Read the book: «Адские гончие», page 16
Часть 2
Революция
Автор приносит извинения читателям, за то, что в изложении событий не соблюдена их последовательность. Это произошло по вине тех, кто пересказывал автору те истории, свидетелями и непосредственными участниками которых они были. Из-за их отрывочных и непоследовательных рассказов и произошла эта путаница. Конечно, автор мог бы расположить всё в правильном порядке, если бы немного постарался, но честно говоря, поленился, за что ещё раз нижайше просит прощения.
Эпизод 1. Город, который никогда не спит
Даже сейчас, трясясь на этой огромной лошади, и испытывая страх падения ежесекундно, я всё ещё не мог ответить себе на вопрос, что я здесь делаю. Каким образом меня, серьёзного, спокойного человека, любящего комфорт и безопасность и совершенно не склонного ни к каким авантюрам, занесло в эту имитацию фантазийного мира? Конечно, всё это за счёт фирмы и это немного утешает, но, чёрт возьми, что это за хрень? Причём тут сплочение командного духа? И я попал во всё это лишь потому, что могу немного держаться в седле! Надеюсь, что это всё же поможет мне в продвижении по карьерной лестнице! Мучимый этими тяжёлыми мыслями, я оглядел своих попутчиков, переодетые в средневековую одежду офисные клерки, почти все мужчины, выглядели, на мой взгляд, довольно нелепо. Узкая утоптанная копытами лошадей дорога, змеёй извивалась между высокими деревьями, кроны которых образовывали, почти непроницаемый для ярких солнечных лучей, туннель, тянувшийся вперёд, и назад насколько хватало глаз. Картина была действительно живописной, мне, наконец, удалось освоиться со своей лошадью, и я решил, что просто постараюсь расслабиться и получить удовольствие от происходящего. В конце концов, я уже три года не был в отпуске! Неудивительно, что я всё ещё девственник! Лес отступил и теперь стеной возвышался, справа от нашей неторопливо двигавшейся колонны, слева протянулись холмы, поросшие низким частым кустарником. Низкорослая лошадь маленького чернявого проводника, похожего на цыгана, мелькала где-то впереди. Приглядевшись к нему повнимательнее, я заметил, что он напряжён, и без того угрюмое выражение его лица, стало совсем мрачным. Даже не знаю, что на меня нашло, но я решил держаться поближе к нему и начал пробиваться во главу колонны, стараясь не обращать внимания на недовольные взгляды моих сослуживцев. Может быть, причиной этого было возникшее у меня смутное беспокойство или простое любопытство, но пользуясь каждым удобным случаем, я довольно быстро оказался поблизости от нашего проводника. Лошадь, похоже, тоже попривыкла ко мне и послушно мне повиновалась, даже слишком послушно, мне показалось даже, что она вполне разделяет мою тревогу. Едва я поравнялся с проводником, как тот, бросив быстрый взгляд в сторону леса, повернул побелевшее лицо к нам и что-то отчаянно закричал. Прежде чем до меня дошёл смысл его слов, и то, что он приказывает нам спешиться и укрыться позади лошадей, я услышал звук, похожий на тугое звучание басовой струны и рядом с моим ухом что-то просвистело, оцарапав мне щёку. Передо мной проводник успел вскинуть руку и чёрная стрела с белым оперением, пронзив её, остановилась у самого его лица. Брызги его крови попали мне на лоб и щёки, за спиной неслись крики ужаса и боли, я оглянулся, мои сослуживцы пронзённые стрелами падали, под ноги своих коней крича больше от ужаса, чем от боли. Несколько лошадей вместе со своими всадниками испуганно попятились и сорвались с дороги с громким испуганным ржанием, переворачиваясь и давя своих седоков. Всё это напомнило мне какой-то дешёвый приключенческий фильм, перекошенное лицо начальника моего отдела, губы его шевелились, но я не мог разобрать слов. Проводник рванул поводья моей лошади и закричал:
– Слезай с коня придурок!
Я подчинился и сполз со своей лошади. Звук повторился, и новый град стрел ударил по остаткам нашей колонны. Теперь я увидел, что они прилетают из леса, наверное, их было не так уж и много, но мне показалось, что целая лавина смертоносных стрел ударила по нам. Одна из стрел вонзилась в бок моего коня и, несмотря на все мои усилия удержать его, он вырвался и убежал вперёд по дороге с громким испуганным ржанием. Я остался совершенно один на дороге. Мне нужно было спуститься с холма и залечь, это спасло бы меня от следующего залпа, но я впал в ступор и не сообразил это сделать. При этом не могу сказать, что испытывал какой-то сильный страх, скорее я даже не успел толком испугаться. Третий залп точно должен был убить меня, но в этот момент большая группа всадников, возглавляемая воином в сверкавших золотом доспехах, появилась из-за поворота дороги, заполнила её всю, закрывая всех, кто ещё оставался жив. Взмахнув обнажённым мечом, золотой всадник, что-то закричала на непонятном мне языке, всадники мгновенно спешились, выставив перед собой большие, почти в человеческий рост щиты.
– Прячься за щитом! – закричал мне проводник, вторая стрела торчала теперь из его плеча, и я присел позади одного из воинов, оказавшись рядом с золотым всадником. Почти сразу ударил третий залп, усеяв щиты наших защитников частоколом оперённых шипов. Я сидел, испуганно сжавшись и втянув голову в плечи, перед собой я видел лишь закованные в броню ноги золотого воина, не потрудившегося даже пригнуться. Наступила тишина, пугающая, давящая, ещё более страшная, чем свист смертоносных стрел. В этой пугающей тишине, я отчётливо слышал, как ветер колышет кроны ближайших деревьев, я чуть приподнял голову. Золотой воин повернулся и посмотрел на меня, две длинные стрелы застряли между пластинами его брони, он поднял забрала своего шлама и я увидел лицо прекрасной женщины, вьющиеся рыжие локоны падали на её высокий белый лоб. Она громко что-то приказала, и её воины начали подниматься, побросав усыпанные стрелами щиты вниз с дороги.
– Что они делают? – с ужасом спросил я сидевшего рядом и кривившегося от боли проводника.
– Горные обезьяны отступили! – с усмешкой отвечал тот.
– Они знают, что им не выдержать прямого столкновения с гвардией госпожи Юки!
Золотая воительница подошла к проводнику.
– Как ты, Горо? – спросила она, склоняясь к нему.
– Я в порядке, госпожа Губернатор! – силясь улыбнуться, отвечал тот.
– Окажите помощь раненым! И добейте лошадей, они не должны мучиться! – отрывисто приказала женщина. Она вновь прошла мимо меня, лязгая доспехами, её длинный изогнутый меч, почти задевал о землю. Мне было трудно дышать, справа от меня дорога была устлана истыканными стрелами трупами людей и лошадей, рядом, нелепо раскинув длинные сухие руки, лежал мой начальник, очки его треснули, из уголка тонких губ протянулась струйка тёмной крови. Ощущение того, что я только что был на волосок от смерти, захлестнуло меня, и я разрыдался впервые с тех пор как был ребёнком. Золотая воительница покосилась на меня, как мне показалось с плохо скрываемым презрением, но я ничего не мог с собой поделать.
– Выдвигаемся в Аркан! – закричала она. Смеясь и беспечно переговариваясь, воины садились в сёдла.
– Дайте ему лошадь! – указывая на меня, приказала госпожа губернатор.
Дорога до города проходила для меня, точно в тумане, и лишь когда впереди показались высокие бревенчатые стены я смог немного прийти в себя, но поселившееся во мне чувство страха, не оставляло меня всё время, что я находился за Стеной. До сих пор, когда я вспоминаю об этом, моя спина холодеет. Я больше никогда не вернусь в этот Ад! Да и вам не советую!
* * * * * * * * * * *
Их машина стояла, неловко притулившись, под эстакадой третьего транспортного кольца. Над их головами бесконечной вереницей ползли ряды машин, кажется, что утренний трафик не заканчивался здесь в течение всего дня и вплоть до глубокой ночи, по закупоренным транспортом кровеносным артериям города медленно двигались миллионы вечно уставших, нервных водителей. Их когда-то белая, а теперь грязная с коричневыми разводами машина, стояла, заехав одним колесом в плохо убранный гниющий снег, как будто став с ним одним целым. Мимо них одна за другой равнодушно проезжали машины, шедшие на разворот, чтобы встать в пробку, тянувшуюся далеко за Кутузовский проспект. Высокий, худой молодой человек сидел, чуть пригнувшись, положив руки в чёрных перчатках на рулевое колесо и напряжённо глядя на возвышавшиеся перед ними тёмные башни небоскрёбов. Рядом с ним сидел толстяк Шварц и время от времени нервно зевал, девушки расположились на заднем сиденье.
– Что это за машина вообще?! Какая-то рухлядь, да ещё праворукая! – презрительно сказал толстяк, обращаясь к высокому.
– Заткнись жиртрест! – резко отвечал ему Барс.
– Мне, что было сказано? Мощная машина, не привлекающая лишнего внимания! «Креста» идеально для этого подходит! А если тебя что-то не устраивает, можешь валить!
Толстяк уже собирался ответить, но Чиха прервала их спор.
– Замолчите немедленно! – резко сказала она.
Сидевшая рядом Сая потянулась с протяжным стоном и, распахнув тяжёлую дверь, полезла из машины наружу.
– Сая, ты куда? – Чиха схватила её за руку.
– Да надоело ждать! Я просто пойду туда и убью его! – недовольно отвечала она.
– Как ты собираешься найти его там! К тому же там всюду камеры! Сразу же приедет полиция!
– Ну и что? Я и их порублю!
– Сая, сядь в машину! – в голосе Чиха зазвучал металл. Толстяк на переднем сиденье поёжился. Сая закрыла дверь и вернулась на своё место.
– Тебе не кажется, что эти здания напоминают башни древнего замка? – примирительно сказала Чиха. Сая в ответ равнодушно пожала плечами.
– Совершенно верно, госпожа Чиха! – торопливо проговорил толстяк.
– Мне тоже приходило это в голову!
– Вот придурок! – презрительно пробормотал высокий.
– Барс, ты уверен, что они поедут в эту сторону? – обратилась к нему Чиха.
– Обычно он всегда так ездит, – отвечал высокий сквозь зубы.
Некоторое время они сидели в молчании, ещё несколько машин проехали мимо, прежде чем из-за поворота появился чёрный «Гелентваген» с мигалкой и вплотную к нему приземистое, тело бронированного лимузина.
– Это он! – быстро проговорил Барс, выпрямляясь.
– Он же просто богатый чувак! Разве им положена мигалка? – пробормотал Шварц, но на его замечание никто не обратил внимание. Внедорожник проехал так близко от них, что едва не зацепил переднее крыло. Барс выругался сквозь зубы. Беспрерывно «крякая» разгоняя другие машины, «Гелентваген» выехал на ТТК, лимузин последовал за ним, его номер был АМР, но регион подмосковный.
– Дешёвые понты! – пробормотал высокий, заводя мотор.
– Держись от него на расстоянии, пока не выедем за город! – приказала Чиха. Развернувшись прямо через встречку, старая "Тойота" рванулась вслед за лимузином. Барс управлял машиной, уверенно втискиваясь в малейший зазор, возникавший между соседними машинами, и делал он это настолько безбашенно, что никто не решался их подрезать или не пропустить. Благодаря этому лимузину и внедорожнику не удалось оторваться от них, несмотря на мигалку и «крякалку». Перед МКД, лимузин повернул в сторону Рублёвки.
– Наверняка, на платку уйдёт! – предположил Барс.
– Я полагаюсь на тебя! – серьёзно сказала Чиха. Быстро стемнело. Едва они выехали на кольцевую дорогу, как почти сразу встряли в стоячую пробку. Тем, кого они преследовали, не могло уже помочь даже «синее ведёрко» на крыше. Раздражающие звуки сигнала разносились над дорогой, но помогали не сильно. «Гелентваген» и «Мерседес» отчаянно пытались пробиться в крайнюю левую полосу, но озлобленные водители других машин пропускали их с явной неохотой. Наконец, поменяв стратегию, внедорожник начал расчищать проход к крайне правой полосе. Тяжёлые фуры при всём желании не могли подвинуться быстро, продвижение вперёд окончательно замедлилось. Молчавшая до сих пор Сая, захрустела, костяшками разминая затёкшие пальцы, и отрывисто сказала по-японски, обращаясь к сестре.
– Пусть откроет люк! Иначе я его вышибу!
– Сая, ты с ума сошла! – попыталась урезонить её Чиха.
– Молчи! Я чертовски проголодалась! Мне всё осточертело! Вы все просто кучка слабаков! Я бы уже давно грохнула его, и мы могли бы поужинать!
– Сая, мы не сможем прикрыть тебя в такой ситуации! – тихо сказала Чиха.
– Открывай люк! – поднимаясь, отвечала Сая. Откинув верхнюю часть спинки заднего сиденья, она достала свой меч, обнажила лезвие и отбросила ножны в сторону.
– Барс, открывай люк! – приказала Чиха.
– Что?!
– Открывай люк!
Барс удивлённо посмотрел на сидевшего рядом, заметно побледневшего Шварца, и нажал на кнопку. Люк в потолке машины отъехал в сторону с тихим жужжанием, в зеркале заднего вида он на секунду увидел сосредоточенное лицо Саи. Глаза её стали изумрудно зелёными, скулы вытянулись, во всём лице появилось что-то кошачье. Сая извернувшись, скинула с плеч полушубок, оставшись в чёрном, обтягивающем её стройное тело лыжном костюме. Неуловимым движением, она подтянулась на руках, оказавшись на крыше машины, зажав в зубах лезвие своего меча, она сгруппировалась и вслед за тем мощным, нереальным для человека прыжком, взлетела куда-то вверх и в сторону. На секунду её силуэт возник на крыше фургона ближайшей фуры, он был чётко виден на фоне тёмно-синего ночного неба, пригнувшись, Сая бросилась вперёд, сразу же исчезнув из поля зрения Чиха и остальных.
– Чокнутая бл-на! – восхищённо пробормотал Барс.
– Постарайся приблизиться к передней машине! Мы должны отвлечь охрану! – закричала Чиха.
– Чёрт! Чёрт! Бл-дь! – Барс резко повернул руль, несколько машин начали возмущённо гудеть им в тот же момент.
* * * * * * * * * * *
На Молодогвардейской улице, им, наконец, удалось развернуться в обратную сторону. Сая сосредоточенно вытирала тряпкой лезвие своего меча.
– Ты точно его убила? – встревожено спросила Чиха.
– Я отрубила ему голову. Он начал трансформироваться, но не успел. Если бы вы хоть немного прикрыли меня, я смогла бы её забрать! – спокойно отвечала Сая.
– О чём вы обе думаете! Сейчас весь интернет будет переполнен нашими фотографиями и видео! – возмущался Барс.
– Что сделано, то сделано, Барс! – сказала Чиха, и ни один мускул не дрогнул на её совершенном, прекрасном лице.
– Если бы мы упустили его сегодня, это было бы гораздо хуже! Уходи в область, нам нужно затаиться!
– И где ни-будь поесть! – вставила Сая, убирая меч в ножны.
– Чёрт! Расслабься уже жиртрест! – сказал Барс всё ещё бледному как смерть Шварцу, забирая вправо.
* * * * * * * * * * *
– Стопудовый фотомонтаж!
– Да там просто фильм снимали!
– Посмотрите сами: это кадры из корейского фильма «Мастера меча», вот ссылка…
– Вот придурки! Думали кто-то купится на эту фигню!
– ……
Барс закрыл страницу и откинулся на стуле. Хотелось, есть, и спать, и он не мог понять чего ему хочется больше. В дверь постучали, выругавшись, Борис поднялся и пошёл открывать. Не успел он распахнуть дверь, как Сая отпихнув его в сторону, решительно прошла на кухню, даже не сняв обувь, за ней зашли Шварц с пакетами и Чиха.
– Сая, разуйся! – закричала она.
– Да, сейчас! Только воду поставлю! – отвечала та с кухни.
– А это вы, – кисло сказал Барс.
– Бабуля дома? – спросил Шварц, снимая ботинки.
– Дома, сидит в своей комнате, – уныло отвечал Борис, и вяло поплёлся на кухню, на которой уже вовсю хозяйничала Сая.
– У нас будут пельмени! – авторитетно заявила она.
Барс угрюмо посмотрел на неё. «Ещё бы я понял, что ты сказала!» – подумал он раздражённо. Однако приходилось смириться, с тем, что поспать не удастся. Утешаясь, что за готовку Сая, можно простить многое, Барс тяжело уселся на старенький кухонный уголок.
– Ты-то чего припёрся? – угрюмо спросил он Шварца.
– Я?! Ты же в курсе, что я не могу без госпожи Чиха! Если я удаляюсь от неё далее чем на километр, моё тело начинает разлагаться! – возмущённо отвечал толстяк.
– Ничего бы с тобой за пару часов не случилось!
– А поесть?! Я есть хочу!
– Ты чёртов зомби! Затем тебе вообще есть!
– Барс, ты посмотрел, что в сети пишут? – оборвала их препирательства Чиха.
– Посмотрел. Всё не так плохо, как я ожидал. Почти никто не верит, что это не постановка.
– Отлично! Сая, тебе помочь? – обратилась Чиха, к порхавшей в облаках муки по кухне сестре.
– Не-а, только испортишь что-нибудь! – отвечала та.
Борис смотрел, как легко, словно танцуя, кружится Сая около плиты, как легко всё спорится под её маленькими руками, как она пританцовывает, напевая что-то себе под нос, и злился на себя всё больше и больше. Почувствовав его взгляд, девушка обернулась, и он сразу же отвел взгляд. К своему ужасу он почувствовал, что краснеет. «Не может быть! Она тупая сука!» – раздражённо подумал он. И ещё этот лукавый, всё понимающий взгляд Чиха! «Черти их принесли! Давно бы спал уже!». Кухня наполнилась вкусными, одуряющими запахами.
– После еды мы едем, к Сатомэ-сану! – сказала Чиха.
«Так я и думал!» – с тоской подумал Барс. «За что мне всё это?! Накрылся мой сон медным тазом!»
Шаркая старенькими тапками, в кухню приплелась маленькая, сухонькая старушка, голова её тряслась.
– Боренька, внучок, бабушка кушать хочет! – прошамкала она беззубым ртом.
Борис хотел уже ответить, но Сая опередила его.
– Да конечно, бабушка! – ласково сказала она по-русски, почти без акцента, помогая старушке присесть.
– Сейчас всё сделаю!
Шварц довольно закудахтал, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Бориса.
– Спасибо внученька, ты такая добрая! Невеста у Бореньки такая хорошая! – вновь прошамкала старушка.
– Сейчас, сейчас, кушайте бабушка! – суетилась вокруг неё Сая, накладывая старушке на тарелку дымящиеся ароматные пельмени.
«Невеста?!» – с недоумением подумал Барс. Щёки Сая раскраснелись, то ли от жары на кухни, то ли от чего-то другого.
– Бабушка, мои друзья у меня переночуют? – неожиданно для самого себя спросил Борис.
– Да, конечно Боренька, переночуют, переночуют, – отвечала старушка, не отрываясь от еды и не глядя на внука.
«Зачем я её спрашиваю? Всё равно через пять минут всё забудет! Только готовка Сая и может вытащить её из комнаты!» – подумал Барс. Тем временем Сая уставила стол тарелками с аппетитно пахнувшими пельменями.
– Господи, благослови нашу трапезу! – торжественно сказала Чиха, молитвенно складывая руки, и Борису впервые захотелось последовать её примеру.
* * * * * * * * * * *
Когда вышли на лестничную клетку, Шварц и Чиха ушли вперёд и Борис успел схватить Сая за руку.
– Какого чёрта?! – раздражённо проговорил он.
– Почему я единственный не знаю, о том, что ты всё понимаешь?
В чёрных глазах Сая сверкнули шаловливые искорки, они стояли так близко друг к другу, девушка едва доставала ему до плеча.
– Так забавно было тебя слушать! – весело отвечала она.
– Да как ты… – начал он и осёкся, он вдруг понял, что сжимает её руку и отпустил её, сделав быстрый шаг назад, с ужасом чувствуя, как краска заливает его щёки. Сая усмехнулась, уголки её рта чуть дрогнули вверх и, повернувшись, пошла вниз по лестнице, догоняя сестру и Шварца. Борис шёл за ней уперевшись взглядом в её спину, глядя на её длинные отливавшие бронзой тёмно-каштановые волосы, лежавшие поверх мехового воротника полушубка, он думал о том, что, в сущности, совсем ничего о ней не знает.
* * * * * * * * * * *
– Я тебе что говорил? Ты должен мне деньги, жиртрест! – высокий крепкий юноша держал за шкирку невысокого толстого мальчишку с испуганным вспотевшим лицом. Звонок уже прозвенел и школьный коридор опустел.
– Товар ты, значит, взял, а платить отказываешься?
– Барс, я… – испуганно залепетал толстяк.
– Чё ты с ним церемонишься? Врежь ему! – подначивали высокого, двое такого же хулиганского вида школьников.
– У меня просто нет сегодня… – извиняющимся, заискивающим голосом проговорил толстый.
На лестнице послышались лёгкие шаги и мимо них не торопясь прошли две восточного типа девочки, небольшого роста, очень аккуратно одетые, с длинными пышными волосами. Обе они равнодушно посмотрели на Барса и его жертву, на их лицах не отразилось никаких эмоций, они проследовали к своему классу, не проронив ни слова.
– Кто это такие? – вырвалось у высокого.
– Это две японки. Ученицы по обмену. Они только приехали! – подобострастно заявил толстяк.
– Даю тебе срок до завтра! – сказал высокий, отпуская его.
– Пошли пацаны!
– Чтоб ты сдох скотина! – прошептал толстяк, когда убедился, что высокий уже никак не может его услышать.
* * * * * * * * * * *
Если задуматься, то для чего я всё это пишу? То есть каждый пишет что-то, для того чтобы это кто-нибудь прочитал. Но в моём случае, даже если этот кто-нибудь прочитает мою писанину, всё равно не поверит или решит, что я сумасшедший. Тем не менее, я решил записать всё то, что случилось со мной, просто потому что времени у меня почти не осталось. Начать нужно с самого главного и это главное состоит в том, что я зомби. Ну то есть не такой зомби, как в кино показывают, типа придурок который мычит что-то неразборчивое, странно ходит и пытается съесть ваши мозги, в отличие от них я выгляжу как обычный человек. На первый взгляд, я ничем не отличаюсь от обычных людей, но меня невозможно убить обычным физическим воздействием, хотя если разрубить моё тело на мелкие части, я возможно и умру, а может, и нет. В любом случае я не чувствую боли, моё существование поддерживается моей госпожой. Госпожа Чиха контролирует моё сознание и все жизненные процессы, происходящие в моём теле. Вернее контролировала. Если я проведу более часа, достаточно далеко от неё, жизненные функции моего организма остановятся, и я умру. Поэтому единственной моей задачей было защищать мою хозяйку. Но я защищал её не поэтому! Я защищал её потому, что она была для меня самым дорогим, самым важным существом на свете! Но я облажался! Я серьёзно облажался! Теперь, когда она погибла, всё бессмысленно и как не странно меня греет мысль, что мне осталось не долго. Пёс не сумевший защитить свою хозяйку не имеет права жить! Итак, у меня осталось не более часа, и за это время я постараюсь рассказать вам мою историю, ведь моя история, это, прежде всего её история, а я не хочу, чтобы позабыли о моей хозяйке! Потому что она была лучшим, что случалось в моей жизни! Итак, с чего же мне начать?
* * * * * * * * * * *
Пока Борис поднимался по лестнице тяжёлые мысли, одолевавшие его, только усилились. Сам не отдавая себе в этом отчёта, он не воспользовался лифтом и поднимался на шестой этаж пешком. Ему не хотелось идти туда, он жалел, что связался с этими ребятами. Сперва, это было прикольно, но теперь ему уже так не казалось. Борис не считал себя трусом, но при одной мысли, чтобы заговорить об этом с этим Димой, которого остальные называли Шакалом, ему становилось не по себе. Этот человек действительно пугал Бориса. Другие восхищались им, но он ощущал только ужас, сдерживаемое безумие, которое готово было прорваться в любой момент и именно поэтому, он ощущал свою полную беспомощность, стоило только Шакалу посмотреть на него своими жёлтыми сумасшедшими глазами. Постояв некоторое время около чёрной, обтянутой дешёвым дерматином двери, он с тяжёлым вздохом он нажал на кнопку звонка.
– Ты опаздываешь!
Небольшого роста подвижный юноша с глубоко посаженными чёрными глазами пропустил его вперёд себя. Шакал сидел на старом продавленном диване в растянутой майке и грязных спортивных штанах.
– Принёс деньги? – спросил он вместо приветствия.
– Да, – Борис подал ему конверт.
– Отлично! – Шакал, не пересчитывая, бросил их рядом на диван.
– Шакал, я … – собравшись с духом начал Борис, и опять этот быстрый, волчий, испытующий взгляд, заставил его оборваться на полуслове.
– Ну?! – нетерпеливо спросил Шакал.
– Нет, ничего, – упавшим голосом отвечал Борис.
– Отлично! Товар получишь у Вени!
Дверной звонок заставил Бориса вздрогнуть.
– Кого там ещё принесло? – раздражённо спросил Шакал. Веня пошёл открывать. Всё дальнейшее, для Бориса пронеслось за долю секунды, и было похоже на какой-то сон. Из коридора донёсся какой-то шум, дверь в комнату распахнулась, глаза Шакала сверкнули яростным, злым огнём, Борис сам не понял, как он оказался между ним и тем, кто вошёл в гостиную. Правая рука Шакала вдруг удлинилась, превратившись в клинок, прошила грудь Бориса, потом его отбросило в сторону, он ударился головой о стену и потерял сознание. Когда он пришёл в себя, то всё ещё лежал, согнувшись у стены в луже крови. Прямо перед ним хрипел Шакал, обе его руки были отрублены, он плевался кровью и стонал, нависая над ним, стоял не молодой коренастый японец в расстёгнутом пиджаке, из-под которого виднелась идеально выглаженная белая рубашка, засунув руки в карманы серых брюк, и что-то говорил ему на непонятном Борису языке. И уже затем Борис заметил ещё двух людей, это были две девушки в обтягивающих костюмах, наподобие лыжных, в белых лисьих масках и с окровавленными мечами в руках. Шакал огрызнулся злобно и беспомощно, и японец отошёл от него, бросив что-то коротко одной из девушек. Одна из «лисиц» подошла к Шакалу, короткий взмах и его голова покатилась в сторону, забрызгав кровью грязные занавески. Под Борисом натекла уже приличная лужа крови, но боли не было, и он смотрел на всё вокруг сквозь постепенно тяжелевшие веки. Другая девушка подошла к нему и склонилась над ним, он ощутил еле уловимый приятный запах каких-то духов, глаза его закрылись.
Борис очнулся и с трудом открыл глаза, он лежал на своей кровати, в своей комнате. Ему жутко хотелось отлить, с трудом встав, он поплёлся в туалет. Сон, который снился ему только что, был до жути реалистичным и пугающим. Лампочка в туалете перегорела, руки его были в чём-то засохшем, тем, что коркой стянуло кожу на его ладонях. Борис зашёл в ванную и, бросив взгляд в зеркало в ужасе замер. Его рубашка была разрезана на груди и почти вся выпачкана в чём-то тёмно-буром. Трясущимися руками он распахнул рубашку, на его груди, примерно шесть сантиметров в длину, появился вертикальный свежезарубцевавшийся шрам. На автомате он снял с себя рубашку, бросил на пол и, включив душ начал смывать с себя засохшую кровь. По дороге в свою комнату он, скомкав, выбросил рубашку в мусорное ведро, затем лёг на кровать и закрыл глаза. Сколько времени он так пролежал он не мог бы сказать. Кажется, он ходил в туалет, иногда доходил до кухни и что-то жевал, не ощущая вкуса еды. Так прошло несколько дней, Борис открыл холодильник и тупо смотрел на пустые полки, за его спиной бабка суетливо бормотала:
– Бабушка кушать хочет! Бабушка кушать хочет!
Когда он вышел из подъезда, солнечные лучи ослепили его и Борис невольно сел на скамейку и сидел, щурясь, глядя на окружавшую его зелёную листву, деревья, припаркованные во дворе автомобили, точно впервые увидел всё это. Лавина запахов и звуков, которых он никогда не ощущал, не чувствовал раньше накатила на него, сбила с ног. Борис ощущал себя так, словно попал в какую-то другую, альтернативную реальность. Так сидел он некоторое время и вот чёрный автомобиль остановился прямо перед скамейкой, на которой он сидел, ссутулившись, распахнулась задняя дверь и его, тонкого теперь, нюха достиг лёгкий и знакомый уже сладкий, невероятно притягательный запах. Повинуясь безотчётному чувству, он поднялся и сделал шаг навстречу машине и вдруг очень ясно ощутил, что делает шаг в новый неизведанный мир, из которого уже не будет возврата.
На другой день в школьном коридоре он наткнулся на своих прежних друзей. Зажав толстяка Шварца в углу, они привычно выколачивали из него деньги.
– Барс, чувак, где тебя неделю носило? – обратился к нему один из них. Борис не ответил, будто не заметил их, и лишь проходя мимо, вдруг остановился и тихо сказал:
– Отвалите от него!
– Чё?! – их руки разжались, и Шварц поспешил улизнуть.
– Ты что, с ума сошёл? – их было четверо и им казалось, что они сила.
– Ещё раз увижу, как вы кого-то обуть пытаетесь, по стенке размажу! – сквозь зубы проговорил он, пристально глядя в глаза одному из них. Повисла пауза, и Борис так явственно ощущал отсутствие какой-либо угрозы, что даже поразился себе. Прозвенел звонок и, оттолкнув того, что стоял перед ним, он прошёл в класс, даже не оглянувшись.
– Что это с ним? – удивлённо спросил один из хулиганов.
– Думаешь, он мог Шакала грохнуть? – тихо спросил другой. И хулиганы поспешили в класс, и каждый из них думал, что не связываться с Барсом было правильным решением.
