие. Я достал сигарету и закурил. Даже табачный дым с трудом перебивал ароматы Ренто, но стало немного легче.

Впереди виднелся огромный глиняный котлован, тут и там валялись большие бетонные трубы для прокладки канализации, стены строительных подсобок были раскрашены всеми цветами радуги, где-то сбоку лаяли собаки. Первым мне встретился молодой темнокожий парень в спецовке. Возможно, другой одежды, кроме рабочей у него и не было. Улыбнулся и предложил немного дури для поднятия настроения. Я отказался, объяснив это полным отсутствием денег. Кажется, он поверил и даже натурально расстроился, но мне-то подобная схема была знакома: сперва прохожий покупает дозу, затем ему помогают ее употребить, а через пару минут мертвое тело лежит в какой-нибудь канаве без одежды. Никаких выстрелов, поножовщины и драк. Производственный яд для травли грызунов делает свое дело очень быстро.

«Торговец» проводил меня недовольным взглядом, но на конфликт нарываться не стал. Что ж, мне же лучше. Я постарался как можно аккуратнее преодолеть карьер и не перепачкаться, но все-таки измазал ботинки в глине. Пришлось отмываться в ближайшей луже, благо обувь уже хлюпала после дождя и никаких новых ощущений не прибавилось. На улице окончательно потемнело, но оказалось, что вокруг нет ни одного фонаря или вывески. Двигаться приходилось практически на ощупь, и лишь изредка мимо проезжал полуживой рабочий грузовик и освещал дорогу своими тусклыми фарами. В одной из подворотен я заметил несколько силуэтов. Зрелище напомнило поход в театр теней вместе с родителями, это было так давно, что часть воспоминаний навсегда покинула мой мозг, однако, я быстро сообразил, что местное представление кардинально отличается от детского спектакля.

Две тени дергали ногами, словно куклы на ниточках, а третья безвольно лежала на земле. Засмотревшись, я нечаянно задел консервную банку, и на меня уставились четыре глаза. Интересно, для них я тоже выгляжу таким же темным и пустым силуэтом, как они?

– Пошел нахер, урод! – крикнула одна из кукол.

– Уже ухожу, мне неприятности не нужны… – я попробовал ответить, как можно мягче, без вызова и агрессии в голосе.

– Помогите… – прохрипело откуда-то снизу.

– Вот сука, все не успокоишься! – рявкнул третий и сопроводил свои слова ударом ноги.

Иногда я начинаю себя ненавидеть. Например, в моменты подобные этому. Не то, чтобы внутри просыпалась мифическая совесть, скорее неприятие собственной слабости и трусости. Двое избивают одного, обычное дело, да к тому же, скорее всего он сам в этом и виноват. Пожадничал, надул подельников или не пожелал расставаться с деньгами. В Ренто случайных и невинных людей не бывает. Я же просто хочу напиться и заглушить внутренний черный комок, какое мне дело до этого человека..?

Чтобы попасть в клуб – нужно пройти через огромные металлические ворота на территорию бывшей фабрики. С каждой стороны от входа стоит здоровенный охранник и лениво осматривает посетителей. Они почти никогда не тормозят подозрительных граждан, пропускают без разбора. Какая разница где окочурится очередной нарик, если с копами давно все решено. До бедняги Джимми, мир его праху, с его фанатичным подходом к работе им как до луны пешком. И в этом есть один большой плюс. Даже такой промокший мудак, как я спокойно минует контроль.

Внутри, несмотря на раннее время, было достаточно шумно. Люди толкались, пили и веселились. В углу обжималось сразу несколько парочек, играла очень громкая музыка. Часть зала оказалась огорожена для каких-то ремонтных работ. Неужели, хозяева решили организовать зону со стриптизом? Оперативно. Я с трудом протолкнулся к барной стойке, занял свободный стул и окинул работника профессиональным взглядом. Кружки грязные, двигается неловко, и тем не менее, с наплывом посетителей справляется. Деньги в кармане, конечно же, промокли, но парень утвердительно кивнул и принял банкноту. Буквально через пару секунд передо мной, словно из воздуха, возник стакан с дешевой водкой. Я протянул к нему руку и хотел было сделать глоток, но тут же получил локтем от сидящего справа соседа.